Академия Сердцеедов. Обман (СИ)

Глава 1

— У нее закреп на это дело, — ректор Хор’рейн подвел неутешительный итог затяжного допроса.

За эти часы я столько раз повторила свою историю, что у меня уже не ворочался язык. Раз за разом мне приходилось рассказывать, как почувствовала, как шла на Зов, как доставали тело из воды. Меня расспрашивали все, начиная от Гончих из Хайса и заканчивая нашим ректором. Даже госпожа Нора, и та отметилась, задавая вопросы с таким видом, будто считала именно меня виновной в гибели адепта.

Я чувствовала себя опустошенной.

Рядом со мной все это время находился угрюмый Доминик, которому пришлось повторять свою версию событий. Он не чувствовал никакого Зова, но сунулся за мной в катакомбы, потому что так приказал магистр Райдо.

Я была благодарна и нашему тренеру по физической подготовке, и самому Нику. Без них мне бы не удалось вытащить того парня, и скорее всего нас обоих попросту бы смыло в подземный канал.

— Из-за того, что первая жертва была ассоциирована с отцом, поисковый дар адептки Найтли замкнулся на связанные случаи, — доносилось сквозь туман в голове, — Ну и адепт Верано приложил свою руку, пытаясь в обход преподавателей натаскать ее на поиск.

Лекс тоже был тут. Стоял возле дверей, заложив руки за спину, и смотрел прямо перед собой:

— Виноват.

В голосе ни раскаяния, ни сожалений.

— Минус двадцать баллов за опасное самоволие и нарушение правил учебного процесса.

У моего бывшего наставника даже глаз не дернулся от такого наказания. Он лишь кивнул, принимая его полностью и безоговорочно.

— Что касается адептки Найтли…

Я втянула голову в плечи

— Она уже дважды помогала находить погибших. Ее участие неоценимо, но… — Хор’рейн сделал паузу и посмотрел на меня так, что захотелось провалиться сквозь землю, — она слишком слаба, чтобы постоять за себя. С этого момента перемещаться по Академии ей можно только в сопровождении охраны. Вне зависимости от того день на дворе или ночь. На занятия она идет, или вышла перекусить в столовую. Она всегда должна быть на виду. Адептка Найтли понимает, о чем я говорю?

Я кивнула:

— Все поняла.

— О любом подозрении или всплеске Зова, ты должна немедленно сообщать сопровождающим. Больше никакого своеволия и безумного геройства. Дважды повезло, а на третий раз все может закончится плохо, — жесткий взгляд вперился в меня, пригвоздив к месту. — И больше никаких игр с поиском, никаких несанкционированных тренировок. Даже в шутку! Твоих сил не хватает на то, чтобы контролировать Зов. Ты отдаешься ему полностью, не думая о последствиях и о путях отступления. Бездумно следуя за ним, однажды ты загонишь саму себя в ловушку. Я ясно выражаюсь?

Кажется, он сомневался, в том, что я способна адекватно воспринимать его слова.

— Ясно.

— Отныне ты под наблюдением, Ева. Для твоего же блага. И мы надеемся на осознанное сотрудничество с твоей стороны. Уже двое адептов погибли, а мы до сих пор не знаем в чем причина и кто за этим стоит. Ситуация сложная. Вдобавок уже две неопознанные черные сущности бродят по территории Весмора. Наша задача защитить наших учеников и предотвратить новые преступления, поэтому твой закреп крайне важен для расследования. И если ты хоть что-то почувствуешь, хоть какой-то отголосок сразу дай знать.

— Я все понимаю.

— Очень на это надеюсь, — предельно серьезно сказал Хор’рейн, — можешь идти. Я на день освобождаю тебя от занятий.

Когда я дошла до корпуса на востоке уже занималась заря. Острые росчерки облаков, подсвеченных алым, походили на следы от когтей, порождая в душе тревогу.

Это место перестало казаться волшебным. Главный корпус академии выглядел зловещей громадой, жилые корпуса — серыми чудовищами, таращащимися на мир темными провалами окон. Тот, кого полюбила — предал во второй раз, а за спиной молчаливой тенью маячил мрачный страж из Хайса.

У меня не осталось ни сил, ни желания думать о том, что будет дальше и переживать. Будто разом погасили все эмоции, оставив только непроходимую усталость и апатию. Надо просто жить, учиться, делать все, чтобы достичь своей цели, а дальше будь что будет.

Страж довел меня до дверей в женский корпус и, убедившись, что я зашла внутрь, удалился. Я прошла мимо дремлющей комендантши и по скрипучей лестнице поднялась на третий этаж.

