264

Глава 19

Девяносто семь человек исчезли в вентиляционных шахтах словно бильярдные шары в лунках, каждый из них знал куда выведет его нора, потому что успели провести в этом месте, старом метро, далеко не один год. Сакари и Андрей тоже продвигались в тесном проходе, Борисов шёл сзади и пытался понять, когда Сакари говорит с ним, а когда обращается к своим бойцам. Ранее солдатам было сообщено, что раз их тут всего лишь почти сто, а должна была быть тысяча, то одному человеку придётся выполнить работу десяти. Но это только звучит страшно, потому что в конце концов каждый из них знает любого из “охранников” центра управления. Ведь буквально несколько месяцев назад они ещё работали все вместе, поэтому когда солдаты финского происхождения, но сулжащие Южным Королевствам столкнутся со своими бывшими коллегами, то для начала стоит предложить им сдаться и перейти на сторону Сакари, а кто заколеблется, что уж поделать — устранить. Так или иначе война Дойтерами будет выиграна вряд ли, поэтому лучше перейти на сторону победителей пораньше. Андрей понимал, что это явно план Б, очевидно изначально никто собирался договариваться.

Конкретно эти двое мужчин двигались в самый низ центра управления, Сакари надеялся, что там будет находиться его старый знакомый по имени Маттиас Лайво, который теперь должен быть тут главным и управлять оставшимися тридцатью тысячами людей “орагнизации”. Это если верить данным разведки.

Вентиляционные шахты сменялись просторными помещениями, другими тоннелями, тесными лестничными площадками, то бетонными, то металлическими, все они вели вниз. Освещения нигде не было, только в порядке исключения кое-где заливали пространство красным цветом светодиодные лампы. Фонари Сакари и Андрея уже начинали разряжаться, но первый успокаивал второго тем, что они уже почти на месте. И действительно, скоро оба солдата попали, впервые за несколько часов, в место где всё можно было рассмотреть без дополнительных осветительных приборов. Сакари входил туда подкрепленный знаниями о том, что его люди уже контролируют практически все нужные им точки, ведь мало кто захотел вступать с ними в конфликт. Потому что кто именно выиграет войну конечно неизвестно, но если умереть прямо сейчас, то какое уже дело до победы. Возможно математически людей Сакари и было бы легко обезвредить, однако и они забрали бы чьи-то жизни с собой.

Финский то ли бандит, то ли военный наёмник набрал код на двери, которая обеспечивает герметичность комнаты за собой, та, с некоторым хлопком и коротким воем металла открылась. Первым в бункер, который находится в бункере, ввалился начальник Андрея, следом он сам. Нельзя сказать, что их не ждали, потому что автоматы были уже наставлены на дверной проём.

— Привет, Маттиас, ты бы уже сто раз мог выстрелить, но ты этого не сделал, ты же и сам знаешь, что мои люди контролируют все уровни метро, двери заблокированы, королевская охрана не сможет их взломать быстрее чем за двое суток, если взорвут, то придётся разбирать завалы не меньше, но при этом все входы станут просто дырами в земле. Ты же сам всё это знаешь, опусти пушку, и вы все тоже, — обратился Сакари к остальным девяти мужчинам.

— О, — один из команды Маттиаса Лайво заметил Андрея, — и этот здесь, ты как у нас появился, то жизнь всё веселее и веселее.

Обитатели бункера продолжали держать двоих непрошенных гостей на прицеле, судя по речи этого человека, хозяева метро были веселы и совершенно не беспокоились о том, что в какой-то степени стали заложниками.

— Маттиас, я знаю, что мои люди схвачены, почти все десять тысяч, у тебя есть ещё тридцать, просто вот подумай о том, что мы всё равно доведём миссию до конца, убьёшь ты меня сейчас или нет, вся ваша техника, которая сейчас на территории ЮК будет использована против вас или, как минимум, деактивирована. Это же вопрос решённый вне зависимости от моей выживаемости. В течение суток войска ЮК будут здесь, они даже если и не найдут наши трупы, то и с вами церемониться не будут.

— Очень интересно, — ответил Маттиас с иронией.

— Очень интересно следующее: есть второй вариант. Ты переходишь на мою сторону, наша с тобой армия в сорок тысяч людей уже будет иметь больший вес в армии Южных Королевств, по сути мы станем владельцами ФинКорпа, а может и всего севера ещё до победы, потому что чтобы воевать с нами понадобятся ресурсы. А они у Южных Королевств совсем не бесконечные. Ты и так в курсе, что производство у них крайне слабое, они могут наделать макетов, но ничего современного и разрушительного.

