Академик

Глава 8

Бредущего по коридору к машине, Академика, чувствующего себя после случившегося в подсобке, зачисленным в самые мерзкие моральные уроды, вырвала в мир реальный, внезапная раскатистая стрельба, начавшееся возле супермаркета. Ничего не понимая в происходящем, он побежал к своему грузовику, который без всякой команды Полковника по рации, никого не дожидаясь, рванул что есть мочи, вырывая свой кузов из гофрированного плена стены магазина, шлифуя колесами и оставляя на полу дымящийся, ядовито-вонючий, черный след от шин. Поняв, что не успевает за отъезжающим грузовиком, Академик, попытался выхватить рацию из кармана разгрузки и крикнуть, чтобы машина притормозила. Но какое там крикнуть, в эфире творилась полная вакханалия, там все, всем кричали, создавая звуковой хаос, из которого мужчине удалось только уловить, стая и матерый элитник. Выскочив из пролома в стене на улицу, он попытался в последнем, отчаянном рывке, догнать стремительно удаляющиеся машины колонны, позади которых двигались броневики поливая все огнем из своих крупнокалиберных пулеметов. Одна из очередей, пронеслась буквально впритык к Академику, заставив того рухнуть как подкошенного на асфальт, прикрыв голову руками от разлетающихся ошметков стены супермаркета. Перекатившись в сторону и вскочив на четвереньки, мужчина рванул назад в магазин, памятуя о оставшемся там Хмуром. Заскочив в подсобку, он увидел, как зажатого в угол Хмурого рвут на части несколько зараженных, радостно урча и чавкая, роняя кроваво красные слюни на пол. Бросалась в глаза, сиротливо стоявшая в стороне, изнасилованная им молодая женщина, нелепо переводившая ничего не понимающий, не имеющий прежней жизненной составляющей взгляд, с Академика, на рвавших тело Хмурого, троих невесть откуда взявшихся бегунов. Уловив незримый посыл от щелкнувшего в душе переключателя, Академик, выхватив подаренный Гангреной нож, молча бросился на бегунов со спины. Сам того не понимая, мужчина просто и без затей, продырявил тварям увлеченным поеданием человека, споровые мешки. Зараженные, после ударов ножа, попадали неестественно замерев в причудливых позах. Беглый осмотр, лежащего в луже своей крови с разорванным горлом и разодранным животом Хмурого, ясно говорил, что тот мертв и чудо не повторится. Раздавшееся тоненькое урчание, за спиной Академика, заставило того резко отпрыгнуть в сторону, выставив перед собой нож для защиты. Урчала пострадавшая при жизни от него женщина, старающаяся подобраться к телу Хмурого, с явным намерением откусить от него хороший кусок мяса. Чувство грызущего изнутри голода, охватило Академика, заставив его замереть на месте, растерянно приоткрыв рот наполнившийся тягучей слюной. Ничего не понимая, он с ужасом покрутил головой, пытаясь определиться что это за страшное чувство внутри него. Затем, наконец сообразив, он облегченно выдохнул, поняв, что это не его чувство, а стоящей рядом мертвячки, тихонько урчавшей и тянущей руки к лежащему на полу Хмурому. Пронесшееся чувство необходимости добить неживую, сменило чувство вины, перед изнахраченной им еще при жизни женщиной. Плюнув на все, Академик, пригнувшись припустил в зал магазина, схватив по дороге пакет и в спешке забрасывая в него продукты и бутылки с водой. Осознавая, что убегать бесполезно, перезагрузившийся город наводнили зараженные от которых ему не сбежать он, накидав полный пакет продуктов побежал в подвал, с надеждой спрятаться там. Улей любит Академика, ему повезло, в подвале обнаружился выход в канализацию старинной постройки в виде бойлерной и каменного тунеля, тянущегося своей сетью ходов под городом. Едва заблокировав вход в подземную канализацию, Академик ощутил, как незримый переключатель в душе, щелкнул своим тумблером в режим вкл. А вместе с этим душевным щелчком, на Академика навалилась жуткая тоска от безысходности и своей полной беззащитности перед происходящим. Отойдя по инерции на несколько десятков метров от заблокированного им входа, сев на какой-то выступ, Академик, обхватив голову руками беззвучно завыл, разрывая себе душу навалившемся на него отчаяньем, но стараясь при этом не издать ни звука. Сколько он просидел беззвучно сипя и раскачиваясь из стороны в сторону, мужчина не знал, отвлекла его от накатившей истерики, застывшая пятая точка на которой он сидел на холодном, каменном полу. Встав во весь рост и достав из кармана миниатюрный фонарик с диодной лампочкой, Академик горестно выдохнув, принялся осматривать свое убежище. Первое что порадовало, так это отсутствие содержимого любой канализации для этого были проложены большие пластиковые трубы. Улыбнувшись про себя, Академик произнес шепотом: слава цивилизации. Дальнейший осмотр помещения разочаровал, проход в основной туннель, перегораживала массивная решетка, справиться с которой у него не было никакой возможности. Он заперт в отсеке канализации из которой выход только один, назад в супермаркет. Понимая, что сейчас не время для того что бы высовываться из своего убежища, Академик, принялся подыскивать место поудобней для ожидания спада активности зараженных. В методичке оговаривалось, что зараженные стремятся к местам массового скопления людей, являющихся для них желанной и необходимой пищей. Посему выходило, дня через три должен произойти отток зараженных из этого кластера. Ну да, сожрут всех кого можно и уйдут восвояси к следующей кормушке. Расположившись на принесенной кем-то в самый дальней угол, грубо сколоченной скамье, мужчина приготовился к долгому ожиданию в несколько суток.

