Аграмонт

Глава 8 Спасение

Алин проснулся у себя в постели. Нави сидела в чашке, служившей ей кроватью, и терла глаза. Их ночное возвращение было столь поздним, что проснуться удалось с большим трудом. Алин, безудержно зевая, собрал на стол завтрак и с аппетитом поел. Нави так не выспалась, что за завтраком снова задремала и упала в чашку с цветочной пыльцой. Чихая и отряхиваясь, фея улетела купаться в лесной ручей.

Алин вышел на крыльцо. Дул необыкновенно сильный ветер. Небо заволокло низкими тучами. Такая погода в Деревне кокиров была редкостью и настроения не прибавляла. Вернувшаяся Нави спряталась Алину под шапку — ее, бедняжку, почти сдувало.

Очередной порыв ветра кинул в руки Алину желтый платок. Мальчик поймал его и попытался припомнить, где мог его видеть. Запах платка казался тоже знакомым — луговые травы и теплое парное молоко… Ну да, конечно, это платок Малон! Но как ее вещь могла попасть сюда? Новый порыв ветра толкнул Алина в плечо, и мальчик услышал:

— Малон в беде-е! Ответ ищи-и на берегу Шелия-озера. Спеши-и!

Алин схватил свое оружие и побежал к входу в Междумирье. Как и в первый раз, на дереве на краю Междумирья сидел филин. Точнее, не сидел, а нетерпеливо прохаживался по ветке вперед-назад. Увидев Алина, филин с облегчением вздохнул:

— Ну, наконец-то. Я бы сообщил тебе раньше, но лететь до тебя долго. Хорошо вот, Ветер помог. Ну да некогда болтать. Хватайся за мои лапы и полетели.

Алин крепко схватил птицу за когтистые лапы, и филин поднялся в небо. Очень скоро мальчик уже стоял перед фермой «Талон и Малон». Он попрощался с филином и толкнул скрипучие ворота фермы.

— Что-то мне подсказывает, надо идти к Базилу, — заявила фея. — Талон наверняка сейчас не в себе.

Мысль показалась Алину здравой, и мальчик направился в хлев. Базил сидел на копне сена, уставившись в одну точку. Несмотря на середину дня, все лошади находились в своих стойлах, а не на пастбище. Алин с удивлением заметил, что сварливый работник плачет. Увидев Алина, Базил всхлипнул, сполз с сена и, заикаясь тараторил:

— Спа-аси Ма-алон! Талон думает, что это я похитил его дочь! А это не я! Я все видел, а он мне-е не ве-ерит! Малон шла домой с пастбища. Вдруг какой-то урод выбежал из-за угла дома, схватил ее и исче-ез. Возьми самую быструю лошадь Талона и скачи к Шелия-озеру! Мне рассказывали, что на его берегу стоит дом Исследователя Глубин священных вод. Тот, кто украл Малон, походил на этого Исследователя. Будь осторожен. Говорят, что он колдун. Ини, Ини! Иди сюда!

Базил надел на красавицу лошадку узду и седло и отдал поводья Алину.

— Здравствуй, ковбой, — поприветствовала мальчика лошадь. — Пока не узнал Талон, мы пробежимся до озера, спасем Малон и вернемся обратно. Не волнуйся, я самая быстрая. А ты — Избранный. Мы хорошая команда, ты не находишь?

Алин потрепал Ини по шее и вскочил ей на спину. Нави едва успела спрятаться под шапкой мальчика, как лошадь вылетела из хлева и поскакала за ворота фермы.

Алин и Ини стояли на берегу озера. Воды Шелия были прозрачны и чисты, в них играли серебристые стайки рыб. Резвые чуры, красные змейки, ловко выпрыгивали из глубины, ловя зазевавшуюся над водной гладью бабочку или стрекозу. По зеркальной поверхности озера быстро скользили арахны. Размером с крупных собак, арахны представляли собой поистине удивительное зрелище. Алин любовался этими большими жуками, чьи желтые ноги под бирюзовым панцирем вычерчивали на воде причудливые линии. Маленький блестящий глаз каждой арахны напоминал рубин и играл на солнечном свете. Глядя на такое красивое существо, сложно представить, что оно — неуязвимый хищник, нападающий на рыб и животных, попавших в воду. Лишь выброшенная на сушу, арахна становится неуклюжей и беззащитной.

Шелия-озеро — самое большое озеро Аграмонта, его дальний берег едва различим, с какой стороны ни подойди. Посреди этого водоема располагается маленький островок, покрытый редкими деревьями и высокой травой.

Перестав любоваться красотами Шелия, Алин внимательно огляделся. По его правую руку, совсем недалеко, стоял огромный дом. Более нелепого строения невозможно было представить: квадратная серая крыша съехала на кособокие стены лилового цвета, зеленые ставни провисли и хлопали на ветру. Казалось, что этому дому не дает развалиться лишь сила заклятий.

Если верить Базилу, то увиденное строение принадлежит Исследователю.

Размышления Алина прервало пронзительное ржание Ини. Алин успокоил лошадь. Но ржание лошади было не единственным звуком. Совсем рядом раздался чей-то крик. Алин обернулся и увидел недалеко арахну, выбиравшуюся из воды. Чего ради она покинула родную стихию?

Крик повторился. Только теперь он напоминал истерический визг испуганной принцессы. Алин вытащил из ножен меч и направился к жуку. Арахна насторожилась и уставилась на мальчика, явно не видя в нем угрозы. Ее жадный взгляд оценивающе изучал жертву — хищница прикидывала, с чего начать трапезу. Подпускать Алина к себе она не собиралась и потому считала свое положение достаточно защищенным.

