Аид. История повелителя Подземного мира

ГЛАВА ВТОРАЯ Крушение Миров

Миры разрушались много раз: богами, ведьмами и бестолковыми людьми, балующимися магией, которую не понимали. И однажды настал день, когда равновесие было нарушено настолько сильно, что даже бог Аид не знал, сможет ли он что-то сделать. Но, как вы скоро узнаете, именно он был единственным существом, которое могло всё исправить, потому что он переплёл наши судьбы воедино, связав нас так, что это казалось невозможным. Если вы читали другие истории из Книги сказок, то знаете, что это был не первый визит Аида во Многие Королевства. Но именно в тот раз, спустя сотни лет после его первого визита во Многие Королевства, с ним познакомились Хейзел и Примроуз.

В тот день Хейзел и Примроуз стояли во внутреннем дворе в тени древнего каменного особняка, который возвышался на самом высоком холме в Мёртвом лесу. Ведьмы размышляли об истории своего королевства и событиях, которые сделали их повелительницами этой земли.

Королевы мёртвых начали править Мёртвым лесом ещё до начала времён. До появления Хейзел и Примроуз королевы Мёртвого леса славились своей жестокостью и непостижимыми способностями некромантов. Они требовали, чтобы всех умерших из окрестных деревень хоронили в их лесу, чтобы они могли обрести власть над ними. Тех, кто не подчинился их требованиям, убили и превратили в нежить Мёртвого леса. Некромантические способности королев и секреты необычайно долгой жизни передавались из поколения в поколение, от матерей к дочерям. Предания сии были пропитаны кровью и болью, и королевство оставалось мрачным и страшным местом до тех пор, пока Хейзел и Примроуз, дочери предыдущей королевы, не заняли своё место правительниц в царстве призраков.

Сотни лет назад юные Хейзел и Примроуз жили в Мёртвом лесу со своей сестрой Готель и матерью Мани, королевой мёртвых. Когда три молодые ведьмы достигли совершеннолетия, ожидалось, что они примут кровь своей матери, чтобы её сила передалась им по наследству. Когда Хейзел и Примроуз отказались идти по стопам предков, мать попыталась их заставить. Готель, которая всей душой любила сестёр, не оставалось другого выбора, кроме как убить собственную мать. Однако королева-призрак и после смерти нашла способ отомстить. Она погубила Примроуз и Хейзел и оставила Готель одну. Всю оставшуюся жизнь та отчаянно стремилась найти способ воскресить сестёр из мёртвых. Но не преуспела и лишь погибла сама. В течение многих лет, сперва, пока Готель пыталась вернуть их магией волшебного цветка, а потом уже после её смерти Примроуз и Хейзел спали сном мёртвых. Пока однажды они не ожили и не вернулись в единственный дом, который знали, – Мёртвый лес.

Там они стали подругами и союзницами Цирцеи и присоединились к ней в борьбе против её матерей, Люсинды, Руби и Марты. Те хотели править Мёртвым лесом и принести тьму и ужас во все королевства. К этому моменту злые сёстры настолько выжили из ума, что потеряли всякое здравомыслие, и их сердца преисполнились одной лишь ненавистью. Они медленно пришли к такому состоянию, но, казалось, их безумие было предопределено с самого начала.

Много лет назад у злых сестёр была младшая сестра по имени Цирцея, которую они любили больше всего на свете. Она была для них всем, их сияющей звездой, величайшей любовью, и они ценили её даже больше, чем собственную жизнь. Однажды её трагически забрали у них в результате душераздирающего несчастного случая, в тот день, когда Малефисента превратилась в дракона и сожгла Страну эльфов и фей в приступе ярости, исступления и печали. Злые сёстры не винили Малефисенту. Но в своём горе они забыли обо всём и поставили перед собой задачу воссоздать сестру, сотворив заклинание. И заклинание это забрало у них всё лучшее, что в них было. Три ведьмы использовали древнюю и опасную магию, созданную королевами мёртвых. С помощью этих чар королевы создавали себе дочерей. Ведьмы таким же образом сотворили себе дочь из крови и магии, не зная, что, отдав ей всё своё добро, в конечном итоге сойдут с ума. Но к ним вернулась их Цирцея, и они никогда не раскрывали ей правды о её происхождении, зовя своей сестрой.

