Алая Корона - читать бесплатно онлайн полную версию книги автора Карина Хелле (ч. 4)

— Мне нравится быть твоей королевой, — сказала она, испустив дрожащий вздох.

Я замер. Отпрянул. И уставился на неё.

Её губы были опухшими после сосания и поцелуев. Капельки пота выступили на её лбу. Её глаза цвета красного дерева были яркими после всех этих оргазмов, и они смотрели на меня с такой искренностью, что я понял: она говорила правду.

Ей нравилось быть моей королевой.

Я почувствовал, как что-то потянуло за невидимую нить у меня в груди, и на какое-то мгновение мне захотелось послать всё к черту и просто позволить ей отпустить моё сердце на волю.

Но я не мог. Я не мог ей этого позволить. Я мог высвободить себя внутри неё, внутри её тела, в пылу нашей страсти, но я не мог отдать ей свое сердце. Я ей даже не доверял.

Я не мог ей доверять.

Хотя и хотел.

НОЖ

Ханна

Я проснулась на самых мягких простынях на свете, моё тело утопало в такой уютной кровати, словно мои конечности обложили зефиром. Я ненадолго открыла глаза, после чего снова их закрыла. Запах костра на пляже заполнил мой нос. Это был древесный запах дыма и свежего морского воздуха. Я глубоко вдохнула. Мне нравился этот запах, но я не знала почему. Он словно рождал у меня в голове воспоминание, и в этом воспоминании была лишь одна эмоция.

Вожделение.

Мои глаза распахнулись, а зрение, наконец, сфокусировалось. Я увидела огромное окно, через которое проникал мягкий поток света. Солнечный свет был таким прекрасным и неожиданным, что привёл меня в восхищение. Затем я посмотрела за окно и увидела снаружи горгулью. Она была мне знакома.

За окнами моей комнаты не было горгулий.

Я моргнула и резко села. Простыни из чёрного шёлка спали с меня, под ними я была абсолютно голой. Я натянула простыни на грудь, и мои соски заболели, когда простыни коснулись их.

О, мой Бог.

Я поняла, где находилась.

Из угла огромной, тёмной и красиво обставленной комнаты раздался низкий смешок. Я увидела, как Туони встал и пошёл в мою сторону. Его походка снова напоминала походку зверя, охотившегося на добычу. Я была добычей, а он — зверем.

— Какая скромница, — сказал Мор иронично, остановившись в изножье кровати с балдахином.

Она была скорее двуспальной, хотя и гораздо больше. Такой и должна была быть кровать мужчины, занимавшего подобное положение.

— После всего того, что между нами было.

Я сглотнула, вспомнив о вчерашнем дне.

Я, голая, стою на четвереньках в водоёме, сверкающем фиолетовым цветом, в окружении кристаллов. Его член у меня во рту. И я не просто делаю ему минет, я делаю нечто особенное и на сто процентов отдаюсь тому, чтобы доставить ему удовольствие.

Ещё одно воспоминание проникает мне в мозг. Мои ногти врезаются в крепкие мышцы на его попе, я придвигаю его ближе, мои губы обхватывают его яйца. О, святое дерьмо, что со мной случилось?

— Так ты помнишь, — сказал он, проведя рукой по подбородку и глядя на меня. — Я немного переживал, что ты не запомнишь. Думал, что мне придётся тебе рассказать, а ты мне не поверишь.

Я моргнула, и ещё больше воспоминаний проникли мне в голову. Тренировка с Випуненом. Как я собой гордилась. Как хорошо я поработала. Путешествие по темноте к Хрустальным пещерам. Невероятная красота драгоценных камней. То, как я хотела отпустить все свои эмоции и мысли, слиться с центром земли, с энергией этих мест, и это было ещё до того, как я попила воды.

— Вода, — медленно сказала я, облизав губы.

Еще одно воспоминание проникло мне в голову. Чёрт побери.

— Я попила воды. Ловия сказала мне этого не делать, но я всё равно это сделала.

— Не вини себя, — сказал он, обойдя кровать и сев на её край рядом со мной. — Даже Боги испытывают гедонистические желания в пещерах. Я даже не представляю, как эти пещеры могут влиять на смертных.

Я не решалась смотреть ему в глаза. Я чувствовала, что могу увидеть в них свою душу, и я не знала, понравится ли мне это. Я выглянула в окно и заметила, как поток света начал меркнуть, словно его закрыло облаком. Я нахмурилась. Неужели его настроение так быстро менялось?

— Почему ты выглядишь так, словно тебе стыдно? — спросил он низким и осторожным голосом. — У нас и раньше был секс.

Я покачала головой и снова посмотрела на него.

