Агни 2

Глава 5

Не сразу, но Аня заметила: при виде только давно знакомых лиц Таеган не просто расслабился. Если при Партхланах он вёл себя порой чуть ли не высокомерно – бывало, и презрение проскальзывало по отношению к ним, как у учителя к ученикам, не умеющим вести себя, то сейчас он будто мягко светился, отвечая на радостные возгласы приветствия «своих». Лишь раз, при виде Лиссы, он встревоженно вскинул ищущие глаза на дорожку к дому, словно опасаясь, что на ней вот-вот появятся Партхланы. Но подошедшая к нему Аня быстро объяснила, что девочку родители оставили погостить в милом её сердцу доме, и Таеган больше не обращал внимания ни на дорожку, ни на Лиссу, обеспокоившую его.

Переодевшись в купальной беседке, мальчики немедленно побежали в воду. За ними, счастливые, Кристал и Лисса. Никас доплыл до середины озера и вернулся к Оноре, которая до сих пор предпочитала бродить по берегу, по мелководью. И парочка медленно побрела по крепкому песчаному берегу, негромко разговаривая.

Кристал и Лисса смеялись, прыгая на берегу, а потом потихоньку вошли в воду – и блаженство появилось на лицах обеих девочек, когда одна поплыла вдоль берега, а другая начала изображать в своё удовольствие то же плаванье, но ближе к берегу.

Заранее приготовленные для небольшого пикника бутерброды с мясной намазкой Аня оставила на скамейке около купальной беседки, в другой корзине, из которой торчали горлышки кувшинов с чаем, а внизу прятались чашки. Эту корзину она укрыла чистой салфеткой. Предполагалось, что кто-то, пожелав заморить червячка, сам подойдёт к корзине со съестным и перекусит на скорую руку.

Посомневавшись, Аня всё же отложила корзину с шитьём и осторожно коснулась ладонью воды. Таеган немедленно очутился рядом. Спросил:

- Не поплаваешь со мной? Или вода недостаточно тёплая?

Чуть улыбаясь, чтобы не заметил – она собирается поддразнить его, ответила:

- Около берега-то тёплая, а вот ближе к середине наверняка холодная. - И, дождавшись, когда его лицо примет сдержанно спокойное выражение: «Не хочешь – посидим здесь», лукаво предложила: - Проверим?

Уже смирившийся с её косвенным отказом, Таеган отозвался не сразу, так что ему пришлось догонять её, побежавшую по волнам, расплёскивая их, пока вода не оказалось ей по пояс. Тут уж она немедленно бросилась вплавь.

Ане всегда нравилось плавать рядом с Таеганом. Пусть он сопровождал её на расстоянии двух или трёх метров, она всегда знала: не сдюжит она плавания – он поможет. И эта уверенность напоминала ей: с ним она будет как за каменной стеной.

Уже на середине озера он спросил:

- Доплывём до сада?

Добраться до дядиного сада Таеган предлагал всего лишь раз – в одну из встреч, когда ещё не надо было терпеть непрошеных гостей, и одно только воспоминание о набеге на тамошние ягодные грядки наполняло Аню хулиганской радостью и трепетным ожиданием. Ведь, наевшись выращиваемых в поместье дина Вилея ягод, а потом набрав их для своих, на полпути назад, к воде, Таеган уволок её в густые кусты, где они вволю, в кои-то веки, нацеловались. Днём.

Она взглянула на него, подплывшего чуть ближе, отследила бродившую по его губам предвкушающую улыбку, обещавшую тайный праздник для них двоих, и кивнула:

- Вперёд! Ягоды там сейчас, небось, слаще стали!

