Абсолютная Энциклопедия. Том 2

Глава 49

— Передайте им, что у меня нет пропуска. По попросите связаться с Аджелой и сообщить ей мое имя — Хэл Мэйн.

Хэл обратился к офицеру, ответственному за высадку пассажиров. Они остались в салоне вдвоем — остальные сто пятьдесят три пассажира покинули корабль и были на пути к Земле, Светильники в дальних концах салона уже автоматически переключились в экономичный дежурный режим и горели вполсилы; в воздухе ощущалась прохлада, поскольку температура упала после того, как большая шумная толпа возбужденных людей разом покинула корабль. Хэл даже почувствовал легкий озноб, снова напомнивший ему о сне, который приснился ему однажды в горах на Гармонии и очнувшись от которого вдруг понял, что пытается задушить Джейсона Роу. Он еще раз увидел этот же сон всего десять часов назад. Так же как и тогда, он слез с коня и, оставив своих товарищей, отправился пешком через каменистую равнину к маячившей вдалеке башне, только на этот раз ему удалось продвинуться в глубь равнины гораздо дальше, чем прежде. К тому же в этом сне равнина выглядела несколько иначе.

Чем дальше Хэл углублялся в ее голое пустынное пространство, тем более иллюзорной становилась ее первоначальная ровность и гладкость. Поверхность бороздили трещины, переходящие затем в овраги; вместо мелких камней все чаще стали попадаться большие булыжники, а затем огромные валуны; каменистый грунт сменился сплошной монолитной скалой. Поэтому его и без того нелегкий путь к башне стал еще более трудным: добавилось ощущение подъема в гору...

Хэлу почему-то вспомнилась малозначительная деталь из самого начала сна. Это был скрип кожаного седла, когда он слезал на землю, покидая своих ставших такими близкими товарищей, чтобы отправиться в неизведанный путь к неведомой, но страшно притягательной цели. Было что-то общее между тем моментом и этим ожиданием разрешения.

Наконец дежурному офицеру удалось найти на Абсолютной Энциклопедии кого-то, кто согласился передать просьбу Хэла Аджеле.

— Ждите, — послышался из динамика переговорного устройства голос далекого оператора и тут же замолк.

— Кто такая эта Аджела? — поинтересовался офицер.

— Личный ассистент Тама Олина, — ответил Хэл.

— О-о, — протянул офицер и, опустив глаза, принялся сосредоточенно водить электронным карандашом по экрану настольного монитора. Хэл терпеливо ждал. Не прошло и минуты, как из динамика снова раздался голос.

— Нет необходимости направлять запрос по инстанции дальше, — сообщил оператор. — Имя показалось мне знакомым, и я навел справки. Хэл Мэйн включен в список лиц, имеющих постоянный пропуск.

— Спасибо, — поблагодарил офицер в переговорное устройство. — Мы сейчас же препроводим его к вам.

Он отключил связь и повернулся к Хэлу.

— А вы не знали, что у вас постоянный пропуск?

Хэл, едва заметно улыбнувшись, покачал головой:

— Нет.

— Все в порядке. — Офицер поднес к губам микрофон. — Пусковая палуба, ремонтный корабль готов?

— Уже на пути к вам.

— Спасибо.

И в самом деле, не успел дежурный офицер отключить связь во второй раз, как раздался сигнал, извещающий о том, что катер подошел к шлюзу и уже началась разгерметизация. Хэл повернулся и направился к двери шлюза, офицер последовал за ним.

Они ждали, прислушиваясь к сопровождающим разгерметизацию звукам, доносящимся до них сквозь закрытую внутреннюю дверь шлюза. Наконец она распахнулась, и Хэл получил возможность заглянуть внутрь забитого ремонтным оборудованием катера через совмещенные двери шлюза.

— Счастливого пути, — попрощался офицер.

— Спасибо, — ответил Хэл.

Держа в руке сумку с личными вещами, он нырнул в совмещенные двери шлюза, на мгновение ощутив глубокий холод металлического нутра шлюзовой камеры, и шагнул на борт ремонтного корабля.

