Академия Дракнар 3

Глава 19

Шагая по мягкой земле, отряд осматривался по сторонам.

— Мы идём и идём, а этого «мёртвого» леса всё нет и нет! — негодовала Анжела.

— Вообще-то, мы уже в нём, — укоризненно посмотрел на неё Яна. — Это — Мёртвый Лес, — обвела она рукой пространство. Молодые деревья захватили всю обозримую округу, пусть и росли достаточно редко относительно друг от друга.

— Это?!

— Да.

— А я ожидала чего-то другого.

— Выжженной земли? — Усмехнулась Яна. — Нет, оно так не работает. Прошло очень много времени со времён пожара.

— Тогда почему этот лес обходят стороной?

— Потому что ты слепая и глухая! — Воскликнула Анна.

— Эй!

— Посмотри вокруг, тебе ничего не кажется странным?

— Хм… — девушка притихла. — Здесь какой-то чужеродный магический фон. Отталкивающий.

— А ещё? Прислушайся.

Анжела послушно притихла. Но как бы она не старалась, как ни напрягала слух, так и не смогла услышать ни одного подозрительного звука.

— Здесь нет птиц?

— И не только птиц, — подхватил Альберт, — здесь нет ни зверей, ни даже насекомых. А лес спустя столько времени уже должен был возродиться, но в виду отсутствия тех, кто мог бы заняться опылением, процесс растянулся.

— Но как это может быть? Почему здесь нет зверей?

— Хороший вопрос.

— Профессор Андерон? — взглядом переадресовала вопрос преподавателю Анна.

— Вы сами бы здесь поселились? — скосил взгляд на ученицу лич.

— Э-э-э… не-е-ет.

— Вот и ответ.

— А почему здесь так неприятно?

— Потому что те, в ком течёт кровь дракона, более чувствительны, чем остальные, — ответила Люми. — Вам здесь не нравится, потому что вы ощущаете чужую, враждебную вашему нутру энергию. Животным она также не по нраву.

— Это скверна?

— Возможно.

— Это её эхо, — ответила Мария, — помните инцидент, когда всем преподавателям пришлось срочно отлучиться?

— Вторжение тварей, — кивнул Вандер.

— Они пришли отсюда.

— И, судя по тому, что мы слышали, ушли далеко не все, — подхватил Эдвард.

— Профессор, а почему скверна негативно влияет на животных, но не влияет на деревья?

— Почему не влияет? Влияет, — ответила Мария. — Но деревья, это немного другая область. Нужна особая магия, чтобы повлиять на них. Но главное, нельзя забывать, что этот лес когда-то принадлежал дриадам. Даже сейчас, спустя столько лет, это место помнит своих настоящих хозяев. Лес сгорел, да… но их сила осталась. Она пропитала саму почву и продолжает бороться с заразой.

— Так может быть… стоит ему помочь?

— У нас не хватит сил, — покачала головой Мария. — Когда ректор вернётся, мы передадим ему то, что увидели.

— Вот дриады обрадуются!

— Ага.

— Привал! — громко крикнул Эдвард, когда группа вышла к симпатичной полянке.

Плотно перекусив, отряд отправился дальше. Не раз и не два ребята вспоминали дриад, а в особенности их способность — водить людей короткими тропами. Ведь с каждым новым днём, тишина, царившая в этом глухом месте, всё сильнее действовала на нервы. Казалось, что даже ветер боялся касаться листьев.

— Теперь я понимаю… воистину Мёртвый Лес, — вздохнула Анжела.

— Давайте побыстрее его минуем и окажемся в замке профессора Андерона.

— Хе-хе-хе-хе-хе…

— Что ты смеёшься, Альберт?

— Вы вдумайтесь: мы стараемся побыстрее пройти Мёртвый Лес, чтобы попасть в Замок Мёртвых, который на деле будет куда более живым! — поднял к небу палец парень и расхохотался.

— Действительно, забавно, — усмехнулся паладин.

— …зато теперь мы знаем, почему на границе так тихо, — закончил говорить Догорат Марии.

— Что-что?

