100 великих пророков и вероучителей

Св. Григор Ласуворич

Армения — первая страна, где христианство, возобладав над язычеством, завоевало статус государственной религии. Сами армяне считают свою церковь равноапостольной, так как проповедниками евангелия здесь, согласно традиции, были ученики Христа святые апостолы Фаддей и Варфоломей. Первый из них принял мученическую смерть около 50 г., второй — двумя десятилетиями позже, но семя, посеянное ими, вскоре дало обильные всходы. Армянские источники сообщают о трех больших гонениях на христиан: в 110 г. (при царе Ашхадаре), 230 г. (при царе Хосрове I) и 287 г. (при царе Трдате III). Эти гонения не могли бы иметь места, если бы в стране уже в то время не существовало значительного числа христиан.

Честь окончательного крещения Армении принадлежит святому Григору Ласуворичу (Григорию Просветителю). Он происходил из царского рода Аршакуни, правившего в Армении с середины I в. Отец Григора, Анак, находился на службе у персидского шаха Шапура I. По приказу своего повелителя (который вынашивал планы завоевания Армении) он под видом перебежчика вернулся на родину, имея тайную цель, убить армянского царя Хосрова I. Однажды Анак остановился на ночлег в родовом имении князей Аматуни, где ему пришлось ночевать за занавеской в усыпальнице св. Фаддея. В эту ночь, согласно легенде, и был зачат Григор. Он родился около 252 г.

Между тем Хосров радушно принял Анака и сделал его своим ближайшим советником.

Тот долго выжидал случая для задуманного покушения. Однажды во время охоты он напал на царя, нанес ему мечом смертельную рану и попытался скрыться. Однако армянские вельможи поспешили по следам убийцы, настигли его вблизи какой-то реки, убили и утопили в воде. После этого был истреблен весь род Анака и его брата (они были сообщниками), вместе с их женами и детьми. Из всей семьи спасся один только младенец Григор, которого кормилица переправила в камышовой корзине через реку за пределы страны. По словам древнеармянского историка Агатангехоса (чье повествование остается для нас главным источником сведений о жизни святого), Григора, единственного из всей семьи, сохранило Провидение, потому что ему еще во чреве матери была дана св. Фаддеем благодать апостольства — подобно тому «как некогда Иоанну Крестителю — предвозвещение Христа». Когда Шапур узнал о смерти армянского царя, он овладел его страной и предал поголовному истреблению весь род Аршакуни. Спасся только юный сын Хосрова, Трдат, которому удалось укрыться в Риме.

Детство Григора прошло в Кесарии Каппадокийской, в христианской среде. Здесь он женился и родил двух сыновей. Печальная история его отца была ему хорошо известна. Узнав, что Трдат состоит в римском войске, Григор, не открывая, кто он такой, поступил к нему на службу. В 284 г. император Диоклетиан прогнал из Армении персов и возвел сына Хосрова на царский престол под именем Трдата III.

Григор вместе с ним вернулся в Армению и продолжал службу при дворе. До поры до времени Трдат мирился с тем, что Григор исповедует христианство. Но однажды, в 286 г., во время большого праздника, тот отказался возложить венок на идола богини Анаит. А когда язычники стали принуждать этого к этому, Григор громко объявил, что на небе и на земле нет другого Бога, кроме Христа. Этим он привел царя в гнев. Трдат велел схватить слугу и пытать его до тех пор, пока он не образумится. Палачи, широко раскрыв Григору рот, вложили ему между зубов кусок дерева, привязали на шею тяжелый камень и подвесили вниз головой над горящим навозом, жестоко избивая при этом палками. Григор мужественно выдержал эти истязания. Тогда, крепко стянув досками его ноги, палачи вбили ему в пятки и подошвы железные гвозди, а затем заставили ходить. Видя, что он по-прежнему славит Христа, ему засыпали в ноздри соль, смешанную с серой и уксусом, а затем надели на голову мешок, наполненный сажей и пеплом. В таком положении несчастный Григор пробыл несколько дней, жестоко страдая от жажды и недостатка воздуха.

Потом его вновь подвесили вниз головой и строгали ребра железными когтями.

Святой мужественно перенес все пытки, и его уже собирались обезглавить, когда кто-то донес царю, что он сын Анака. Узнав об этом, Трдат посчитал, что мгновенная смерть будет для Григора слишком легкой карой, и решил сделать ее как можно более мучительной. Он приказал сковать его по рукам и ногам, а потом бросить в глубокий ров, предназначенный для казни самых отъявленных злодеев. «Этот ров был страшен всякому даже при одной мысли о нем», — читаем в житии Григора. Выкопанный «для осужденных на казнь лютой смертью», он был наполнен болотной тиной, змеями, скорпионами и другими ядовитыми гадами. Угодившие сюда умирали через несколько дней. Григор, благодаря Божьему Провидению, провел в этом страшном месте пятнадцать лет. От голодной смерти его спасла одна благочестивая вдова, которая каждый день бросала ему в ров кусок хлеба. Этой скудной пищей Григору и пришлось поддерживать свою жизнь.

Конец его мучениям пришел только в 300 г. В этот год в Армению из восточных провинций Римской империи бежали тридцать семь христианских дев под предводительством святой игуменьи Гайянэ. Одна из монахинь — Рипсимия — отличалась редкой красотой. Узнав об этом, Трдат пожелал сделать ее своей наложницей. Юная монахиня ответила ему отказом. Тогда царь велел жестоко истязать ее, а затем убить. Затем со многими мучениями умертвили всех ее подруг.

Это преступление не могло остаться без возмездия, и Трдат был сурово наказан Богом — однажды во время охоты он лишился рассудка и даже облика человеческого, сделавшись как бы диким вепрем. Никто из врачей не мог исцелить его. Но однажды сестре Трдата, Хосровидухте, явился во сне великий и славный муж, который сказал ей: «Трдат не исцелится, если Григор не будет выведен изо рва». Сейчас же по приказу царевны слуги извлекли Григора из места его заключения. Он явился на божий свет бледный, обросший волосами и ногтями, исхудавший и почерневший от болотной тины, но живой.