— Мне не стыдно.

— Ты чувствуешь, что над тобой надругались?

Не совсем.

Вообще-то, чем больше я вспоминала из того, что мы делали, тем меньше это меня заботило. Я и раньше пробовала наркотики. Я знала, каково это — заниматься сексом под действием наркотиков. Правда на этот раз, эффект был в тысячу раз сильнее, а я была в тысячу раз более развязной.

Без сомнения, это был лучший секс в моей жизни, а это говорило о многом, учитывая то, с кем я занималась им в последнее время.

Меня беспокоило то, что я ему сказала. Одно дело — заниматься сумасшедшим животным сексом в хрустальной пещере. Я совершенно этого не стыдилась. Но позволить своим словам и мыслям изливаться так же свободно, как я раздвигала ноги… это было совсем другое дело.

Я попыталась пройтись по всем своим воспоминаниям, но не могла вспомнить ничего из того, что я сказала. Может быть, я вообще ничего не говорила?

Это было возможно, но маловероятно.

— Ты моя жена, — сказал он, и мягкость в его голосе удивила меня.

— Я знаю, — сказала я, и, протянув руку, коснулась его руки, чтобы уверить его в своих словах.

Я редко касалась его рук. Не потому, что я их боялась, а потому что такое простое действие выражало близость, которой между нами не было. До тех пор, пока мы не раздевались.

Он откашлялся, и убрал от меня свою руку. После чего обратил внимание на окно. Кажется, это было самое безопасное место, куда можно было смотреть. И только теперь я заметила, что у горгульи снаружи отсутствовал один рог.

— Так что всё-таки произошло? — спросила я, постаравшись добавить лёгкости тону своего голоса, так как заметила, что снаружи становилось всё темнее.

Солнечный свет мерк с такой же скоростью, с которой портилось его настроение.

— Кристаллы заставляют тебя возбуждаться или что-то типа того?

Он фыркнул, и я была рада, что насмешила его.

— Что-то типа того. Скорее они предоставляют тебе односторонний взгляд на то, каково это — чувствовать себя Богом.

— Никаких мыслей, только потрахушки? Не пойми меня неправильно, но ты кажешься мне гораздо более осмысленным.

Очередная улыбка, на этот раз ироничная.

— Я рад, что ты так считаешь. Я не всегда такой. Хотелось бы думать, что это и сейчас так.

Я позволила своему взгляду пройтись по его телу. Он был таким большим, крепким и широким. Было сложно не смотреть на него. На нём была чёрная рубашка, чёрные штаны, ботинки, перчатки — всё, как всегда. Его волосы были забраны в своего рода хвост, и его прекрасное лицо было отлично видно. Его глаза были подведены чёрной сурьмой, и я находила это невероятно сексуальным, так как подводка выделяла его серые глаза. Я знала, что он делал это, чтобы заполнить пустое пространство глазниц в масках, которые он носил, но мне нравился этот образ. Очень.

— Вода пошла тебе на пользу, — сказал он, немного помолчав.

Мои щеки вспыхнули, а он глубокомысленно посмотрел на меня.

— Я видел проблески тебя. Тебя настоящей. Той, кем ты могла бы стать. Ты не… — он облизал губы, и задумчиво прищурился. — Ты не та, кем ты себя считаешь, феечка.

— Ты это уже говорил.

— Ты должна знать, что это правда, — сказал он ещё более настойчивым тоном. — Ты знаешь, что твоё место здесь, со мной, в этом мире. Часть этого мира поёт тебе. И заставляет тебя чувствовать себя как дома. Ты это знаешь. Випунен это знает.

— Випунен это знает? — спросила я. — Он ничего мне не сказал.

— Может быть, ты задавала неправильные вопросы? — парировал он. — Пока ты спала здесь сегодня утром и восстанавливалась после того, как я оттрахал тебя до потери сознания, — добавил он с ухмылкой, — я нанёс великану визит. Я хотел узнать, как всё прошло, на случай если ты не запомнила. Он сказал, что ты его удивила. Конечно же, я попытался выведать у него ещё больше информации, но он сказал, что всё, что касается тебя, он расскажет только тебе.

Я снова почувствовала гордость. Я удивила всеведущего древнего великана. А это было не мало.

— Когда я увижусь с ним в следующий раз? — спросила я.

— Завтра утром, — сказал он. — Тебе надо ещё отдохнуть.

Я приподняла одну бровь.

— Потому что он меня умотал, или потому что ты меня умотал?

Его глаза сверкнули.

— Мы оба.

А затем выражение его лица помрачнело, и его лоб разгладился. Что-то на него давило.

Но и на меня тоже что-то давило.

