9 дней падения

ГЛАВА 13

— «Фокс-три», «Фокс-три»! Ракеты выпущены! — Лейтенант Питер Танг посмотрел на приборную панель, увидел предупреждение о захвате вражеским радаром и принял решение атаковать в мгновение ока, но все равно было слишком поздно. Он обернулся, посмотрев на три других самолета своего звена и заметил, как их ракеты устремились вдаль вслед за выпущенными им, в небо, где невидимый враг держал их в радарном захвате. Он знал, что будет дальше, черт его дери.

— Начать противодействие! — Крикнул он по рации. — Роспуск, каждый сам за себя! — Он бросил свой F-16 в вираж с высокой перегрузкой, снижаясь и увеличивая тягу. Слишком много с утра пораньше.

Танг поднялся в воздух ранним утром вместе с другими пилотами его эскадрильи. Бардак начался в 05.00, когда он вместе со своим приятелем Алексом Ву и новичком Кевином Лоу завтракали в столовой. Их американизированные имена были широко распространены в непризнанной республике, где их носило свыше восьмидесяти процентов населения. На Тайване даже было нельзя устроиться на работу или поступить в колледж без англоязычного имени. Однако, как бы их не звали, они были командирами звеньев и по тревоге должны были схватить ноги в руки и подниматься в воздух первыми.

Танг служил в 401-м истребительно-бомбардировочном крыле, располагавшемся на авиабазе Хуалянь на северо-восточном побережье Тайваня. Их 17-я группа «Тор» была лучшей, оснащенной самолетами F-16А/В «Файтинг Фалкон», и их задачей было обеспечение безопасности воздушного пространства в районе Тайбея. Его друг Алекс Ву только что получил первого лейтенанта и был назначен в 27-ю группу «Черный дракон» вместе со своим новым закадычным другом Кевином Лоу. Они дежурили, когда была объявлена воздушная тревога — потому что не только они находились в боевой готовности этим утром.

В четырехстах километрах к западу в холмистой местности, простирающейся от Шаньтоу до Фуншоу в Китае, баллистические ракеты «Дун Фенг» устремились ввысь, красными носами к рассвету. В 1232 году китайцы одолели монгольских захватчиков в битве при Кай-Кенг при помощи примитивных ракет, начиненных черным порохом, что было первым случаем использования этого волшебного черного порошка в качестве орудия войны. С тех пор «летящие огненные стрелы» преодолели долгий путь в своем развитии.

К 2021 году Китай собрал грозный арсенал баллистических ракет для противостояний Тайваню. Американские аналитики оценивали его в как минимум 1 500 ракет. Их было 1 800, и 600 из них представляли собой DF-11, включая около 50 улучшенной дальности, составляющей до 825 километров. Они могли поразить любую цель на территории Тайваня, хотя основная часть ракет меньшей — до 300 километров — дальности предназначалась для поражения целей на западном побережье мятежной островной республики. DF-11 запускались, в основном, с мобильных платформ, с рыком выходящих на прибрежные холмы. Этим утром одна за другой батареи докладывали о готовности к пуску. 300 были готовы к пуску за двадцать минут до поступления приказа. Наконец, он был отдан.

Первые пуски начались сразу после 07.00 25 сентября, 2 дня Великой войны, которой напряженно ожидал мир. Политические ссоры и контратаки предыдущего дня стали казаться чем-то совершенно несерьезным. Все, что происходило до этого в спорных водах около островов Дяоюйтай и бурных темных вод Мексиканского залива, стало лишь первичными толчками. Китайский ракетный удар по двум американским спутникам над их территорией считался оборонительной мерой, но это было нечно совсем иное. Дракон, наконец, разинул пасть и изверг пламя на своего блудного сына. Восточный ветер его жаркого дыхания превратился в стальной град ракет, устремившихся с мобильных пусковых установок в ясное утреннее небо.

Построенная США на высоких пиках труднодоступных тайваньских гор к востоку от Синьчжоу система РЛС с фазированной антенной решеткой PAVE PAWS первой обнаружила приближающуюся угрозу и выдала предупреждение системам ПВО по всему острову. РЛС ЗРК «Пэтриот» американского производства имели дальность обнаружения около 170 километров, чего было недостаточно, чтобы обнаружить ракеты на начальных участках полета, но РЛС раннего предупреждения обеспечили им шесть драгоценных минут на развертывание и подготовку к перехвату. Всего на острове имелось десять комплексов «Пэтриотов», три в районе Тайбэя, три в районе Тайчжуна и остальные четыре у городов на юге острова. Каждый комплекс состоял из восьми пусковых установок с четырьмя ракетами PAC-2/GEM или шестнадцатью PAC-3 каждая. Таким образом, комплекс располагал 32 ракетами PAC-2/GEM или 128 PAC-3, что обеспечивало мощную противоракетную оборону, если система окажется соответствующей заявленным характеристикам.

В первом залпе китайцами было выпущено 150 ракет. Мир не видел ничего подобного со времен артиллерийской подготовки силами РСЗО во время первой войны в Персидском заливе. Пять минут спустя были запущены еще 150 ракет, и восточный ветер разыгрался всерьез. Вскоре начался смертоносный поединок «Пэтриотов» с баллистическими ракетами, и никто не знал, сколько из них удасться сбить. Одной из первых целей удара был радар «PAVE PAWS», обнаруживший приближающиеся ракеты, прикрытый одной батареей ЗРК «Пэтриот». На единственную цель были направлены тридцать ракет, и хотя «Пэтриоты» были хороши, и сбили много целей, они не могли сбить их все. Двенадцать ракет прошли защиту и ударили по вершине холма, выбрасывая в небо огромные столбы дыма взрывами своих 800-килограммовых боевых частей. Три из двенадцати ударили достаточно близко к станции, чтобы причинить ей серьезный ущерб — достаточный, чтобы вывести ее из строя на обозримое будущее.

Лейтенант Питер Тан услышал рев сирен воздушной тревоги и бросился к самолетам с остальными пилотами своего звена. Его дежурное звено стояло в готовности на самолетной стоянке, и было готово к взлету. Через несколько минут он уже выводил группу из четырех самолетов на взлетную полосу. Их хвосты испустили белое пламя, и двигатели унесли проворные истребители в небо.

Тан видел, как первый комплекс «Пэтриот», расположенный к северу от базы, открыл огонь, расчерчивая небо тонкими белыми следами ракет. Он знал, что расчеты ЗРК непосредственной обороны «Скайгард» и «Антелопе» также были готовы к бою. Развернувшись вправо и набрав высоту 5 000 метров, он увидел, как «Пэтриоты» поражают цели. Похоже, что ракеты приближались, и понимал, что база подверглась мощному удару ракетами «Дун Фэн». Две цели были успешно перехвачены, вызвав ликование пилотов, а затем первая из «Дун Фэн» увеличенной дальности взорвалась к северу от летного поля.

Они даже не смогли попасть в чертову полосу, подумал он, но затем самолет сотрясся от колоссального взрыва к северу от летной полосы, где располагалось хранилище топлива — четырнадцать больших цистерн с топливом и смазочными материалами. Две DF-11 попали прямо в него, извергнув ввысь огромный столб огня и маслянисто-черного дыма. Остальные ракеты ударили по взлетной полосе.

Радуясь количеству первоначально перехваченных целей, а также ввиду выхода из строя системы PAVE PAWS, расчеты тайваньской системы ПВО не заметили вторую волну ракет, достигших апогея и начавших снижение к своим целям. Минутой позже «Пэтриоты» обнаружили их собственными средствами и открыли огонь, но еще две волны «DF-11» были готовы к пуску в случае надобности. Эффективность перехвата целей во второй волне снизилась с чуть более 50 процентов до чуть меньше 40, и это означало, что около семидесяти ракет первого залпа достигли своих целей, а за ними пришли еще восемьдесят две. Ущерб, нанесенный мощными боевыми частями, были значительным.

Никогда нельзя перехватить все, подумал он. И даже близко. Какие-то проклятые ракеты всегда прорвутся. Они достигли Тель-Авива и Иерусалима во время обмена ударами между Ираном и Израилем в коротком кровопролитном столкновении в 2014 году, и теперь они тоже достигнут целей. У них было больше самолетов и ракет, чем у нас! Эта мысль принесла отрезвление, и вовремя, так как в наушниках раздался голос его приятеля Алекса Ву или «Элли Хо».

— Ты видел это, Пит?

— Больше, чем бы я хотел, — ответил Тан. — Они подорвали топливохранилище!

— Сегодня с топливом будет туго, Тан. Так что никаких резких маневров.

— Это если у меня не будет J-20 на хвосте, — ответил Тан. — Увидимся на высоте, Элли Хо. — Он задумался о том, будет ли ему куда вернуться в ближайшие часы. Его «Фалкон» не отличался запасом топлива, хотя и знал, что в ближайший час над морем к востоку от острова могут появиться заправщики — если, конечно, им удастся подняться в воздух.

Тайваньские авиабазы приняли на себя основную тяжесть ракетного удара, преднамеренно и методично направленного на то, чтобы подготовить все для того, с чем Питеру Тану и его товарищам придется вскоре иметь дело в небе над островом. В распоряжении Тайваня имелось сто пятьдесят F-16 и 56 «Мираж-2000», которые к 2021 году запаздывали на свалку. Тайвань рассчитывал на покупку более новых F-16D в США, но нерешительный конгресс и бюджетные проблемы не позволили осуществить их закупку.

Таким образом, старые «Фалконы» составляли основу противовоздушной обороны, поддерживаемые 126 перехватчиками местного производства F-CK-1А/В, которые американские пилоты, участвовавшие в учениях с ними многие годы называли «литтл факер» — «мелкое чмо» — по причине явного для них отсутствия одной буквы в их обозначении*. Эти самолеты имели неплохие возможности, в особенности 70 улучшенных до модификации «Сюнфэн С/D», однако в свое время они окажутся скованы своими противниками с материка. Дежурные эскадрильи поднимались в кипящее небо, занимая оборонительные позиции, в то время как их товарищам приходилось действовать с полос, разрушенных начавшими рушиться на них ракетами DF-11.

Вскоре стало ясно, что первый удар пришелся, в основном, на военные объекты, порты и аэродромы, и китайская стратегия была направлена на то, чтобы сломить обороны Тайваня прежде, чем Соединенные Штаты смогут вмешаться. Спустя час после массированного удара силами 300 ракет, еще триста были подготовлены к пуску тремя залпами по 100.

Не желая просто стоять в обороне, Тайваньское руководство приказало немедленно нанести ответный удар крылатыми ракетами «Сюнфэн»[49] — «Храбрый ветер» — с дальностью 600 км и еще боле грозными «Юньфэн» с дальностью до 2 000 километров. Хотя таких ракет было выпущено всего пятьдесят, они могли поразить целый ряд целей на территории Китая, включая региональные штабы ВВС, военно-морские базы, базы истребительной и бомбардировочной авиации, даже в отдаленных окрестностях Пекина и Шанхая. Тайвань мог нанести один хороший удар по противнику, так как несмотря на мощную ПВО, Тан был прав: никогда нельзя было перехватить все цели. Этого было достаточно, чтобы сохранить лицо и потрепать нервы жителей густонаселенных районов, но недостаточно, чтобы нанести урон военному потенциалу Китая. «Сюнфэн» были именно этим, дерзкий удар, рассчитанный на то, чтобы сделать больно, но ответ НОАК был сокрушителен. Восточный ветер поднялся снова, принеся еще больше баллистических ракет.

DF-11 были только подготовкой. Когда второй удар нарядом из 300 ракет закончился, более 200 из них поразили свои цели или ударили в непосредственной близости от них. Порт на прибрежном архипелаге Макунг был разорван на части, склады топлива и боеприпасов пылали, а один их трех фрегатов, стоявших у причала, получил прямое попадание. «Чи Ян», корабль типа «Нокс» был первым кораблем ВМФ Тайваня, ощутившим на себе зубы дракона, и быстро погружался, объятый пламенем. Два других, «Фон Ян» и «Фэн Ян» спешно поднимали якоря и выходили в море — когда увидели, как давшая промах DF-11 подняла чудовищный столб воды в гавани. Аэродромы в Хуаляне, Тайнане, Цзяи и Тайтуне были уничтожены, но близлежащие города не пострадали.

Именно в этот момент лейтенант Питер Тан получил данные по приближающимся целям от самолета ДРЛО Е-2С. Вражеские истребители подходили на большой высоте, и Тан оповестил своих ведомых, подготавливая их к предстоящему сражению. Они были храбры и хорошо подготовлены, но их шансы не внушали. Китайцы получили очень тяжелый урок в недавнем столкновении с японцами над островами Дяоюйтай, где они действовали на более старых истребителях J-10 и J-11.

На этот раз они выставили свои лучшие силы, самолеты, о которых Тан очень беспокоился, грозные J-20. Это были те самые самолеты, о который лейтенант Мэтт Иден предупреждал командование несколько дней назад, обнаружив, что «летучие мыши» перебрасываются на прибрежные аэродромы, и те самые самолеты, которые коммандер Рид назвал «Вампирами», пытаясь разъяснить ситуацию начальнику администрации Белого дома. Это были лучшими игроки Китая, первоклассные малозаметные истребители пятого поколения, превосходившие любой из старых истребителей, которые могли выставить против них ВВС Тайваня.

Китайцам потребовалось некоторое время на доработку этих самолетов и налаживание массового производства. К 2021 году они были полностью боеготовыми и хорошо испытанными истребителями-бомбардировщиками, которых у Китая было готово 120 единиц. Они управлялись лучшими представителями ограниченного контингента высококвалифицированных пилотов, лучшими выпускниками летных училищ и программ военной подготовки.

J-20, сведенные в три эскадрильи по двадцать самолетов каждая, составляли ровно половину имеющегося парка. Из также сопровождали другие высокоэффективные самолеты, так как Китай располагал несколькими эскадрильями J-16, прозванными «Сайлент Фланкер» по аналогии с сходной программой «Сайлент Игл» в США. Это были серьезно модифицированные J-11B[50] с добавлением элементов технологий малой заметности. Всего Китай имел 32 таких весьма хороших самолета, тридцать из которых сейчас шли в авангарде, расчищая путь для для J-20. По оба фланга от этой центральной группы двигались две группы по тридцать истребителей J-10[51] и J-11. Таким образом, в первом ударе по острову участвовало 150 самолетов.

Атака была направлена на то, чтобы пробить брешь в противовоздушной обороне между Синьчжу и Тайчжуном, и ей предшествовал удар крылатыми ракетами CJ-10 «Длинный меч», запускаемыми с мобильных установок по двум ключевым целям. Одна из них представляла собой РЛС, расположенную на побережье у Хулуна, а другая — одинокий комплекс «Хок» у Мяоли-сити[52]. В случае их подавления круги, обозначающие на карте зоны поражения, в этом районе исчезнут и в обороне появиться прорыв. В то время как сами эти два города были надежно прикрыты ЗРК, разрыв между ними был защищен более слабо. Цель состояла в том, чтобы прорваться через одиночный «Хок» и выйти в пространство над центральными нагорьями, а затем довернуть на север к крупной военно-морской базе в Суао. Остальные самолеты атакуют Тайбэй на юге, хотя имелись еще несколько отдельных групп, которым были поставлены специальные задачи.

J-20 нацеливались на крупную плотину на водохранилище Шимен, снабжавшим водой более трех миллионов человек на севере Тайваня. Две другие плотины, контролирующие еще более крупное водохранилище Фейтсуи также подвергнуться ударам, и через тридцать минут после их разрушения неуправляемый поток воды прокатится по двум главным рекам, ведущим из высокогорий к столице, Тайпею[53].

Ядро формирования самолетов шло на очень большой высоте, в то время как на более низких высотах в качестве приманки для «Хок» двигались звенья J-10 и J-11, вооруженных ракетами «воздух-земля» для подавления ЗРК. Они пытались пробить себе путь через оборону, уже серьезно подавленную ударом «Дуэфэн-11». Первым эшелоном ПВО были десять комплексов «Пэтриот», но основу ее оставляли более старые ЗРК «Хок», название которых было аббривеатурой, означавшей «Управляемый на всем протяжении полета перехватчик» (HAWK — Homing All the Way Killer). Постепенно их начали заменять новые ЗРК «Скай Боу-2». Так как лучшие системы ПВО были все еще заняты борьбой с «Дунфэн», «Хоки» стали жизненно важными составляющими борьбы с вражескими самолетами. Имелась лишь одна небольшая проблема: максимальная высота перехвата «Хока» составляла около 15 000 метров, поэтому пока J-10 и J-11 были заняты их подавлением, J-20 намеревались продемонстрировать один из своих часто забываемых показателей — впечатляющий практический потолок в 19 500 метров. В сущности, самолеты просто шли выше, чем ракеты, которые должны были их перехватить. Ракеты «Хок» действительно были «управляемыми на всем протяжении полета», но просто не могли достичь своих целей.

«Вампиры» двигались высоко, вылетев из тайных пещер в горах своей родины. Когда китайская ударная группа прошла береговую линию обороны, тайваньские F-16 были немедленно брошены на закрытие прорыва. В теории, идущая на большой высоте вражеская ударная группа была легкой целью, но F-16 с трудом могли набрать подобную высоту, чтобы перехватить врага. Кроме того, J-20 было нелегко обнаружить и взять на сопровождение. Радар не обеспечивал надежного захвата цели, то появляясь, то пропадая. Ни один из F-16 не смог надежно захватить цель, и ситуация скатывалась к типичному туману дальнего воздушного боя, где вы либо стреляете, либо умираете.

Тан выбрал бой. Его звено из четырех «Фалконов» первым объявило код НАТО «Фокс-3», выпустив свои ракеты AIM-12 °C. Оснащенные активной радиолокационной системой наведения, эти ракеты имели хорошую дальность в 105 километров и могли переключится в режим пассивного наведения в случае сильных помех. Тан надеялся, что ракеты смогут достать китайские истребители за счет собственных систем наведения. Его истребители, в теории способные обеспечить ракетам дополнительную коррекцию в полете, на деле не могли ничего сделать. В небесах над центральными нагорьями острова у них была очень опасная компания.

Идущие намного выше, в 5 000 метров выше предельного потолка F-16, J-20 выпустили собственные ракеты большой дальности. Они видели и отслеживали взлетающие F-16 и ввели в игру новейшее китайское дальнобойное оружие воздушного боя — ракеты P-21[54] «Гром». Лейтенанты Питер Танг, Алекс Ву и Кевин Ло обнаружили захват радарами противника слишком поздно. Алекс Ву услышал, как ведущий объявил «Фокс-три» и также произвел пуск, но это утро обещало стать для них последним.

ГЛАВА 14

Словно китайской атаки на Тайвань и неизбежного конфликта с Россией на море было не достаточно, еще одна старая Немезида намеревалась вступить в игру, риторика которой начинала становиться крайне опасной. В оперативном центре Белого дома в эту ночь горел свет, и Уильям Рид беспокойно сидел в своем кресле, изучая спутниковые снимки.

— Это двойной запуск, — спокойно сказал он. — Похоже на то, что мы видели в последние годы. Снимки носов ракет крупным планом внушают некоторую тревогу.

Генерал ВВС Генри Лэйн сложил руки на груди, внимательно слушая.

— Наши люди не считают, что это ядерные боеголовки.

— Хотите сыграть в русскую рулетку, генерал? — Рид не боялся пререкаться с золотопогонником. Он был здесь именно для этого. — Надеюсь, у нас есть достаточно оборонительных активов в регионе, потому что, похоже, скоро перегорит еще один предохранитель.

— У нас есть полная эскадрилья из двенадцати истребителей F-22 «Раптор» на авиабазе Осан в Южной Корее, — сверился Лэйн со своими документами. — Аналогичные силы развернуты на Окинаве и Японских островах, но я боюсь, слишком поздно перебрасывать их на Тайвань.

— Мы должны были сделать это неделю назад, — сказал Рид. — Но я считаю, думая задним умом гонку выиграть невозможно. На этот раз китайцы взялись за дело всерьез. Сообщается, что они выпустили по Тайваню как минимум шестьсот ракет.

— Мы сбили солидное их количество средствами ПРО.

— Недостаточно, генерал. Они серьезно потрепали тайваньские аэродромы, а затем ввели в прорыв проклятые J-20.

Начальник администрации Белого дома Лейман подался вперед с очевидным вопросом в глазах.

— Это те самолеты, о которых вы говорили ранее, мистер Рид?

— Да, сэр. Быстрые, смертоносные и теперь представляющие собой доказанную угрозу. Китайцы пробили брешь в береговом оборонительном периметре и нанесли крупный удар с большой высоты. Они находились выше зоны досягаемости комплексов «Хок». Только «Пэтриоты» могли достать их, но они были заняты борьбой с ракетами. Нам нужны силы для контратаки, но, простите, если я скажу, что несколько нервничаю по поводу действий Северной Кореи. Все, что мы перебросили на Тихий океан в последние 48 часов, стоит на Гуаме.

— Мы ведем переговоры с Манилой об обеспечении базирования, — сказал Лейман.

— Еще одна эскадрилья «Рапторов» развернута в готовности на базе Андерсон, — сказал Лэйн. — Если ситуация потребует, мы можем перебросить их на Филиппины. Но у нас будет и тяжелая техника. — США откапывали «Кости» — бомбардировщики B-1 «Лансер»[55], которые должны были прибыть на Гуам в течение часа.

В этот самый момент капитан Хэл Джейсон из 7-го бомбардировочного авиакрыла, базировавшегося на авиабазе Десс в Абелине, Техас, вел рутинные переговоры на частоте 311.000 МГц, стандартной приоритетной частоте СТРАТКОМ[56], координируя встречу с самолетами-заправщиками КС-135 с позывными «ГАЗСР-11» и «ГАЗСР-12».

— Я «Темная», двенадцать машин, запрашиваю РВП на «ГАССР-11». Нам нужны заправщики с БАБ, как поняли. — «БАБ» был позывным авиабазы Билль в Калифорнии. Бомбардировщики должны были иметь полные баки для долгого перелета через Тихий океан.

Эскадрилье Джейсона «Темная-1» вскоре предстояло присоединиться к другой эскадрилье «Удар-1» с авиабазы Эллсуорт. На Гуаме они вскоре будут загружены усиленной нагрузкой 906-килограммовых авиабомб GBU-3 JDAM. Они представляли собой глубокую модернизацию «глупых» свободнопадающих бомб, преобразованных в высокоточные боеприпасы со спутниковым наведением. Новый спутник, которому предстояло осуществлять их наведение, уже был переведен на орбиту, чтобы заменить два других, потерянных после китайского удара. Эти бомбы могли быть сброшены с поразительной дальности 80 километров и безошибочно поразить цели[57].

Эскадрильи бомбардировщиков сопровождали два летающих командных пункта Е-6 «Меркюри» с авиабазы Тинкер, что было зловещим знаком, так как эти самолеты использовались в роли центров координации применения ядерного оружия, включая также и бомбардировщики. Когда-то они имели код «Зазеркалье» за способность дублировать управления ядерными активами на случай уничтожения «Глобального оперативного центра» на авиабазе Оффат или выхода его из строя по какой-либо иной причине. Ядерный гигант просыпался, медленно потягиваясь в постели, разминая мышцы для войны, которая давно планировалась, которой никто не хотел и к которой все шло.

На Гуаме В-1 должны были присоединиться к «Летучим мышам» — малозаметным бомбардировщикам В-2 из Миссури. В-2 могли совершить вылет, поразить цели и вернуться на свои базы в случае необходимости, но многие из них были переброшены на авиабазу Андерсон для более оперативного использования. Даже старые бомбардировщики В-52, прослужившие уже более 50 лет также приходили в движение на авиабазах Неллис в Неваде и Барксдейл в Луизиане. Все они направлялись на жизненно важную базу на Гуаме. В эту ночь масса металла поднялась в воздух и направилась на запад над Тихим океаном в боевой готовности.

Над крошечным островом усиливалась и противоракетная оборона. Батареи ракет THAAD также начали прибывать. Располагающийся на мобильном шасси от комплексов «Пэтриот», THAAD предназначались для обнаружения, сопровождения и уничтожения баллистических ракет на терминальном участке их траектории за счет кинетической энергии противоракеты.

Что же касалось спутников, то дискуссия в оперативном центре Белого дома была окончена. Хотя США и Китай еще не вступили в прямое военное столкновение, китайские удары по спутникам были сочтены враждебными действиями и было решено немедленно ответить тем же. Американская программа «Скайболт» была реанимирована в 2018 в рамках программы МО «Перспективная одноразовая ракета-носитель» (Evolved Expendable Launch Vehicle (EELV)). Потребность в противоспутниковых системах стала очевидной, и в настоящее время система основывалась на модифицированных для пуска с воздушных носителей версий корабельных зенитных ракет SM-3. В конце второго дня войны «Скайболты» были запущены в качестве ответа Китаю за упреждающие удары по американским спутникам перед нападением на Тайвань.

Одновременно США быстро вводили в действие новые системы, и с базы Ванденберг стартовала ракета-носитель «Дельта-IV», выводящая новый спутник системы GPS на среднюю орбину 20 350 километров. Пентагон уже принял решение предпринять дополнительные меры, чтобы предотвратить дальнейшие китайские удары по спутникам, и В-2, собранные на базе Андерсон, вскоре поднимутся в воздух с небольшим сюрпризом для китайцев на борту.

Технический сержант Джейсон Бэнск поднялся в тот день рано утром и вышел из казармы НС-5 на самолетную стоянку в 05.00. База находилась в состоянии полной боевой готовности, и активность в последние 40 часов была неистовой. Однако все многолетние учения и тренировки окупились, и подготовка шла без происшествий под присмотром старших сержантов по всему аэродрому. Капитаны и лейтенанты могли летать на своих самолетах, но на земле вся работа делалась персоналом с тарифным разрядом «Е»[58], и должна была быть выполнена с адекватной точностью и опытом.

Бэнкс направился к своему подразделению в составе старшего рядового авиации и пары авиамехаников и специалистов по установке вооружения. В-2 был удивительным самолетом. Его силуэт был настолько непривычным, что видевшие его с определенных ракурсов часто рассказывали о том, что видел НЛО. Грузовики с боеприпасами только что подъехали к ангару. Они везли очень специальный груз.

Рядовой авиации Томас Нокс отвечал за разгрузку и подготовку ракет к подвеске.

