Ад на земле. Книга I (СИ)

Глава 20

Что человек должен ощущать, пробираясь сквозь тьму зимней ночи, сквозь мягкий, пушистый снег, оседающий на его одежде, и на земле, вслед за призраком? Я не знаю. Мне страшно. Страшно, но это чувство приглушено решимостью призрачной девушки, шагающей сквозь снежную метель, сквозь высокие ели, вырастающие в свете фонарика. Так же я ощущаю ее страх неизбежности: она боится, что не сможет показать мне то, что хотела до того, как случится неизбежное, — ее заберет Ангел Смерти.

Снег под ногами хрустел, заставляя в груди все сжиматься, но он притягивал своим чистым, серебристым мерцанием. Часто мне приходилось пригибаться, чтобы корявые ветви не выкололи мне глаза, и приходилось игнорировать влажный холод, распространяющийся по моим ногам, охватывающий колючими тисками мою спину.

Затем, я услышала в голове голос призрачной девушки: «Беги, Аура, умоляю!»

Мое тело содрогнулось, затем меня пронзила боль, и я пошатнулась, едва не завалившись в сугроб снега. Призрачная девушка оставила меня. Я почувствовала, как она покинула мое тело, и теперь я обернулась, чтобы понять, что случилось, и куда она делась. Призрачная девушка облаком висела между двух деревьев, чуть поодаль от меня, что-то еле слышно шепча.

Аура, беги!

Я растеряно заморгала, фонарик в моей руке затрещал, и стал мигать. Я постучала им по ладони, когда внезапно что-то отпихнуло меня назад, я с криком завалилась на спину в сугроб, выдохнув остатки воздуха, из легких.

Тишину разорвал бешенный вопль, а затем оглушающий выстрел прямо возле моего левого плеча. В панике, я стала дергаться, выбираясь из снега, и отбрасывая бесполезный фонарик назад.

Я стала ползти по снегу, слыша за спиной смешавшийся шум борьбы, но не стала оборачиваться; становилось понятно, что призрак умершей девушки помог мне спасти свою жизнь.

Я не стала тратить этот шанс попусту: вскакивая на ноги, я бросила свое тело, обледеневшее от холода, покрывшееся корочкой льда вперед. В ушах до сих пор стоял звон от выстрела, и я боялась, что сейчас услышу еще один выстрел, который собьет меня с ног. Меня не заботило то, что мое дыхание срывалось на крик, и что из горла вырывались хрипы, и что воздух обжигал внутренности, — важнее было найти укрытие, или добраться до дома, и позвать на помощь. Но единственная дорога была заблокирована, а другой я не знала, и мне приходилось мчаться вперед, рискуя заблудиться.

Следующий выстрел прогремел где-то позади. Осознание приближения противника заставило меня увеличить скорость. Я столкнулась с деревом, и с веток на меня посыпался снег; шапка упала где-то позади, но у меня не было времени ее искать, я бежала, несмотря ни на что.

Теперь стало вдвойне холоднее: снег осыпался мне за шиворот, мгновенно превращаясь в обжигающе холодную воду, и скатывался по спине вниз; куртка на груди, от бега расстегнулась, и теперь ветер проникал под свитер, впитываясь в кожу и кости, и там превращаясь в жар, вырывающийся из груди.

Я уже не понимала, холодно мне или жарко.

Я уже не знала, сколько времени так бегу, я уже не слышала ничего, — ни своих шагов, ни выстрелов. Я не слышала ничего кроме стука собственного сердца. Казалось, оно обливается горячими слезами, умоляя позвать на помощь, но я твердила себе, что это бессмысленно — никто не услышит меня, кроме сумасшедшего, что мчится за мной, как напоминание, что останавливаться нельзя.

Силы почти иссякли; легкие давно взорвались, и теперь растекались кровью по моему телу. Я на секунду остановилась, ориентируясь в какую сторону бежать, и бросилась в ту, где было больше деревьев, туда, где темнее, и где была возможность спрятаться.

— АУРА! Я ЗНАЮ, ЧТО ТЫ ПЫТАЕШЬСЯ СПРЯТАТЬСЯ, НО ЭТО БЕСПОЛЕЗНО! Я ВСЕ РАВНО НАЙДУ ТЕБЯ!