Я глубоко вздохнула.

— Мне нужно тебе кое-что рассказать, — сказала я, одновременно с ним.

Мы посмотрели друг на друга, широко раскрыв глаза.

— Ты первая, — сказал он.

— Нет, ты, — сказала я, постаравшись прозвучать более решительно.

Какое-то время он смотрел на меня испытывающим взглядом, а затем кивнул.

— Хорошо. Ханна, постарайся из-за этого не расстраиваться, потому что всё это лишь моё внутреннее ощущение и не более, но… У меня есть причина полагать, что твоя мать тебе не родная.

Я сглотнула и заморгала.

Я знала, что этот день наступит. В глубине души я знала, что моя мать была мне не родной, и я должна была однажды об этом узнать. Я знала это, но в то же самое время…

Это меня убивало.

Это было настолько правильным и одновременно неправильным.

И это многое объясняло. Я никогда не чувствовала, что она моя родная мать. Она тоже этого никогда не чувствовала, потому что она ей не была. И я к этому привыкла. Привыкла к ней, к нашим ужасным, холодным, никуда не развивающимся отношениям.

С одной стороны, я почувствовала облегчение от того, что мои инстинкты меня не подвели, и что была причина, по которой она не могла полюбить меня, как мать.

Но с другой стороны… я никогда не чувствовала себя более покинутой и одинокой.

Ни одна мать меня не захотела.

— Если не она моя мать, то кто тогда?

Я даже не поняла, что произнесла свои мысли вслух, пока Мор тяжело не вздохнул.

— Я не знаю, — сказал он. — Но я это выясню.

Я нахмурилась.

— Но как ты об этом узнал?

— Я снова просмотрел твою запись в Книге душ, — признался он.

Он не стыдился этого даже немного.

— Мне было любопытно. Я начал с самого начала. Увидел твоего отца сразу после твоего рождения, по крайней мере, мне так показалось. И когда он поднёс тебя к твоей матери, которая спала и, казалось, родила тебя ранее… она посмотрела на тебя так, словно ты была ей не родная.

Я немедленно сбросила с себя покрывало и встала с кровати, не заботясь о том, что я была голой.

— Мне надо в библиотеку, ты должен мне показать, — сказала я ему, направившись к двери, но он спокойно схватил меня за руку и притянул к себе, после чего взял меня за другую руку и расположил у себя между ног.

Я уже должна была понять, что было бесполезно вырываться из его хватки, но я всё равно попыталась.

— Тебе придётся поверить мне на слово, — произнёс он низким голосом.

— Почему ты не можешь мне показать? Я уже бывала там раньше.

— Нельзя показывать человеку его книгу.

— Кто это сказал? — спросила я, прищурившись. — Ты только что выдумал это правило.

— Доступ в библиотеку закрыт, — сказал он, почти рыча.

Его глаза что-то скрывали.

— До некоторых пор. Я… эм… провожу там магический эксперимент.

Я раскрыла рот.

— Магический эксперимент? Что это значит?

— Это значит, что доступ в библиотеку закрыт, — снова сказал он и притянул меня ещё ближе к себе.

Он был полностью одет, а я была абсолютно голой и каким-то образом оказалась у него между ног. И почему это меня не удивляло?

— Ты в любом случае не сможешь войти туда без меня. Она тебя не примет.

Он поудобнее взял меня за запястья, наклонил голову набок и осмотрел с головы до ног. Может быть, он ожидал, что я начну протестовать, но я знала, в какие битвы мне лучше не ввязываться. Я бы не смогла попасть в библиотеку, если он этого не хотел.

— Теперь твоя очередь, — сказал он.

— Что моя очередь?

Он пристально посмотрел на меня со всей серьёзностью.

— Ты собиралась что-то мне рассказать. Что именно?

Я едва ли могла вспомнить, я всё ещё была сосредоточена на других вещах. А ещё я была сосредоточена на его запахе, на его теле, от которого исходило огромное количество тепла, на давлении, которое нарастало у меня между ног, и на том, что мои соски так сильно затвердели, что даже болели.

Проклятье! Почему моё тело делало это со мной?

Мор отпустил одно из моих запястий, крепко схватил меня между ног и притянул ещё ближе к себе. Я ахнула, а он начал тереть меня своей ладонью.

Он совсем мне не помогал.

— Скажи мне, — проговорил он. — Скажи мне, что ты собиралась мне рассказать. Если ты мне не расскажешь, я прекращу.

— Тогда прекращай, — сказала я, но я блефовала.

Он не стал останавливаться, потому что он раскусил мой блеф. Он просунул свою руку еще дальше между моих ног, и я знала, что уже намочила его.

