Адские существа

Я

бросилась к дверям в дальнем конце собора и рывком распахнула их, когда крыша начала обваливаться кусками вокруг меня. Проливной дождь хлынул с неба и хлестал по мне, подгоняемый ледяным ветром. Я шагнула под него, но холодная рука легла на мою руку, разворачивая.

Я отпрянула от Фабиана, поднимая Бурю чуть выше, но не смогла убедить себя ударить его.

— Не ходи за ним, — выдохнул он, его рука сжала мою талию, его пристальный взгляд впился в мой. — Останься со мной.

На мгновение мне захотелось уступить его просьбе, магии, которая вела меня к нему, умоляя меня сделать это. Жар разлился по моей коже там, где его руки касались моей плоти, и желание довело меня почти до безумия, когда мое внимание переключилось на его рот, и на то, как его рубашка прилипла к телу под дождем…

Я сильно тряхнула головой, отгоняя эти мысли и отталкивая его назад, так что он был вынужден отпустить меня. Я подняла Бурю между нами, приставив кончик лезвия к его груди прямо над его не бьющимся сердцем.

— Это безумие, — сказала я ему сквозь рев дождя. — Ты должен это понять. Ты меня не знаешь. Ты не можешь любить меня.

— Если это безумие, то я бы с радостью выбрал его, — ответил Фабиан грубым голосом, хотя он стоял на месте, Буря прожгла дыру в его рубашке и обожгла кожу там, где я прижимала его к нему. — Пока я стою здесь и смотрю на тебя, я чувствую больше, чем когда-либо за столетия. Я так давно не хотел ничего подобного, что не могу припомнить, чтобы когда-нибудь испытывал подобное желание. Ты что-то пробудила во мне, Келли, что-то, что не успокоится, пока я не сделаю тебя полностью своей.

— Это не было пробуждено, это было подброшено, — выплюнула я.

В груди у меня заныло от той дистанции, которую я сохраняла между нами, моя потребность в нем обострилась до боли. Я хотела, чтобы его губы снова были на моих. Мне нужно было почувствовать тяжесть его тела, придавливающего меня, и укус его зубов в мое…

Я отпрянула назад, когда эта навязчивая мысль пробилась в мой разум, и к ней присоединилась другая: воспоминание о Вульфе, который хотел вцепиться в мое горло, его глазах, диких от жажды моей крови, и крике, вырвавшемся из меня, когда я поняла, что вместо этого он забрал моего отца.

Папа.

Горе, которое я испытывала по нему, пересилило все остальное. Его украли у меня монстры, которыми правил этот человек. Вся наша жизнь была продиктована этим существом и вампирами, которых он называл братьями и сестрой. Я не испытывала к нему вожделения, и уж точно не любила его. Он был моим врагом, ясным и незатейливым.

Моя хватка на Буре усилилась, и желание протолкнуть его вперед пронзило меня, когда клинок взревел, призывая к смерти Восставшего. Но даже несмотря на то, что лезвие помогло мне прояснить мои мысли, а острота моего горя встряхнула меня, внутри моей собственной кожи, я все еще не могла заставить себя сделать это. Боль, которую я испытывала при мысли о мире без Фабиана, была невыносима. Но это также не означало, что я позволю ему утащить меня обратно в свой замок.

— Ты моя, Келли, — крикнул Фабиан сквозь шум дождя. — Каждая частичка тебя чувствует правду об этом. Я знаю, что чувствуешь. Опусти лезвие. Позволь мне обнять тебя. Позволь мне поцеловать эти…

У меня вырвался крик, когда я бросилась на него, размахнувшись широкой дугой Бурей, что дало мне пространство придвинуться ближе. Я ударила его ногой в бок, выбив из равновесия, элемент неожиданности дал мне пару секунд, которых должно было хватить.

Я использовала инерцию, чтобы продолжить вращение, развернув Бурю со всей силой, на какую была способна, прежде чем ударить рукоятью клинка по виску Фабиана достаточно сильно, чтобы сломать кость.

