Ад на земле. Книга I (СИ)

Глава 14

Адам открыл мне дверь, выглядя ошарашенным. Он впустил меня внутрь, и через несколько минут я уже сидела закутанная в одеяло на его диване, с кружкой чая в руках. Адам сидел напротив, в потрепанном кресле, наклонившись вперед, и сложив локти на колени. Он был встревожен и хотел задать мне миллион вопросов, но не мог; а я не знала, как ответить на них. Я пялилась в электрический камин, прижимая кружку с чаем к груди, и вздрагивала от того, как холод отцеплял от меня скользкие пальцы.

— Хочешь, я дам тебе сменную одежду. — Адам неуверенно поерзал. Я подняла на него взгляд, и он поспешно добавил: — Это не домогательство. У тебя может быть пневмония. Ты пришла сюда босиком, и можешь здорово заболеть.

Если бы Адам знал, через что мне пришлось пройти, он бы не был столь обеспокоен тем пустяком, что я пришла к нему под дождем, полностью мокрая. И без обуви. Но я кивнула.

Я не хотела умереть, до того, как я позвоню в полицию, и скажу, что меня преследует Лиам Коллинз. И я должна позвонить брату.

Видимо все эти мысли пронеслись у меня на лице, потому что Адам протянул мне телефон, лежащий на журнальном столике:

— Можешь позвонить.

Я кивнула, и свободной рукой взяла телефон. Я все еще не могла говорить. От шока, и ненависти, бурящей у меня в груди. Мне казалось, что я горю изнутри.

Адам осторожно присел рядом со мной на диван, и взял кружку, из рук. Я выпустила ее, и он поставил ее на журнальный столик. Затем повернулся и обнял меня. Моя влажная голова прислонилась к его разгоряченной груди, и легла на его плечо. Адам легко прикоснулся губами к макушке.

— С тобой все в порядке? — Я кивнула. — Расскажешь, что случилось? — Я помотала головой, Адам вздохнул. — Ладно, можешь не говорить, но хотя бы скажи, ты в опасности? Тебя кто-то обидел?

Мое тело напряглось в его руках, и на краткий миг я подумала, что Адам мог бы помочь мне. Мог бы меня защитить. Он сильный, уверенный в себе, и надежный. Но он не имеет никакого отношения к моему прошлому.

Я снова помотала головой, и наконец произнесла:

— Думаю, мне действительно нужно принять душ. Ты можешь заболеть из-за меня.

Когда я встала, я услышала, как он бормочет:

— По-моему, я уже болен.

Я бы хотела показать ему, как я благодарна, но нет таких слов, какие могли бы выразить это. Я просто наклонилась к нему, когда он собирался встать, и сжимая одеяло вокруг себя оледеневшими пальцами, легко коснулась своими губами его гладковыбритой щеки.

Он позволил его поцеловать, и не отстранился. Но тяжело вздохнул:

— Твои губы все еще холодные.

Я усмехнулась. Можно подумать ему не понравилось!

Рядом с Адамом я внезапно стала какой-то смелой, и мне захотелось его чем-нибудь удивить, например, страстным поцелуем, но, во-первых, я не знаю, как это сделать, а во-вторых губы у меня действительно холодные.

Адам дал мне свою футболку, с названием какой-то рок-группы, и серые шорты, и отправил в ванную. Я пробыла там не менее пятнадцати минут, и когда вышла, меня ожидал вкусный обед, состоящий из яичницы с беконом, салата, и апельсинового сока, с блинчиками.

Адам поднял на меня глаза, когда я с все еще влажными, но чистыми волосами, рассыпанными по плечам, вышла из ванной. Он оценил меня взглядом, с соблазнительной улыбочкой.

— Ты мило смотришься в моей одежде. Не так, как другие.

— О, — я притворно нахмурилась, — давай, без подробностей.

Но… любопытно, скольким девушкам он давал свою одежду? Как они выглядели в ней? На мне одежда Адама висела как на вешалке: его футболка все время скатывалась с плеча, а его шорты, достигали моих икр.

Я опустилась на табурет, пытаясь сидеть с ровной спиной, но холод, от которого я все еще не отошла, сковывал все мои движения.

— Спасибо, что ты приютил меня, — смущенно проворчала я. В горле першило, и я сделала глоток сока.