— Вы только гляньте на эту штукуевину, — сказал он, увидев Бэнкса, подошедшего к тележке, держа в зубах зубочистку. — Что за акула? Я так понимаю, она очень скоростная, сардж?

— Да, быстрая, Томми Нокерс, так что поднимай ее и следи за гидросистемой.

— А чего она так странно выглядит? Ни крыльев, ни оперения. Сардж, как эта чертова штука летает?

— Это секретно, Нокс. Тебе нужно знать только то, что она должна быть подвешена до шести ноль-ноль. Понятно?

Они действительно были секретными и очень и очень быстрыми. Это были Х-51С, гиперзвуковые малозаметные крылатые ракеты, разработанные «Боинг» и получившие прозвище WaveRider — «Волнолет» — за то, что использовала для обеспечения подъемной силы собственную ударную волну и, следовательно, не нуждалась в крыльях. Первоначально испытанные на старых В-52 в качестве демонстратора технологии, ракеты были запущены в производство в 2018 году. Для этого специального удара имелся лишь ограниченный запас. «Брак» скоростных малозаметных ракет с В-2 был неизбежен — В-2 могли нести две Х-51 и, учитывая их доказанную способность проникновения во вражеское воздушное пространство незамеченными[59], эффективность новых ракет была практически гарантирована.

Имея дальность 740 километров, Х-51 первоначально разгонялась твердотопливным ускорителем MGM-140 ATACMS до скорости Мах 4,5. Затем ускоритель сбрасывался, и запускался прямоточный двигатель второго этапа «Пратт энд Уитни» Rocketdyne SJY61, разгонявший похожую на акулу ракету до Мах 6 и более. Первыми целями, назначенными В-2, станут Центр запуска спутников в Тайюане и ракетные пусковые установки в Гуанде к западу от Шанхая, известные как База 25 и База 603 соответственно. Эти цели находились в пределах 500 километров от побережья и могли быть поражены В-2, находящимися над Южно-Китайским или Восточно-Китайским морями.

Центр запуска спутников в Сичане или База 27, отвечавший за запуск большинства китайских навигационных спутников, был более крепким орешком, так как находился в более чем 1000 километров в глубине страны. В-2 предстояло проникнуть в воздушное пространство Китая и пройти над его материковой частью прежде, чем выпустить ракеты. Альтернативный вариант предполагал быстрое пересечение узкой полосы территории Вьетнами, доворот на север над Лаосом и подход к цели с юга. Как только ракеты будут запущены, остановить их будет практически невозможно.

— Ё-моё, — не унимался Нокс. — Смотри, какая фиговина из Техаса. — Сержант Бэнкс и его группа работали над оснащением бомбардировщика AV-7 «Дух Техаса», поступившем на вооружением в 1994 году. Этим утром «Духи» выстроились в один ряд, «Миссури», «Калифорнии», «Южной Каролины», «Вашингтона», и «Канзаса», родного штата Бэнкса. Все они входили в состав знаменитой 13-й бомбардировочной эскадрильи 509-й оперативной группы с авиабазы Уайтман, штат Миссури. Сформированная в 1917 году, во время Второй Мировой войны эскадрилья была уничтожена японцами на земле в Порт-Морсби и потеряла все свои В-25. Они были перевооружены на А-20 «Хавок» и наделали шороха за время войны. Впоследствии они принимали участие в Корейской войне на А-26 «Инвейдер» и выполнили тысячи боевых вылетов во Вьетнаме на В-57 «Канберра». Годы спустя они были перевооружены В-1В «Лансер» и действовали совсем не так, как на старых В-25 во Второй Мировой.

— Я никогда не привыкну к таким вещам, — сказал Нокс, глядя на В-2. Они даже не похожи на самолеты. Эй, сардж, — обратился он к своему сержанту. — Как, черт возьми, кому-то могло придти в голову назвать что-то вроде этого «Духом Канзаса»?

— Грузи боекомплект, Нокс, и не грузись фигней. А потом как-нибудь будешь в Топике[60], и я тебе покажу, какая там еда и какие бары.

— Вам в Канзасе, что, разрешают пить? Я-то думал, там можно только наяривать блю-грасс[61], до посинения физиономии.

— Физиономия будет синей у тебя, если не заткнешься, Ноксверст. Пойду проверю группу Харли. Когда я вернусь, первая ракета должна стоять в отсеке готовой к пуску.

— Не волнуйтесь, сержант. Подвесим обе в кратчайшие сроки. — Носк махнул рукой другому рядовому и направил тележку под огромное крыло самолета, в сторону центрального бомбоотсека под толстым фюзеляжем. — Уотсон, с дороги! Роковая телега едет!

Бэнкс покачал головой и пошел прочь. «Роковая», подумал он, задавшись вопросом, что за боеголовки были установлены на эти гладкие новые ракеты. Он слышал о них немного, и знал только, что они были быстры, как молнии и били без промаха. Китайцы сами нарвались, подумал он. Что же, сегодня мы подадим вам на обед, это точно. Они даже не заметят чертовы самолеты, не говоря уже о ракетах.

Предрассветное безмолвие разорвал протяжный вой сирен воздушной тревоги, от которого по спине сержанта пробежала дрожь. Его приходилось слышать не слишком часто, если только погода не была настолько плохой, и об этом заранее предупреждал сильный ветер. От этого он внезапно ощутил холод, несмотря на влажный, застойный воздух на базе. Он вслушался, внезапно осознав, что означала сирена.

— Господи! — Сказал он вслух, остановившись и оглянувшись через плечо на Нокса и остальных. — В темпе, джентльмены — они идут!

Остров Гуам расположился посреди огромного Тихого океана, словно большой нью-йоркский бифштекс из филея. На толстом южном краю «бифштекса» длиной около 30 километров, находилась военно-морская база Гуам, где располагались штаб Командующего Марианской морской зоны и 15-я эскадра подводных лодок в составе трех лодок типа «Лос-Анджелес». Этим утром гавань была пуста, так как все три лодки вышли в море, направившись на полном ходу на север, чтобы поддержать ударную группу авианосца «Вашингтон». К югу от гавани находился крупный флотский склад боеприпасов Марианского региона, где хранилось как обычное, так и ядерное вооружение. Это был один из двух крупных складов на острове. На более узкой части «бифштекса» располагалась авиабаза Андерсон, где в обширных подземных бункерах хранились тонны различного вооружения. К западу от нее находилась «военно-морская компьютерная и телекоммуникационная станция» с 25-метровой антенной станции спутникового слежения.

Все эти объекты и стратегического положение острова делали его одной из самых важных американских баз в Тихом океане, уступая разве что Перл-Харбору и Гавайским островам в целом. Ввиду этого ему предстояло стать важной целью для тех, кто желал вести войну против американцев. Китай еще не нанес ударов по территории США, представляя удары по спутникам как «оборонительные меры» в дебатах, все еще бушевавших в ООН. Эта натянутая сдержанность позволила китайцам не потерять самоконтроля даже когда их ракеты обрушились на Тайвань. Но у Китая были и другие своенравные сыновья, и одним из них был нестабильный северокорейский режим, четвертая по величине армия мира которого сейчас рычала из-за демилитаризованной зоны.

Северной Корее предстояло сделать грязную работу и нанести первый удар, по крайней мере, так было запланировано. Это создаст для США невозможный выбор: напасть на Северную Корею и втянуть ее в войну. Сценарий кошмара, когда США придется одновременно защищать Японию, Южную Корею и Тайвань, стал ужасной реальностью.

Аналитик Рид утверждал, что США должны пойти на превентивные меры и уничтожить «Мусуданы» на стартовых площадках прежде, чем они будут запущены.

— Развертывание похоже на те учения, которые мы видели ранее, — горячо заявил он. — Если я прав, мы должны перехватить эти проклятые штуки на разгонном участке. Если они достигнут апогея, будет слишком поздно.

— На Гуаме у нас имеются THAAD, мистер Рид, — ответил генерал Лэйн. — Система проверена и надежна. Мы сможем точно так же перехватить ракеты, когда они пойдут на снижение.

— А что, если они сдетонируют прежде, чем пойдут на снижение, генерал? — Прямо посмотрел Рид на генерала. — Что тогда?

Лэйн посмотрел на склочного аналитика, внутренне негодуя от того, что гражданский пытался рассказывать ему, как делать свою работу, однако понял, что Рид имел в виду.

— Вы полагаете, это асимметричное оружие?

— Именно, черт побери! Они все еще не могут попасть в сарай с трех метров, но могут подвести ракету достаточно близко, чтобы серьезно повредить объекты на Гуаме. Все, что им нужно сделать, это поднять ее над островом и бахнуть!

— Я не понимаю, — спросил Род Лейман. — И что будет, даже если это ядерная бомба? Разве она не должна взорваться на самом острове?

— ЭМИ, — категорично сказал Рид. — Это именно то, что написано в моем докладе, мистер Лейман, и генерал Лэйн точно знает, о чем я говорю.

— Электромагнитный импульс, — пояснил Лэйн. — Взрыв на большой высоте создаст мощный импульс.

— Вот почему нам нужно уничтожить ракеты до запуска, — сказал Рид. — Либо каждый компьютер и каждое электронное устройство вообще на этой базе выйдет из строя, и вы сможете вычеркнуть это место из списка действующих военных баз.

— Мы можем забросать стартовую площадку крылатыми ракетами в одно мгновение, — сказал генерал Лэйн. — У меня есть «Кости» на Кадене на Окинаве, бомбардировщики В-1. Они стоят в готовности на полосе.

— Тогда чего вы ждете? — Надавил Рид.

— Он ждет потому, что президенту еще предстоит принять решение нанести первый удар, мистер Рид. Сделать это означает совершить прямое военное нападение на режим Северной Кореи, который и так уже представляет собой сжатую пружину. У нас уже есть осиное гнездо в руках на Тайване. И в этой ситуации нам еще не хватает только того, чтобы миллион северокорейцев рванулись через границу на Сеул.

Затем поступило сообщение, что северокорейцы запустили ракету «Мусудан-I», и напряжение в зале стало ощутимым. Медленно уходили минуты, Рид ерзал в кресле, постукивая карандашом по блокноту. Они опоздали, по крайней мере, так он полагал. Ракета должна была взорваться на большой высоте и создать сильный электромагнитный импульс, который должен был сделать операции с базы Андерсон невозможными, но на этот раз он оказался неправ. США засекли запуск при помощи спутника, определили траекторию, а затем задействовали средства, направленные на перехват ракеты после прохождения апогея и начала спуска.

«Мусудан» пошел на снижение и вскоре стал целью для очень эффективной системы ПВО, которую США развернули на острове как раз для таких случаев. Батарея «Альфа» 4-го артиллерийского полка, развернутая на Гуаме, получила приказ уничтожить цель и выпустила две ракеты THAAD, предназначенные для поражения цели путем столкновения с ней.

Первая цель оказалась легкой мишенью для передовой американской системы ПРО, и риторика, сопровождавшая удар, оказалась намного хуже, чем сам удар. Северокорейские СМИ объявили, что США и их союзники «проводят учения по предотвращению упреждающего ядерного удара». Они были не слишком далеки от истины, потому что на восточном побережье Северной Кореи стояли в готовности две ракеты, а аналитики Рид и другие, подобные ему, теперь полагали, что вторая ракета была оснащена ядерной боевой частью.

«Мусудан-II» действительно несли ЭМИ-супербомбу, которую корейцы получили от русских несколько лет назад путем шпионажа. Первый пуск был просто проверкой оборонительных систем США. Наблюдая за уничтожением первой ракеты, северокорейские военные сняли определенный политический урожай, а также определили примерную высоту перехвата, чтобы определить точку подрыва боеголовки задолго до того, как американская система ПРО сможет сделать свое дело. Это увеличило расчетную высоту взрыва и увеличило площадь зоны поражения на земле. Если все пройдет по плану, и «Мусудан-II» сделает свое дело, ни одна кремневая система не сохранит функциональность на Гуаме и в сотнях миль вокруг.

Часом позже «Мусуданы-2» были запущены согласно плану.

Когда это случилось, Рид все еще находился в оперативном центре, используя все свое прекрасное образование для поддержания жаркой дискуссии. Он сумел отыграться, так как генерал Лэйн с усмешкой заявил «я же вам говорил», когда THAAD без проблем сбила первую ракету.

— Поверьте, мистер Рид, — предупреждающе сказал тот. — Мы знаем, что делаем.

— Хорошо, — ответил Рид. — Только не удивляйтесь, когда она взорвется в апогее.

— Она его не достигнет, — спокойно и невозмутимо сказал Лэйн. — У нас есть еще несколько сюрпризов для мистера Ким Чен Уна.

В-1 были не единственным, что было переброшено на базу Кадена с кладбища самолетов. Кое-что еще было вытащено из ангаров 309-й Аэрокосмической группы технического обслуживания и восстановления с базы Дэвис-Моунтаин в Тусоне, штат Аризона. Оно называлось YAL-1, ранее известный как «Авиационная лазерная система», прототип самолета программы, отмененной много лет назад из-за стоимости. Военно-воздушные силы тайно готовились проверить его в реальных условиях, подобных этим. Ранним утром он вылетел с Кадены в сопровождении пары F-22 «Раптор».

Американская разведка сработала настолько хорошо, что даже перехватила сигнал на пуск второй северокорейской ракеты. Когда она с ревом унеслась вверх на столбе красного огня, прорывая тонкую облачность, YAL-1 поджидал в засаде в небе над Японией. Он барражировал на высоте 15 000 метров, для чего его носитель, специально модифицированный «Джамбо Джет 747-400F» подходил оптимально.

Инфракрасные системы самолета обнаружили запуск и были готовы ответить. Лазерная система сопровождения цели и определения параметров уже сопровождала ракету, а высокопроизводительные цифровые системы просчитывали траекторию цели. Вогнутые зеркала повернулись, направляя луч лазера на цель. Турбонасосы в хвосте самолета взвыли, отправляя в камеру сгорания поток перекиси водорода и йода, использовавшихся в качестве топлива для накачки огромного химического кислородного лазера под названием COIL. Как только ракета начала набор высоты, миллион ватт смертоносной энергии вырвались из носа «747-го» и преодолели расстояния чуть более 500 километров со скоростью света. Цель была поражена невидимым лучом высокой энергии, который буквально воспламенил топливо первой ступени и вызвал взрыв. Генерал Лэйн снова собирался с довольной ухмылкой заткнуть за пояс эту горячую голову Рида раз и навсегда.

— А теперь, — он подался вперед, выслушав доклад об успешном перехвате цели, и с удовлетворением стиснул кончики пальцев. — Давайте поднимем В-2 с Андерсона и позволим «Волнолетам» позаботиться об оставшихся китайских средствах запуску. Вопросы?

Вопросов не было.

ГЛАВА 15

Капитан Владимир Карпов сидел в командирском кресле крейсера «Киров», изучая обстановку и предварительную договоренность, которой ему удалось достичь с американцами. Ничего не было подписано — это была не более чем устная договоренность с командиром ближайшей американской авианосной ударной группы, держащейся южнее у берегов Японии. Американцы оправданно нервничали по поводу входа всего Краснознаменного Тихоокеанского флота в море. Карпов решил «отодвинуть в сторону» Вольского и установил прямую связь со своим оппонентом, командующим 5-й авианосной ударной группой. Они начали с взаимного бахвальства, оскорблений и завуалированных предупреждений, после чего перешли к серьезным вопросам.

— У вас есть свои приказы. У меня свои, — сказал американский капитан Таннер. — Вы следите за мной. Я слежу за вами. Все просто. Так было восемьдесят лет, и ничего не изменилось. Но обычно ситуация начинает выходить из-под контроля, когда столько металла выходит в море.

Американцы хотели, чтобы они оставались к северу от 43 параллели, что его вполне устраивало. В то же время Карпов сообщил Таннеру, что любой признак удара по его силам будет встречен ракетным залпом без предупреждения и все вопросы к политикам. На этом разговор закончился заключением предварительного соглашения.

— Я думаю, мы поняли друг друга, Карпов, — сказал Таннер. — Помните о 43-й параллели. Да, я тут погоняю чаек. Это любимое занятие для любого командира авианосца. Но, как я слышал, на севере их довольно мало.

Это был тонкий намек Карпову, что американцы не собирались усиливать напряженность. Обе стороны явно демонстрировали флаг и стоящие за ним мускулы, но оба капитана явно не хотели, чтобы ситуация зашла дальше, чем нужно.

— Совсем не помню, чтобы я видел чаек этим утром, — ответил Карпов. — И еще я слышал, что воды к югу от 43-й параллели до сих пор загрязнены после аварии на Фукусиме. Да, капитан Таннер. Я думаю, мы поняли друг друга. Я полагаю, что мы можем только надеяться, что наши правительства смогут достичь подобного взаимопонимания. Наслаждайтесь кофе. Конец связи.

Проблемы всегда были в правительствах, подумал Карпов. Это были старые долдоны, зависшие над картами и оформляющие собственную жадность в витиеватые формулировки. ООН стала для них форумом и театром в разгар настолько глубокого кризиса. Китайцы украли шоу, когда их генерал нагло ворвался на сцену и заявил, что ядерная война является не только возможной, но и, по-видимому, приемлемой, если американцы попытаются помешать им насильно воссоединить Тайвань с материком. Его холодная логика была настолько пряма и проста, насколько это возможно — вы убьете нас, мы убьем вас, и когда уляжется зола, у нас будет население, аналогичное вашему довоенному, а вас попросту не будет. Это был короткий и яркий вывод.

Карпов предавался подобным размышлениям, оценивая ударные группы противника, направляющиеся к нему, определяя конкретные корабли, их типы и возможности, разрабатывая план боя, если до этого дойдет. В конце концов, у обеих сторон были корабли и обе стороны требовали победы, но ставки для Краснознаменного Тихоокеанского флота выглядели достаточно крутыми. Ударная группа авианосца «Вашингтон» выглядела достаточно адекватным противником, но вскоре ему предстояло столкнуться с двумя ударными группами, так как ударная группа «Нимица» также приближалась со стороны Гавайских островов.

Николин прервал его размышления, доложив о сообщении из штаба флота в Фокино. Это было простое шифрованное сообщение, декодированное и выведенное как на экран, так и на принтер. Прочитал его, Карпов ощутил прилив адреналина и холод в животе.

— АПЛ «Тигр» уничтожена в Мексиканском заливе в результате вражеской атаки. Силы НОАК атаковали Тайвань. Столкновение неизбежно.

Боевые действия уже идут полным ходом, подумал он. Китайцы… Он покачал головой. В конечном итоге, все сводилось к ракетам и живой силе. Случившееся наверняка вовлечет в ситуацию американцев, включая их текущие силы. И вооруженный инцидент у побережья США… «Тигр» был лодкой типа «Улучшенная «Акула». Что она делала в мексиканском заливе? Это было дьявольски неудачное место для боевого патрулирования, учитывая обстановку. Затем поступили и другие сообщение, касавшиеся урагана и серьезных повреждений буровых платформ, и Карпов задался вопросом, что же на самом деле случилось в темных водах Мексиканского залива?

Предположим «Тигр» умел какое-то отношение к катастрофическому коллапсу крупной буровой «Бритиш Петролеум»? Что еще могло заставить американцев просто взять и открыть огонь по российской подводной лодке, если она не предприняла никаких реальных враждебных действий?[62]

Старые долдоны, подумал он. Они придумали какой-то план, и вот что получили в итоге. «Тигр» оказался разорван на куски, и шестьдесят пять человек погибли вместе с ним.

— Что там наши приятели на «Вашингтоне», Роденко? — Спросил он оператора радара. Американцы находились слишком далеко, чтобы обозреваться собственными радарами корабля, однако Вольский располагал самолетами морской авиации из Владивостока, двумя самолетами дальнего радиолокационного обнаружения А-50У «Шмель», действовавшими в 300 километрах к югу от соединения Карпова. Обе стороны располагали самолетами ДРЛО, и у российских самолетов имелась компания в лице Е-6 «Хокай» с «Вашингтона» и более крупный самолет Е-3 «Сентри» с базы в Японии. Роденко получил также данные их космоса, где российские спутники-шпионы вели наблюдение посредством своих камер высокого разрешения и инфракрасных систем.

— Американский авианосец оживился, — сказал Роденко. — Я видел это ранее. Похоже, они поднимают как минимум две эскадрильи. Если это так, мне нужны данные с А-50, чтобы это подтвердить.

Карпов ожидал этого. Таннеру нужно было поднять что-то в воздух. Вопрос был в том, намеревался ли он погонять чаек или атаковать российские корабли.

— Ударная группа движется в северном направлении?

— Так точно, товарищ капитан. Они примерно в 200 километрах к югу от самолетов ДРЛО. Они могут поднимать самолеты в любой момент.

Карпову это не понравилось. Американские ударные эскадрильи имели боевой радиус около 770 километров. Затем они могли запустить ракеты «Гарпун» с дальностью 125 километров. Они уже почти подошли на дальность пуска, держась примерно 600 километрах южнее. Самыми дальнобойными ракетами «Кирова» были П-900, имеющие дальность 400 километров. Но у него было два других актива, оснащенных ракетами большей дальности. «Варяг» был оснащен ракетами П-1000 «Вулкан», созданными в дни господства теории больших ракет, с тяжелыми боевыми частями и большой дальностью. Более новые ракеты, которыми был оснащен «Киров», в большей степени полагались на скорость и маневренность, однако Карпову нужна была и длинная палка в руках. «Варяг» был мощной угрозой большой дальности. Авианосец «Адмирал Кузнецов» также был оснащен восемью[63] ракетами П-700 «Гранит» с дальностью 625 километров.

Если бы он хотел нанести удар, ему следовало начинать с двух этих кораблей, либо же задействовать ограниченное авиакрыло «Адмирала Кузнецов», либо направиться на юг на максимальной скорости, чтобы подвести «Киров» на дальность удара. Обе группы двигались со скоростью от 25 до 30 узлов. Это означало, что они сближались на сто километров за час. Через два часа «Киров» мог оказаться да дистанции удара, но у него был еще один вариант. Однако ему нужно было дождаться приказа из Фокино прежде, чем начинать действовать.

Что же касается противника, американцы имели на авианосце как минимум четыре ударные эскадрильи по двенадцать самолетов каждая. В теории, это обеспечивало им 48 самолетов, оснащенных противокорабельными ракетами «Гарпун», но здесь все было не так просто. Во времена Второй Мировой войны каждый ударный самолет японских авианосцев нес торпеду или пару свободнопадающих бомб. В современной войне все было по-другому. Чтобы победить противника, требовались также радиоэлектронные средства. Подавление или затруднение работы вражеских радаров позволило был нейтрализовать грозные средства ПВО современных кораблей. Карпов знал, что американские самолеты были созданы для широкого спектра задач и хорошо изучил их тактику. Знай врага своего…

Обзор средствами ДРЛО обеспечивался самим авианосцем, а также самолетами наземного базирования. Также на авианосце имелись две группы по четыре истребителя, оснащенные для боевого патрулирования (TARCAP) и истребители их сопровождения. Как минимум один или два самолета представляли собой самолеты радиоэлектронной борьбы F/A-18G «Гроулер», способные дозаправляться в воздухе. Еще две группы по четыре самолета составляли группу подавления вражеской ПВО. Они были оснащены ракетами HARM, предназначенными для наведения на российские радары и могли рассчитывать на подавление нескольких целей. Эти двадцать самолетов представляли собой лишь группу обеспечения удара.

Ядро ударной группы составляли три звена по четыре F/A-18, ориентированных для ударов по надводным кораблям. Они несли по крайней мере два подвесных топливных бака объемом 1 360 литров, два ракеты AIM-9 «Сайдуаиндер», две AIM-120 и четыре AGM-84 «Гарпун». Именно об этих двенадцати самолетах он должен был беспокоиться, как и об их 48 «Гарпунах». Таким образом, опять получалось 48, хотя и другим методом. Это был смертоносный небесный балет, требовавший тщательной постановки. Трудность заключалась в необходимости организовать пуск «Гарпунов» в течение нескольких секунд после пуска HARM по вражеским радарам. Это было нелегко в разгар боя.

Карпов вспомнил бои в Северной Атлантике, когда британские авианосцы атаковали его корабль десятью-двадцатью старыми «Суордфишами» и «Фулмарами», а затем и более сложные атаки японцев с привлечением до девяноста самолетов, полного состава дивизиона авианосцев. Те атаки казались ему безрассудными, и только ограниченность боезапаса «Кирова» позволяла им надеяться нанести серьезные повреждения российскому кораблю.

Однако нападение, явно готовившееся на юге, было совершенно иным, угрозой, на несколько порядков большей, чем та, что исходила от отважных летчиков адмирала Хары во времена Второй Мировой. Тем не менее, Карпов не считал, что ее будет достаточно. Ударная группа и группа поддержки, которые он представил себе, потребуют от американцев задействовать три из четырех эскадрилий, так как четвертую потребуется оставить для защиты самой оперативной группы и на случай непредвиденных обстоятельств. Несмотря на серьезность угрозы, Карпов не считал, что американцы смогут серьезно повредить его корабли силами одной авианосной ударной группы. Если капитан Таннер будет мудр, он дождется «Нимица», а затем организует совместную атаку. Двое или ничего.

Он не недооценивал своего оппонента, но и не знал, что Таннер оказался связан безотлагательным приказом под грифом «СРОЧНО». Американскому капитану была поставлена задача обнаружить и уничтожить крейсер «Киров». «Нимиц» приближался, чтобы поддержать его, но ударной группе «Вашингтона» предстояло выполнить поставленную задачу. И Таннер был готов атаковать немедленно.

Это было, подумал Карпов, присущее американцам превосходство в виде права первого удара. У меня для тебя плохие новости, подумал он. Это и мое право. И у меня тоже есть средства на случай непредвиденной ситуации.

Вскоре Роденко доложил ему о самолетах, обнаруженных над авианосной ударной группой США и направляющихся на север с враждебными намерениями. А затем раздался внезапный далекий грохот, воздух задрожал, и все, о чем мог подумать Карпов, был тот жуткий эффект после взрыва на «Орле», отправившего их в 1941 год. Он заметил широко раскрывшиеся глаза Николина и Павлова, явно думавших о том же. Затем вмешался Роденко с очередным докладом.

— Опять этот проклятый вулкан, — сказал он. — Намечается извержение, и, судя по всему, крупное.