«Странные нравы всё-таки тут, - размышляла Аня, старательно загребая руками воду и перебирая ногами, а время от времени, устав, переворачиваясь на спину, чтобы отдохнуть. Таеган, уже знавший, почему она ложится на спину, спокойно плавал рядом или тоже ложился на спину и молча любовался безоблачным небом. – Он со мной на «ты», но только тогда, когда нас не слышат. Все знают, что у нас помолвка, но спокойно принимают наше сдержанное отношение друг к другу при людях. А на пляже здесь ходят в коротких штанах и рубахах, и никого не волнует, что мокрая одежда облепляет так, что отчётливо видна вся фигура. Но… мне нравится это…»

Ещё ей нравилось, что Таеган твёрд в своём стремлении создать семью. Причём на основе чистоты и вопросах чести – как понимала это Аня. Он не посягал на неё ни на ночных свиданиях, ни в кустах дядиного сада, хотя по той же мокрой одежде видно было, что она, Аня, вызывает у него желание. И она порой удивлённо в мыслях качала головой и даже побаивалась: а если она разрешит ему пойти дальше тех границ, которые он для себя установил, не бросит ли он… свою слишком легкомысленную невесту?

… Прячась под широкими лапами какого-то куста, взволнованно пересмеиваясь, словно шаловливые дети, они вытягивали руки из своего убежища к грядкам, к красным мясистым ягодам и поспешно рвали их, съедая одну – вторую бросая в листья лопуха, найденного по пути. Названия этих сладких ягод Аня не знала, да и не видела ранее, но Таеган объяснил, что они называются шёлковая слива, потому что, как и у обычной сливы, внутри была вытянутая косточка, а сочная мякоть легко просвечивала, если смотреть её на свет. Но Ане чудилось в этой сливе вишня, правда слишком огромная. И удивлялась, что такая ягода, похожая и на сливу, и на вишню, растёт здесь кустиками, как клубника, например. С другой стороны, нечего удивляться, а нужно просто есть эту ягоду – с таким удовольствием и даже наслаждением, чтобы мужчина, сидевший рядом, с завистью следил, как лопается нежная кожица этой сливы, как Аня не успевает облизать губы и как…

Таеган не выдержал и, схватив за подмышки бесшумно рассмеявшуюся Аню, оттащил её подальше в тёмные дебри здешних кустов…

… Когда они устали обниматься и целоваться, а темнота в кустах постепенно начинала обретать вечернюю, предзакатную прохладу, они легли в небольшом травно-кустарниковом гнёздышке, отдыхая от чувственного порыва.

- Тебе не холодно? – прошептал Таеган.

Лежавшая на его горячей руке, прижавшись к разгорячённому мужскому телу, Аня только покачала головой. Говорить не хотелось, чтобы не расплескать того томного блаженства, которое всё не отпускало её.

Но Таегану хотелось поговорить. И, вспомнив упущенное из-за Партхланов время, Аня молча согласилась с ним.

- Агни, ты когда-нибудь думала… - неловко начал Таеган. – Ты думала о том времени, когда мы будем вместе?

- Думала, - призналась Аня. – А что тебя тревожит?

О своих тревогах она решила пока не говорить. Да, она готова хоть сейчас выскочить за него замуж, но… Над ней довлела тяжесть. Точней она бы не могла сказать. Дом. Братья и сестрёнка. Как, только-только «очнувшись», только-только начав приводить дом и поместье в порядок, оставить всё это? Оставить незаконченными и дела, и людей, которые поверили, что она сумеет упорядочить их почти нищенскую жизнь и поднять достаток на приемлемый для семьи уровень?.. Ведь, выйдя замуж, она наверняка будет вынуждена уехать с Таеганом! Они пока не говорили о столь отдалённых планах, но ведь они наверняка подразумевались.

Но, когда заговорил Таеган, Аня прочувствовала, как сначала испугалась, а потом внутри всё начало теплеть от его слов и его личной тревоги.

- Видимо, я слишком рано предложил тебе замужество. – Эти слова, как ушат ледяной воды над головой Ани. Но она промолчала – и оказалась права. – Родители живут в доме, который не предназначен, скажем, для кого-то ещё. Дядя точно не хотел бы, чтобы в часть его апартаментов я ввёл бы в них жену. Согласишься ли ты на съёмные апартаменты? Мой заработок офицера может позволить себе снимать довольно богатый дом. – И после секундной паузы добавил извиняющимся тоном: - Не знай я, что ты живёшь в стеснённых обстоятельствах, я бы не заговорил об этом, Агни. Но ты меня поймёшь. Поэтому я позволил себе…

Она прервала его, мягко положив ему пальчик на губы. Он немедленно поцеловал его, а Аня воспользовалась его замешательством и спросила:

- А если мы не будем тратиться на съёмный дом? Согласен ли ты пожить какое-то время в доме моём? Это не противоречит твоим офицерским… требованиям?