На мне его одежда. Я в его доме. На его кухне. Мы наедине.

Еще глоток.

Я осушила стакан до дна.

— Эй, Аура, не нервничай. — Адам забрал стакан у меня из рук, и наполнил снова. — Я знал, что рано или поздно ты окажешься в моей квартире, и в моей одежде, но не знал, что это произойдет так скоро.

— Прошу, замолчи. — Я густо покраснела, и прижала ладони к разгоряченным щекам. Парень залился смехом:

— Должен ли я сказать, что мне нравится, когда ты краснеешь? Ну ладно, все. Молчу. Не хочу рисковать, вдруг ты подавишься, когда я скажу очередную непристойность.

Я слабо улыбнулась ему, и принялась за еду.

— Очень вкусно, — сказала я. Адам растянулся в улыбке:

— Разумеется. Я прекрасен.

И с огромным самомнением. Я улыбнулась ему. Рядом с Адамом я чувствовала себя защищенной. Никто не придет сюда за мной. Никто не найдет меня, и не обидит. Кроме Адама, потому что он смотрит на меня так, словно хочет перегнуться через стол, и впиться в мои губы.

Или мне это кажется? Или… может, я просто сама этого хочу? Да что со мной?!

— Аура?

— А? — я подскочила с колотящимся сердцем. Надеюсь, я не сказала это вслух. По виноватому виду парня, этого не скажешь.

— Как думаешь, ты будешь в порядке, если я вернусь в университет? Я должен отдать отчет по практике. После этого вернусь обратно.

Я кивнула, снова улыбаясь ему:

— Я не сдвинусь с места, и со мной ничего не случится. Точно, не в твоем доме.

Он поднялся со стула, ненавязчиво обходя меня, и спрашивая:

— Так… а что случилось у тебя дома?

Я обернулась:

— Уже не важно, потому что я здесь.

Он неодобрительно поджал губы, но сдался:

— Хорошо. Меня не будет около двух часов. Возможно меньше, но к пяти, я вернусь домой. Надеюсь, ты будешь здесь, в целости. И не открывай никому дверь, ни с кем не заговаривай, и не отвечай на звонки.

Я встала, чтобы проводить его:

— Ты говоришь, как мой старший брат. — Мои щеки залились от смущения, и Адам хохотнул:

— Ну, это могу сделать только я, — он внезапно наклонился ко мне, положив руки на мой затылок, и припадая к моим губам, долгим поцелуем. Он сбил меня с толку, и я едва не отстранилась.

— Ты уже прикасалась, Рид.

Только не это. Я не хочу сейчас на месте Адама Росса представлять Рэна Экейна…

Почему я думаю сейчас о нем?! Я хочу прогнать это!

Я потянулась вперед, удерживая Адама перед собой, не позволяя отойти. И я сделала это — я сама углубила поцелуй, и даже, кажется, укусила его за нижнюю губу. Он со смешком отстранился, и осведомился:

— Это что, протест, против того, чтобы я уходил? Или просьба чтобы я скорее вернулся?

— Прекрати бросаться двусмысленными намеками, — буркнула я, кусая внутреннюю сторону щеки. Мое сердце колотилось в груди от выброса адреналина, словно сумасшедшее.

— Это твоя вина, что ты выглядишь так горячо, — бросил он со смехом и вышел из квартиры. Я закрыла дверь на замок, внезапно ощутив, что с уходом Адама, мое сердце перестало колотиться словно сумасшедшее.

Я вновь воспользовалась его ванной, чтобы проверить как выгляжу. Ужасно — щеки красные, глаза блестят. Я даже вспотела. Умывшись, я вернулась в гостиную, и пристроилась на диване, завернувшись в одеяло.

Повернувшись на бок, уставилась на входную дверь.

Никто не войдет сюда. Я в безопасности.

Лиам.

Лиам Коллинз. Он психопат, точно слетел с катушек. Я должна позвонить своему брату, и рассказать о нем. Пусть он позвонит в полицию. Я не могу сделать это. Ненавижу полицейских. После тех ужасов, которые они заставили меня пережить в допросной комнате, понимаю, что не смогу пережить это снова. Меня запрут в психушку, решив, что я выдумываю, из-за посттравматического стресса. Я должна сначала обдумать как мне сказать Кэмерону обо всем этом. Я утаила от него о дневнике, о моем воспоминании, о котором мне рассказал утром Адам; мой брат не знает ни о чем, поэтому нужно подумать, как все сказать ему.

