Аика. Песня о любви. Книга 1 (СИ)

Глава 12

Пустой зал был уютным. Казалось бы — как можно испытывать такие чувства в огромном пространстве со сценой, шестами и барными стойками. Но я любила это место.

Любила потолок, украшенный падшими ангелами. Они хитро улыбались и смотрели прямиком на сцену. В точку, где происходило волшебство. Подростком я обожала разглядывать каждого ангела. Тем более, они были разными. Мужчины и женщины, с белыми, чёрными или рыжими волосами, с прекрасными, но абсолютно разнообразными телами, высокие и низкие… Неизменны были лишь крылья, чёрные, огромные, величественные.

— Хотела бы я себе крылья. Может, подаришь мне на день рождения? — спросила я как-то Дерека.

Тот легко провёл ладонью по моей лопатке, и вдруг резко сжал её, вставив пальцы под самую кость. Я взвыла от боли, выгибаясь.

— Это десять процентов того, что испытываешь от превращения в ангела. Готова терпеть это каждый раз?

Я помотала головой.

— Это больше проклятие, Аика, чем благословение.

Больше я про крылья не говорила. Но любовалась.

Я запрыгнула на один из высоких барных стульев с витиеватой ножкой и огляделась. В каждом углу клуба располагался бар на любой вкус.

Моим любимым был бар напротив: лазурная полупрозрачная стойка в пол, сооружённая наподобие водопада с бегущей внутри водой и лепниной в виде русалок. Красивых, стройных, но почему-то яростных. Мягкий голубоватый свет окутывал этот угол, заманивая посетителей. Сама стойка был сплошь покрыта ракушками из разных рек, морей и океанов нашего мира. А может, и не только нашего. Сейчас было пусто, но вечером тут появятся три прекрасные девушки, которые переоденутся в купальники с чешуёй, и нальют мне мой любимый коктейль с названием «сердце Сирены». Он был кислым до ужаса, аж скулы сводил. Но в самом конце по пищеводу разливалась неожиданная тягучая сладость, как поощрение за твои страдания.

Я перевела взгляд вправо. Даже в полумраке этот угол светился без всяких вспомогательных вмешательств. Белый, чистый, островок нежности и непорочности в царстве разврата. Ага, как бы не так. Несмотря на всё целомудрие интерьера (тут и нежно-молочные колонны, и легчайшие облака над стойкой, и статуи богов и ангелов с белыми крыльями, вряд ли доставшимися им болью), Дерек брал на работу в эту часть заведения самых отвязных барменш. Тех, кто не боялся залезать на стойку, тряся пятой точкой; тех, кто позволял посетителям слизывать со своего плеча соль, пить с пупка текилу и закусывать лаймом из своих губ. И да, тех, кто без проблем ходил топлес. Глаз Марии каждый раз нервно дёргался, глядя на эту вакханалию, что заставляло меня хихикать, уткнувшись в её плечо.

Слева от меня располагался самый яркий угол заведения. Бар Фей. Блестящая праздничная стойка, украшенная живыми цветами и искусно замаскированными вазонами, в которых росли небольшие деревья, привлекала всеобщее внимание. Пёстрые разноцветные лампадки освещали стойку и стену за ней. Там во всё пространство красовалось изображение самых разных фей. Особенно мне нравилась Фея Тиана, с изящной короной из листьев на милой черноволосой головушке.

Я всё время смеялась, когда видела Дерека, сидящего на высоком стуле ежевичного цвета, аккурат посреди этого яркого великолепия: обычно строгий мужчина во всём чёрном смотрелся весьма комично. Особенно с ярким бокалом, в котором пузырилась розовая жидкость. «Прекрасная Ондина».

— И ты был с ней знаком? — я во все глаза смотрела на Дерека, когда он рассказывал новой девушке-бармену названия напитков.

Я считала, что всё не просто так. Всё имеет смысл. А, зная о Дереке немного больше, чем остальные, было очевидно, что названия коктейлей он брал не из воздуха.

— С Ондиной? — поморщился Дерек, поворачиваясь на меня, — Ты почему вообще не в школе?

— Выходной, — соврала я, широко улыбаясь, прикидывая, помнит ли Дерек, что в понедельник выходных в школе не бывает. Он недовольно поджал губы, но промолчал.

— Ну или хотя бы с какой-то из Фей, — не унималась я.

— Феи… — Дерек нахмурился, — такой уже специфический народ. Они так же красивы, как и… — он запнулся, пристально глядя на меня, — Что это за расспросы! Ну-ка кыш из клуба, детям тут не место.

Тогда я обиженно поплелась в комнату, обдумывая, как буду колотить вечером Минору, срывая на нём всё накопившееся негодование.

Минору…

Воспоминания снова ткнули меня в человека, которого я итак не забывала ни на минуту. Который был моим другом. Который был гораздо больше, чемпростодругом. И с которым я не виделась уже три года.