Карпов поднял бинокль и увидел далекие очертания острова Итуруп, на котором пробуждался вулкан Демон. Он подумал о том, что говорил раньше, и его глаза сузились с демоническим выражением. Он усмехнулся, вспомнив, как назвал себя дьяволом в разговоре с американским капитаном. Возможно, от этой беспокойной горы будет что-то, что он сможет обратить себе на пользу.

— Роденко, направление ветра?

— Южное, товарищ капитан.

А на авианосце «Вашингтон» капитан Таннер только что закончил совещание с командиром авиационной части и смотрел, как последний из «Гремучников» взлетел и присоединился к формирующейся ударной группе. «Дамбастеры» были готовы поддержать их. «Королевская булава» уже находилась в воздухе, а последнюю эскадрилью, «Орлов», он оставил на корабле в готовности. Расчеты Карпова оказались несколько неверны. Не считая группы подавления ПВО и эскадрильи для защиты соединения, Таннер выставил двадцать четыре ударных самолета с девяносто шестью «Гарпунами». У него было тридцать шесть самолетов в трех эскадрильях, и он задействовал для удара их всех. Сопровождение будут осуществлять их друзья с близлежащих японских аэродромов.

Конкретно это было 35-е истребительное авиакрыло в составе 13-й и 14-й эскадрилий с авиабазы Мисава. Эмблема крыла была очень уместна в этот день — кулак, сжимающий багровый кинжал с девизом «Защита нападением». 35-му крылу предстояло заменить собой второй авианосец, и обе эскадрильи уже готовились к вылету. Рычащие черные пантеры 13-й эскадрильи взлетят первыми, сразу за ними поднимутся оседлавшие молнию самураи 14-й[64]. Обе эскадрильи были специализированы на обеспечение превосходства в воздухе, и им предстояло взять на себя эту задачу, чтобы Таннер мог использовать больше своих «Суперхорнетов» в качестве ударных.

Это высвобождало восемь его самолетов для ударных функций, и, вместе с резервной группой из четырех самолетов, в его распоряжении будут 24 ударных «Суперхорнета» вместо двенадцати. «Жуков», как их называли, этим утром в небе будет немного больше. Это обеспечит ему девяносто шесть ракет «Гарпун», вдвое больше, чем ожидал Карпов.

Силы сухопутного базирования представлял F-16C «Файтинг Фалкон», хотя пилоты предпочитали называть их «Гадюками». Двенадцати самолетам 13-й эскадрильи предстояло избавиться от российских самолетов ДРЛО, а затем обеспечить прикрытие одной из ударных групп Таннера.

«Самураям» из 14-й эскадрильи была поставлена задача обеспечить превосходство в воздухе над Хоккайдо на случай, если русские направят против Таннера какие-либо силы с аэродромов вблизи Владивостока. Таннер только что проследил взлет последнего «Дамбастера», когда получил ту же сводку по погоде, которую получил Карпов.

— Похоже, что на севере извержение вулкана, сэр, — сказал Даффи. — Оно обеспечит тонны пепла в районе целей, капитан.

— Слушай, «Синоптик», а тебе обязательно надо было портить мне настроение?

— Виноват, сэр. Это все чертов вулкан.

— Пайл! — Окрикнул Таннер связиста.

— Сэр?

— Свяжитесь с ударными группами и уведомите их. В воздухе ожидается задымление. Возможно, им придется уклоняться, чтобы обойти чертово облако пепла.

Таннер отдал все приказы, которые счел нужными, чем совершил большую ошибку. Он разделил ударную группу на две части. Группе «Альфа» было приказано изменить курс на северо-запад и идти на соединение с истребителям с Мисавы. Затем эти объединенные силы нанесут удар от побережья Хоккайдо, находясь достаточно западнее облака пепла, способного нанести ущерб попавшим в него самолетам. Группу «Браво» он направил на северо-восток, чтобы затем изменить курс на север и атаковать со стороны открытого океана. Эта группа не имела прикрытия в виде «Соколов», однако группа подавления ПВО могла обеспечить воздушное прикрытие после пуска своих ракет.

В этот день ожидалось намного больше проблем, чем пепел и дым, и Таннер был доволен, организовав небольшие «клещи», которые заставят русских понервничать. Он был уверен, что для него все складывалось хорошо, но не понял в полной мере своего оппонента. У Карпова были собственные планы, которые вскоре сделают этот день кровавым для обеих сторон.

— Ударная группа разделяется, — сказал Роденко. — Похоже, что часть самолетов пойдут со стороны Хоккайдо, а вторая — с востока над Тихим океаном.

— Отлично! — Сказал Карпов, увидев в этом преимущество. — Сообщение на «Адмирал Кузнецов». Скажите им поднимать все, что может летать и направлять на восток. Они обеспечат мощное истребительное прикрытие. Что касается группы над Хоккайдо, давайте поприветствуем их нашими новыми С-400.

Они стояли на краю огненного шторма, хотя никто не понимал, насколько плохо все будет.

ГЛАВА 16

Все начиналось как самый обычный день в Персидском заливе. На море после долгой ночи началось движение судов, доставляющих сырые нефть и газ, а также нефтепродукты. «Принсесс Ройал» была всего лишь одним из целой группы очень больших танкеров, которые должны были прости Ормузский пролив. «Фэйрчайлд энд Компани» очень рассчитывали на этот танкер, загруженный до краев кувейтской нефтью. Заключив фьючерсный контракт до того, как цена нефти была значительно ниже 100$ за баррель, Елена Фэйрчайлд сумела заполнить танкер по цене всего 70$ за баррель. За полгода с момента подписания контракта, потребовавшего вложения большей части оборотных средств компании, эта цена выросла уже вдвое.

Капитан «Принсесс Ройял» очень нервничал. Когда владелец компании и генеральный директор прерывают деловой ужин ради экстренного звонка на ваш корабль, приходится слушать очень внимательно. «Принсесс Ройял» находилась в полной готовности, ее скромной команде было поручено следить за приближением любых легких кораблей. Все четыре 12,7-мм пулемета были установлены на палубе, а их расчеты получили приказ открывать огонь без предупреждения по любому кораблю, подошедшему к гигантскому танкеру ближе чем на 450 метров[65]. Капитану было приказано также спустить быстроходный катер и держать его в полукилометре перед танкером с командой, которая должна была следить за любыми возможными угрозами на поверхности моря.

Они явно волновались насчет мин, подумал капитан, но слабо понимали, как они на самом деле работают. Он не сомневался, что иранцы располагали минами с ракетными ускорителями, расположенными на дне Персидского залива прямо сейчас и в любой момент способными подняться к любому крупному кораблю, такому, как «Принсесс Ройял». Они могли просто взлететь с морского дна в любой момент.

Несмотря на то, что от подобных новостей волосы вставали дыбом, утро прошло без происшествий. Полчаса назад «Принсесс Ройял» прошел Абу-Муса, маленький, похожий на наконечник стрелы остров в заливе, принадлежность которого несколько лет оспаривали Иран и ОАЭ. Иран закрыл этот вопрос, просто заняв остров, а также две другие небольшие скалы к северу от него, Тунб-ас-Сугра и Тунб-аль-Кубра. Все три острова располагались вдодь основного глубоководного фарватера для кораблей в Персидском заливе, и «Принсесс Ройял» могла ориентироваться по ним, направляясь домой. Сейчас танкер технически находился на морской границе между Ираном и Оманом, направляясь к полуострову Мумундам, где займет самый южный судоходный коридор и повернет на юг, формально войдя в Ормузский пролив.

Абу Муса представлял собой маленький бесплодный остров, на западной оконечности которого находилась небольшая гавань. В тот момент, когда «Принсесс Ройял» проходил мимо острова, там располагались семь кораблей. Теперь их осталось только шесть. Одинокая асфальтированная дорога шла по периметру маленького острова, разделенного на две части взлетной полосой, проходящей от гавани на западе до восточного берега. Этим утром полковник Андар, военный комендант острова, находился не в своем кабинете. Полчаса назад он сел в бронированный внедорожник, направившись к восточному побережью.

Ввиду того, что он несколько отставал от графика, а прибытия самолетов не ожидалось в течение нескольких часов, Андар решил проехать прямо по длинной бетонной полосе, а не проделывать более долгий путь по прибрежной дороге. Он только что прибыл в дальний конец полосы, остановившись в нескольких метрах от берега и сидел в машине, слушая Радио Тегерана и глядя в бинокль на далекий роскошный зад танкера «Принсесс Ройял» под британским флагом.

Он посмотрел на часы, понимая, что седьмой патрульный катер в любой момент может появиться из-за скалы на юго-востоке островка. Официально он более не командовал этими семью катерами. Один из них был отправлен в Иран три для назад для планового ремонта, то есть, так было записано в отчетах. Официального этого корабля никогда не было в его гавани, и даже оружие, топливо и боеприпасы, которыми он был оснащен прошлым вечером, никогда не числились в его складах. Удивительно, насколько неряшливым может быть правительство, подумал он с кривой улыбкой.

Он намеревался стать свидетелем события, которое изменит мир так, как мало кто мог себе представать. 11-е сентября был назван днем, изменившим все. Годовщина этого события только что прошла без осложнений, без единого слово от Усамы бен Ладена. Его заместитель Завахири упрекнул исламских боевиков во всем мире за то, что они не нанесли более сильного удара по неверным оккупантам. Он утверждал, что тем самым они объявили себя союзниками американского шайтана, что они боялись также и Ирана. Они и должны бояться, подумал Андар. И американцы должны бояться. Они имели наглость угрожать Ирану и читать ему лекции о том, что они могли и чего не могли делать. А их ручная собачонка Израиль уже рвалась в поводка, заходясь от лая.

Сегодняшняя операция была тщательно спланирована. Американская авианосная ударная группа во главе с «Рейганом» пару дней назад вернулась в северную часть Аравийского моря, завершая шестимесячных поход. Он должен был сменить «Эйзенхауэр», покидавший Индийский океан и направлявшийся в неспокойные воды Тихого. Теперь «Рейган» должен был обеспечивать безопасность на море, проблемы с которой были тщательно подогреты, чтобы приковать к ним внимание американцев. По той же причине боевикам в Иране было приказано создавать проблемы. Тегеран задавал тон, и весь регион доводился до кипения. «Рейган» останется в Аравийском море и не сможет направиться на восток в случае необходимости. Все было спланировано.

Он улыбнулся, глядя на то, как патрульный корабль, о котором он официально ничего не знал, появился в поле зрения справа от него. Он медленно приближался к громоздкому супертанкеру, пересек его рассеивающийся кильватерный след, но не приблизился достаточно близко, чтобы вызвать тревогу.

Американцы и британцы — лезущие во все воры, задиры и бандиты — вскоре увидят, чего стоит их авантюризм. У «Принсесс Ройял» будет много проблем.

Вахтенный офицер «Эгейского оплота», 40 000-тонного контейнеровоза под греческим флагом, подался вперед, дабы убедиться, что глаза его не обманывают. Его рот раскрылся от неверия. Дежурный только что доложил ему об огненном шаре в том месте, где должен был находиться идущий через пролив танкер «Принесесс Ройял».

— Что случилось? Ты это видел?

Дежурный офицер указал на систему видеорегистрации, производящую запись в передней полусфере во время прохода опасных вод. Это была стандартная процедура, которую требовали страховые организации для документирования любых возможных инцидентов на море.

— Включить камеру номер два и проиграть запись с камеры номер один! — Вахтенный хотел быть совершенно уверен прежде, чем предпринимать что-либо, однако от того, что он увидел, болезненное ощущение в животе никуда не делось. Он заметил, как какая-то тень ударила в центр «Принсесс Ройял», а затем над кораблем поднялся огненный шар мощного взрыва. Он потер левый локоть, на котором у него всегда начинала болезненно пульсировать жилка, когда ему на голову сваливалось что-либо подобное.

— Сообщить в кабинет директора, — медленно произнес он. — Мы полагаем, что на «Принсесс Ройял» случилась авария. Нет… Скажите, что мы полагаем, что она была преднамеренно атакована. Наблюдаем сильный взрыв на ее борту, полагаем, что он был вызван попаданием ракеты.

Он потянулся к биноклю, напряженно вглядываясь в темные воды и пытаясь увидеть тот маленький корабль. Ему показалось, что он заметил что-то в воде, но затем оно исчезло. Он отвернулся, сосредоточившись на горящем танкере впереди. Пожар был сильным, и он должен был заняться организацией помощи.

— Диспетчер!

— Сэр?

— Что-либо готово к немедленному спуску?

— Один катер будет готов к спуску в течение пятнадцати минут, сэр.

— Уведомите капитана. Мы можем оказаться вовлечены в спасательную операцию. Рулевой!

— Сэр?

— Ход пять узлов. — С ощущением, будто его затягивает в болото, он понял, что не собирается следовать в пролив за «Принсесс Ройял» в ближайшее время. Ему немедленно нужна будет охрана на палубе и быстрый курс на ближайший порт, скорее всего, Порт-Рашид в Дубае. В марте они прекратили заходить туда в пользу нового порта в Джебель-Али, но порт, черт его бери, никуда не делся, а ситуация складывалась чрезвычайная.

Кто выпустил эту ракету? Станет ли его корабль следующим? Но морское право заставляло его действовать. Он должен был оказать всю возможную помощь терпящему бедствие кораблю, однако на палубе его собственного корабля находилось больше сотни стальных контейнеров, и безопасность собственного корабля должна была стоять для него на первом месте. «Принсесс Ройял» горел и блокировал пролив. Если танкер затонет, это перекроет пролив на неопределенное время. Ему понадобиться организовать экстренную стоянку в местном порту, и сделать это быстро.

— Подготовить катер к спуску. Спасательная операция. Полная медицинская группа. Вести полную видеозапись — не ускорять ее! Сохранить каждый дюйм отснятого материала. Понятно?

— Так точно, сэр. — Дежурный передал приказ спускать катер. Вахтенный тем временем потянулся к телефону, чтобы уведомить капитана. Их жизнь только что сильно осложнилась.

«Арканзас Анкоридж» находился в 80 милях от Дубая в персидском заливе и обеспечивал американские военные операции в регионе. Здесь базировалась ASPRON-4 — «четвертая эскадра надводных кораблей предварительной готовности» Командования морских перевозок, хотя официально она даже не существовала. Эскадра была исключена из списков после того, как большая часть ее техники была выведена из Персидского залива. Неофициально, эскадра все еще имела несколько судов на случай непредвиденных ситуаций, которые в непредсказуемом Персидском заливе возникали чаще, чем плохая погода. В сочетании с ударной группой авианосца «Рональд Рейган», действующей по другую сторону Ормузского пролива, ASPRON-4 была одним из немногих оставшихся подразделений быстрого реагирования в регионе. Она не была боевым соединением, но имела четыре больших десантных корабля, каждый из которых бы заранее загружен техникой, боеприпасами и другим снаряжением морской пехоты США.

Вскоре это все им понадобится.

Одним из первых американских объектов, получивших сводку по ситуации стала авиабаза Аль-Дафра, располагающаяся примерно в часе езды от Абу-Даби. В период перед Иракской войной здесь дислоцировалась 763-я экспедиционная эскадрилья ВВС, участвовавшая в операции «Южный дозор» по сдерживанию Саддама. Тогда она использовала для слежения за иракцами самолеты U-2 и беспилотник «Глобал Хок». Десять лет спустя, на базе Аль-Дафра все еще оставались 300 американских военнослужащих, но у них не было серьезных зубов, не было зубов.

После получения, информация была быстро передана на аэродром Балада в Ираке, где в этот самый момент руководитель полетов вел слежение за самолетами в зоне боевых действий. В последние месяцы база была тихо «расконсервирована» в рамках специального соглашения с Ираком. Сюда вернулись большие В-1 и новые эскадрильи истребителей F-16 «Блок-50», пилоты которых оснащались высокотехнологичным шлемом, позволявшим производить прицеливание и поражать цели простым движением головы[66]. В последние два месяца на базе также удвоился персонал ISR — «Разведка, слежение, наблюдение».

Когда поступило сообщение о том, что в Ормузском проливе горит танкер, на аэродроме Балад была немедленно объявлена боевая тревога. ВВС поставили все свои подразделения в известность в считанные минуты. Руководитель полетов немедленно приказал поднять дежурную пару F-16, а через десять минут на полосе появился «Глобал Хоук», готовый провести детальную разведку места инцидента.

Восточнее, в главном порту Джебель-Али, легкий вертолетоносец «Иводзима» уже отошел от причала и готовился к выходу в море. На его борту находились подразделения 26-го экспедиционного батальона морской пехоты, имеющего десять вертолетов различных типов и пять самолетов вертикального взлета и посадки AV-8 «Харриер». Морские пехотинцы имели в своем распоряжении все, что могло понадобиться им для выполнения поставленной задачи — захвата и удержания вражеской территории после высадки. Если де чего-то не будет хватить, их поддержит ASPRON-4.

Американцы реагировали быстро. Ударная группа авианосца «Рональд Рейган» получила сообщение о проблемах и активизировала деятельность в Аравийском море. Первой и главной ее задачей было обеспечение безопасности судоходства в Ормузском проливе. Если это был террористический акт, направленный на то, чтобы блокировать жизненно важный пролив, ВМФ США был полностью готов отреагировать. Ракетный крейсер USS «Чанселорсвилль» и эсминец USS «Гриндли» немедленно развели пары и направились к проливу. Дополнительные силы были рядом. В узком проливе их будет сопровождать USS «Ардент», тральщик типа «Эвенджер». Самолеты и вертолеты крупного авианосца были готовы обеспечить поддержку с воздуха.

Случившееся быстро было признано преднамеренной атакой. Все крупнейшие агенства новостей, такие как CNN распространили видеозаписи «Аль-Джазиры» в экстренных выпусках новостей. В воздухе, словно густой черный дым над пораженным танкером, повис вопрос, не угрожает ли танкеру затопление и не может ли он, таким образом, перекрыть пролив. Угрозы не было, но на данный момент это было известно только персоналу «Фэйрчайлд энд компани».

Военно-морской флот действовал исходя из предположения, что существует непосредственная угроза судоходству в проливе. Они связались с портом Фуджейра в ОАЭ и немедленно запросили буксир. Разведка тем временем установила, что непосредственно угрозы затопления танкера нет. Также была получена запись камеры на контейнеровозе, следовавшем позади танкера, на котором был замечен неизвестный сторожевой катер.

Американская разведка быстро сложила два и два. Они уже некоторое время вели спутниковое наблюдение за островами в Персидском заливе. Проверка архивов за прошлую неделю позволила обнаружить семи катеров в гавани на занятом Ираном острове Абу-Муса поблизости от места атаки. Специалисты флота быстро сравнили спутниковые снимки и записью, полученной с контейнеровоза. Они нашли свой «дымящийся пистолет».

Информация была направлена непосредственно в кабинет вице-президента, а затем в Белый дом. Доклад для президента с высокой степень надежности утверждал, что это было преднамеренное и поддержанное государством нападение на британский танкер, а не простой акт терроризма, учитывая нынешнюю геополитическую напряженности. Всего через несколько минут американские силы в Персидском заливе были приведены в состояние повышенной боевой готовности, а в штабе ASPRON-4 раздался звонок.

Так как корабль Фэйрчайлд был зарегистрировал в Великобритании, британский фрегат «Железный герцог» типа 23 получил приказ немедленно оказать поддержку действиям компании в Средиземном море. Британия стремилась прикрыть все свои активы, в особенности те, что касались транспортировки столь необходимых запасов нефти, учитывая, что страна готовилась к полному переходу на военное положение. «Железный герцог» как раз направлялся в восточное средиземноморье для встречи с ударной группой американского авианосца «Рузвельт». Они принял участие в операции «Файерстоун», военно-морских учениях у побережья Каролина месяц назад, затем сделал краткий заход домой и снова вышел в море под командованием свеженазначенного капитана Яна Уильямса. Когда ему поступил приказ немедленно следовать к Босфору, он был очень удивлен.

Почему нас посылают к Босфору при всей этой шумихе в Персидском заливе? Планируют ли что-то русские? Затем он получил новые приказы: соединиться с небольшой флотилией танкеров во главе с кораблем корпоративной службы безопасности «Огонь Аргоса» и обеспечить их сопровождение к терминалам в районе Супсы. Он повернулся к старшему помощнику, все еще ошеломленный этим сообщением.

— Ну, вот нам небольшой личный кошмар, — тихо сказал он с типично британским спокойствием, протягивая сообщение старпому, лейтенант-коммандеру Колину Ферту. Тот спокойно прочитал его, выразив эмоции лишь поднятием брови. Затем повернулся к капитану с озабоченным выражением.

— В ближайшее время это будут единственные западные корабли во враждебном регионе, сэр. Задумайтесь, что сделают русские, если мы сунем нос в Черное море? Между нами пока ничего нет, но, скорее всего, скоро начнется.

— Совершенно верно, — сказал Уильямс, опуская трубку, которая, казалось, была приклеена к его правой руке, в особенности, когда он находился на мостике. Персонал хмурился, но капитан на корабле в море был первым после бога, и никто не мог позволить себе даже обратить на это внимание, не говоря уже о том, чтобы беспокоить его относительно табачного дыма. Он был несколько пуристом и курил только один бренд, «Гоувит энд Хоггарт Топ Блэк Черри», смесь Кендал по 200-летнему рецепту, созданному в те времена, когда британский Закон о Чистоте разрешил использование только натуральных ингредиентов в трубочном табаке. Экипаж прозвал мостик «Вишневым садом», а понять, где на корабле находился капитан, всегда было легко по тонкой завесе сладкого ароматного дыма.

— Что же, старпом, мы будем не одни, — вставил Уильямс. — Этот корабль, упомянутый в приказе, точно сделает поход не безынтересным.

— «Огонь Аргоса», сэр? Боюсь, я не слишком знаю, что это такое.

— Вы скажете иначе, как только его увидите, — с улыбкой сказал Уильямс. — Тип 45. «Фэйрчайлд энд Компани» купила его несколько лет назад со всеми потрохами и отправила «ВАЕ Систем» в Портсмут для полной перестройки.

— HMS «Даунтлесс», сэр! Я вспомнил. Да, он был бы очень кстати в подобной операции, но только его же перестроили в корпоративную яхту.

— Я слышал немного об этом корабле, мистер Ферт. Там остались все рынды и свистки, а также зубы.

События двигались по нарастающей, и от разведывательных сводок першило в горле. Если американцы искали предлог для очередного удара по Ирану, атака на «Принсесс Ройял» дала им его. Разговоры об атаке с целью воспрепятствования ядерным амбициям Ирана шли многие годы, однако ничего так и не было сделано.

Израильская просьба о предоставлении тысячи бункеробойных бомб GBU-39 была, наконец, одобрена и начала реализовываться в ускоренном порядке, но Пентагону нужно было перевезти их по воздуху и по земле. Россия быстро отреагировала, объявив о продаже Ирану передовых зенитно-ракетных комплексов С-300, грозного средства сдерживания даже для военно-воздушных сил США и Израиля. Флот пришел в движение по всему восточному побережью США, и в тот же день русские решили отправить США еще одно послание, приказал одной из своих новейших подводных лодок типа «Борей» провести учебный пуск баллистической ракеты в Северной Атлантике. Слишком много военных активов всех сторон стояли в готовности, ища драки. Атака на «Принсесс Ройял» заставила события развиваться более резко, намного более резко, чем полагал кто-либо, даже руководство компании на борту «Огня Аргоса» в Эгейском море.

Учитывая хрупкое положение дел на Западе, это было худшее время для проблем военного характера. Во второй половине того дня, когда «Принсесс Ройял» подверглась атаке, нефтяные фьючерсы начали взлет на необычной торговой сессии, участников которой не следовало называть «ребятами с Уолл-стрит». Они просто пытались применить основное правило грабежа в случаях, когда дело доходило до финансовых отношений — прикрыть задницы. Но когда до торговых площадок доходили плохие новости, проблемы начинались очень быстро.

ГЛАВА 17

— Как мы могли это пропустить? — Раздраженно спросила Елена Фэйрчайлд. — Как? — Она посмотрела прямо на своего начальника разведки Мака Моргана, вызванного на ковер для того, чтобы ответить за свои упущения. Они находились в ее кабинете на корабле. Капитан Макрей стоял рядом с Морганом, держа в руках фуражку и надеясь немного помочь ему.

Флагман компании «Огонь Аргоса» вел маленькую флотилию через длинный пролив Босфор в Черное море. Фрегат «Железный герцог» догнал их и был желанным гостем. Елена Фэйрчайлд имела некоторые связи, сделала несколько звонков и обо всем договорилась. Теперь фрегат возглавлял группу. За ним следовала «Принцесса Ирэн», за ней — два более крупных танкера под конвоем «Огня Аргоса». Они вошли в черное море ночью, что тревожило всех, учитывая растущую напряженность. Однако разум Елены Фэйрчайлд был захвачен новостями из Персидского залива и судьбой «Принсесс Ройял».

— Салаз сказал нам только половину правды, — ответил Макрей. — Он трепался насчет мин, но судя по характеры повреждений, судно подверглось ракетному удару со стороны кормы.

— У нас были доклады, миледи, — смущенно сказал Морган. — Но не было подробностей. Не было подтверждений. — Его густые темные брови с тревогой опустились, а в темных глазах отразилось тоскливое сожаление. — Салаз заставил нас следить за носом в поисках признаков мин, а тем временем кто-то дал нам под зад.

— Мак прав, миледи, — добавил Макрей. — У нас была информация о проблемах на трубопроводе БТД и туманное предупреждение о минах в Персидском заливе. Распечатка лежала у меня кармане во время ужина, но у меня не было возможности показать ее вам.

— Салаз знал больше, чем выложил, — сказала Фэйрчайлд. — Я зажарю эту жирную свинью на вертеле, когда в следующий раз увижу. — Елена была в ярости. — Как вы думаете, он знал?

— Сложно сказать, — ответил Макрей. — Он определенно хотел предупредить нас об атаке. Ему пришлось вовремя закрыть рот, вы же заметили.

— Не думаю, что он оказал мне большую услугу, — сказала Елена. — Он бросил мне это, как кость на стол, чтобы вывести из равновесия и заключить то соглашение. Этот жирный урод смеялся там надо мной, выпучив глаза весь вечер. На «Принсесс Ройял» пять погибших и один пропавший без вести. Черт, мы стали очень неряшливы, — она нервно заходила по комнате, взволнованная дурными вестями и долгой бессонной ночью.