За окном прогрохотал гром, такой сильный, что кажется, даже диван задрожал; сверкнула молния, и я сильнее закуталась в одеяло, пряча лицо в подушку.

Адам рассказал, что я искала вовсе не машину, а свой дневник. Я думала, что он в машине, и это логично. Теперь, моя машина у Экейна, значит, и дневник у него? Может быть, всю информацию он взял оттуда? Или, может, Лиам нашел его и решил поиздеваться надо мной?

Я запуталась.

Ни одна из этих мыслей не сделала меня счастливее.

Снова сверкнула молния.

Через некоторое время, все мои мысли отошли на второй план, и единственное, что я слышала — как дождь с тяжелым стуком обрушивается на окна квартиры, как бьет по стенам. Этот равномерный звук заставил меня провалиться в поверхностный, беспокойный сон.

Я проснулась, когда кто-то стал настойчиво стучать в дверь. Сначала я думала, это Кэмерон вернулся домой раньше, но, когда я открыла глаза, перед собой я увидела прямоугольное панно в темных цветах. Такого у меня точно не могло быть дома.

Потому что я не дома. Я у Адама Росса.

Снова стук в дверь.

Я подскочила, превратившись в слух. Мое воображение стремительно унеслось прочь, подыскивай возможный вариант объяснения.

Это не может быть Адам, потому что у него есть ключ.

Это кто-то другой.

Лиам.

Стук прекратился.

Я медленно поднялась с дивана, и на цыпочках, прошла в ванную комнату, прихватив с собой телефон. Закрывшись в ванной, я облокотилась о раковину, и набрала номер полиции.

Когда я поднесла телефон к уху, дверь в ванную с громким треском распахнулась, и я с криком выронила телефон. Трубка упала к моим ногам, а я, задеревенев, смотрела на Экейна. Его волосы были влажными; я видела, как капли дождя стекают по его шее за шиворот свитера. Экейн поднял телефон, и вернул на место. Я все еще шокированная смотрела на него, когда он сказал:

— Мы уходим.

Я вздрогнула, очнувшись:

— Чт-т-то ты здесь делаешь? Как ты нашел меня?

— Легко было найти тебя, потому что ты не пряталась. Ты могла пойти только к одному человеку, у которого мысли крутятся только об одном.

Мои щеки залил румянец. Как он смеет?!

— Ты болен, Экейн, — тихо констатировала я. — Ты очень болен. Я собираюсь вызвать полицию, и сказать о твоем брате и тебе.

— Ты не сделаешь этого, потому что боишься. — Он приблизился ко мне. — В этом доме ты больше не останешься.

— О, ты ошибаешься! — я нащупала что-то позади себя, и выставила руку с оружием вперед. Брови Экейна взлетели вверх:

— Ты собираешься защищаться от меня опасной бритвой?

Прежде чем я ответила, он наклонился и забросил меня на плечо, как мешок с картошкой; бритва выла из руки.

Я подавилась воздухом, желудок сдавило.

— Если не отпустишь, меня стошнит.

— Мне все равно, — равнодушно сказал он.

— Отпусти меня, придурок!

— Ты никогда раньше не ругалась, Аура.

— Заткнись! — я не могла контролировать дальнейший поток слов: — Поставь меня на место. Думаешь, я не знаю, что ты пытаешься сделать? Ты просто хочешь, чтобы я испугалась тебя. Но я не испугаюсь. Ты и твой брат… вы опасны! Он вломился ко мне в дом! Он напал на меня! Теперь ты появляешься, и говоришь, что я не должна здесь оставаться? Потому, что Адам думает только об одном? О, по крайней мере, он не пытается меня убить!

Экейн шлепнул меня по заднице, и я вскрикнула, и с силой ударила его по спине.

— ПОСТАВЬ МЕНЯ НА МЕСТО!

— Поздно.

Это унизительно.