В нашей комнате единственной на этаже горел свет, пробиваясь тусклой полосой под дверью. Кайла, переодевшись в домашнее, сидела на кровати и монотонно листала страницы учебника.

— Ты чего не спишь?

— Жду тебя. Как ты?

— Не знаю, — я пожала плечами, — ничего не чувствую. Прости за платье, я его испортила.

Красный наряд висел на мне бесформенной грязной тряпкой. Кто-то из преподавателей высушил меня, чтобы не мерзла. Но ткань заскорузла, потеряла блеск и выглядела так, будто ей мыли полы.

— Ерунда, — отмахнулась подруга, — просто выброси его.

Я разделась, скомкала грязные вещи и сунула их в мешок.

Завтра вынесу на мусорную кучу. Все завтра. Сейчас мне хотелось только одного — смыть с себя эту ночь и лечь в кровать.

Хотелось спать, но я сомневалась, что засну. Стоило только прикрыть глаза, и я снова слышала шум темной воды и ощущала тяжесть безвольного тела в своих руках. И образы, пугающе яркие и отчетливые, налетали один за другим, выбивая воздух из легких.

Освобождение Хор’рейна оказалось не лишним.

За остаток ночи так и не сомкнув глаз, по утру я была словно вареная калоша. События в катакомбах и дальнейший допрос высосали меня под чистую. Когда Кайла уходила на занятия, я лишь слабо махнула рукой и отвернулась к стенке. Усталость давила страшная — не вдохнуть и не подняться. В теле ни одного живого места, а в душе…я лучше смолчу, о том, что происходило в душе.

Кто-то приходил ко мне. Стучал в дверь и, кажется, даже звал по имени, но я не открывала, только сильнее куталась и прятала голову под подушку.

В этот тяжкий день мне не хотелось никого видеть и уж тем более отвечать на чьи-то любопытные вопросы. В свете последних событий Академия, наверняка, гудела словно растревоженный улей и полнилась слухами, адепты жаждали узнать подробности и рассказ из первых уст. У меня на это не было сил. Пусть Оливио отдувается — он болтать любит. Ему не составит никакого труда нагнать жути и красочно описать свой подвиг. Пусть хоть героем себя выставить, хоть спасителем Мира — мне все равно. Лишь бы меня не трогали.

Ближе к полудню, так ни разу и не поднявшись с кровати, я все-таки смогла заснуть, но увы, вожделенный сон не принес облегчения. Я просыпалась через каждые десять минут в холодном поту и с безмолвным криком, рвущимся из груди.

— Все, хватит.

Я пропустила завтра и обед, и к вечеру в животе было так пусто, что его заунывные трели раздавались на весь этаж, оглушая своей безнадежностью. В конец измученная, я все-таки поднялась и поплелась в душевую, а потом тихой тенью выскользнула из комнаты.

Пока шла до столовой, ощущение того, что на меня все смотрят не ослабевало ни на миг. Чужое внимание не ослабевало, даже несмотря на то, что позади грозной тенью маячил Страж из Хайса.

Со мной несколько раз пытались заговорить те, с кем никогда прежде и словом не перекинулись: девчонки со старших курсов, парни. Всем было любопытно. Я же ничего не могла сказать в ответ на их вопросы, потому что, как только речь заходила о ночных событиях, так язык примерзал к небу. Не готова, не хочу. И не буду.

В столовой, чтобы хоть как-то спрятаться от навязчивого внимания, я заняла самый непопулярный столик в тесной нише. Села спиной ко всему остальному залу и принялась уныло копаться вилкой в тарелке с лапшой и жаленой курицей. Вкуса почти не чувствовала, но ела, потому что так было. Неизвестно, что ждало впереди, и если продолжать страдать и морить себя голодом, то возможно однажды мне попросту не хватит сил, чтобы выдержать очередное испытание, которыми так щедро разбрасывалась судьба на этом берегу реки.

Место было неудобным, да и Страж встал так, что его высокая темная фигура перекрывала подходы, поэтому на меня смотрели, но не трогали.

Но не все.

Блаженная Стелла, кажется, даже не заметила препятствия. Беспечно прошла мимо него, протиснулась в самый угол и, поставив на стол свой поднос с едой, села напротив меня.

— Привет, — на губах как всегда рассеянная улыбка и взгляд такой, будто в этом мире нет проблем и кругом скачут розовые по сахарным облакам.

Я даже немного завидовала ей и ее способности не замечать того, что мир не идеален.

— Привет.

— Ты как? — она отщипнула кусок краюхи и отправила его в рот.

