40к способов подохнуть. Том 6

Глава 219

— Ты словно вываяный из мрамора титан, — произнесла прекрасная и нежнейшая девушка.

Её касания напоминали лепестки роз и аккуратно пальцами она пробегала по моей шее, по торсу, рукам… она уделяла время каждому шраму. Ноги мои были опущены на мягкий ковёр, среди них растекались ещё несколько рабынь. Их груди обхватывали и голень, и бёдра, они то и дело извивались словно змеи. Элегантные и нежные, покрытые татуировками, что вобрали в себя всю красоту мира. Сами их тела были произведением искусства.

Сколько могла стоить ночь с одной из таких? Я терялся в догадках, ведь та рабыня, чьи пальцы утопали в моих волосах, являлась эльдаркой из мира-корабля. Забавно, многие наверное готовы посвятить подобному жизнь. По крайней мере количество последователей Слаанеш соврать не даст. Все они тянутся к таким простым вещам как нежность и тепло, но стоит только сделать ещё один шаг на пути к какой-то более высокой цели и вот мирские желания становятся… вторичными.

С одной стороны это усиливало гордость, ведь в таком случае ты был выше всего другого скота. Тебе не было дело до этой всей суеты и лишь стремление к высшей цели, что поставил себе ты сам, занимало каждое мгновение твоих размышлений. В лучшем случае все эти утехи тогда останутся лишь приятным дополнением, как кусочек бекона на завтрак. Да, не более и не менее того.

С другой же мне становилось грустновато, что никогда более я не смогу испытать того, что испытывал малец не понимающий ничего в этом мире и не знающий отличия любви от влечения. Те иллюзии которые я создавал сам себе и в которые мог погрузиться были сродни детским фантазиям, когда воображение било ключом. Но ничего уже не вернуть или вернее… нет даже желания это делать, ведь вернуть можно многое. Немного поиграться с разумом, специально понизить свой интеллект, деградировать — всё это вопрос нюансов, а не принципа возможности или невозможности.

Как и не было в этот момент для меня ничего страшнее, чем вновь стать тем человеком, который боится самого себя и своих же инстинктов. Когда тебя всего трясёт от ревности или желания обладать, дабы размножиться именно с ней. Как кровь бьёт в мозг и ты можешь даже убить того, кто посмел прикоснуться к ней, а затем и пустить пулю в висок уже самой изменнице, а потом и чего уж там… себе в лоб.

И раз за разом я обнаруживал, что становлюсь всё дальше от таких людей и от людей в принципе. Смерть мне не была страшна, она скорее принималась как закономерный итог всего. Инстинкт самосохранения был также подавлен и не поведя бровью я могу голой рукой медленно разорвать кожу на шее, затем пережать пальцем свою артерию, полюбоваться сухожильями и внутренностями собственного тела, не испытав ничего и затем с той же лёгкостью разорвать сонную артерию.

С таким подходом очень быстро начинаешь смотреть на привычные вещи иначе. А что будет тогда, когда я научусь не просто подавлять свои эмоции, а управлять ими? Полностью и безоговорочно, по одному желанию создавать в своём разуме удовольствие? Как быстро мне станет этого не хватать и паду ли я в лапы Слаанеш столь же позорно, как это сделали эльдары?

Чей-то длинный раздвоенный язык коснулся моего уха, после чего я почувствовал как ко мне прильнуло рабыня с чешуйчатым телом. Мне дали всё, но воспользовавшись этим я не нашёл ни удовлетворения, ни новой цели, ни прилива сил. Комморра могла исполнить любое похотливое желание, однако для меня такой подарок оказался… не знаю… как поход в магазин и покупка какой-нибудь дурацкой брендированной и переоценённой сладости? Как бы и прикольно, но не более того. Как-то лучше описать это ощущение вряд ли удастся.

Как вдруг раздался звонок и одна за другой рабыни покинули роскошную комнату, после чего внутрь вошла ведьма.

— Не понравилось? — спросила она, двигая своими бёдрами, которые покрывала чёрная броня, по большей части декоративная и подчёркивающая её лучшие стороны, ведь она была в первую очередь гладиатором, который создавал шоу.