Еды и воды хватало, живчика полная фляга на поясе, так что кроме смертной скуки его ничего не тяготило. Да, пожалуй, различные воспоминания, из своей прошлой жизни на которые он, удивляясь сам себе начал смотреть по новой, переосмысливая ушедшее. Сейчас, вспоминая оставленное не в этом мире прошлое ему во многих моментах становилось смешно, особенно хихикал в своих воспоминаниях, Академик над собой, потешаясь над своей наивностью в прошлой жизни. Самым главным утешение для затворника, стала мысль, что все рано или поздно заканчивается вот и черта за которой можно попробовать выбраться из своего убежища, наступила. Подойдя на цыпочках к заваленной двери, Академик, постояв возле входа, прислушался к возможным звукам из-за двери. Ничего не услышав, стараясь не шуметь, мужчина разобрал завал и осторожно приоткрыл дверь, выглянув в тоненькую щелочку. Наконец окончательно решившись, Академик протиснулся в проход из своего убежища, осторожно ступая по темному коридору подвального помещения супермаркета. Заглянув за очередной поворот, он замер на месте, на него смотрела оставленная им в живых мертвячка. Тоненько заурчав, зараженная, радостно двинулась к нему, семеня по холодному полу худыми ножонками и прижимая к своему голому телу синюшными руками, обглоданные человеческие ребра. Вот ведь гадство и как теперь быть с этой зараженной, подумалось Академику, старающемуся отойти подальше от двигающийся за ним словно привязанной пустышки. Осмотревшись в разгромленном зале магазина и не обнаружив ничего подозрительного, он, найдя большую сумку на колесиках начал складывать в нее продукты и воду. Накидав в достатке запасов, Академик, подойдя к пролому в стене, внимательно осмотрелся, выискивая возможную поджидающую его опасность. Ничего не увидев, пригнувшись как можно ниже, он, волоча за собой норовившую завалиться на бок сумку, перебежками двинулся из магазина через авто стоянку. На стоянке, среди автомобилей, попадались картины, свидетельствующие о происходившей здесь ужасной трагедии. В некоторых местах на площади, валялись обглоданные до бела человеческие кости, разорванная в клочья окровавленная одежда и уныло лежавший чуть в стороне маленький череп, явно не взрослого человека. Проходя мимо большого, блестящего лаком внедорожника, мужчина обратил внимание на вырванную с корнем дверь машины и развороченные сидения, перепачканные кровь и вонючими кишками над которыми противно, крутилась зеленая мухота, с характерным жужжанием. Вдалеке, послышались топающие по асфальту шаги, замерев от звука которых, Академик, уловил голод, исходивший от топтуна. Наконец переведя дыхание, он ощутил, что чувство голода пропало, а вместе с этим затих цокот шагов по асфальту. Вот и спасительная аллея с густыми насаждениями кустарника, пробравшийся в который, Академик решил оглядеться, просчитывая для себя наиболее безопасный маршрут. Раздавшееся жалобное, тоненькое урчание сзади, едва не подбросило его на месте. Пустышка, все так же упорно продолжала двигаться за Академиком, и даже неуклюже изображала, попытки красться незаметно, подражая ему. Присев на корточки, мужчина шепотом обратился к подошедшей пустышке все продолжающей прижимать к себе недоеденные человеческие ребра.

