и один шаг ближе

Одиннадцатый шаг

Откидываюсь на спинку стула и беззастенчиво смотрю на него. Красивый и холодный. Я чувствую, что Ник одинок. Для меня он загадка, тайна, которую невозможно раскрыть, но я хочу этого. Возможно, сейчас я рассуждаю под действием алкоголя, но желание понять его не отпускает меня. В то же время заторможенное сознание доносит до меня его слова, которые он бросил мне, обвиняя в глупости. Но он ничего не знает. Ни капли не представляет, чего я опасаюсь. Его. До жути боюсь узнать вкус падения.

Эти мысли вызывают ледяное покалывание на коже, и мне необходимо себя чем-то занять. Открываю клатч и достаю телефон, где мигают пропущенные звонки и три сообщения.

– Положи обратно, – резко говорит Ник.

– Да пошел ты, – шепчу я и назло ему просматриваю входящие.

– Мишель, не выводи меня. Ты здесь со мной, черт возьми, так веди себя вежливо хотя бы эти минуты, – яростно произносит он.

– Ник, отвали, я всего лишь проверяю пропущенные звонки. – Я поднимаю голову и вижу, что он просто кипит. Его грудь поднимается чаще, и он режет меня острыми краями горького шоколада глаз.

– Как же я хочу заткнуть тебя, Мишель. Ты намеренно выводишь меня из себя, только ничего не пройдет безнаказанно. Я никому не позволяю так со мной разговаривать, а тем более неуверенной в себе, вульгарной девице, которая бежит от себя. Но я не собираюсь наблюдать за этим, поэтому вспомни все, чему тебя должны были научить, и стань настоящей. Прекрати играть, ты не пешка, а выглядишь именно такой. Управляй сама своей жизнью, сейчас же ты лишь воск, – грубо говорит он.

От его слов я задерживаю дыхание. Я чувствую, что к горлу подкатывается комок, и пытаюсь сглотнуть его, но ничего не выходит, и я просто опускаю голову, чтобы побороть туман в глазах. Никто так со мной не говорил. Открыто. Четко. Больно. Обидно. А он… все позволяет себе.

Мои руки крепко сжимают телефон, я готова бежать.

– Крошка… черт, Мишель, только не плачь. Не заставляй меня чувствовать себя уродом, но ты заслужила это. Ты специально делаешь то, что я ненавижу. Я требую, чтобы ты была честна со мной. Но ты прячешься. А я все вижу, Мишель, буквально все, потому что понимаю тебя. Ты играешь со мной, но этого не стоит делать. Это может плохо кончиться… для тебя.

Я не могу понять ни одной эмоции в нем, и это еще больше усугубляет мое положение.

– Я не собираюсь плакать, Ник. – Я вкладываю в слова как можно больше презрения. – Ты мне никто и не имеешь права отчитывать меня или унижать. Следи лучше за собой и своей великолепной жизнью. Я буду делать то, что считаю нужным, а твои вспышки ярости меня тоже раздражают. Обратись к психологу, это необходимо лечить, а то на людей начнешь бросаться лишь потому, что на тебя не так посмотрели. И не угрожай мне, это не в твоей власти. Ты ни черта не видишь, кроме себя. Я тоже требую, чтобы ты оставил меня в покое. Прийти сюда было ошибкой.

Хочу вскочить и уйти. Но понимаю, что это будет выглядеть по-детски, поэтому стойко сношу его молчаливое негодование.

Официант с аппаратом для кредитной карточки появляется вовремя, и все внимание Ника переключается на него.

Я все же опускаю глаза, назло ему, чтобы доказать себе – он не прав. Я другая, а он ничего не знает обо мне. А весь этот фарс я ощутила лишь под действием алкоголя. Не более. Читаю сообщения.

Люк:

Эти слова трогают мою душу, напоминая, что я не одна, а Ник всего лишь пытается давить на меня, использовать.

Отправляю сообщение.

– Если ты закончила демонстрировать мне, как отвратительно тебя воспитали, мы можем идти, – холодно заявляет Ник, и я поднимаю голову.