— Сюда, сэр, — пригласила встретившая его у входа крепко сложенная женщина средних лет в белом комбинезоне. — Придется вам протискиваться между всеми этими приборами.

Хэл последовал за ней к кабине управления, расположенной в носовой части катера, довольно-таки замысловатым маршрутом, обходя вокруг или пробираясь между расставленным повсюду оборудованием.

— Дело в том, что обычный шаттл, доставляющий пассажиров с корабля на Землю, слишком велик для причальных шлюзов Энциклопедии, — пояснила женщина, слегка обернувшись к нему. — Он рассчитан на перевозку до двухсот пассажиров, не считая команды.

Они вошли в кабину, сплошь заполненную приборами управления, с тремя рабочими креслами, установленными перед разделенным на сегменты обзорным экраном. Дальнее левое кресло уже занимал пилот.

— Садись в центре, если не возражаешь, — предложила женщина-пилот.

Хэл послушно опустился в кресло. Она села справа от него и положила руки на консоль пульта управления. За спиной послышался звук закрывающегося шлюза, затем корабль немного тряхнуло. После этого ощущение какого-либо движения исчезло вообще.

— Вон она там впереди, — сказал пилот, невысокий жилистый мужчина лет сорока, ростом чуть ниже своей напарницы.

Хэл посмотрел на большой экран. Все его сегменты в этот момент составляли общую картину. Прямо перед ними расстилалось заполненное звездами пространство, в его центре плавал в лучах солнца маленький шарик с размытыми краями — цель их перелета.

Висящая в пространстве неподвижно, как, казалось, и их корабль, Абсолютная Энциклопедия выглядела словно маленький мячик, который легко мог бы уместиться в руке ребенка. Постепенно шарик начал увеличиваться в размерах, и вскоре его дымчато-серая масса заполнила почти весь экран, заслонив собой большую часть звездного пространства.

Внезапно прямо перед ними открылось ярко освещенное отверстие; они нырнули в него и оказались в таком же гулком металлическом ангаре, какой запомнился Хэлу по первому посещению Энциклопедии пять лет назад.

Женщина-пилот поднялась со своего кресла и провела Хэла обратно к уже открытому выходному шлюзу.

Он спустился по наклонной аппарели, оглушенный грохотом машин, разъезжающих по металлической палубе. Впереди он увидел сероватый круг — вход во внутренние помещения Абсолютной Энциклопедии; он шагнул в него, и тут же шум за его спиной стих. Движущаяся дорожка понесла его в сторону находящегося впереди на стене экрана. Как только Хэл поравнялся с ним, он засветился и на нем возникло лицо Аджелы.

— Хэл? Войди в первую дверь с правой стороны, — произнес ее голос.

Он проехал еще метров десять и увидел дверь; за ней оказался другой, более короткий коридор, уже без движущейся дорожки. В конце его была еще одна дверь. Подойдя к ней, он толкнул ее и вошел внутрь.

Дверь с тихим шипением закрылась за ним, и он обнаружил, что находится в помещении, похожем одновременно и на кабинет и на гостиную. Его дальняя стена представляла собой почти точную копию пейзажа, который Хэл видел в апартаментах Тама Олина, — такой же ручей, змеящийся по лесной поляне, только освещение здесь больше напоминало раннее летнее утро. Аджела, поднявшись навстречу из-за большого стола, подбежала к нему — ее розовое платье мягко колыхалось при каждом движении, — поцеловала и, отодвинувшись, принялась разглядывать его.

— Вы только посмотрите на него! — воскликнула она. Он тоже оценивающе окинул ее взглядом. После Аманды и других женщин, с которыми ему довелось встретиться на Дорсае, она показалась ему особенно тоненькой и хрупкой.

— А что я? — отозвался он, улыбаясь в ответ, тронутый ее неподдельной радостью. — В чем дело?