Экейн вышел из квартиры и потащил, меня по лестнице вниз. Я завопила на весь дом, потому что я знаю: как только мы выйдем из многоэтажного дома, Экейн передаст меня Лиаму, а сам отправится по делам. Лиам психопат, он совсем себя не контролирует.

— Помогите! — заорала я, надеясь, что хоть кто-то из своих квартир услышит мои крики, и придет мне на помощь. — Помогите! ПОМОГИТЕ!

Экейн выволок меня на улицу. Дождь прекратился, сменившись снегом. Он был мягким, и пушистым, и тут же засыпал мой затылок, обнаженные плечи, и ноги. Я задрожала, когда холод стал впитываться в мою кожу, стекать по рукам, лицу, ногам.

— Теперь можешь отпустить меня, — дрожащим голосом сказала я.

— Если я тебя отпущу, ты убежишь, — проинформировал Экейн, стремительно приближаясь к моей машине. Он усадил меня на переднее сиденье, и защелкнул наручники, прикрепленные к верхней ручке на двери.

— Что ты делаешь? — морозный воздух, который окатил меня, когда я оказалась на улице, ни в какое сравнение не шел с тем, что я испытала, представив, что Экейн сделает со мной в будущем.

— Я вынужден так поступить, чтобы ты не ударила меня по дороге, иначе мы попадем в аварию.

Экейн захлопнул дверь, и обошел машину. Он сел на водительское сидение, и отъехал от дома Адама.

Я посмотрела через лобовое стекло. Слезы застилали глаза.

Что теперь со мной будет? Почему они меня преследуют?

Ясно одно: мы втроем — Экейн, Лиам, и я, были замешаны в одной истории, в моем прошлом. Что-то пошло не так, и я потеряла свою память.

Я следила за крупинками снега, захлебываясь горячими слезами, которые, как сказала бы Кристина, были химической реакцией на страх, шок, панику, и жалость к себе. Я снова позволила себе впутаться в какую-то историю. Кэмерон ведь предупреждал держаться меня от Экейна подальше… что со мной не так?

Я зарыдала еще сильнее, представив, как Кэмерон завтра вернется домой, и обнаружит, что меня нет. Я представила, как он звонит Кристине, и Аве, но они тоже не знают, что со мной. Тогда Кэмерон поймет, что со мной вновь что-то произошло.

Что с ним будет?

Я вытерла слезы правой рукой, свободной от наручников, и открыла бардачок. Я не могу позволить себе вновь бесследно исчезнуть. Может быть, Экейн оставил в машине свой телефон? Я найду его, и отправлю Кэмерону сообщение, о том, что на меня охотятся безумцы Коллинзы.

— Что ты делаешь? — Экейн не смотрел на меня, пока вел машину.

— Ищу телефон.

— Ты не найдешь его.

Здесь не было никаких личных вещей, ни даже мусора.

Я стала тянуть свою руку, в наручниках на себя, испытывая нестерпимую боль. Попыталась сжать пальцы, и продеть ладонь через кольцо, но лишь ободрала запястье. Я всхлипнула.

— Аккуратнее, иначе, ты оторвешь себе запястье.

— Так отпусти меня! — воскликнула я, рассматривая тающие снежинки у него в волосах.

— Этого не будет.

Он не смотрел на меня, и от этого было страшнее. Я не видела в его лице ни единого намека на то, что он собирается делать. Я не слышала в его голосе ни злости, ни разочарования, ни каких-либо чувств. Холодная бесстрастность.

— Что ты собираешься делать со мной? — я нервно сглотнула, прекратив тянуть руку, — если ты хочешь удостовериться, что я ничего не знаю, это правда. Я не знаю ничего. Я ничего не помню. Отпусти меня, и я никому не скажу о Лиаме. Я не скажу никому, что он набросился на меня. Обещаю!

— Лиам болен. Очень-очень болен. — Не похоже, что Экейн что-то чувствовал по этому поводу, и я нахмурилась. — Дед отправил его в университет, в надежде, что Лиам изменится, но он не изменился.

— Не лги, — дрожащим голосом приказала я, все еще сомневаясь. Экейн включил печь на полную катушку, и достав с заднего сиденья одеяло, набросил мне на ноги.

— Я говорю правду. Твой брат лечил его несколько лет подряд. И до сих пор. Можешь спросить у него.

Я ошеломленно вытаращилась:

— Кэмерон?..

