Академия отпетых некромантов. Братство Падших (СИ)

***Глава 7***

Каторга для адептов

Неделя пролетает незаметно. Если, конечно, не считать мои попытки лишний раз избегать Вэйсса. Поскольку эти действия значительно усложняют мое существование.

После того случая в столовой, Сайви подарила мне один артефакт, позволяющий переносится из одного места в другое. Правда работает он исключительно в стенах академии. Зато исправно и вполне надёжно.

Только эта маленькая уловка позволяет мне исчезать, прежде чем упырь проснётся, и прямиком оказываться в своей комнате, без страха напороться на чью-то наглую моську.

Поначалу было забавно наблюдать, как он каждый раз пытается меня поймать. Однако с лекций я убегала быстрее, нежели ужасный рёв успевал оповестить всех об окончании занятий. А в столовую ходила тогда, когда этого не делала злосчастная троица. Проще говоря — по окончанию всех пар.

Так или иначе, у меня знатно получается доводить этого парня до белого каления. Однако в последние два дня его пыл несколько поубавился. И, честно говоря, подобное поведение не сулит ничего хорошего. Ведь, если Айен Вэйсс — гуру спокойствия, граничащего с валыйскими монахами, то нет сомнений — жди беды.

Однажды таким образом он отомстил одному мальчишке, который дразнил его за розовые штанишки. Просто у тётушки Адалии (матери этого дьяволёнка) тогда был только такой клубок ниток. А она женщина довольно экономная, местами чрезмерно принципиальная. Поэтому наказала сыну ходить в том, что есть и лишний раз, как говорится, особо не выпендриваться.

Наверное, поэтому у Вэйсса такой несносный характер. Так сказать, вредность и невероятная упёртость творят чудеса! Вот только в обратную сторону — в сторону упыря!

Передёргиваю плечами, отгоняя дурацкие воспоминания прошлого. И следую в назначенное место. То бишь к мистеру Кобери для исполнения отработки.

Честно говоря, я не раз задумывалась о том, почему наше наказание вступает в силу спустя неделю. Но… Кто их знает? Может быть все это время они пытались напрячь фантазию и придумать, что можно дать провинившимся адептам?.. И не важно, что таким образом я пытаюсь успокоить своего внутреннего ребёнка, незаслуженно идущего на казнь. Причём виды пыток ещё даже толком не определены.

Все это неважно! Потому что это ничто по сравнению с тем, что я вот-вот столкнусь нос к носу с некромантской нечистью.

Большие часы, попавшиеся на глаза, отбивают полдень. И я ускоряю шаг. В бланке четко сказано явиться к этому времени. А значит мне следует поторопиться.

Я сворачиваю за угол и выхожу к узкой лестнице, ведущей наверх в северную башню. Правда тут же застаю ещё одного посетителя с мученическим выражением лица.

Мистер Вэйсс собственной персоной.

— Роуз… — завидев меня, цедит он сквозь зубы. Его глаза неожиданно вспыхивают яркими тенями, томящимися в самом сердце предгрозового шторма.

Ой-ой.

— И тебе не хворать! — хмыкнув, спешно произношу и сворачиваю на лестницу, прибавив скорости собственным ногам.

— А ну стой, адское порождение!

Это я-то — адское порождение?!

Даже прозвище «демонесса» звучало не так обидно!

— Катись в бездну! — кричу, свесившись головой вниз, глядя на него и показываю неприличный жест.

Парень что-то рычит. Поэтому я тут же юркаю обратно и бегу дальше, отсчитывая ступени.

Боги, они когда-нибудь закончатся?!

В какой-то момент дыхание становится тяжёлым. Все-таки я не гун, ловко перепрыгивающий через препятствия с различными расстановками. А потому немыслимо, как в последний момент успеваю подпрыгнуть аж на три ступени, прежде чем чьи-то загребущие лапки сумели бы схватить меня за шкирку и спустить с лестницы. Ведь здесь даже толком нет свидетелей! Ищи потом доказательства, что это не было банальной случайностью!

— Молись Богам, Роуз! Потому что если я догоню тебя, то…

Что будет «то» договорить он так и не успевает, оставив загадочную, многозначительную паузу. Поскольку именно в этот момент тяжелые, металические двери открываются. Хотя правильнее будет — распахиваются, словно кто-то вышиб их с ноги. На пороге появляется мужчина.

Невысокого роста. С чёрной бородкой, в которой уже виднеется проседь. Маленькими, узкими глазами, которые цепко хватают объект в свой плен и не отпускают.

Отвести взгляд от этого мужчины практически невозможно. И не потому, что он ужасно красивый. А потому, что он ужасно пугающий!

