А отличники сдохли первыми... Часть 2

Глава 9. Нитроглицерин и палеонтология

Вопрос о том, составит ли Алина мне компанию в путешествии к таинственной двери с кодовым замком — даже не поднимался. Кроме неё провести меня по тоннелям до правительственного бункера было всё равно некому. А за то время, пока она помогала кадетам перетаскивать оттуда припасы, девчонка запомнила весь путь от люка до двери как таблицу умножения.

Отдохнуть мне дали до четырёх утра следующего дня. Заявившиеся в палату Виктория и Алина были даже чем-то похожи — обе донельзя серьёзные и решительные. Первая проинструктировала меня насчёт того, что и где нужно будет искать, в случае если нам удастся проникнуть на территорию медицинского университета или научной библиотеки вузовского комплекса. А также опять измерила мне давление, проверила рефлексы и снова нахмурилась.

— Вот… Примите две, если почувствуете пульсирующую головную боль в затылке. Это от давления. — Перед тем как покинуть палату Виктория вручила мне блистер с таблетками.

Вторая девочка вошла под целым ворохом вещей. Моя верхняя одежда была выстирана, штаны аккуратно заштопаны во всех местах, где многоликому жоре удалось их прокусить. Плотный брезентовый плащ у неизвестного мне портного получилось починить не так ловко — швы, скреплявшие разрывы ткани были крупные, редкие и грубые. Но от этого он стал выглядеть только ещё круче.

Кроме одежды Алина затащила в палату ранец — такой же, как и тот, что был на ней. Как и те, что носили все кадеты. Как выяснилось, внутри ранцев нам выдали в дорогу по бутылке минералки и по одному сухпайку. А также фонарики со сменными батарейками, резиновые сапоги для перемещения по запертой под землёй речке и запас патронов.

Никогда ещё у меня не было столько боеприпасов! Как выяснилось, в течение того дня, в который мне дали отдохнуть, кадеты не только собрали все трофеи после побоища у ворот, но и предприняли вылазку на территорию инфекционного корпуса. Разогнав жор, скопившихся на первом этаже, они смогли добраться до той кучи трупов, которую я там за собой оставил. И теперь у меня были не только четыре полных рожка для «Калашникова», не считая уже воткнутый в автомат. Один карман плаща был полон винтовочных патронов для «Винчестера», а второй — тяжёленьких пластиковых цилиндриков для дробовика.

Кроме того, во время вылазки кадеты нашли и приволокли обратно мою косу. Однако, в путь по тоннелям я её брать не стал. В прошлый раз от неё всё равно было мало толку в тесных подземных коридорах.

Все мои стволы Алина также притащила на себе, обвесившись ими с ног до головы как заправский коммандос. Все были приведены в полный порядок. Включая раритетную винтовку — по словам Кита, её смогли пристрелять и поправить прицел с учётом обрезанного ствола.

«Глок», найденный у пиратов, Алина при пленении, как выяснилось, не потеряла, так как и не брала его с собой в подземные экспедиции за припасами, полагаясь на охрану кадетов. А сейчас ей выдали под него полицейскую наплечную кобуру. И пока я обряжался и увешивался оружием, девочка деловито тренировалась быстро извлекать его оттуда и помещать обратно. Хотя, скорее всего, просто хотела, как бы невзначай, похвастаться тем, чему её научили в моё отсутствие. Получалось у неё действительно довольно ловко, благо миниатюрный пистолетик был ей совсем впору. Запасных магазинов к нему ни у кого не было, но с собой она брала коробочку девятимиллиметровых патронов.

Складной нож и часы, подаренные мной, как выяснилось позже, тоже были при ней. Центровые их, конечно, отобрали при пленении, но обе вещицы были обнаружены среди трофеев, собранных на пустыре перед воротами. И благополучно возвращены прежней хозяйке.

И в качестве жирной вишенки на всём этом великолепном торте за спиной у девочки обнаружился тот самый РГ-6, который я заприметил позавчера в рядах противника. Видимо, Кит имел в виду именно гранатомёт, когда говорил, что снабдит меня в предстоящую экспедицию чем-то специальным. Гранат в барабане обнаружилось всего три. Но и на том спасибо.

Как только нахмуренная Виктория закончила свои врачебные манипуляции и вышла за дверь, всю серьёзность с Алины как рукой сняло:

— Я знала, что вы выберетесь! Вы всегда выбираетесь! Вы самый сильный! — Она швырнула всю свою поклажу на пол и, гремя оружием за плечами, бросилась обниматься. — А мне не верили! Никто не верил, а я всем говорила!