- Но… - Таеган замолчал, наверное, больше от неожиданности, чем пытаясь возразить.

- Ты сам однажды сказал, что я человек практичный, - торопливо заговорила Аня. – И вот тебе моя практичность. Ты будешь часто уезжать в свои командировки. Ведь ты мне рассказывал, что военная часть, в которой ты служишь, вызывает тебя только тогда, когда найдена магическая ловушка весьма запутанного свойства. Так зачем нам снимать апартаменты, в которых я то и дело буду оставаться одна? Зачем платить за дом, в котором ты будешь наездами?

- Я думал… - пробормотал он. И замолчал, давай Ане высказать всё то, о чём она раньше размышляла.

- Таеган, я предложила тебе свой дом для проживания в нём только на первых порах. Когда ты полностью восстановишься на службе, мы подумаем об отдельном доме. Или ты будешь возражать против большого количества моих родственников? Учти, Таеган, я говорю тебе всё это в лоб, потому что мы успели неплохо узнать друг друга, и я не боюсь, что обижу тебя. Так помешает ли тебе на первых порах дом, в котором есть место для нас обоих, но одновременно будет жить с нами довольно большая семья?

- Довольно большая семья… - задумчиво проговорил он и повернул к ней голову. В глазах она увидела ту же задумчивость, которая внезапно сменилась каким-то более… энергичным чувством – глаза аж вспыхнули от потаённой мысли. Но какой…

Аня легла так, чтобы снова смотреть в едва видимое сквозь ветви небо. Понадобилось очень много душевных сил, чтобы не затрястись от смеха, когда она предположила, о чём именно он подумал. Если она правильно догадалась. Оставлять молодую жену в городе. Одинокую в огромных или не очень, но достаточно пустых апартаментах. Жену, которая может заскучать… И – дом, полный родственников, которые требуют постоянного пригляда и забот. Как и сам дом, который постепенно оживает, благодаря той же её заботе о нём! Конечно, Анино предложение гораздо лучше! И Аня занята, и сама под присмотром! И тратить деньги придётся не на съёмное жилище, а на небольшой ремонт, который необходим для более комфортного проживания! Для вновь начинающего службу безденежного офицера, который до сих пор был на довольствии дядюшки, такой расклад наиболее приемлем!

- Мне нравится, - сдержанно сказал Таеган.

И Аня выдохнула.

А потом они сумели-таки нехотя встать, чтобы забрать лопушиные листья и втихаря покинуть дядюшкин сад.

И, пока шли до берега, Аня страшно жалела, что они оба пока ещё не настолько близки, чтобы спросить Таегана прямолинейно о том, как он пришёл к признанию, что ему нравится Анин вариант. Хотелось из простейшего любопытства знать, не тот ли ход мыслей заставил его сказать так, как продумала Аня. И она пообещала себе, что однажды задаст-таки ему этот вопрос.

А пока они переплыли озеро и угостили всех желающих (ещё бы не нашёлся желающий!) чудными ягодами «с того берега». И потом всей семьёй (а Аня отчётливо видела, как изменился взгляд Таегана на её братьев и сестру) сидели на берегу, смотрели на закат солнца…

Он проводил её до двери и только тут прошептал, кинув взгляд на закрывающуюся дверь, все ли зашли, не услышит ли кто его слов:

- Ночью?..

- В наше обычное время… - откликнулась шёпотом Аня, обрадовавшись.

- В наше…

Он так прошептал эти слова, словно попробовал их на вкус. Что ж. Они ему явно понравились. И, не дожидаясь, пока Аня скроется за дверью, повернулся и поспешил по дорожке к озеру.

А Аня вздохнула от полноты чувств и заторопилась в гостиную.