Этот острый, местами крючковатый нос. Строгий, чёрный жилет с маленьким платочком в нагрудном кармане, лишающий каких-либо слов, из-за отсутствия даже малейшей пылинки или складочки. Волосы, забранные в длинный хвост. И брови, чья гибкость лучше, нежели у моих суставов!

Стихийное бедствие!

Кажется, теперь я начинаю понимать почему госпожа Ардас по сравнению с ним ещё райский, миленький цветочек. И это при том, что мы все трое по-прежнему продолжаем молчать и пялиться друг на друга.

Похоже не я одна потеряла дар речи. Мой сосед справа точно также глупо хлопает глазами и едва дышит.

Или это потому что он так быстро бежал, пытаясь угнаться за мной?

Уж что-что, а убегать от этого упыря я всегда умела! Но… сейчас не об этом!

— Я так полагаю — мисс Роуз и мистер Вэйсс?

Его взгляд медлительно, но при этом пугающе выразительно смещается с одного на другого.

Сглотнув, я уверенно произношу:

— Они самые.

— Вы опоздали. В следующий раз прибавлю дополнительные часы к отработке, — сухо изрекает он, с глухим стуком закрыв часы. А затем церемониально приглашает нас войти внутрь, жестом указав на дверь, как придворный лакей.

Однако я не была бы собой, если бы не ляпнула, игнорируя убийственный взгляд напарника по несчастью:

— Почему же «в следующий раз»? Разве у нас не одна отработка?

Мужчина хмыкает.

— Потому что на таких нарушителей, как вы, у меня уже глаз намётан. Поэтому советую не опаздывать. Время нынче дорого стоит, адепты.

Хах — ничего себе! Это он так тонко намекает что мы непременно вернёмся сюда? Да ещё и не один раз?

Ну уж нет!

Увольте!

Под строгим наблюдением мужчины, которому, кажется, уже далеко за сорок, мы входим внутрь.

Маленькая круглая комнатка, где есть стол, кресло, небольшой диванчик и средних размеров окно, заключает в себе весь минимализм и строгость здешнего обладателя.

Мистер Кобери с невероятной выдержкой самого императора садится за стол, расправив подол длинного пиджака. А затем протягивает к нам руку. Да с таким выражением лица, словно эта работенка его уже порядком достала. Что, впрочем, я думаю, ушло недалеко от правды.

Мы непонимающе переглядываемся, глядя на морщинистую ладонь с крючковатыми, но такими ухоженными пальцами, протянутую к нам, словно прошение о подаяние. И тогда Цербер — ой — то есть мистер Кобери произносит:

— Ваши бланки.

Закопошившись, словно пойманные мыши, мы достаём смятые листы. И, если мой выглядит ещё более-менее пристойно. То бланк упыря выглядит так, как будто по нему прошёлся снежный человек.

Мужчина также неоднозначно смотрит на документ, а затем едва заметно кривится. В этот момент на его лице прямо-таки читается: «Когда же мои мучения закончатся?»

Через несколько минут мы покидаем кабинет Цербера, чтобы отправиться за сподручными материалами, в виде вёдер и швабр. А затем идём в лаборантские, дабы вычистить их до блеска. Причём эта угроза, кажется, прозвучала всерьёз. Мистер Кобери сказал, что лично будет проверять выполненную работу. И ней дай Боги мы уйдём раньше отведённого нам срока — ой — я хотела сказать — времени.

Однако, что такого в мытье полов? Подумаешь — убраться в лаборатории. Раз плюнуть!

Честно говоря, я ожидала чего-то более изощренного. Даже мысленно молилась, чтобы нам не пришлось нянчиться с какой-нибудь нежитью. Сайви говорила и такое бывало. Но… Уборка?

Хах! Думаю, мы управимся и оглянуться не успеем!

— Какого…трупа? / Стихия мне в глаз! — произносим одновременно и в унисон, когда с приобретёнными пожитками входим внутрь.

Не иначе как я накаркала…

— Да они издеваются!?

— Что за вонь?.. — Ни к кому толком не обращаясь, возмущаюсь я, прикрывая рукавом кофты нос.

Упырь делает тоже самое. А все потому, что это просто невероятный свинарник!

У меня такое ощущение, будто здесь побывало торнадо, стадо ликантáнов, а ещё парочка милых скунсов. Не говоря о мертвецах, забывших прихватить с собой кости!

Ау-у! Кому позвонить, чтобы ходячие мертвецы вернулись за своим добром?!

Да здесь нужная целая бригада и полнейшая антисанитария, а не двое самоучек!

Теперь я понимаю предостережения Сайви!

Эти отработки — настоящая каторга для адептов!