Сдавленный всхлип застрял у меня в горле при мысли о том, что я причиняю ему боль, но он упал, спотыкаясь, на одно колено, а из раны на его черепе текла ярко-красная кровь.

Я встретилась с его темными глазами, когда он в шоке уставился на меня, извинение застряло у меня в горле, но я заставила себя не произнести его.

— Вот что я позволю, — выдохнула я, прежде чем оттолкнуться от него и выбежать под дождь.

— Старейшина?! — Воскликнула я, пробираясь сквозь бурю.

Дождь промочил меня насквозь, волосы прилипли к голове, а свадебное платье — к телу.

Лязг стали затягивал меня все дальше в темноту, и я бросилась туда, нуждаясь в том, чтобы оказаться подальше от Фабиана и неестественного притяжения, которое я чувствовала к нему. Я должна была вонзить Бурю ему в грудь. Какого черта я оставила его дышать?

Я побежала по залитому дождем переулку на звуки боя, а боевой клич Магнара вел меня все ближе.

— Келли! — Заорал Фабиан позади меня, и я ускорила шаг.

Мне нужно было убежать от него, и я абсолютно не сбавляла темпа в надежде, что он поймает меня и заберет отсюда. Блядь.

Я усилила хватку на Буре, впитывая столько его ненависти к Бельведерам, сколько могла, и снова увеличила скорость. Это подтолкнуло меня вперед, и я завернула за угол огромного собора.

Я отшатнулась назад, когда Магнар рухнул на землю передо мной. Нет, не Магнар; Джулиус. Они были так похожи в своих боевых доспехах, что я приняла его за брата. Он кувыркался снова и снова, прежде чем выпрямился и поднял свой меч.

— Джулиус? — Я ахнула. — Ты видел…

— Не сейчас, красавица, — проворчал он, бросаясь обратно в бой, Кларисса мчалась ему навстречу с оскаленными клыками и яростью, запечатленной на ее потрясающем лице.

Я хотела как-то помочь ему, но они двое были подобны силе природы. Они столкнулись с такой мощью, что земля задрожала у меня под ногами, и я была уверена, что только встану у него на пути, если попытаюсь помочь ему.

Я быстро огляделась. Джулиус должен был забрать с собой мою сестру, но ее нигде не было видно.

— Монтана? — Позвала я, лихорадочно вглядываясь в тени в поисках каких-либо признаков моей близняшки.

Ответа не последовало.

Дождь хлестал с такой силой, что было трудно разглядеть что-либо дальше, чем в нескольких футах от меня, но я была уверена, что если бы она была рядом, то ответила бы на мой зов.

Паника нарастала в моей груди, а сердцебиение отдавалось в ушах. Я должна была найти ее. Мы не могли пройти через все это зря. Если я не смогу увезти ее отсюда сейчас, тогда Эрик Бельведер затащит ее в свою постель и заставит родить ему детей-демонов.

Я повернулась обратно к собору и побежала еще быстрее, чем раньше. Мои туфли на шпильках не были созданы для бега, но, используя свои способности, я справлялась с этим.

— Вот ты где! — Фабиан догнал меня, рана на его виске уже зажила, и кровь была смыта штормом, а его пресс невероятно выделялся сквозь пропитанную влагой белую рубашку. Я подняла Бурю, предупреждая его.

— Пожалуйста, перестань преследовать меня, — взмолилась я.

Я знала, что должна вонзить лезвие ему в грудь, но мои мышцы не повиновались команде. Это было все, что я могла сделать, чтобы удержаться от того, чтобы не броситься в его объятия и не сорвать с него эту рубашку.

— Я не могу. — Он смотрел на меня так, словно я держала весь мир на ладони и могла предложить его ему.

— Старайся сильнее, — прорычала я, потому что это было несправедливо, я изо всех сил старалась продолжать ненавидеть его, но, когда он так смотрел на меня, это колебало мою решимость.