Пришла вовремя. В гостиной Лисса с воплями бегала за призраком. А призрачная девочка убегала от малышки, но не просто так, а поддразнивая её – явно желая, чтобы девочка побольше побегала за ней. Остальные недовольно морщились из-за писклявых криков: хотели посидеть в гостиной, поболтать, как привыкли за время отсутствия Лиссы.

Аня положила корзину с шитьём на первое же кресло и, недолго думая, встала на пути призрачной девочки. А когда та увидела её и остановилась, Аня попросила:

- Пожалуйста, сегодня больше не надо бегать. Все устали и хотят отдохнуть.

На особенно заметном в полумраке гостиной личике призрака проскользнула обида, и девочка просто-напросто исчезла.

- Зачем?! – закричала Лисса на Аню. – Агни, зачем ты заставила её уйти?! Мы так хорошо бегали с ней по гостиной!

- Она ещё вернётся, - уверенно сказала Аня, беря малышку за руку и ведя её к диванчику, куда и усадила её. – Но ты должна пообещать мне вот что, Лисса. Мы все: и я, и мальчики, и Онора, и Никас, и Кристал – тебя не узнаём. Что случилось? Почему ты стала такой… грубой и непослушной? Ты забыла? В нашем доме не кричат. И ведут себя спокойно, а не по-хулигански!

- Но я просто играла! Дети должны играть! – обиженно завопила Лисса.

С кем – с кем, а с детьми разговаривать Аня не умела. Нет, с приёмными братом и сестрой приходилось общаться, но там были ещё и родители, при которых и эти вели себя паиньками. Разве что по-свински обращались с самой Аней, но при этой не было воплей и слишком агрессивного поведения – только сплошные капризы и желание командовать самым безгласным членом семьи. А что сказать Лиссе, чтобы она вернулась к тому поведению, которое было ранее?

Аня грозно засопела и выпалила:

- Почему же эта девочка не кричала, когда играла?! Она просто бегала!

Злое выражение лица Лиссы сменилось на растерянное. Ответить, что призрачная девочка не могла кричать, потому что она призрак, шестилетней малышке не пришло в голову. Взрослых игр и манипуляций она ещё не знала. И, кажется, восприняла риторический вопрос как требование быть такой, как другие. Она покосилась на Кристал, которая тоже с осуждением смотрела на неё, и вздохнула.

- Но мне хочется играть!

- Лисса, а ты можешь играть так, как играла раньше? – мягко спросила Аня. – Ты ведь раньше не кричала на весь дом. Можешь и сейчас играть как раньше?

- Как раньше? – переспросила малышка и задумалась.

- Я была бы рада, - тихонько сказала Кристал.

- Тогда буду, - решила Лисса.

Аня поцеловала малышку и засмеялась.

- Узнаю нашу любимую Лиссу!

От этих слов малышка даже засмущалась, а Кристал подскочила к ней и за руку увела в мастерскую... Заслышав рядом смешок, Аня не спеша обернулась. Призрачная девочка стояла рядом и усмехалась ей. А потом снова испарилась, будто и не было.

Далее вечер покатился по привычным рельсам.

В гостиной остались только мальчики – ожидаемо и привычно Никас пригласил Онору погулять по саду, пока ещё свет позволяет. Мальчики дописывали свои рисунки, приглядываясь, как у кого из них получается. Пару раз отрывались, резко оглядываясь, и только по этим движениям Аня понимала, что таинственный призрак время от времени то ли шепчет что-то, то ли хихикает над ними. Сама Аня обошла гостиную, чтобы приглядеться, не слишком ли сильно досталось кожаным диванам и креслам, и в очередной раз повздыхала, что не может найти замены тем мебельным накидкам, которые почти истлели от старости. Затем сбегала на кухню, отмыла взятые на озеро тарелки: бутерброды съели все и с удовольствием. И лишь потом вошла в мастерскую.