— Что же, могло быть хуже, — сказал Макрей. — Я имею в виду мины. Это была ракета, по крайней мере, попадание было значительно выше ватерлинии. Опасности затопления нет, судя по этому видео, — он указал рукой на монитор на столе Фэйрчайлд. — Похоже, что пострадала только центральная секция.

— Боже, — выдохнула Елена. — Я не могу потерять этот корабль. Двадцать процентов груза уже сгорело. Что, если мы потеряем все? Мы погибли! Мы не сможем доставить нефть «Шеврон» согласно контракту.

— Мы могли бы вытащить «Принесесс Ройял» из пролива, — спокойно сказал Макрей. — Мы могли бы отбуксировать ее в Эль-Фуджейру на побережье ОАЭ. Там находится одно из крупнейших нефтехранилищ в мире, больше, чем в Сингапуре. И нам просто повезло, что там могут принимать корабли такого класса.

— Что насчет доклада о повреждении двигателя?

— Машинное отделение затоплено, но корабль можно буксировать, — успокоил ее капитан. — Это было просто представление. Если бы они хотели потопить танкер, они бы ударили ближе к ватерлинии или применили бы мины, чтобы распотрошить подводную часть корпуса. Это просто воинственное шоу для прессы. Настоящий ущерб, прямо на CNN. Вы представляете, как это повлияет на нефтяные фьючерсы и страховые тарифы? Учитывая перекрытие Мексиканского залива, цена на нефть скоро удвоится, попомните мои слова.

Это было первое, что несколько утешило ее. Фэйрчайлд собралась, ее глаза прищурились от внезапной решимости.

— Как вы думаете, цель могла быть выбрана не случайно? Я имею в виду наших конкурентов, — спросила она, взглянув на начальника разведки.

Морган провел рукой по густым темным волосам и глубоко вздохнул, на мгновение задумавшись.

— Нет, — ответил он. — Нет, я так не думаю. И я сомневаюсь, что Салаз знал больше, чем сказал на том ужине. Да, он знал о готовящейся атаке, знал, что не может не упомянуть этого, но у него не было детальных сведений. Его агентура была не так хороша.

— Но получше нашей, — взвилась Фэйрчайлд.

— Как уже сказал капитан, мы тоже получили эти сведения, — возразил Морган. — Распечатка лежала у него в кармане.

— Не достаточно быстро, — быстро ответила она. — Ты пропустил это, мак. Мы должны были получить эти сведения за несколько дней.

— Не буду спорить, миледи. Однако что сделано, то сделано, и мы должны подумать о том, как извлечь преимущества из данной ситуации.

Она закусила нижнюю губу, задумавшись.

— Капитан, вы думаете, они смогут отбуксировать корабль в Аль-Фуджейру?

— Он находится всего в тридцати милях к югу, и это единственный порт, который сможет принять «Принсесс Ройял». Если это была разовая атака, я думаю, мы справимся без проблем. Я знаю Волкера. У них есть пара самолетов-заправщиков КС, которые можно будет приспособить для тушения пожаров. Их инженер полагает, что мы, скорее всего, сможем взять пожар под контроль, но потеряем все в центральном танке.

— И, тем не менее, если мы спасем остальное, то все равно выйдем вперед. У нас останется 80 процентов груза, но он будет стоить вдвое больше, чем мы рассчитывали ранее. — Она была потрясена внезапным приливом энергии, быстро подошла к своему компьютеру и начала просматривать документы. Ее пальцы быстро скользили по клавиатуре, отбрасывая отблески Кладдахского кольца.

— Здравствуйте… — Сказала она, увидев пометку о сообщении приоритетной важности из разведывательного отдела. Получив нагоняй за «Принсесс Ройял», ее шпионы очень старались наверстать упущенное и восстановить лицо. — И что здесь у нас? — Она жестом подозвала Макрея и Моргана.

— «Тандер Хорс» выведена из строя?

— Данные радиоперехвата, — сказала она с загоревшимися глазами. — Это крупная платформа «ВР» в Мексиканском заливе. Я бы сказала, что если у платформы такого размера проблемы, то и у них вообще очень серьезные проблемы. — Она сжала губы, что-то решила для себя, и начала печатать.

— СNN вывалило это этим утром, — сказал Морган. — Но я могу сказать то, чего не сказано в новостях и, скорее всего, будет в сводке.

— Пытаешься прикрыть задницу, Мак? — Она посмотрела на него строго, все еще напряженно, но желая простить. — Ладно, и что там?

— Сообщается, что «Тандер Хорс» пострадала не от урагана. Вчера Янки потопили российскую подложку в Мексиканском заливе. Лодку типа «Акула». Они утверждают, что эта проклятая штука торпедировала буровую платформу.

Ее глаза широко раскрылись, как и у Макрея. Это был очень смелый шаг, который значительно усилит растущую напряженность между Востоком и Западом.

— Янки обезумели, словно шершни. Кто-то в Вашингтоне очень хочет красной крови, если вы понимаете о чем я, миледи.

— Думаю да, Мак. Следите за этим и дайте мне знать, есть узнаете что-либо еще.

— Разумеется. Вопрос в том, что теперь будут делать американцы.

Елена посмотрела на Макрея, напряженно о чем-то размышляя.

— Перчатки сброшены, джентльмены, — тихо сказала она. Русские разменяли очень дорогую подводную лодку на еще более дорогую буровую платформу. Они хотят сказать нам, что могут перекрыть нам нефть и очень прямо. Вы знаете, что это может означать для нашей маленькой прогулки в Черное море. Слава богу, нам удалось получить «Железного герцога», однако я хочу, чтобы «Огонь Аргоса» был готов к бою с момента прохождения Босфора.

— Он будет готов, миледи.

— Нам нужно связаться с группой Ван Оммерена. Это основной оператор танкерных терминалов в ОАЭ, а также позвонить в «Вопак».

— Опять голландцы, — сказал Макрей, потирая подбородок. — Я думаю, мы можем сыграть на этом, Елена.

— Район Миссисипи? — Спросила она.

— Нет. Сначала здесь, в прикаспии.

Она посмотрела на него, кивнув в знал согласия.

Макрей улыбнулся.

— Каспийские банды атакуют объекты «Ройял Датч Шелл» в регионе, а кто-то атаковал наши перевозки в Персидском заливе.

— А «ВР» и бог знает кто еще поимели намного большие проблемы в Максиканском заливе.

— Да. Нам придется идти четыре дня на максимальной скорости, чтобы хоть как-то помочь «Принсесс Ройял». Но мы могли бы предложить «Ройял Датч Шелл» помощь в Каспийском регионе. У нас уже есть контракт с «Шеврон», но я сомневаюсь, что они смогут разместить в Баку два с половиной миллиона баррелей. Возможно, «Ройял Датч Шелл» потребуется разгрузка терминала в Супсе. Мы могли бы разделить три наших танкера между «Шеврон» и «Шелл». По-моему, запахло новой сделкой.

— В точности мои мысли, — сказала Елена. — А «Вопак» и «Ван Оммерен» могли бы спасти груз «Принсесс Ройял» и складировать его в Эль-Фуджейре. Как только «Шеврон» получить их, у них могут возникнуть сомнения относительно поставок в Сингапур, особенно после новостей из Мексиканского залива.

Макрей улыбнулся.

— Вы не могли спланировать лучше! Но как насчет сделки Салаза в Сингапуре? Он потеряет посредническое вознаграждение.

— Пошел Салаз в задницу, — Елена указала на него пальцем. — Он ведь хотел нас поиметь, разве не так?

— Он не попадет на первую базу, — сказал Макрей, радуясь теплой улыбке в ответ.

Морган знал об их неформальных отношениях, но сделал вид, что ничего не заметил. Он знал, что Макрей было достаточно близок к генеральному директору и был рад его присутствию и тому, что принял на себя несколько выпадов в сторону разведки. Фэйрчайлд была права. Он должен был сделать все — почистить, нарезать, зажарить и подать с горячим маслом, солью и всем остальным. Именно так Фэйрчайлд привыкла получать разведывательные данные и он мысленно подумал, что должен научиться «готовить». Его люди работали над ситуацией с которой они, скорее всего, столкнуться на Черном море, и был готов представить предварительный доклад.

— На самом деле, — взгляд Елены устремился куда-то вдаль, словно в погоню за какой-то мыслью, — мы могли бы обратить ситуацию себе на пользу.

Макрей согласно кивнул.

— Салаз заключил сделку с американцами на перевозку нефти на восток для японцев — а я должна была доставить ее с Черного моря в Сингапур. Но если я сохраню нефть, которая осталась на «Принсесс Ройял» с сгружу ее в Аль-Фуджейре, это ведь будет намного ближе к Сингапуру, верно?

— Вы хотите произвести обмен?

— Именно — баррель на баррель, как и предлагала Салазу. Мы как будто доставили туда с Черного моря, даже не выходя в море!

— Я согласен, — сказал Макрей. — А три наши меньшие дамы тем временем загружаются нефтью «Шеврон» и «Шелл»?

— Мы перекупаем ее и доставляем в Штаты. Они будут отчаянно нуждаться в новых поставках. Через час у меня будут пять готовых покупателей. Господи, их запасы сократились до 21 дня после урагана «Эрнесто». Теперь ураган «Виктор» вывел из строя нефтеперерабатывающие заводы по меньшей мере на две недели. У них будет острая нехватка. Мы сделаем свое дело, и нам даже не нужно будет идти в Сингапур, как мы планировали. А они могут взять груз «Принсесс Ройял» и мы быстро найдем того, кто согласиться доставить его в Сингапур в кратчайшие сроки. В Аль-Фуджейре есть три или четыре танкера, которые мы могли бы взять на субподряд.

Капитан внезапно ощутил облегчение.

— Значит, наша задача вывести «Огонь Аргоса» и трех «принцесс» к черноморским терминалам как можно скорее. Там мы окажемся достаточно близко, чтобы наши вертолеты могли долететь до Каспия, и мы могли бы заработать еще немного на обеспечении безопасности для «Шеврон» и «Шелл». Помните их обращение к наемникам? У нас на борту есть кое-кто, умеющий обращаться с оружием.

— Мои пятьдесят «Аргонавтов».

— Именно. И у нас есть четыре Х-3, чтобы доставить их туда. С вашего разрешения, мадам, я хотел бы подготовить их к вылету.

«Аргонавтами» назывался контингент охраны на борту «Огня Аргоса». Это были высококвалифицированные спецназовцы, идеально подходящие для этого задания. Четыре Х-3 также были козырем, быстрые, смертоносные, с хорошей дальностью полета.

— До Баку четыреста миль, — предупредил Морган. — И еще 256 до Форт-Шевченко, где находятся платформы «Шеврон». Они доберутся туда, но что дальше? Баки у них будут сухими, как ведро с песком.

— Мы можем заправиться в Баку по пути в обе стороны, — сказал Макрей. — У «ВР» там есть оперативный центр, и я полагаю, они нам помогут.

— Так и будет, — сказала Фэйрчайлд. — Но я хочу, чтобы все было сделано правильно. Убедитесь, что взяли достаточно припасов, — сказала она. В конце концов, мальчишки всегда остаются мальчишками.

Макрей резко отдал честь и направился на мостик. Морган последовал за ним, но остановился у двери, когда она окликнула его.

— Мистер Морган, — спокойно сказала она.

— Я знаю, что облажался… — Начал он, но она отмахнулась.

— Забудьте об этом, Мак. Но помните о том, как Салаз швырнул мне это на стол, словно дохлую рыбу. Он застал меня врасплох. Не допускайте этого в будущем.

Макрей тяжело кивнул.

— На что стоит обратить внимание в Черном море?

— Если выражаться откровенно, мадам, то на русских. Их флот там не тот, каким он был раньше, в особенности после раздела с Украиной. Флагманским кораблем был крейсер «Москва», но, будучи первым кораблем своего класс, он снова получил название «Слава» и был переведен на Северный флот два года назад. Они заполнили пустоту тремя фрегатами «Григорович», «Эссен» и «Макаров». Все три несут хорошие ракеты: П-800 «Оникс» и П-900 «Калибр». В НАТО они известны как «Сиззлер». Больше там нет ничего угрожающего. Они вывели «Керчь» из состава флота, хотя он все еще стоит в Новороссийске в нафталине. Им также удалось сохранить один старый эсминец типа «Кашин» на плаву, но с трудом — он был введен в строй еще в 1969 году и большую часть времени проводит в порту или в сухом доке. У них будут два старых фрегата типа «Кривак» и две дизельные подводные лодки. Остальные — прибрежные корветы, и я полагаю, что если мы пройдем вдоль турецкого побережья, то я сомневаюсь, что они смогут появиться там[67].

— Мы сможем с ними справиться, Мак? — Это все, что она на самом деле хотела знать. — Не спущу ли я половину своей компании в унитаз, одновременно глядя, как вторая половина горит в Ормузском проливе?

— С «Железным герцогом» мы справимся с Черноморским флотом, миледи. Но российская авиация — совсем другое дело. В следующие четыре часа вы рискуете. У нас хорошие зенитные средства, одни из лучших в мире, но у нас не будет авиационного прикрытия, о котором стоит говорить, если мы не добьемся поддержки Турции. Если русские серьезно возьмутся за нас, они могут что-то нам сделать. Наш радар «Сэмпсон» может отслеживать крикетный мяч, летящий на скорости в три звуковые, а наши «Си Вайперы» хороши, но, тем не менее, нужно лишь одно попадание в танкер, чтобы нанести серьезный урон — как можно видеть по «Принсесс Ройял».

— Очень хорошо… Внимательно следи за всем происходящим на земле. Я хочу знать обо всем, что они могут поднять до того, как оно окажется в воздухе.

— Китайцы атаковали американские спутники, но, насколько мне известно, не атаковали ничего, принадлежащего Короне. Я прослежу, чтобы мы оставались вне поля их зрения, мадам.

— Мне будет спаться спокойнее, Мак. Спасибо.

Макрей отдал честь и торжественно вышел, радуясь, что не был зажарен заживо, как ожидал. Но упоминание о дохлой рыбе тоже достаточно. Он не мог допустить, чтобы компания снова облажалась.

ГЛАВА 18

Бригадный генерал Ахмед Мигани, командующий противовоздушной обороной Ирана, не был рад. Все утро он читал новости и официальные заявления касательно кипящей ситуации в Персидском заливе. Последним образцом была типичная отбрехаловка, наполовину насмешка, наполовину бравада по поводу действий Израиля. «Сионистскому режиму не хватит дипломатического, экономического и социального потенциала для широкомасштабной войны» — заявил генерал Яхья Рахим Сафави в ответ на угрозы атаки иранских ядерных объектов со стороны Израиля. «Вооруженные силы Ирана, включая Корпус стражей Исламской Революции и 11 миллионов членов Басиджи, добровольческой гвардии «полностью готовы к любым нападениям».

Да, подумал он. Настолько готовы, что я едва могу поднять в воздух половину самолетов, имеющихся на вооружении, и вынужден пользоваться техникой, которую следовало списать двадцать лет назад. Затем поступила информация о том, что США планируют использовать военные объекты в Грузии в качестве плацдарма для удара по Ирану. И в этом самый момент «Первопроходец», океанографический исследовательский корабль, принадлежавший командованию военно-морского флота США, совершал второй поход в Черное море за последние десять дней. Официальной целью визита были работы по осмотру «Армении», советского госпитального корабля эпохи Второй Мировой войны, потопленного немцами. Излишне говорить, что эта операция была отменена.

Любопытство американцев не знало границ, подумал он, прекрасно понимая, что этот корабль также мог осуществлять слежение за российскими подводными лодками в Черном море в радиусе 60 миль. Он продолжил читать. «Что касается Соединенных Штатов, то Сафави заявил, что военные активы в регионе были развернуты такими образом, что представляют серьезную угрозу для самих США».

Мигани задался вопросом, что это значило, и пришел к выводу, что в том, что все американские активы, конечно же, станут прекрасными целями для иранских баллистических ракет средней дальности «Шахаб-3», которые были реальной основой сдерживания любого потенциального агрессора. Пресс-релиз продолжал гнуть уверенную линию: «Нет никаких сомнений, что американцы, уже увязнув на Тихом океане, не откроют второй фронт крупным конфликтом на Ближнем востоке», — заявил он, подразумевая возможное нападение на Иран.

Никаких сомнений… Именно поэтому этим утром вся страна была занята учениями, предполагавшими возможность чрезвычайной ситуации в следующие три дня. Никаких сомнений…

Но сообщение, испортившее ему настроение, поступило внезапно, прервав обзор средств противовоздушной обороны страны. Известие об атаке на британский танкер стало одновременно поводом для радости и сожаления. Это была опасная ситуация, которая легко могла вызвать большое горе. Войдя в Ормузский пролив, британский танкер был поражен ракетным ударом. По его мнению, это был резкий ответ всем, кто грабил регион многие десятилетия. Это также было ясное напоминание о том, что нефть, в которой отчаянно нуждался Запад, могла быть перекрыта в любой момент. Однако опасность того, что вина будет возложена на Иран, была вполне реальна.

У него не было никакой достоверной информации о том, что мог стоять за нападением, и он не знал, что инцидент был тщательно спланирован. Специальные операции не согласовывались с ВВС. Ему велели просто проводить эти глупые учения, однако с подвеской реальной нагрузки.

Были и другие новости. Последовало нападение на посольство США в Йемене, начавшееся с подрыва террориста-смертника, а затем толпа попыталась взять посольство штурмом. Атака провалилась. Могла ли она быть частью новой волны джихада? Было ясно, что американцы начнут с поиска любых связей инцидента с Ираном. Он знал, что это предоставит им лишь предлог, чтобы реализовать свои давние угрозы. Легкий авианосец «Иводзима» уже вышел в море из Джебель-Али. Появились и другие тревожные признаки усиления активности американского флота в регионе.

В официальном заявлении для иранской прессы ясно давалось понять, что Иран был готов, как и во всех других официальных заявлениях, которые он читал этим утром. «Если Иран подвергнется нападению, это вызовет сокрушительный удар по врагу… Мы удивим врага и заставим его пожалеть о своих действиях». Теперь он разбирался в том, чем ему придется удивлять врага и когда вопрос заходил о самолетах, у него был не слишком богатый выбор.

Стареющие иранские военно-воздушные силы все еще держались за средства, унаследованные со времен шаха. У него имелось 65 истребителей F-4 «Фантом» и около 60 F-5Е «Тигр», но он понимал, что военно-воздушным силам повезет, если им удастся поднять даже половину из них в воздух и продержаться больше нескольких дней. Из 25 старых F-14 «Томкет» шесть, возможно, были готовы к боевому применению. Официально у него имелось также 25 более передовых российских МиГ-29, но он знал, что многие из них были учебными. Единственными средствами, которых, как он полагал, было достаточно для одного хорошего удара по заданной цели, была группа их дюжины Су-25 и 3 Cу-24. Половина из них были неожиданным подарком от Саддама, бежав в Иран во время первой Войны в Персидском заливе. Он знал, что эти самолеты не соответствуют превосходящими американским машинам, с которыми им придется столкнуться, но некоторые из них определенно достигнут цели. Оставшаяся часть его авиации состояла из нескольких старых китайских истребителей J-7 и пары десятков французских «Миражей» F-1. Оба эти самолета были созданы в эпоху Холодной войны в середине 1970-х годов[68].

Единственное, на что он мог рассчитывать с такими силами, это просто отправить их в бой и надеяться на лучшее. Американские истребители F-15 и F-16 уничтожили бы большую часть его сил за несколько часов, не говоря уж о смертоносных F-22 «Раптор», новейших малозаметных истребителях, которые даже было невозможно обнаружить старыми радарами его самолетов. Его единственной надеждой было то, что некоторые его самолеты смогут отвлечь внимание противника пока другие, возможно, смогут выпустить несколько ракет. Да, вся надежда была на ракеты. Ему хватит сил, чтобы развязать в Персидском заливе бурю и сделать жизнь там очень несчастливой на несколько недель, максимум на месяц. Военно-воздушные силы просто купили бы несколько дополнительных часов, пока жидкостные и твердотопливные ракеты были бы выведены на позиции и нацелены на ключевые объекты в регионе, которые для американцев были критически важны.

Стратегия, разумеется, заключалась не в том, чтобы сосредоточить все силы против американских военных активов. Разумеется, он использует новые российские ракеты, чтобы угрожать американским авианосцам, но сама по себе атака на американские военные активы не принесет результатов. Нет, он бросит весь свой арсенал ракет «Шахаб» на основные терминалы в богатых нефтью государствах на юге. Он ударит по Америке, отрезав поток драгоценной нефти. Другого пути не было. Но как много времени уйдет прежде, чем американские самолеты сметут его скудные военно-воздушные силы и сотрут его ракеты в пыль? Саддам многие недели играл в кошки-мышки мобильными пусковыми установками в пустыне, но теперь американские самолеты и ракеты были намного лучше.

Хотя в последние годы Иран прилагал усилия для укрепления своей противовоздушной обороны, включая закупку более совершенных российских систем «Тор-М1» и С-300, их было слишком мало и они были слишком рассредоточены, чтобы обеспечить надежную защиту. Система обеспечивала слабое радиолокационное покрытие на малых высотах, не обеспечивала перекрытия, не располагала надежными системами управления и контроля, а также средствами радиоэлектронной борьбы. Поэтому эти так называемые «учения» и вся бравада перед прессой были больше разговорами, чем обещанием реальных действий. Сюрпризами, он хорошо это понимал, станут не действия его самолетов против самолетов противника и не его способность отразить значительный воздушный налет противника, а значительные ракетные силы, которые Иран создавал последнее десятилетие. Он понимал, что лучшая защита — нападение. Иран может заставить любого агрессора дорого заплатить за нападение.

Длительная война с Ираком также доказала безумие попыток вести войну с обычными сухопутными силами, в особенности против снабжаемого американцами противника. Миллионы молодых иранцев погибли в самоубийственных атаках в стиле первой мировой войны на подготовленную иракскую оборону. Не считая советских танков Т-55 и Т-72, у Саддама имелось множество средств для отражения таких атак, в особенности химическое оружие, напалм, колючая проволока, мины и артиллерия, а также многое другое. Аллах, сгнои душу Саддама, подумал он. Сын генерала, молодой боец революционной гвардии, погиб в одной из таких атак. Мигани на несколько мгновений представил себе последние минуты Саддама. Он хотел бы быть там и смотреть, как того повесили.

Да, уроки той войны были очевидны. Единственным оружием, способным каким-то образом удивить врага, были баллистические ракеты малой дальности. Оснащенные крупными боевыми частями и имеющие разумную точность, они обладали способностью превратить вражеские города в зону боевых действий и выступали истинным оружием устрашения. Прекрасным примером была «Война «Скадов» в Персидском заливе. Они оказались намного эффективнее, чем предполагалось, и очень немногие «Скады» были перехвачены — даже с применением ЗРК «Пэтриот». Он понимал, что оборонительные системы стали лучше с тех времен, но китайцы только что продемонстрировали, что сделал с Тайванем массированный ракетный удар.

Поэтому, глядя на проносящиеся на малой высоте свои старые истребители, он понимал, что они мало что могут противопоставить решительной воздушной операции со стороны США или Израиля. Но мы можем нанести ответный удар, подумал он, не надолго, но достаточно надолго. Единственная ракета, поразившая британский танкер этим утром, хорошо это показала. Очень немногие его самолеты или ракеты смогут достичь своих целей и нанести реальный и психологический урон — очень немногие. Но это было оружие, которое он держал в рукаве, настоящий сюрприз, который он выложит, если американцы осмелеют настолько, чтобы атаковать Иран. И он получил шанс разыграть эту карту прежде, чем он рассчитывал.

Раздался телефонный звонок. Адъютант вручил ему распечатку. Первая же страница была очевидна и оскорбительна. Американцы нарушили воздушное пространство Ирана своими проклятыми беспилотниками! Это случилось полчаса назад. Три беспилотника приблизились к острову Абу-Муса, где располагался небольшой аэродром и несколько сторожевых катеров. Он ощутил вонь, которую они поднимут в ООН. Затем он прочел вторую страницу, с отметкой времени на десять минут позже. Сообщение было подписано министром обороны Ирана Мостафой Мохаммадом Наджаром и была отмечена грифом наивысшей срочности:

Морская пехота действительно высадилась на иранскую землю, вырвавшись со своих судов на воздушной подушке под прикрытием фаланги истребителей F-16, собравшихся над Персидским заливом роем злобной саранчи. На то, чтобы занять крошечный остров, ушло немного времени, пока передовые роты смели слабое сопротивление малочисленного гарнизона в гавани, а другие подразделения тем временем высадились с вертолетов, занимая небольшой аэродром.

Ударные группы быстро взяли под контроль крошечную базу и гавань, где они рассчитывали найти свой «дымящийся пистолет» в виде иранского ракетного катера. Там ничего не было. К тому моменту, когда полковник Андар был позорно увезен на допрос похитителями из морской пехоты, ракетный катер, атаковавший «Принсесс Ройял» покоился под толщей темных, словно нефть вод Персидского залива. Экипаж тайно перебрался на небольшую иранскую подводную лодку, направившуюся к иранским территориальным водам в северной части залива.

По всему Ирану стареющие иранские ВВС пытались поднять самолеты в воздух, ожидая ударов по аэродромам крылатыми ракетами и малозаметными самолетами с американских авианосных ударных групп и баз в районе Персидского залива. Ничего не последовало. Американский ответ был намеренно ограничен простым захватом острова Абу-Муса в попытке обнаружить источник террористической атаки, одновременно сделав громкое заявление и отправив резкое послание иранскому руководству.

В регионе установилось напряженное ожидание, напряженность усилилась, так как операторы радаров начали пристально всматриваться в свои экраны в поисках предполагаемых целей. Иранские ракеты заправлялись в неистовом темпе, мобильные пусковые установки выдвигались из тайных бункеров, готовясь вступить в смертоносную игру. Но пока что ракеты оставались на пусковых.

Время шло, и напряженность медленно спадала. Один за другим иранские самолеты докладывали о малом остатке топлива и возвращались на базы. Заменить их было нечем, так как по тревоге было поднято более 80 процентов наличных сил. Несмотря на последние учения, только 75 из 125 стареющих «Фантомов» и «Тигров» смогли подняться в воздух. Из них 60 были подняты в первой волне, оставив оставшиеся пятнадцать на жарком полуденном солнце. Кроме них, в готовности имелось также пять старых F-14 «Томкэт» и десять МиГ-29.