— Да.

О нет. Мой брат лгал мне. С этой семьей нас связывает нечто большее, чем просто… чем просто мое прошлое.

— Это… — я болезненно поморщилась. — Поэтому мы с тобой познакомились?

— Да. Мы познакомились с тобой благодаря моему больному младшему брату.

Это все какой-то бред. Просто бред. Этого не может быть.

— О боже, — простонала я; моя рука потихоньку уставала, спина затекла. Экейн некоторое время молчал, и я почувствовала, как волшебные ножницы в моей груди разрезали одну ниточку тревоги.

— Что ты собираешься делать? — вновь повторила я вопрос, теперь спокойнее, потому что Экейн не был похож на сумасшедшего. Хотя, ведь с Лиамом я ошиблась, поэтому нужно быть осторожной. Может быть у них генетическая предрасположенность к психозу?

— Я ведь сказал: ничего. — Экейн посмотрел на меня, и я втянула голову в плечи, испугавшись. — Почему ты боишься?

— Ты спрашиваешь это сейчас серьезно? — я поморщилась.

— Да.

— Почему я тебя боюсь?

— Да, — Экейн был совершенно спокоен, словно робот, словно он ничего не ощущал — ни раздражения, ни смущения, ничего. — Я спросил это.

Я не знала, он говорит серьезно, или действительно не понимает. Меня это взбесило.

— Я боюсь, потому что я не знаю, что ты за человек, и что тебе могло понадобиться от меня. Я боюсь, потому что ты похитил меня.

— Я тебя не похищал, — возразил Экейн, сворачивая влево. Его голос контрастировал с нервозностью в моем голосе.

Я сделала несколько поверхностных вдохов, чтобы перебороть панику. Один. Два. Три… так. Я все еще в норме. Я все еще в безопасности.

Фух-х-х…

— Если не прекратишь, я выкину тебя в сугроб, — пригрозил Экейн. Его по всей видимости насторожили мои дыхательные упражнения.

— Да уж, пожалуйста, — сказала я. — Лишь бы не ехать с тобой в одной машине.

— А с виду ты мне казалась спокойнее.

— ХА! — я шлепнула себя по бедру. — Можно подумать, ты не знал, какая я, ведь мы с тобой знакомы уже давно. Я веду себя более раскрепощенно, чем вела себя в психушке, во время твоих тайных визитов?

Он и бровью не повел на провокацию:

— Я везу тебя к себе домой. Будешь у меня, пока не вернется Кэмерон.

— Э? — выдохнула я. Что он только что сказал? — Что сказал, ты не мог бы повторить?

— Я сказал, что отвезу тебя к себе в квартиру.

— Нет, — отчеканила я, нервно рассмеявшись. У меня снова возникло это ощущение тисков в животе. — Нет. Ты не повезешь меня к себе. Нет!

— Да, повезу, потому что твоего брата дома нет, а я не могу тебя бросить одну.

— Если хочешь сделать для меня что-то хорошее, тогда попроси своего брата оставить меня в покое, и вернуть мне дневник.

— Прекрати, — осадил Экейн. — Лиам просто болен. Чтобы он не сделал не обращай на это внимания.

Я шокировано посмотрела на Рэна. Он действительно не понимает, не видит всю масштабность произошедшего? Я медленно, с расстановкой произнесла:

— Лиам вломился ко мне в дом. Он мучил меня на протяжении нескольких месяцев. — Я прищурилась, забыв, что я в заложниках, и позволила своему тону скатиться на презрительный: — что ты рассказал ему о нас, какую дал информацию, что он теперь…

— Ты ведь понимаешь, что я не стану отвечать на твои вопросы, верно?

Я подавилась воздухом. Затем медленно выдохнула.

Что ж, ладно. Не нужно отвечать.

Я не позволю себе унижаться перед ним, упрашивая рассказать то единственное, что он знает обо мне. Ведь я даже не знаю, хочу ли я в действительности знать то, что знает Экейн.

Я вздохнула, отворачиваясь к окну.

Мы ехали в тишине, мимо других машин, домов, с притягательными квадратиками окон, и торопящихся по своим делам прохожих; никто не гулял; я бы тоже не стала гулять по такой ужасной погоде. Но я здесь, в машине с Экейном, все еще не знаю, что ему нужно от меня, испытываю чистейшее напряжение, которое не дает спокойно поразмыслить над своей дальнейшей судьбой.

