8-й день недели (СИ)

глава 7. У нас же, русских людей, это звучит как: "всяк бо просяй приемлет, и ища обретает, и толкущему отверзется". Сие сказанное означает, что Солнечный костёр горит внутри каждого человека. Просто не все об этом догадываются.

- Видимо, я среди них. - Вздохнул журналист. - Потому что не ощущаю в себе никакого огня.

Псиведьма остановилась и посмотрела в его глаза.

- А хочешь?

Колганов замер перед пристальным взором.

- Звучит заманчиво. Даже интригующе. - Честно признался он. - Только не уверен, что эта ноша мне по плечу. Понимаешь, о чём я?

- Понимаю. - Псиведьма продолжила движение. - Но есть очень простой и безболезненный способ раздуть в себе пламя священного огня - совершать добрые поступки. Да, творить добро. Как бы банально и избито это ни звучало. Причём, не афишируя это.

Они шли неторопливо, погружённые в беседу и не замечая ничего вокруг. В том числе высокую девушку с длинными чёрными волосами, бредущую следом за ними на некотором удалении. Брюнетка остановилась для того, чтобы собрать волосы в пучок и поправить солнцезащитные очки.═ За чёрными стёклами блеснули жёлтые глаза с узким вертикальным зрачком. Немного помедлив, девушка направилась в сторону и скрылась в густой зелени ближайшей лесопосадки.

- А если собственного огня будет не хватать? - не унимался Колганов.

- Такое возможно, особенно в трудные моменты жизни. - Псиведьма ощущала его скептицизм, но понимала, что победить неверие способно только время. - Тогда прямая дорога в храм - черпать силы от Огня Солнечных. Правда, иногда происходит обратное - в человеке настолько много солнечной энергии, что творимые им вещи, предметы напитываются ею. Таким был скульптор Стефано Галуччо, подписывавшийся псевдонимом Ferrabezzo. Его работы, случалось, от высокой концентрации Холодной энергии протестовали, меняя форму и очертания. В ответ на это Холодные его убили. Тело так и не нашли. Они вообще мстительны, черпают свою природу в зависти.

Колганов вдруг отчётливо услышал всплеск от упавшего в воду тела скульптора.

- А чему они завидуют? Ведь у них, как я понял, есть всё: и деньги, и власть, и слава.

- Мы образ и подобие творца. А они - лишь его тень. Тень - отсутствие света. Поэтому они так рьяно и охотятся за нашим огнём, чтобы превратить нас в себе подобных.

- У них это получится?

- Ответ на этот вопрос знает только давший нам жизнь.

Псиведьма взяла журналиста за руку.

- Закрой глаза и доверься мне.

Колганов повиновался и не мог видеть, как его проводница сделала тоже самое.

А жёлтые глаза, не мигая, продолжали за ними пристально следить. Сначала Маржана проявляла излишнюю осторожность, но потом заметила, что может передвигаться практически бесшумно, причём даже не сбавляя шага. Холодная змеиная кровь подарила нечеловеческую силу и ловкость, однако забрала жалость и сострадание. Вскоре преследовательница настигла двух молодых людей. Красивые точёные губы в плотоядной улыбке обнажили четыре удлинённых клыка.

Колганов продолжал шагать во тьму. Это было непривычно, но крепко держащая его женская рука вселяла уверенность.

Во тьме я не одинок.

Спуститься в пещеру и проникнуть в самое сердце спящего очага не под силу обычному человеку, однако Маржана уже не была образом и подобием Бога. Обернувшись змеёй, она незаметно и беспрепятственно скользила вслед за уходящими вперёд людьми.

Звук шагов становился всё отчётливее, а поверхность под ногами - твёрже. Возникло ощущение, что они спускаются под землю...

Под Молодецкий курган

...но воздух продолжал оставаться тёплым.

Где мы?

Он подавил желание задать вертящийся на языке вопрос и попробовал сосредоточиться на ощущениях.

- Открывай глаза!

Голос Псиведьмы прозвучал неожиданно громко и раскатисто, отчего Колганов вздрогнул.

Они находились в огромной пещере идеально круглой формы. Свод был настолько высоким, что терялся из виду. Но поражало не это, а совсем другое: ровно в центре горел, потрескивая и колыхаясь, большой, с человеческий рост, костёр. Причем брал начало не от поленьев, которых вовсе не было, а парил в нескольких сантиметрах над каменным полом. Зрелище настолько завораживало, что на него, не отрывая взгляда, можно смотреть целую вечность.