Далее в житие Григора мы читаем: «Святого омыли, одели в новые одежды и, подкрепив пищей, повели к царю, имевшему вид вепря. Все вышли к Григору с великим почтением, кланялись, припадали к его ногам и молили его, чтоб он упросил своего Бога об исцелении царя». Григор прежде всего собрал останки святых дев и оплакал их. Затем он стал поучать мучителей, чтоб они отвратились от идолов и уверовали во Единого Бога и Сына Его Иисуса Христа. Увидев их смирение, он велел построить церковь и перенести в них тела блаженных мучениц.

Наконец он привел Трдата к их телам, чтоб он просил их молитв перед Господом. И как только царь исполнил его повеление, к нему тотчас вернулся человеческий облик. Случилось это на 17-м году царствования Трдата, в 301 г. Вскоре царь крестился. Вместе с ним приняли крещение его семья, сатрапы, армия, а затем и весь народ. В 302 г. по желанию Трдата епископ кесарийский Леонтий посвятил Григора в епископы Армении. В 303 г. в армянской столице Вагаршапате был заложен Эчмиадзинский кафедральный собор.

После этого, переходя из города в город, Григор стал рукополагать священников, строить монастыри, церкви, школы, богадельни. Всего он основал около 400 местных епархий для духовного управления Арменией и окрестными странами. Отправляемые им миссии крестили Грузию, Каспийскую Албанию и Антропатену. Позже вместе с царем Трдатом он ездил в Рим к императору Константину для заключения договора о союзе.

Во время этого путешествия римский епископ Сильвестр пожаловал Григору частицу мощей св. апостола Павла, левую руку апостола Андрея и много других даров. По возвращении Григор основал монастырь Ашидишед. В 318 г. он отрекся от своего епископства в пользу сына Аристакеса и провел последние годы в уединении в этом монастыре. Умер Григор в 325 г., вскоре после I Вселенского собора.

Св. Патрик

В истории раннего миссионерского движения одна из самых удивительных страниц связана с крещением Ирландии — далекой западной страны, никогда не входившей в состав Римской империи. Все население этого острова было приведено к Христу одним человеком — св. Патриком, память о котором по сей день благоговейно сохраняется каждым ирландцем.

Сам Патрик говорил о себе, что он родился в местечке Бонавене на западном берегу Римской Британии, которое некоторые писатели отождествляют с деревней близ Думбартона. До принятия монашества его имя было Суккат. Отец его, Кальпурий, был диаконом, а дед — пресвитером в кельтской церкви. Родился Патрик около 389 г.

Никаких сведений о его детстве не сохранилось. Когда Патрику исполнилось 16 лет, его город подвергся нападению ирландских пиратов. Многих молодых людей ирландцы увезли с собой, чтобы затем продать их в рабство. Патрик оказался среди пленников и был продан земледельцу из Слемиша. Тут в течение следующих шести лет ему пришлось пасти свиней.

Несмотря на воспитание в христианской семье, Патрик до этого времени не верил в Бога. (Он так вспоминал о своем детстве: «Мы отвернулись от Господа; мы не выполняли Его заповедей и не слушали наших пастырей, что призывали нас к спасению».) Однако, оказавшись в неволе, он начал размышлять о своем духовном состоянии и вскоре нашел утешение в молитве и созерцании. Позже он писал: «Господь открыл мне понимание моего неверия и то, что, хоть и поздно, я могу вспомнить ошибки и повернуться к Господу Богу всем своим сердцем… Он укрепил и утешил меня, как Отец Своего сына». С этого времени жизнь Патрика сопровождалась постоянными молитвами; время от времени он ощущал внутри себя предостережения и советы, в которых узнавал Божий ответ на свои обращения. Один из таких советов в конце шестого года его рабства побудил Патрика бежать от хозяина и направиться к побережью, в порт, где он нашел точно такой корабль, о котором ему говорил внутренний голос. На нем он и покинул остров.

Обретя свободу, Патрик некоторое время прожил в монастыре на острове Св. Гонората у берегов Галлии, а потом возвратился домой. Родные с радостью приняли его, но воспоминания о земле рабства не оставляли Патрика. Напротив, они вновь и вновь возвращались к нему, пока, наконец, он не понял: Бог хочет, чтобы он опять вернулся туда. В своей «Исповеди» Патрик так описал момент осознания своего миссионерского призвания: «Во сне я увидел человека по имени Викторий, словно бы шедшего из Ирландии с бесчисленным количеством писем; он дал мне одно из них и… в тот момент, когда я читал начало письма, мне показалось, что я услышал голоса тех, кто жил рядом с лесом Фоклута у Западного моря; и вот, что они кричали: «Пожалуйста, святой человек, приди и опять живи среди нас»; их крик пронзил мне сердце, и я больше не мог читать; потом я проснулся».

Миссионерское служение Патрика в Ирландии началось не сразу. Он поведал о своем призвании оксеррскому епископу Германусу, который приехал тогда по делам в Британию и нашел в его лице покровителя. В 429 г. Германус отправил Патрика учиться в свой монастырь в Оксерре на севере Галлии. При первой же возможности он рукоположил его в диаконы, а потом — в епископы. Путь от мирянина до епископа Патрик прошел всего за два года. Ему было уже за сорок лет, когда он ощутил себя готовым к миссионерскому подвигу.

Патрик прибыл в Ирландию в 432 г. В то время на острове уже существовали изолированные островки христианства, но большинство населения продолжало жить в язычестве. Сначала он встретил большие затруднения, но ему очень помогли знание языка и нравов страны. Ирландцы поклонялись солнцу, луне, ветру, воде, огню и скалам, верили в самых различных добрых и злых духов. Магия и жертвоприношения, включая человеческие, были неотъемлемой частью религиозных обрядов, отправляемых местными жрецами-друидами. Хорошо зная об их могуществе и влиянии, Патрик даже не пытался вступить с ними в борьбу. Напротив, он постарался сблизиться с друидами, заслужить их уважение, но вместе с тем в диспутах и священнодействиях сумел показать себя более могущественным и искушенным магом, чем сами жрецы.