— Да ты просто великан! — сказала она. — Вдвое больше того Хэла, которого я видела в последний раз. Да к тому же своим дикарским видом ты можешь напугать людей.

— Дикарским видом? — переспросил он.

— Да посмотри на себя. — Аджела повернула его лицом к левой стене и, по всей видимости, одновременно послала сигнал датчику, поскольку размытая голубизна стены тут же превратилась в сплошную зеркальную поверхность, в которой отразились и он сам, и интерьер комнаты вокруг него.

Увидев свое отражение, Хэл от неожиданности растерялся. Он привык к ежедневному созерцанию своего лица по утрам во время бритья, да время от времени мимоходом ловил свое отражение в больших зеркалах, подобных этому. Но ему ни разу еще не приходилось видеть себя вот так, как сейчас, как бы глазами стоящей рядом Аджелы.

Сейчас он видел перед собой темноволосого незнакомца, возвышающегося, словно башня, над стоящей возле него стройной блондинкой. У него были мускулистый, расширяющийся вверх от узкой талии к необъятной груди торс, а также могучие плечи. Скуластое, широколобое, с ровным ртом и прямым носом лицо; из-под узких черных бровей глядели темно-серые, слегка разного оттенка глаза. Все это вместе никоим образом не давало повод Аджеле называть его дикарем. Но все же в отражающейся в зеркале фигуре была некая сдержанная агрессивность.

Хэл повернулся к Аджеле.

— Итак, — сказала она, — ты вернулся, чтобы остаться? Или это всего лишь кратковременный визит?

Он ответил не сразу, пытаясь верно подобрать слова.

— И то и другое. Я должен объяснить, что под этим подразумеваю...

— Конечно, должен. — Аджела неожиданно снова крепко обняла его. — О, Там будет так счастлив!

Она взяла его за руку, подвела к своему столу и жестом указала на стоящее рядом мягкое кресло.

— Ну как ты? — спросила она. — Хочешь есть? Тебе чего-нибудь принести?

Хэл засмеялся:

— У меня по-прежнему прекрасный аппетит. Но давай сначала немного поговорим. Присядь на минуту.

Она устроилась на краешке стола лицом к нему.

— Прежде всего я хочу кое-что тебе объяснить, — начал он и снова замолчал, подыскивая слова.

— Ну, я слушаю, — подбодрила его Аджела.

— Я думал, как лучше тебе это объяснить, — медленно произнес он. — Прошу тебя поверить: я был искренен, когда говорил, что даже в мыслях не желал бы для себя ничего большего, чем принять предложение Тама...

— Но потом ты понял, что это не так, — перебила Аджела, спокойно глядя на него. — Я права?

— И да и нет. — Он нахмурился. — Энциклопедия притягивает меня так же, как луна притягивает приливы. Мне есть чем заняться здесь. Она в буквальном смысле тот самый инструмент, о котором я мечтал всю жизнь. И я знаю, что, если бы у меня было время, я смог бы сделать много такого, что другим даже не приходило в голову. Когда я был здесь в прошлый раз, я действительно хотел остаться. Но, ты помнишь, я не смог заставить себя сделать это. Меня ждали другие дела. И многое из того, что тогда звало меня в дорогу, до сих пор не завершено.

— Это единственная причина, которая не позволяет тебе остаться с нами? — спросила Аджела, пристально глядя на него.

Хэл виновато улыбнулся:

— Это самая главная причина. Но ты права, есть и другая... Видишь ли, эти последние несколько лет я провел среди людей...

Он на мгновение задумался, затем продолжил:

— Это не так легко объяснить. Я вдруг обнаружил, что у меня с людьми есть кое-какие общие дела; по крайней мере именно сейчас мне необходимо сделать нечто весьма неотложное и важное. Я хотел бы обсудить это вместе с тобой и Тамом. Это возможно?

— Конечно, — ответила она. — Я еще не сказала ему, что ты здесь, просто потому что хотела сначала сама минутку или две побыть с тобой. Дело в том, что как раз сейчас Там спит, но он рассердится, если узнает, что я не разбудила его, чтобы сообщить о твоем возвращении. Подожди секундочку. Я позвоню ему...