— А ты знаешь о том, что есть ещё два центра управления? Если мы вырубим все свои дроны, то будет кем нас заменить.

— И что, всей операцией на территории ЮК управляют из трёх мест сразу?

— Подловил, — улыбнулся Маттиас, — ладно, чего я тут сценку разыгрываю, мои люди на земле задержат стражу Дойтеров из Данкорпа, я согласен перейти на твою сторону, но я не буду в твоём подчинении ты согласен с этим?

Андрей удивился от ответа Маттиса, люди в его подчинении тоже, они как будто договорились обо всём с Сакари ранее, но самом деле нет, просто Лайво умел быстро соображать. Ведь действительно: он сам видит, что всё метро под контролем противников, никто не хочет вступать в бой с людьми Сакари, подмога не проникнет сюда, а захват одного из центров управления и тем более земель сильно насыщенных военными производствами даёт очень большой перевес в войне. Поэтому человеку занимающемуся криминалом три четверти своей жизни всё было очевидно.

— Ну конечно, будем каждый отвечать за свой участок, мне — ФинКорп, тебе все остальные три земли, идёт? — спросил добродушно Сакари.

— Договорились.

Молодой человек, Сакари не особо хорошо знал его, попытался возмутиться, но тут же получил пулю в лоб от Маттиаса, больше возражений не было. Ещё до того как вырубить дроны Сакари связался с генеральным штабом армии Южных Королевств и сообщил о том, что его часть работы сделана. Генералы были в восторге настолько, что от радости не стали настраивать канал связи с Шари. Оказалось, что за это время войска Дойтеров прошли всю территорию бывшей Турции, теперь успешно ведут наступление на Ближнем Востоке, линии обороны ЮК взламываются крайне легко, потеряно очень много техники и людей. Поэтому если бы не Сакари, то вопрос с победой над армией Южных Королевств был бы решён в течение недели. Ещё и Китай отказался торговать с тем, что принадлежит Шари и родам, которые с ним связаны. А им в Южных Королевствах принадлежит всё. Также Сакари доложил о ещё двух центрах управления, оказалось, что они находятся один под Мюнхеном, второй на территории Бельгии, не очень далеко от Брюсселя.

Маттиас отдал приказы наверх, чтобы там его подчинённые любой ценой не дали службе охраны Дойтеров добраться до входов метро. Не то чтобы это было сложной задачей, так как войск Маттиаса было намного больше, чем войск охраны, хоть и подготовка у них на порядок выше, однако соотношение сил где-то один к двадцати. Дроны отправленные с других территорий успешно перекодировали уже над землями ФинКорпа поэтому никакой угрозы для солдат они не несли. Спустя некоторое время Шари вышел на связь, можно было даже подумать, что он решил познакомиться с Маттиасом лично, так как в процессе разговора чуть ли не докладывал ему насколько далеко от них техника Южных Королевств, что их спасение всё ближе.

Уже через сутки заброшенное метро Хельсинки было под контролем людей Шари, через шестьдесят часов они владели всей Скандинавией, часто для прикрытия своих войск использовались дроны Союзов Центральной Европы. Никакой сложности их перепрошивка не составляла, тем более большинство из них даже и в такой манипуляции не нуждались. Подобного не нужно было проворачивать с дронами и ракетами произвдёнными на территории ФинКорпа, а позже и оставшихся трёх земель: ДанКорпа, НорКорпа, СвеКорпа.

Всё-таки теперь не было ни то что сопротивления, а даже недавно вражеская техника использовалась себе на пользу. Сакари думал, что настал его звёздый час, ведь без него ничего подобного не случилось бы, пару дней назад война была почти проиграна.

Для встречи со своими старыми солдатами и таким важным и эффективным пополнениемШари выбрал город на севере под названием Тромсо, оно и не удивительно, так как если их смогут атаковать, то у них будет время для реагирования, то есть сбежать или отбить атаку. Сакари буквально заставил Андрея поехать туда с ним, хотя тот очень сопротивлялся. Он говорил:

— Во-первых меня туда никто не звал, ты ещё говорил, что Залия сбежала, ты что, хочешь чтобы меня пристрелили прямо там?