— Говорю, что теперь понятна тишина на границе. Все опасаются двигаться через этот лес, даже бандиты.

— Догорат, а как ты попал в королевство Пирит? — спросила Мария. — Особенно с учётом того, что ваши королевства немножко враждуют?

— Когда закончилась война, торговцы первыми протянули друг другу руку. Выгода — лучший стимул для дружбы. А люди в полной мере обладают гномьей жадностью, которая не позволит им упустить свой шанс. Поэтому, не смотря ни на что, нашим позволили войти на территорию королевства Пирит. А там, пошло-поехало. Я перебрался в королевство ещё тогда, когда этот лес был покрыт пеплом, и всё шло хорошо. Собственно, нарушение торгового маршрута, одна из причин разорения моего предприятия.

— А как сейчас товары возят?

— В основном через главный тракт. Да, караваны делают большой крюк, но зато там безопасно. Более рисковые отправляются по реке, которая течёт с гор в сторону Диких Земель. Там она заворачивает в сторону королевства Пирит.

— Так почему мы идём через лес, а не плывём по реке? — повысил голос Эдвард.

— Во-первых, корабли ходят по реке далеко не каждый день, и даже не неделю. Всё-таки река протекает через Дикие Земли, а там настолько опасно, что от них даже стеной отгородились. Во-вторых, корабли, которые ходят по реке, сейчас находятся по ту сторону границы. В лучшем случае, они вернутся в Пирит только через две недели. Остальные капитаны попросту не согласятся на такую работу.

— Откуда ты знаешь?

— Мой бизнес снова в деле. Члены моего клана используют услуги «экспресс-доставки» по реке, пусть это и очень дорого, так что я приблизительно знаю, кто, когда и куда должен прибыть.

— Думаю, мы бы смогли убедить одного из капитанов отвезти нас куда надо, — Дьявольски улыбнулась Ирина.

— Да, а как он поплывёт обратно? — вскинул бровь Догорат. — У них корабли не приспособлены к бою, да и охрана не привыкла к постоянным боям. Не хочу я подставлять тех, кто сам не готов идти на риск.

— Твоя правда. Действительно, будет некрасиво доплыть в одну сторону и бросить их на произвол судьбы.

Тут Мария резко остановилась. Она, Люми и Сарос напряглись и начали осматриваться.

— Что такое?

— Есть след. Тварь скверны.

— И куда идёт? — уточнил Седрик.

— Туда, — показала в сторону девушка.

— Нам в другую сторону, — пожал он плечами и первым пошёл дальше.

Несмотря на следы и некую напряжённость, группа так никого и не встретила. Отряд молча шёл дальше, делая как можно более короткие остановки. Минуты тянулись как часы, а часы как дни. Сбиться в счете времени в этом лесу оказалось очень просто. До кучи, лес был достаточно большой. Более трех дней ушло на то, чтобы пройти это проклятое место. И то ли им так повезло, то ли твари чувствовали угрозу от чужаков, но отряд без происшествий добрался до границы леса.

Пение птиц, донесшееся до отряда, казалось настоящей музыкой для души. А приятный прохладой ветер, идущий с северных гор, принёс с собой свежесть, благодаря которой отрылось второе дыхание. Ушло напряжение с лиц, дети снова начали оживлённо обсуждать всякую ерунду.

А спустя ещё неделю группа вышла к твердыне некроманта. Дом Седрика был ровно таким, каким его запомнил Арос. Казалось, что время обходит это место стороной. Те же цветы у входа, те же пошатнувшиеся башенки, и те же выломанные неожиданным «гостем» ворота.

И если дети встретили место для отдыха радостно, в особенности Анна, то некоторые преподаватели были очень расстроены.

— Эдвард, что ты как скисшее пиво? Лес ведь позади, — спросил Догорат, закуривая. Сигареты, которые он вымогает у Аида, уже давно стали новым ремеслом его Клана и продаются на родине за большие деньги. А табак выращивается прямо в лесу Валиран.