На это я ничего не ответил, ведь спустя столько времени и столько всего сделанного… я вдруг задался вечным вопросом. А зачем? Зачем всё это? Ради продолжения цикла жизней? Может быть ради отголосков? Ради их целей будь то существование в роскоши или стремление спасти Империум? Может быть ради плана Тзинча или Императора, другого любого Бога? Нет, всё это вряд ли было для меня важным.

И вот именно в этот момент, когда мне удалось расслабиться с этими рабынями, я фактически остановился. Прервал вечную гонку от одной малой цели до другой, чтобы взглянуть на весь путь и понять, что я совершенно не знаю куда он ведёт. Более того, я даже не знал, куда бы хотел, чтобы этот путь вёл. И из-за этого я теперь не мог вернуться в привычную колею существования в моменте.

— Знаешь, что отличает хорошо воина от плохого? То что у хорошего всегда есть мотивация становится ещё лучше. Для кого-то становление лучше себя самого является самодостаточной целью, такие психи обычно прыгают дальше других. Но вообще тут суть в том, что бы цель была важной. И чем она важнее, чем на большие жертвы ты пойдёшь. Как-то раз я видела гладиаторшу, которая просто хотела купаться в роскоши вечно. Она была взята нашей королевой из какой-то нищей дыры… и благодаря мастерству королевы казалось бы комплекс стал уже силой. Тебе тоже нужна цель и мотивация, ведь для тебя готовят несколько нестандартную судьбу.

Ведьма прошла мимо и опёршись на тумбочку начала смотреть на меня. Я же не отвечал и меня мало чем интересовали её слова. Если чему-то я и научился за всё это время, то тому что друкхари верить нельзя.

— Твоя жизнь станет раем. Если не понравились эти рабыни, то можно найти и других.

Но мне не нужны были рабыни, это было смешно, как и купание в пьянящей роскоши, которая выходила за рамки эстетики и удобства. Лить кровь ради такой цели? В том числе свою? Нет.

— Или может быть семья? Да, твоя прошлая семья… с ней поступили жестоко. Но рабынь много. А кто-то… кто-то из нас тоже порой сплетает жизнь с низшими расами.

Семья? Звучало вроде так и знакомо, но в то же время непонятно. Ведь по факту я не знал, что значит иметь настоящую семью. Может быть действительно стоило попробовать найти ту самую? Звучало дико, ведь отношение к такому у меня изменилось и всякое «продолжение» рода вызывало лишь смех. Однако может удастся найти такого человека, с которым удастся познать ту самую платоническую любовь, что так скрытна и непонятна для большинства людей?

В любом случае, делать это надо точно не в Комморре, да и вне её наверняка тоже найдётся много сил, которым будет выгодно использовать эту слабость против меня. Ведь я уже стал частью Большой Игры.

— Тоже нет? Хм… может тогда… свобода?

Свобода, такое заманчивое слово. Да, я бы хотел её получить, но даст ли мне её Тзинч? Нет, никогда и ни при каких обстоятельствах, хоть он и сказал иное. Наверняка там куча подвохов и может быть власть надо мной он потеряет, но только прямую, связанную с этим даром и проклятьем перерождения. Но что стоит ему создать новые ниточки для такой куклы как я? Он же Бог, а с Бога переиграть не может никто.

Так что это не цель, а скорее мечта, что никогда не будет достигнута.

— Свободу можно получить и в Комморре. Сделаешь всё в лучшем виде и…

— Дай мне бой с врагом, которого не под силу одолеть даже лучшим из вас, — произнёс я, не собираясь слушать поток лжи о том, как добравшись до вершины мне позволят покинуть это проклятое место.

— И-и-и… это всё?

— А что я могу ещё просить у дьявола? Тебе нужно, чтобы я приносил прибыль твоему хозяину. Ради этого ты извиваешься и стараешься, думая, что сможешь управлять мной как животным. Заставляешь называть тебя госпожой и слушать каждое слово. Но если ты думаешь, что я делаю это из-за страха перед тобой или веры в то, что в конечном итоге я не кончу также как Элатикс и другие жертв Комморры, то глубоко ошибаешься.