Побежденные Патриком, некоторые вожди из друидов приняли христианство. Вскоре ему удалось с помощью богатых подарков убедить местного короля Лугера дать позволение христианам открыто исповедовать свою религию. Затем крестился брат короля, который подарил Патрику участок земли в своем поместье под строительство первой церкви. С этого времени проповеди Патрика имели все больший и больший успех. Ирландцы оказались на редкость восприимчивы к слову евангелия, и принимали крещение целыми семьями и деревнями. Когда христианство утвердилось в прибрежных районах, Патрик двинулся в глубь острова. Слух о нем уже достиг тамошних жителей, и обращение их оказалось более простым делом. Обходя остров, Патрик звуками литавр и барабанов собирал народ и рассказывал ему о жизни и смерти Спасителя. Одних он привлекал к себе кротостью и радостными утешениями, других — подарками. Так, проповедуя, он переходил из одной местности в другую, пока не обошел всю страну.

После этого постоянным местом его пребывания стал Армаг, превратившийся в дальнейшем в метрополию Ирландской церкви.

К 447 г., после пятнадцати лет неустанных миссионерских трудов, множество ирландцев уверовали в Христа. К этому времени Патрик уже был признан на всей территории Ирландии как великий человек Божий, однако эта популярность далась ему не легко. В «Исповеди» он рассказывает о том, что двенадцать раз оказывался перед угрозой лишения жизни и несколько раз томился в заключении. Тем не менее он продолжал свое служение еще 15 лет. «Я боялся, — писал он, — как бы начатый мной труд не стал напрасным». За тридцать лет Патрик основал около 200 церквей и крестил почти 100 тысяч новообращенных — успех поразительный, позволяющий причислить Патрика к числу самых замечательных миссионеров в истории христианства. Сам он, однако, считал, что обязан успехам исключительному попечению Божию: «Я умоляю тех, кто верит и боится Бога… чтобы никто никогда не сказал, что мое невежество исполнило хоть что-нибудь из того малого, что я сделал… но судите сами и поверьте истинно, что то был дар Божий». Умер Патрик около 461 г., окруженный глубокой любовью и почтением ирландцев. Ко времени его смерти на острове было много епископов, пресвитеров и монахов.

Последствия миссионерской деятельности Патрика вышли далеко за пределы Ирландии.

После смерти святого у ирландцев возникло страстное стремление к миссионерской деятельности, которой они и предались со всем энтузиазмом новообращенных. Горя любовью к Христу, не пугаясь препятствий и трудностей, сотни ирландских исповедников разошлись по всей Центральной Европе и добирались далеко на север, вплоть до Исландии. Но главным приложением их деятельности стала Британия — родина св. Патрика, к этому времени завоеванная германскими племенами англов и саксов и вновь впавшая в язычество.

Св. Бонифаций

Христианство стало проникать в Германию еще во времена римского господства. В III и IV вв. по Рейну и Дунаю, в городах, образовавшихся из римских военных поселений, было уже несколько епископских кафедр. Но в эпоху великого переселением народов, в V и VI вв., здесь вновь повсеместно укрепилось язычество. Новые попытки распространения евангелия в Германии были предприняты в конце VI столетия, отчасти франками, но главным образом британскими и англо- саксонскими монахами-миссионерами, которые в VII в. основали в Германии несколько церквей. Благодаря им христианство стало постепенно утверждаться к западу от Рейна. Однако по восточную сторону этой реки и в ее низовьях германцы в подавляющем большинстве продолжали придерживаться своих исконных верований. Трудное дело их обращения было довершено английским монахом Уинфридом, принявшим позже латинское имя Бонифаций.

Свершенное им, имело столь значительные и масштабные последствия, что Бонифация называют иногда «самым великим из всех миссионеров Темных веков» и «человеком, который оказал более существенное влияние на историю Европы, чем любой другой англичанин за всю человеческую историю».

Родился Бонифаций в Кредитоне, в Девоншире, около 680 г. Его родители, богатые и благородные люди, желали, чтобы их сын избрал гражданскую службу, но мальчик с ранних лет мечтал стать монахом. В семилетнем возрасте он вступил в монастырь в Эксетере, откуда позже удалился в Нутсцелльс-кий монастырь в Гемпшире. Здесь около 710 г. его рукоположили в священники. Бонифаций рано прославился своими способностями проповедника и толкователя Священного Писания. Уже в молодые годы ему стали поручать важные церковные дела и он имел возможность занять высокое положение в церкви своей собственной страны. Однако он пожелал посвятить себя распространению христианства среди язычников.

В 716 г. вместе с двумя спутниками Бонифаций отправился проповедовать евангелие во Фризию. Это первое его путешествие оказалось неудачным. Страна была охвачена войной. Правитель Фризии Радбод, хотя и согласился принять и выслушать Бонифация, не позволил ему вести проповедь. Бонифацию ничего не оставалось, как вернуться в Нутсцеллу. Тамошние монахи очень желали, чтоб он остался с ними, и даже избрали его своим аббатом. Но его миссионерская ревность оказалась сильнее склонности к спокойной монашеской жизни. Назначив на свое место другого аббата, Бонифаций весной 717 г. отправился в Рим. Здесь он встретил добрый прием у папы Григория II, который всемерно поддержал его замыслы и обещал всячески им содействовать. Отпуская Бонифация, папа снабдил его рекомендацией к самому могущественному правителю тогдашней Германии — майордому франков Карлу Мартеллу.

Его помощь в немалой степени обеспечила успех миссии Бонифация. Позже он писал: «Без защиты со стороны принца франков я не смог бы ни править людьми и церковью, ни защищать служителей и священников, монахов и монахинь; я не мог бы прекратить практику языческих обрядов и жертвоприношений».