— Нашего светлого друга смущает обитель злобного некроманта, — проворковала Ирина, проведя пальчиком по подбородку стоявшего на страже скелета. Мёртвая гвардия двумя рядами стояла в главном зале, ныне оборудованном под гостиную. — Какие симпатяги. В них даже есть душа, — проворковала демонесса, облокотившись о плечо мёртвого воина.

— Я чувствую их гнев. Чувствую муки, — зло сказал паладин, сжимая спрятанный в ножнах меч. — Я ещё готов мириться с бездушными костяками, химерами и прочей дрянью. Но это… вверх бесчеловечности.

— Это моя гвардия, Эдвард, — спокойно ответил хозяин замка, выйдя из бокового прохода. — Моя личная гвардия. Я хочу попросить тебя подбирать выражения, Эдвард, потому что злятся они на тебя.

— Что? — опешил паладин.

— Мои воины сами захотели служить мне при жизни и после смерти. Я дал им такую возможность. Они верны мне и телом, и душой и их раздражает твоё присутствие в этих чертогах едва ли не больше, чем тебя я.

— Кем надо быть, чтобы согласиться на подобные муки?!

— Людьми, — коротко, ясно и чётко ответил Лич. Немёртвый вложил в одно единственное слово столько эмоций, на сколько вообще был способен. Гордость, преданность, честь, все смешалось воедино. — В обычном состоянии они спят, просыпаясь лишь по необходимости. Кроме того, пребывание в виде нежити облегчает скуку. Ирина, не облизывайся.

— Но в них такие сильные ду-у-у-уши-и-и. Я просто таю…

— Только тронь.

— Всё-всё, уже и облизнуться нельзя.

— Седрик, у меня такое ощущение, что у тебя на них есть какие-то планы, — вмешалась Мария, оценив то, как обходится со своими одушевлёнными последователями Седрик. В отличие от простой нежити, эти скелеты выглядели как с иголочки. На них не было даже намёка на пыль, а каждому из воинов полагалась собственная комната в замке. Даже сейчас.

— Так и есть, госпожа. Когда я докажу господину Аросу свою преданность и отработаю долг, я хочу попросить право новой жизни для своих слуг. Тех… кто сохранил душу. Я смею надеяться, что он мне не откажет.

— Не откажет, — улыбнулась Мария.

— Благодарю, — почтительно поклонился лич.

— Не нужно. Эдвард, куда вы? — остановила Мария собирающегося уйти паладина.

— Пойду… прогуляюсь.

— Провести экскурсию? — уточнил Лич.

— Не заблужусь, — бросил паладин, и вышел за дверь.

На несколько секунд в зале воцарилась тишина.

— Он успокоится, — сказал Догорат поднимаясь с кресла. — Слышь, Седрик.

— ?

— У тебя есть чем брюхо набить?

— И набьём, и зальём, — кивнул лич.

— О-о-о, коллега, вот это я понимаю — гостеприимство!

Выскочив из зала, паладин шёл по коридору. Ох, сколько же он хотел высказать, но держал всё в себе. Возмущение клокотало, но вместе с ним было ещё одно чувство. Растерянность. Поначалу Эдвард думал, что это место будет выглядеть как настоящая гробница. Но и с наружи и внутри ожидание оказалось обманутым. Снаружи это место напоминало просто ушедшую под землю крепость. Но внутри… наверное, без проблем разместится целый небольшой городок, столь огромным был подземный комплекс. По крайней мере, по карте. Ухоженный, более-менее чистый и даже с хорошим освещением.

А ещё, Эдварда выбило из колеи то, как преданны личу его слуги. Одушевлённых скелетов здесь немало, он чувствовал это. Столько народа, добровольно отдавшие себя во служение после смерти своему господину, это… пугающе. С одной стороны, в этом нет ничего удивительного, многие хотят вечной жизни. Да и у отморозков бывают преданные последователи. Но Седрик таковым не является, в чем паладин уже успел убедиться лично. Многие устои, которые в нём были, уже давно пошатнулись или рухнули. И дело даже не в самом факте того, что ему приходится работать с самым могущественным некромантом всех времён. А в том, как рушится картина мира рядом с ним. Сущность, которую в книгах выставляют последним злом, совершенно обыденно сидит с ним за чашечкой чая и ведёт непринуждённую беседу. Более того, есть пророчество, в котором говорится о том, что это зло ещё вернётся в мир, но… Эдвард столкнулся с силой куда более могучей пусть даже такого великого лича. Пророчество… ложь? Паладин попросту не хотел в это верить. Последнее, за что он держался, последние нити, связывающие его с храмом, рвутся прямо на его глазах.