Кокир тоже оценил расстановку сил. Мечом арахну он бы не достал. Но кто сказал, что он не достанет ее другим оружием? Алин вытащил из-за пояса рогатку, подобрал камень, прицелился и выстрелил. Арахна даже не успела понять, что произошло, как упала в воду и пошла ко дну.

Мальчик подошел к тому месту, где только что сидел жук. Незаметный до этого за кустом, на мокром песке лежал белоснежный конь. Его бок рассекала тяжелая рана. Правда, лилась из нее не кровь, а вода. Все тело коня била крупная дрожь. Видимо, рана была смертельной.

Нави опустилась к лежащему животному.

— Это озерный мустанг, — пояснила она, — он живет в этом озере и умеет скакать по водной глади. А когда его копыта касаются земли, из-под них вылетают кристаллы, напоминающие прозрачные капли.

Ини, с состраданием рассматривавшая мустанга, ткнула Алина мордой в плечо:

— Базил на всякий случай привязал к седлу сумку с целебным молоком.

Мальчик напоил озерного мустанга фермерским лекарством и полил молоком рану коня.

На глазах у Алина края раны стали срастаться, дыхание мустанга выровнялось и успокоилось. Еще через минуту белоснежный конь встал на ноги, мотнул головой и ликующе заржал. Ини ответила ему. Лошади приветствовали друг друга и выражали свое почтение. Скосив глаза, фермерская лошадка решила пококетничать:

— Я, между прочим, и разговаривать могу. Меня зовут Ини.

Озерный мустанг чуть отступил назад, склонил голову и извинился:

— Простите, леди! Я непозволительно ошибся. Впредь я буду обращаться к вам только в словах. Ваше нежное имя напоминает перезвон полевых колокольчиков. Меня же зовут Маруэл.

Только сейчас Алин заметил, что ноги мустанга закованы в серебряные кандалы.

Скакун повернулся к кокиру:

— Благодарю вас, юный герой! Вы спасли мне жизнь, и теперь я ваш должник. Что-то подсказывает мне, что вы прибыли сюда за рыжеволосой девочкой. Колдун принес ее на остров посреди озера и разрушил ведущий туда мост. Я вижу, у вас есть древний инструмент — флейта фей. Я научу вас мелодии воды — она разрушит мои оковы, и с моей помощью вы попадете к своей подруге.

Конь еще отступил, откашлялся и, к немалому удивлению присутствующих, запел низким бархатистым голосом. Алин вытащил дудочку и стал подбирать на ней красивую мелодию. И когда его игра в точности повторила мелодию воды, кандалы мустанга рассыпались.

Мальчик вскочил на Маруэла, и они понеслись над озером к острову. Мелкие брызги летели в лицо, ветер гудел в ушах — конь едва касался копытами водной глади и летел как стрела. Ини невольно залюбовалась с берега этой картиной. Садящееся солнце играло на боках скакуна, путалось лучами в его гриве, искрилось, отражаясь в воде. Фигурка наездника была так мала, что почти сливалась со спиной прекрасного животного, несущегося к далекому острову.

Ини вздохнула. И отчего на их ферме нет коней с такой статью и благородными манерами? Возможно, деревенская жизнь не располагает?

А между тем нет такой лошадки, которая бы не мечтала о подобном белоснежном принце…

Остров стремительно приближался. Мустанг последним прыжком достиг земли и дал мальчику спешиться. Первое, что увидел Алин, была Малон. Ее руки скручивала грубая веревка, волосы спутались. Она лежала на земле с закрытыми глазами. Глубокий обморок спасал девочку от переживаний.

Алин нагнулся к пленнице, убрал с ее лица прядь волос и разрезал веревку. Малон очнулась и обняла мальчика. Из глаз дочери фермера полились слезы.

— Я так боялась, Алин! Меня утащил сюда какой-то страшный человек. Он говорил, что моя кровь и волосы чудесно подойдут для его экспериментов. Понимаешь, он хотел меня убить! Ты же спасешь меня, Алин?!

Мальчик хотел ей ответить, но совсем рядом с ним как из-под земли появился колдун и уставился на Алина ненавидящим взглядом. Вокруг покрасневших глаз Исследователя темнели фиолетовые круги, всклокоченные космы свисали на лицо из-под огромного тюрбана. Желтые кривые зубы торчали в разные стороны, оттопыривая верхнюю губу. Алин содрогнулся от смердящего дыхания Исследователя. Закутанный в синюю выцветшую тогу, он напоминал злобного умалишенного.

— Какая милая парочка! — проскрипел он. — Жалко вас разлучать, но что поделать!

Колдун резко выбросил вперед руки, и из его ладоней вылетел огненный шар. Алин вскочил, заслонил собой девочку, и шар попал прямо в него. Тело мальчика пронзил электрический разряд, и Алин потерял сознание.

Колдун запрокинул голову и торжествующе захохотал. А тем временем озерный мустанг неслышно подошел к нему сзади и, встав на дыбы, ударил колдуна копытами по голове. Тот пошатнулся, пытаясь зацепиться за что-нибудь и удержаться на ногах, но не успел и рухнул навзничь.

Маруэл опустился на колени перед мальчиком, чтобы Малон было удобнее уложить его коню на спину. Девочка села на коня, придерживая своего ослабевшего защитника, и мустанг понесся стремглав к берегу озера, где ждала их Ини. Обе лошади, как могли, помогли дочери фермера переложить Алина с Маруэла на Ини. Малон поцеловала на прощание белоснежного мустанга, вскочила на Ини и выкрикнула только одно слово:

— Домой!