Он смотрит на меня с нескрываемой дикостью. Уверенно вскидываю подбородок и встаю. Хочу показать ему, что не боюсь его ни капли. И пусть это не так, но он никогда об этом не узнает.

Ник хватает меня за руку и ведет за собой. Я лишь поджимаю губы. Не закатывать же сцену посреди ресторана?

– Цветы, – вспоминаю я, а мой мучитель зло поворачивается.

– Я приказал, чтобы их забрала Шанна. Для тебя это всего лишь мило, – язвительно отвечает он.

– Так можешь остаться тут, и пусть она ублажит тебя за них. Ты ведь потратился, – ядовито произношу я.

Он резко дергает меня за руку и буквально тащит за собой. Мы пролетаем мимо растекшейся по полу от восхищения швабры-Шанны и подходим к гардеробу.

– Отпусти, мне больно, – шиплю я, делая попытку освободиться.

– Будет больнее, – фыркает он. – Где твой номерок?

Я кручу перед его лицом клатчем, и он вырывает его из моих рук. Я ничего не соображаю, а надо было, потому что тогда я бы поняла и уловила тот момент, когда вошла в клетку с опасным зверем. И самое глупое, что я играю с ним, распаляя его с каждой секундой все сильнее.

– Прекрати, черт возьми, так себя вести! – возмущенно говорю я.

Он смеряет меня гневным взглядом, но отпускает.

Потираю запястье, пока Ник с суровым видом забирает мое пальто, а затем надевает его на меня.

Пытаюсь отскочить, но он не дает, и снова моя рука в его хватке.

– Ник, мне больно! – Я ударяю его по плечу, но он даже не двигается. Его губы плотно сжаты, желваки играют.

Я уже готова расплакаться от страха, но изо всех сил держусь.

Открывается лифт, выпуская новых гостей ресторана, и мы входим в него.

Он нажимает на первый этаж и разворачивает меня к себе, сжимая до хруста плечи.

Я слышу свое громкое дыхание, и мое тело предает меня и начинает дрожать от его безумного взгляда. Глаза потемнели настолько, что едва не сливаются с расширенными зрачками.

– За что ты так со мной? – От напряжения я теряю голос.

– Я хочу задушить тебя за твои слова, за твое поведение, за твое издевательское отношение. Это ты мне скажи, за что ты так со мной? Тебе нравится общаться со швалью, которая только использует тебя? – Он рычит, и его голос разносится эхом по маленькому пространству.

– Ты не имеешь права так обзывать незнакомых тебе людей. Кем ты возомнил себя? Ты не уважаешь никого, кроме себя! Но и я тебя не собираюсь уважать. А люди достойны этого, – обвинительно отвечаю я.

– Достойны?! – Он уже срывается на крик, и я вздрагиваю и жмурюсь. – Ошибаешься, Мишель, люди ничего не достойны, пока не проявят себя. Вот тебе еще одна правда жизни: каждый человек использует другого себе во благо, превращая его в пешку, которой тебе быть удобно!

От злости и обиды я толкаю его в грудь, от неожиданности он делает шаг назад. Мне хочется ударить его еще раз.

– Кто тебя так обидел, Ник? Кто тебя использовал, что ты стал таким монстром? У людей хотя бы есть сердце, а в тебе один лед. Но когда-нибудь он растает, и ты сгоришь! Сгоришь один. Лучше я буду пешкой, но не в твоих руках! – кричу я, и дверцы раскрываются.

Вылетаю из лифта, задевая его плечом. На высоких шпильках сложно идти быстро, и я ненавижу себя за то, что испытывала к этому человеку симпатию. Меня бьет дрожь от адреналина, я ни разу в жизни не испытывала такую встряску.

Оказываюсь на улице, судорожно ища варианты, как добраться до Сары. Такси – самый верный способ. Но я не успеваю сделать шаг, как меня хватают за руку, затаскивая обратно в здание. Вскрикиваю, и уже прижата к стене, а надо мной нависает Ник.

– Мишель, не оканчивай этот вечер так. Я планировал все иначе, но ты все разрушила своим показным характером. Зачем? Неужели твой обман намного важнее настоящей тебя? – шепчет он прямо мне в лицо.

Я пытаюсь вырваться, но он удерживает меня за талию.