Незнакомый голос.

Я оказалась на участке, где деревья росли столь близко, что земля была едва припорошена снегом, поэтому я видела лишь светлые пятна под ногами, и из-за того, что я больше не могла различать дорогу, я столкнулась с деревом, и упала на спину.

Земля выбила из меня остатки сил.

Я больше не могу. Я устала.

Я больше не ощущаю ни страха, ни печали, меня затопило лишь осознание неминуемой гибели, — это то, что ощущает каждый в своей жизни перед смертью: ты не хочешь умирать, ведь по твоему мнению, есть сотни вещей, что ты не успел сделать, и которые так важны для тебя…

…но смерть уже близко.

— Смерть…

Это то, от чего никто не в силах сбежать, как бы сильна не была воля к жизни.

По моей щеке скатилась слезинка, которая была вызвана болью во всем теле, и тут же замерзла. Напрягая каждую мышцу, и заставляя сотрудничать, я поднялась на ноги. Грудь по-прежнему вздымалась рывками, словно пытаясь опередить мои вдохи.

Я посмотрела вправо и влево, оценивая ситуацию. Казалось, теперь я стала другим человеком, более осознанным и разумным. Паника, захватившая мой мозг, и заставляющая бежать куда глаза глядят, главное не останавливаться, теперь отступила и я решила, как поступить дальше.

Тот, кто гонится за мной — живой человек, и он не сможет вечно бродить по лесу. Скоро он устанет, и возможно его станет клонить в сон, от дикого холода, и бега, и тогда я смогу незаметно проскользнуть в домик, вызвать полицию, и позвонить Кэмерону. А пока я не сомкну глаз, и буду прислушиваться к окружающей обстановке. Мои инстинкты помогут: мне не впервой приходится ночевать на улице, и убегать; я могу это выдержать.

Превозмогая боль в теле, я отошла в сторону, где было темнее всего, и казалось, даже луна не проникает в те мрачные закоулки леса. Снега почти не было здесь. Земля была скользкой. Нащупав в темноте дрожащими от напряжения руками ветки кустарников, я с облегчением вздохнула, и стала пробираться вперед, царапая щеки, и пальцы, и запутываясь волосами.

Эти кусты смогут отгородить меня от того, что снаружи, я смогу передохнуть здесь, наслаждаясь тишиной. Не заботясь о том, что могу простудиться, я просто легла на землю, и зажмурилась. Через минуту, с трудом пошевелила левой рукой, и ощутила, что земля кренится вниз. Это не вызвало совершенно никаких эмоций, я позволила своему телу расслабиться. Я чувствовала, как кожа остывает, вбирая в себя холод земли, но у меня не было сил встать.

Аура, уходи.

Я вздрогнула, услышав голос призрачной девушки у себя голове, и открыла глаза. Мое сердце защемило, когда я поняла, что уснула. Я уснула на краткий миг, но этого было достаточно, чтобы кто-то нашел меня. Я слышала его шаги, на уровне своего уха, а затем, мне в лицо сквозь кустарник посветили фонариком.

Аура, спасайся, я умоляю тебя.

Как я могу спастись?

Для меня все кончено — дуло смотрит прямо мне в лицо, заставляя сердце биться в ускоренном ритме; я должна вспоминать своего брата, и то, что он испытает, узнав, что я не вернулась из увеселительной поездки с подругами. Что почувствуют девушки, когда объявят в полицию о том, что я исчезла, что почувствуют, когда найдут мое тело, и когда узнают обо мне всю правду? Я должна была думать об этом, но думала о том, что моя смерть будет на руках человека, лица которого я даже не видела.

Для кого моя смерть выгодна?

Кто стал бы преследовать меня до Криттонского Ручья?

Интересно, это будет больно?

Аура, прошу…

Я зажмурила глаза до боли, стараясь в отчаянии не разрыдаться, как я делала постоянно.

Просто все это скоро закончится, и может быть, я окажусь в том мире, где мои родители. Но я уже никогда не узнаю, что со мной произошло, и я никогда не узнаю о том, кто сделал это с ними.