В 718 г. Бонифаций начал христианскую проповедь в Баварии и Тюрингии. Однако в это время он еще не решился связать свою дальнейшую судьбу с Германией. Узнав в 719 г. о смерти Радбода, он вновь отправился в Фризию и трудился там в течение трех лет. По всей видимости, успех его был более чем скромным. Наконец, в 722 г. Бонифаций возвратился в Германию и поселился в Аманабурге. Здесь его дела пошли намного лучше, и он в короткое время крестил несколько тысяч человек. Папа Григорий, узнав об этом, вызвал Бонифация в Рим и в ноябре 723 г. посвятил его в епископы (перед этим Бонифаций должен был дать торжественную клятву у гроба апостола Петра, что будет во всем повиноваться папе и станет служить интересам римской курии).

Возвратившись через некоторое время в Германию, Бонифаций с неудовольствием обнаружил, что за время его отсутствия многие из крещеных им вернулись к языческим обрядам и стали опять поклоняться духам и заниматься магией. Чтобы противостоять этому осквернению, Бонифаций решил применить жестокие меры и нанести удар в самое сердце местного языческого культа. Он собрал большую толпу в Гейсмаре, где находился священный дуб бога грома Донара, и на глазах многих тысяч язычников срубил его. После этого торжества над язычеством тысячи людей признали превосходство христианского Бога и обратились к Нему. Бонифаций, не давая им опомниться, продолжал действовать в таком же непримиримом духе: разрушал храмы и жертвенники, разбивал священные камни. Впрочем, если обстоятельства способствовали тому, он вел себя мягче — вступал с язычниками в споры, расспрашивал о происхождении их богов, о связи их с началом мира, искусно изыскивал противоречия в их ответах и своими меткими репликами приводил их в замешательство. Природное красноречие, величественная внешность, непреклонная сила духа и непоколебимая уверенность в своей правоте помогали ему неизменно одерживать вверх над своими соперниками. Одну за другой он строил новые церкви и основывал монастыри. Прослышав об успехах Бонифация, из Британии прибыло много монахов и монахинь. Каждый из них был прикреплен к определенной территории, где организовывал монастырь и школу для вновь обращенных. Пишут, что среди добровольных сподвижников Бонифация большую роль играли женщины, на плечи которых оказалась возложена значительная часть миссионерской работы. В 732 г., отмечая заслуги Бонифация, папа Григорий III возвел его в архиепископы. Когда он в 738 г. в третий раз посетил Рим, его приняли с великой честью, подобающей миссионеру, который к этому времени крестил сотни тысяч обращенных. Его полномочия были значительно расширены.

В 739 г., возвращаясь из Рима, Бонифаций задержался в Баварии и устроил по просьбе ее герцога правильное управление здешней церковью. В 741 г. папа Захарий уполномочил его преобразовать также франкскую церковь. Бонифаций основал несколько епископств в Гессии и Тюрингии, а в 742 г. провел первый Австразийский собор. Все это способствовало некоторому упорядочению дел и смягчению нравов франкского духовенства, которые до этого были очень грубы. Так, собор запретил духовенству заниматься охотой, служить на войне и вступать в брак. Низшее духовенство было подчинено епископам. Бонифаций искоренил многие языческие пережитки, в том числе принесение жертв святым, которые у некоторых германских племен заняли место прежних богов. Однако подчинить франкскую церковь Риму ему так и не удалось. В 744 г. Бонифаций основал знаменитый монастырь в Фульде, который по сей день остается центром католицизма в Германии. Спустя два года он был провозглашен архиепископом менцским, в подчинение ему перешли епископы вормский, шпейерский, тонгресский, кельнский и утрехтский со всеми германскими племенами, принявшими христианство благодаря его трудам.

Когда в 754 г., не имея больше сил заниматься активной миссионерской деятельностью, Бонифаций сложил с себя архиепископство, подавляющая часть германцев была уже крещена. Последние дни он намеривался провести в своем монастыре в Фульде, но, перед тем как окончательно удалиться на покой, решил еще раз побывать во Фризии. Вместе с несколькими спутниками Бонифаций отправился в Утрехт и крестил здесь несколько тысяч язычников. Всем новообращенным он велел собраться накануне Троицы в местечке близ Доккута, чтобы совершить над ними таинство миропомазания. Однако вместо христиан в Доккут явилось множество агрессивно настроенных язычников. Старик Бонифаций и все его 52 спутника были убиты (в том числе утрехтский епископ Эобан). Произошло это в 755 г. Тело Бонифация, согласно его завещанию, погребли в Фульде. В дальнейшем ничто так не способствовало процветанию этого аббатства, как обладание его мощами. Что касается Фризии, то она была крещена учениками Бонифация только в конце VIII в.

Св. Ансгарий

Святой Ансгарий, за которым в истории христианского миссионерского движение закрепилось прозвание «апостола Севера», родился около 801 г. в одной из областей Франкской империи. С самого рождения он отличался благочестивым и восторженным характером, а смерть матери, когда ему было пять лет, еще более усилила его склонность к мистицизму. С тех пор он ощущал постоянную и неразрывную связь с горним миром. Автор его жития рассказывает, что все важнейшие события жизни Ансгария предзнаменовались ему или в видении, или посредством внутреннего озарения. Так, от детских игр он был отнят следующим видением: мать явилась ему в окружении светозарных жен, Ансгарию же казалось, будто он завяз в грязи и не может добраться до нее. И вот, когда он остро ощущал свое бессилие, главенствующая среди этого общества пресвятая Богородица спросила его желает ли он присоединиться к своей матери? Ансгарий, конечно же, страстно желал этого, и Богородица открыла ему, что ради этого он должен оставить суетность мира, как неугодную святым. После этого мальчик думал только о монашестве. Его мирские привязанности были еще более подорваны в 814 г. известием о смерти императора Карла Великого, которая произвела на Ансгария чрезвычайно глубокое впечатление, показав непрочность всякого земного величия.