Я пожала плечами, не зная, что сказать.

Как я? Измучена, опустошена, но уж точно лучше, чем тот бедолага, которого мы вытащили из канала. Хор’рейн был прав: жизнь продолжалась.

— Нормально.

— Ну и хорошо, — она отломила еще один кусок, напрочь забыв о том, что на подносе кроме хлеба было и жаркое, и овощи.

Мне даже пить захотелось, глядя на то, как она жевала всухомятку. Но самой Стелле, похоже, этот процесс не доставлял никакого дискомфорта. Ее голова была занята другим:

— Это правда, что ты мертвеца нашла?

С тактом у нее было не очень, но я уже привыкла. Поэтому просто кивнула.

— Прямо совсем мертвого?

— Совсем…

— И даже не шевелился? И не моргал?

Я прикрыла глаза рукой, потом потерла переносицу и тихо кашлянула.

— Да. Он был совсем мертв. Не шевелился, не моргал, и не подавал никаких других признаков жизни. Совсем-совсем мертв. На все сто.

— Жалко, — нахмурилась она, — хороший парень был.

— Ты его знала?

— Нет.

На этом разговор затих, но спустя несколько минут, когда Стелла покончила с хлебом, появились новые вопросы:

— Как ты его нашла? Я вот сколько ни бродила по Академии, ни одного мертвяка не видела. А ты уже двоих.

Судя по грустным разочарованным глазам, она об этом жалела.

— Мне просто «повезло».

Стелла непонимающе нахмурилась, потом подалась вперед и шепотом спросила:

— У тебя есть тайный осведомитель?

Боги, какой бред…

— Нет.

— Тогда, может, ты случайно подслушала про заговор? — ее глаза наполнились возбужденным огнем, — услышала, как кто-то обсуждал куда прятать тело и ринулась в бой?

— Нет.

Она замолчала, пытаясь переварить мой ответ, а потом неуверенно уточнила:

— Ну не сама же ты его убила…Или сама?

Кажется, в этот момент в столовой повисла гробовая тишина. Даже вода в чайниках перестала булькать.

Между лопаток настороженно жгли десятки чужих взглядов.

— Нет конечно! — прошипела я, мысленно ругая блаженную подругу на все лады, — у меня просто закреп на это дело.

У нее удивленно вытянулось лицо и округлился рот, превратившись в букву «О».

Пару раз моргнув, Стелла с благоговейным придыханием произнесла:

— Кру-у-уто. Я тоже так хочу.

Так…Все… С меня довольно.

Я залпом допила компот и, поднялась из-за стола.

— Я, пожалуй, пойду. Устала.

Меня никто не попытался остановить, но чужие взгляды как и прежде неотступно следовали за мной.

На крыльце я остановилась. Куда идти? Что делать?

Сама мысль о том, чтобы вернуться в душную комнату, казалась унылой. Мне не хватало воздуха, но зато с избытком хватало чужого внимания, поэтому я ушла в парк. По тихим дорожкам добралась до озера, обогнула его, задумчиво пиная перед собой маленький камень, а потом и вовсе заняла лавку возле ракитового куста. Устало ссутулившись, я уставилась на темную воду. Каждый ее всплеск морозом проходил по коже и заставлял сжиматься все сильнее.

Я никогда прежде не боялась воды и, живя на том берегу в Муравейнике, в детстве не раз заплывала так далеко, что остальные ребята не осмеливались отправиться следом. Меня не пугала ни темная пучина, ни водоросли, обвивающие ноги, ни огромные рыбины с распахнутыми ртами. Я тогда надеялась, что однажды мне хватит сил, чтобы переплыть реку и добраться до Хайса.

А теперь даже безмятежный тихий пруд вызвал содрогание.

Но я не уходила. Продолжала сидеть, смотреть, слушать. Заставляя себя привыкать.

Мне не нужен этот страх, я не хочу его.

Я боролась с самой собой, но в то же время была безумно благодарна, что чуть поодаль на такой же лавке сидел молчаливый Страж. С ним было спокойнее.

Тем временем из воды выбрались жирные серые утки и, требовательно крякая, вперевалочку направились ко мне.

— Простите, ничего нет, — тихо произнесла я, а они продолжали ходить вокруг, трясти головами и шлепать широкими клювами.

Одна из них, самая смелая, и вовсе подошла в плотную и дернула меня за подол, требуя угощения, но так ничего и не получив, возмущенно удалилась.

Мне тоже пора было уходить. И хотя до комендантского часа было еще далеко, осенние сумерки уже спускались на Академию Весмор.

А с недавнего времени я, кажется, перестала любить не только воду, но и темноту.

