Агент по принуждению… Книга вторая. Часть первая (СИ)

Глава 4

— Привет. Ну, хвались — заскочив в мастерскую Стефана, сразу начинаю без долгих дискуссий. Банально нет на это времени. Я ещё хочу сегодня заехать к купцу Морозову, однофамильцу московского знаменитого купца. Это он должен привезти вторую партию современного европейского оружия с ярмарки Лейпцига.

— Здравствуйте Дмитрий Иванович. Э…вот я хотел вам долг отдать — неуверенно и смущаясь, произносит мастер. Сам, отложил заготовку, которую он только что ковал. И не зная, куда деть свои руки, схватил ветошь.

— И в чём суть? — не понял я его смущения.

— Вас не было. А деньги мне были… ну очень нужны… Я продал ваш заказ. И ваши новые стулья ещё тоже не готовы — выдохнул он.

— Ну, надеюсь, хоть не продешевил? — усмехаюсь я. Ну да. Это я не считаю деньги, а люди тут над каждым пятаком трясутся.

— Нет, нет — заверяет он меня.

— Ну и куда заработанные деньги потратил? — разобрало меня любопытство.

Выяснилось, что чехлы на подушки ему сшили в другом ателье, а Антонова отказалась. Вот, зараза, заелась. Но Стефан, окрылённый новыми заказами, купил себе швейную подержанную машинку Хоу в Москве, попавшую туда каким-то чудом. Причем как я понял, с его постоянно сбивающегося рассказа она была не совсем исправна, а он её починил. А шить чехлы у него теперь будет жена и дочка. Для мягкости сиденья он использует войлок. Надо же сам сообразил, что я тоже одобрил. Вот он и просит подождать с погашением кредита и заказа.

— Ладно, согласен. Но поспеши, пять дней тебя даю погасить кредит — немного подумав, и принял решение. Сейчас мне точно не до мебели, но деньги надо забирать. Мне понравилась и его хватка, и деловая жилка. Не стал ждать манны небесной или пинка под попу, а сам решился пойти на развитие. Но и невыполнение договоров я поощрять тоже не собираюсь. Не дай бог слухи пойдут. — Но ты, потом, сделаешь на два стула больше, раз так. И ещё возьми себе в помощь подмастерьев, не надо делать всё самому.

— Хорошо — вздохнул Стефан.

— Не журись, деньги за материал за них я тебе верну, твоя только работа. Но… — и смотрю на мастера, который по мере моего монолога, то радуется, то насторожился. — Но — повторяю я — ты должен начать изучать все швейные машинки и в случае чего производить их ремонт…а возможно и сам осилишь какой экземпляр, улучшив его. Я если вещь будет стоящая…а цена разумная с удовольствием у тебя выкуплю.

— Это будет не легко — заикаясь Стефан.

— А кому сейчас легко…мне думаешь? — и покачал головой.

На этом мы и пришли к согласию, и я поехал к Морозову. Он жил недалеко от меня, на улице носившей название его фамилии. Сын знаменитого купца Морозова открывший самоварную фабрику ещё в 1785 году.

Принял он меня тепло. Ну и соответственно усадил за стол с красивым самоваром с его же фабрики. Предложил, выпить и покрепче, но я отказался.

— Ну, рассказывайте Сергей Александрович. Как съездили в славный город Лейпциг? — понял я, что быстро взять свой заказ и убежать у меня не получится. Перешёл на шутливый тон. В данный момент времени процесс чаепитие на Руси, почти такая же долгая церемония, как у китайцев или японцев. Со своими ритуалами, присказками и какой-нибудь собственной хозяйской «изюминкой», особенно у купцов.

Рассказ Морозова о Лейпциге получился довольно поучительным и интересным. Особенно меня заинтересовало большое наличие железнодорожных путей, трех действующих и двух строящихся там вокзалов. А вот деловая суета, о которой так хвалебно рассказывал Морозов, мне очень не понравилась. Проигрываем, причём очень и очень стремительно.