— Профессор? — раздался удивлённый возглас. Подняв голову, Эдвард столкнулся взглядом со старшей ученицей.

— А, Люми. Ты что здесь делаешь?

— Осматриваюсь. Ребята уже улеглись, а мне не спится. А вы?

— Я… ищу библиотеку.

— В час ночи?

— Мне надо! — возмутился паладин.

— Ну, раз надо… так давайте, я вам помогу?

— А ты знаешь, где она?

— Нет, но это не проблема. Пойдёмте.

Паладин последовал за юной девушкой. Буквально за первым же поворотом Люми выловила пару идущих по своим делам скелетов — уборщиков.

— Простите, а как пройти в библиотеку?

Один из скелетов молча поманил девушку за собой.

— Вот, он покажет. Идёмте.

Скелет вёл гостей по одному ему известному маршруту, уводя Эдварда и Люми всё глубже под землю.

«И правда, легко заблудиться», — подметил паладин, но Люми в отличие от него никоим образом не выказывала неудобства. — «Ну да. Она, благодаря своим ушам и нюху, всегда найдёт выход», — усмехнулся воин.

Вскоре они оказались возле нужных дверей. Скелет распахнул створки, указал рукой на стоявшие в ряд высоченные стеллажи и удалился.

— Наша библиотека будет явно побольше, — не без толики гордости сказала девушка.

— Да. Только здесь собрано больше книг, — ответил Эдвард.

— М… А что мы ищем?

— Мы?

— Я вам помогу.

— Исторические записи двухсотлетней давности.

Люми кивнула и пошла вдоль стеллажей. Являясь педантичной личстью, Седрик нашёл для каждой книги её место. Каждый стеллаж был подписан и зачарован на защиту своего содержимого. Разделы магии плавно перетекали один в другой, а граница на стыке между некромантией и исцелением буквально размывалась, и невозможно было отличить одно направление от другого. «Восстановление плоти», «Восстановление Глаз», «Восстановление костей», «Пассивная регенерация», «Активная регенерация» и многое, многое другое. А прямо напротив книг по магии находились стеллажи с общими сведениями. «Строение глаз», «Строение кожи», «Строение костей» и ряд других. Сами полки, на которых лежало всё это достояние, выглядели частично пустыми. Хозяин библиотеки выборочно повыдергивал с них нужные ему издания, по которым сейчас учились ребята академии Дракнар.

— «Возбуждение у мёртвых»!? — удивилась Люми, наткнувшись на очередную книгу. — «Импотенция и её причины»? Профессор явно пытался решить свою деликатную проблему, — тихо усмехнулась Люми. — «Строение вкусовых рецепторов», «Нервные окончания полости рта»… — одними губами шептала она, просматривая названия.

— Люми, раздел история в другом месте, — напомнил ей Эдвард.

— Да-да, сейчас. Ой.

— Что?

— «Химерология. Искусственная плоть.», «Химерология. Естественные мутации.», «Химерология, воссоздание искусственной жизни.», — пока Люми перечисляла удивившие её книги, к ней подошёл Эдвард. — А у профессора тут очень серьезные книги остались.

— Неудивительно, что он оставил их тут. Специфический материал.

— Главное теперь Анне про него не говорить, — рассмеялась девушка.

— Действительно, — улыбнулся краями губ паладин, и пошёл обратно в отдел истории.

Оставив магию в покое, Люми последовала за ним. Эвард уже выбрал несколько книг и сейчас их листал. Стеллажи с историей были чётко пронумерованы, а каждая полка имела насечки с датой.