Колганов и Псиведьма так и стояли, взявшись за руки и не проронив ни слова. Наконец, она повернулась к нему:

- Знаешь, я и раньше любила здесь бывать, а сейчас, после смерти Колы, почти не выхожу из храма. Стою, смотрю, и никак не могу согреться. Мне его не хватает.

Колганов крепко обнял всхлипывающую девушку.

- Он всегда был таким: неугомонным непоседой. Любил поступать по-своему, не прислушиваясь к мнению других. Это его и погубило.

Егор не знал, какие слова подходящие в такой момент.

- На всё воля Божья.

Псиведьма отстранилась, вытирая слёзы.

- Мы всегда хранили карту. Каждый из нас, если потерял в битве с Холодными много крови, мог сюда прийти и набраться сил от источника. С веками карта трансформировалась, меняла внешний вид. Пока не наступил черёд Колы стать хранителем. И мой брат, конечно, из лучших побуждений, решил поступить по-своему - опубликовать карту.

- Я понимаю Колу. - Высказал свою точку зрения Колганов. - Его решение не противоречит логике и здравому смыслу. Ведь вряд ли кому взбредёт в голову, что тайна может быть многотысячно растиражирована.

- Так то оно так. - С этими словами Псиведьма...погрузила руку в пламя. - Только что нас ждёт дальше? - Она улыбнулась виду Колганова. - Сделай то же самое. Не бойся!

Он боязливо прикоснулся указательным пальцем к огню, и вместо боли от ожога ощутил нежное приятное тепло. Заинтригованный, провел теперь уже ладонью сквозь языки пламени. Тело наполнялось негой и умиротворением, словно костёр перетекал внутрь.

- Сильно не увлекайся. - Посерьёзнела Пси. - Это как с зарядкой аккумулятора - можно и переборщить.

- А чего париться? - Колганов одёрнул руку. - У вас костёр, придающий силы. А у Холодных...

- У Холодных - тьма. И она сгущается над нами. У меня ощущение, что тьма проникла даже сюда. - Псиведьма посмотрела по сторонам. - Всё больше людей переходят на их сторону, превращаясь в полуистлевших трупов с золотыми кулонами на шее. Во имя неких идей занимаются разрушением. А на самом деле всё просто: либо ты - творец, либо - разрушитель. Язычник ли, христианин или иной веры - не важно. Человек как образ и подобие Творца - выше религий и вер. Холодные не хотят, чтобы люди это осознали, поэтому вбивают клинья раскола по религиозным признакам. Противопоставляют веры, языческое прошлое христианскому настоящему - а это всё от лукавого. Ведь только приняв прошлое, получишь в дар будущее. А пока...пока настоящие преступники не маргиналы с финкой в кармане, изображённые в фильмах, а почтенные джентльмены в дорогих галстуках и пиджаках, входящие в состав совета директоров корпораций...

Пламя колыхнулось и недовольно затрещало. Повеяло холодом и тревогой. Псиведьма опустила глаза и побледнела.

- О Боже...этого ещё не хватало!

Колганов проследил за её взглядом, но ничего не понял.

- Что случилось?

Вместо ответа девушка схватила его за руку и потащила назад.

Они попятились и успели сделать несколько шагов, когда продолжающий недоумевать молодой человек повторил вопрос.

- Смотри внимательнее! - Голос Псиведьмы звенел от напряжения. Она указала рукой направление.

И через мгновение он, всмотревшись в пол, понял причину её страха: по гладкой каменной поверхности скользила длинная человеческая тень. А оторвав взгляд, журналист почувствовал, как его прошибает холодный пот...

Призрак!

... фигура, которая должна отбрасывать тень, отсутствует.

Из пустоты раздалось громкое шипение, и через секунду перед ними выползла огромная чёрная змея, отбрасывающая человеческую тень. Шелест чешуи задевал и без того натянутые нервы. Пламя костра плясало в жёлтых глазах с узким вертикальным зрачком. Пресмыкающееся подняло голову, выбирая жертву для первого броска.

Колганов инстинктивно прыгнул вперёд, вставая перед Псиведьмой и защищая девушку собой. На мгновение острая боль прошила тело, а в глазах потемнело. Разом навалившаяся тяжесть потянула вниз, захватывая не только тело, но и сознание. Он пытался сопротивляться, но чувствовал, как нить реальности ускользает из рук. Затем тьма неторопливо обступила и накрыла собой.

Угольное тело обвило клубком бездыханное тело журналиста. Псиведьма подскочила и изо всех сила пнула чёрную лоснящуюся голову.

- Тварь ты поганая! Он не твой! - Девушка чувствовала, как умирает страх, а его место заполняет благородная ярость. - Слышишь? Ему на роду написано жить!