Несколькими годами позже он пережил еще одно яркое видение: ему показалось, что его дух выведен из тела двумя достопочтенными людьми, в которых он признал апостолов Петра и Иоанна. Сначала они погрузили его в чистилище, и Ансгарий оставался там в течение трех дней, пережив столько мук, что они показались ему тысячей лет. Затем апостолы перенесли его в область божественной славы, где вкушали райское блаженство множество благоговейных святых. Тут он услышал голос изумительной силы и сладости, говоривший ему: «Иди, и ты опять возвратишься ко Мне с венцом мученическим». Позже Ансгарию явился Спаситель и уговорил его исповедовать свои грехи, а потом уверил, что они прощены. В ответ на его вопрос: «Господи, что же Ты хочешь, чтобы я делал?» — последовал ответ: «Иди и проповедуй язычникам Слово Божие».

Совсем молодым человеком Ансгарий постригся в Корбейском монастыре и здесь прошел курс обучения. Затем он сам сделался учителем в Корбее. Но 290 мысль о миссионерском служении никогда не оставляла его. Вскоре ему представилась возможность исполнить свою мечту. В результате завоеваний Карла Великого франки стали соседствовать с северными народами. Первую попытку их крещения предпринял в 822 г. Эббо, архиепископ реймский. В 826 г., благодаря его стараниям, вместе с женой и четырьмя сотнями последователей, в Менце крестился датский король Харальд. Его крестным отцом был сам император Людовик I Благочестивый. Императрица Юдифь стала крестной матерью королевы, а наследник Людовика, Лотарь — воспреемником их сына. Этот важный зачин требовал подкрепления. Император решил тогда отправить к датчанам христианскую миссию. Но варварство норманнов, их враждебность к христианству и дикий характер их язычества с человеческими жертвоприношениями устрашали всех. Охотников проповедовать среди них евангелие долго не находилось.

Но, когда северная миссия была предложена Ансгарию, он сразу же дал согласие, хотя многие старались отговорить его. В сотоварищи ему вызвался другой монах — Аутберт. Однако миссионеры не смогли найти ни одного слуги, который пожелал бы последовать за ними. Действительно, поначалу их положение казалось очень незавидным. Сам Харальд не проявлял к монахам никакой почтительности и обращался с ними пренебрежительно. Но когда они спустились вниз по Рейну до Кельна, епископ этого города из сострадания подарил Ансгарию и Аутберту небольшой корабль с двумя каютами. Харальд пожелал занять одну из них и таким образом пришел в более тесные отношения с миссионерами. Каждый день общаясь и разговаривая с ними, он в конце концов почувствовал интерес к их предприятию.

Так что на месте все оказалось не так плохо, как могло показаться в момент отъезда из Германии. Центром своей миссии Ансгарий избрал Гадеби на берегу Шлея, против Шлезвига. Здесь он устроил церковь и школу для мальчиков, причем ученики отчасти отдавались ему, а отчасти покупались им с целью воспитания их в христианской вере.

К несчастью, Харальд своим почтением к императору Людовику и своей переменой религии возбудил вскоре сильное негодование среди датчан. В 829 г. подданные восстали против него. Харальд вынужден был бежать во Фризию, после чего Ансгарию также пришлось уехать из Гадеби. Но его миссионерство этим не кончилось. В том же году к императору Людовику Благочестивому явились послы из другого скандинавского государства — Швеции. Они сообщили, что их соотечественники благоприятно расположены к христианству и просили дать им учителя. Ансгарий, которому предложена была эта миссия, немедленно согласился. После многих приключений он прибыл в шведскую столицу Бирку, где король Бьерн разрешил ему свободно проповедовать евангелие. Среди первых обращенных Ансгарием был Геригар, правитель округа, который построил на своей земле церковь.

С успехом потрудившись полтора года, Ансгарий возвратился на родину с письмом от Бьерна к Людовику. Император был весьма доволен его успехами и решил поставить северную миссию на новую ногу. Он уговорил папу Григория IV назначить Ансгария в 831 г. архиепископом Гамбургским, в метрополию которого входили все скандинавские и славянские государства Северной Европы. А чтобы помочь миссии в ее непростых трудах, требовавших больших расходов, Людовик передал в полное распоряжение Ансгария богатый Тургольдский монастырь в Западной Фландрии. Доходы от него сделались потом главным финансовым источником Ансгария, получившим таким образом возможность раздавать щедрые дары местным правителям. Затем Ансгарий отправился в Рим и был милостиво принят папой, который удостоил его буллой и уполномочил обращать северные народы.

Следующие четырнадцать лет прошли в трудах. Пользуясь поддержкой императора, Ансгарий построил в Гамбурге церковь, монастырь и коллегию. Число обращенных среди норманнов с каждым годом увеличивалось. Но затем войны и внутренние смуты едва не свели на нет весь достигнутый им успех. В 845 г. Гамбург был захвачен и сожжен ютландским королем Эриком. Ансгарий, враз лишившийся всего, должен был бежать, спасая свою жизнь. Тем не менее, несмотря на бедственность положения, он не потерял присутствия духа и повторял вслед за Иовом: «Господь дал, Господь взял; благословенно имя Господне!» Убежище он нашел в Рамсло у одной вдовы по имени Икия. Мало-помалу сюда собрались некоторых из его уцелевших последователей.

Единой Франкской империи к этому времени уже не существовало: после смерти в 840 г. Людовика Благочестивого, она была поделена между тремя его сыновьями.

Тургольдский монастырь оказался во владениях французского короля Карла Лысого, который передал его одному мирянину. Но Ансгарий нашел поддержку у другого сына покойного императора — Людовика II Немецкого, который провозгласил его бременским епископом, оставив в то же время в его руках архиепископство гамбургское. В 848 г. это соединение диоцезов признал собор менцских епископов.