— Вот скажите, Сергей Александрович. Вы так восхваляете немцев, но кто вам не даёт сделать тоже самое тут. Ну, например, организовать железнодорожный путь до Москвы? — поддеваю его.

— Вот как раз власть и не даёт — насупился он. — Чтобы что-то добиться, нужно раздать кучу взяток и не факт, что получишь желаемого.

— Ну, там же тоже не всё гладко. Как то они же могут. Вы что, себя хуже немецкого, австрийского или французского купцы читаете? — опять поддеваю его.

— Нет, ну почему же. Но вот рабочие у нас тупые и зима длинная. Ну и купить землю довольно трудно и дорого…и не факт, что потом какой-нибудь аристократ не отберет. Да и продавать кому что, вокруг одна нищета? — не довольный он моими подначками.

— А вы не пробовали рабочих учить, и их детей. Условия для работы более хорошие создать. Машины ставить — усмехаюсь я. Ну а с землёй тут он прав. Выкупить даже простой участок не для дворян, проблема ещё та…да и удержать потом. Надо срочно с этим что-то решать…причём на самом верху. Да и это дорого. Перерабатывать сельхозпродукцию и полезные ископаемые, тоже нужны грамотные рабочие руки.

— Это когда они учиться будут, если надо целый день работать? — уточняет у меня Морозов. — А по-другому тоже поступить нельзя, лето у нас слишком короткое.

— Вот это и плохо, что целый день работают. В Англии…вон смотрите десять часовой рабочий день, как закон приняли. А наши рабочие хоть и крепостные, но тоже должны отдыхать. Подумать и придумать, как лучше работать, а за это — получать премии. Поймите — голодный, уставший и безграмотный мастер, Вам, много прибыли не принесёт. Вы думаете на следующий год на ярмарку ехать? — пытаюсь заронить сомнения в голове богатого человека.

— Ну да — изумляется он. — А почему вы спрашиваете.

— А я вам вот что скажу. Что больше такой прибыли на лампах вы вряд ли заработаете. Там уже будут и немецкие и французские и другие. Причём намного дешевле, чем у вас, а возможно и лучше. Лучше больше везите керосина — подсказываю ему.

— Ну, может быть — безрадостно ответил Морозов.

— Поэтому туда и надо больше везти керосина и других изделий — напираю я. — Так же обратите внимание на свои телеги и гужевой транспорт. В ваших европах что-то не спокойно, судя по газетам.

— Вы что-то можете предложить? — хитро посматривает на меня. Думает, что я сейчас ему что-то втухивать буду.

— Не знаю, подумайте. Но я бы советовал собрать всё, что есть и поехать сейчас. А к вам у меня просьба. Изготовить мне двадцать медных фляг с большим горлышком и посеребрённых внутри объёмом на полтора штофа — это чуть больше литра. — Серебро я дам — давайте нарисую как.

А закончилось это всё, ещё и заказом на современные солдатские котелки и горелки. А вот с работой керосиновой горелки он пусть сам мучиться, не маленький. За это всё привезённое оружие ушло ко мне почти по себестоимости, плюс я и за заказанные изделия не заплачу, кроме серебра. Но у меня есть ещё припрятанное. Но тут уж купец стал насмерть, и уступать не хотел. Гад. Привилегию-то он на себя оформит. Но у меня цейтнот по времени. Да и не настолько это для меня ценная вещь, а подделывать их сразу же и начнут. Вот пусть сам с этим и борется.

