13-й отдел НКВД

Глава 11

К месту назначения нас отвёз на знакомой черной машине все тот же неразговорчивый Николай. Только в этот раз майор занял место рядом с водителем, а я и Лиза устроились сзади.

Девчонка отодвинулась к самой двери, стараясь, чтоб между нами было максимальное расстояние. Больно надо! Умрёшь.

При этом, я постоянно замечал, как она бросает в сторону Тихонова косые взгляды из-под опущенных ресниц. Но сто́ило ему обернуться, блондиночка сразу же разглядывала улицу за окном. Нет, однозначно Никита Пахомович ей не безразличен. Я, из принципа и любопытства ради, принялся сам изучать майора. Конечно, не знаток мужской красоты, слава богу, но чисто так, внешне. По общему стандарту.

Ну? И что она в нем нашла? Обычный мужик. К тому же ещё и старше ее. На сколько? Лет на двадцать? Ему точно ближе к сорока. Усталое лицо, морщины в уголках глаз, вечно сжатые в узкую полоску губы. Глаза — светлые, холодные. Нет, ну, я знаю расхожую истину, будто женщин тянет к подобным суровым, брутальным товарищам. Однако, прям «Вау!» в нем точно отсутствует. Хотя, попытка понять, что там твориться в голове у любой женщины — занятие изначально обречённое на провал.

Всегда поражался логике противоположного пола. Вынь-положь им таинственную личность, которая держит все свои эмоции под контролем и сильной чувствительностью не отличается. Что уж там скрывать, сам я, в своем, естественно, теле, вниманием женщин не был обделён. Подозреваю, по той же причине. Дед, вроде, тоже ничего так внешне, но сейчас он слишком молод. Нужно пообтесаться, набраться опыта. В этом времени, конечно, особо не разбежишься.

И тут, на фоне размышлений о радостях межполовых взаимоотношений, которых, кстати, не помешало бы завести, тело деда, между прочим, пусть не прям настойчиво, но намекало об этом, меня посетила внезапная мысль. А что у нас с бабушкой? Серьезно. Именно вот так и выглядел вопрос.

В раннем, очень раннем детстве, спрашивал отца, у мамы есть и дедушка, и бабушка. А Иваныч? Почему он один? Отец тогда шикнул, мы как раз были у деда с очередным поздравлением девятого мая, а затем, когда вышли на улицу, сказал, будто она очень давно уехала в сказочную страну, откуда больше не вернётся. То ли к феям, то ли к эльфам, то ли к северным оленям. Сейчас уже не вспомню детали разговора.

Естественно, с возрастом, понял, что такой легендой отец банально обозначил ребенку смерть, дабы не травмировать психику. Но ведь все равно разговоры о второй половине Иваныча, и на секундочку родной матери моего родителя, были ещё под бо́льшим табу, чем служба в органах. Разве не странно?

Я, правда, на данную тему не заморачивался, тем более видел-то деда считай раз в год. Логично, бабушка когда-то была, раз у Иваныча имеется сын. Не аист же его принес. Предположительно, таинственная женщина, давшая жизнь отцу, умерла. Достаточно давно. Но почему ни одной фотографии, ни одного знака памяти? Враг народа? Ну, вряд ли бы деда оставили в органах. И уж тем более, вряд ли бы он служил в КГБ бо́льшую часть жизни.

Раньше меня это не интересовало. Но раньше меня много чего не интересовало достаточно важного. А теперь все, что связано с Иванычем, имеет огромное значение. Потому что я, как тот дурачок из сказки. Поди туда, не знаю куда. Принеси то, не знаю что. Вот буквально. Иван — дурак, ей-богу.

От размышлений меня отвлекло то, что автомобиль подъехал к старому, полуразрушенному дому на окраине Москвы и Николай заглушил мотор.

— Идём. — Тихонов открыл дверь, выбираясь на улицу. Девчонка с резвостью горной козы попыталась сделать то же самое.

— Эй, погоди. А если там опасно? — Я ухватил ее за руку в момент, когда она уже одной ногой стояла на земле.

— Если бы там было опасно, мы бы сюда не приехали. Я бы не позволила. — Лизонька выдернула ладонь из моих пальцев, окатив пренебрежительным взглядом, а потом захлопнула дверь.

— Да что б тебе… — Слова лезли в голову сплошь матерные. Как вообще с ней работал дед?! Если все это реально было в его жизни. Она же законченная стерва.