Немного опешив от такого приёма, я всё же совладал с собой:

— Зараза к заразе не пристаёт, ты же помнишь. Вот и я, наверное, ядовитый оказался для этой твари. Слишком желчный.

— Но я так испугалась… Кошмар… Если бы не Джон, я бы, наверное, прямо сразу за борт выпрыгнула. Разревелась вся, обругала его страшно… Стыдно теперь так… — Она уткнулась мне мокрым носом в плечо, и от её волос пахнуло дегтярным мылом — единственным безопасным косметическим средством в современном мире.

— Да брось… Я уверен, что он всё понимает. Даром что американец. — Отведя от лица ствол автомата, чуть не ткнувшего мне в глаз, я неловко погладил её по голове. Никогда раньше я такого не испытывал. Может у меня правда гипертония? Чего-то сердце так колотится…

Девочка подняла глаза — конечно же, опять на мокром месте.

— Ну хватит уже нюни распускать. А то щас как сам расплачусь — будешь знать. Ничего противнее в жизни ты ещё не видела! Даже на мясокомбинате!

— Ага… — Она отпустила меня, с улыбкой вытирая нос и глаза. — Это я просто от радости…

— Давай-ка, разоружайся, радость ты наша… Посмотрим, что тут нам приготовили…

До входа в канализацию мы добрались без проблем — предрассветную тишину мёрвого города нарушали только отдалённые короткие вопли жор. И несколько бродяг слепо прошли мимо нас в сторону инфекционки.

Спустившись вниз, Алина решительно повела меня вперёд, переполненная осознания собственной важности в роли опытного проводника и знатока этих тоннелей. Хотя на стенах фонарик то и дело высвечивал метки и указания, оставленные многочисленными экспедициями кадетов для своих сменщиков. Пожалуй, если бы я заранее знал о том, что они тут есть, я бы мог дойти и самостоятельно. Но не стал говорить об этом девочке. В конце концов, мне действительно было приятно находиться в её компании. Вот уж никогда не подумал бы, что это вдруг станет возможно. Вспомнить хотя бы наш первый поход до Липовки. Ведь в отдельные моменты я всерьёз подумывал о том, чтобы всё-таки её бросить… Возможно, тогда она это тоже чувствовала, поэтому и помалкивала.

Столь раннее время для похода было выбрано неспроста — по данным, полученным от разведки Кита, Центровые собирались отбить Крытый рынок с рассветом. В подтверждение этих данных в момент прохода по тоннелям, ведущим от бомбоубежища под областным управлением ФСБ к правительственному бункеру, мы услышали сверху приглушённые звуки взрывов и канонаду очередей.

— Судя по звуку, у центровых есть ещё вот такие пирожки. — В ответ на немой вопрос Алины я похлопал по гранатомёту, свисающему у меня за спиной на уровне поясницы, прямо под ранцем. — Либо технари октябрят умеют не только электростанции на жоровой силе устраивать. Но и химию в политехе успели как следует выучить. И понаделали бомб из мыла и азотной кислоты, например.

— А что, разве из них можно прямо вот так сделать бомбу?

— Не прямо вот так… Повозиться нужно, конечно. Но если знаешь, при каких условиях пройдёт нужна реакция, то на выходе можно получить нитроглицерин.

— Ой, а у меня бабушка такие таблетки принимала. Говорила, что от сердца…

— В таблетках он безопасен. Там очень низкая концентрация. А вот в другой форме… Очень нестабилен. Чуть тряхнёшь — и рвёт не хуже тротила.

— Надо научиться делать. Вы умеете?

Я с удивлением посмотрел на девчонку. Она тоже заметно изменилась за время нашего знакомства. Да, всё также распускала нюни при каждом удобном случае. Но в остальное время… В голосе появились какие-то чуть заметные стальные нотки. Огромные светло-серые глаза всё чаще превращались в пытливые щёлочки, как сейчас. А на лбу пролегала чуть заметная вертикальная складка.

— Слухи о моём всеведении сильно преувеличены. И это достаточно сложный и опасный процесс. Там вроде ещё и серная кислота нужна… Да и полученный в результате продукт так просто как гранату не швырнёшь. Ещё при размахе в руках взорвётся от тряски или трения. Но если правильно смешать с диатомитом… — Я поймал недоумевающий взгляд. — Ну… Это такой минерал из доисторических водорослей… Вот тогда получится динамит. Им пользоваться уже гораздо удобнее.