И вот однажды, много лет спустя, Цирцея узнала от Белоснежки, что сделали злые сёстры.

Цирцея выяснила, что злые сёстры отдали слишком много своей силы, создавая её, и это превратило их в дьявольских ведьм, таких же мерзких, как королевы мёртвых. Цирцея чувствовала, что у неё нет другого выбора, кроме как пожертвовать собой в надежде, что это вернёт злым сёстрам то, что они потеряли, создавая её.

Благодаря её поступку злые сёстры и Цирцея отправились в Промежуточное место (нечто между миром живых и миром мёртвых), где Цирцея могла присматривать за своими матерями, пока не решит, что делать.

Прошло несколько недель с тех пор, как Цирцея оборвала свою жизнь, чтобы спасти их всех, и Хейзел и Примроуз ждали в надежде, что Цирцея вернётся к ним. Но по мере течения времени они начали терять веру и всё больше впадали в отчаяние. У Хейзел и Примроуз теперь не оставалось ничего, кроме собственного горя. Мёртвый лес казался ещё более одиноким теперь, когда Белоснежка отправилась домой, в своё собственное королевство. Цирцея и Белоснежка были двоюродными сёстрами, хорошими компаньонками и лучшими подругами. Белоснежка билась бок о бок с Цирцеей, Примроуз и Хейзел во время сражения со злыми сёстрами и с глубокой скорбью оплакивала смерть Цирцеи. Но Белоснежка ничего не могла сделать, чтобы вернуть свою подругу, независимо от того, сколько любви жило в её сердце и сколько слёз она пролила. Девушка была нужна дома, своей семье, поэтому после слёзного прощания она уехала, пообещав написать Примроуз и Хейзел, как только доберётся до своего королевства. Примроуз и Хейзел смотрели, как экипаж Белоснежки выезжает со двора, петляя среди каменных плачущих ангелов и древних склепов, и печаль захлестнула их бурным потоком.

Они потеряли Цирцею, и теперь и Белоснежка направлялась домой. Глубоко переживая свои потери, Хейзел и Примроуз ощущали, что весь Мёртвый лес разделяет их горе. Даже статуя горгоны у фонтана под замшелым дубом и каменные горгульи, примостившиеся на крыше особняка, казалось, плакали в тот день. А вороны на ветвях деревьев пели песню скорби.

– Хейзел, посмотри, – сказала вдруг Примроуз. – На деревьях показались молодые листочки, а мох скорее зелёный, чем серый. Как это возможно?

Её глаза заискрились удивлением, и в них промелькнул лёгкий намёк на улыбку – впервые в этот печальный день.

– Наш лес может быть местом для мёртвых, но он необязательно должен быть мёртв сам.

Слова Хейзел напомнили Примроуз о приснившемся ей сне. В нём таинственный мужчина по имени Джеймс посетил их в Мёртвом лесу. Это воспоминание вспыхнуло в её сознании так ярко, что она задалась вопросом, не был ли этот сон видением чего-то, что только должно произойти. Но в тот момент она не смогла об этом поразмышлять, потому что вдруг поняла значение слов Хейзел.

– Ты сделала это? С помощью магии? И почему я об этом не подумала...

Примроуз оглядела зелёные листья и крошечные красные бутоны на деревьях. Они напомнили ей о далёком детстве, когда она привязывала ленты с пёстрыми сердечками к гнилым ветвям. Это был её способ привнести цвет и жизнь в мёртвое место, которое они называли домом. Сердце девушки наполнилось радостью, когда она осознала, что теперь у них есть сила менять Мёртвый лес по своему желанию. Теперь они королевы мёртвых, и она впервые почувствовала, что может стать счастливой, если захочет.

– Цирцее бы это понравилось, – сказала Примроуз, взмахнув рукой. Алые цветы стали больше и ярче. Цвета крови. От этого воспоминание об ужасной смерти Цирцеи вспыхнуло в её сознании с такой силой, что боль пронзила всё тело. – Я не могу выбросить из головы гибель Цирцеи, – призналась она сестре. – Думаю, она будет преследовать меня вечно. – Затем она задумалась ненадолго, словно прислушиваясь к себе. – Хейзел, у меня возникло странное чувство, будто она возвращается домой. Думаешь, это возможно?