— Ничего он тебе не сделает, ты вообще под моей защитой и пока я что-то из себя представляю тебя никто не тронет, при условии, что ты физически будешь около меня.

— Чего ты вообще со мной так носишься?

— Что-то в моём сердце подсказывает мне, — сказал Сакари и засмеялся.

Андрей лишь повертел головой и вздохнул.

— Я сам не знаю зачем ты мне там, как-то одному лететь не очень комфортно, я не понимаю почему, вроде бы у меня тут маячит перспектива. что весь ФинКорп будет моим, у меня будет даже небольшая армия и производство оружия. Я хоть и не буду иметь легализацию, судя по всему никто мне её не даст, но и ладно, жизнь точно станет получше.

— В чём выражается эта легализация?

— Так как я родился от людей у меня было два пути: либо отправиться на какое-нибудь производство примитивнейшее и тяжелейшее, там где работали мои родители, там где для роботов условия неподходящие. Ну, то есть либо они не окупятся из-за дешевизны продукции, либо просто будут часто ломаться из-за сырости, пыли там. Я вот не захотел, поэтому документов у меня по сути нет, но есть анонимные счета с деньгами, которыми я не могу пользоваться, ведь нет документов. Я конечно могу покупать то одно, то другое в интернете, но всё это тоже криминальные схемы. Даже будучи богачом так жить не удобно. Легализацию мне может подарить какое-нибудь правительство и мои деньги станут легальные на их территории. Можно пожениться или выйти замуж за знатного человека, правда ваши дети знатными уже не будут. Поэтому таких браков почти не бывает. А легализацию мне пока не дают видимо, чтобы держать меня за яйца. Но вот когда ФинКорп станет моим, то кто ж меня арестует при таких условиях.

— Так более-менее понятно, но что будем делать, если Шари разозлится от моего присутствия?

— Да похуй, — ответил очень даже серьёзно Сакари махнув рукой.

— Это ты от меня понабрался? — удивившись спросил Андрей не в силах сдержать улыбку.

— Нет, слышал такое выражение ещё до знакомства с тобой. Короче поехали, мы там будем вдвоём, тебе безопасней везде быть возле меня, а мне спокойнее, что я там не один против всех.

— Ладно, — ответил Андрей, хоть и не хотел туда всем своим существом.

Вечером они все собрались на территории предоставленной одним знатным человеком, он уже понял куда дует ветер и его родственные связи с Дойтерами отошли на второй план, на первый же вышли пару процентов южной крови содержащейся в нём. По крайней мере так он позже рассказывал Шари. Сам глава рода Ниле Ниеминен, сегодня решил не появляться, он с Шари встретятся позже.

Сейчас же Шари появился в огромном зале, где его уже ожидали: Андрей, Сакари, Маттиас, три генерала армии Южных Королевств, женщина командующая центром управления Анна Метсола, ещё несколько чиновников ФинКорпа, владельцы, руководители и инженеры заводов, а кроме них ещё многочисленный персонал и люди важные, но совершенно не ясно кто они. Сакари не знал их, поэтому и внести ясность для Борисова не мог. Шари с каждым поздоровался за руку, всех помнил по именам, поздоровался даже с Андреем и был в этот момент вполне себе весел. Свою речь он начал с того, что стал всех благодарить за их преданность, Андрей здесь не понял о какой преданности речь, но это видимо чтобы умаслить перебежчиков. Дальше фразы были общими, ни о чём конкретно, но время от времени Шари пропадал где-то то с одним, то с другим гостем, очередь дошла и до тройки военных: двух финнов и одного русского. Они поднялись на верхний этаж с балкона которого открывались красивые ночные виды гор, из носов шёл пар, вместе с ним из Шари как будто выходила весёлость.

— Сакари, понимаешь в чём дело, у тебя номинально есть десять тысяч человек, ещё две ты набрал у нас, они почему-то захотели служить у тебя, — начал Шари, — наверное подумали, что раз ты опытный разбойник, то с тобой будет безопаснее на войне. Формально ты всех растерял и если бы не благородство Маттиаса, то что случилось бы с тобой, десятитысячным войском и с той сотней солдат, что оказались в метро?

— Случилось так как случилось, — по Сакари было видно, что он начинает злиться. — Да и в метро всё пошло бы по плану, если бы ваша армия не отошла раньше времени.