Радары по всему региону сканировали небо лучами в поисках любых признаков вражеских самолетов. Однако ничего не было видно. Затем, за несколько минут до наступления темноты, недавно созданный сирийский радар раннего обнаружения на вершине ливанского пика Саннине вышел из строя. В сирийском командовании ПВО возникли несколько важных минут замешательства, прежде, чем они поняли, что объект был уничтожен ракетой. Источник угрозы не был обнаружен, однако на самом деле в форпост попала израильская крылатая ракета «Попей-Турбо», выпущенная подводной лодкой из восточной части Средиземного моря. Другие ракеты, выпущенные израильскими подводными лодками в Персидском заливе, уже приближались к аналогичным станциям раннего обнаружения в Иране. «Ястребиное» правительство, всегда готовое воспользоваться любой возможностью, выбрало эту деликатную ситуацию, чтобы предпринять давно запланированный удар по предполагаемым иранским ядерным объектам!

В тот самый момент, когда первая волна иранских самолетов приземлилась для дозаправки, две израильские ударные группы на самолетах F-15I и F-16I, возглавляемые самолетом подавления ПВО G-550 «Суфер» и самолетом управления, поднялись в воздух, нацелившись на центры по обогащению урана в Куме и Натанзе, а также реактор на тяжелой воде в Араке, новую станцию в Бушере и газохранилище в Исфахане. Израильская атака выглядела как совместная операция с американцами, однако израильские дипломаты не называли предполагаемую дату удара в Вашингтоне, пока самолеты не поднялись в воздух. Это было необходимо, так как именно американцы должны были предоставить большинство самолетов-заправщиков КС-707, а также щедрые партии ракет и бомб, которые будут использоваться для удара.

Ударные группы начали подниматься по всему восточному Срезидемноморью, а затем повернули на восток, пролетая над Сирией. Ввиду массированных помех и кибератак, сирийская противовоздушная оборона действовало слишком медленно, а молодое правительство, созданное после падения Асада несколько лет назад, слишком неохотно хотело ввязываться в борьбу с Израилем. Несколько зенитных установок, которым удалось взять израильские самолеты на сопровождение, были быстро выведены из строя, так как их радары стали жертвами противоворадарных ракет «HARM». Ударные группы внезапно вышли из воздушного пространства Сирии, но даже несмотря на то, что иранцы получили предупреждение, их собственная ПВО мало что могла сделать.

Израильская группа прикрытия на F-15 отбросила несколько иранских самолетов, пытавшихся им воспрепятствовать, и F-16 взялись за дело. Ночь была почти безлунная, и вскоре цели начали освещаться заревом, когда тяжелые бомбы с лазерным и спутниковым наведением начали рушиться на сердце иранской ядерной программы, по крайней мере, те цели, о которых было известно. Израильтяне были дотошны и атаковали все известные позиции баллистических ракет, хотя и понимали, что в ближайшие недели им придется принять участие в бесконечной охоте за мобильными пусковыми установками.

Не имея возможности предотвратить атаку или каким-либо образом помешать ей, иранцы должны были принять решение в драгоценные минуты. Они могли бы нанести массированный ответный удар в соответствии с официальной риторикой собственного руководства в последние месяцы и «жестоко покарать любого агрессора, осмелившегося угрожать или атаковать иранскую родину». Но израильтяне уже обнаружили и уничтожили значительное число стационарных пусковых установок ракет «Шахаб». Если наносить контрудар, это нужно было делать в ближайшее время. В качестве альтернативы они могли переждать атаку, затем принять на себя образ потерпевшей стороны и поднять шум в ООН и других международных организациях. Однако обмен угрозами в ООН на прошлой неделе между китайцами, японцами, тайваньцами и американцами, убедил их в том, что дипломатический путь вряд ли окажется плодотворным. Атака на «Принсесс Ройял» тоже будет объявлена грубым нарушением международного права и послужит слишком очевидной провокацией.

Третий путь заключался в том, чтобы придать конфликту международный характер и заставить мир страдать от последствий. Ормузский пролив и богатые нефтью эмираты на южном берегу были самыми легкими и привлекательными целями для баллистических ракет. У них оставалось время обнажить меч ислама и нанести ответный удар до того, как на их ракетные позиции зайдет вторая волна израильских самолетов.

Решение было принято.

В начале одиннадцатого ночи по местному времени, первая волна ракет стартовала с пусковых площадок. Израильтяне обнаружили и уничтожили шестнадцать стартовых позиций, ракеты на которых, по всей вероятности, могли быть нацелена на Израиль. Однако иранский ответ имел гораздо больший размах, затронув огромное число целей на богатых южных берегах Персидского залива, включая третье в мире по величине нефтехранилище в Аль-Фуджейре и множество других.

Ракеты обрушились на терминалы Рас Тунара, Рас-эль-Джуамах и промышленный город Аль-Джубайль в Саудовской Аравии. Американские объекты в Катаре также подверглись ударам как и порты Абу-Даби и множество других важных объектов на побережье. Если у Ирана не будет атомной энергии, у мира не будет нефти. Решение было простым. И оно усилило катастрофу, начавшуюся в Мексиканском заливе, обозначив конец той жизни, которой столь многие люди жили последние сто лет.

Асад аль-Ариф пораженно смотрел на происходящее со своей самодельной рыбацкой лодки из пальмы, качающейся на привязи в нескольких километрах к югу от нефтехранилища в Аль-Фуджейре. Он провел весь день за ловлей рыбы, живя как жили его отец и дед, а теперь отдыхал и чистил сети этим тихим вечером. Затем горизонт на севере взорвался яростным красно-оранжевым пламенем. Иранский «Шахаб» поразил нефтяной терминал «ENOC», породив огненный ад горящих нефти и газа. Один за другим резервуары охватывало пламя, добавляя опустошение.

Правитель города, его высочество шейх Хамад бин Моххамад аль Шарки и его заместитель шейх Хамад бин Сайф аль-Шарки с ужасом смотрели на то, как резервуары взрываются один за другим из гораздо более шикарных помещений. Миллионы баррелей нефти уже сгорели, породив огромные облака дыма, делая еще более темной ночь, сгущающуюся над Ормузским проливом.

Два из пяти крупнейших нефтедобывающих регионов мира бел были охвачены наводнением и пожаром, а третий, новейший и самый важный — прикаспий — обрел большую важность, чем когда-либо. Пожар соперничества в Казахстане все ближе подбирался к суперместорожению Кашаган. А российская армия, собравшаяся на северной границе, сидела там, словно стая голодных волков, ожидая подходящего момента, чтобы броситься на добычу.

— Итак, началось, — сказал один шейх другому. Долго тлевшая напряженность в Персидском заливе, щедро политая горючими материалами, наконец вспыхнула.

— Нет, друг мой, — ответил заместитель Его Высочеству. — Все закончилось…

ГЛАВА 19

Утро на платформе «Медуза» продолжало развиваться от плохого к худшему. Мудман следил за теле- и радиопередачами из Бусачи, где располагались насосные станции и корпоративные офисы, а также резервуары для хранения резервов.

— Привет, Флэки, — позвал он, вытаскивая наушник и понижая голос. — Опять ураган.

— Ты о чем? — Бен Фэлк явно был не настроен на плохие новости. — Это давно известно. Я все утро бэкал перед Ричмондом по поводу нехватки в Мексиканском заливе.

— Нет — здесь. — Мудман указал на свой экран. — Эти уроды из МЕССА призывают к полномасштабному восстанию. Название его «Ураган «Барбаросса» или как-то так. В честь какого-то проклятого турецкого паши. Даже старик Азул Абар с ними. — Азул Абар был старым воинственным бандитом и террористом, действовашим в регионе и главой зарождавшегося движения, ставшего теперь известным как «Добровольческие силы Каспийсого региона». Мудман начал зачитывать с монитора. — «Около 01.00 «Ураган «Барбаросса» начался с массированной атаки сотен вооруженных боевиков с различных баз МЕССА для единой серии смертоносных и разрушительных атак на нефтяную промышленность Казахстана.

Боевики очевидно оправдали свои заявления, подорвав крупный трубопровод «Шелл» и, как сообщается, уничтожили расположенные поблизости объекты. Предполагалось, что несколько сотрудников «Шелл» погибли в ходе инцидента. «Безответственные рабочие и солдаты, не прислушавшиеся к нашему предупреждению, погибли на станции», заявил полевой командир МЕССА.

Мудман подрегулировал громкость, чтобы Флэк мог слышать лучше. Выступал официальный представитель правительства. «В каспийском регионе нет войны, — заявлял министр информации по Каспию. — Пропаганда нефтяной войны — лишь уловка со стороны боевиков, призванная породить страх у всех законопослушных граждан, как местных, так и иностранцев, чтобы спровоцировать напряженность в регионе. Мы не согласны с их заявлениями. Совместная оперативная группа полностью способна сдержать вылазки боевиков. Нет ничего, подобного войне. Правительство Казахстана сочетает диалог, консультации и развитие региона. На основании всего этого мы создадим специальное министерство для решения данных проблем».

— Да неужели! — Сказал Мудман. — Этот парень, наверное, учился у Багдадского Боба. Нет войны? А это что там горит и дымит?

Флэк посмотрел за плексигласовое стекло иллюминатора, изучая в бинокль зловещего вида катера у берега. Все утро на них сыпались плохие новости: взрывы к северу от Бусачи и на юге у Форт-Шевченко, пожары на насосных станциях, не говоря уже о потере буксира «Кроули» «Галвестон» и взятого в заложники экипажа. Он обратился к местной полиции и военным и не добился ничего, обращение к наемникам тоже ничего не дало. Было просто слишком много объектов, которым угрожали нападения, чтобы адекватно охранять их все. Силы безопасности в регионе и четырнадцать горемычных сторожевых катеров ВМФ Казахстана уже были втянуты в смертельную схватку с боевиками МЕССА.

— Мы слишком близко к этим уродам, — пробормотал он. — Черт, они напали на платформу «Шелл» некоторое время назад, а она была в 24 милях от берега!

— И где эти наемники? — Спросил Мудман. — Нам бы не помешал вертолет, босс.

Зазвонил телефон, и Флэк с раздражением направился к своему столу, все еще продолжая смотреть на берег и видеть признаки враждебных намерений. Он знал, что время уходит. Им повезет, если прибудет корпоративный вертолет, чтобы вывезти людей.

Это опять был Ричмонд, но на этот раз менеджер на другом конце линии сообщил хорошие новости.

— К вам направляется помощь. У «Фэйрчайлд» есть три танкера, идущие к Супсе, и мы хотим, чтобы вы отправили туда все, что у вас есть через Баку.

— А я что, по-вашему, делаю? — Рявкнул Флэк. — Проблема в том, что мы теряем насосные станции на берегу и давление падает. Это понятно?

— Тогда грузите на местные танкеры. Нам нужно, чтобы нефть оказалась в Баку как можно скорее.

Флэк выпал в осадок.

— Да, у меня есть три или четыре танкера в Форт-Шевченко, но я не могу начать подобную операцию без обеспечения безопасности. Вы там что, с ума посходили?

— Успокойся, Флэк. Охрана будет. Флагман «Фэрчайлд» идет к Супсе вместе с танкерами.

— Замечательно, — запротестовал Флэк. — Только Супса находится на побережье Черного моря. А мы на Каспийском. Вы на карту давно смотрели?

— Да, я смотрел на карту. Я хочу сказать, что этот корабль «Фэйрчайлд» — эсминец или что-то вроде этого, а не один из танкеров. Называется «Огонь Аргоса». Ходят слухи, что эта штука вооружена до зубов. На нем есть вертолеты, способные долететь до вас, и охранники.

Упоминание вертолетов значительно подняло Флэку настроение. Он быстро записал притупившимся карандашом частоту и позывной, чтобы связаться с группой «Фэйрчайлд».

— Так что просто займитесь танкерами. Эти вертолеты — какие-то новые гибриды, Х-3, что-то вроде «Оспри». Я слышал, на них стоят пулеметы и прочее дерьмо. Никто вас не потревожит, попомните мои слова.

Флэк повесил трубку. Как ему, черт подери, начать погрузку посреди такого бардака? Он вывел на свой монитор блок-схемы. Три насосные станции были выведены из строя, но у него все еще была в распоряжении станция?17. Если они удержат ее, то, вероятно, смогут что-то сделать даже при низком давлении. Однако это было прибрежное мелководье, и там было опасно.

— Мудман! — Крикнул он своему технику. — Давай на нагнетатель и свяжись с 17-й станцией. Скажи им, что нам нужно перекачать все, что только можно. Все, что смогут.

— Что за бред?

— Не думай, просто свяжись с ними и скажи то, что я сказал тебе.

В этот момент по его и так истерзанным нервам ударил звук стрельбы в отдалении. Флэк бросился к иллюминатору, поднимая бинокль. Он увидел, как три катера направлялись прямо к его платформе, заполненные опасного вида людьми в камуфляже. Они радостно палили в воздух, возвещая о своем скором прибытии. Он ощутил, как живот снова свело.

— У нас компания, Мудман. Похоже, что нефтяная война МЕССА скоро коснется нас непосредственно.

Техник скользнул к нему с явным беспокойством.

— Я думаю, тебе лучше сказать начальнику, чтобы убрал пистолет подальше, — выдохнул он. — Эти ребята выглядят слишком злобно.

— Да, это не комитет по торжественной встрече, — сказал Флэк. Он обдумал ситуацию и подошел к столу, прищуриваясь на приближающиеся лодки.

Но в их действиях было что-то странное. Они отвернули налево, и Флэк понял, почему. Вдали раздался отчетливо слышимый рокот, и он повернулся, увидев над горизонтом два вертолета.

— Это КАЗПОЛ? — Подошел к нему Мудман.

— Идут не с того направления… Это и не «Кавертон». Я таких здесь раньше не видел, — выдохнул он. — Может быть, это и есть «Фэйрчайлд». — Успели в последний момент, подумал он.

— «Фэйрчайлд»? — Мудман ничего не знал. — А это кто?

— Не обращай внимания. Свяжись с 17-й станцией.

— Так точно, Флэки.

Катера продолжали кружить, словно три акулы вокруг большого металлического монстра. В мощный бинокль Флэк отчетливо видел бандитского вида личностей с черными масками ли банданами на лицах. На многих были белые тюрбаны и клетчатые шарфы. У всех через плечи были перекинуты пояса с боеприпасами, и все были хорошо вооружены. Они были, вроде бы, в равной мере озадачены приближающимися вертолетами, некоторые указывали на них руками и что-то кричали. Это был приказ, понял Флэк, когда один из них вскинул ручной пулемет и открыл огонь. Нефтяная война, которую отрицало правительство Казахстана, была всего в нескольких сотнях метров от них.

Два вертолета «Фэйрчайлд» увидели трассеры, которые прошли достаточно далеко от них, но достаточно близко, чтобы привлечь их внимания. Они представляли собой модификацию революционного «Еврокоптер Х-3». Оснащенные двумя турбовальными двигателями, приводившими в движение пятилопастный несущий и два тяговых винта на коротких крыльях, они были способны развивать скорость до 410 км/ч и имели дальность полета до 1 670 километров. Совершив перелет в Баку, они заправились на базе «ВР» и помчались на север на малой высоте, скрываясь от обнаружения радарами возможных недоброжелателей. Они прошли к восточному берегу, далеко от российских объектов в регионе. Эта модификация была создана инженерами «Фэйрчайлд» специально для сил безопасности. Два контейнера с 30-мм неуправляемыми ракетами были дополнены скорострельной пушкой на носу с дистанционным управлением.

Старший группы, лейтенант Райан, выкрикнул команду, как только увидел летящие в их сторону трассеры. Его голос был характерным для чистокровного ирландца.

— Надо поприветствовать этих господ. Дадим им попробовать с первой подвески. — Он говорил о двух контейнерах с неуправляемыми ракетами под короткими крыльями вертолета. Второй пилот и оператор вооружения мгновенно отреагировал, нажав на красную кнопку на ручке управления.

Вертолет вздрогнул, и залп из трех неуправляемых ракет вылетел из контейнера, ударив в поверхность моря прямо перед одной из лодок и подняв дикий гейзер. Взрыв сильно сотряс остальные лодки.

— Мы привлекли их внимание, — сказал Райан, меняя курс ручкой управления. Он сбросил высоту и изменил угол шага винта, создавая более сильный поток воздуха вниз. — Можете ответить на трассеры, Томми. Очередь под нос.

— Есть, сэр! — Ствол турельной установки под носом вертолета повернулся в сторону цели и дал резкую очередь. Снаряды ударили в воду совсем рядом с лодкой, с которой стреляли боевики.

На лодках воцарилось замешательство. А затем они заметили человека, взваливавшего на плечо что-то, похожее на ПЗРК, что побудило Райана к более решительным действиям.

— Им мало! — Закричал он. — Похоже на SA-7[69]! Томми, все серьезно!

— Так точно, сэр! — Орудие довернуло и выстрелило снова, однако на этот раз снаряды ударили по лодке и испепелили ее. Этого было достаточно, чтобы убедить местных на двух других лодках, что они выбрали неправильную цель для своей «нефтяной войны». Оставшиеся лодки развернулись и поспешно направились к берегу. Их бравада оказалась побита огневой мощью неожиданно появившегося нового противника.

На платформе «Медуза» Бен Флэк сжал кулак и просиял лицом.

— Слава тебе, Господи, — сказал он вслух. — Похоже, кавалерия прибыла[70].

— Типа того, — сказал подошедший Мудман. Флэк протянул ему бинокль, чтобы тот мог взглянуть на вертолеты. — Это что? Больше всего похожи на «Оспри».

— Вертолеты Фэйрчайлд, — сказал Флэк. — Выглядят довольно круто, да?

Х-3 кружили вокруг буровой еще десять минут, пока не убедились в отсутствии новых катеров с боевиками. Райан использовал оптическую систему с высоким разрешением, чтобы следить за лодками, но не видел признаков враждебных действий. На всякий случай, если рядом присутствовал еще один SA-7, он решил набрать высоту до 3000 метров, что было меньше потолка его машины и больше досягаемости SA-7[71]. Затем они устремились к берегу под рокот винтов и гул двигателей.

Задребезжал радиотелефон, и Флэк раздраженно поднял трубку.

— Что еще? — Почти крикнул он, все еще глядя на вертолеты. Однако ответил ему незнакомый голос.

— «Шеврон Медуза»?

— Ага, управляющий Флэк. Кто это?

— «Фэйрчайлд энд Компани». Говорит капитан корпоративного корабля «Огонь Аргоса» Гордон Макрей. Мы прибыли в Супсу, и я отправил к вас несколько вертолетов.

— Точно, — сказал Флэк. — Ребята из компании сообщили, что я должен ожидать вас. Надеюсь, у вас есть наемники на этих штуках. У меня здесь восемнадцать человек, и мы застряли ввиду приказа продолжать перекачку сырья. У нас хороший запас в Баку, и, если ситуация под контролем, я могу начать перекачку, если вы сможете предоставить корабли. У вас есть танкеры?

— Два корабля типа «Суэц Макс», каждый по миллиону и один поменьше, готовы приступить к загрузке в Супсе и Кулеви в течение трех часов. Всего два с половиной миллиона баррелей.

— Два с половиной миллиона? — Флэк посмотрел на свой монитор. — Господи, да уйдет день, чтобы загрузить вас — и это в идеальных условиях. У меня есть полтора миллиона в Баку. Но мне нужно время, чтобы переправить еще миллион, а у меня почти нет давления в главном трубопроводе. Если я потеряю последнюю насосную станцию, нам не справиться.

— Какова ситуация на насосной станции, мистер Флэк?

— Прямо посреди всего этого бардака. У меня там группа из трех человек, и всем им нехорошо. Можете отправить туда один из этих вертолетов, чтобы поднять их боевой дух?

— Сделаем, что сможем, мистер Флэк. У нас есть ребята на вертолетах. Можем мы совершить посадку на вашу платформу и взять кого-нибудь, кто проведет вертолет к насосной станции? Кроме того, нам нужно авиационное топливо, если оно у вас есть.

— Вас понял, Фэйрчайлд. Я отправлю человека, он вас встретит. Но вас лучше бы быть готовыми. Я работаю здесь три года и никогда ничего подобного не видео. На берегу возможны проблемы. Что касается топлива, то есть аэродром в Бузачи к северу от Форт-Шевченко. У них было все, что вам нужно, если чертовы боевики это все не захватили.

— Вас поняли, «Шеврон». Вооружены и готовы.

На мостике «Огня Аргоса», Макрей проверил береговую линию в районе терминала, затем вдали признаки черного дыма.

— Нефть горит, — спокойно сказал он своему старшему помощнику.

— Да, сэр. Морган говорит, что утром произошел теракт. На этот раз они атаковали старый нефтяной резервуар. Ненавижу видеть, как они горят, но на самом деле все лучше, чем выглядит.

Макрей кивнул.

— Ход одна треть. Готовьте двух наших девочек к погрузке, мистер Дин. Наша младшенькая идет в Кулеви с «Железным герцогом». Мы присмотрим за старшими, но якорь не бросать. Я хочу, чтобы вы все время сохраняли ход десять узлов, двигаясь вдоль берега, словно акула, если вы понимаете, о чем я.

— Так точно, сэр. Будем надеяться, что это будет спокойная ночь.

— Так и будет, если только русские не станут слишком любопытны. Я к начальству. Сообщите мне, если обнаружите что-либо в воздухе или на море, движущееся в нашу сторону. Мы всего в 400 километрах к юго-востоку от Новороссийска, и на мой взгляд это чертовски близко.

— Пока что проблем не было, сэр.

— Три пустых танкера, это одно, но теперь мы сунули голову в пасть медведя, верно? Другое дело — вытащить их, под завязку нагруженными нефтью. Мостик ваш, мистер Дин.

— Спасибо, сэр.

Дин бодро отдал честь, и Макрей вышел с мостика. Через пять минут он тихо постучал в дверь кабинета Фэйрчайлд. Беспокойство в его глазах было слишком очевидным, чтобы его скрыть.

ГЛАВА 20

— Войдите.

Он вошел, снимая фуражку на ходу.

— Во второй половине дня, — категорично сказал он, пересекая плюшевый ковер.

— Да, — сказала Фэрчайлд. — Но это не хорошо. — Вымученно добавила она. Ее лицо было усталым и изможденным.

— Проблемы?

— Ситуация на «Принсесс Ройал» тяжелая, — прямо сказала она. — Пожар слишком силен, чтобы его можно было сдерживать. Огонь может ослабить переборки. Буксиры прибыли, но буксировка в подобных обстоятельствах будет очень рискованной.

— Выглядит нехорошо, — сочувственно сказал капитан.

— Выглядит как полный ужас, — ответила она. — Я связалась со всеми, кого смогла найти в Эль-Фуджайре для операции по разгрузке в море, но это опять же слишком рискованно. Если еще хоть один танк окажется затронут пожаром, мы можем потерять корабль.

— Кормовые танки должны быть доступны, — предложил МакРай. — Это три из пяти — около 600 000 баррелей. У Вопака и Ван Оммерена есть суда в Эль-Фуджайре.

— Да, они подойдут через час, по крайней мере, так они говорят. Но это огромное количество нефти, а основным насосы на «Принсесс Ройял» вышли из строя. Им нужно будет везти оборудование. — Она пораженно посмотрела на него. — И если она накрениться еще на пять градусов…

— Они это компенсируют. Не вижу проблемы с тем, чтобы справиться с этим контрзатоплением.

— Некоторое количество нефти в центре попадет в зону затопления, — сказала она. — Чертовы танкеры с двойным корпусом. Такие тяжелые и неустойчивые.

После инцидента с «Эксон-Вальдес» в порты США имели право заходить только танкеры с двойным корпусом. Пространство между корпусами часто использовалось для размещения топлива или балласта, также там находились небольшие помещения для технических работ. Попадание топлива в межкорпусоное пространство могло быть очень опасным. Макрей знал, что опасность распространения пожара была более чем реальна. Елена посмотрела на него с явной тревогой.

— Гордон, я думаю, что мы можем потерять ее.

Она не часто обращалась к нему по имени, и он был рад это слышать. Он хотел подойти ближе, предложить что-то, попытаться успокоить ее, но расстояние, навязанное их ролями капитана и генерального директора, преодолеть было слишком трудно.

— Мы этого еще не знаем, — рассудительно сказал он. Мужчинам нужны были твердые факты, подумал он. Для мужчины каждая проблема имела потенциальное решение, какую-то реальную альтернативу. Несмотря на всю свою дисциплину и жесткость характера, отточенные в деловых отношениях, Елена Фэйрчайлд все же оставалась женщиной. Она видела вещи совершенно по-другому. Макрей был достаточно проницательным, чтобы понять это, и взял другой курс.

— Вот, — сказал он. — Немного хороших новостей. Похоже, что местные повстанцы оказались не слишком настроены иметь дело с нашими вертолетами и «аргонавтами». У нас есть скоростная лодка и двенадцать человек охраны на буровой. Наши люди собираются занять аэродром в Бузачи, заправить вертолеты, а затем посмотреть, как добраться до одной из наносных станций на линии в Баку. «Принцесса Анджелина» должна начать погрузку в течение часа или коло того. За ней пойдет «Принесса Мария», а затем наша самая маленькая девочка, «Принцесса Ирэн», которая прибудет в Кулеви вместе с «Железным герцогом».

— Это опасно, — сказала она. — Слишком близко к русским, находящимся севернее Поти. Мак говорит мне, что есть российская военная база в 10 километрах севернее Начкаду. Жаль, что в Супсе не хватило места для всех трех кораблей.

— По крайней мере, мы сможем загружать два корабля одновременно, — сказал Макрей. — Я также отправил группу «аргонавтов» с «Принцессой Ирэн».

Елена едва заметно кивнула и подошла к кофейнику.

— Вам, судя по всему, не помешал бы чай, — сказал он, пытаясь вложить в свой тон столько энтузиазма, сколько мог.

Она нахмурилась.

— Я устала, — признала она.

Он наполнил ее чашку из чайника слоновой кости, который она всегда держала наготове, с лимоном, как ей нравилось.

— Это жесткая девочка, — смягчая тон сказал он, возвращаясь к «Принсесс Ройял». — Она продержится достаточно, чтобы мы смогли перегрузить достаточно на танкеры Фолкера. Они справятся.

— Дело не только в этом… — Она взяла чашку, взглянув в его темные глаза и оценив его близость, мужество, спокойную мужскую уверенность.