Выбрался вслед за коллегами, и встал рядом с майором, который, нахмурившись, разглядывал остатки роскоши.

Когда-то это был, судя по размерам и не смотря на покосившиеся стены, очень даже неплохой домик. Два этажа и мезонин. Типа купеческого, что ли. Для дворян место мало подходящее, где-то в самом конце города. И простовато. Но и не рабочие тут жили, точно.

Странно, отчего он так плохо выглядит? Дом, имею ввиду. Стены, и правда, словно слегка поехали в сторону. Не рушатся, конечно, строили крепко, но выглядит кривовато. Ладно, здание деревянное, и все же. Не видно, чтоб его пытались снести или типа того. Дом, как будто, сам немного «устал», захотел прилечь.

— Что чувствуешь? — майор спросил Лизу, которая стояла по другую от него руку.

— Смерть. — Девчонка равнодушно пожала плечами. Такое ощущение, что разговор шел о чем-то обыденном. — Свежая. Прошлой ночью вы тут были? Да, вот где-то такое время и есть. День — два. Убивали их в здравом уме. Так сильнее выплеск. Когда жертва понимает и чувствует все, каждую крупинку боли.

Я аж выглянул из-за майора, который буферной зоной стоял между мной и блондиночкой. Просто хотелось в этот момент увидеть ее лицо. Девчонка говорила об убийствах, словно перечисляла ингредиенты для борща. «Ну, лук там, картошка, капусту возьми…»

Однако, Лиза чувствовала себя очень даже нормально. Она реально совершенно не нервничала, не переживала, не была напугана. Исключительно сосредоточенный, рабочий вид.

— Понятно. Хорошо. Идём внутрь. — Тихонов направился ко входу.

— Что? — Лизонька заметила мой удивленный взгляд и конечно же промолчать не могла.

— Да ничего. Любопытно. Поражает твоя выдержка.

Я решил не провоцировать ругань, которая непременно начнется, и отвернулся, разглядывая окрестности. Если, как утверждает наша, прости Господи, штатная ведьма, пацанов убивали в сознании, неужели они терпели все молча? Очень сомневаюсь. Должен же был кто-то обратить на крики и шум внимание. Или свидетели в этом времени отсутствуют как явление?

Поблизости другого жилья не наблюдалось. Похоже, территория, принадлежавшая дому, была достаточно широкой, остатки забора на приличном расстоянии от здания. По сути, вокруг — пусто. Метров на сто. Деревья только и кот.

Стоп. Кот?! Мой взгляд вернулся к старой, развесистой яблоне, возле которой сидел на своей кошачьей заднице тот самый черный, жирный гад.

Медленно, не отрывая взгляда от животного, наклонился и поднял с земли мелкий камешек, а потом прицельно бросил его в котяру. Промахнуться я не мог. Однозначно. Может, конечно, глаз у деда не такой пристрелянный, как у меня, но все же. Расстояние между нами не сильно большое. Однако, снаряд пролетел мимо. Это как вообще? Более того, кот посмотрел на меня с таким выражением морды, будто хотел засмеяться. Мол, что ж ты, Ваня, косой настолько.

— Почему я опять вижу эту откормленную тварь… — Вопрос больше предназначался самому себе. Мысли вслух, так сказать.

Но девчонка, которая, кстати, даже головы не повернула в сторону кота, ответила.

— Почему ты его видишь, мне тоже удивительно.

— Не понял…

— Что ты не понял? Никто его не видит. Кроме меня и бабушки. Это ее ручной демон. Служит нашей семье. — Девчонка сказала это с пафосом, видимо, желая меня удивить. У нее получилось. Я удивился. Только совсем не с том смысле, который имела ввиду блондиночка.

Уставился на Лизоньку, соображая, кто из нас дурак. А потом вкурил. Вот какую легенду преподнесла ей Наталья Никаноровна… И вот какой вид, на самом деле, имеет старушка. То есть она убедила внучку, будто кот — это их, типа, помощник. А в реальности, похоже, животное — сама бабуля и есть. Вернее тот самый демон. Вот почему, прежде чем я видел ее первые два раза, являлась эта мерзкая скотина. Ну, хоть не летающая дымная дрянь из рассказа Никаноровны. Это нервировало бы гораздо больше. Как только он ухитряется потом превращаться в приличную старушку? Тело ведь не спрячешь, в карман не засунешь. Да и нет у кота, так-то, карманов. Чокнуться можно от всего этого.