На входе её встретил предостерегающий знак Кристал: она замахала руками, указывая на заснувшую в кресле Лиссу. Поняв, что старшая сестра увидела спящую, Кристал успокоилась и снова принялась за сшивание кукольных деталей. Когда Аня присела рядом на диванчик, чтобы посмотреть, аккуратно ли она шьёт, Кристал прошептала:

- Откуда ты взяла эту ткань? И набивка интересная.

- Обыскала бельевую – и там нашла это богатство, - вполголоса похвалилась Аня.

Девочка посидела, рассеянно глядя на недошитую деталь, а потом подняла голову.

- Бельевая… А ведь мы ещё не были в подвале, где раньше жила Онора.

Испугавшаяся на словах «мы ещё не были», Аня выдохнула. А ведь правда. Интересно, что может храниться в таком тоже довольно большом помещении? А если и там какие-нибудь тряпки есть, подходящие для рукоделия?

- Агни, а Лисса, - нерешительно начала Кристал, - теперь снова с нами останется?

- Если бы я знала ответ, - вздохнула Аня.

- А ты… не против?

- Нет, конечно. Мне даже жалко её… Если ты меня понимаешь.

- Понимаю, - задумчиво сказала девочка. – Она так скоро станет совсем… Аня не могу подобрать слово. Как такое назвать?

- Не будем искать слово, а лучше подумаем, что сделать, чтобы Лисса у нас хотя бы вела себя… прилично.

- Но ты же ей уже сказала! – удивилась Кристал.

- Посмотрим, вспомнит ли она завтра мои слова.

Вскоре в мастерскую вошёл Никас, забрал Лиссу и отнёс малышку в её старую комнату, где ещё до прогулки на озеро Аня успела поменять постельное бельё.

Потом напомнили мальчикам, что при свечах лучше не рисовать – краски меняют свои оттенки. Двойняшки поворчали и поплелись наверх. Греди на лестнице остановился и, хмыкнув и обернувшись, сказал:

- А было бы интересно написать портрет этой девочки.

И пошёл спокойно дальше, оставив Аню ошеломлённой. Ну и… В общем-то, всего лишь портрет девочки, которая когда-то умерла. Но почему сердце вдруг заколотилось так, будто мальчик сказал что-то преступное? Портрет. Ничего страшного. Тем более – Греди думает писать именно человека, а не его силу. Так что вроде и волноваться не о чём… Но… А если он вложит в портрет силу, которой и сам не знает? Если он будет писать портрет призрака – и в это время в Греди проснётся дар магии образов? И… что тогда случится? Призрак станет сильней? Или… Фу, аж голова заболела от этих совершенно нерешаемых вопросов!

Аня перенервничала так, что поймала Никаса по дороге в комнату Оноры – шёл пожелать спокойной ночи, и быстро и взволнованно пересказала ему этот краткий эпизод из жизни их семейства.

Подумав, Никас ответил то же, что думала и она:

- Я надеюсь, он имел в виду именно портрет. Не будем беспокоиться заранее.

Он ещё не успел повернуться к комнате Оноры, как Аня снова цапнула его за локоть и виновато сказала:

- Никас, я предложила Таегану после свадьбы пожить некоторое время у нас. Я поступила слишком опрометчиво?

- Агни, это твой дом, - улыбнулся Никас. – И ты можешь позволить себе распорядиться им по-своему. А если ты имела в виду, что я думаю о новом жильце нашего дома, так я уже привык к Таегану в нашей компании, так что возражать не буду против его постоянного присутствия у нас. Спокойной ночи, Агни.

- Спокойной ночи, Никас. И спасибо, что ответил так, как я ожидала.

Он кивнул и направился к Оноре.

Глядя ему вслед, Аня подумала, что и Никас тоже будет жить в этом доме вместе со своей избранницей. «Я до сих пор живу реалиями своего мира, - усмехнулась она, возвращаясь в мастерскую. – Может, поэтому испытываю неловкость? Там, в моём мире, – это нормально, когда в таком домище живут несколько семей. Но здесь?.. Впрочем, судя по книгам, которые я читала, и в таких домах могут жить несколько так называемых благородных семейств, если они связаны родственными узами. О как я заговорила, пусть и мысленно!»

