Первая часть (от лица Кейси) есть в Покинутых. Второй (от лица Джексона) – нет.
Кейси.
Смеясь, улыбаясь, раскинув руки, с растрепанными волосами, я запрыгнула на кровать и снова спрыгнула на пол, закружилась по комнате, забыв о вечеринке, бушевавшей снаружи.
Эта песня проникла в меня; впервые в жизни я была чертовски счастлива. Лиам тут ни при чем. Джекс тоже. И мои друзья или семья.
Когда песня закончилась, я снова включила ее. Потом опять. И опять. Танцевала. Смеялась. Жила.
Думаю, каждый из нас создает себя, преодолевая печаль, разочарования, набираясь опыта. Просто это происходит в разное время и разными способами.
Вечеринки Джареда раздражали Тэйт, поэтому она надрала ему задницу.
Вечеринки Джекса раздражали меня, поэтому я присоединилась к веселью.
***
Джексон.
Мэдок стоял рядом со мной и наблюдал за Кейси через окно моей спальни.
– Проклятье, она лишилась рассудка, – пошутил он.
– Ага. – Уголок моего рта приподнялся. – Наконец-то.
Моя чопорная малышка, которой всегда докучало чужое веселье, определенно отбросила сдержанность, и я созерцал это зрелище, скрестив руки на груди.
Она улыбалась и была безумно красива.
Выудив сотовый из кармана, я набрал номер полицейского участка.
– Что ты делаешь? – спросил Мэдок, поднеся к губам бутылку пива Ньюкасл.
Я поиграл бровями, зная: он поймет, что это значит.
– Привет, Рэйчел, – сказал я в трубку с напускным беспокойством. – Это Джекс. Кто сегодня патрулирует наш район? Мне нужно подать жалобу на громкий шум по соседству.
Мэдок мгновенно согнулся пополам и начал смеяться, но делал это с такой силой, что звук больше походил на хрип.
Он покачал головой, улыбнулся и сказал, хохотнув:
– Какой же ты мерзавец.
Да, я такой.
Кейси Картер потеряла свой проклятый рассудок, и я хотел сделать так, чтобы она больше никогда его не нашла.