Она повернулась и протянула руку через стол.

— Погоди, — остановил ее Хэл. — Позволь сначала объяснить тебе хотя бы в общих чертах, о чем идет речь. Пусть он пока поспит. Я хочу поделиться с тобой кое-какими соображениями. Для того чтобы ты вошла в курс дела, потребуется несколько часов.

— Хорошо. — Аджела убрала руку и снова повернулась к нему улыбаясь. — А сейчас признайся, ты в самом деле не хочешь есть?

Хэл рассмеялся.

Они зашли в одну из столовых и сели за столик; Аджела прикоснулась пальцами к сенсорной клавиатуре столика, и их тут же окружили четыре иллюзорные каменные стены.

— Может, лучше все-таки звезды? — предложил Хэл. — Чтобы они были со всех сторон, как в кабине для занятий?

Аджела улыбнулась, ее пальцы снова забегали по клавиатуре, и в следующее мгновение они уже словно парили в открытом пространстве; сбоку и совсем близко от них висел огромный бело-голубой диск Земли с только что появившейся из-за его края Луной.

Во все стороны от них простирался бесконечный, сияющий огнями космос. Хэл озирался по сторонам, отыскивая глазами знакомые очертания Марса и Венеры; пытался рассмотреть далекие солнца других обитаемых миров — Сириус, Альфу Центавра, Тау Кита, Процион, Эпсилон Эридана, Фомальгаут и Альтаир. Мысленным взором он видел то, что не могли разглядеть его глаза, — тринадцать других планет, ставших домом для человечества, — Фрайлянд и Новую Землю, Ньютон и Кассиду, Сету, Коби, Сент-Мари, Мару и Культис, Дорсай, Гармонию и Ассоциацию, Мир Даннина.

В своем воображении он представлял себе не только эти планеты, но и живущих на них людей; у него даже на несколько мгновений перехватило дыхание при мысли о том, как их много, и на него снова нахлынуло недавнее чувство пустоты и одиночества.

— Что с тобой? — неожиданно потеплевшим голосом спросила Аджела, внимательно следя за ним своими ясными глазами цвета летней зелени.

— Ну, всего сразу и не расскажешь. — Хэл ободряюще улыбнулся ей. — В любом случае давай сначала поедим, а потом я поведаю тебе о том, что со мною произошло.

И так, сидя в окружении звезд, они принялись за еду; Хэл тем временем начал рассказывать — о своей жизни на Коби и Гармонии и о тех людях, кто был с ним рядом. Поделился он с Аджелой и тем, как в одиночной камере пришло к нему новое миропонимание.

— Но что же здесь поможет тебе решить проблему Иных? — спросила Аджела, когда он закончил.

— Точнее, проблему современной истории, — поправил он. — Я не знаю. Но ответ должен быть здесь, или его не существует вообще. И я не просто должен найти способ остановить Иных. Я должен найти способ, который окажется одинаково убедительным и для экзотов, и для дорсайцев, и для всех других, кто считает необходимым бороться с ними.

— И ты в самом деле думаешь, что искомое находится здесь?

— Оно должно быть здесь, — сказал он. — Марк Торре утверждает, что Абсолютная Энциклопедия по своему предназначению — нечто гораздо большее, чем обычное хранилище знаний. Если бы это была только моя идея, я мог бы еще сомневаться. Но все вместе мы не можем ошибаться, так как пришли к одному и тому же выводу каждый своим путем.

— Но если это действительно так и конечное предназначение Энциклопедии заключается в чем-то большем... — Она замолчала, неожиданно задумавшись.

— Все правильно, — подхватил он. — Если это действительно так, тогда очень многое становится ясным. Должен быть определенный исторический баланс. Природе совершенно несвойственно выбирать любимчиков и помогать им выиграть за счет других; ей необходимо найти ответ, как выжить. Причины появления Иных уходят своими корнями глубоко в историю; там же лежат и причины, приведшие к созданию Энциклопедии.