— Не понимаю, — наконец качнул головой паладин.

— М?

— Мне незнакомо летоисчисление, используемое в этой библиотеке. А о событиях, о которых я здесь вычитал, даже не слышал.

— Всё просто. Здесь используется «карткатно».

— Ты знаешь эти числа?

— Профессор иногда использует их на уроках. Они полезны, просты в написании как на бумаге, так и на стенах, или любой иной поверхности. Видите эти две полосочки, похожие на букву У?

— Это два?

— Нет. Это четыре.

— А как будет «два?»

— Вот так, — девушка указала на символ, напоминающий галочку. — Профессор, это раздел древней истории. А нам нужно в более современную. Это… — Люми быстро осмотрелась, — туда!

От одного стеллажа до другого менялись обложки, языки, цифры. Одни книги были сделаны из бумаги, другие явно из кожи, третьи из ткани, четвертые из невероятно тонких металлических пластинок.

Вдруг, Эдвард резко остановился и достаточно резко снял с полки одну из книг.

— Профессор?

— Эти книги из библиотеки «Вандерхол».

— Ах, эти фанатики, — потеряла всякий интерес Люми.

— «Фанатики»!? — аж поперхнулся паладин. — Это великий храм Ленарианы!

— Когда-то был, — уточнила Люми. В отличие от прочих студентов, первое поколение никто не мог пронять. Ни Седрик, ни Эдвард, лишь только Арос.

Посверлив девушку взглядом, паладин сделал глубокий вздох и присел на пол под стеллажом.

— Не понимаю, откуда в вас столько ненависти к богослужителям? — спросил паладин, открывая книгу. — Стоит только заикнуться, как ваша пятёрка как с цепи готова сорваться, — Эдвард оторвал взгляд от первой страницы и на секунду посмотрел исподлобья на Люми.

— Фр.

Ненадолго повисла тишина. Паладин читал книгу, а Люми рассматривала другие тома, как вдруг Эдвард продолжил:

— Вера — есть оплот человечества. Когда надежды нет, лишь вера помогает идти вперёд. Тем более, что наличие бога — доказанный факт.

— Дело вовсе не в богах, — Люми качнула головой, — а в их последователях.

— А что с ними?

— Если тебе нужен страх пред божьей карой, чтобы оставаться человеком — то мне не о чем говорить.

— Серьезные слова, — кивнул Паладин. — И ты полностью права.

— Это не мои слова.

— Тем не менее. Но вера вовсе не…

— … не такая? — перебила Люми присев напротив паладина. — Возможно. Но скажите мне, профессор. Есть ли в вашей религии хотя бы один запрет на что-либо не потому, что после его нарушения последует какая-то кара свыше, а потому что это просто плохо?

Паладин не ответил. Открыв рот, он понял, что не может вспомнить ни одного подобного запрета.

— Вообще-то, наказание и произрастает из того, что что-то делать плохо. То-есть, за плохой поступок обязано последовать наказание.

— То-есть, не будь этого наказания, все бы поступали плохо? — прищурилась девушка.

— Нет, но…

— Но да.

— Возможно.

— А вот и нет.

— Что?

— Простая крестьянская деревня. От силы двадцать семей. В ней нет каких-то дарований, нет особых мудрецов, даже толком образования нет. Бог для местных, как что-то чуждое, эфемерное, которое где-то там. О богах говорят проходящие путники, иногда захаживает священнослужитель. В деревне нет бога. Но люди там очень добрые, открытые, и ведут себя по-человечески. Им нет дела до чего-то высокого. Собрать урожай на зиму, сделать заготовки, подготовить дома — вот чем занят их ум. Научить ребёнка собирать ягоды, отличать полезные растения от опасных, научить охотиться и ориентироваться на местности. Накормить, в конце концов. Им не нужен бог, лишь кружка хмельного под вечер чтобы сбросить напряжение после трудового дня. Скажите мне теперь, профессор, так ли нужна вера?

— Нужна. Потому что когда настаёт засуха, когда наступает хворь, от которой нет спасения, когда враг идёт на вас войной, остаётся только вера.