Я же его сразу и предупредил, что товар будет забирать Фёдор. Ударили по рукам, составили договор и пошли смотреть оружие, которое он привёз. Сначала был бельгийский штуцер 1844 со штык-ножом. Английская винтовка Брунсвик с целой саблей около полуметра, а не штык-нож. Система конструктора Лоуэлла имела два глубоких нареза в своем канале, совершавших полный оборот от казённой части до дульного среза. Круглая пуля отливалась с пояском, обхватывавшим ее по диаметру. Потом охотничье ружье Лефоше 1837 года с унитарным патроном, собственным шпилечным патроном с картонной гильзой и медным донцем. Дальше совсем не нужное мне ружье Краузе, зато интересное вертикальное охотничье ружье Леклера. Был револьвер Коллиера и знакомый Кольт. Жаль, что нового Кольта он не достал. Не было.

— Знаете Дмитрий Иванович, а я, пожалуй, прислушаюсь к вашему совету. Через месяц опять поеду в Лейпциг торговать — при расставании сказал мне Морозов.

— Если будет такая возможность, скупите все револьверы Кольта, которые сможете найти. Ну и капсюлей к ним побольше. Вы действительно мне очень сильно помогли — сердечно сказал я, прощаясь уже на крыльце Морозова. Дождался, когда Кулик, зажжёт лампу внутри, аккуратно загрузили оружие в трофейный дилижанс. На улице уже ночь и мы спокойно едем по пустой улице домой.

Проехать мы успели какие-то десять минут, как дилижанс резко остановился. Заржали кони, а дилижанс затрясся мелкой дрожью. Хватаюсь за сиденья, чтобы не свалится с него. Тут дверь резко открывается, и какая-то тень кинулась на меня. Почувствовал удар в грудь и невнятный вскрик человека.

Всё же постоянные тренировки сделали свое дело, и я не растерялся, хоть и пропустил этот удар. Да, не зря кирасу под одеждой ношу. Чувствовал же, что «тучи вокруг меня постоянно сгущаются», промелькнула мысль. Отталкиваю нападавшего человека ногами обратно и выхватываю мариэтту. Нападающий, тоже явно не ожидал такого результата, вернее всякого его отсутствия. Он ударяется о косяк двери. Замешкался. Наверное, ещё и решая, что же ему теперь предпринять. Мне этих мгновений хватило, чтобы произвести выстрел, а потом и второй, на всякий случай. Выскакиваю из дилижанса, по пути добавляя ногой в голову напавшему.

На дороге, какой-то огромный мужик, держит наших лошадей за переднюю вагу. Для поездки по городу, мы немного переделали упряжь, оставив только две лошади. Вот мужик и держит лощадей, ловко прикрывается ими от Кулика, который пытается достать его хлыстом.

Недолго думая, подбегаю с боку к мужику и в упор разряжаю дуплетом мариэтту. Мужик и так видно не маленький, да и ещё и одет был в тулуп, поэтому казался просто огромным. Подготовились суки, разозлился я. Но разбойник, получив две пули в живот, отпустил упряжь и начал складываться пополам.

Лошади, наконец, почувствовав свободу, взвились на дыбы. Одна достала передними копытами сложившегося пополам мужика, отбросив его в сторону.

— Степан держи лошадей — кричу Кулику, а сам мчусь к мужику. Хорошо, что погода безоблачная. Луна и звёзды на небосклоне яркие и дают достаточно света.

— Кто? Зачем? — склоняюсь над мужиком, у которого изо рта течёт кровь. Он несколько раз сглатывает и произносит — Серебром…много…обещали.

Дальше, он ещё что-то пытается произнести. Но кровь, обильно идущая изо рта, ему в этом мешает. Что перед смертью, он пытался мне ещё сказать, я так и не понял.

— Твою мать… — выругался я, и пнул труп мужика. — Опять серебро, и откуда оно только взялось?

Быстро успокоили лошадей, посмотрели второго в дилижансе, который тоже оказался мёртв. С трудом загрузили огромного мужика в тулупе и поехали домой. Тяжёлый зараза неимоверно. На улице, чёрте что происходит, а вокруг всё погружено во тьму. Никто не вышел, не посмотрел, ни помощь предложил. Всё как у нас. Вот только завтра явно донесут. Хотя может, потому что, это окраина Тулы? Или тут ночью патрули не ходят? Вопросы…сплошные вопросы.