— Но как ты можешь быть так уверен в этом? — спросила Аджела.

Он пристально посмотрел на нее.

— Ты когда-нибудь слышала о Камилло Дельминио[4] или о «Театре памяти»? — спросил Хэл.

— «Театр памяти»? — Она нахмурилась. — Мне кажется, я где-то слышала или читала о нем... Средневековье? Ренессанс?

— Марк Торре упоминает о театре в своих «Мемуарах о строительстве», — пояснил он. — Именно там я впервые, еще в юности, натолкнулся на сведения о нем, роясь в домашней библиотеке. У меня тут же возникло желание построить себе такой же. Я отправился к Уолтеру, чтобы он подсказал мне, как это сделать, и с его помощью мне удалось обнаружить подлинные факты.

Аджела продолжала смотреть на него, задумчиво нахмурив брови.

— Так «Театр памяти» на самом деле был построен?

— По крайней мере частично. Сначала в Болонье, а позже при поддержке французского короля Франциска Первого в Париже. Камилло родился около тысяча четыреста восьмидесятого года. Он был профессором Болонского университета. Денег на строительство не хватало — вот почему он и его театр оказались связанными с именем Франциска Первого.

Идея заключалась вот в чем: любой человек, стоя на сцене и глядя на произведения искусства, расставленные в определенном порядке на разных, все возрастающих уровнях, мог бы произносить речи на любую тему из любой области знаний, известных человечеству, пользуясь при этом предметами как подсказкой.

Она удивленно смотрела на него.

— Где он мог почерпнуть свою идею? Шестнадцатый век... — Аджела задумалась.

— Идея использовать различные предметы в качестве мнемонических подсказок восходит, по меньшей мере, еще к Древней Греции, — сказал Хэл. — Ранние богословы и схоласты широко пользовались этим в своей проповеднической практике, а позже, во времена Ренессанса, философы-мистики применяли ее в качестве основного приема для пропаганды своих эзотерических знаний. В шестнадцатом веке эта идея породила «Театр» Камилло Дельминио, он явился как бы прообразом будущих технологий и самой Абсолютной Энциклопедии.

Тебе, надеюсь, понятно, что вся эта цепочка взлетов человеческой мысли, начиная с «Театра памяти» и кончая Энциклопедией, представляет собой этапы беспрестанных попыток человеческой расы открыть в самой себе новые возможности. Именно это и лежит в основе конфронтации Иных и всего остального человечества. Разворачивается настоящая битва, и закончится она еще не скоро.

— Ясно, — кивнула Аджела. — Все в порядке. Теперь я понимаю. Поэтому чем скорее ты переговоришь с Тамом, тем лучше. Если ты закончил есть, то можно сразу отправиться к нему.

— Даже если и не закончил, — улыбнулся Хэл.

Хэлу показалось, что с тех пор, как он в последний раз видел Тама Олина, ни во внешности старика, ни в его манере держаться ничего не изменилось. И вот они опять — на иллюзорной лесной поляне. Более того, даже выражение лица было точно таким же, как и в прошлый раз.

— Приветствую тебя, Хэл Мэйн. — Но голос его прозвучал немного иначе.

Разница была совсем незначительной, но тонкий слух Хэла все же уловил, что голос старика стал чуть более тихим, усилие, с которым он произносил звуки, чуть более заметным, а паузы между словами — более длинными.

— Садись сюда, Хэл. — Аджела, подвела его к креслу, находившемуся на расстоянии вытянутой руки от кресла, в котором сидел Там, и сама заняла соседнее.

— Итак, ты вернулся, — сказал Там.

— Да, — ответил Хэл. — Но я вернулся, потому что мне необходимо здесь кое-что сделать. Это означает, что Энциклопедия, как мне кажется, наконец выполнит ту роль, для которой она и предназначена.

— Расскажи-ка поподробнее, — попросил Там.