— Да. А вот нас спасла совсем не вера.

— В смысле?

— Деревня, о которой я вам рассказала, это моя деревня. Я оттуда родом.

— Вот оно как. А почему тогда твои родители к тебе не приезжают?

— Потому, что они сгорели. Последователи Ириса посчитали мою деревню еретической и сожгли. Лишь нам пятерым удалось выжить.

— …

— Я… и остальные, мы всей душой ненавидим Ирисников. И если их бог такой же, как и они, то мы с удовольствием посмотрим, как он будет запекаться в пламени дракона. Как они говорят? Очищение огнём? Хе, это даже забавно.

Эдвард смотрел в глаза девушке и понимал, что уже очень давно не видел столько ненависти в глазах.

— А ведь деревенские всего лишь купили несколько амулетов, на которых была печать Арраманароса. Всем селом собирали, но оно того стоило. Папа веников не вяжет.

Повисла неловкая пауза. Эдвард не видел смысла извиняться, поэтому попытался переключить разговор:

— Знаешь, Люми. Ввиду последних событий, мне, кажется, имеет смысл такая перестраховка. Сама подумай, что скверна получит распространение? Ты сама видела, как она влияет на людей.

— Видела. И я же видела то, как отличить белое от черного. Им же просто категорически невыгодно укрепление власти дракона и распространение его товаров. Тогда они пытались приложить все силы, чтобы заткнуть рот тем, кто говорил о лесе Валиран в положительном ключе.

— Ладно, предлагаю оставить эту тему.

— Согласна.

— И, Люми.

— Да?

— Мне искренне жаль. Прошу, не греби всех под одну гребёнку.

— Я и не гребу. Лично вы, профессор, мне очень нравитесь, — на лице девушки появилась тёплая улыбка. — Будь таких как вы побольше, возможно я имела бы совсем другое мнение.

— Возможно. Но, к несчастью, твоё мнение оправдано.

Паладин захлопнул книгу и с тоской в глазах отложил её в сторону.

— Что такое?

— Седрик был прав.

— ?

— Я до последнего не хотел ему верить. Но эта книга, та самая книга, которая лежала в библиотеке храма, ясно расставила все по своим местам. Наш лич никому не хотел зла, ему в принципе не было дела до большого мира. Но людям нужен враг, а он подходил как нельзя лучше.

— Это не новость. Но чего так реагировать?

— Потому что, Люми, то, за то я сражался, то, за что боролся и проливал кровь, оказалось пшиком.

— И вовсе нет.

— ?

— У вас осталась вера в вашу богиню. Я не верю в неё так же, как вы, но я верю в вас, профессор. В то, что я сама видела. Возможно, вы раньше и ошибались, но не сравнивайте себя с другими. Вы — особенный.

— А других преподавателей в нашей Академии и нет, — хохотнул паладин.

— Профессор, не надо делать такое лицо. Именно такие, как вы, должны нести божий свет в массу, если уж на то пошло. Ну и что, что ваше бывшее руководство вам врало? Мы вам не соврём. И поддержим. И вообще, хотите, я вам дам глобальную цель?

— Это какую? — удивился паладин. Поддержка со стороны девушки оказалась как нельзя кстати. И пусть на лице мужчина старался лишний раз ничего не показывать, но как же он был рад такой компании.

— Мы не верим в бога. Но мы можем помочь вам избавиться от тех, кто использует веру с дурными намерениями. Мы могли бы помочь вам вынести мусор.

— Хе… А это действительно хорошая мысль.

— Только попозже. Когда нас станет побольше.

— Спасибо, Люми.

Эдвард не удержался и, приподнявшись, обнял девушку.

— Только при своей супруге меня так не обнимайте, а то ещё поймёт неправильно, и что мы будем делать без вас? — съязвила паршивка, отстранившись.

— Хах. Это уже будет моя проблема. И вообще, иди-ка уже спать.

— А сами?

— А я ещё посижу. Есть ещё ряд вопросов, на которые хотелось бы найти ответ.

— А порадует ли вас ответ?

— Иди уже!