Аура…

— ДА ЗАТКНИСЬ УЖЕ ТЫ! — заорала я, что есть силы, со злостью погружая кулаки в снег. Фонарик в руке незнакомца дернулся, а затем, за несколько секунд произошло что-то непонятное: словно в замедленной съемке, и сквозь тысячи шумов, я услышала, как земля под моими ногами скрипит, и ломается на куски, и я падаю вниз, врезаюсь в гладь воды, выдыхаюсь от неожиданного холода, охватившего все мое тело.

НЕТ! О БОЖЕ НЕТ! — хотела заорать я, в панике размахивая руками в темноте, но я не произнесла ни слова. Меня тянуло на дно, в бездну ада, туда, где все будет кончено. Я не могла удержаться; тяжесть воды, давила на голову, опускала вниз, одежда стала тяжелой; я не чувствовала ног.

Что случится скорее — я утону или замерзну, превратившись в ледышку?

Я барахталась, стараясь ухватиться за что-нибудь в воде, но я не чувствовала ничего вокруг себя, и даже не ощущала дна под ногами.

Я утону в этом озере.

Где тот человек?

Почему я думаю об этом, в то время, как мои легкие наполняются водой?

Интересно, а как они наполняются водой?

Мне казалось, что я засыпаю.

Это значит, что я утонула или замерзла? Или и то и другое?

Тридцать секунд я не двигалась, мои глаза открыты. Мне казалось, что я плыву, но мои руки и ноги давно отказали.

Интересно, а я стану призраком?

Мой мозг, наверное, тоже умер, потому что я увидела свет, и то, как мое тело стремится к этому свету. А потом, неожиданно появилась призрачная девушка, освещая черноту воды своим сиянием.

Я мысленно позвала ее, но это была не призрачная девушка, это была я. Значит, я уже умерла, и я наблюдаю за тем, как мое тело отторгает душу. Теперь я мертва. И я тоже стану призрачной девушкой.

Мои ноги коснулись дна озера, и где-то вдалеке, кажется, на поверхности я услышала звук выстрела, но мне уже было все равно. Мое сознание плыло в свет, разливающийся вокруг меня серебряными облаками, охватывающими мое тело.

Он держит меня под водой, наслаждаясь тем, что видит в моих глазах боль. Боль нравится ему, но не мне. Я хочу, чтобы он наконец отпустил меня, чтобы он наконец убил меня, но я знаю, что Рэн не отпустит. Он хочет вдоволь наиграться со своей игрушкой. Он накручивает мои волосы на руку, толкает меня вновь под воду. Я захлебываюсь. В легкие проникает вонючая, болотная жидкость, наполняет все мое тело. Я пытаюсь кричать, но все, что вырывается из моего рта это разъяренное бульканье. Его руки на моей голове, в моих волосах, удерживают меня на месте, и единственное что я могу сделать, это пытаться приподняться на ноги, но Экейн успешно сдерживает мои порывы ударить его.

Я хочу убить его.

Я хочу этого больше всего на свете. Я хочу причинить ему боль, которая ни за что не сравниться с тем, что он сделал со мной. Но его тело, придавливает меня к земле, а его руки окунают мою голову в воду застоявшегося прута.

Я понимаю, что мне конец, что мне не выбраться, но я думаю, лишь о том, что я хочу убить этого человека.

… Я закашлялась, ощущая нестерпимую боль в горле, свет стремительно отступал, образуя темноту, а затем я увидела лицо Рэна Экейна, склонившегося надо мной.

— Ничего не говори, — предупредил он. Его рука была на моем животе, и я поняла, что он вытащил меня из озера. Он прикасался ко мне.

— Отстань от меня! — вскрикнула я, отползая назад от Экейна, промокшего насквозь, и сделавшего удивленный вид.

Я все еще помнила, как он пытался убить меня в моем новом воспоминании, он пытался сделать это со мной. Его руки все еще ощущались на моей голове, на моей шее, и я все еще слышала в своих ушах его мерзкий смех, будоражащий мое тело, заставляющий испытывать ненависть к нему.

Я хочу убить его.

— Не такую реакцию я ожидал, — Экейн, не подозревая о моих мыслях, выпрямился, и сделал ко мне шаг.

— Не приближайся ко мне! — завизжала я, и тут же закашлялась.

Он хочет убить меня. Его тело придавливает меня к земле, пальцы, запутавшиеся в моих волосах, тянут мою голову вниз, заставляя дышать грязной водой.