— Но ведь план отступления это придумка твоего друга, которая чуть не стоила нам всей войны.

Андрей молчал, хотя отлично понимал, что в его оборонительный план и даже в план нейросети кто-то внёс свои коррективы, а это вполне могло привести к тому положению, к которому в итоге привело.

— Я не вижу своей вины в том, что не вы не смогли уничтожить опоры ЛЭП и эти самым во-первых обесточить города, во-вторых создать трудности на АЭС. В том числе и ты принимал этот план. Передатчики на опоры мы установили вовремя. Продержались двое суток в ожидании вас. Да и если ты забыл, то план отступления был придуман не просто так, на тот момент у нас не хватало техники для атаки, в обороне над Турцией мы должны были уничтожать их дроны и людей, чтобы потом вернуться на старые позиции и оттуда заново начать наступление. Я бы отключил часть их дронов, перенаправил бы их против войск Дойтеров. Тогда мы бы начали захватывать всё быстрее. Что, в общем-то, и произошло.

— Причём здесь это? Я хотел сказать о другом. Мы располагаем точными данными, что что только три тысячи солдат из тех, что ты были под твоим командованием готовы остаться с тобой. Получается у Маттиаса тридцать шесть тысяч воинов, связи с родами, заводами… То есть в двенадцать раз больше сил, а во сколько раз больше влияния я вообще молчу. Но я не забываю твои заслуги, ты доставил мне Борисова, однако владеть целым Финкорпом… — Шари вздохнул, — мы с Маттиасом решили, что ты можешь продолжить службу под его началом, займёшь то место, которое занимал до войны. Твоя жизнь ведь не станет хуже.

— Но мы договаривались о другом, — Сакари сжимал перило на балконном ограждении так, что деревянная часть, которая казалоась намертво приделанной начала шевелиться.

— Мне кажется ты себе это придумал, как и то, что ты будешь владеть ФинКорпом, не было же для этого каких-то документов, свидетелей даже.

— Я думал, что твои слова имеют какой-то вес.

— Мои слова возможно имеют наибольший вес во всём мире, а вот твои слова, эти, я пропущу мимо ушей. Я дам тебе время подумать. Либо вливаешься в армию Маттиаса, либо можешь быть свободен и идти работать как тебе там положено по происхождению.

Таким, обычно весёлого в любых ситуациях, Сакари Андрей ещё не видел, тот молчал и сдерживал дрожь во всём теле, Борисову было знакомо это чувство, это дрожь не от страха, а от смеси злости и бессилия.

— Теперь ты, Андрей, точнее скажу вам всем, в считанные минуты двумя ядерными ударами будут уничтожены два оставшихся центра управления и таким образом мы очень быстро обезвредим всю армию Дойтеров. Поиски самих Дойтеров уже идут, есть информация, что они скрываются где-то на территории Швейцарии. В общем в течение месяца всё решится и мы будем владеть всеми землями этого великого рода. Но моя разведка докладывает мне, что китайцы собираются предпринимать в отношении нас меры помимо торговых, мы не в силах тягаться с ними прямо сейчас, пока всё-таки не владеем производствами оружия. Да и кое-кто ещё сильнее сократил число заводов. Но мне подсказали некоторую идею, в которой, ты, Андрей, можешь опять сыграть важную роль.

Шари смотрел на Борисова ожидая, что тот спросит какую, но тот лишь молча смотрел в ответ на него. Не дождавшись ответа правитель почти половины мира снова заговорил:

— Эта роль будет заключаться в том, что ты поможешь в разработке плана нападения на СФРА, они хоть и были в изоляции за своей стеной, но их разработки атомных двигателей очень даже нам будут кстати, да и по слухам есть у них что-то прорывное связанное с обновлением клеток, что чуть ли не позволит жить вечно. Но это слухи, вроде они используют ту разработку чтобы дольше хранить продукты или типа того. А главное оружия в СФРА предостаточно, а также обученные вояки, да Сакари?

— Эта роль меня не интересует. — спокойно сказал Борисов.

— Ну твой выбор тут состоит в том, чтобы согласиться или отправиться в тюрьму уже точно до окончания своих дней.

