Академик

Глава 5

Заскочив в кузов, медленно тронувшегося грузовика, с противным скрежетом выдирающегося из плена гофрированного железа стены супермаркета. Академик, понурив взгляд сел на место, на котором приехал сюда, между Хмурым и Чахлым.

— Оклемался, Академик?

Довольно улыбаясь, спросил Чахлый, показывая свои ровные зубы.

— Я тебе в пол силы пробил, если чо, типа вразумить. Типа не доходит через голову, тогда загоним через печень

Опустив взгляд в пол, Академик не громко произнес.

— Не по-людски это.

— Ну так, правильно базаришь Академик, не по-людски. Ты, где там людей то увидел, типа бабы ети сейчас плачут, сопли пускают да ноги крестиком зажимают, что бы в щель не сквозило, а как заурчат да людей живьем жрать начнут, довольные и веселые станут. Так что по чеснаку если чо, нам сейчас веселие, а им опосля.

Не зная что ответить своему оппоненту, Академик, промолчав, достал методичку, названную Гангреной букварем и демонстративно уткнулся в нее. На что Чахлый, хмыкнув резюмировал.

— Вот и ладушки, перетерли тему значит.

Грузовик мерно порыкивая своим двигателем, двигался в общей колонне, навеивая на Академика чувство единства и защищенности пока не заработала рация в кармане у Хмурого.

— Внимание, броня два, справа, ориентир дорожный знак, группа зараженных.

После чего прозвучал другой голос.

— Броня два, принято, справа, ориентир дорожный знак, выдвигаюсь.

И снова, строгий голос из рации скомандовал.

— Там особо не шуми, просто дави.

— Есть давить.

Академик, прильнув к щели в кузове с любопытством рассматривал происходящие. От колонны отделился один из БТР сопровождения и помчался в правую сторону, поднимая пыль за собой, плавно переваливаясь на неровностях местности. Наконец напрягая зрение, Академику удалось разглядеть цель БТР. Это небольшая стайка зараженных, невысокой классификации по методичке, бегуны и несколько топтунов. Завидев мчащийся на них БТР, вопреки ожиданию Академика, зараженные не испугались, а наоборот, рванули навстречу технике, облегчив поставленную задачу Полковником. БТР, просто передавил бестолково прыгающих на него зараженных для контроля дополнительно переезжая по раздавленным телам, своими ребристыми колесами с остатками налипших кусков от не живых. С расстояния, не чувствовалось вони раздавленных тел зараженных, да и вообще, все действие воспринималось как просмотр кинофильма, от которого отвлек хриплый голос Хмурого.

— Налюбовался на красавцев. Это они против БТРа такие хлипкие, а вот если на кластере тебя поймают, то так просто не отмашешься, сожрут вместе с твоей жалостью.

По прибытию в Мирный, груженые под завязку грузовики становились под разгрузку на центральный склад стаба, руководил которой Хохол.

— Уцэ дитятки крупу на стилажик грузим, стой, побачу уцэ шо тим у табе. Усе, бачу, неси до правого стилажика. Хлопчик, уцэ ты не гарный дитятко, неси горилку до вон тудой.

Суетился Хохол, организовывая разгрузку привезенного продовольствия в стаб. Академик из кузова грузовика, подавал коробки и мешки подбегающим грузчикам из его команды, чувствуя, как его спина завывает и трещит от невиданной ранее физической нагрузки. Но рано или поздно все заканчивается вот, и торцевой борт грузовика показался, радуя взгляд оголившемся железом. После разгрузки, наконец то добравшись до своего общежития при ангаре грузовой техники, с трясущимися руками, мужчина отправился в душ, смывать с себя пот и грязь. Простояв под горячей и холодной водой, принимая контрастный душ, Академик потерялся во времени. После душа, отправился в столовую, с животным желанием сожрать все до чего удастся дотянутся или просто что дадут. Обращая по дороге в столовую внимание на уже пустующий коридор.

— О, Академик, долго ты воду на себя льешь все уже под харчились давно, давай, садись за стол, сейчас я тебя своим фирменным блюдом угощу.