— Вы были правы, когда говорили мне об Армагеддоне во время моего прошлого визита сюда, — сказал Хэл. — Мне понадобилось около шести лет, чтобы это осознать. Когда я уезжал отсюда на рудники Коби, я не понимал, что делаю. Я только знал, что мне необходимо найти безопасное укрытие, и то, что мне предстоит еще кое-что сделать. Что именно, я тогда еще и сам не знал. Но теперь знаю.

— Так, — кивнул Там. — Тебе необходимо было разобраться самому. Я это знал уже тогда.

— Я не понимал людей, — продолжил Хэл. — Я рос словно под стеклянным колпаком. Вот почему мои воспитатели хотели, чтобы я отправился на Коби. На Коби началось пробуждение...

И далее он поведал Таму об Уолтере, Малахии и Авдии, о Коби, Гармонии и часах, проведенных в милицейской камере, обо всем, что открылось ему там, и о том, что последовало потом, вплоть до настоящего момента. Там сидел абсолютно неподвижно и слушал его с каменным лицом. Когда Хэл завершил свой рассказ, он долго молчал.

— И кончилось все тем, что ты снова оказался здесь, — произнес он наконец.

— Кончилось, но только для данного этапа, — согласился Хэл. — Теперь я ясно представляю себе ситуацию; сейчас я способен видеть гораздо дальше, и понимаю, что Иные — всего лишь часть настоящей проблемы; они — лишь симптом, а не истинная причина. Настоящая проблема заключается в том, что мы все подошли к черте, где у нас больше нет выбора. И теперь мы должны — совершенно осознанно — взять на себя ответственность за то, что произойдет с нами, а не двигаться ощупью, полагаясь только на инстинкт, как мы привыкли всегда поступать с тех пор, как впервые стали задумываться над тем, что будем есть и где будем ночевать в очередной раз. Один из инструментов, который призван помочь нам в этом, находится здесь. Абсолютная Энциклопедия — это все, что нам удалось создать за многие столетия варварства и всего несколько веков существования цивилизованного общества, которое в конечном счете и привело нас к критической ситуации, когда небольшая горстка людей способна уничтожить все человечество.

— Это так, — произнес Там и вновь затих. Его взгляд был устремлен куда-то в пространство между Аджелой и Хэлом; и когда через некоторое время он снова заговорил, он обращался не столько к ним, сколько к самому себе.

— Знаете ли вы, что это такое — пытаться управлять историей? — Он повернулся к Хэлу. — Имеешь ли ты представление о величине и мощи тех сил, которые, как ты говоришь, собираешься взять под свой контроль? Я однажды попробовал нечто в этом роде, у меня были для этого возможности. Я поднял социальную бурю против целого народа. Эта буря должна была поглотить всех квакеров, поглотить навсегда. И единственное, что меня остановило, — это встреча с человеком по имени Джеймтон Блэк, который ни за что не хотел уступить мне.

Аджела наклонилась и положила руку на его ладонь, покоящуюся на мягком подлокотнике кресла. Хэл смотрел на нежную белую руку, лежащую поверх темной, иссушенной годами старческой ладони.

— Ты посвятил этому почти девяносто лет своей жизни, — мягко сказала она.

— Я? Все, что я делал, — это оберегал очаг, не давал огню погаснуть... — Его голова слегка качнулась из стороны в сторону. — Но мне известно, на что способна история, когда она приходит в движение.

Он снова посмотрел на Хэла.

— И это как раз то, с чем ты, как говоришь, собираешься иметь дело, — сказал он. — Даже если ты окажешься прав в отношении Энциклопедии, даже если все, на что ты рассчитываешь, сложится наиболее благоприятным для тебя образом, все равно ты будешь подобен муравью, который вознамерился управлять ураганом. Ты это понимаешь?

— Думаю, что да, — серьезно ответил Хэл.