Он смеется.

Я в панике стала водить рукой по холодной земле, и мои заледеневшие, едва подчиняющиеся пальцы, нащупали что-то, что я восприняла, как оружие против Экейна. Я поняла, что это пистолет и, схватив его, не раздумывая, направила дулом прямо в его грудь.

Меня затошнило.

Это было ужасно, — наставить на кого-то пистолет, угрожать, заставляя повиноваться. Экейн расширил глаза, и его рот приоткрылся в удивлении:

— Ты ведь не выстрелишь в меня, Аура.

— Почему нет? — Мои зубы стучали, от холода, я дрожала, но моя рука была твердой, с пистолетом, упирающимся в грудь Экейна. — Почему я не выстрелю? Назови хоть одну причину, почему я не сделаю этого? Ты пытался меня убить. Я все вспомнила. Ты пытался убить меня!

Повисло молчание, и мне казалось, я не слышу ничего, кроме собственного дыхания, вырывающегося из моей груди рывками, и стука зубов. Холод, обнявший меня ледяными руками, был настолько реален и ощутим, что мне казалось, уже ничего другого не существует.

Почему Экейн не боится того, что я могу причинить ему боль? Почему не думает, что я поступлю так же как он?

— Ты не думал, что я сделаю, это, верно? Не думал, что я вспомню, что ты сделал со мной? Но я все вспомнила.

Еще утром, когда мы ехали сюда. Я вспомнила это ослепляющее чувство дежавю, на секунду, пронзившее мой рассудок; я была здесь раньше. Я была здесь с этим человеком.

— Я знаю, что ты не сделаешь этого. — Экейн испытующе смотрел на меня, а я не отводила взгляда. Я смотрела своему мучителю прямо в глаза, решив, что я не стану отворачиваться, я буду смотреть опасности прямо в глаза, и ни за что не отведу взгляд.

— Опусти пистолет, — приказал Экейн, голосом человека, теряющего терпение. Он говорил это не от страха, а словно бы от усталости.

— Я не стану этого делать, — отрезала я, на удивление злым голосом. — Я больше не позволю тебе прикоснуться ко мне. Я все знаю. Я знаю, что ты сделал со мной. Как после всего этого ты смог делать вид, что ты — нормальный человек?!

— Я никогда не говорил, что я нормальный, разве нет? — Экейн горько усмехнулся, словно только что пошутил. Меня пронзила вспышка ярости. Как он может быть таким надменным сейчас, это сводит меня с ума!

— Хватит прикидываться! — вскрикнула я, снимая пистолет с предохранителя. Мне и в голову не пришло, откуда он здесь взялся, но теперь я с ужасом спросила: — Ты пытался застрелить меня? Ты гнался за мной в лесу?

— Нет.

Я недоверчиво покачала головой:

— Тогда где тот человек, что преследовал меня?

Я дрожу, Экейн — нет. Хоть он и выглядит ужасно.

— Я не знаю.

— Ты лжешь, — констатировала я. — Ты снова пытался сделать это, верно? Не смог завершить дело до конца в первый раз, и решил закончить сейчас?! — я встала на ноги, предупреждая: — Тебе больше не удастся обмануть меня!

— Ты всегда позволяла делать это с собой Аура, не вини меня, — с нежностью произнес Экейн, улыбаясь как серийный убийца. Он сделал еще шаг ко мне, полностью уверенный в том, как я поступлю.

Я спустила курок.

Я не знаю, зачем сделала это.

Экейн замер.

Ничего не произошло — лишь невнятный щелчок в полной тишине, и невозмутимое лицо Экейна. Он знал, что ничего не произойдет, и не был удивлен.

Моя рука безвольно повисла вдоль тела.

Что я наделала?

Почему я это сделала?

Я была напугана? Это от стресса? От паники? Или я хотела сделать это?

Я задрожала от боли. Я чудовище.

Я превращаюсь в монстра, в человека способного на убийство.

Из моей груди вырвался странный звук, похожий то ли на всхлип, то ли на смешок.

Я могла убить его!

Я могла убить человека, даже не думая ни о чем.

Моя голова была пуста.

Я села на землю.