— А чего он шатается за нами везде? — Решил, раз бабуля не сочла нужным блондиночке рассказать правду, то и мне не сто́ит. Семейное дело. Хотя… честно говоря, конечно, немного грела душу мысль, не всегда я теперь выгляжу дураком. Девчонка, свято верящая, будто кот служит их семье и не догадывающаяся, что это это их семья, на самом деле, служит коту, причем буквально, предоставив княжеское тело, тоже выглядела глупо. Мелочь, а приятно.

— Я же ведьма. Помогает. Силу даёт.

С этими словами Лизонька направилась к дому.

— Ааааа… ну, конечно… теперь то все понятно. — Буркнул себе под нос и пошел за ней.

Естественно, ни черта мне не понятно. Кроме того, что хотя бы стало ясно, кем является кот. А то началась паранойя на почве преследования странным животным. В остальном же, вся эта мистическая дрянь один хрен плохо укладывалась в голове.

— Чего задержались? — Тихонов стоял посреди комнаты, которую мы нашли прямо на первом этаже. Майор широко расставил ноги, заложил руки за спину и смотрел на большую звезду, контур которой немного стёрся.

Помещение выглядело просторным. Дощатый пол заляпан следами грязных ботинок. Стены во многих местах покрыты мхом. Мебели никакой.

— Дом какой-то… неправильный. — Повертел головой по сторонам определяя, что ещё есть в здании. В конце комнаты — лестница, которая, похоже, ведёт на второй этаж. Чуть в стороне, проход в соседнюю комнату.

— Ты про это? — Тихонов кивнул на стены. — Да, вчера ещё не было так много. И дом покосился сильнее прежнего.

— Последствия ритуала. — Девчонка снова была собрана, как вдвэшник перед прыжком.

Она подошла к звезде.

Я в свою очередь, конечно, тоже изучал следы произошедшего. Форма рисунка обычная. Только все шесть лучей обведены кругом. Шесть лучей… Интересно. Как и у той, которую я нашел в вещах деда, и которая, по заверению обоих демонов, перенесла меня сюда.

Блондиночка опустилась на колени, не обращая внимание, что ее платье пачкается в грязи, а потом провела пальцами по линии звезды и поднесла руку к лицу, принюхиваясь.

В этот момент в комнату вальяжной походкой вошёл кот. Остановился, рассматривая елозящую на коленях девчонку, а затем в два прыжка оказался рядом с ней и принялся кружить по периметру рисунка. Что интересно, Тихонов, похоже, и правда его не видел. Уж притворяться майору точно ни к чему. Смотрел он лишь на блондиночку, внимательно изучая ее манипуляции.

Лизонька же, трогала полустершуюся линию в разных местах, а потом нюхала свои совсем не чистые пальцы. Если она сейчас их ещё и лизнет, я вообще выпаду в осадок. Просто на полу отчётливо виднелись ошмётки грязи. Похоже, ее нанесли вчера ночью именно чекисты. Следы оставлены сапогами.

Звезда, нарисованная, скорее всего, мелом или чем-то подобным, в некоторых своих частях утратила целостность именно благодаря бестолковым товарищам. Вот что за люди? Они не знали разве? На месте преступления вести себя, как на базарной площади, нельзя. Тут теперь ни улик, ни черта. С другой стороны, чего я парюсь. Криминалистика в этом времени, подозреваю, очень далека от привычного уровня. Хоть есть улики, хоть нет, толку то.

— Что скажешь? — Тихонову надоело наблюдать гимнастические упражнения девчонки вокруг рисунка.

Это он ещё отирающегося рядом с блондиночкой кота не видит. В отличие от меня.

— Он вызывал демона. Ритуал имеет такую цель. Дети лежали, образуя круг?

— Да, бок к боку. — Майор даже бровью не повел. Фраза «вызывал демона» его совершенно не напрягла, не удивила. Мужик просто красавец. Чего же он успел уже насмотреться, если к словам девчонки относится, как к повседневной рутине.

— В последнюю минуту его отвлекли. Мацкевича. Ушел через вход, который ведет на пустырь. За домом. Здесь остались трое. Были с Генрихом с самого начала. Помогали. Мальчики все понимали и чувствовали. Но их связали, рты закрыли какими-то тряпками. Пахнет грязью. Сыростью. Ветошь вроде. Нет… Погодите… Запах железнодорожной станции. Вагоны, в которых перевозят уголь. Когда убийца закончил с глазами, тряпки вытащил. Они уже были мертвы. Дети.