– Я не знаю. Лишив себя жизни, она помешала своим матерям уничтожить это королевство и бесчисленное множество других. Злые сёстры, похоже, снова счастливы в Промежуточном месте, сами по себе, но я не уверена, сможет ли Цирцея уговорить их уйти за завесу навсегда. Не знаю, что должно произойти.

Примроуз, казалось, это совсем не убедило.

– Сомневаюсь, Хейзел. Кажется, у меня было видение будущего. В нём мы все смеялись вместе: ты, я и Цирцея. Мы болтали со странным и очаровательным мужчиной, который прибыл из далёкого королевства, чтобы привезти нам огромный торт, и мы не могли перестать смеяться.

Примроуз улыбнулась при одной мысли об этом человеке в необычной, но броской одежде, с закрученными усами и безошибочно добрым сердцем.

– Я уверена, что это ты не могла перестать смеяться. Но зачем ему проделывать весь этот путь только для того, чтобы привезти нам торт? – спросила Хейзел.

– Просто огромный торт! Но это ещё не всё. Цирцея просила его остаться в Мёртвом лесу – мы все просили, – но мы не смогли убедить его. В моём видении всё было по-другому, не как сейчас. Цветы рапунцель распустились повсюду во Многих королевствах, а Мёртвый лес наполнился жизнью. Даже миссис Тиддлботтом снова стала молодой. Может быть, нам стоит заглянуть в Книгу сказок и посмотреть, правда ли это? Кажется, этого человека звали Джеймс. Может быть, его история есть на наших полках.

Хейзел вздохнула.

– Я думала, ты боишься заглядывать в Книгу. Как правило, мы не читаем истории, которые ещё не произошли.

– Цирцея говорила, что однажды мы увидим время так, как видит она, всё сразу. И я думаю, что это начинает происходить со мной сейчас при этих видениях. Почему бы не взглянуть? Кроме того, я помню, что мы нашли Джеймса восхитительным, и чтение его истории могло бы стать прекрасным развлечением.

Примроуз рассчитывала на свой заразительный оптимизм, который часто помогал ей добиться желаемого. Но Хейзел осталась непоколебимой.

– Также Цирцея говорила, что нужно сохранять связь с настоящим, чтобы не сойти с ума. Возможно, нам лучше просто посмотреть, что произойдёт. Быть может, это стоит ожидания.

Примроуз задумалась, но не отступила.

– Давай, Хейзел. Мы ведьмы. Предполагается, что мы должны знать будущее. Чем это повредит? Если бы мы прочитали все истории о Цирцее в Книге сказок, она, возможно, всё ещё была бы жива. Она могла бы быть с нами прямо сейчас!

– Или всё могло закончиться намного хуже. Пойдём, вернёмся в дом и выпьем по чашечке чая с кусочком крыжовникового пирога Белоснежки. Она испекла больше пирогов, чем мы могли бы съесть за год, после того как ты сказала, что очень их любишь.

Это заставило Примроуз улыбнуться. Она полюбила Белоснежку и уже скучала по ней, хотя та только что уехала. По крайней мере у них остались её пироги.

Примроуз и Хейзел собрались вернуться внутрь, но тут их внимание привлёк ослепительный бледно-голубой свет. Он разгорался и стал настолько ярким, что его наверняка можно было увидеть во всех королевствах. Свет принял форму кружащегося синего вихря, пылающего, как жаркое пламя. Он заставил всё в Мёртвом лесу зашевелиться, а мертвецов в их могилах пробудиться ото сна.

Один за другим мёртвые выходили из своих склепов и вылезали из-под земли, где спали. Отряхивая грязь и пыль с одежды, они щурились от бьющего в глаза яркого света. Прошли годы с тех пор, как Примроуз и Хейзел получили армию мёртвых в своё распоряжение. Ни разу со времён правления их матери почивших не вызывали таким образом, и две девушки не понимали, какая сила это творит. Столетиями королевы прошлого до них собирали под своим лесом легион мертвецов, и теперь эти бедняги стояли перед Примроуз и Хейзел, своими новыми владычицами, молча ожидая их приказа. Но ведьмы не понимали, что делать.