Материальное положение миссии быстро поправилось, а затем возобновилась ее деятельность по обращению язычников. Ансгарию удалось приобрести большое влияние на своего прежнего врага, ютландского короля Эрика, который хотя и не крестился сам, но позволил ему проповедовать в своих владениях и построить церковь в Шлезвиге. Датские торговцы, принявшие до этого крещение в Гамбурге или Дорштадте, получили возможность открыто исповедовать христианство. В то время как в Дании дела шли таким образом, Швеция в течение нескольких лет оставалась без христианского учителя. Ансгарию удалось отправить в эту страну священника и отшельника по имени Ардгар. Он проповедовал с большим успехом, но потом вновь удалился в отшельничество. Сменивший его монах Гауберт не понравился норманнам и был с позором изгнан из страны. Тогда Ансгарий решил сам продолжить его дело. По сути, ему пришлось все начинать сначала. Шведы, изгнавшие Гауберта, в большинстве своем были настроены к христианству очень враждебно. И хотя король Олав не имел ничего против новой религии, он должен был считаться с настроениями своих подданных. Решение о судьбе миссии было отдано на суд народного собрания — бросили жребий, и он оказался в пользу допущения христианских учителей. После этого шведы смягчились. Благосклонность к новой религии еще усилилась чудесами, свершившимися во время экспедиции Олава в Курляндию. Отовсюду стали стекаться обращенцы, строились церкви, и Ансгарий нашел возможность возвратиться в Данию, оставив во главе шведской миссии своего помощника Гумберта.

Между тем, в отсутствии архиепископа, Эрик Ютландский пал в одной кровавой битве с языческой партией, которая воспользовалась его благосклонностью к христианству в качестве предлога для мятежа. Церковь в Шлезвиге была заперта, священник ее изгнан, а христиане подверглись жестокому гонению. Ансгарий мог только молиться о прекращении этого несчастья. И молитвы его не остались безответны — вскоре он получил от юного Эрика II, наследника и сына Эрика I, письмо, в котором тот выражал столь же горячее сочувствие к евангелию, какое имел его отец, и приглашал миссионеров возобновить свои труды. При новом короле христианство стало распространяться быстрее, чем прежде. Церкви в Шлезвиге впервые позволили обзавестись колоколом, а в Рипе, втором городе Дании, на берегу противоположном Британии, Ансгарий основал еще один храм, священником которого назначил одного из своих учеников. Так в трудах и заботах прошли последние десять лет его жизни.

До самого конца Ансгарий был предан строгим аскетическим правилам, а молитвы и пост считал наипервейшим делом. Того же требовал он своих сподвижников. Пишут, что его монахи всегда были заняты работой и сам он никогда не сидел без дела.

Несмотря на святую жизнь, он почитал себя за грешника и в своем смирении часто говорил, что «в его жизни произойдет самое большое чудо, если Бог когда-нибудь сделает из него истинно благочестивого человека». Между тем уже при жизни Ансгарий несколько раз являл дар чудотворства, исцеляя своей молитвой болящих, однако тщательно скрывал его, чтобы избежать хвалы в свой адрес. Очень много старался он о выкупе пленных христиан и в 856 г. убедил вождей Нордалбингии отказаться от торговли рабами, которую они вели. Скончался Ансгарий в 865 г., так и не удостоившись венца мученика, о котором мечтал всю жизнь. Несмотря на все свои старания, он не смог заложить прочную основу для христианства в Скандинавии. После его смерти местные жители вновь вернулись к язычеству.

Окончательно христианство утвердилось здесь лишь два века спустя.

Св. Мефодий

Просветитель славян святой Мефодий родился около 815 г. в Солуни (Фессалониках) — одном из самых крупных и богатых городов Византии. Автор «Жития Мефодия» так говорит о его происхождении: «И по отцовской и по материнской линии был он рода не простого, но весьма доброго и почтенного, известного… всей Солунской области». Но при всем этом отец его занимал не очень высокий пост — по мнению большинства историков, он был друнгарием (помощником стратега, или сотником). В семье насчитывалось семеро детей, и самым младшим из них был будущий сподвижник Мефодия, прославившийся под своим монашеским именем Константина, а по принятии схимы прозванный Кириллом. (Что касается мирских имен обоих братьев, то они нам не известны.) Предполагают, что Константин был примерно на десять лет моложе старшего брата.

Около 833 г. Мефодий начал военную службу и проходил ее, по-видимому, в столице, на виду у императора Феофила, так как в его «Житии» говорится: «Мефодий… был мудр беседой и крепок телом, и этим был известен императору, который всегда держал его при себе». Другой его жизнеописатель свидетельствует, что «в военных делах Мефодий был страшен, подобно библейским героям Самсону, Гедеону и Иисусу Навину».

В возрасте 20 лет его поставили архонтом (воеводой) в Славинию — небольшое славянское княжество, находившееся тогда под властью греков. Эту должность Мефодий исполнял десять лет и имел возможность хорошо изучить славянский язык и славянские обычаи. Имеются известия, что в те годы он женился и имел детей.

Вскоре после кончины Феофила (умер в 842 г.) Мефодий отрекся от мира и постригся в монахи в одном из малоазийских монастырей, расположенном на горе Олимп.

Причины, подвинувшие его на такую резкую перемену своей судьбы, нам не известны.

Через несколько лет к его подвигам присоединился младший брат Константин, до этого преподававший философию в Магниурской школе. Именно благодаря ему Мефодий оказался вовлечен в миссионерскую деятельность. Когда в середине 850-х гг. патриарх Игнатий (патриаршествовал в 847–857 гг.) послал Константина проповедовать христианскую веру хазарам, тот уговорил брата отправиться вместе с ним. Путешествие обещало быть трудным и опасным, и Мефодий — человек бывалый, много повидавший на своем веку, обладавший твердым, непреклонным характером, выносливостью, смелостью и необыкновенным трудолюбием, мог оказаться очень полезным для миссии.

Путь братьев поначалу лежал по степям через владения диких угров (венгров).

Добравшись до Херсонеса (в Крыму), они провели здесь некоторое время, изучая хазарский язык. Тут им удалось найти евангелие и псалтирь, написанные «русскими письменами», а также человека, говорившего на этом языке. Тогда же они узнали, что в Крыму хранятся мощи священномученика Климента, епископа римского, и часть их взяли с собой. Наконец, основательно подготовившись к своей миссии, братья через Причерноморские степи двинулись на Нижнюю Волгу, в хазарскую столицу Итиль, и были с честью приняты каганом. В Хазарии Константин много проповедовал и спорил с мусульманами и иудеями (последние имели очень большое влияние на хазарскую знать; известно, что значительная часть ее даже приняла иудаизм). Мефодий не мог много помогать брату, так как не был так хорошо образован и не разбирался в тонкостях богословия «Житие» Константина сообщает, что во всех диспутах он неизменно одерживал победу. Однако значительных последствий его миссия не имела и, насколько известно, христианство среди хазар так и не получило распространения. Каган, впрочем, остался очень доволен своим гостем и по его просьбе отпустил на волю всех греческих пленников — более 200 человек.