— Как она это делает, товарищ майор? — Тихо поинтересовался у Никиты Пахомовича, стараясь не отвлекать припадочную стерву.

— Наталья уверяет, будто видят картинки. Похоже на немое кино.

Я с уважением посмотрел на Лизоньку. Вот это уровень. Она детально описала событие, лишь извозившись в грязи. Эх, нам бы такую помощницу. С маньяком, глядишь, дело пошло бы быстрее. Кстати…

— Почему глаза и рот? Это что-то значит?

Девчонка подняла голову, обожгла меня взглядом, но стоящий рядом майор очень сильно влиял на ее мерзкий характер, значительно его улучшая.

— Да. Глаза, чтоб видеть. Рот, чтоб говорить. Как думаешь, демон попадет сюда, в наш мир? Чтоб выйти, нужна дверь. Чтоб иметь возможность контакта, нужны речь и зрение.

— Хорошо. Тринадцать человек. Смерти должны произойти одновременно?

— Не обязательно. Можно сделать иначе. Убивать жертв по очереди. Нужно только собирать их глаза и языки, это понадобиться при конечном ритуале. Второй способ более долгий. Меньше выплеск. То, что сделал Мацкевич — лучше.

Я хмыкнул, отреагировав на ее ответ. Лучше… Что тут может быть лучшего? Но для себя сделал заметку. У тех трёх девушек, убитых в моем времени, языки были отрезаны. Что ж тогда выходит? Наш маньяк идёт к похожей цели? Получается, нужно ждать ещё десять. Вот гадство. Только не пойму, кому это потребовалось? А главное — зачем? Нет, я помню время, на пике популярности были вампиры из-за одного раскрученного фильма. Тогда всякие малолетние придурки цепляли себе клыки и пытались грызть друг другу шеи. Но это оставалось на уровне природного кретинизма. Тут же все гораздо серьезнее. Я понимаю, в наш век интернета и современных гаджетов, можно найти любую информацию. Как вызвать хоть демона, хоть дождь методами бурятских шаманов. Но зачем? Псих? Человек имеющий реальный диагноз? Ок. Однако, ведь делает он правильный ритуал, выходит. Надо спросить у бабули, как ее привел Мацкевич.

Я посмотрел на кота. Тот перестал метаться вокруг звёзды и сидел теперь, уставившись в центр рисунка, словно видел там что-то недоступное человеческому глазу. Но рядом стоял майор и, отталкиваясь от слов Лизы, будто вижу эту черную скотину только я, решил не выдавать столь важный секрет. Вдруг пригодиться. Это первое. А второе, сложно будет объяснить Никите Пахомовичу подобную странность деда.

Кстати, девчонка тоже не афишировала присутствия демона. А я теперь был уверен, это он и есть. Выходит, Тихонов реально не понимает, с какими помощниками связался?

— Что конкретно Вы бы хотели знать, товарищ майор? — Лизонька встала на ноги, отряхнула руки и повернулась к Никите Пахомовичу.

— Интересует, как Федор его предупредил?

— Почему Вы думаете, что именно Федор? — Блондиночка наклонила голову и бросила на Тихонова заинтересованный взгляд.

Я мысленно фыркнул. Нашла место и время, когда флиртовать. Тут в обоих реальностях неадекватные мудаки людей просто так убивают. Детей вообще-то.

— В тот день я говорил с ним. По интересующей теме. Нужно было узнать места, которые Мацкевич планировал использовать. Информации не было, она появилась только ближе к вечеру. Иваныча, например, я вызвал очень неожиданно. Федор ни с кем больше не имел контакта. Только я. Но Мацкевич сбежал. Причем, выходит, раз начал этот ритуал, сначала не знал о готовящейся облаве. Ему сообщили в процессе. Ровно перед нашим появлением. Но никто кроме Федора не был осведомлен. Даже Лаврентия Павловича оповестили по факту.

— Они так сдружились? Имею в виду, Федор и Мацкевич? — Мой вопрос явно был Тихонову, что ножом по сердцу.

Он впервые за то время, сколько я его знаю, именно я, естественно, а не Иваныч, поморщился, будто от болевого спазма, но ответил.

— Да. Мацкевич рассказывал ему практически все. Федор — предатель. Он отдал жизнь за шпиона и врага.

— Как же Вы от него добились правды? — Нет, конечно, я прекрасно знал, что идёт в ход, когда нужна информация.