Их слуга, защитник и самый дорогой друг Якоб – когда-то сам воскресший из мёртвых – вышел в сад и наблюдал, как мёртвые оживают перед ними.

– Якоб, что такое? Почему это происходит?

Но Примроуз видела по выражению лица Якоба, что он тоже не знает ответа на этот вопрос.

Как и большинство ведьм, Примроуз обладала даром телепатии и слышала мысли Якоба. Его захлестнула паника. Он боялся, что злые сёстры нашли путь из Промежуточного места и вернулись, чтобы уничтожить их.

Примроуз ужасно жалела Якоба за всё, что он пережил за годы верности королевам мёртвых, и она видела, что это сказывается на нём. Однажды она прочитает его историю в Книге сказок. Она знала, что в его жизни было что-то ещё, помимо того, что записано в главе, посвящённой злым сёстрам. И это было бы неплохо узнать.

– Не волнуйся, Якоб. Это явно не магия злых сестёр. Я не чувствую их среди нас.

Примроуз прикрыла глаза рукой от яркого света из вихря. Внутри его начала проявляться какая-то незнакомая фигура. Девушка ощущала, что это кто-то совершенно неожиданный. Кто-то гораздо более могущественный, чем они.

Когда очертание обрело форму, Хейзел и Примроуз внезапно поняли, кто этот незнакомец. Он казался нехарактерно молчаливым и торжественным, его глаза сверкали жёлтым на фоне бледно-голубой кожи. Его тело в мантии окутывали клубы дыма, которые двигались, как щупальца, отчего гость напоминал тлеющего левиафана. Волосы его пылали голубым огнем.

А на руках у него лежала девушка.

– Цирцея!

Серые глаза Хейзел вспыхнули, когда она бросилась к Цирцее, Примроуз следовала за ней по пятам. Аид – а это был именно он – ухмыльнулся, осторожно укладывая тело Цирцеи на мраморные ступени ближайшего склепа. Её длинное красное платье колыхалось в потоке вихря, как струи крови.

– Я не ожидал такого восхитительно ужасного приёма, – сказал Аид, указывая на бесконечные ряды мертвецов, собравшихся во внутреннем дворе. Их полчища тянулись через весь лес к зарослям высоких розовых кустов, которые окружали владения ведьм.

Мертвецы смотрели на Аида пустыми глазами, они не искрились жизнью, как глаза сэра Якоба, который занял своё место между Примроуз и Хейзел и взял их за руки, как грозный и верный защитник. Они никогда не встречались с Аидом, но сразу поняли, что это повелитель Подземного мира.

– Знаю, что в Мёртвый лес принято приносить пирог или торт, но я подумал, что вы простите эту оплошность при данных обстоятельствах, – всё с той же усмешкой сказал Аид, указывая на Цирцею. – Я принёс кое-что намного лучше.

– Что случилось с Цирцеей? И почему ты воскресил наших мертвецов? – спросила Хейзел, крепко держась за руку Якоба. Примроуз видела, что она боится броситься к Цирцее, но всё равно отважилась задать эти вопросы богу смерти, который так внезапно появился в их дворе.

Аид рассмеялся, обнажив острые, как кинжалы, зубы.

– У меня нет необходимости демонстрировать свою власть в вашем королевстве, дорогие дамы. Сюда прибыла ваша королева, которая возвращает мёртвых к жизни. Но я был бы счастлив дополнить великолепие этого знаменательного события. – Он поднял руки и простер их к небу, как актер в драматической сцене, собирающийся произнести величайший из монологов. – Да здравствует королева Цирцея, наша божественная правительница Мёртвого леса... – раздался его раскатистый голос, но прежде чем он смог продолжить, что-то отвлекло его.

Раздражённый тем, что его прервали, Аид опустил глаза. Светящиеся духи предыдущих королев Мёртвого леса поднимались с земли, паря среди деревьев, касаясь ветвей. Они пролетели меж бесконечных могил и статуй, затем поднялись на высоту особняка и закружились у стеклянной оранжереи на втором этаже. Духи танцевали в фонтане в форме горгоны, плыли среди мёртвых и останавливались у каждой статуи горгульи, ворона и гарпии, словно для того, чтобы поздороваться с ними, как дети, счастливые снова увидеть свой дом. Они плескались в ветерке, радуясь ему, пока, наконец, не приземлились во внутреннем дворе. Тёмные королевы, которые когда-то правили этой землёй, а теперь стали призраками, сотканными из теней, стояли перед Аидом, их глаза светились белым, а рты походили на чёрные ямы. Все они говорили с Аидом как одна, их множащийся голос наполнил внутренний двор и заставил деревья увядать и терять свои цветы и зелёную листву с каждым произнесённым ими словом.