— Что еще?

— Пришло на мой терминал, — сказала она, будучи не в состоянии что-то объяснять.

Он подошел и увидел сообщение. Он прочитал его спокойно, только немного приподняв брови.

— Понятно, — сказал он. — Морская пехота на Абу-Муса. Пусть американцы сами разбираются.

— Что они задумали? Иранцы устроили там бой, а большой кусок моей кампании прямо там, прямо сейчас!

— Разведка полагает, что это была ракетная атака. Может быть, американцы знают что-то еще.

— Конечно, они только и ждали, чтобы вцепиться в Иран с тех пор, как свергли Саддама, — сказала она с раздражением.

— Да, я не могу себе представить, чтобы они решили устроить драку прямо сейчас, учитывая, что происходит на Тихом океане. Судя по последним новостям там происходит черт знает что. Мак предоставит полный отчет, если скажете.

— На данный момент мне хватило плохих новостей, — сказала она. — Морская пехота высадилась на иранской территории.

— Этот остров спорная территория, — быстро ответил он.

— Да, но у иранцев там аэродром, и они этого так не оставят.

Она с отвращением пожала плечами.

— Возможно, кто-то мягко намекнул Иранцам, что беспорядочный обстрел нефтяных танкеров в Персидском заливе едва ли способствует мировой торговле. Ставки по страховым взносам взлетят до небес, не говоря уже о ценах на нефть. Это единственное, что сможет спасти нас, — Фэйрчайлд заметила луч надежды, пробивающийся сквозь мрачные новости. — Нефть пошла вверх. Уже на 16 долларов за последний час, а фьючерсы уже достигли 175 долларов.

— Они вырастут еще больше, — сказал Макрей. — Трейдеры переключаются на товары, чтобы избежать коллапса в финансовой системе США. Ввиду выхода из строя «Тандер Хорс» в Мексиканском заливе, перекрытия Ормузского пролива и еще и взрыва на трубопроводе в Джейхан, можете быть в этом уверены.

— И, следовательно, мы должны снять нефть с «Принсесс Ройял». Если мы сможем разгрузить хотя бы три танка, этого будет достаточно. Затем заберем все, что сможем и унесем ноги как можно быстрее.

Макрей поджал губы, осознавая, что она, вероятно, права. Обстановка в Персидском заливе уже была достаточно напряжена, а теперь кто-то поднес зажженную спичку. На кону стояло больше, чем нефть с «Принсесс Ройял». Весь регион мог взорваться в любой момент, а следом взорвутся и цены на нефть. Это был лишь вопрос времени, причем самого ближайшего.

Пока он думал об этом, не терминале начало выводиться новое сообщение, словно реагируя на его мысли и докладывая, что худшее уже случилось. Елена Фэйрчалд повернулась к нему, словно боясь увидеть это. Она наклонилась, читая текст, и затрясла головой от разочарования.

— С каждой минутой все только хуже, — тихо сказала она, зажав пальцами переносицу, словно пытаясь подавить головную боль, беспокоившую ее последний час.

— Новые проблемы? — Озвучил очевидное Макрей.

— Похоже на то, — сказала она. — Израильтяне снова вцепились Ирану в горло, и муллы начали стрелять баллистическими ракетами! Пусковые установки по всему побережью Персидского залива — господи, посмотри на список! Они атаковали Рас-Тунуру, Аль-Джубайль, Эль-Фуджейру. Безумие!

Она бросилась к экрану телевизора и включила новости. Первые сообщения были очень плохими. Кровь западной цивилизации пылала в Персидском заливе.

В эти же решающие минуты на «Принсесс Ройял» пожар перекинулся на еще один отсек и создал угрозу массивному центральному танку корабля. На танкере произошел еще один взрыв, немедленно отмеченный системами. Несмотря на поток сообщений об израильском ударе по Ирану, защищенные линии телефонной связи передали сигнал бедствия на «Огонь Аргоса», поставив директора Фэйрчайлд в известность о том, что крупнейший танкер ее флота обречен на почти полную гибель. Хаос в порту сделал любые спасательные операции невозможными.

Макрей взял расшифровку, прочитал ее с грустным выражением в темных глазах, поджал губы, напряг челюсть и тяжело вздохнул.

— Я не из тех, кто склонен бить ложную тревогу, мадам, — начал он. — Но я не уверен, что нашей большой девочке удастся оттуда выбраться. Вам нужно быть готовой потерять ее.

— Вместе с нефтью на полмиллиарда долларов.

Операцию по снятию нефти пришлось прекратить из-за бушующих пожаров. Буксиры лихорадочно пытались вытолкнуть продолжавший крениться корабль с главных морских путей и отбуксировать к мелководью вблизи побережья. «Принсесс Ройял» так и не достигла безопасной пристани в Эль-Фуджейре и ее капитану было не суждено спокойно отдыхать вечером в международном морском клубе. В Эль-Фуджейре тоже бушевали пожары.

— Тогда все кончено, Гордон, — тихо сказала она. — Все конечно, и все, что у нас осталось — три танкера, ожидавшие нефть из Баку. Когда новости попадут домой, они начнут отказываться от каждого контракта. Нефть достигнет 200$ за баррель через несколько часов, если не раньше. Через три дня прибавиться еще сто. Нам нужно костьми лечь, чтобы загрузить эти танкеры, и как можно быстрее. Сколько людей мы отправили на Кашаган?

— «Аргонавтов»? Группы по девять человек на каждом вертолете, и два нонкомбатанта. Всего двадцать. — Макрей был удивлен тому, насколько легко она перенесла новость о «Принселл Ройял». Она уже начала действовать, исходя из сложившейся ситуации, и скоро он понял, почему.

— Значит, у нас еще остались мускулы?

— Три отделения, миледи. Тридцать три человека, так как я отправил одно отделение с «Принцессой Ирен» на север.

— Отправляйтесь на берег. Возьмите под контроль объекты. Доставьте инженеров. Никто не отнимет у меня контракт, пока у меня есть этот корабль и несколько отделений очень опасных людей, чтобы установить мое право.

— Вы хотите просто забрать эту нефть?

— Забрать? Она уже моя! У меня есть аккредитив на все, что «Шеврон» имеет в Баку. Сделка состоялась утром, перед атакой на «Принсесс Ройял». Да, мы потеряем корабль, но вся нефть на нем принадлежит «Шеврон».

— Но «Шеврон» еще даже не заполучил эту нефть в собственность.

— Незначительные детали.

— Они заявят, что контракт предполагал гарантии безопасности, и объявят, что не обязаны исполнять его.

— Они смогут поспорить со мной в суде через шесть месяцев, — улыбнулась она с огнем в глазах. — А тем временем я со всей серьезность намерена взять эту нефть — каждую каплю, которую я смогу заполучить в свои руки. И если кто-то считает, что может отказаться от сделки, им придется пройти через моих «Аргонавтов». Это понятно?

Макрей глубоко вздохнул.

— Действительно, — сказал он.

Она сидела за столом, невидящим взглядом глядя на экран, и внутри у нее сгущалась злость, постепенно вытесняя обеспокоенность. Она все еще могла потерять все, не только «Принсесс Ройял», но и все свои танкеры. В ближайшие сорок восемь часов она могла потерять всю свою чертову компанию, но какое это теперь имело значение? В глубине души она знала, что это было нечто большее, чем страх неизбежного провала и банкротства. Все дело было в том чертовом звонке красного телефона и трех мучительных словах — «Джеронимо, Джеронимо, Джеронимо»…

Он вернулся, мрачно думала она. «Киров» вернулся, и один Бог знает, что случилось с миром, когда он пропал — все прошло так тонко, что очень немногие смогли это заметить, если таковые вообще были. Слова Шекспира снова звучали у нее в голове: «Ад опустел, все черти здесь».

Интересно, что именно сотворили эти черти, подумала она. Что они сделали, как изменили ход событий в ту далекую эпоху жизни ее деда, когда мир был охвачен титанической борьбой по всему земному шару? Этот вопрос, не имевший ответа, преследовал «Дозор» последние восемьдесят лет, и снова начал преследовать ее. Что знали русские? Они пытались проникнуть за Железный занавес в течение десятилетий, но все-таки «Дозору» удалось закрепиться в самой глубине российского разведывательного сообщества. У них появился свой человек, и все, что им удалось узнать, похоже, указывало на то, что русские все еще пребывали в неведении относительно пребывания «Кирова» в 1940-х годах. Стало быть, отправка корабля туда не было сознательным действием российского руководства. Это великой откровение, наконец, было подтверждено. Это был несчастный случай, странный и необъяснимый — или все же нет? Другие сведения говорили, что русские занимались очень странными вещами на своих ядерных полигонах и поблизости от них. И американцы тоже.

Все опять сводилось к этому проклятому кораблю, подумала она. Ответ должен был быть там. Тем не менее, ее последние разведывательные сводки гласили, что два дня назад «Киров» снова вышел в море во главе российского Краснознаменного Тихоокеанского флота. Что предпримут американцы, задавалась вопросом она? Поздней ночью раздался звонок по защищенной линии. Адмирал Йейтс, нынешний глава сверхсекретной организации, обсуждал этот вопрос со всеми «Двенадцатью апостолами» и пришел к решению. Теперь, когда «Киров» пропал, а затем вернулся, и вмешательство корабля в ход времени было окончательно подтверждено, следовало ли уничтожить его?

Они обсуждали этот вопрос снова и снова. Некоторые полагали, что лучше прибегнуть к шпионажу, чтобы попытаться узнать, как корабль мог перемещаться во времени. Другие опровергали это мнение, утверждая, что «инцидент», как стали это называть, был простой случайностью, и корабль не имел никакого контроля над своими перемещениями в прошлое. Они ссылались на то, что по крайней мере два скачка сопровождались ядерными взрывами — первый, зафиксированный Королевским флотом в 1941 году, когда была уничтожена американская 16-я оперативная группа, и второй, в этом году, замеченный подводной лодкой «Эмбуш». Это объясняло странные события, связанные с ядерными испытаниями, и предполагало намного менее гнусное общее объяснение событий, но одно обстоятельство не укладывалось в эту версию в понимании некоторых, в том числе и Елены Фэйрчайлд. «Киров» появлялся также на Средиземном море и в Тихом океане, и не было никаких свидетельств о ядерных взрывах в этих районах.

В конце концов, Совет Двенадцати, как его называли, когда все члены «Дозора» собирались на общие совещания, разделился шесть против шести, и решающим стал голос адмирала Йейтса. Он отдал приказ немедленно уничтожить атомный ракетный крейсер «Киров» и тем самым раз и навсегда закрыть возможность того, что однажды корабль вернется и атакует Королевский флот в прошлом. Высокопоставленные представители правительства США всегда входили в состав Двенадцати, и когда «Киров» был снова обнаружен на Тихом океане, они проследили за тем, чтобы приказ найти и уничтожить корабль любой ценой был отдан максимально оперативно[72].

Фэйрчайлд глубоко вздохнула, понимая, что перемещения во времени были чем-то особенным для самого корабля, и причина их теперь так никогда и не будет установлена. Возможно, это и к лучшему, подумала она. Сила изменить ход событий была слишком пьянящей для любого мужчины или женщины. Сила изменить ход истории путем изменения прошлого была слишком велика даже для простого понимания. Тем не менее, ее до сих пор удивляло то, что люди на борту корабля действительно знали о том, что с ними случилось.

Ее задумчивость прервал новый звонок от разведывательного отдела. Она вернулась в настоящее, заметив, что капитан Макрей все еще стоит перед ней, держа в руках фуражку, и странно смотрит на нее, словно понимает глубокую сумятицу ее мыслей. Она слабо улыбнулась, пытаясь ободрить его тем, что она все еще в строю, и потянулась к телефону.

— Фэйрчайлд… Да… Поняла. Хорошо. Да, я считаю, что стоит взглянуть, но держитесь на расстоянии. Доложите, как только что-либо узнаете.

— Еще плохие новости? — Спросил Макрей.

Она склонила голову в сторону.

— Странная птица, — сказала она. — Это был Мак Морган. Думаю, я взъерошила его тогда с Салазом, так что он ищет все, что только можно. Что же, это может ничего не значить, но, похоже, он заметил операцию на Каспии — российскую операцию. Похоже, они развертывают какие-то активы в районе Махачкалы, в том числе корабль под названием «Анатолий Александров».

Она набрала что-то на своем терминале.

— Странно. Я только что проверила его по реестру, и это плавучая ядерная электростанция, не военный корабль. В настоящее время она стоит на якоре в десяти километрах от побережья и числиться не введенной в эксплуатацию. Похоже, разведка обнаружила серьезную активность на российской военно-морской базе в Каспийске, а этот корабль, судя по всему, находится в самом ее центре. У нас есть вертолеты. Как думаете, мы могли бы осмотреть его при помощи камер высокого разрешения?

— Это было бы рискованно, — сказал Макрей. — Давайте не будем забывать о российских ракетах большой дальности. Но мы могли бы отправить туда БПЛА, чтобы взглянуть. Готов поспорить, что наши друзья в НАТО смогут нам помочь, если сочтут это важным.

— Я смогу представить это важным, — сказала Елена, и Макрей знал, что так это и было.

ГЛАВА 21

Наступил вечер, очередной в бесконечной череде. Легкие и рассеянные волны омывали седой берег, затянутый низкими облаками, тяжело и словно утомленно висящими в неподвижном воздухе, скрывая извилистую границу моря и суши. Море надвигалось с томительным упорством. Земля смирилась и покорилась. Рулевой «Огня Аргоса» пристально следил за ленивыми водами залива, в глазах его читалась свирепость и жажда облегчения.

Гомер поэтически называл море, обретшее глубокий бордовый цвет в лучах закатного солнца «Морем темного вина». Согласно ему, Ахилл смотрел на это море, оплакивая гибель Патрокла, убитого Гектором перед воротами Трои. Ахилл смотрел, конечно, на Эгейское море, но капитан Макрей, глядя на запад, на спокойные воды Черного моря, находил, что они также напоминали кроваво-красное «Мерло», становившееся черным у самого горизонта. Море обманывало само себя, подумал он. Если Морган окажется прав, у нас вскоре возникнут более, чем серьезные проблемы..

Мак прислал расшифровку, указав, что российская Черноморская эскадра вышла в море — что было плохими новостями для «Фэйрчайлд энд Компани».

Он смотрел на уходящее за горизонт солнце на небе, окрашивающимся красным и серым. Рядом с Макреем стоял его старший помощник, коммандер Уильям Дин, и оба они наблюдали за экранами системы ПВО «Сэмпсон», ища любые признаки того, о чем предупреждал их Морган. Система состояла из радара с активной фазированной антенной решеткой, которая могла выдавать сильный сигнал таким образом, что он воспринимался не более чем фоновым шумом от других источников. Антенна была установлена на высокой полностью закрытой грот-мачте, типичной для эсминцев типа 45, к которым относился «Огонь Аргоса».

Другой массив располагался в большим белом шаре на вершине фок-мачты, вращаясь со скоростью тридцать оборотов в минуту. АФАР позволяла создавать гораздо большее количество лучей, чем типичный радар и, соответственно, сопровождать больше целей одновременно. Она также могла изменять частоту с каждым импульсом и отправлять целую радугу лучей с различными частотами. По сути дела, станция располагала мощными возможностями по обнаружению, была сложной для обнаружения вражескими системами предупреждения об облучении и обладала высокой помехоустойчивостью.

Располагаясь высоко над поверхностью моря, она также обеспечивала превосходные показатели по обнаружению низколетящих целей, расширяя дальность горизонта. Система обладала дальностью до 400 километров, обеспечивая обзор побережья Черного моря до крупной российской военно-морской базы в Новороссийске. Макрею не нравилось то, что он видел.

— Вижу множественные цели, — сказал оператор радара Хэйли. — Да, сэр. Похоже, они поднимают противолодочные вертолеты со своих фрегатов. Я бы сказал, что Морган прав. Флот выходит в море[73].

— Значит, нужно пошевеливаться, — сказал Макрей, посмотрев на наручные часы. Операция по погрузке продолжалась уже некоторое время и шла быстрее, чем они предполагали. Местные власти изначально были склонны тянуть время, производя пачки документов и отправляя бесконечные запросы на проверку. Терминал был, в основном, проектом «Бритиш Петролеум», созданным на рубеже веков, но теперь на 100 % принадлежал Грузии. Почаса спустя они стали гораздо более сговорчивыми. Макрей отправил на берег два отряда «Аргонавтов», элитных бойцов корпоративной охраны. Они взяли под контроль четыре больших резервуара и насосно-измерительную станцию, а специальная группа взяла под контрольный центр и системы управления погрузкой.

Три танкера Фэйрчайлд стояли на удалении от берега. Система представляла собой несколько насосов с дизельными приводами, подающими сырую нефть из резервуаров через экспортный счетчик в трубопровод шириной 914 миллиметра, уходивший на 5 километров в море и оканчивающийся у закрепляющего буя. Там от него отходили несколько 508-мм плавучих шлангов, непосредственно соединяемых с ожидающими танкерами. Вскоре стало ясно, что Елена Фэйрчайлд так или иначе получит свою нефть, и процесс загрузки продолжался три часа, прежде, чем начались проблемы.

Улыбку чиновников грузинского экспортного терминала были не более чем ширмой. Видимо, они связались с базой береговой охраны в Поти, и вскоре Хэйли сообщил о том, что наблюдает небольшой корабль, приближающийся к зоне погрузки.

— Что там, мистер Хэйли? — Подошел к нему Макрей.

Хэйли сверился с базой данных и быстро ответил.

— Сторожевой катер грузинской береговой охраны, тип «Гриф». Сорок восемь тонн. Маленький, скоростной, но не очень опасный. Одиннадцать человек экипажа, два сдвоенных 12,7-мм пулемета с ручным приводом. Это все, что у них есть.

— Что же, нас не впечатляет, — сказал Макрей. — Но я бы не хотел, чтобы они попортили корпуса наших маленьких «принцесс».

— Так точно, сэр.

Они услышали в отдалении вой сирены, когда патрульный катер смело ринулся вперед. Макрей вышел на связь, и через несколько минут уже разговаривал с его командиром.

— Доброе утро, — спокойно сказал он. — Говорит капитан корпоративного корабля «Фэйрчайлд Энтерпрайзис» «Огонь Аргоса». Чем могу быть полезен?

Последовала короткая пауза.

— Доброе утро, капитан. Я получил указание министерства экспорта Грузии закрыть терминал. Вам придется прекратить погрузку, как поняли?

Макрей поднял бровь. Елена Фэйрчайлд с этим бы не согласилась, так что решил разъяснить ситуацию.

— Видите ли, — начал он. — У нас есть надлежащие документы, одобренные в последние двадцать четыре часа. У нас есть экспортные кредиты, более чем достаточные для задействованного тоннажа. Работа идет полным ходом, и у нас очень плотный график.

— Не спорю, капитан, но у меня приказ. Вам придется прекратить погрузку и отвести корабли за пределы десятикилометровой зоны, как поняли?

Макрей посмотрел через плечо на старпома Дина.

— Его не очень впечатлили наши документы, мистер Дин.

— Похоже, что так, сэр.

— Что же, а меня не очень впечатлила его турель с пулеметом. Я думаю, мы просто продолжим погрузку и проигнорируем ситуацию. Посмотрим, как он готов к такому повороту.

Он посмотрел на приближающийся катер.

— Это когда-то был катер КГБ, верно, мистер Хэйли?

— Верно, сэр. Из забрал старый грузинский флот, а затем передали в береговую охрану.

— Они могут выставить против нас что-либо еще?

— Нет, сэр. У них были два ракетных катера, «Диоскура» и «Тбилиси», но они лежат на дне залива в Поти на севере. Русские крепко избили все, что у них осталось в 2008 году. У них имеется в общей сложности пять подобных катеров и пара скоростных катеров Р-24, купленных в Турции. Оба находятся в Батуми, сэр.

На этот раз вызов от катера был более настойчивым.

— Капитан Макрей, мы не получили подтверждения готовности выполнять наши инструкции. Я должен настаивать на том, чтобы вы немедленно прекратили свою операцию.

Макрею хотелось проявить осторожность. Трубопровод, питавший четыре больших резервуара на терминале, пролегал через всю территорию Грузии и уходил через Азербайджан в Баку. Он мог быть перекрыт на любом участке этого маршрута. Кроме того, Грузия была союзницей запада, хотя в настоящий момент была напугана, так как русские дышали им в затылок. Следовало учитывать политические соображения, и Макрей хотел знать больше.

— Дай мне Моргана, — сказал он Дину и через мгновение услышал по защищенному каналу голос начальника разведки.

— Прошу прощения за внезапность, капитан. — сказал Мак. — Похоже, что русские сильно надавили на правительство Грузии и угрожают вмешаться, если они не прекратят работу нефтяного терминала.

— Картина начинает рисоваться довольно мрачная, Мак. БТД не работает, Ормузский пролив перекрыт, на Кашагане проблемы, а теперь они еще и атаковали крупные платформы в Мексиканском заливе. Это последняя крупная открытая линия, и мы вбухали в нее все наши чертовы средства. Единственный источник нефти — Нигерия.

— Не вопрос, Горди. Русские отправили пограничные силы на все заставы на границе в Абхазии. В Сочи на севере нарастает военная активность, а из Новороссийска выдвинулась механизированная колонна. Мы только что получили сообщение, что грузинская 2-я пехотная бригада получила приказ выдвинуться к Супсе и Поти на случай их продвижения на грузинскую территорию, и скоро это коснется и нас.

— Это личное, или в драку можно всем? — Повторим Макрей старинную ирландскую кабацкую дилемму.

— Если ситуация усложниться, мы окажемся в эпицентре событий, — ответил Морган. — Эта бригада может отправить батальон, чтобы взять под контроль наземные сооружения. Мы этого еще не подтвердили, но должны предполагать такую возможность.

— Для «Аргонавтов» будет немного многовато. Как скоро они будут здесь?

— Три часа, может, четыре. Им придется пересечь мост через реку в нескольких километрах на берегу. У нас есть еще один Х-3, и я считаю, мы могли бы быстро отправить туда людей.

— Я согласен, — улыбнулся Макрей.

— Река проходит севернее терминала. Если мы возьмем под контроль тот мост и тот, что находится у устья, то получим все это место и бочку нефти в придачу.

— Я уже отправил полное отделение к мосту на лимане. Соглашусь с тобой, Мак, но это может быть довольно деликатным делом. Все, что им нужно сделать — это перекрыть трубопровод и прекратить подавать нефть. Тогда в нашем распоряжении будет только то, что есть в резервуарах.

— Шесть резервуаров, по 40 000 тонн каждый, — сказал Мак. — Выходить чуть меньше 300 000 баррелей, то есть всего у нас почти два миллиона баррелей. Этого хватит, чтобы заполнить оба наших танкера.

— Половину этого уже на борту «Принцессы Анджелины». Мне нужно лишь время, чтобы загрузить «Принцессу Мэри», вот и все. Есть какой-то способ блокировать мост вверх по реке, не превращая здесь все в ад?

— Предоставь это мне, Горди. Я разберусь посредством Х-3.

— Тогда с меня пиво, Мак. Вперед.

— Так точно, сэр.

Макрей сложил руки на груди, с ухмылкой глядя на грузинский сторожевой катер, круживший между «Огнем Аргоса» и «Принцессой Анджелиной».

— Что они там делают, машут нам, мистер Хэйли?

— Похоже, они становятся раздражительны, сэр.

— Взгляните… Они разворачивают переднюю пулеметную точку в нашу сторону, сэр, — Вмешался Дин.

— Неужели? — Макрей потянулся к биноклю, присматриваясь к катеру. Затем из рации раздался голос с сильным акцентом, показавшийся ему более настойчивым.

— «Огонь Аргоса», приготовьтесь к досмотру, как поняли?

— Приготовиться к досмотру? Ответьте им, что у нас нет на них времени. И скажите это со всей определенностью, мистер Хейли.

— Есть, сэр. — Хэйли ответил твердо и четко, но патрульный катер подошел еще ближе и включил сирену, словно ее звука было достаточно, чтобы навязать свою волю. «Огонь Аргоса» был крупным кораблем, но после перестройки все вооружение было предусмотрительно скрыто. «Железный герцог» находился далеко, в тридцати километрах севернее с «Принцессой Ирэн», так что Макрей решил, что экипаж катера полагает, что имеет дело с гражданским кораблем, и его сдвоенная пулеметная точка обеспечит ему существенное преимущество против более крупного корабля.

— Капитану «Огня Аргоса», — снова раздалось из рации. — Если вы немедленно не подчинитесь, мы будем вынуждены принять более жесткие меры.

— Вы только послушайте, мистер Дин. Он уже забыл мое имя, а его «указания» стали «приказами». Очень невежливо, не так ли?

— Согласен, сэр.

— Я думаю, нужно дать ему понять, с чем имеет дело. Мне бы не хотелось, чтобы он совершил ошибку, о которой пожалеет. Поднимите переднюю установку и продемонстрируйте ему ствол.

— Так точно, сэр. Мистер Коннерс, будьте любезны.

Коннерс, оператор вооружения, быстро активировал систему на своем пульте.

— Передняя установка к стрельбе готова, сэр.

Они услышали, как на палубе открылся люк, и гидравлическая система подняла башню. Это была модифицированная морская пушка ВАЕ Мк.8 в башне малозаметной конструкции с использованием нового ствола и затвора, разработанного для самоходной артиллерийской установки британской армии AS-90. Фэйрчайлд купила одну такую по специальному заказу в рамках программы модернизации старых орудий Мк.8 в новые 155-мм системы третьего поколения. Орудие плавно повернулось, наводясь на сторожевой катер и сверкая в розовых лучах заходящего солнца. Макрей взял телефон, уверенный, что это все решит.

— Грузинская береговая охрана, — начал он строгим и твердым голосом. — С сожалением сообщаем вам, что мы не можем прекратить погрузку и не можем допустить вас на борт этого корабля ни при каких обстоятельствах. Любая попытка сделать это вызовет сопротивление. Это специальная операция, санкционированная британским правительством, так что я советую вам держаться подальше от зоны погрузки. У меня приказ защищать все морские средства в этом районе, и я без колебаний выполню его в случае вашего вмешательства. Можете взглянуть на нос моего корабля, если полагаете, что я говорю в пьяном угаре, как поняли?