По возвращении в Византию, Мефодий встал во главе большого Полихрониева монастыря, располагавшегося в Малой Азии неподалеку от горы Олимп. Свое игуменство он, видимо, совмещал с миссионерством. Пишут, что около 861 г. Мефодий отправился в Болгарию, куда его пригласила сестра царя Бориса, уже принявшая христианство. Сам Борис оставался язычником. Однажды он поручил Мефодию расписать изображениями зверей и птиц стены своего любимого охотничьего замка. Мефодий вместо зверей и птиц велел изобразить на них Страшный суд. Когда картина была закончена, он объяснил царю ее значение, и устрашенный Борис с этих пор стал думать о принятии христианства. Впоследствии он действительно крестился, хотя произошло это важное событие уже без участия Мефодия — в ту пору он совершал миссионерский подвиг в другом месте.

В начале 860-х гг. один из самых могущественных славянских государей — моравский князь Ростислав попросил византийского императора Михаила III прислать ему христианских учителей Великая Моравия была тогда крупнейшим государством Восточной Европы — кроме собственно Моравии, в ее состав входили Западная Словакия, Чехия, часть Южной Австрии, Малая Польша, Лужица и земля бодричей.

Столицей державы являлся город Велеград. Хотя большая часть славянского населения продолжала пребывать в язычестве, христианство уже имело в Моравии прочную основу — и сам князь и его окружение крестились. Евангелие здесь проповедовали немецкие (в основном баварские) миссионеры. В их же руках находились все церкви (служба там шла на латинском языке).

Обращаясь за помощью к византийскому императору, Ростислав прежде всего желал, чтобы евангелие в его государстве проповедовалось на славянском языке. Он писал: «Наш народ отринул язычество и держится христианского закона, но мы не имеем такого учителя, который учил бы нас на нашем языке истинной христианской вере».

Князь справедливо полагал, что успех нового вероучения будет более полным, когда истины его раскроются в понятных и близких каждому его подданному словах. Для этого требовалось прежде всего разработать славянскую азбуку, а затем перевести на славянский язык священные книги. Вместе с тем дело содержало и политическую подоплеку. Не имея ничего против христианства, Ростислав с большим подозрением относился к баварским проповедникам, в которых видел агентов немецкого влияния.

В Константинополе хорошо понимали выгоды, вытекавшие из сближения с Великой Моравией, и потому постарались наилучшим образом исполнить просьбу ее государя.

Подыскивая людей для моравской миссии, император и патриарх сразу вспомнили о Константине и Мефодий. Когда братьев попросили отправиться учителями в Моравию, они ответили согласием и тотчас приступили к работе над славянской азбукой. Это дело, как свидетельствуют авторы их «Житий», заняло совсем немного времени.

Вскоре азбука из 38 букв, на основе греческого скорописного письма, была составлена.

Покончив с этим делом, братья в 863 г. отбыли в Моравию и были приняты там с великой честью Успех миссии превзошел всякие ожидания. Проповеди Константина и Мефодия на понятном, родном языке очень полюбились славянам — они толпами стекались слушать братьев и тысячами принимали от них крещение. Вскоре Константин и Мефодий перевели на славянский язык литургию, а также отдельные части Священного Писания. (К 867 г. были переведены Евангелие, Псалтирь и некоторые церковные службы.) При миссии была основана школа Ростислав собрал в нее много отроков, которые постигали там грамоту и христианское вероучение.

Тогда же началось строительство церквей, и через год была окончена первая — в Оломуце.

Латинские и немецкие архиереи с большим неудовольствием наблюдали за деятельностью Константина и Мефодия. Жалобы и доносы на них поступали в Рим едва ли не с первых дней их служения. Особенно много нареканий вызывало практикуемое ими богослужение на славянском языке. В этом видели настоящую ересь, ибо считалось, что Бога можно славить только на трех языках: еврейском, греческом и латинском. Поскольку речь шла о всеобщем предубеждении, обвинения не казались пустыми. Братья решили заручиться поддержкой папы и в 867 г. отправились в Рим.

Еще загодя было объявлено, что они везут с собой обретенные в Крыму мощи св. Климента. Это обстоятельство не в последнюю очередь обеспечило успех всей поездки. Папа Адриан II принял греческих миссионеров с большой торжественностью и без всяких колебаний поддержал все их начинания. Жития Константина и Мефодия сообщают, что папа велел своим епископам посвящать прибывших вместе с ними учеников-славян; в церкви Св. Петра отслужили на славянском языке литургию, а в церкви Св. Павла — всенощную. Этими событиями завершилось миссионерское служение Константина. Находясь в Риме, он заболел и, предвидя скорую кончину, принял схиму (только тогда, за несколько дней до смерти, он получил имя Кирилл, под которым вошел в историю). Умер Кирилл в феврале 869 г. и был погребен в римской церкви Св. Климента.

Похоронив брата, Мефодий один продолжил начатое ими дело. Как раз в это время паннонский князь Коцела обратился к папе с просьбой прислать ему христианских проповедников. Папа отправил в Паннонию Мефодия, предварительно посвятив его в епископы. Исполнив возложенное на него поручение, Мефодий решил ехать из Паннонии в Великую Моравию, где за три истекших года произошли значительные перемены. Князь Ростислав уже был свергнут. К власти с помощью немцев пришел его родственник Святополк. Он встретил Мефодия недружелюбно и спустя короткое время передал его в руки немецких епископов, давно добивавшихся над ним суда.