Пробасил, стоящий за стойкой раздачи, в фартуке с пришитым кармашком Гангрена. Сев за столик у окна, Академик расслабившись задумался, перебирая шокирующие события сегодняшнего дня. Отвлекло его от самокопательства, здоровенное блюдо, опустившееся на середину стола, ароматно исходящее паром.

— Попробуй Академик плова, по моему рецепту, да по опосля по соточке дерним, поговорим за жизнь, может расскажешь чего, из памятного.

— Спасибо.

Поблагодарил Академик, Гангрену за плов, набрасываясь на еду голодным зверем. Поражаясь себе и быстро пустеющей тарелке.

— Вы Гангрена, мастер готовить. Я нигде такого плова не кушал, даже на рынке у узбеков и тот далеко не дотягивает до вашего.

Довольный Гангрена, почесав привычным движением руки район груди, пробасил.

— Да ладно, чо там. Давай значит за первую погрузку дерним.

Протянул рюмку с водкой Академику, волосатой ручищей Гангрена. Выпив и поговорив на разное под добавки алкоголя, разговор у Академика неминуемо свелся к своим переживаниям, относительно случившегося на погрузке в супермаркете. Как есть, все свои душевные терзания выложил Гангрене. В конце рассказа добавив.

— Верите нет, Гангрена, а вот эти сдираемые Чахлым, розовые в мелкий цветочек, женские трусики, до сих пор перед глазами стоят. И чувство, что извалялся в грязи не отпускает.

Гангрена, снова поскребя ногтями район груди, хмыкнув, заговорил доверительно.

— Ты, Академик жизни не видел, а судить пытаешься. Вот ты, мясо ешь?

Ничего не понимая, Академик утвердительно кивнул головой.

— Вот и я ем и еще много кто ест. К примеру, ентих, твоих порядочных отношений. Свинья, поросят нарожала крестьянину. Он довольный эту тварь в пятак целует, а маленьких поросят за ухом гладит да имена раздает. Потом, растит, кормит, поит, ночей не спит, а как примет на душу чего по крепче, тайком от бабы своей, так и с этим Борькой, в стайке наболевшим делится ну типа за жизнь с корефаном перетер. А потом, этого Борьку подзовет к себе, да пикой в сердце значит, и свежевать. Сам жрет, на лево продает, бабло в карман значит ныкает, а ведь растил за жизнь трепался, вроде как кореш. И ничего его не гложет, и совесть не мучает и жизнью доволен, а ты за урчалок душонку рвешь. Ети урчалки, на кластерах нашего брата харчат только чавкают вот и вся философия Академик. Давай еще по одной бахнем и спать тебе пора, смотрю уплющивает тебя с устатку.

Опрокинув последнюю рюмку с резким выдохом, Академик, пытаясь встать, случайно засунул руку в левый карман, наткнувшись на какой-то не понятный тряпичный комок. Сгребя который в ладонь, Академик, достав уставился не верящим взглядом. Это те самые, запавшие в память розовые трусики, с цветочками. Стоящий напротив Гангрена, замерев столбиком, вперил свой взгляд в этот злополучный предмет женского гардероба.

— Они?

Вопросил Гангрена, своим неизменным басом. Академик, кивнул головой, подтверждая вопрос Гангрены. Могучая, волосатая лапа, сгребла из руки Академика трусики, скомкав и зажав их в свои недра. В миг севшим голосом, Гангрена поблагодарил Академика.

— Вот чо, благодарствую за подгон, только ты эта, никому не базарь за него.

Академик поднял руку ко рту, показывая жестом что застегивает молнию на губах.

— Ну вот и ништяк, ты эта, иди спать Академик, я эта, тоже пошел значит.

Утром, проснувшись и позавтракав, Академик совместно с Хмурым и Чахлым попал по распределению на разгрузку продовольственного магазина ранее виденного из кузова грузовика. Напарники Академика, прекрасно ориентировались в порученной работе поэтому дело продвигалось споро, под довольные комментарии Чахлого.

— Ништяк, как раз к обеду успеваем, навались подельнички, кино пропустим.

Едва закончили разгрузку, Академика прихватив за рукав Чахлый, увлекая за собой.

— Пошли Академик быстрей, а то все пропустим, все места козырные расхватают, будем глазеть из галерки как бедные родственники.