— Интересно-то как… А как это — минерал из водорослей? Водоросли — это же трава. А минерал — это же камни. — Взгляд девочки оставался всё таким же недоумевающим.

— Ты когда-нибудь видела мел под микроскопом?

— Не-а… А чего там? Это же просто порошок какой-то. Спрессованый просто, наверное…

— Вот будет возможность — посмотри. Очень красиво. Увидишь, что на самом деле он состоит из миллионов мельчайших осколков панцирей и скелетиков микроскопических доисторических существ. Которые раньше плавали в океане, а потом за миллионы лет окаменели, слежались и превратились в известняк. А уже из него делают мел. Вот и диатомит — из той же оперы. И его вроде как добывают и на средней Волге тоже.

— Подождите… То есть тут раньше океан что ли был?

— Именно. Вот ты видела из окна моей палаты гору вдалеке? Ну, точнее высокий холм…

— Ну да, а что там?

— Вот даже на этой горе можно найти останки всяких древних моллюсков. «Чёртовы пальцы», например. Это такие окаменевшие цилиндры, как раз размером с палец. Скелет древнего моллюска, похожего на кальмара — белемнита. А это значит, что когда-то даже эта гора была морским дном.

Алина слушала мою внезапную лекцию с открытым ртом. Вот тоже ещё одно давно забытое чувство. Когда-то я очень любил делиться с коллегами и теми, кого считал друзьями, чем-то подобным. Какими-то интересными и удивительными фактами о том, как устроен наш мир. Но потом постепенно обнаружил, что интересными и удивительными эти рассказы считаю только я сам. А все вокруг, как оказалось, постепенно начинали считать меня редким занудой и чудиком, двинутым на каких-то никому не нужных науках и историях. Примерно в тот момент я понял, что у меня на самом деле нет настоящих друзей. И никогда не было.

Но вот девчонка, что топала сейчас рядом со мной по тёмному коридору, похоже, была искренне удивлена открывшейся ей картиной великого прошлого родной планеты. И самым неподдельным образом заинтересована в том, чтобы я продолжал делиться с ней этими знаниями:

— Вот это да… А вдруг нас опять вот так затопит когда-нибудь?

— Обязательно затопит. И не раз. Но будет это очень не скоро. И сам процесс будет растянут на миллионы лет. К этому времени может уже и Солнце взорвётся…

— Как взорвётся!? Когда?! — Взгляд Алины из пытливого превратился в испуганный.

— Не переживай, на наш век точно хватит. Астрономию вы ещё не проходили, да?

— А у нас её вообще вроде отменили… По географии, наверное, что-то рассказывали, но я тогда болела…

— Вот как вернёмся в больницу — поспрашивай Джона. Он-то всяко про это больше меня знает. А сейчас давай-ка потише… Вон лестница к люку ведёт. Ещё услышит кто-нибудь сверху…

Девочка согласно кивнула и замедлила шаг, стараясь ступать по грязным камням совсем неслышно. И проговорила уже шёпотом:

— Но вы тоже очень интересно рассказываете… Я же страсть как люблю всякое про историю, про древности… Расскажете ещё чего-нибудь такое потом, хорошо?

— Хорошо. Но это всё к чему… — Заканчивал я свою лекцию тоже шёпотом. — Если октябрята припасли в политехе нужное оборудование и реактивы — то я не удивлюсь тому, что они теперь самая богатая взрывчаткой банда в городе. Они же в областной взрослой больнице базируются, кадеты говорили. А там вокруг такие же холмы, как тот который из окна был виден. Ущелья с древними отложениями. И учебники нужные у них тоже наверняка есть.

На поверхности опять что-то глухо прогрохотало, словно в подтверждение моих слов. С потолка посыпалась кирпичная крошка.

— Ох… Не подзорвали бы нас тут сейчас… — Алина поёжилась и начала шагать быстрее.

— Так… Вот это впереди развилка, где я познакомился с близнецами из бомбоубежища… Там дальше правительственный бункер, правильно?

— Да, мы тут всегда сворачивали, прямо я не ходила.

— Там к цирку можно выйти… Это где Егор чуть не стал старшим центровым, когда в их адских игрищах победил. Нечего нам там делать. Если это у Крытого сейчас бой идёт — то и у цирка тоже жарко должно быть.