Боюсь ли я?

Должна ли бояться?

Экейн сказал, что я должна остаться у него, пока Кэмерон не вернется домой. Я могу ему верить сейчас?..

— Ты злишься? — спросил Экейн, и я резко посмотрела на него, потому что не ожидала, что он заговорит со мной первый.

Какое ему вообще дело до того, злюсь я или нет?

— Нет, не злюсь, — тем не менее ответила я, продолжая смотреть в сумрак. — Но ты не имел никакого права приходить в дом Адама, и забирать меня. Ты сказал, что тебе все равно, что я чувствую, и теперь я понимаю, что ты имел в виду.

Зачем я сказала это?

Я делаю разговор личным, словно мне есть дело до его слов, словно они меня задели…

Я не заметила, как машина остановилась, и Рэн отпустил руль, и уставился на меня.

— Аура, не говори так.

Я буду говорить, так как захочу!

— Не говорить так? — я в темноте посмотрела на него, и еще сдержаннее продолжила: — А как я должна говорить? Что я должна сейчас сказать? «Молодец, Рэн, что утащил меня из дома единственного человека, который мне помог», так что ли?

Я помню, что он просил не называть его по имени, но делаю это специально.

— Я тоже тебе помогаю.

— Правда? — я не смогла сдержать смех. — Когда ты мне помог? Это, по-твоему, помощь? — я кивнула на свою руку, все еще в наручниках. — Кем ты себя возомнил, рыцарем в сияющих доспехах? Ты не такой. Ты — ужасный человек, который только способен причинять боль. Ты вытащил меня из квартиры Адама, думая, что меня спасаешь, но в действительности ты мне поможешь, если избавишь меня от своего присутствия и присутствия твоего брата.

— Так, все. Мне это надоело. — Экейн выбрался из машины, и быстро оказался с моей стороны.

Мне было все равно. Я почувствовала жаркое, горячее удовлетворение, что он наконец-то вышел из себя, и оно согрело меня яростным огнем с ног до головы.

Экейн отпер машину, и вытащил меня, набросив сверху одеяло. Я шаталась на его плече, пытаясь не скрипеть зубами от холода.

О боже, почему так темно?

Я услышала, как гремят ключи, как открылась дверь, после чего мои ноги коснулись пола. Я запуталась в одеяле и едва не грохнулась, но Экейн удержал меня. Он закрыл дверь, и стянув ботинки, прошел внутрь дома.

В темноте я почти ничего не видела:

— У тебя нет электричества?

— Нет.

Похоже, и окон у него нет.

— Дай пожалуйста свой телефон, — вежливо попросила я темноту. Осторожно продвигаясь вперед, я почувствовала перед собой ступеньки, и едва не споткнулась. Через секунду балансирования, я отступила назад, а потом помещение осветилось тусклым светом камина чуть дальше от меня. Экейн стоял рядом с ним; он стянул пальто, и свитер, случайно задев футболку. А я с вытаращенными глазами смотрела не его пресс, и на татуировку, которая витиеватой вязью перетекала со спины на живот, к краю джинсов.

— Зачем он тебе? — холодно спросил Экейн. Меня бросило в жар от его вида, но он если и заметил, то не обратил внимания.

— Я хочу позвонить Адаму, чтобы извиниться перед ним, — мой голос даже не дрогнул, несмотря на то, что я все еще видела перед глазами его татуировку.

Экейн фыркнул:

— Значит, перед ним ты хочешь извиниться, а передо мной — нет?

Видение исчезло.

— Перед тобой? — я протопала по деревянному полу к Экейну, кутаясь в одеяло: — А с какой стати я должна извиняться перед тобой?!

— За то, что ты снова испортила мою жизнь. — Он резко повернулся ко мне, сверкая глазами, и мои ноги тут же приросли к полу. — В очередной раз. После того, как я решил, что отделался от тебя три года назад.

Он меня ненавидит.

Я безвольно опустила руки вниз. Одеяло свалилось с меня, и я осталась только в одежде Адама.