— Опять куртка пострадала — безрадостно констатировал я. Тьфу ты, просто какая-то напасть с этой верхней одеждой. Внимательно рассматриваю куртку испорченную большим кинжалом, потом и сам кинжал. Странный кинжал. Никогда такого не видел, делаю вывод.

— Здравствуйте, Дмитрий Иванович. Я смотрю, где вы, так там что-то этакое…обязательно происходит — невесело произносит с утра приехавший Шварц. Мы ещё не успели толком закончить тренировку, как на пороге дома оказался Шварц с Лорис-Меликовым.

— Да уж…происходит — вздыхаю. И когда только успели уже донести, эти местные «дятлы»? А вот помощь от них, хрен дождёшься.

Ну, об этом, что постоянно что-то происходит я и сам уже не раз думал. Такое впечатление, что этот мир выталкивает чужое, не свойственное ему. Всеми способами, какими может…и не может тоже. А значит, ждут меня…сплошные приключения на мою бедную пятую точку.

— А можно и я тоже попробую — влез Михаил.

Ему подали защитную одежду, наручи, маску и дали выбрать тренировочное оружие. Сейчас у нас уже было много специально сделанных тупых сабель и кинжалов.

— Выбирай, какое считаешь нужным, но потом не говори, что так нельзя — решил поддеть я, прежде чем надел маску.

— Почему? — крайне удивлен он.

— А потому, что на войне правил нет — отвожу руку с саблей в строну, приглашая его.

На наш поединок решили посмотреть все свободные от работы. Был тут и Пьер Ожан, оказавшись неплохим фехтовальщиком на шпагах с кинжалом. Вот только шпаги у нас не было, и он делал это саблей. Эффект совсем не тот и я пообещал сегодня купить ему шпагу, а потом переделаем её на тренировочную. Они ещё довольно часто встречались, даже у военных. А у нас такого опыта не было, и я посчитал, что грех было его не использовать. Остальные пленники, разной национальностей сидели под стражей.

Михаил взял саблю больше похожую на шашку и небольшой кинжал. Я же решил опять чуть-чуть поиздеваться над ним. Поэтому взял щит и засунул под него револьвер, но так чтобы он и Шварц не увидели. Потом взял дагу и венгерско-польскую саблю. Встал напротив, и тут же сразу увидел удивлённый взгляд Михаила. Нет, он, конечно, сталкивался со щитами на Кавказе, но никак не думал, что и я буду его использовать.

Только мы встали друг напротив друга, как я бросил саблю, которая повисла у меня на темляке, и выхватил револьвер.

— Ты убит, а так же ещё четверо с тобой друзей, если будут — сообщил я, застывшему армянину.

— Ну, так не честно — начал заводится он.

— А мне честность и не нужна. Мне главное на войне врага убить — и наблюдаю краем глаза, как улыбается на мой ответ Шварц. Он-то это сразу оценил ещё, когда рассматривал мою подмышечную кобуру. Не зря же такую и себе сделал. Врагов у него тоже хватает. А жизнь тут совсем не безопасная, даже для дворян, в который раз вчерашний вечер меня в этом убедил. А я его так и не поблагодарил зато, что он как-то договорился с Лисовским. Ничего, вот привезёт Морозов новый револьвер, подарю.

— Михаил Тариэлович — ну прямо язык сломаешь, пока такое выговоришь — не надо обижаться. Мне понадобится, я и пушкой в упор по врагам стрелять буду, лишь бы выиграть — улыбаюсь и отдал револьвер Степану.