Процесс над Мефодием начался в 870 г. в Регенсбурге и проходил, как можно понять, в тайне от Рима. Прежде всего в вину греческому миссионеру поставили, что он ведет проповедь на немецких землях. Это обвинение (которое, по сути, являлось главным, ибо все остальные придумывались только для видимости) с формальной точки зрения было легко опровергнуто. «Если бы я знал, что она ваша, — отвечал Мефодий, — то перестал бы это делать, но она принадлежит св. Петру (то есть подчиняется римскому престолу)». У немецких епископов не было никаких законных оснований чинить препятствия Мефодию, который к тому же был рукоположен в епископы самим папой. Было очевидно, что неудовольствие их вызвано прежде всего политическими мотивами, в жертву которым они готовы принести даже дело обращения язычников Мефодий не замедлил упрекнуть в этом своих судей. «Если вы, — сказал он, — из-за алчности и кровожадности, вопреки канонам, переступаете старые границы и запрещаете учение Божие в этих местах, то бойтесь! Ибо, стараясь черепом из кости пробить железную гору, вы проломите его». «Раз ты говоришь так остро и зло, — сказали ему, — то поплатишься за это». «Говорю я истину перед царями, — возразил Мефодий, — и не стыжусь, а вы поступайте со мной как знаете. Я не лучше тех, кто, говоря истину, в мучениях освободились от этой жизни». Спор был очень горячий, врагов было много, но Мефодий, человек речистый и острый на язык, умел отвечать им всем. Когда король Людовик II Немецкий, присутствовавший на заседании, насмехаясь над подсудимым, заметил: «Не мучьте моего Мефодия, поелику вспотел он как у печки», Мефодий отвечал: «Так-так, господин мой, — однажды люди встретили одного философа и спросили его, почему он вспотел. А он ответил: «Спорил с дураками».

Эти дерзкие слова показывают, что Мефодий с самого начала не надеялся на справедливый приговор. И действительно, признанный виновным, он был отправлен в швабский монастырь Элвангене (или, по другим сведениям, Рейхенау). Тут он провел в строгом заключении более двух лет и претерпел много мук. По несколько дней ему не давали есть, а зимой выводили на тюремный двор босиком, с непокрытой головой и заставляли стоять на снегу. Наконец, весть о его заточении дошла до папы Иоанна VIII. Он тотчас послал гневное письмо к Германариху, епископу Пассау, как видно, главному виновнику всего дела. «Мы уверены, что нужен целый источник слез… чтобы оплакать твое безобразие, — писал папа — Действительно, чья еще жестокость, говоря не только о епископах, а о любом светском человеке и даже тиране, или чья зверская свирепость могли сравниться с твоей дерзостью, с твоим решением подвергнуть нашего брата и епископа Мефодия заключению. Как посмел ты столь сурово и бесчеловечно наказать его?» Письмо заканчивалось угрозой отлучения. Не менее резко писал папа другому организатору несправедливого судилища фрейзингенскому епископу Анону. Только после этого Мефодий получил свободу.

Выпущенный из заключения, он во второй половине 873 г. прибыл в Моравию. К этому времени здесь произошли значительные перемены — Святополк рассорился с немецкими епископами и прогнал их от себя. Мефодия встретили с почетом и даже некоторым радушием. Автор его жития пишет: «Вместе со всеми мораванами князь Святополк принял его и доверил ему все церкви и все духовенство во всех городах.

С этого дня Божье учение стало расти, духовенство стало умножаться по всем городам, а язычники — верить в истинного Бога, отказываясь от своего заблуждения…» Среди прочих Мефодию удалось крестить чешского князя Боривоя и его жену Людмилу. Он оставался в их владениях около года и освятил первые чешские церкви в Литомышле и Левом Градце. Тогда же, по некоторым известиям, Мефодий отослал священников в Польшу, которые крестили тамошнего князя и многих поляков.

В самой Моравии Мефодий передал большую часть церквей в руки священников-славян.

Однако влияние немцев оставалось очень значительным. Их открытое или с трудом скрываемое недоброжелательство по-прежнему преследовало Мефодия. Вопрос о богослужении на славянском языке после смерти Андриана II поднялся вновь. Папа Иоанн VIII, оказавший Мефодию такую деятельную поддержку, занял в этом вопросе более осторожную позицию. Сначала он не возражал против литургии на славянском языке, но потом велел вести службу на латинском, а на славянском — только проповедь. В Рим продолжали поступать доносы на Мефодия. Его обвиняли в том, что он не только служит на славянском языке, но и извращает в своих проповедях христианское учение. В 879 г. папа вызвал его в Рим. Мефодий отправился к папе и сумел оправдаться во всех обвинениях. Вопреки ожиданиям врагов, его отношения с Иоанном VIII стали даже более сердечными. Отпуская Мефодия назад в Моравию, папа писал о нем Святополку: «Мы находим, что он истинно исповедует церковное учение и может быть полезным во всей церковной службе. Мы посылаем его к вам обратно управлять предоставленной ему Божьей церковью и приказываем принять его как вашего собственного пастыря с достойной почестью, вниманием и радостью, подтверждая повелением нашей апостольской властью его архиепископские привилегии».

По возвращении в Велеград, Мефодий перепоручил миссионерскую деятельность своим ученикам, сосредоточив все силы на переводе Ветхого Завета. Это сложное и чрезвычайно важное дело было осуществлено им и двумя его помощниками в поразительно короткий срок. Одновременно на славянский был переведен «Патерик» Иоанна Мосха и «Номоканон» — сборник церковных правил. Современные историки с большой похвалой отзываются о достоинствах этих переводов. В самом деле, Мефодий был, по-видимому, очень талантливым переводчиком. Его славянский текст никогда не представляет рабской копии с источника; перевод точен, близок к оригиналу и обладает несомненными литературными достоинствами. Быть может, из всего сделанного Мефодием, его перевод Священного Писания стал самым значительным вкладом в сокровищницу славянской культуры.

Умер Мефодий в апреле 885 г. и был погребен в соборной церкви в Велеграде.

После себя он оставил более 200 подготовленных им священников, которых сам обучил славянской грамоте и богослужению.