Он любил сидеть на том месте, где сейчас сидела я. Самое мрачное пространство. Стойка, сотканная из чёрной магии, как мы её называли. Не представляю, как можно было добиться такого эффекта, но всё, что было под столешницей окутывалось сизым дымом, непрерывно клубившимся от низа до верха, разбиваясь о преграду в виде пола и, собственно, самой стойки. Цвета элементов декора варьировались от тёмно-фиолетового до цвета асфальта. Тут практически не было освещения, лишь свечи, и то всего парочка, видимо, чтобы девушки, работающие на баре, могли хоть что-то рассмотреть. Девушек, кстати, самих почти не было видно: их дресс-кодом были обтягивающие от макушки до пят чёрные комбинезоны. Открытыми частями тела были только кисти рук и глаза. Даже рот был запечатан под тканью. Заказ клиенты писали на кусках пергамента.

— Кровью? — пошутила я однажды.

— Отличная идея, — поднял брови Дерек, удивлённо глядя на меня.

— Это шутка, — округлила глаза, качая головой, — Никто из клиентов не будет портить руки ради коктейля.

— Тут ты права, — вздохнул Дерек, поглаживая меня по голове.

Сейчас эта идея мне не казалась такой уж… безбашенной. Напитки определённо того стоили. Минору всегда заказывал «Гнев Тиамат» и брал две трубочки. Естественно, я закатывала глаза на этот милый жест, но благосклонно пробовала. И каждый раз восхищалась. Конечно же, мысленно.

Сцена меняла свой облик в зависимости от ключевого номера. Сегодня она была украшена нежными розовыми цветами, аккурат в цвет моих волос. Правда, за пару дней до выступления саму сцену перекрасили в алый, и теперь мне казалось, будто цветы тонут в море крови. Эффектно, ничего не скажешь.

Я сморщила нос, шумно вздыхая.

Всего четыре выступления, и я могу уезжать куда глаза глядят. Я же хотела свободы.

Хотела ли?

— Волнуешься? — голос Марии выдернул меня из мрачных размышлений.

Я обернулась, пытаясь найти глазами девушку.

— Я тут, — она вынырнула из-под стойки, вытягивая два чёрных бокала на витиеватых ножках.

— Ты предлагаешь выпить? — вскинула брови, не сводя глаз с улыбающейся Марии.

— Немного, — ещё шире растянула рот она.

Это не к добру.

— Что случилось?

Мария закусила губу, резко перестав улыбаться.

— Может, всё-таки выпьем?

Я вздохнула, поднялась со своего места и направилась за стойку. Всё равно она не приготовит ничего толкового — только если воду нальёт.

— Спасибо, — одними губами прошептала девушка, отдавая мне бокалы.

— Что тебе сделать? — подмигнула ей, надевая на лицо маску безмятежности. На самом деле внутри всё полыхало. Давно я не видела Марию такой… встревоженной.

— Что-то определённо алкогольно-сладкое, — кивнула она, чем ещё больше разбередила мой тревожный кусок души.

— Ты поругалась с Дереком из-за меня? — первое, что пришло в голову.

— О, нет, — вскинула руки Мария, замахав ладонями, — Нет, тут всё в порядке.

— Ладно, — протянула, смешивая в шейкере ингредиенты.

Девушка во все глаза смотрела на меня, практически не моргая.

— Мне дальше угадывать? — остановившись, я подняла бровь.

Она чуть не сгрызла себе губы, яростно накручивая белокурую прядь на пальчик.

— Мария, думаю, я переживу любую новость. Давай уже.

— Минору сегодня придёт посмотреть твоё выступление.

Она выпалила это скороговоркой, зажмурив огромные прозрачно-голубые глаза.

Шейкер завис в моей руке в наклонённом состоянии. Ярко-малиновая жижа, перемешанная с кусочками ягод, начала вытекать на столешницу.

— Что, прости, ты сказала?

Я не верила. Это было бессмысленно.

— Дерек шепнул мне после завтрака. Уверена, он хотел, чтобы я тебе это передала, чтобы… чтобы… ты была…готова…

— К чему? — челюсти сжались, глаза сощурились до узеньких щёлок, и я уставилась на подругу. Та вжала голову в плечи, отступая на полшага.

— Я думала, что ты посчитаешь это плохой идеей…

— Я и считаю этоплохойидеей!

Три года я не видела его. Почему именно сейчас?

— Хочу уехать сегодня ночью, — выпалила, отворачиваясь от Марии. Быстрым движением собрала остатки испорченного коктейля и со злостью швырнула всё в мусорку.

— Сразу после выступления? — покорно кивнула Мария.

— Да.

— Хорошо, — она вытянула из кармана телефон и стала быстро печатать, — Вот, — с видом унылого победителя вскинула вверх кулачок, — два места на самолёт до Катманду на завтра, час ночи. А дальше?

— Переночуем в отеле, и потом уже двинемся в деревню.

— Ты уже всё спланировала? — нахмурилась Мария.

— Этот план я придумала ещё в детстве, тогда, когда и увидела Манаслу в книге.

— Ясно, — пожала плечами девушка, — Так или иначе, я с тобой туда, куда скажешь, — улыбнулась она ободряюще.

Я кивнула, судорожно гоняя в голове волну свежеприбывших мыслей. Мне с лихвой хватало того, что я пыталась отделаться от желания продлить контракт ещё на кучу лет, лишь бы не уезжать отсюда навсегда. Но нет, ещё и Минору.

Чёрт.