Потом мы сходимся. Я не спешу. Шашка, как и катана, оружие первого удара и не предназначена для серьезного поединка и фехтования. Михаил тоже опасается. Мой экспромт и ответы на его возмущение заставили его очень серьезно задуматься и опасаться. Я стараюсь противопоставить свою саблю, его кинжалу, а шит сабле. Заметил, что он хоть и видел щит, но в бою с ним явно почти не сталкивался. Снова подумывал над ним ещё раз подшутить, но передумал. А то точно обидеться, горячий парень с Кавказа.

Делаю волновые движения изогнутой саблей, выписывая кончиком рваную замысловатую восьмерку. Сильно изогнутый конец сабли это позволяет, в отличие от прямой шашки. Сейчас я хочу использовать саблю на защиту, а атаку произведу щитом. Дождавшись, когда Михаил сделает большой шаг за мной, начинаю атаку. Резко и сильно отбиваю его саблю своей в бок, а его кинжал блокирую щитом и им же, наношу удар в живот. Он явно этого не ожидал и пятится назад, а я имитирую удар в шею саблей.

— Эка вы так, Дмитрий Иванович — сердится он. Явно не привык проигрывать. А тут подряд целых два раза и не пойми от кого. — А без щита?

— Хорошо — удаляю щит и достаю дагу, но пока её не раскрываю.

— Начали — даёт команду Михаил. Горячится, явно желая отыграться. И тут же нарывается саблей на раскрывшуюся дагу и теряет саблю. — С вами не возможно честно сражаться. Вы, как тот карточный шулер, у которого пять тузов в рукаве — обиженно говорит ротмистр.

— А я вам опять повторяю, мне честность в бою не нужна. Я не на параде и не военный. Если уж ввязался в драку, значит надо выигрывать…подчеркиваю любой ценой. А красивыми движениями или поединками это не ко мне…мне мамзелей очаровывать не надо.

На это лишь слышу громкий хмык Шварца, понятно на что намекая. Моя связь с Антоновой для него явно не секрет.

— А если бы слушал таких как вы, то сегодня бы, вы, бы меня хоронили — продолжил свой монолог.

— Правильно, Дмитрий Иванович — поддержал Шварц. — Пойдёмте, посмотрим ваших жмуриков, а то сейчас за ними Титов приедет.

Вчера мы их сильно и не рассматривали, только обыскали. Себе забрали кинжал, тулуп, неплохие сапоги и ремень. Тулуп отдам с остальными трофейными вещими в деревню своим крестьянам. Там я им уже целый куль собрал. Ну а полностью обирать тоже нельзя, полицейским ведь надо что-то оставить. А то будут сердиться и ворчать. Зря мурыжить, да ещё вдруг будут настаивать, чтобы сам хоронил. Ну его, пусть быстрее забирают. Конечно, я как дворянин могу и прикрикнуть. Но оно мне надо, с полицией плохие отношения иметь?

— Вот этот большой, вышибала с трактира на Киевской. Второго не знаю — рассматривая щуплого мужика на сеновале, произнёс Шварц.

— А не кажется ли Вам, Сергей Павлович, что в городе стало слишком много не знакомых и в последнее время? И все связанные с разбоем… заметьте — делаю ударение на вам, и смотрю на него.

— Кама — покрутив в руках большой кинжал, сделал вердикт Лорис-Меликов. Ему его вынес Кулик по моему приказу.

— Михаил, ты это о чём? — насторожился я.

— Этот кинжал называется «Кама». Его используют на Кавказе и в Персии и в Турции — даёт пояснение нам со Шварцем Михаил.

— Ну и ну. Вот не было печали. Это не за тобой случайно след с Кавказа сюда тянется? Признавайся. Что у тебя за особое задание и почему ты сюда приехал? Только не говори, что ближе не было, где взять оружие — злюсь на Лорис-Меликова.

— Приглашай в дом, Дмитрий Иванович и там спокойно поговорим — встряёт между нами Шварц.

— Вот только после ваших разговоров, ждут меня обычно неприятности и немилость властей — всё еще злюсь на происходящее.

— А кому сейчас просто? — выдал Шварц, чем окончательно поразил меня.