Алая книга

Обняв руками колени, изгнанник, сижу на

холодном песке.

Невдалеке

Громадой немой чернеют утесы.

Там, в пещере сырой, меня ждет мой темный приют.

Предо мной — многошумное море,

Пустынное море.

Над белыми гребнями волн скользят альбатросы.

О моем неумирающем горе

Волны поют.

Белая пена ласкает мои бледные ноги.

В этот час

В тысячный раз

Я вспоминаю о милом былом, что взяли жестокие боги.

Помню я летнюю ночь… Сладкий запах цветов…

Шепот немолчных струй из медной пасти

тритона,

В лунном свете горит серебром бассейна

зеркальное лоно,

И тиховейна,

Над мраморной чашей бассейна

Шепчет листва.

«Милый! Люби же! Люби!» И тела опьяненные,

Восторгом и болью сплетенные,

Росой окропленные

Объемлет трава.

Волны народа — как волны морские.

Живая стихия

Все кругом залила стоцветным потоком.

Высоко над ней,

На золотой колеснице, правя четверкой белых

коней,

На лавровом венке, взирая спокойным оком,

Стою, вознесен над всеми, властитель.

Я — победитель.

Гудит земля. То — железный шаг легионов.

Люди жаждут законов.

Я дам им закон,

Непреложный, подобный граниту.

В его защиту

Сто тысяч мечей сверкнут из ножен.

>

Волны приходят одна за другой. Стелется белая пена,

Пенные руны слагает у ног. Смысл их:

«измена».

Жалобен крик гальционы над темными водными нивами.

Золотыми отливами

Гаснут вдали уходящие блески заката.

Сердце печалью объято.

Нечего ждать мне, жалкому страннику,

Изгнаннику.