Ничего не понимая, но видя, что Хмурый так же стремительно движется за ними, Академик не возражал. Идти оказалось не далеко на соседнюю улицу. На центральной площади которой уже собралось порядочно народа, все как один в различном камуфляже несмотря на пол и возраст, а так же степень выпирающего живота. На краю площади стоял помост, на котором, к двум фанерным щитам были привязаны за руки и ноги мужчины. Стоящий на помосте человек, напоминающий зараженного, окидывал заполняющуюся площадь своим пронизывающим, не живым взглядом.

— Кваз это Академик, так что не шугайся если чо.

Прокомментировал увиденное Чахлый, довольно улыбаясь.

— Спасибо Чахлый, я читал в методичке о подобном квазизаражении.

— Не, ну ты Академик своим базаром всю малину испортишь, ладно, смотри чо сейчас за кино этот кваз будет делать.

За квазом на помосте показался еще человек с листком бумаги в руках. Подойдя к краю деревянной постройки и окинув площадь взглядом с высоты помоста, он громким, отчетливым голосом диктора, заговорил.

— Вижу, уже почти все собрались, тогда начнем.

Затем демонстративно, на всеобщее обозрение, развернул бумагу выставив ее вперед перед собой, громким голосом начал зачитывать содержимое.

— Жители Мирного, по решению суда, эти двое, крещеные в Улье как Ходок и Лопата, приговариваются к удушению за убийство. Ментатом Полиграфом, подтверждено их нападение и лишение жизни честных рейдеров Ковра и Мухи с целью ограбления. Приговор окончательный и перессмотрению не подлежит.

Толпа, заполнившая всю центральную площадь Мирного, колыхнувшись довольно заголосила, выкрикивая слова одобрения. Затем неожиданно для Академика, начался тотализатор на то, кто дольше продержится живым, Ходок или Лопата. Но взгляд Академика, приковал к себе необычный предмет возле приговоренных, включенный в прокинутую на помост переноску. Это какой-то волновой генератор неизвестного назначения, про такие в методичке ничего не говорилось.

— Извините Чахлый, вы не подскажите что это за предмет на помосте?

— Так ясен пень, Академик, ты про дары от Улья читал в букваре? Да ладно не трезвонь, вижу по умной роже читал так вот это хрень что бы никто не бабахнул своим даром во время казни. Ну типа эти жмурам терять все одно нечего вот могут и захерачить кого с собой. Усек тему?

Провел просветительную беседу, довольный Чахлый.

— Получается это какой-то волновой генератор или излучатель.

— Не, ты Академик не умничай, оно нам не надо, лучше смотри сейчас кино начнут.

И ожидаемое Чахлым кино началось. Кваз приступил к удушению приговоренных. Зайдя за щит, он повернул на половину, продетую петлю, предварительно вставив в нее черенок от лопаты. Ходок в начале пытался сопротивляться, напрягая мышцы шеи, но толстая веревка, издевательски не замечая отчаянного сопротивления мужчины, врезалась в горло приговоренного, заставив того протяжно засипеть, пытаясь ухватить для рвущихся наружу легких хоть толику живительного воздуха. Толпа на площади восторженно взревела, выкрикивая советы палачу квазу. Затем неожиданно для Академика, начали раздаваться выкрики, требующие сделать перерыв для Ходока.

— Эй Квант, хорош, удавишь его с ходу, а этого супчика еще не начал душить. Ты что, на Лопату поставил что ли, эй давай другого души, надо честно что бы было.

Кваз, названный Квантом, повернул обратно черенок от лопаты тем самым ослабив веревку, вгрызшуюся в горло приговоренного Ходока. Едва только у мужчины появилась возможность дышать он стал жадно хватать воздух, раздувая свои легкие, подобно выброшенной рыбе на берег. Едва Квант зашел за шит Лопаты, тот заголосил в отчаянье срывающимся голосом.

— Сука дохлая, мы же с тобой вместе не в один рейд ходили. Да чтоб тебя сучара…

Дальше кричать у него не получилось, кваз, повернув черенок от лопаты прекратил истерические выкрики Лопаты, заставив того выпучить глаза от удушья и забиться в судорожных конвульсиях, без успешно пытаясь вырваться из накрепко связывающих его веревок. Прекратили судорожные дергания Лопаты, новые выкрики из собравшейся толпы.