– Повелитель мёртвых, мы благодарим тебя за возвращение Цирцеи, но тебе здесь не рады.

Голоса королев-призраков пробудили Цирцею ото сна. Она села и открыла глаза, осматривая всё вокруг. Как только девушка осознала, где находится, она разозлилась.

– Где мои матери? Как ты посмел вырвать меня из Промежуточного места?

Она попыталась встать, но была слишком слаба и потеряна.

– Ты что, даже не поблагодаришь меня? – спросил Аид, уперев руки в бока. Дымные щупальца его тлеющей тоги вздымались, как хвост раздражённого кота. – Я спас тебе жизнь, маленькая королева, и, если ты помнишь, твои матери больше не твои матери. Они – одна мать. В единственном числе. Одна. Просто Люсинда! Помнишь? Ты соединила их воедино, и она злее, чем... ну, я в самый плохой день!

Аид протянул руку, чтобы помочь Цирцее встать, но она её не приняла. Она явно злилась на Аида за то, что произошло в Промежуточном месте. Примроуз не могла прочитать мысли ни одного из них, поэтому ей приходилось ждать, пока она сама не сможет поговорить с Цирцеей.

– Спасибо, – сказала Цирцея, опираясь на статую ангела и свирепо глядя на Аида. – Я могу обойтись без твоей помощи. Скажи лучше, почему бог вмешивается в жизни ведьм? Зачем приводить меня сюда против моей воли? Зачем рисковать, ведь ты можешь разрушить наши миры, и свой в том числе?

– Потому что давным-давно я заключил сделку с твоими матерями. Много лет назад я пообещал, что я исполню любое их желание в обмен на то, что сделали для меня. И теперь они решили наконец взять с меня долг. Они хотели, чтобы ты ушла из Промежуточного места, поэтому я привёл тебя сюда. Вот так. В конце концов, я держу своё слово.

Улыбка Аида была дружелюбной, хоть и несколько развязной. Он изо всех сил старался казаться очаровательным, но Примроуз видела, что он пытается показать себя с лучшей стороны.

– Поверь мне, маленькая ведьма, тебе лучше здесь, где ты можешь держаться подальше от гнева своей матери, пока не решишь, что хочешь делать, – сказал Аид, оглядывая Мёртвый лес С глубоким вздохом, как будто был счастлив оказаться тут.

Этого Примроуз от повелителя Подземного мира не ожидала. Они с Цирцеей и Хейзел просто молча застыли, не спуская с Аида глаз и пытаясь осознать всё, что он сказал. И прежде чем ведьмы придумали, что сказать, они заметили в центре сверкающего вихря ещё один силуэт.

Это был силуэт Люсинды.

Её локоны спутались, а глаза, обведённые тёмными кругами, смотрели на них с окровавленного лица. Её тело странно сгорбилось, и она стала выбираться из кружащегося портала на четвереньках, крича в агонии. Её кости громко хрустели. Королевы-призраки подлетели к ней на помощь и потащили её из вихря, пока она наконец не свалилась у ног массивного каменного ангела. Плачущий ангел, казалось, защищал Люсинду простёртыми крыльями, а она, корчась, испустила ужасающий вой страданий. В нём к её голосу присоединились голоса Руби и Марты, создавая подлинную арию агонии. Люсинда извивалась в муках, словно её тело терзали невидимые руки. И тут внезапно она замерла. Королевы-призраки собрались вокруг, шепча что-то ей в уши. Страх охватил Примроуз и Хейзел, когда Люсинда наконец поднялась на ноги. Королевы-призраки поддерживали её обмякшее тело. Некогда красивая ведьма напоминала старую куклу, сломанную и обезображенную.

– Что происходит?! Что с ней?! – кричала Цирцея.