Я захлебывалась собственными слезами, забыв о том, что сижу на промозглой земле, в мокрой одежде, напротив Экейна. Я была уничтожена, и я сделала это сама. Оказалось, что это не Экейн причинил мне больше всего боли, а я сама, своими действиями и поступками.

Экейн подошел ко мне. В темноте, сквозь слезы, я видела его колени, и боялась моргнуть, потому что слезы хлынут с новой силой.

Я вздрогнула, когда Экейн опустил мне на мокрые волосы ладонь, и прошептал:

— Ничего. — Помолчал. — Ничего.

Я всхлипнула.

Что? Что?..

— Я лишь пришел забрать это. — Экейн наклонился, и поднял с земли рядом со мной какую-то вещь, которую я раньше не заметила: прямоугольный пакет.

Я открыла рот, чтобы заговорить, но мне это удалось лишь со второй попытки:

— Что это?

Все похоже на сон. На жуткий кошмар, длительностью в несколько лет.

И я — главная героиня этого кошмара — девушка, хотевшая убить только что парня, который теперь выглядит снисходительным, и еще более бездушным, чем был, когда бы то ни было.

— Это то, зачем я пришел сегодня ночью сюда, — продолжал полушепотом Экейн, вздыхая. Он развернул пакет, стряхивая капли воды на землю: — Это твой дневник, который я вынужден забрать.

Уже второй раз, за эту ночь, я мчалась через лес.

Слез не было, и не было ни страха, ни боли, ни отчаяния, потому что у меня была цель. Я уже сделала то, на что думала, никогда не буду способна, да и вообще никто не будет способен.

Я могла убить.

И это было не просто так. Это было для того, чтобы достичь цели.

Теперь у меня еще больше причин, чтобы следовать до конца, и я точно не отступлю.

Шаг, и еще один.

Я забыла про холод, про то, что моя голова гудит, что течет из носа, и жжет в груди.

Экейн забрал мой дневник. Это было так стремительно, так неожиданно, что я была шокирована, и отпустила его. Я ничего не сделала, чтобы его остановить, но теперь я так не поступлю — не сейчас! Он пытался меня убить. Возможно, в своем дневнике, я писала об этом, и теперь поэтому он так от отчаянно жаждет сохранить это в секрете.

На ходу вытирая слезы, я мчалась вперед, приказывая своему телу продолжать двигаться.

Экейн пришел на озеро, чтобы забрать мой дневник, завернутый в полиэтиленовый пакет, который он прятал там. Зачем он спрятал его именно на озере?

Потому что знал, что я не приближусь к воде. Он знал о моей фобии.

Ярость ослепляла меня.

Клянусь, если бы у меня было оружие, я бы убила Экейна, четко осознавая, что делаю. Он не заслуживает права на жизнь. Он не заслуживает дышать воздухом с обычными людьми. Я все еще помнила его смех. Он звучал в моих ушах, — его смех, полный предвкушения. За что он так поступил со мной в прошлом?

Вскоре показался дом. Свет горел во всех окнах, и у меня защемило сердце: девочки внутри, но такое ощущение, словно нас с ними разделяет невидимая граница. Я ощущаю себя другим человеком.

— Аура! — Я услышала позади себя крик, и на меня налетела Кристина, едва не пришибив меня фонариком по голове: — О господи, где ты была?! Я думала, что никогда не найду тебя! Зачем ты пошла в лес?! Я слышала выстрелы, что произошло?!

Ощутив объятия подруги — то, что было как луч света, в темном царстве, я от облегчения всхлипнула и разрыдалась.

— Господи! — простонала Кристина, все еще держа меня за плечи, и пристально оглядывая. — Ты вся мокрая, что случилось?! Что произошло? О боже, Аура, не плач, идем в дом! Идем, скорее!

— Нет, Кристина, послушай, Экейн…он…он… — мои зубы стучали, но замолчала я не поэтому. Что я скажу ей? Как объясню ей, что я сделала? Как объясню, почему пошла в лес? — Я… Кристина, я должна найти Экейна.

— Аура, о чем ты говоришь? — она готова была всплеснуть руками. — Ты должна переодеться в сухую одежду, иначе заболеешь.