Сделав еще один круг вдоль озера, я свернула к жилым корпусам, но пошла не главной дорогой, а в обход, чтобы лишний раз ни с кем не столкнуться.

Завтра я соберу себя в кучу, возьму эту кучу в руки и буду готова смотреть людям в глаза, а сегодня позволю себе еще немного слабости и уединения.

Однако с уединением случилась накладка.

— Ева! — истошный, полуистеричный вопль заставил меня вздрогнуть и оглянуться.

Ко мне спешила Эмми, и даже издали было видно, как гневно полыхали ее щеки.

Общение со сводной сестрой — это последнее чего мне хотелось в такой угрюмый день, поэтому я пошла дальше.

— А ну-ка стой! — снова завопила она, ускоряясь.

— А ну-ка иди в… — пробурчала я себе под нос, даже не думая останавливаться.

Она нагнала меня шагов через двадцать. Встала поперек дороги, преграждая путь своей внушительной грудью. И словно разъяренная гусыня прошипела:

— Ты нарочно это сделала, да?

Я даже понимать не хотела, о чем речь. Попыталась уйти, но Эмми снова перегородила дорогу и, яростно ткнув острым пальцем мне в плечо, гаркнула.

— Специально все испортила!

— Подробнее, сестрица. Я плохо понимаю разрозненный бред.

Она пошла пятнами:

— Хеммери мой!

— Прекрасно. Счастья вам, здоровья и всяческого благополучия. Мне пора.

— Не паясничай, — взвизгнула она, схватив меня за локоть.

В груди кольнуло и перед глазами полыхнуло черным. Я едва сдержалась, чтобы не ударить, настолько мне были неприятны ее прикосновения.

— Убери. От меня. Свои. Руки, — с паузами проговорила я.

Эмми вскинулась, но, напоровшись на мой взгляд, все-таки отпустила. Дралась я всегда лучше их с Камиллой вместе взятых. В детстве Карла не раз растаскивала нас с сестрами, после чего я обычно отправлялась в угол и оставалась без ужина, а ее любимые девочки получали мороженое. Сейчас ситуация была другой — она всего лишь прачка, а я адептка Академии. Мороженого не будет.

— Так бесит, что он выбрал меня? Не хватает мозгов и гордости по-тихому отступить в сторону.

Я медленно вдохнула. Потом так же медленно выдохнула.

— Про что ты, болезная?

— Про бал, — взвизгнула она, снова покрываясь пятнами.

Я уже забыла о том, что был какой-то был. Темень катакомб вытеснила из памяти блеск позолоты главного зала, а тяжесть безвольного тела, заменила воспоминания о кавалерах, увлекающих в очередной танец.

— Не смогла смириться, да? Что угодно лишь бы мне помешать? — она заводилась все больше и больше, — признавайся, ты ведь специально полезла в ту дыру за дурацким покойником, чтобы сорвать бал и не дать мне спокойно провести время с Коулом?!

— За дурацким покойником? — глухо переспросила я.

У меня уже не хватало сил удивляться их равнодушию, отсутствию такта и каких-либо зачатков совести.

— Да! Назло мне туда полезла, пока танцы шли! Знала, что после твоей выходки всех разгонят по домам. А я знаешь, как ждала этого бала? Знаешь?! То тебе стоило просто свалить в свою нору? А когда все закончилось, могла бы лезть хоть за покойниками, хоть в петлю. Так нет ведь, все назло мне. Все специально!

Я не выдержала и бросилась на нее. Если бы не Страж, появившийся рядом словно по мановению волшебной палочки, то я бы так ее отвалтузила, что даже Карла бы не узнала свою кровиночку.

— Не надо, — Стаж покачал головой, одарив меня предупреждающим взглядом.

— Вы видели? — завопила Эмми, — видели?! Она мало того, что вредит и жить мешает, так еще и бросается. Она…

Страж перебил ее холодным, равнодушным тоном:

— Неуважительные слова в адрес погибшего я слышал и доложу об этом ректору.

— Да я …просто… — Эмми тут же начала испуганно блеять, а я, сколько ни дергалась, не могла вырваться из жесткого хвата Стража, — у меня же любовь…а она мешает… понимаете? Я не имела в виду ничего плохого! Просто отстаиваю свое счастье.

— Марш на свое место, — приказал он, — и не смей попадаться мне на глаза.

Перепуганная сестра подхватила юбки и бросилась бежать так, словно за ней по пятам неслись огненные псы.

И только после этого Страж меня отпустил:

— Не разменивайся на дураков, Найтли. Они того не стоят.