— Ой, я так за него тоже переживала тогда… Когда они вас спасать пошли с Мишей… Но он… Егор, он хороший. Он меня успокаивал перед уходом. Сказал, что они обязательно вас вытащат и чтобы я не переживала. Что там на этих играх никто драться не умеет по-настоящему.

Я покосился на неё — в сине-белом свете диодов фонарика цвета были искажены, но я был готов поклясться, что Алина немного покраснела.

— Да, Егорыч — парень что надо. Ты присмотрись! А то на него сестрички в больнице то и дело глазками стреляют… — Я поймал её смущённый взгляд и подмигнул.

— Да ну вас! — Фыркнула девочка и смущённо забегала глазами по сторонам.

До бомбоубежища под зданием областного правительства мы дошли уже через несколько минут. Теперь оно не сильно отличалось от того, что мы уже видели в бункере под зданием ФСБ — то же самое разорение и запустение. Только многие стены тут были испещрены детскими рисунками. Скрывавшиеся здесь малыши богато украсили пространство на свой вкус фломастерами и мелками. Фантастические животные, слоны, единороги, бабочки и стрекозы перемежались картинами из их семейного быта. Большие человечки, по всей видимости, изображавшие их родителей, вели маленьких куда-то за руки, мимо схематически обозначенных домов и деревьев. Или сидели с ними за обеденным столом.

— Жалко их так… — Прошептала Алина, разглядывая рисунки. — Они, когда мы их отсюда выводили, всё время спрашивали про своих родителей. Где они и когда за ними придут. А мне в ответ и сказать-то нечего…

Я хотел было напомнить, что тысячам других малышей повезло куда меньше. Как сестре Егора, например. Но вовремя одумался. Такое замечание ей сейчас точно настроение не поднимет.

— Смотри, вон та дверь ведёт в северный коридор — к заводам. — Я решил отвлечь Алину от мрачных мыслей, напомнив о нашей миссии. — Значит нам левее… А вон вроде там выход.

За нужной дверью оказался такой же зелёно-белый пыльный коридор, как и тот, по которому мы сюда пришли. И через десять минут ходьбы мы оказались перед решёткой, ведущей в канализационный тоннель. И, как только мы затворили её за собой, из тьмы тоннеля снова долетел грохот.

Но в этот раз это не были глухие раскаты с поверхности — мы уже достаточно далеко отошли от Крытого рынка и развернувшегося там сражения. В этот раз грохот и звук стучащих друг о друга осыпающихся камней шёл с той стороны, куда, по мои прикидкам, нам нужно было двигаться дальше.

— Только не говорите мне, что нам туда… — Алина посмотрела на меня с умоляющим взглядом.

— Нам именно туда. Пошли потихоньку…

Пощупав рукоятку пистолета в кобуре, девочка двинулась за мной следом по узкому и низкому кирпичному проходу.

Осторожно прокравшись вперёд метров двести, я заметил впереди свет. Вроде не фонарик… Как будто бы выход на поверхность. Чем ближе мы были к источнику света, тем явственнее слышалась звучащая на поверхности канонада редких выстрелов.

И ещё через минуту мы разглядели в пыльном облаке обвал, перекрывший весь узкий тоннель. Часть улицы, идущей над нами, просела вниз в канализацию. И, судя по всему, утянула за собой несколько раскуроченных автомобилей и с десяток ещё шевелящихся переломанных тел. Жоры…

— Чего это с ними… Их что, запрягли в эти машины что ли? — Алина напряжённо вглядывалась в пыльные развалины.

— Ага… Не только кадеты сообразили, что их можно использовать как тягловую силу…

Сверху из пролома донеслись мальчишеские выкрики и одинокие выстрелы. И ещё какое-то жужжание и свист, переходящие в непонятные булькающие звуки и истеричные вопли. К этим звукам вскоре добавился ещё более непонятный прерывистый гул, как будто где-то рядом стартовала небольшая ракета. И началась новая многократная истерика.

— И что, теперь тут не пройти? Пойдём в обход? — Девочка, не горела желанием приближаться к неестественно выгнутым телам, копошащимся в битом кирпиче. Некоторые из них получили при падении открытые переломы и теперь поводили в стороны торчащими окровавленными костями, возмущённо ворча.

— Обход до следующего люка только по поверхности. Придётся посмотреть, что там за веселье у соседей сверху… — Я снял с плеча автомат и передёрнул затвор. — Готовь оружие. За мной!