– Оставь меня… черт бы тебя побрал, Ник! – Ударяю его по плечам, а губы трясутся, как и голос. – Ты самый ужасный человек, самый черствый и агрессивный в этом мире. Ты пытаешься залезть в мою душу. Зачем? Это ты ответь, в чем твоя выгода? Ты обижаешь, не замечая этого.

– Да, я такой. Я не притворяюсь в отличие от тебя. Я прошу прощения за то, что могло обидеть тебя, крошка. Уверен, что ты переписывалась со своим Люком, и это раздражает. Ты прячешься за ним, хотя разумом понимаешь, что это конец. Ваш конец. Ты была со мной. Со мной, черт, но унизила меня, показав, насколько я тебе неприятен. И врешь, но врешь только себе. – Ник продолжает держать меня, а я прерывисто дышу, пытаясь угомонить сердце.

От его правды страшно.

– Слова нельзя удалить из памяти. Отпусти меня, Ник, потому что ты мне действительно неприятен. Но я не хочу устраивать сцен и всего лишь желаю отправиться отдыхать. Я совершила глупость, подумав, что ты можешь быть человечнее. – Я стараюсь сделать все, чтобы мой голос звучал холодно, и чувствую, что он подчиняется мне.

Я на секунду закрываю глаза и глубоко вдыхаю. Мне необходим кислород, воздух вокруг сперт и пронизывает меня иголками.

– Мистер Холд, – из ниоткуда появляется Майкл и смотрит попеременно то на него, то на меня.

– Мишель, я отвезу тебя домой, как и полагается, – беспрекословно говорит Ник, отходя от меня на шаг.

– Хорошо, – сухо киваю я.

Внутри меня словно пронесся тайфун, и я теперь ощущаю усталость во всем теле. Мы идем к машине, Майкл открывает дверь и помогает мне сесть. Ник больше не делает попыток воздействовать на меня.

– Майкл, по тому адресу, откуда вы забирали меня, – командую я.

Шофер, обернувшись, ждет подтверждения от босса, и тот кивает.

Машина начинает плавное движение, а из колонок раздается Вивальди. Я откидываюсь на подголовник и смотрю в окно на пробегающие пейзажи.

– Почему ты ночуешь у Сары? – слышу тихий и спокойный голос Ника.

– Потому что благодаря тебе я наказана, а чтобы встретиться с тобой, мне пришлось соврать, что пойду с подругой в бар. И я чертовски сожалею, что ложь не оказалась реальностью, – грубо отвечаю я.

– Хочу тебя видеть завтра. – Он удивляет своей решимостью добить меня до конца, и мне становится смешно.

– Твои проблемы, – равнодушно произношу я и через секунду добавляю: – У меня свидание с моим нежным и замечательным парнем.

Атмосфера в салоне резко меняется, и я уже мысленно ругаю себя за эту нелепую попытку показать Нику, что он мне не нужен. Я подставляю под удар Люка. У Ника неконтролируемые вспышки ярости, и от него можно ожидать всего, что угодно.

– Ты хочешь узнать, кто я такой? Почему так веду себя и что хочу от тебя? – стальным голосом спрашивает он, и я поворачиваю голову в его сторону.

– Мне это больше неинтересно, – вру я.

– Если передумаешь, то вот… – Он роется в кармане переднего сиденья и достает лист и ручку, что-то быстро пишет и протягивает мне. – Это адрес моей квартиры. Завтра с семи вечера буду ждать тебя. Если ты не придешь, то я больше не стану мешать тебе жить в твоем выдуманном мире.

Я не двигаюсь и ошарашенно смотрю на него.

– Сколько трупов оттуда вывезли? – язвительно произношу я.

– Не паясничай, Мишель. Никто не знает о ней, кроме нескольких лиц, которым я доверяю. Ты первая девушка, кому я сообщаю свое место жительства. – Он отворачивается к окну.

Я беру в руки лист и сворачиваю его вчетверо.

– Почему? – хмурюсь, совершенно сбитая с толку.

– Потому что я выбрал тебя, – едва слышно отвечает Ник.