— Мне все равно! — Я попыталась отстраниться, но Кристина крепко держала меня за руку. Она потащила меня к дому, и чем ближе мы подходили, тем сильнее я слепла: свет, после тех кошмаров, что произошли во мраке леса и под водой, казался нереальным.

Мое тело, пропитанное влагой было нереально. Экейн с моим дневником, и призрачная девушка — все нереально.

— Идем, Аура. — Кристина затащила меня в дом.

Я шла за ней.

Наверное, потому что все нереально. Я медленно взобралась по ступеням, вошла в прихожую, и замерла.

— Нет, Кристина…

Мои ноги внезапно приросли к полу.

— Я должна забрать у него свой дневник. Он пытался убить меня…

— Хорошо, Аура, — утешающе бормотала девушка. Ее хватка на моей руке усилилась. — Хорошо, все будет хорошо! Ты должна перео…

Я с трудом соображала. Она права, я должна переодеться. Я сразу же уйду после этого. Я должна забрать то, что принадлежит мне.

— Тебе больше не удастся обмануть меня!

— Ты всегда позволяла делать это с собой Аура, не вини меня.

Я вбежала по лестнице наверх, чтобы переодеться.

Кристина спешила за мной:

— Куда ты так торопишься? — ее голос был подавленным, напуганным. Она щелкнула выключателем в моей комнате, и зажегся верхний свет, который я забыла включить. Я так привыкла быть в темноте, за те несколько часов/минут в лесу, что это уже казалось правильным.

— Я говорила, что я должна сделать, — автоматически сказала я, мысленно отсутствуя. — Я должна забрать у Экейна свой дневник. Он может уничтожить его. Но если он сделает это, я убью его. Теперь я знаю, я могу сделать это.

Наверное, не я сказала эти слова, а кто-то другой.

— Что?.. — голос Кристины дрогнул, и я обернулась. Она выглядела настолько ужаснувшейся во мне, в своей подруге, что внутри меня свернулось клубком чувство стыда, и вины. Наверное, и ей показалось, что это сказала не я, а кто-то другой, но я вынуждена была повторить, чтобы до нее наконец дошло.

— Кристина, ты была права, Экейн плохой человек. — Мои слова должны звучать весомо, но что я говорю на самом деле? «Кристина, я собираюсь убить Экейна, потому что он плохой человек».

Кристина продолжала смотреть на меня этим взглядом, словно я стала худшим разочарованием в ее жизни, словно я превратилась в двухголового монстра, и теперь смотрю на нее, пытаясь говорить на человеческом языке.

— Ты…ты серьезно? — прошептала она. — Ты действительно хочешь кого-то убить?

— Черт возьми, да. — Я впервые выругалась, но это принесло мне горькое удовлетворение. Да, я поступаю правильно. Я на мгновение сжала зубы, чтобы следующие слова не вырвались из моего рта, но это тем не менее случилось: — Я собираюсь убить не просто кого-то, а Экейна! Из-за него я стала такой! — обвиняющее выкрикнула я. Взгляд Кристины убивает, действует мне на нервы. — Я больше не могу быть обычной, и притворяться, что ничего не происходит. У тебя под носом, Кристина, творятся невероятные вещи, а ты ничего не делаешь! Экейн мучает меня! Им плевать, что я чувствую! И твой дружок Лиам напал на меня, после того, как многие недели терроризировал меня, следил за мной! Ты так ничего и не сделала!

— Он сделал это не специально! — выкрикнула Кристина, и захлопнула рот обеими ладонями.

Я уставилась на нее, соображая.

В моей голове, казалось, поселилось стадо муравьев, и они сновали туда-сюда, мешая думать, но я поняла одно: Кристина с ними.

— Почему ты все время защищаешь его?! Ты с ними, Кристина? — выдохнула я, меня передернуло.

У меня паранойя!

Я собиралась извиниться за гневные высказывания, но она выскочила за дверь, и спустя секунду я услышала, как поворачивается ключ в замке.

Мне в живот бухнулся ком льда.

— КРИСТИНА! — заорала я, бросившись к двери.

Я знала, что она стоит там, но я хотела знать, о чем она сейчас думает, я хотела взглянуть на ее лицо.

— КРИСТИНА! — я забарабанила кулаками в дверь, не веря в происходящее.