Змея отвлеклась от мужчины и переключила внимание на нового раздражителя. Длинный раздваивающийся язык сканировал пространство, в то время как жёлтые глаза оценивающе изучали Псиведьму.

Девушка бесстрашно шагнула вперёд. Пресмыкающееся, не раздумывая, совершило второй стремительный бросок, и впилось ядовитыми клыками в протянутую руку. Превозмогая боль и упругое сопротивление гада, Псиведьма начала наматывать того на разом онемевшую руку.

Сознание помутнело, в ушах стоял неимоверный звон. Ещё немного, и она сдастся... Взгляд упал на лежащего в бессознательном состоянии дорогого сердцу человека, и это зрелище разом придало силы. Сцепив зубы и изнывая от тяжести пресмыкающегося, Псиведьма сделала первый неуверенный шаг.

Затем второй. И третий.

Дорога казалась неимоверно бесконечной. Кровь, стекая, оставляла причудливый витиеватый след.

След жизни. Или смерти.

Сил удерживать смертельную ношу не осталось. Ещё секунда, и она уползёт во тьму, оставляя их умирать. Все старания пойдут прахом. Пси хотела заплакать от обиды, но слёзы высохли. И доселе сторонящееся, невидимое небо пришло на помощь...

Или костёр

...Змея обвила тело девушки, тугими кольцами сжала грудь. Дышать стало невозможно, но это было нестрашно. Главное - пресмыкающееся само на ней держится. Значит, идти можно быстрее и увереннее.

Четвёртый шаг, пятый, шестой...Становилось жарче...

Псиведьма давно лишилась возможности дышать. Яд разливался по телу, и она чувствовала, как неумолимо подпадает под власть змеи. Но цель замаячила совсем близко.

И девушка улыбнулась. Вымученной, выстраданной и больше напоминающей гримасу улыбкой. Но искренней.

Эта улыбка дорогого стоит

Зрачки в жёлтых глазах расширились, когда тварь осознала, что должно произойти. Она злобно зашипела и попыталась слезть, но цепкие женские руки не дали это сделать. В последней попытке, намереваясь сломать шею человеку, веретенообразное тело сжалось.

Из пасти вырвался протяжный, полный ужаса человеческий крик.

Псиведьма зажмурилась и шагнула в костёр.

Эпилог. "9-й день недели"

Солнце ярко светит, и вставать совсем не хочется. Мысль о том, что рано или поздно, но покинуть тёплую постель всё же придётся, вселяет тревогу и неудовольствие. Не то, чтобы вставать лень, в конце концов, это приходится делать ежедневно. Просто иногда так бывает: лежишь, вроде хорошо выспался, но каждая клеточка тела кайфует оттого, что не напрягается. Вот бы встать и сварить кофе, или сделать зарядку...на худой конец, открыть любимый браузер - ан нет, ни-а-хо-та. И, чтобы прогнать мысли об этом, он начал размышлять о другом.

Никому неизвестный провинциальный журналюга, за короткое время сделавший карьеру и ставший главредом. А что? "8-й день недели" - неплохой журнальчик. И материал он гонит тоже не второсортный. Во всяком случае, всегда актуальный. Вот, к примеру, взять любое крутое уважаемое издание. Сегодня его статьи в тему. А завтра устарели, покрылись плёночкой несвежести. А "8-й день"? Листаем самый первый номер...таак...Да! Так и есть! Любую статью можно без правки перепечатывать в номере последнем. А ведь прошло немало лет. Более того, и через сто лет, двести можно проделать то же самое. В этом то и прелесть журнала, главным редактором которого он стал.

А как стал?

Он почесал голову, удивлённый провалом памяти в таком ответственном месте. Странное дело, ведь раньше ничего подобного за собой не замечал.

Вспомнил!

Это Берг перед смертью оставил ему своё детище.

Ну надо же, как вовремя. Завещал бизнес и сразу умер. Хм.

Неприятные ассоциации, как ни крути. Надо что-то сделать, чтобы исправить ситуацию.

Но что именно? Эврика! Надо переименовать журнал.

Например...например...например в "9-й день недели"!

А что, неплохое название. Интригующее и продаваемое.

Колганов, вдохновлённый предстоящими переменами, рывком скинул одеяло и поднялся.

Но не успел встать, как в изумлении уставился на прикроватную тумбочку. На её поверхности покоились два предмета, словно ждущие своего часа.

И теперь этот час пробил.

Он протянул руку и замер в нерешительности, раздумывая, что выбрать - золотой кулон в виде змеи с солнцем в пасти или берёзовую ветвь.

Оглавление

Пролог. Halloween. 2

Пролог. Afterparty. 9

Пролог. O`кей, Google. 19