— Как там говорят? Женщина хранительница очага? Вперёд, Роуз! — Этот недоумок вручает мне свою швабру и уже собирается смыться, кажется, наплевав на отработку. И, если бы я отвечала только за себя, зная, что мне зачтут плюсик в карму, то не сказала бы ему и слова. Даже помахала бы ручкой — на худой конец шваброй — на прощание.

Ну, а так как мистер Кобери выразился предельно ясно: «Облажался один — облажался второй», то…

— Не так быстро, Вэйсс!

Я хватаю парня за шкирку и утягиваю назад. Так сказать — обратно в адский котёл.

— Хочешь ты этого или нет — мне до лампочки. Ведь это из-за тебя мы влипли в это…изящество. Поэтому будь добр, познакомься с мисс «Шваброй», — Я сую обратно ему потрепанную и несчастную даму, — и приступай наконец к работе!

Он ошарашено хлопает глазами. Переводит взгляд на предмет уборки. А затем обратно на меня.

— Только не говори, что ты не в курсе как этим пользоваться?

— К твоему сведению, Роуз, я — парень! А это женская работа!

— О, правда? — Взмах, удар, тычок в рёбра и: — За работу!

— Ты даже хуже моей бабушки Битси! — потирая ушибленные места, ворчит он, постукивая шваброй об пол.

— Тогда вспомни мою бабуля и заткнись наконец! — потеснив его, напоминаю женщину с невероятной выдержкой и взглядом отпетого демона.

И — о Боги! — он действительно затыкается и принимается за работу.

М-да, бабушка некромант умеет творить чудеса. При том находясь в нескольких сотнях тысяч километров от меня.

Хм. Стоит задуматься.

***

Два часа мы безвылазно мучаемся в этой пыточной. Ярая война и хладная нелюбовь к друг другу на время теряется где-то между ведром с водой и вонючей тряпкой, застрявшей в чьих-то волосах. Однако препирательства и вечные издёвки никуда не деваются. Кажется, это неискоренимо.

Наблюдать за тем, как Вэйсс намывает полы и при этом костерит все на чем свет стоит — этакая услада для моих ушей. Правда, когда приходит моя очередь отскребать от пола зелёную слизь — он с улыбкой силийского тигра наблюдает за происходящим. При этом мои фразочки по типу: «Не смей пялиться на мой зад!» — совершенно игнорирует.

Упырь! Что с него взять?..

— Ещё немного и я тоже откину здесь свои кости, — бубнит мой напарник по несчастью, натирая металический стол специальным антисептиком с ядреным запахом спиртовой настойки.

Я тяжело вздыхаю, начищая до блеска последний шкафчик, и произношу:

— Ещё немного и я лягу прямо на этом полу.

И плевать, что не так давно я оттирала его от слизи непонятного происхождения. А затем ещё и подметала останки чьих-то зубов. Причем, кажется, один из них был из чистого золота. Либо от усталости у меня крыша уехала за краешек.

Мы в унисон вздыхаем, а затем заканчиваем с влажной уборкой. Остаётся дело за малым.

— Ты! — хором произносим мы, тыча в друг друга указательным пальцем.

— Нет — ты! — в очередной раз звучат наши голоса одновременно.

Ничего себе — синхронность! Да только не в том месте!

Вэйсс сердито вздёргивает бровью. Желваки на его лице опасно ходят из стороны в сторону. Я складываю руки на груди и вздергиваю подбородок.

— На — эц ми фа? — предлагает этот упырь детскую считалочку, в виде быстрых смен фигур, построенных из пальцев. У кого выпадает по значимости бóльшая сила — тот и выигрывает.

Я невольно усмехаюсь, упрямо мотая головой.

— Не дождёшься. Ты все время жульничаешь.

— Да не правда. — Он усмехается. Губы растягиваются в плутовской улыбке — глаза сверкают. — Я изменился.

— Ага, — усмехаюсь в голос. — Так я и поверила!

Он закатывает глаза, как делает всегда, когда мысленно обзывает меня. На что я фыркаю. А затем, надев перчатки, мы совместно принимаемся разгребать завал из костей. Причём не просто разбирать, а откладывать кости в стопочки по месту их назначения.

К моему удивлению, мы делаем это быстро. И хотя, в отличии от Вэйсса, я изредка кривлюсь, походя на кожистого ежа без иголок, то справляюсь вполне неплохо. За эту неделю я узнала достаточно, чтобы отличить берцовую кость от грудиной или же плечевой. Правда, когда я берусь за кисть, желая по-быстрому закинуть её в ящичек и запереть на ключ — мало ли — убежит ещё, она неожиданно цепляется за мое запястье. Затем движется вперёд, переползает на сгиб локтя. После чего и вовсе хватается за мое плечо, как если бы мы были закадычными друзьями. И все это время — что я, что Вэйсс, не дыша, наблюдаем за происходящим зрелищем. Правда у меня ко всему прочему ещё и рот открыт — от сильного потрясения, так сказать.