— Хорош Квант, давай другого, а то откинет кони, а я на него поставил три горошины.

Стоящий в толпе Академик, вытаращив глаза, смотрел на происходящие не в силах покинуть площадь из-за плотной толпы восторженно обсуждающей происходящие. Наконец, ощутив всю мерзость увиденного, опустил взгляд в пол, Академик не желая смотреть на происходящие, стоял замерев обреченно на месте. Невольно вслушиваясь в разговоры окружающих.

— Не, нормально этих тварей выловили на них походу не только Ковер с Мухой висят. Просто особо раздувать не стали что бы народ не баламутить.

Следом послышался другой голос, высказывающийся о происходящей мучительной казни приговоренных

— Так их сук, да подольше что бы мучились, да завывали. Вот так напорешься на таких тварей на кластере, все отберут да замочат.

Но больше всего поразил Академика, раздавшийся откуда-то со спины, женский голос, мечтательно проговоривший.

— Мне бы казнить этих мразей доверили, я бы им яйца отрезала не спеша, а потом подлечивала и по новой. Пусть каждый в Мирном видит, что с суками бывает. Твари хуже муров, те чужие, а эти свои.

Ничего не понимая, Академик стоял в толпе ссутулив плечи и с нетерпением дожидаясь возможности покинуть площадь, для того что бы выкинуть из головы эти жуткие вопли и протяжные хрипы казненных и их глаза, затравленно взирающие в собравшеюся толпу на площади. Вот вам и вечная жизнь, без болезней, старости, либо сожрут, либо казнят, либо еще что, всего знать никому не дано. Наконец, к облегчению Академика, толпа восторженно взревела разразясь аплодисментами. Выиграли поставившие на Лопату, он оказался более выносливым и отошел к богам Улья последним. Мужчина начал не спеша протискиваться за Хмурым и Чахлым, продвигающимися с площади в общежитие.

— Не, ну ты видел, в натуре кино, как жмуры воздух хватают, раззявив хлебало. Я тащусь с такого, как косячить так в натуре ништяк, а как ответ держать, заголосили как петушки, суки.

Комментировал свое видение происходящего Чахлый, похлопывая бредущего Академика дружески по плечу. Не понимая, что происходит с ним, только уловив незримый щелчок внутреннего переключателя, Академик, взревев, бешеным зверем бросился на Чахлого, с диким, непреодолимым желанием разорвать его голыми руками. Вырвать его нутро, ощущая горячую кровь на своих руках и бросив себе под ноги топтать каблуками, размешивая все это по дороге в мелкую взвесь с наслаждением. В реальность его вернула прострелившая боль по всему телу от ударов ногами, обутыми в жесткие берцы. Чахлый ловко увернувшись от внезапно бросившегося на него Академика, подсек того по ногам и свалив, рычащего с пеной у рта мужчину, принялся пинать того ногами, стараясь попасть по голове, животу и паху, скрючившегося под градом пинков на земле напавшего.

— Ты чо, сука, берега попутал. Решил на понт взять, сучара. Типа на рывок ушатать, сявка подзаборная. На тебе, сучара, на еще, чо верещишь чепушила, заглотил плюху не детскую.

Остановил избиение Академика Хмурый, схвативший за ворот камуфляжа Чахлого и рывком отбросившего того в сторону, после чего рявкнувшего.

— Хорош, порамсились мальца, с кем не бывает. Все, сказал стоять, Чахлый, Академик тему в курил.

Затем не особо напрягаясь, подхватил валяющегося Академика за шкирку и встряхнув проговорил тому глядя в глаза.

— Ты в натуре, пальцы разогни не то сломаются в обратную сторону. Типа будь проще и жизнь наладится. Ясно?

Академик, ощущая завывающую боль по всему телу от пинков Чахлого, только и смог кивнуть в ответ Хмурому.

— Вот и ладушки, погребли до хаты, а то твое кино Чахлый и мне душу не греет.

И уже развернувшись, на ходу, еле слышно, Хмурый прохрипел.

— Я сюда на жилье, с Лопатой вместе заезжал.