На одно лишь мгновение я забылся, потому что был в плену крайне скверных и неприятных размышлений. Однако прощать такое моя наставница не могла, как и в то же мгновение она превратилась в размытое пятно. Невозможно было заметить как она вытащила кинжал из ножен, как и перехватить её руку по примеру битв с другими врагами. Она была на ином уровне, просчитывая каждое движение и последствия этого движения.

К несчастью для неё или наоборот к её радости, я научился уже слишком многому и в тот момент когда всколыхнулся сам воздух, моё тело ощутило её движения. На глаза же я полагался всё реже и поэтому тут же отпрыгнул назад, перегруппировавшись даже в такой неудобной позе. Я бы и атаку на упреждения бы сделал, да без оружия выпускали меня в город и без брони.

А эльдарка уже делала шаг вперёд и вставала на кровать, продолжая атаку вторым кинжалом. Но хоть и была мягка кровать под нами, однако почти не прогибалась она, столь плавными были наши движения. И отступая всё дальше и дальше, я уже в какой-то момент спрыгивал к тумбочке, понимая что отступать вечно не смогу.

И она это понимала, сунувшись правее и перекрывая мне отступления. Однако какого же было её удивление, когда я рыпнулся в совершенно другую сторону, фактически загоняя самого себя в угол. Только тогда в её глазах появилось понимание, что бегать я не буду.

С глухим стуком моя голень впечаталась прямо в её живот, заставляя ту даже сделать пол шага назад. Однако теперь инициатива была в моих руках, а сама она обнаружила, что и самой отступать ей некуда, ведь из-за этого пол шага кровать стукнулась прямо по его ногам, лишая возможности быстро заскочить на неё. И хоть оружие у меня не было, зато был торшер, что с грохотом разбился о подставленные клинки.

Осколки посыпались на неё, разрезая кожу, но лишь слегка наклонив голову она нахмурилась, но не зажмурилась, стремясь тут же нанести ответный удар. Поэтому натиск надо было продолжать и после удара торшером я сделал ещё шаг вперёд, дабы у неё не было пространства для замаха. Хотя такая ловкая и хитрая змея всегда его найдёт.

Кинжал вонзился в моё бедро, тут же я вмазал ей по печени. Второй кинжал был перехвачен, но силёнок у ведьмы было вдостатке и из-за этого удалось лишь перенаправить удар в плечо, вместо шеи. Я же тут же собственным лбом размозжил ей нос, залив её лицо кровью. Однако вместе с этим она сделала свой пируэт, заходя мне в бок.

Но хуже всего было то, что при этом всём она продолжала держать клинки и в момент её движений двигались и они, превращая колотую рану в жуткую рваную. А когда они покинули моё тело, то кровь хлынула жутким потоком. И хоть адреналин лился по артериям неостановимым потоком, но кровь стремительно покидала моё тело.

Следующий удар я нанёс прямо ей в пах коленом. Мужчиной она не была, но удар в пах и для женщин весьма-весьма опасен. Из-за этого второе моё бедро тоже было награждено ранами, а когда мой кулак выбил челюсть этой суке, то уже было подрезано и сухожилье руки. Бой закончился через пять секунд, после чего я упал на колено, истекая кровью и смотря на то, что всё же и с голыми руками мне удалось изрядно её потрепать и разукрасить надменную физиономию.

— Отправить бы тебя к гемункул на вечные страдания, — после вправления челюсти произнесла ведьма. — Да больно чести много.

А после она ещё и сплюнула свои зубы, начав вправлять уже нос. Вместе с тем из подсумка левой рукой она рефлекторно достала свои стимуляторы, после которых её раны перестали причинять боль и начался процесс ускоренной регенерации. Однако при всём этом я был ещё жив, а затем и вовсе один из инжекторов вонзился в мою шею.

— Меня зовут Диалрия, отныне может обращаться ко мне по имени. И я устрою тебе такой бой, который будет достоин даже нашего культа. Если конечно ты до него сможешь дожить.

И оставив меня среди перемешанной крови, она покинула бордель, владелец которого не задаст ни одного лишнего вопроса касательно того, что здесь произошло.