Фабиан шагнул ближе, кончик моего клинка снова коснулся его груди прямо над сердцем, когда он широко раскинул руки.

— Если я тебе не нужен, тогда ты можешь с таким же успехом убить меня, — выдохнул он, его голос едва слышался сквозь шторм. — Моя жизнь принадлежит тебе, Келли. Я не знаю почему, но это правда. Я не смогу жить без тебя. Если ты не прикончишь меня, я не перестану преследовать тебя. Мне нужно, чтобы ты была моей.

Я стиснула зубы, когда та часть меня, которая была рождена, чтобы покончить с вампирами, боролась с той частью, которая загорелась радостью от его слов. Мне хотелось бросить свой меч, сорвать с него одежду и… ударить его, ударить, ударить!

Я закричала, нацеливая Бурю в него, и полоска крови запачкала его белую рубашку. Он не пошевелился, чтобы остановить меня, но я не могла заставить свою руку продолжить.

Мы уставились друг на друга, ни один из нас не понимал, кем мы теперь стали. Ни один из нас не мог отодвинуться.

Оглушительный рев заставил меня повернуть голову за полсекунды до того, как Магнар столкнулся с Фабианом, отбросив его от меня и отправив их вдвоем с грохотом на землю.

Веном был в ножнах у него за спиной, и он сражался с Фабианом только голыми руками. Кулак Магнара врезался ему в лицо, и я вздрогнула, когда за ударом последовал ужасный щелкающий звук.

Фабиан боролся под тяжестью огромного воина, и мне почти захотелось вмешаться и помочь ему. Я сердито покачала головой. Я не хотела помогать Фабиану, я хотела помочь Магнару.

Пока я колебалась, Фабиану удалось поджать ноги и сбросить с себя Магнара с такой силой, что тот покатился по бетону.

Через несколько мгновений Магнар снова был на ногах и снова бросился на Фабиана, а на его лице была написана смерть.

Мое сердце упало. Я хотела присоединиться к борьбе, но не думала, что смогу помочь даже себе. Что, если мое участие станет причиной смерти Магнара? Или Фабиана? Я не была уверена, что смогу это вынести.

— Вот она! — крикнул женский голос.

Я обернулась на звук возбужденных криков позади меня и обнаружила, что Валентина указывает на меня. Она одарила меня ослепительной улыбкой, и мои глаза расширились от ужаса, когда орда вампиров помчалась на меня, истекая слюной, как будто я была свежеиспеченным пирогом.

Я судорожно сглотнула, поднимая Бурю между нами, и потянулась за своими дарами. Валентина затерялась в толпе, но я не могла уделить ей ни малейшего внимания из-за толпы кровожадных монстров, надвигающихся на меня.

У меня было полсекунды, чтобы подготовиться, прежде чем голодная толпа набросится на меня, но это было все, что мне было нужно. Может, боги и подгадили мне, сделав невозможным нанести удар по Фабиану, но я не сомневалась, что разделаюсь с этими тварями.

Буря горел от удовольствия в моих ладонях, жаждущий битвы, и я взмахнула им перед ними, когда первый из них приблизился ко мне достаточно близко. Потекла кровь, забрызгивая мое белое платье, и я снова подняла клинок, прикончив троих из них свирепым ударом, который рассек плоть и кости.

На их место набилось еще больше, окружая меня, когда они пытались подобраться достаточно близко, чтобы укусить, и каждый из них был дик от желания вонзить в меня свои зубы. Я улыбнулась, как дикарка, вампирам, которые жаждали моей крови, а Буря жадно замурлыкал в моих руках.

— Давай сотрем их с этой земли, маленький воин, — проворковал он. — Дай мне почувствовать вкус их гибели.

Они бросились на меня, но я не дрогнула, моя хватка на клинке была непреклонной, а моя потребность в выживании неоспоримой.

Я не позволю им завладеть мной. Моя кровь была моей собственной, и я вырежу тысячу из них, прежде чем они предъявят свои права на нее.