— Я не могу позволить тебе уйти, — простонала она, за дверью. Я замолчала, чтобы слышать ее. Из моего рта лишь вырывалось шумное дыхание. — Я не думала, что все произойдет так, а теперь я вынуждена тебя запереть в комнате, прости, Аура.

— И что ты будешь делать?! Ты с ними, да?! Почему?!

Глаза заволокло непрошенными слезами.

— Аура, я не с ними. И они не со мной. Мы просто делаем одно дело.

— Что это за дело? — Я была способна на смех, и из меня непроизвольно вырвались какие-то каркающие звуки. — Это работорговля? Или заказное похищение? Вы похищаете людей?!

— Тебе придется провести здесь некоторое время, Аура, пока все не закончится. Ты не должна была вспоминать, что они сделали что-то с тобой, а теперь уже поздно. Я не могу тебе помочь.

— Что? Кристина! — Я снова забарабанила в дверь, и каждый стук, отдавался болью в голове. Мне необходимо было прилечь.

— Я позвоню Экейну, чтобы он приехал. Он знает, что делать. Это время, ты проведешь здесь. Не пытайся сбежать, Аура, теперь тебе это не удастся. — Голос Кристины жутко изменился, и я, затаив дыхание слушала ее слова.

Он знает, что делать…

Не пытайся сбежать…теперь тебе это не удастся…

Я заплакала. Мое тело содрогалось от слез.

Что мне делать теперь? Кристина с Экейном и Лиамом. Вот, почему она так слепо верила в Лиама. Но почему Кристина не хотела, чтобы я общалась с Экейном?

Она боялась, что, увидев его я все вспомню. А если я все вспомню, то и Лиаму, и Кристине это не принесет ничего хорошего.

Я опустилась на корточки перед дверью, тихо всхлипывая. От жалости к себе защемило в груди, а из горла вырывались странные звуки, словно не хватало воздуха вздохнуть.

Я могла смириться с предательством Лиама, но Кристина… она была мне почти как сестра, и она предостерегала меня от общения с Экейном. Я ей верила всегда — ни разу не подвергла ее слова сомнениям!

… Через решетки на окнах, в комнату стал пробиваться серый свет. Я с трудом открыла глаза, в них словно песка насыпали.

Ноги затекли: не знаю, сколько я так сидела у двери. Я с трудом поднялась. На мне по-прежнему была мокрая одежда, впитавшая отвратительный запах озера, и я с отвращением стянула свитер вместе с кофтой через голову, и бросила у ног.

Медленными шагами, словно зомби я направилась к ванной комнате, ничего не соображая. Я ощущала себя как человек, которому сделали лоботомию, или которого лечили электрошоком. В голове не было ни одной мысли: лишь серый туман, и казалось, я сама состою из этого серого тумана.

Я полностью онемела.

Внутри не осталось никаких чувств; я по неосторожности растратила их все, на ненужных людей, которые не заслуживают доверия.

Я включила воду, и несколько минут наблюдала за тем, как наполняется ванна, прислушиваясь к шуму — единственное, что заполняло мозг. Я часто закрывала глаза, потому что не было сил держать их открытыми.

Когда ванна наполнилась, я, продрогшая от холода, опустилась в воду, и задрожала. Через несколько минут, ушла под воду целиком, с головой, позволяя воде смыть с меня всю грязь, и все ощущения прошедшего дня.

Я больше не чувствовала страха из-за воды.

Мне казалось, что я вообще ничего не чувствовала кроме обиды и разочарования. После первого предательства ты уже не должен ничего ощущать. Кажется, что все происходит не с тобой, а с кем-то другим — более наивным, и более доверчивым.

Вокруг все стихло; просто пришло время быть хладнокровнее и решительнее. Отныне мне нечего терять. У меня не осталось ничего, а кто-то благодаря мне, хочет выйти сухим из воды.

Я резко села, расплескивая воду на полу вокруг себя, и кашляя, склонив голову к коленям. Из глаз, с новой силой брызнули слезы.

Это настолько ничтожно — жалеть себя, зная, что никто не смог бы в полной мере понять, что со мной происходит, и это ничтожно — знать, что ты сам никому больше не можешь довериться. Люди не те, кем являются.

Я выбралась из ванны, четко осознавая, что должна сделать.