Но в данном случае речь о чекисте. Разведчике с опытом. Уверен, здесь существуют методы подготовки для подобных случаев. Пытки, избиение и всякая подобная грязная, но необходимая, к сожалению, работа была, есть и будет там, где стоит вопрос «либо мы, либо нас». Я, как раз, имел в виду, почему Федор все же «сломался»? Вполне понимаю, Тихонов был очень убедителен во время их беседы. Но человек, один хрен обреченный на смерть, способен выдержать многое.

— Это лишняя информация, — Отрезал Никита Пахомович.

— Сестра… — Лизонька ответила вместо майора, хотя ее никто не спрашивал. — Вы надавили на сестру. Обещали, что ее не тронут, если расскажет правду и пригрозили, в случае молчания, судьба женщины будет незавидной. Но Вы соврали. Так ведь? Ее уже забрали в тот момент. Вы же дали слово офицера…

Девчонка стояла посреди этого грязного, заляпанного, покрытого в некоторых частях мхом, помещения, смотрела прямо на Тихонова, ему в глаза, и я вдруг понял, она его совсем не боится. Как чекиста. Да, он ей нравится чисто физически, на уровне бабских инстинктов, но это больше напрягает саму Лизу. То чувство, которое сидит в ней глубоко и крепко, гораздо сильнее, чем симпатия женщины к мужчине.

Ненависть. Не обжигающая, полыхающая огнем, требующая выхода прямо сейчас. Наоборот. Тихая, бесконечно тягучая, но от того более опасная. Причем, ненавидит Лиза не конкретно майора, а всю советскую власть. Считает ее язвой на здоровом теле. Интересная, конечно, особа. Главное, убийство детей ее как-то мало тронуло. Рассуждала совершенно спокойно. Негатива в сторону Мацкевича не демонстрировала. А тут ты погляди.

И самое любопытное, Тихонов прекрасно знает о ее ненависти. Поэтому и велел мне быть аккуратнее с блондиночкой. Понимает, в любой момент то, что прячется, начнет выливаться наружу. Однако, пока пытается контролировать эту бомбу с часовым механизмом. Если учесть, что девчонка из себя представляет, я бы тоже постоянно был начеку. И это ещё майор не врубается, кто крутится рядом. Думает, будто бабуля, хоть и такая же, как внучка, ведьма, но всего лишь человек. Знал бы Никита Пахомович, что заключил, по сути, договор с демоном, а не старушкой, которую, как он считает, в любой момент уберет с глаз, подозреваю, искал бы других помощников.

Кот, который уселся в ногах девчонки, смотрел на меня, гадость такая, с уже знакомым выражением желтых глаз на круглой морде. Он понял, что я понял. Вот такая многозначительная тавтология. Причем, что я понял вообще все, именно в данном раскладе. Кем является сама эта шерстяная сволочь, в том числе. Интересно будет его послушать в образе Натальи Никаноровны теперь. Эх, доберусь до хранилища, в первую очередь изучу эту чёртову демонологию. Дабы понимать всю ситуацию.

— Что тебе нужно для того, чтоб определить, имел ли Мацкевич контакт с Федором во время проведения ритуала? — Никита Пахомович, как всякий умный человек, быстро закрыл начатую блондиночкой тему. Естественно, ещё с вражеским элементом он не объяснялся, не оправдывался за свои поступки.

— Вещи. Или одна вещь. Любая. Но желательно из недавно ношенных. Личных предметов Мацкевича у вас нет. Так что, давайте тогда посмотрим Федора. — Все-таки девчонка дурой точно не была. Моментально переняла тон майора и так же переключилась на другую линию поведения.

— Хорошо. Пойдете с Иваном к нему домой. Адрес скажу. Там опечатано, но даю вам полную свободу действий в этом плане. Посмотришь на месте. Мне нужно знать, мог ли Федор на расстоянии связаться с Мацкевичем. И тот, и другой, обычные люди. Пусть Мацкевич имеет договор с известными всем нам силами, как утверждает Наталья, но тем не менее. Если это вообще возможно, то подобное грозит очень опасными последствиями. Понимаете, чем чревато? Особенно в условиях приближающейся войны.

Вот тут я офигел. Честно. Так Тихонов, получается, не хуже того же Федора знает, что Германия вот-вот нападет?

— Никита Пахомович, Вы считаете, война будет? — Не выдержал. Хотел услышать непосредственно от самого майора.

— Считаю? Нет. Я уверен.

Тихонов развернулся и вышел из дома, оставив меня бестолково смотреть ему вслед.