— Я испортила тебе жизнь? — мой голос сорвался на крик. Я даже не поняла, что плачу, пока перед глазами все не начало расплываться. — Я не просила тебя ко мне приходить! Я не просила тебя врываться в дом к Адаму, и тащить меня сюда! Я просто хотела знать ответы, которые я заслужила! — я постучала себя ладонью по груди, — ответы, которые по иронии судьбы знаешь только ты, и я была бы дико счастлива, если бы их знал кто-то другой! Если бы их знал Адам, он не стал бы надо мной издеваться как ты. Он бы рассказал, что со мной произошло. Ты понятия не имеешь, что это значит — жить в страхе, не зная, что случилось. Эти вопросы заполняют мою голову, иногда не дают спать по ночам, заставляя меня думать: может я убила своих маму и папу? Эти вопросы убивают меня! Они убивают меня, потому что я не знаю, что со мной случилось! Потому, что ты не говоришь мне! Потому, что забавнее давать мне информацию по кусочкам, кидаться крошками, как бродячей собаке! И за что я должна благодарить тебя?!

Я обессиленная опустилась на пол, и заревела в голос. Я настолько слаба, и уязвлена рядом с ним, что даже будь у меня броня, или оружие я не чувствовала бы себя достаточно защищенной.

Я услышала его шаги по паркету. Потом Экейн наклонился надо мной, и тихо произнес:

— Я отведу тебя в комнату.

В его голосе не было ни капли сожаления, или… сочувствия? Не знаю, что я ожидала, но отсутствие этого, почему-то расстроило меня.

Экейн заставил меня подняться на ноги, и потом, взяв за руку, повел на второй этаж. Он освещал нам дорогу карманным фонариком, который достал из кармана штанов. В коридоре с классическим красным ковром на полу, мы остановились. Свет от фонарика, упал на несколько дверей.

— Какая моя комната? — спросила я хрипловатым от слез голосом.

— А я разве не сказал, что мы проведем эту ночь вместе? — спросил Экейн, я развернулась к нему, тщательно следя, за тем, чтобы не упасть.

— Что ты сказал?..

Знал бы он, что у меня творится внутри.

— Ничего. — Целиком серьезно ответил Экейн. Его глаза, как обычно, ничего не выражали. — Почему тебя это смущает, Аура? Некоторое время назад ты сама сказала, что изменилась, разве нет? — тихо спросил он, приближаясь. И я не стала отступать. Внутри я была напряжена словно натянутая струна. Экейн остановился когда нас разделяло несколько сантиметров. Его рука с фонариком опустилась вниз, создавая яркий круг света под нашими ногами, и я уставилась на этот круг. — И, разве не ты утверждала, что мы встречались?

— И что? — я не понимала, к чему он клонит. — Ты подтвердил.

— Все еще любишь меня?

— Чт-т-то? — я резко вскинула голову, наткнувшись на любопытный взгляд Экейна.

— И ты не знаешь, чем мы занимались, там, в твоем прошлом.

— Прекрати уже, ладно? — я наконец поняла, о чем он. Мой голос ожесточился. — Думаешь, я позволю тебе так обращаться со мной? Я не помню, что произошло в прошлом, и поэтому не могу ненавидеть тебя за это. Но сейчас, ты уже сделал столько ужасных вещей, что я тебя ненавижу, поэтому давай договоримся, что ты оставишь меня в покое?

— А как же ответы, что ты так жаждешь получить? — с издевкой спросил он.

Я рассмеялась.

— Ты идиот, вот что я скажу, — копируя холодный тон Экейна сказала я. В его лице ничего не изменилось, словно я только что не выругалась и не обозвала его, или словно в прошлой жизни я всегда с ним так разговаривала. — Я найду другой способ, чтобы все узнать, думаешь, я не сделаю это?! Даже умереть, пытаясь узнать правду, лучше, чем бегать за тобой, и упрашивать, рассказать все! Что угодно лучше, чем находиться рядом с тобой. Ты считаешь, что ты такой неотразимый? Что я в тебя влюблена? Можешь тешить свое самомнение, но тот, кто тебя любит, это, наверное, ты сам. Никто не способен любить такого человека, как ты. И, кстати, можешь больше не «спасать мне жизнь», потому что я даже не хочу, чтобы ты был тем человеком, которому буду благодарна за это!