Убираю лист в карман пальто, но точно знаю, что никуда я не пойду. В мои планы не входит смерть в девятнадцать лет.

Остальную часть пути мы проводим в мрачном молчании.

Мысли путаются, давление скачет так резко, что в ушах стоит шум, а в висках стучит. Я желаю только поскорее добраться до квартиры Сары и встать под душ, чтобы смыть с себя этот ужасающий вечер.

Машина останавливается.

– Майкл, выйди. Оставь нас, – отдает приказ Ник.

– Я…

– Две минуты, Мишель. – Он поворачивается ко мне, и я слышу в его голосе просьбу, что уже ново.

Шофер послушно выходит. Я боюсь Ника, боюсь так сильно, что сжимаю свой клатч, словно оружие. Я не знаю почему, но в голове пульсирует одна-единственная мысль: «Беги. Спаси свою жизнь!»

– Я не тот, за кого ты меня принимаешь. У меня на все есть объяснение. Завтра, если ты придешь, я отвечу на любой твой вопрос. Я не могу контролировать себя, потому что ты противишься мне и себе. Тебе необходима ясность. Ты ошиблась: меня не заводит противостояние, наоборот, я человек, который не заставляет, а лишь предлагает. Я всегда контролирую свою жизнь. А с тобой все рушится, как карточный домик. Ты хотела узнать меня, я готов рассказать тебе все, но не могу это сделать в данный момент. Тебе необходимо все обдумать и осмыслить. А сейчас я еще раз приношу свои извинения.

Я жмурюсь от переизбытка информации.

– Ты меня так пугаешь, Ник, – шепчу я.

– Ты меня тоже, – отзывается он.

– Ответь мне на один вопрос, который не дает мне покоя, – прошу я.

– Хорошо.

– Почему вчера ты не поцеловал меня?

– Потому что… – он замолкает, и я слышу его глубокое дыхание. – Потому что я не целуюсь, Мишель. Я не целую девушек в губы. Никогда. Для меня это табу, это неприемлемое и нерушимое правило.

– Я рассчитывала на честный ответ, ведь ты так гордишься этой своей чертой, – фыркаю я от такой глупой лжи.

Разворачиваюсь, чтобы открыть дверь, но он обнимает меня за талию, притягивая к себе.

– Я ответил честно, крошка. Как бы я ни хотел, чтобы ты пришла ко мне завтра, не стану целовать тебя в губы. Никогда.

Он опаляет горячим дыханием мое ухо, а до меня доходят его слова, но принять их нереально.

– Почему? – выдавливаю я.

– Я не могу сказать этого сейчас. Но, Мишель, я буду надеяться на встречу и тогда поделюсь с тобой.

– Новый рекламный ход? – хмыкаю я.

– Нет. Я уже говорил, что оберегаю свою жизнь и не доверяю никому, кроме Райли. Даже тебе я не могу верить. Ты не даешь мне возможности этого сделать.

Я жмурюсь так сильно, что это приносит боль, и глаза начинают гореть. Ник до сих пор держит меня за талию, но не делает никаких попыток соблазнить. Он просто ждет.

– Мне надо идти, – одними губами говорю, и он отпускает меня.

– Доброй ночи, Мишель. Спасибо, что согласилась поужинать со мной, – говорит Ник мне в спину.

Выскакиваю из машины так быстро, что чуть не падаю, но удерживаю равновесие. Не оборачиваясь и не прощаясь, закрываю за собой дверь. Быстрым шагом иду к дому, захожу внутрь и останавливаюсь, прислоняясь к стене, чтобы позволить себе дышать.

– Господи, – шепчу я.

Что с этим мужчиной не так?! Что, черт возьми, мне делать?! Откуда он свалился на мою голову?

Голова пухнет от вопросов, ответы на которые я могу завтра с легкостью узнать, приехав к нему. Неужели это и есть реальность, о которой я ничего не знаю?

В груди давит, и я обхватываю голову руками, чтобы унять шум в ушах.

Я словно стою на перепутье, и мне надо шагнуть или вперед, или назад. Только я не могу сделать ни единого движения. Мне холодно. Мне страшно. Я хочу быть невидимкой в этом мире. Но… Чертово «но» никогда мне не помогает…