Макрей снова посмотрел в бинокль и увидел, как кто-то бежит из ходовой рубка на нос катера, глядя на «Огонь Аргоса». Он явно разочарованно махнул рукой, и катер выключил сирену. Катер замедлил ход, держась примерно в пяти кабельтовых от «Аргоса», но прекратил приближаться.

Вскоре тишину наступающей ночи прорезал рокот винта Х-3, взлетевшего с площадки на корме и резко развернувшегося. Мак Морган находился на его борту с пятью «аргонавтами». Макрей улыбнулся, увидев, как он резко остановился и завис неподалеку от носа грузинского катера, отбрасывая вниз сильных воздушный поток, создающий завесу из водяных капель. Он снова вышел на связь.

— Грузинская береговая охрана, — сказал он. — Чтобы предотвратить дальнейшее недопонимание, эта штука на носу вертолета — авиационная пушка с темпом стрельбы 4000 выстрелов в минуту, а эта большая крошка на моем носу — 155-мм скорострельное орудие. Также мой радар сообщает мне, что у вас ожидается много неприятностей с российским Черноморским флотом. Давайте не будем ссориться здесь, среди друзей. Я бы предпочел действовать вместе с вами, а не против вас, если они направятся на юг, но у меня есть приказ. Это понятно?

На этот раз ответа не последовало, и Макрей с улыбкой сложил руки на груди.

— Я полагаю, они получили сообщение.

ГЛАВА 22

— Идет охота на медведя! — Воскликнул Роденко. — Они отправили истребители на перехват наших А-50У.

Это немедленно привлекло внимание Карпова. «Охота на медведя» была старым предупреждением с тех времен, когда турбовинтовые самолеты Ту-95РЦ или «Медведь-Д» по классификации НАТО были средством дальнего радиолокационного обнаружения. Выражение осталось, хотя теперь эти «Медведи» спокойно стали в своих пещерах в нафталине. Истребителям, направляющимся к самолетам, предстояло стать первым аккордом симфонии, которая вскоре сменится громовыми раскатами ударных инструментов. Он подошел к Роденко.

— Обстановка?

— «Черного медведя» сопровождают МиГ-29 с «Кузнецова», — указал Роденко, — однако на данный момент у него малый остаток топлива. «Красный медведь» находится восточнее без прикрытия и ведет слежение за «Нимицем». На данный момент они не видят угроз.

— Уводи «Черного медведя» оттуда, — сказал Карпов, прищуривая глаза. — Похоже, что капитан Таннер решил нарушить наше соглашение.

— Это может быть блефом, товарищ капитан, — сказал Роденко.

— Скоро узнаем, — Карпов повернулся к Николину. — Сообщение в штаб флота. Сообщение «Охота на медведя». — Карпов провел некоторое время в дискуссиях с адмиралом Вольским перед тем, как флот вышел из Владивостока, и Вольский заверил его, что его корабли будут не одни. Морская авиация держала бомбардировщики на боевом дежурстве с самолетами-заправщиками, и вскоре после того, как Карпов заключил свое соглашение с американцами, эти самолеты были готовы поддержать его в случае необходимости. Сообщение «Охота на медведя» означало, что американцы начали атаку. Другого объяснения преднамеренного выдвижения истребителей в сторону самолетов ДРЛО не было — не при подобных обстоятельствах.

Николин отправил сообщение, и через несколько минут из Фокино поступил кодированный ответ.

— Там только два слова, товарищ капитан, — сказал Николин с некоторым смущением на лице. — «Андрей Николаевич».

Карпов улыбнулся.

— Андрей Николаевич Туполев, — пояснил он. — Приближаются наши бомбардировщики Ту-22М3. — Он на мгновение задумался. На сердце было тяжело от того, что он созерцал последствия приказов, которые сам же и отдал. Сообщение Вольского означало и то, что ему разрешалось действовать по собственному плану, но после изнурительного опыта последних месяцев, лицезрения боев, гибели своих людей, он был скован серьезностью происходящего. Мы не хотели войны, он это знал, но она приближалась на крыльях американских ударных самолетов. И если нам придется сражаться, то я должен сделать все, чтобы мой корабль, мой народ и моя страна победили. Напряжение тушило сомнения. Это смешанное чувство всегда приходило к нему со звуками боевой тревоги — с одной стороны адреналин, с другой — страх, с третьей — искренняя тяга к бою. Нельзя было быть человеком войны и не ощущать этого, подумал он. Пришло время сражаться.

Он сложил руки за спиной и прищурился. Роденко видел это каждый раз, когда тот готовился отдать приказ вступить в бой. Он понимал, что будет дальше.

Капитан повернулся к дежурному.

— Внести запись. В соответствии с приказом, полученным из штаба Тихоокеанского флота, принял решение атаковать американскую ударную группу авианосца «Вашингтон». Командир корабельной ударной группы капитан 1-го ранга Карпов. Зафиксировать время.

— Так точно, — ответил вахтенный мичман. — Запись внесена.

— Хорошо. Николин — сообщение на «Адмирал Кузнецов». Одно слово: «Пустомазово».

Николин снова поднял брови.

— Код «Пустомазово» отправлен, товарищ капитан. — Он понятия не имел, что это означало, но командир «Адмирала Кузнецова» это знал. Это было место рождения советского авиаконструктора Андрея Николаевича Туполева, и сообщение было сигналом к отправке истребителей на прикрытие Ту-22. НАТО именовало эти старые бомбардировщики «Бэкфайерами»[74]*, и Вольский располагал пятнадцатью новыми модернизированными Ту-22М3, адаптированными для применения ракет большой дальности. Русские намеревались показать Западу, что творилось в их ракетных конструкторских бюро последние десять лет.

Результат их работы назывался Х-32, более совершенная версия старой ракеты Х-22 «Кичен»[75], которой когда-то оснащались «Бэкфайеры». Новая ракета имела дальность в тысячу километров и необычный профиль полета. После запуска она набирала невероятную высоту в 44 000 метров, подходя к краю космоса[76], где получала возможность обнаружения целей за горизонтом самолета-носителя и получала целеуказание от российских спутников, следивших за американскими авианосными ударными группами. Новейший цифровой «мозг» ракета анализировал и классифицировал цели, определяя приоритетные. Определи свою цель, ракета устремлялась к ней на сверхзвуковой скорости, на которой ее было крайне трудно перехватить.

Это был ответ России на то, что «Адмирал Кузнецов» был единственным авианосцем. Карпов решил рано использовать этот корабль и его драгоценные самолеты в качестве оборонительного, а не наступательного средства. Он хотел использовать все двадцать восемь МиГ-29К и четырнадцать Су-33 для прикрытия, и первым их заданием было прикрыть и защитить «Бэкфайеры»[77]. К тому моменту, как американские самолеты ДРЛО обнаружат бомбардировщики, будет слишком поздно. Увеличенная дальность ракет Х-32 позволит им выпустить их и уйти под прикрытие российских систем ПВО.

Карпов получит сообщение о том, смогли ли бомбардировщики нанести удар или нет, но время поджимало. Он поручил Роденко следить за ситуацией через ближайший самолет ДРЛО «Черный медведь». Затем поступило сообщение, которого он опасался.

— Два американских истребителя в пределах 100 км, товарищ капитан. «Черный медведь» докладывает об подсветке… — Роденко посмотрел на капитана, который был напряжен и решителен. — Ракетная атака! Они обстреляли А-50!

Карпов сделал глубокий вдох, держа руки за спиной. Начинается, подумал он. На этот раз это был не Королевский флот 1942 года. Американцы из 2021 только что сделали первый выстрел, предназначенный для того, чтобы ослепить его, швырнуть ему в глаза кулек с песком перед ударом. Что же, быть по сему.

Он не мог позволить себе роскоши предаваться мыслям о судьбах мира. Похоже, он не мог сделать ничего, чтобы избежать грядущего. Теперь началась борьба за первый залп между двумя противоборствующими военно-морскими соединениями. У него не было сомнений, что самолеты с этих авианосцев атакуют его корабли в течение часа. Противник полагал, что располагает превосходящей огневой мощью за свет своей авиации. Они ошибались.

— Николин, — спокойно сказал он. — Код «Красное знамя один». — Носители его Х-32 были в воздухе, и первый залп оставался за ним. «Бэкфайеры» прошли над «Адмиралом Кузнецовым», держащемся севернее острова Итуруп и его беспокойного вулкана Демон. Они шли на высоте 12 000 метров, избегая столба пепла от извержения. Давайте, запускайте их, подумал Карпов. Пока воздух чист. Для высокоскоростных ракет с ПРВД нужно было чистое небо.

Самолеты несли по одной большой Х-32 под каждым крылом и запасную под фюзеляжем. По сигналу они произвели пуск ракет с подкрыльевых узлов, отправив тридцать смертоносных новых сверхзвуковых ракет навстречу звездам[78]. Им предстояло набрать высоту вдвое больше высоты пуска прежде, чем начать пикирование на американскую ударную группу. Тридцать сверхзвуковых камикадзе направились на юг, к американскому авианосцу. К тому моменту, как они начнут спуск, они наберут скорость в пять звуковых, их носы раскалятся до красна… И они будут не одни.

Американская оперативная группа входила в зону досягаемости группы подводных лодок, державшихся южнее. Три подводные лодки типа «Акула» держались впереди, образуя заслон против вражеских подводных лодок. Их задачей было обнаружить и уничтожить любую подводную лодку противника, пытающуюся прорваться к расположенной за ними группе ПЛАРК. Ее составляли две старые подводные лодки типа «Оскар» — «Омск» и «Вилючинск»[79]. Они несли по двадцать четыре несколько винтажные противокорабельные ракеты П-700 «Гранит» или «Shipwreck». Имея дальность более шестисот километров и мощную 750-килограммовую боевую часть, они представляли серьезную угрозу.

За ними держалась гордость российского подводного флота, новая лодка «Казань» типа «Ясень». Она была вооружена не менее чем сорока ракетами П-900 «Калибр», быстрыми низколетящими противокорабельными ракетами, переходящими на сверхзвуковую скорость на конечном участке полета и способными выполнять головокружительные маневры уклонения[80].

Карпов считал секунды, зная, что «Бэкфайеры» уже выпустили ракеты, и задержал дыхание, когда время вышло. Он хотел передать приказ подводным лодкам произвести залп, чтобы скоординировать атаку для максимальной плотности огня с использованием различных систем вооружения. Вчера он до поздней ночи прорабатывал план атаки, выверяя и проверяя каждую деталь. Он подготовил серию коротких кодированных сигналов, для отправки их в нужные моменты в боевой обстановке. Время пришло.

— Николин! Подводным лодкам — сигнал-один.

— Так точно, товарищ капитан.

Если все пойдет по плану, вскоре последует залп из 20 малоскоростных П-900 с «Ясеня», половиной боезапаса лодки. По сигналу два последует пуск двадцати четырех более быстрых ракет П-700 с двух лодок типа «Антей», которые понесутся на американские авианосцы над самыми гребнями волн, словно стая разгневанных летающих рыб. К этим сорока четырем маловысотным ракетам вскоре добавятся тридцать Х-32 с «Бэкфайеров», которые обрушатся на цели, словно метеоры с границы космоса.

Карпов посмотрел на часы, затем взглянул на хронометр корабля, просчитывая что-то в уме. Американские ударные самолеты находились на дальности около 400 километров — почти на границе зоны обнаружения и приближались. Роденко получил данные по ним с «Черного медведя», но этому самолету оставалось всего несколько секунд. Он должен был действовать немедленно.

— Роденко! Передать данные с самолета ДРЛО Самсонову как только тот обнаружит американские ударные группы. Когда мы потеряем «Черного медведя» просчитать предположительный курс. Мы знаем, куда они направляются, и наши системы достаточно легко могут рассчитать их курс и скорость. Объявить боевую тревогу и оповестить все силы флота! Самсонов, С-400 к пуску, четыре залпа по восемь. Сосредоточить обстрел на ударной группе «Альфа», подступающей от Хоккайдо. Группой «Бета» займутся истребители с «Кузнецова».

Роденко спешно выполнил приказ, и вскоре у Самсонова появились данные в реальном времени по самолетам, идущим от побережья Японии. Вскоре они потеряют контакт, пока корабль не обнаружит их собственными радарами, но системы будут просчитывать курс и скорость самолетов, основываясь на предварительно полученных данных. С-400 будут готовы к пуску, как только РЛС наведения смогут взять цели на сопровождение. Капитан намеревался преподнести американцам еще один сюрприз, так как они не ожидали, что системы ПВО корабля будут способы вести стрельбу еще несколько минут, пока они не войдут в 300-километровую зону поражения более старых С-300[81]. Но новые С-400 имели дальность 400 километров, и могли открыть огонь немедленно.

Капитан Таннер хотел испытать его терпение этим утром, и теперь он за это поплатится. Роденко повернулся к Самсонову и кивнул. Карпов отдал приказ открыть огонь, и в ту же секунду раздался предупреждающий сигнал, и первые С-400 устремились вверх и вдаль. Словно старый ветеран, вернувшийся на фронт раненым и перевязанным, но оттого не менее решительно настроенным, «Киров» снова оказался на войне.

Находящийся далеко южнее капитан Таннер получил плохие новости достаточно скоро. Он сидел в командирском кресле на мостике авианосца «Вашингтон» и думал о том, что это будет отвратительный день. Самолеты ДРЛО вскоре доложили ему о соединении «Бэкфайеров», но те выпустили ракеты с дистанции, намного превышающей 600 километров.

— Дикен! — Окликнул он офицера вооружения. — Что идет от чертовых «Бэкфайеров»? Они в более чем восьмистах километрах он нас!

— Они не могли запустить ракеты «Kitchen» с такой дистанции, — ответил Дикен. Он имел в виду ракеты Х-22, имевшие максимальную дальность 600 километров. Это что-то новое — вероятно, Х-32.

— Ладно, и что это значит?

— Ничего хорошего, сэр. Высокий угол атаки. Подскакивают к верхнему краю атмосферы, получают целеуказание, а затем ныряют на цель.

— Только этого нам и не хватало.

— Сэр! — Дикен только что получил предупреждение от самолета ДРЛО. — Множественные цели, классифицирую как ПКР, дистанция 300 километров. Должно быть, выпущены с подлодок!

— И что наше прикрытие, черт его бери?

Паттерсон стоял сбоку от капитана. Старпом серьезно посмотрел ему в лицо.

— Этот козел провел нас, сэр.

Таннер откинулся назад, качая головой.

— На войне и в любви все средства хороши, шкип. Этот Карпов знал, что у него все хорошо. Он знал, что мы откажемся от соглашения час назад, и у него была группа подводных лодок прямо на рубеже атаки, готовая к стрельбе. А что наши лодки, черт их бери?

— Вероятно, они их видят, но приказ на уничтожение поступил только что. Раски успели атаковать нас, но теперь наши лодки займутся ими. Сделайте ставку на это.

— Это сейчас непозволительная роскошь, мистер Паттерсон. Мы атакованы, вот, что имеет значения. «Бэкфайеры» уже удивили нас. Все сценарии, которые мы отрабатывали, предполагали, что они будут способы выпускать ракеты с 600 километров. Итак, ребята, — повысил он голос. — Все идет в задницу. Давайте найдется, что «Шайло» и ребята с эсминцев сработают, как надо. Мы отрабатывали это многие годы, но теперь все всерьез. Всем постам — огонь по усмотрению.

— Так точно, сэр, все посты сопровождают «Вампиров». Самолет ДРЛО сообщает, что ракеты с подлодок находятся на разгонному участке. Мы ожидаем увидеть их, когда они пройдут радиогоризонт. — Американской БИУС «Иджис» предстояла первая проверка в реальных боевых условиях. Радар SPY-1D/3D был первым корабельным радаром, способным обнаруживать противокорабельные ракеты после того, как он уходили с разгонного участка на предельно малую высоту на финальном участке полета.

— Насколько быстры эти новые авиационные ракеты, Дек? — Таннер пытался свои действия.

— Х-32? Очень быстрые, сэр. Будут идти на Мах5, когда появятся у нас на радарах и как минимум Мах 3,5 когда начнут снижение. У нас будет один шанс, максимум два, при такой скорости. Для «Сиззлеров» вдвое больше, потому что они дозвуковые до терминального участка. А старыми «Шипреками» нас могут обстреливать хоть весь день. Они быстры, но имеют большую ЭПР, и мы достаточно легко сможем отслеживать их. Получим пару попаданий, не больше[82].

Настоящей проблемой станут авиационные ракеты, подумал Таннер. Все дело было в их скорости, сокращавшей до минимума время реакции зенитно-ракетных комплексов. Их предстояло обнаружить, взять на сопровождение и поразить максимально оперативно, возможно, с единственным шансом. Через секунд поступило сообщение, что ракетный крейсер «Шайло» открыл огонь.

— Черт, они открыли огонь по Х-32 своими RIM-161, сэр! — Это были Standard Missile 3, предназначенные для перехвата баллистических ракет. Они были способны даже выйти за пределы атмосферы и поразить спутники, и «Шайло» послал навстречу приближающимся ракетам заградительный шквал. Система «ИДЖИС» вела огонь по данным, передаваемым с самолета ДРЛО, так как сами ракеты еще не вошли в зону обнаружения радаров корабля. Это был пресловутый «выстрел с предельной дистанции», но это работало. Таннер просто просил Бога помочь ему, но знал, что из семидесяти четырех приближающихся ракет какие-то точно прорвутся.

Его ударная группа не была плотно сконцентрирована. Эсминцы «Лассен» и «Маккемпбелл» обеспечивали ПЛО, «Уилбур», «Маккейн» и «Фитцджеральд» — прикрытие группы, а РКР «Шайло» — непосредственное прикрытие авианосца.

Мне нужно было дождаться «Нимица», подумал он. Это проклятое сообщение с грифом «СРОЧНО — Z» требовало от меня принять немедленные меры в рамках собственного понимания ситуации, но никого это не будет волновать, когда все будет кончено. Если эта старушка подвергнется удару, ничего, кроме полыхания в новостях это не принесет. Я поднял 80 % самолетов, и большинство из них направляется на север, выйдя на дистанцию пуска «Гарпунов» по Карпову в течение часа. Будем надеяться, что им будет, куда вернуться. В противном случае им придется уходить в Японию.

Война — и это слово теперь звучало всерьез — была всего в нескольких минутах от них в лице семидесяти четырех противокорабельных ракет.

ГЛАВА 23

И приближались они быстро.

Х-32 вступили в игру. Набрав головокружительную высоту в 44 000 метров, они быстро обнаружили американскую авианосную ударную группу и начали снижение. Их профиль полета был похож профиль баллистической ракеты, хотя в военно-морских кругах его именовали «псевдо-баллистический». Но как бы его не назывались, тридцать ракет, приближающихся на скорости Мах5, оставались смертельно опасны. Ракетный крейсер «Шайло» принял вызов, выпуская одну ракету SM-3 за другой.

Радары обнаружили приближающиеся ракеты достаточно легко, а улучшенная инфракрасная система слежения уточнила данные по целям. Даже при том, что ракета могла похвастаться скрытным приближением к цели, не было никакой возможности скрыть тепловое излучение ракет, несущихся на невероятной скорости. Стрельба ракетами SM-3 была похожа на попытку поразить пулю пулей, так как ракета поражала цель за счет кинетической силы удара. И эта сила была аналогична удару десятитонного грузовика, движущегося на скорости 960 километров в час. Ракеты устремились ввысь, их траектория корректировалась точными короткими импульсами, рассчитываемыми новейшей системы управления разработки «Рейтеон».

Рекламным прокламациям компании, заявлявшим «гибкой, высокоэффективной и экономически выгодной архитектуре, улучшенных технологиях обнаружения и многочисленных вариантах обнаружения и отслеживания ракет противника» предстояла серьезная проверка. Это были не полигонные испытания системы, хорошо проверенной на прочность в поражении единичных целей, это были реальные боевые условия. Здесь комплекс не дожидался появления цели в спокойной обстановке, зная, откуда и когда она появится, и к какой цели направится. В этот раз целями было тридцать ракет одновременно. Кроме того, сказывалось и то, что «Шайло» имел только 24 ракеты SM-3, а три эсминца — по двенадцать каждый. Штатный норматив требовал стрельбы двумя ракетами по одной цели. Этого едва хватало.

Х-32 получали поддержку второго российского самолета ДРЛО. А-50 предполагались расходными средствами на случай реальной войны. Когда «Черный медведь» рухнул, объятый пламенем, русские быстро задействовали свое новейшее средство воздушного наблюдения, самолет А-100. Он был создан на базе хорошо зарекомендовавшей себя «рабочей лошадки» Ил-476 и был оснащен новейшим фазированным радаром. Он имел улучшенное время реакции, увеличенную дальность обзора, был более устойчив к помехам. Располагаясь позади истребителей с «Кузнецова» в относительной безопасности, он мог обеспечивать дополнительное наведение ракет. Не обращая внимания на внешние корабли охранения, Х-32 направились к ядру американской оперативной группы, ракетному крейсеру ИДЖИС «Шайло» и авианосцу «Вашингтон».

Восемнадцать SM-3 стартовали, и «Шайло» продолжал огонь, его палубы и надстройки затянул бело-янтарный дым от гневных выхлопов взмывающих ввысь ракет. Экипажи напряженно следили за экранами радаров. SM-3 соответствовали рекламе. Они сбили первую Х-32, затем еще три, и началась напряженная гонка за то, чтобы сбить оставшиеся. После семи пораженных целей операторы на «Шайло» начали ликовать, пока не увидели, что три ракеты уже находились ниже расчетной высоты перехвата. Три, затем пять, затем семь ракет прошли через залп SM-3, став очень сложной целью за счет своей невероятной скорости. Девять ракет были сбиты, а вторая волна SM-3, выпущенная «Шайло» продолжала атаковать оставшиеся четырнадцать ракет, но семь прорвавшихся Х-32 уже шли к целям. У «Шайло» оставался последний шанс перехватить их.

Этим последним шансом были RIM-162 ESSM (Evolved Sea Sparrow Missile), ракеты улучшенной дальности и точности, устанавливаемые в штатную вертикальную пусковую установку блоком по четыре в одну ячейку. За прошедшие годы эти ракеты неоднократно проходили испытания, сбивая учебные цели и более медленные противокорабельные ракеты, такие как Beech AS-34 «Корморан». ESSM были созданы специально для борьбы с маневрирующими сверхзвуковыми ракетами. Но конструкция была одни делом, а реальные боевые условия — совсем другим. Целями были не «Кормораны» и не сверхзвуковые ракеты — а гиперзвуковые, идущие на скорости примерно 6 500 километров в час. Они могли преодолеть 1 000 километров, отделяющую цели от точки пуска за десять-пятнадцать минут, учитывая время на разгон. Это были смертоносные метеоры, шедшие в пять раз быстрее, чем цели, которые «Спэрроу» когда-либо перехватывали ранее. «Шайло» выпустил двенадцать ракет из передней подпалубной установки, но только три из них нашли цели за те драгоценные секунды, которые ракеты находились в зоне поражения. Четыре Х-32 прорвались. Одна прошла мимо, будучи обманутой средствами противодействия, но три достигли целей, и ход боя резко изменился.

«Шайло» получил попадание в мидель, прямо между двумя похожими на коробки надстройками, в которых находились драгоценные радары. Боеголовка нанесла значительный урон, но и сила удара, вызванная скоростью ракеты, была огромной. Удар снес мачту, уничтожил оптико-электронные системы корабля, РЛС AN/SPS-49, а затем ракета вошла в надстройку, пробив корабль едва ли не до днища. В центральной части корабля начался кромешный ад, центральная мачта рухнула в море. Это был снайперский удар, грозивший стать фатальным, и он вывел «Шайло» из строя на следующие несколько критически важных минут, так как корабль потерял ход. Аварийные бригады бросились к месту попадания, борясь с разгорающимся пожаром.

Когда капитан Таннер увидел это, его челюсть обвисла. Массивный столб пламени и густого черного дыма поднялся прямо в центре его основного корабля сопровождения.

— Господи! Одна прошла. Посмотрите на «Шайло»! — Но прежде, чем он поднял бинокль, раздался рев, за которым последовал взрыв, от которого на мостике разбило два иллюминатора. Таннер повернулся и увидел, что подъемник номер одни перед надстройкой превратился в море огня и дыма. Один из F/A-18 «Суперхорнет» разлетелся на куски, и обломок его крыла пронесся над полетной палубой, врезавшись в стоявший вертолет. Ударная волна ворвалась в самолетоподъемник и проникла в ангар, где в считанные секунды начался крупный пожар. Затем в авианосец ударила вторая ракета, врезавшись в носовую часть палубы и разворотив переднюю часть корабля. Х-32 пробила три жилые палубы, однако, к счастью, большинство тех, кто мог там находится, были где-то в других местах[83].

— Твою же мать! — Сказал Таннер. — Нам следовало держать «Энтитем» при себе. Одной драной «Иджис» не справиться с такой плотностью огня!

— Это еще не конец, — мрачно сказал старпом Паттерсон. — Корабли сопровождения отслеживают ракеты на предельно малой высоте. На нас идет еще сорок «Вампиров».

— С «Шайло», похоже, все просто замечательно, — Таннер указал на окутанный дымом корабль у горизонта.

— Теперь все зависит от нашего сопровождения, — сказал Паттерсон. — И он любых самолетов, которые мы сможем направить на перехват.

Настал черед «Уилбура», «Маккейна» и «Фитцджеральда» с их ЗРК средней дальности RIM-156 SM-2. Эти ракеты имели инерциальное наведение, и все три корабля могли использовать свои радары, чтобы защититься от ракетного шквала. Все они относились к серии I и не имели улучшенных «Си Спэрроу», которыми оснащались эсминцы этого типа, начиная с серии IIA, однако «Маккейн» был переоснащен новыми RIM-174 ERAM с увеличенным радиусом действия, которые иногда называли SM-6.

Против больших русских П-700 американские ракеты были более чем адекватными, и три эсминца внешнего охранения Таннера делали свое дело. Члены экипажа «Уилбура» докладывали об одном попадании за другим, по мере того как их зенитные комплексы перехватывали и уничтожали приближающиеся ракеты. Но затем одна из них прорвалась — всего одна из двадцати четырех ракет, выпущенных двумя подводными лодками типа «Оскар». Одно из 25-мм зенитных орудий попыталось вмещаться, но «Уилбуру» не повезло. 750-килограммовая проникающая боевая часть ракеты длиной более 10 метров и весом 7 тонн нанесла кораблю огромные повреждения.