— Извините девушка, не знаю, как вас раньше звали, до нашей не совсем романтической встречи, но не могли бы вы отправиться по своим зараженным делам, не выдавая моего присутствия своим собратьям.

В ответ, делая вид внимательного слушателя, стоящая напротив него, голая, перепачканная в крови и пыли пустышка, жалобно заурчала. Академик, сев на свою сумку, чувствуя себя полным идиотом, продолжил беседу со стоящей рядом пустышкой.

— Мне, очень бы хотелось, чтобы вы передумали следовать за мной. Посудите сами, мы теперь различные виды и несовместимы ни по каким критериям. Думаю, наше общение просто невозможно, несмотря на ваше столь настойчивое пожелание. Все, считайте я нанес вам жгучие оскорбление, поэтому вы, забрав обласканные вами ребра, по тихоньки фыркнув на меня, отправляетесь восвояси.

Не помогло, пустышка никуда не собиралась уходить, все так же жалобно урча, продолжила следовать за крадущимся по парку Академиком. В целом, без приключений пробравшись по парку, Академик, увидел границу кластера на которой сновали двое бегунов. Обойдя их по кустарнику, стараясь не шуметь, Академик облегченно выдохнул, удалось вырваться из магазина незамеченным и наконец отстала бредущая за ним пустышка. Теперь, потихоньку, не спеша, убраться подальше и начинать определяться в какой стороне Мирный. До которого, по прикидкам Академика, придется если все нормально пробираться пешком дней пять. Посмотрев довольно, на объемную сумку и похвалив себя за запасливость, мужчина собрался было двинуться дальше, но, истошный урчащий писк разрушил его планы. Осторожно выглянув из кустов, он увидел, как ранее виденные им бегуны на границы кластера, обнаружив бредущую, беззащитную пустышку, набросились на нее вгрызаясь в беззащитное тело мертвячки. Вспомнив все знаемые им матерки, Академик сам не понимая себя рванул на помощь пустышке. Подскочив к увлеченным каннибализмом бегунам, он с ходу, быстрыми движениями продырявил им споровые мешки. Затем схватив за шею, пискливо урчащую в истерике пустышку, бегом умчался в кусты, продолжая материть себя последними словами. Вот ведь гадство, нашел за кого рисковать жизнью показываться из не просматриваемого места. Отдышавшись, Академик посмотрел на сиротливо стоящую мертвячку, голую, худенькую и замызганную, потерявшую где-то таскаемые ей ребра, затем плюнув в сердцах, сказал.

— Идите за мной, только тихо не то обоих сожрут. Ваши как я вижу ничем не брезгуют. Впрочем, в людских взаимоотношениях подобного не меньше, но это не оправдывает ваш вид. Вы осторожнее ступайте и кусты вам желательно придерживать, да прекратите изображать из себя слона в посудной лавке.