— Кто знает, — вздохнул Там. — Хотелось бы посмотреть, что у тебя из этого выйдет. Может быть, послужит мне оправданием, покажет этим людям, которых я готов был уничтожить, если бы у меня это получилось, что за все эти годы от меня был хоть какой-то прок, а заодно послужит оправданием Марку Торре и всем, кто придет работать сюда после него. Но подумай, ведь ты можешь просто закрыть глаза на то, что всех нас ждет. Ты можешь использовать свой разум и свою энергию на то, чтобы найти для себя и для того, кого ты полюбишь, уютную нишу, где можно укрыться от бури, и прожить там отпущенный тебе срок, не обращая внимания на то, что должно произойти с людьми, которые так никогда и не узнают, кем ты был и каких усилий стоило бы тебе то, что ты хотел осуществить. У тебя еще есть время отступить.

— Нет, — ответил Хэл. — Ни за что. Даже если бы мне дали возможность думать до бесконечности.

Там глубоко вздохнул и с усилием выпрямился в своем кресле.

— Ну хорошо, — сказал он. — Тогда тебе следует знать, что против того, что ты задумал, сразу же выступят, как минимум, десять миров. Блейз Аренс уже развернул план мобилизации денежных и физических ресурсов с тем, чтобы взять под свой контроль то, что Иным еще не подвластно, и не остановится перед тем, чтобы применить, если понадобится, оружие.

Несколько мгновений все молчали.

— Блейз? — наконец переспросил Хэл. — А Данно?

— Данно умер совершенно неожиданно четыре стандартных месяца назад, — сказал Там. — Теперь Иными руководит Блейз. В сущности, он и раньше фактически был их главой, и совершенно ясно, что больше он ждать не будет и вскоре приступит к решительным действиям.

Хэл восхищенно смотрел на старика.

— Откуда вы это знаете? — спросил он. — Как вам удалось узнать об этом плане, о мобилизации?

— Это прослеживается по сотням тысяч самых обычных информационных сообщений, поступающих по нейтральным каналам, — сказал Там. — От меня только требовалось собрать и правильно прочитать их. Кроме того, к нам отовсюду приезжают ученые, и по тому, чем они интересуются и о чем расспрашивают, можно судить, какова ситуация на этих планетах.

— По нейтральным каналам? — Хэл вопросительно посмотрел на Аджелу.

— Я не в курсе дела. — Она слегка побледнела. — Но я уже говорила тебе, никто не умеет так считывать информацию с каналов, как Там.

— Этому со временем может научиться каждый, — сказал Там. — Уж поверь мне.

Глядя на этого человека, который так долго управлял Абсолютной Энциклопедией, неукоснительно следуя замыслам Марка Торре, Хэл впервые осознал, что Там воспринимал свою задачу совершенно иначе, чем часовой, охраняющий некий объект. Для него это скорее было сравнимо с охраной живого существа. Им руководила не обычная свирепость дракона, сторожащего чужое сокровище, а беззаветная преданность человека, защищающего и оберегающего собственное дитя. Для него станция была не бездушным творением технической мысли, а одушевленным существом, которому он посвятил многие годы своей жизни.

— В таком случае времени у нас осталось немного, — вздохнул Хэл.

— Совсем немного, — согласился Там. — Что ты думаешь делать?

Теперь, когда решение было практически принято, прилив энергии, который Хэл ощущал в старике еще мгновение назад, уступил место глубокой усталости.

— Я хочу с помощью Энциклопедии попытаться выявить причины, приведшие к появлению Иных, — сказал он, — а также к появлению тех, кто способен им противостоять. Это процесс, с помощью которого знание дает жизнь идее, а идея находит свое выражение в искусстве — это и является ключом к тому, как в конечном счете должна использоваться Энциклопедия. Но начать нужно со знания. Пока у меня не будет полной ясности относительно того, каким образом мы пришли к текущей ситуации, я не могу надеяться, что мне удастся выявить человеческие факторы, ответственные за нынешнюю конфронтацию. Поэтому, пока Блейз проводит свою мобилизацию, я отправлюсь в глубь веков. И другого пути к поставленной цели у меня нет.