Она присела на диван и внимательно осмотрела работу. Так, одной кукле уже можно шить наряд. Тем более Онора уже раскроила для неё самое примитивное платьице, которое только сшить и украсить… Аня поймала себя на том, что уже второй раз поднимает голову, глядя на дверь, с впечатлением, что там кто-то стоит. Когда невнятное впечатление переросло в негодование («Кто там прячется и специально не заходит?!»), Аня быстро встала с места, полная уверенности, что за дверью стоит и время от времени приоткрывает её шалунья Лисса. Хотя порой недоумение и заставляло реально смотреть на вещи: малышка устала так, что спала, пока её несли наверх, пока укладывали спать! И как же тогда она могла проснуться и спуститься, чтобы шутить над Аней?

Открывать дверь Аня решила на всякий случай тихонько, чтобы не сбить малолетнюю шалунью с ног, да и вообще – чтобы не стукнуть. Открывая же, она грозно сказала тому, кто прятался в гостиной:

- Заходи!

И призрачная тень быстро прошмыгнула мимо неё в мастерскую.

Аня даже испугаться не успела. А призрачная девочка очутилась рядом с диваном и коснулась полупрозрачной рукой куклы, сидевшей на подушке-думке.

Растерянная Аня закрыла дверь, припоминая что-то почерпнутое из книг и фильмов, что привидение может в некоторые помещения войти только тогда, когда его пригласили. Или это было про вампиров?.. Она медленно подошла к дивану и присела неподалёку от куклы. И нерешительно спросила:

- Тебе нравится кукла?

Девочка подняла едва намеченное тенями лицо и с улыбкой кивнула.

- Ты можешь говорить со мной? – изумилась Аня.

Призрак посидел неподвижно, а потом сделал странный жест: чуть косо приложил к губам палец, а потом, когда Аня решила, что он хочет, чтобы она молчала об этом, приложил второй. Ничего не понимая, Аня пыталась понять, что хочет призрак объяснить ей таким странным жестом. И додумалась.

- Давай я буду спрашивать, а ты будешь кивать в ответ, если я правильно спросила, или головой качать, если неправильно? – предложила она.

Призрачная девочка убрала пальцы от губ и уставилась на неё.

Аня подумала и спросила:

- Этот жест значит, что ты можешь говорить, но тебе нельзя говорить? – Это она вспомнила, что слышала призрачный смех девочки.

Призрак активно закивал.

- Ты… умерла? – уже осторожней спросила Аня.

И поразилась: призрачная девочка посидела немного, будто в раздумьях, а потом кивнула и тут же покачала головой.

- Я не понимаю, - грустно сказала Аня.

Девочка взглянула на неё и отвернулась к кукле.

- Ещё один вопрос – и приставать больше не буду, - сказала Аня. – Почему ты стояла за дверью и не заходила? Для тебя важно приглашение?

Девочка кивнула.

- Если я оставлю дверь в мастерскую открытой, тебе будет удобно? Я ведь ухожу спать, - объяснила Аня. – Так как? Оставить дверь открытой?

Новый кивок – и Аня попрощалась с девочкой и отправилась к себе. Хм. Получается, призрачная девочка не может проходить сквозь стены? Или ей нравится, когда перед ней открывают двери? Ещё Аня посетовала на себя, что не могла побольше «разговорить» этого призрака. А ведь можно было бы узнать, как девочка появилась в их доме. Кто она? Здешний житель ранее? Или?..

Аня собиралась немного посидеть в комнате, подсчитывая последние деньги и изучая список продуктов, который вручил ей Никас. Дайна Мадэйлеин обещала покупателя на кукол через неделю. Надо бы поторопиться с шитьём. А пока в бюджете семьи довольно большая дырища.

Собравшись на свидание к Таегану, Аня заглянула в мастерскую чуть позже. Призрачной девочки не было. И Аня продолжила путь к озеру, мучительно размышляя ещё над одной проблемой: стоит ли говорить Таегану о необычной жиличке их дома?

Увидев его на мостках, она помчалась вперёд, забыв обо всём.