Шоу достигает своей кульминации, когда крепкая кисть — очевидно некогда мужская — с проворными фалангами пальцев неожиданно подпрыгивает, а затем цепляется за мою шею, бессовестно начиная меня душить.

Вот тут-то я прихожу в себя.

— Да отцепись ты, проклятая! — С неимоверной силой я бью по руке и тут же отрываю её от себя, швырнув в сторону. Правда попадаю на упыря. И теперь оторванная кисть начинает душить его. Видимо в отместку.

Не в силах сдержаться, я начинаю хохотать. Наблюдать за тем, как парень борется со скелетом, точнее его маленькой, но довольно бойкой частью, забавно.

— Эй, Роуз! Если ты сейчас же мне не поможешь, то можешь в комнату больше не возвращаться! Так и знай! Будешь спать на коврике, поняла меня?!

— Ну зачем так категорично? — Я снова издаю смешок и стремительно приближаюсь.

Мало ли. Ещё исполнит свою угрозу. Иногда этот парень в гневе бывает даже страшнее, чем я.

Теперь мы оба пытаемся отодрать зарвавшуюся конечность от упыря.

— Так, я тяну назад, а ты отклоняйся назад.

— Ты хоть поняла, что сейчас сказала?! — Горящий, бешеный взгляд на меня.

— Назад — в смысле ты в свою сторону. А я назад — в свою. Теперь понятно?!

Он снова закатывает глаза, но к моему удивлению выполняет то, что я говорю.

Таким образом, я хватаюсь за руку и тяну её на себя. Когда Вэйсс движется противоположно мне — назад. Так, что рука начинает разрываться между нами двумя.

— Ещё чуть-чуть, — чувствуя, как напряглись все мышцы — даже те, о которых я не знала раньше, пыхчу и таки отдираю эту заразу от парня.

К моему удивлению, он не теряется, и пока я держу этого захватчика некромантов, что-то начинает вытворять на столе. Кажется, высыпает соль, а затем чертит круг. Который тут же перечёркивает крест-накрест. После чего забирает у меня руку и кидает её прямиком на символ.

Секунда — и костлявые пальцы безжизненно опадают, перестав дёргаться из стороны в сторону.

Мы одновременно выдыхаем.

— Кажется, все…

— Кажется, я попала в дурдом.

— Кстати говоря, — Он оборачивается, став по-настоящему серьёзным, — что эта за история с проснувшимся даром. Как давно ты у нас некромант?

Я хмыкаю и пожимаю плечами.

— С тех пор, как меня едва не прикончила душа.

Вэйсс устало выдыхает и облокачивается о столешницу. Я делаю то же самое, только о стену позади себя.

Мы смотрим друг на друга. И безумие вокруг на мгновение утихает. Потому что стоит мне взглянуть в эти пепельные глаза, и некий переключатель внутри меня снова щёлкает.

Я спешно моргаю, отгоняя дурное наваждение, и сглатываю. Именно в этот момент в лабораторию заходит мистер Кобери. Вэйсс тут же отшвыривает руку. Так, что она стремительно летит вниз и закатывается под ящик. А затем, как ни в чем не бывало, откидывает отросшую челку в сторону.

Закатив глаза, я перевожу взгляд на мужчину. Он, словно домовладелец со стажем, проводит пальцем по всем поверхностям. Заглядывает в те самые ящички. Проверяет пол брошенным из наградного кармана платочком. Так вот для чего он! А, убедившись в том, что вокруг царит безупречная чистота и порядок, неоднозначно хмыкает.

— Что ж… Вы можете быть свободны. — Он разворачивается и едко добавляет: — Пока…свободны.

На этом наш Цербер исчезает, снова оставив нас наедине.

Мы переглядываемся.

— Даже не думай, что после всего, что здесь было, я забуду о своей неприязни к тебе.

Он хмыкает.

— Это взаимно, Роуз.

Я отрываюсь от стены.

— Вот и чудненько. Советую не расслабляться.

Его взгляд направлен целиком и полностью на меня, когда он произносит:

— Аналогично.

Поджав губы, я достаю артефакт и бесследно испаряюсь, оказавшись в своей комнате.

Горячий душ и мочалка мне в помощь!

Если учёба в Блэкрэйвэн и не прикончит меня раньше времени, то непременно убавит парочку нервных клеток, а также прибавит желание — переправить всех за грань.

Весело здесь, однако. Весело…