Андрей лишь вспомнил о том, что всё оружие у них забрали, однако всё равно он не собирался себя больше сдерживать, а ударил Шари так, что надеялся этого удара хватит, чтобы его убить. Шари действительно упал, но то был лишь обморок, Маттиас у которого почему-то оказался пистолет мгновенно приставил его к голове Борисова, свободной рукой вызывает подкрепление, оно прибывает мгновенно и скручивает Андрея. Его выводят из особняка и сажают в полицейскую машину. Но машина никуда не едет, бывший российский лётчик просто сидит в железной коробке без окон и слышит приглушённые звуки музыки с улицы.

Сакари в это время только смотрит на тело Шари без сознания, видит, что на стене есть сабля, можно взять её и даже если она тупая, то вдруг хватит сил, чтобы перерезать это горло. Однако понимает, что и за ним следят, сейчас он просто уходит из этого дома сам не знает куда. Внутри он понимает, что придётся согласиться служить под командованием Маттиаса.

Поздно ночью Андрея наконец-то куда-то везут, когда двери полицейского автомобиля открываются он понимает, что его доставили в аэропорт, здесь его с руками за спиной, одетого в смокинг отводят в самолёт, оттуда они летят обратно на территорию Южных Королевств, но высадились они совсем не среди песков, а вполне себе в землях с обильной растительностью и даже холодом.

Андрей заметил в глазах то, что с ним было под конец войны в которой он бывал во времена своей молодости: всё меркло, будто становилось чёрно-белым, особенно тусклым, почти чёрным становился фон. Всё это происходило постепенно, но он уже знал, что в течение нескольких месяцев его зрение станет только таким, а потом вернутся и страшные сны, а вслед за ними и галлюцинации и всё смешается воедино, он снова не будет знать когда спит, когда бодрствует и повсюду будет казаться какая-то необъяснимая опасность, люди превратятся в чудовищ, громкие звуки будут казаться взрывами и стрельбой, направленной именно на него.

Находясь в тюрьме Андрей уже не узнает, что слова Шари не были преувеличением: двумя ядерными ударами были уничтожены центры управления в Брюсселе и Мюнхене, а вместе с ними города, которые эти центры под собой скрывали. Дойтеры схвачены, своё имущество, они, конечно же добровольно, передали Шари. А он в свою очередь, сумел наладить отношения с Китаем, по крайней мере снять торговую блокаду, убедив китайцев в том, что вот теперь-то оружие Дойтеров никому не угрожает, он даже предоставит китайцам контроль над ним, при соблюдении некоторых условий. Условия конечно же трудновыполнимые. Ещё Шари умудрился заключить союз со Стелларисом, что позволило дополнительно упрочить свои позиции в Европе.

Андрей же больше напоминал сейчас зомби, всё время лежал на кровати свернувшись и смотря в стену, изредка ел, ни с кем не разговаривал, не делал никакой работы даваемой администрацией тюрьмы, за что бывал бит, но реагировал на побои очень сдержанно, мягко говоря.

Шари время от времени интересовался его состоянием, он всё надеялся, что Андрей поймёт очевидное: жизнь в обычной тюрьме хуже жизни хоть и без собственной воли, но зато на свободе. На какую-то его преданность своей стране правитель Южных Королевств, а теперь ещё и Центральной Европы и Великой Славии даже не рассчитывал. Мол родился Борисов в России двадцать первого века, теперь её нет, есть СФРА, где уже даже язык на русский мало похож. В общем Шари находился в раздумьях: каким бы образом можно заставить Борисова продолжить служить у себя, при этом чтобы это было по относительно доброй воле. И тут один из помощников подсказал ему способ: он узнал как в российских тюрьмах раньше “ломали” мужчин и со всеми подробностями доложил об этом своему начальнику, тому идея очень даже понравилось и начались поиски команды исполнителей: активных гомосексуалистов, агрессивных и достаточно сильных чтобы удержать Андрея и сломать его волю, ведь силы и бойцовских навыков ему могло хватить даже в этом полубессознательном состоянии. Помощник сообщал, что после процедуры “опускания” мужчины становились такими, что они не имели права никому ни в чём отказать, многие из них привыкали и уже просто не могли вести себя по-другому.

А тем временем мир в глазах Андрея тускнел всё больше. Лишь иногда в его голове возникали мысли о том, что он провёл здесь шесть месяцев, но почему-то ещё не решил вопрос со своей жизнью, ведь больше ничего изменить нельзя, а он всё ждёт чего-то. Но как эти вопросы в его соображениях возникали, так же они и растворялись сменяясь в голове громким шумом вместо мыслей.