На все замечания Академика, пустышка только довольно, негромко урчала, упрямо следуя за ним.

Сидя в лесопосадке, Академик внимательно рассматривал небольшую придорожную заправку коих множество разбросано вдоль дорог его оставшейся невесть где родины. Уже вечерело и ничего более-менее подходящего для ночевки, не попадалось, а крышу над головой хотелось на ночевку получить. Стоящая рядом пустышка так же увлеченно разглядывала объект, иногда причудливо надолго замирая в статичной позе. Это был уже второй кластер от города, где находился злополучный супермаркет поэтому зараженные практически не попадались. Так, пару раз, небольшие стайки, которые он замечал издали и без особого труда обходил. Наконец решившись на выдвижение к заправке, Академик повернулся к сопровождающей его мертвячки с вопросом.

— Что думаете, по поводу ночевки в этом заведении?

Пустышка, помолчав, вслушиваясь в вопрос мужчины, тонюсенько коротко поурчала и переваливаясь, походкой мертвяка, двинулась первой к заправке. Вот ведь, подумалось Академику такое чувство что она понимает мою речь только сказать в ответ может свое урчание. Пригнувшись, он двинулся следом за осторожно бредущей пустышкой. Заправка оказалась пустой и разграбленной, на полу валялись высыпанные со стеллажей товары, разбитая для чего-то стеклянная витрина, открытый кассовой аппарат, в котором ровненькими стопочками, придавленными черными, пластиковыми зажимами, лежали купюры разного достоинства. В подсобке, помимо бардака имелся вполне себе приличный стареньки диван, для отдыха персонала. Вот и замечательно, все не на голом полу ютиться. Академик, не спеша подобрал валяющиеся на полу предметы в подсобке, не из любви к чистоте и порядку, а для того что бы не наступать на весь этот мусор, производя шум. Развалившись на диване в неприличной позе, закинув ноги на спинку, Академик, перебирал в уме что у него есть из продуктов, поглядывая на стоящую возле спинки пустышку.

— А вас, чем прикажите кормить, уважаемая? Человеков у меня нету, ну, кроме себя, пожалуй. Давайте-ка вот что попробуем.

Выбрав банку тушенки из своих запасов, вскрыв которую, протянул стоящей рядом мертвячке. Пустышка, непонимающе взяла жестяную банку в свои синюшные ручонки и постояв немного проявила сообразительность, пытаясь выгрызть содержимое из банки. Академику даже неловко стало, он, подойдя к мертвячке отобрал банку. На что, тут же раздался тонюсенький, возмущенный писк, от тянущей в след за банкой руки пустышки.

— Подожди, сейчас выложу на что ни будь, не то весь рот порежете.

Высказался Академик, возмущенной мертвячке, продолжающей свое негодующие урчание. Наконец, ничего подходящего не найдя, Академик не мудрствуя вывалил содержимое банки на картонку на полу, указывая на тушёнку пустышке.

— Вот, ешьте, только не возмущайтесь. Вы, право слово, ведете себя как какое-то капризное, избалованное создание, неприспособленное для проживания в мире Улья.

Пустышка, ничуть не смущаясь, встав на четвереньки в это время жадно хватала куски тушёнки с картона, закидывая их в свой перепачканный рот. Вздохнув, Академик открыл еще пару банок из прихваченных им запасов, вывалив на импровизированную картонную миску, довольной мертвячке, с чавканьем поедающей предложенное.

— Я, так на вас еды не напасусь.

С сожалением, выдал Академик, доедающий пачку печения и запивающий их прихваченной газировкой. Улегшись спать на диван, Академик, с интересом поглядывал на замершую словно выключенная кукла пустышку, стоящую возле. Превратность судьбы, иначе и не назвать ситуацию, размышлял Академик, постепенно погружаясь в сон.