Прошло очень много времени со времен Фолклендского конфликта, когда корабль такого размера был в последний раз потоплен противокорабельной ракетой. Британский эсминец «Шеффилд» был поражен ракетой «Экзосет», на нем начался пожар и, в конечном итоге, он затонул. В 1987 году USS «Старк» был поражен двумя такими ракетами, но сумел пережить удар. Однако «Экзосет» была чемпионом в легком весе, имея массу всего в 700 килограммов. «Гранит», поразивший «Уилбур» был настоящим тяжеловесом, в десять раз тяжелее, с в 4,5 раза большей боевой частью и вдвое большей скоростью. «Уилбур» не выжил. Огромный огненный шар разорвал корабль, и он завалился на правый борт, окутанный черным дымом.

«Shipwreck» было очень символичным названием[84].

Последовала короткая пауза, драгоценные несколько секунд тишины, а затем на мостике «Вашингтона» снова прозвучал сигнал тревоги.

— На нас идут «Сиззлеры», — сказал Паттеросон. Российские П-900, которыми «Киров» избивал флоты времен Второй Мировой войны, теперь играли в своей лиге, атакуя противника, для поражения которого действительно были разработаны, и делали свою работу со смертельной эффективностью. В запле, выпущенном «Казанью», было всего двадцать ракет, но сблизившись с американскими кораблями на небольшой, дозвуковой скорости, они спустились к самым волнам и начали головокружительный танец на скорости Мах 2,5.

Таннер услышал переговоры по радио и крепко сжал зубы. «Лассен» из внешнего кольца охранения был поражен ракетой Х-32, последней, которая смогла преодолеть героическую оборону «Шайло» прежде, чем крейсер был выведен из строя. За этим последовало попадание П-900, и эсминец вышел из строя. «Маккемпбелл» был поражен «Калибром» в корму, на вертолетной площадке начался пожар, сделавший полеты вертолета невозможными. Эти два эсминца отвечали за противолодочную оборону, и она оказалась серьезно нарушена. «Маккемпбелл» выдержал удар и продолжил прикрывать соединение, но «Лассен» был выведен из строя. «Маккейн» и «Фитцджеральд» остались невредимы, обеспечивая адекватное прикрытие на ближней дистанции.

Восемь «Калибров» решили взять главный приз и пошли на «Вашингтон», но «плавучий аэродром» не был беззащитен. Он выпустил двенадцать ракет RIM-24 «Сперроу» и сумел сбить пять из восьми ракет в потрясающем поединке по правому борту. Ракеты ближней самообороны RIM-116 «Роллинг Айрфлэйм» сбили еще две, но последняя ракеты избежала змеиных зубов ЗРК.

Таннер увидел ее, услышал вой средства последнего шанса — пушечной установки «Фаланкс», но ракета ушла от нее, словно опытный боксер. Она шла к цели с такой же очаровывающей смертоносной грацией, которую отмечали британцы, итальянцы и, наконец, японцы. И, как и тогда, этот танец закончился огненным взрывом. Ракета ударила по кораблю прямо в мидель, побила корпус и вызвала пожар у второго самолетоподъемника.

Затем все наконец-то закончилось. Из семидесяти четырех ракет десять сумели преодолеть ракетный заслон, одна прошла мимо, но девять других поразили пять кораблей. Авианосец получил три серьезных попадания. Тем не менее, американские авианосцы были рождены в горниле войны на Тихом океане, а «Вашингтон» был крупным кораблем, свыше 100 000 тонн, и в его конструкции был обобщен кровавый опыт, полученный во время Второй Мировой. Основные ангары были разделены на три пожароустойчивых отсека, разделенных толстыми стальными переборками с противопожарными дверями, которые могли быть закрыты, чтобы изолировать пожар в любом из них. Экипажи были хорошо обучены ведению борьбы за живучесть. Они получили передышку, а повреждения в носовой части палубы не препятствовали полетам. «Вашингтон» мог продолжать сражаться, даже получив повреждения, подобно своим предкам в последней великой войне[85].

Карпов сделал выпад первым и нанес противнику удар в плечо, но американская ударная авиация поднялась в воздухе прежде, чем его удар достиг цели, и теперь российскому флоту предстояло столкнуться с гневом трех опытных морских ударных эскадрилий.

Это было только начало.

Карпов вслушивался в доклады Роденко, сжимая кулак с каждым попаданием. Девять попаданий, подумал он. Двенадцать процентов! Это был исключительно хороший результат, но он все еще не был уверен, что нанес противнику реальный удар. Ответный левый хук приближался со стороны Хоккайдо. С-400 вступили в бой, и он надеялся, что новые ракеты сделают свое дело.

Самсонов дал четыре залпа по восемь ракет, выпустил половину запаса ракет большой дальности[86]. Американские самолеты все еще двигались в строю на скорости 1 400 км/ч. «Киров» открыл огонь с дальности 450 километров, так как он понимал, что дистанция уменьшиться из-за того, что самолеты двигались навстречу ракетам. С-400 развили головокружительную скорость Мах 12 в первые 22 секунды после старта. Через полминуты после запуска они обнаружили самолеты и начали целераспределение.

Американские пилоты обнаружили радарный захват и удивились, что противник открыл огонь так рано. Флайт-лейтенант[87] Энсон, возглавлявший «Королевскую булаву», услышал переговоры «Гадюк», F-16 из 13-й эскадрильи «Пантеры» с базы Мисава, идущих впереди.

— Кто-то открыл огонь раньше времени! «Вампиры» на одиннадцать часов. Идут чертовски быстро!

— Понял тебя, «Тринадцатый», — сказал Энсон. — Не ожидаю противодействия еще пять минут. Наверное, нервы сдали. Раски десятилетиями были не в лучшей форме.

Но Энсон понимал, что если русские открыли огонь, значит, они были в зоне досягаемости. Это должны были быть усовершенствованные ракеты, от новых SA-21 «Гроулер», как в НАТО именовался С-400 «Триумф». Он переключился на частоту эскадрильи. — Приготовить РЭБ и увеличить тягу, джентльмены. Вот и наши пятнадцать минут славы. — Именно столько им потребуется для выхода на дальность пуска ракет по вражеским кораблям, и это время им предстояло провести под огнем зенитных средств большой дальности.

Но это приходилось принять. Левая ударная группа имела важное значение для плана Таннера. «Гадюки» 13-го крыла вели их, и их радары с фазированными антенными решетками давали им хорошее представление о том, с чем они столкнулись — с залпами ракет, движущихся со скоростью молний. Возглавлял их подполковник Курт Бриллингс, он же «Брильо-Пад», который на учениях расчищал небо от истребителей «агрессоров», но это были не вражеские истребители.

— Берем их, господа! — Объявил он для своих. — «Фокс-два»! — Российские зенитные ракеты были быстрыми — слишком быстрыми — и приближались. Максимальную дальность пуска они преодолевали всего за 100 секунд, и у них не было времени на разговоры с целями. «Брильо» открыл огонь, пока еще мог, используя высокоманевренные AIM-9 «Сайдуаиндер» с тепловыми головками самонаведения. Цели, движущиеся на скорости Мах12, были раскалены, словно метеоры. Остальная эскадрилья последовала его примеру, а несколько секунд спустя бросились врассыпную, когда П-400[88] атаковали их.

Первым погиб «Дэнди Рэнди». Капитану Рэндаллу Бруксу не суждено было вернуться на Мисаву. С-400 поразила его на развороте с высокой перегрузкой за счет вчетверо[89] большей скорости. Взрыв озарил лазурно-голубое небо шаром оранжевого пламени. «Сайдуаиндеры» поразили две ракеты из восьми, оставшиеся шесть смогли найти цели, и их осколочные боевые части создавали град осколков, разбивающих крылья и фонари самолетов в радиусе двадцати метров. Четыре F-16 последовали за Бруксом, но остальные смогли уклониться или обмануть три оставшиеся ракеты[90]. Это была высокая цена, и «Гадюки» расплатились сполна. Следуюшей была группа подавления ПВО из восьми F/А-18 с противорадарными ракетами HARM.

За ними двигалась ударная группа из двенадцати «Суперхорнетов» с четырьмя ракетами «Гарпун» каждый и «Гроулер», державшийся в стороне, пытаясь подавить радар противника. Благодаря присутствию F-16, все самолеты, которые должны были осуществлять прикрытие, были использованы в качестве ударных. Эти чертова дюжина была ядром левой ударной группы Таннера, но впереди ее ждали еще десять минут ада прежде, чем они войдут в зону пуска.

ГЛАВА 24

Капитан Таннер находился в собственном «оперативном центре» во флагманской рубке поврежденного авианосца «Вашингтон». Системы были модернизированы, в частности, установлены новейшие плоские экраны, показывающие позиции каждого корабля в непосредственной близости, в также множество непонятных символов, обозначающих самолеты, от ударных групп на севере до вспомогательных бортов, таких, как самолеты ДРЛО и заправщики. Все это светилось зеленым светом. Радары, гидроакустические системы, бесчисленные системы связи, все они были укомплектованы вахтенными мичманами и специалистами. Он же собрал здесь совещание с участием командира авиационной группы, командира группы борьбы за живучесть, тактического офицера и дежурного по кораблю. Рядом стоял также старший помощник Паттерсон.

— Черт знает что, — сказал Таннер. — Эти уроды дали нам по морде.

Паттерсон мрачно кивнул.

— На данный момент мы остались без штанов, сэр. «Шайло» восстановил ход, но на нем все еще продолжается пожар. Кроме того, он все равно израсходовал все свои SM-3. Если русские нанесут по нам еще один удар бомбардировщиками, мы станем историей. Что касается внешнего прикрытия, то «Лассен» придется взять на буксир, а «Маккемпбелл» занят спасением экипажа «Уилбура». Они потеряли кормовую площадку, и все противолодочные вертолеты вынуждены уходить в Японию. В настоящий момент у нас отсутствуют средства ПЛО на внешнем рубеже. Что касается непосредственного прикрытия, то «Уилбур» получил два попадания, и я боюсь, мы его потеряем.

— И мы получили три, — сложил руки Таннер, с отвращением качая головой. — У нас было чертовски слабое зенитное прикрытие.

— ИДЖИС всегда была больше показухой, сэр, — сказал Паттерсон.

— Да уж, этого было мало, черт его бери. Теперь у нас разбит нос, а два самолетоподьемника годятся только на металлолом.

— Первый подъемник в хлам. Сейчас там расчищают обломки, но, по словам чифа Уилсона, мы вскоре сможем восстановить второй. Эти новые русские ракеты бьют, как черти. Пожар прекратился, но около первого подъемника на правом борту дыра в пять метров диаметром и двенадцать глубиной. Спасибо нашим счастливым звездам, противопожарные переборки были закрыты.

— Хорошо, пусть чиф Уилсон разбирается на ангарной палубе. Нам нужна перегруппировка. Мы слишком ослабли. Как только «Маккемпбелл» завершит спасательную операцию, пусть возьмет «Лассен» на буксир и уходит на юг к «большому Джорджу». Возможно, он не сможет поднимать вертолеты, но мы мы можем, а он будет координировать противолодочную оборону, если мы грамотно его расположим. Нам сейчас только и не хватало, чтобы какая-нибудь ржавая подводная калоша проскочила внутрь, пока ПЛО отсутствует. Что касается «Маккейна» и «Фитцджеральда», то нам нужно будет держать их как можно ближе, пока не подойдет «Энтитем».

— «Энтитем», сэр? Разве он не придан командно-штабному кораблю адмирала?

— На данный момент да, но, как вы видите, для нас было ошибкой оставлять «Энтитем» на юге с «Блю Ридж». Теперь, после того, как «Шайло» получив повреждения, он нужен нам здесь и сейчас.

— Хорошо, сэр, но адмирал Стоун на стену полезет.

— Стоун? Он может сидеть там и отдавать приказы хоть целый день, а мне нужно рвать задницу на передовой. У Стоуна все еще останутся «Стэтем» и «Мустин», и по моему пониманию, это больше, чем ему нужно там. Отправьте запрос. Будьте вежливы. «Энтитем» нужен нам здесь. Если раски нанесут по нам еще один подобный удар, мы, возможно, станем первым американским авианосцем, потопленным со времен Второй Мировой, и я не хочу, чтобы моя фамилия фигурировала в исторических книгах в связи с этим. Тем более, я не хочу пойти на дно. Давайте, Шкип.

— Так точно, сэр.

Больше Паттерсону сказать было нечего.

Таннер сложил руки на широкой груди, бегая взглядом по большим настенным экранам.

— Наши ребята на севере начнут зажигать через пять минут, — сказал он, взглянув на хронометр. — Этот Карпов действительно сам черт, старпом. Он может быть чертовски хорош, но давайте посмотрим, сможем ли мы достать его.

С-400 сбили шесть F-16 и два самолета группы подавления ПВО, и последний залп восемью ракетами ударил по «Королевской булаве[91]. Их комбинированный оборонительный огонь был достаточно хорош, чтобы сбить три ракеты. Остальные пять поразили три из двенадцати самолетов в смертоносном танце маневров уклонения. Но это было еще не все. «Варяг» также нес шестьдесят четыре С-300 и поддержал «Кирова» пуском еще тридцати смертоносных ракет*. Их скорость и дальность в 300 километров[92] были пугающими. Когда ракета с такой скоростью брала цель в захват, избавиться от нее было очень трудно, если не невозможно. Еще два самолета группы подавления ПВО были сбиты, и оставшиеся четыре выпустили свои ракеты в отчаянной попытке подавить радары противника — но им не хватало дальности. Американские ракеты были хороши, но цели были вне зоны поражения. Американским самолетам предстояло приблизиться на 200–300 километров под огнем средств ПВО, чтобы F/A-18 могли выпустить свои «Гарпуны». Теперь они узнали, насколько были хороши русские ракеты и насколько важное значение в бою имели скорость и дальность. И это был болезненный опыт.

К тому моменту, как ударная группа вышла на дальность пуска, от нее осталось семь самолетов из двенадцати. Они перенесли то, с чем столкнулись японцы, оказавшиеся в эпицентре боя, видели, как их товарищи пытаются уклониться от смертоносных зенитных ракет, слышали их последние крики и проклятия, обращенные к врагу. Но семь самолетов прошли через огонь, и через несколько секунд небо прочертили тонкие следы двадцати восьми выпущенных «Гарпунов».

Будучи выпущенными с большой высоты, ракеты быстро ушли на предельно малую. Они не были не особенно быстрыми — их скорость не превышала 860 км/ч, ни особенно малозаметными. Но это были упрямые низколетящие стрелы, которые было трудно обнаружить и перехватить. Системы С-300 и С-400 не были достаточно проворными, чтобы перехватить их на предельно малой высоте[93]. Если ракета достигала цели, она поражала ее 227-килограммовой боевой частью, которая ни шла ни в какое сравнение с боевыми частями тяжелых российских ракет, но ее было вполне достаточно, чтобы повредить или уничтожить современный корабль.

Роденко обнаружил приближающиеся ракеты и доложил Карпову. Корабль и экипаж были готовы к отражению атаки, и через несколько секунд в дело вступил зенитно-ракетный комплекс средней дальности «Кирова», имевший в НАТО обозначение SA-N-92. Похожие на крабов ЗРАК «Кортик» и 30-мм зенитные орудия также были наготове.

Первым рубежом обороны были два противолодочника проекта 1155 «Маршал Шапошников» и «Адмирал Виноградов». Когда-то названные русским ответом на американские эсминцы типа «Арли Берк» они никогда не были достойны подобного названия. Это были корабли типа «Удалой», оптимизированные для противолодочной обороны, хотя также несли и ЗРК SA-N-9 Gauntlet («Кинжал»), более раннюю версию комплекса, которым был оснащен «Киров». Вместе они выпустили все что могли, по восемь ракет каждый[94]. Именно «Киров» был сердцем противовоздушной обороны, имея 128 улучшенных ракет. В этом отношении он с запасом превосходил все четыре «Удалых» вместе взятые, однако капитаны противолодочников не собирались просто сидеть и смотреть на американские ракеты. Огонь был достаточно плотным, чтобы несколько проредить «Гарпуны». До терминального участка дошли всего восемнадцать.

— Переключиться на «Каштаны» на десяти километрах, — сказал Самсонов, глядя на Карпова. На мостике ощущалось напряжение. Последние массированные атаки японцев заставили некоторую часть волос членов экипажа стать дыбом, но это было что-то совсем иное. Ракеты были в три-четыре раза быстрее самолетов, с которым они столкнулись[95] и они имели активное радиолокационное наведение. Их электроника была настолько хороша, что системы радиоэлектронной борьбы почти не оказывали на нее влияния[96]. У нас есть дальность, масса и скорость, подумал Карпов, но у них есть превосходная электроника. Посмотрим, кто кого.

«Шапошников» храбро открыл огонь ЗРАК «Кортик». Ракеты унеслись прочь, снижаясь к поверхности моря, к приближающимся «Гарпунам». Крейсер «Варяг» также дал залп ЗРК «Оса-М», и вскоре небо над бурным морем заполонила паутина следов ракет, идущих к своим целям — и поражающим их. Еще одиннадцать «Гарпунов» были сбиты огнем зенитных ракет, а затем в дело вступили зенитные орудия, раскаленные стволы которых вращались, выбрасывая снаряды из лент на 9 000 штук. Они сбили еще четыре «Гарпуна», но последние три прорвались к целям.

«Адмирал Виноградов» получил попадание в кормовую часть, а затем во вторую башню, когда один из «Гарпунов» выполнил «горку» и спикировал на переднюю часть палубы. Этот двойной удар пробил корабль от носа до кормы, и вскоре его затянуло густым черным дымом. Последний «Гарпун» направился на «Киров», но в разгар боя «Варяг» набрал тридцать узлов и встал по правому борту атомного крейсера. Теперь капитан Мышелев выполнил крутой разворот и вывел корабль прямо на приближающуюся ракету, героически пожертвовав своим кораблем, чтобы защитить флагман.

Персоналу мостика этот маневр внушил благоговение. Сначала они испытали гордость, но затем увидели взрыв на носу крейсера. Если бы корабль двигался быстрее, ракета ударила бы по пусковым установкам, стоявшим в четыре ряда по два по обоим бортам. Как бы то ни было, «Гарпун» ударил в корпус прямо над ватерлинией и прошел через тонкий нос крейсера насквозь.

Карпов поморщился, увидев удар, хотя и понимал, что ракета не нанесла повреждений, представляющих опасность. Возникнет пожар, будут пострадавшие, но корабль уцелеет. Вскоре он вышел на связь, чтобы оценить ситуацию.

— Что, Мышелев, последний парад наступает?

— Кто-то же должен был получить удар, — ответил твердый голос Мышелева. Он был кадровым офицером, которого Карпов знал и уважал, грузный, неотесанный и суровый морской хозяин. — Не переживайте, через пятнадцать минут БЖ возьмет все под контроль. В основном ударная волна прошла прямо через нос. Нос нам сломали, но в целом нам повезло.

— Мы поднимем за вас тост в офицерской столовой, — ответил Карпов. Затем его голос стал более серьезным. — Больше никакого героизма, друг мой. Мне нужны твои «Вулканы». Готовы?

— Готовы. Ждем команды.

Карпов улыбнулся. Он понятия не имел, что происходит с подводными лодками. Они замолчали сразу после залпа, так как им было приказано срочно отходить на новые позиции, но он знал, что там же присутствовали американские подводные лодки, и теперь началась охота. Из штаба флота в Фокино поступило сообщение о том, что вторая эскадрилья бомбардировщиков, подарок от адмирала Вольского, находилась на подходе, но Карпов посмотрел на часы и понял, что им потребуется еще сорок пять минут для входа в зону пуска[97].

— Роденко, что по второй группе?

— Две эскадрильи с американского авианосца атакованы истребителями с «Кузнецова». Идет интенсивный бой! Мы потеряли восемь МиГ-29, но сбили столько же. Если кто-то прорвался, они будут на позиции для удара через двадцать минут.

— Тогда мы ударим первыми, — твердо сказал Карпов. — Дальность до американского авианосца?

— По данным со спутника 512 километров.

Карпов повернулся к офицеру связи.

— Николин, сигнал «Длинная рука-один». Исполнение в 10.40.

— Так точно, товарищ капитан. Передаю всем единицам.

В действительности это сообщение касалось только двух кораблей — «Варяга» и «Кузнецова». Это были единственные корабли, способные поражать цели на такой дальности. Авианосец был оснащен двенадцатью ракетами П-700 «Гранит» или «Shipwreck» с дальностью 625 километров. «Варяг» был последним надводным кораблем, оснащенным шестнадцатью крупными ракетами П-1000 «Вулкан», имевшими дальность до 700 километров.

Русские парировали американский удар со стороны Хоккайдо, в основном, за счет эффективности и дальности ЗРК. Теперь истребители с «Кузнецова» оказались втянуты в бой, сдерживая две другие американские эскадрильи. Карпов знал, что американские группы планировали нанести удар одновременно. Они напоминали боксера, ударившего с левой и попытавшегося выполнить комбинацию с правой, но встретившего блок. Пришло время нанести ответный удар.

Медленно уходили минуты. Они смотрели на то, как «Варяг» храбро развернулся, направив поврежденный нос на далекий горизонт, за которым скрывался враг. Затем ракеты начали стартовать белыми стрелами, вылетающими из наклонных пусковых установок по оба борта крейсера. Они запускались парами, по две за раз, раскрывали крылья и с ревом устремлялись прочь. Об этих ракетах, разработанных в конце 1980-х, было на самом деле мало что известно в течение многих лет. НАТО даже не подозревала, что они были тайно установлены на российских надводных кораблях. Теперь они впервые были запущены по реальным целям, прежде чем скрыться в тумане устаревания, последние из могикан.

В длинных тонких титановых носах ракет располагалась радиолокационная система наведения «Аргон», позволявшая обнаруживать и классифицировать цели, отдавая приоритет крупным авианосцам. За ней располагалась 1 000-килограммовая боевая часть, способная нанести огромный урон, одна их наиболее мощных боевых частей на ракетах, находившихся на вооружении[98]. Такая конструкция происходила из советского мышления, согласно которому больше, мощнее и быстрее были синонимами слова «лучше», и все эти три качества соединялись в этой ракете, почти 5 000 килограммов крылатой смерти. Когда залп был выполнен, одна из ракет набрала высоту, став лидером залпа, и отслеживая цели с большей высоты. Она передавала данные другим пятнадцати ракетам, идущим на малой высоте. Если бы она была сбита, другая ракета автоматически заняла бы ее место, возглавив атаку.

За «Вулканами» следовали П-700 «Гранит», толстые сверхзвуковые «летающие вагоны», которыми американскую оперативную группу уже атаковали «Антеи». Карпов дал по американцам хорошо сконцентрированный залп двадцатью четырьмя ракетами[99], начавшими свой смертельный танец к приближающимися с востока вражескому флоту.

А затем случилось это. Другой вулкан решил вмешаться в происходящее с северной оконечности острова Итуруп. SVERT, Сахалинская группа оперативного реагирования на вулканические извержения, начала регистрировать интенсивные толчки в 10.40. Демон спал 10 000 лет в тихой ледяной долине, и никто не знал, когда он извергался в последний раз. Тем не менее, огромный пузырь магмы долгие века поднимался к погруженной кальдере, образовывавшей пролив между островами, и сейсмическая активность регистрировалась в регионе последние несколько лет. Теперь Демон пробудился.

Снова раздался далекий гул, и Карпов повернулся, чтобы посмотреть в иллюминаторы, где примерно в тридцати километрах на горизонте был виден остров… А потом остров взорвался.

Огромный столб огня и дыма взлетел в небо. Такого извержения эта длинная цепь островов не видела со времен зари эпохи голоцена, примерно 12 000 лет назад. Это было крупнейшее извержение вулкана в истории человечества — огонь и пепел извергались из образовавшегося кратера шириной полтора километра. Извержение было намного сильнее, чем любой геолог мог ожидать в этом регионе, хотя они еще не в полной мере исследовали огромные карманы магмы, порожденные курильской зоной субдукции. Другие вулканы подобного типа, такие как Везувий, Кракатау, гора Святой Елены и Пинатубо продемонстрировали огромный взрывной потенциал стратовулкана. Демон обещал превзойти из всех, даже чудовищное извержение вулкана Тамбора в 1815 году.

Карпов закрыл уши от рева извержения. Они ощутили, как корабль содрогнулся от взрывной волны, словно над островом взорвалась сверхмощная ядерная бомба с силой более 1000 мегатонн[100]. Рев был слышен во всей Японии и Северном Китае, Пекине, Тайбее и даже в Манели, в 2 500 километров южнее. Массы раскаленных пемзы и пепла взлетали ввысь на гейзерах лавы, чтобы снова обрушиться в кипящее море. Массивные камни размером с автобус взлетали ввысь, обрушиваясь метеорами за двадцать-тридцать километров. Столб черно-красного дыма поднялся на высоту пятьдесят семь километров, выбросив в атмосферу почти двести десять кубических километров пепла.

Роденко уставился на экран радара, не в силах поверить в то, что он там видел. Они ощутили как корабль содрогнулся, и Роденко доложил о волне, приближающейся со скоростью почти 500 километров в час. Карпов посмотрел через бинокль в северном направлении и увидел стену морской воды, сверкающую в лучах восходящего солнца. Все, о чем он мог думать, это о «Миссисипи», «Черной леди», старом американском линкоре, сметенном трехсотметровой стеной радиоактивной воды в Северной Атлантике.

— Всем постам! Приготовиться к удару! — Собственный голос показался Карпову высоким и тонким на фоне накатывавшейся на них ревущей ярости. Горизонт словно исчез, полностью скрывшись за огромным столбом пепла. И тогда демон показал свое истинное лицо. Кальдера вулкана вместе со всей северной оконечностью острова Итуруп взорвалась, породив гигантскую стену морской воды вперемешку с оплавленной землей.

Ударная волна была настолько мощной, что выбила окна в зданиях во Владивостоке, находящемся в двух днях хода на западе. Адмирал Вольский, находившийся в штабе флота в Фокино едва не вылетел из кресла. Он ошеломленно повернулся, увидев гневное красное зарево на горизонте и что-то, похожее на огромный гриб в том районе, где был развернут его флот[101]. Его первой мыслью было то, что американцы нанести ядерный удар.

— Господи, — выдохнул он. — Началось.