Вдруг безвольное тело Люсинды наполнилось яростью, и она набросилась на дочь. Вернее, набросилась бы, если бы одним неуловимым движением перед ней не возник Аид. Люсинда царапалась и тянулась к Цирцее, но не могла пройти мимо бога Подземного мира. Он казался непоколебимой стеной, слишком могущественный даже для неиссякаемого гнева Люсинды.

– Неужели ты думаешь, что я позволю тебе причинить вред твоей дочери после всего, чем ты пожертвовала, чтобы создать её?

Но Люсинда не ответила Аиду. Она полностью сосредоточилась на Цирцее.

– Посмотри на меня! – прошипела Люсинда, всё ещё пытаясь схватить Цирцею и не сводя с неё глаз. – Ты сделала это со мной! Я мучаюсь из-за тебя. Мои сёстры пытаются выбраться из меня, царапают мои внутренности, раздирают мою душу, ничего так не желая, как сбежать из моего тела! Вырваться из тюрьмы, в которую ты их заточила!

– Я не хотела, чтобы это случилось, клянусь!

– Не притворяйся, что ты этого не желала!

На лицах королев-призраков отразилась ярость, вокруг поднялся ветер.

– Ты не первая дочь Мёртвого леса, которая предала свою мать, – сказали они, кружась во дворе. Полупрозрачные руки хлестали молодых ведьм по лицам, призрачные рты шептали заклинания.

– И я не первая мать, которая уничтожит свою дочь!

Голос Люсинды превратился в вопль, когда она подняла руки и направила в призраков поток магической силы. Он в мгновение ока превратил королев прошлого в чёрную пыль, которая разметалась по всему Мёртвому лесу.

– Вы мерзкие ведьмы! Я не просила вас о помощи. Немедленно убирайтесь отсюда и оставьте мою дочь мне! – взвыла Люсинда, угрожающе поднимая руки. – Услышьте мои слова! Я обрушу всю свою ярость на все доступные мне миры и буду смотреть, как моя несчастная дочь бьётся в агонии, наблюдая за уничтожением всего, что ей дорого! Я лучше разрушу это королевство, чем отдам его этим узурпаторшам, этим ведьмам-самозванкам, этим так называемым королевам мёртвых! Каждая живая душа в каждом из миров будет страдать и узнает истинное значение слова «отчаяние»! И начну я с этих девчонок!

Аид театрально закатил глаза и захлопал в ладоши.

– Вау, это просто блестящая речь. Может, не стоит так увлекаться монологами? С меня хватит греческих трагедий, если ты понимаешь, что я имею в виду.

– Как ты смеешь! Ты на стороне Цирцеи, после всего, что мои сёстры и я сделали для тебя? Ты вмешиваешься в чужие жизни в последний раз, дьявол! Даже ты не сможешь уберечь её от меня!

– Хватит! – рявкнул Аид, схватил Люсинду за её растрёпанные локоны и без усилий швырнул в вихрь. Один щелчок пальцев – и портал закрылся, словно его и не было. – А я думал, что это моя семья ужасна! – сказал он с кривой усмешкой. – Я и понятия не имел, какими ярыми поклонницами Шекспира стали ваши матери.

Все озадаченно посмотрели на него.

– Ну же, английский драматург? Все знают о ведьмах из шекспировских пьес. Или это слишком далеко от вашей эпохи? Я думал, ведьмы видят все времена сразу. Ещё нет? Эм, ну, неважно. Так, пожалуй, даже я терпеть не могу всезнаек, – сказал Аид, непринуждённо вытирая кровь со своей тоги. – Я бы сказал, что пришло время представиться. Конечно, вы знаете, кто я такой! Я легендарный повелитель мёртвых. И я имел удовольствие встретиться с Цирцеей в Промежуточном месте до того, как Люсинда потребовала, чтобы я забрал её оттуда. Я так понимаю, вы знаменитые Примроуз и Хейзел? Ну что, неужели никто не собирается предложить мне чаю? О гостеприимстве вашего края ходят легенды, и я думаю, что мне бы не помешало немного заботы после всей этой драмы.

Королевы Мёртвого леса не знали, что и думать об Аиде, он оказался совсем не таким, как они ожидали. Но одно ведьмам было ясно: они просто умирали от желания узнать, что же он тут делает.