Он замер и, удерживая меня, проговорил:

— Скажи мне.

Я испустила дрожащий вздох и сказала:

— Существует Пророчество трёх. Мне рассказала о нём дама-гриб. А ещё Бродяга-скелет по имени Майкл. Помимо пророчества, которое ты знаешь, существуют ещё два.

Теперь он по-настоящему замер, и между его изогнутыми чёрными бровями образовалась глубокая складка.

— О чём говорится в других пророчествах? — спросил он тихо.

— У шамана родятся три ребенка, — начала пересказывать я. — Один воскресит древних богов. Другой сможет коснуться Смерти, и вместе они уничтожат древних богов и подавят восстание. А третий, рожденный от тени, победит Смерть и ввергнет королевство в Каос. Майкл решил, что я была рождена от тени. Он сказал, что уже встречал меня, и что мое имя Салайнен. Похоже, Салайнен сейчас с Лоухи и выглядит точно так же, как я.

Он сжал меня ещё крепче, его взгляд сделался едким.

— Почему ты, мать его, не рассказал мне об этом раньше?

— Я пыталась, — ответила я.

Не в силах сдержаться, я двинулась вниз в сторону его ладони, желая, чтобы он продолжил. Боже, в моих венах должно быть всё ещё текла эта проклятая сверкающая вода.

— Ты пыталась недостаточно сильно, — прорычал он.

— Ты не оставил мне выбора! — огрызнулась я. — Ты притащил меня сюда, женился на мне, а затем скинул в небезызвестный тебе колодец.

— Ты собираешься напоминать мне об этом всю оставшуюся жизнь?

— Да!

Он зарычал.

— Ты трахала меня уже достаточное количество раз для того, чтобы рассказать мне.

— Погоди-ка, погоди-ка, а я думала, это ты меня трахал? — парировала я с насмешкой.

Он поднял руку, схватил меня сзади за шею и притянул к себе так, что я прижалась к нему, и его пальцы резко вошли в меня. Я застонала, раскрыв рот. Я не знала, что делать, и почувствовала столько всего и сразу.

— Я твой король, — хрипло прошептал он, его глаза были такими тёмными и опасными.

Он вставил ещё один палец в перчатке внутрь меня.

— Ты преклоняешься предо мной.

— Я ни перед кем не преклоняюсь, — зарычала я.

Он наклонился и поцеловал меня, захватив зубами мою губу.

— Это ещё одна причина, по которой я, мать его, не могу тебе доверять, — пробормотал он, после чего, потянув за мою губу, накрыл мои губы своими губами и застонал.

Его язык был сильным и проник так глубоко, что заставил меня издать низкий звук, который вырвался из самых глубин, в то время, как внутри меня находились уже четыре его пальца. Он грубо заскользил большим пальцем по моему клитору, а его другие пальцы загнулись и стали двигаться вдоль моей точки G. И вот я уже кончала, стоя на ногах.

О… о Боже.

Я выгнула шею и испустила животный стон, мои ноги подкосились, что совершенно меня удивило.

Он схватил меня за талию прежде, чем я успела рухнуть на пол. Затем он лёг на спину на кровать, без усилий приподнял меня и усадил себе на лицо.

Я посмотрела на него сверху вниз в шоке и благоговении, меня всё ещё не отпускала волна предыдущего оргазма. Мои ноги дрожали, и он схватил их своими большими руками в перчатках, обхватив мои бёдра и посмотрев на меня между моих ног. Тёмная кожа на белой коже. Жёсткая щетина на нежнейшей плоти.

— Продолжай, — сказал он, и языком прошелся меж моих ног.

Его взгляд был всё ещё опасным и полным желания.

Не буду врать, это был странный способ заставить меня говорить, тем более учитывая тот факт, что я всё равно бы ему рассказала, но я не стала сопротивляться. Вместо этого я прижалась к его лицу.

Я почувствовала, как его губы расплылись в улыбке, после чего его язык атаковал меня и начал двигаться вверх и вниз. Мор сжал меня ещё крепче и притянул к своему рту.

— Говори, — проговорил он в мою плоть, и по моему позвоночнику прокатилась волна удовольствия.

Я резко вдохнула в попытке контролировать своё дыхание.

— Я… я больше ничего не знаю. Всё, что я знаю, это то, что Салайнен… она… она… предвестник Каоса. Она ужасна… и она выглядит, как я. А может быть это Лоухи, которая притворяется мной? Я не знаю.

Он втянул мой клитор между своими губами, и начал делать круговые движения языком. Я почти кончила, как вдруг он отвёл голову. В отчаянии я попыталась опуститься, но он удержал меня на месте.

— И ты никогда не слышала о ней до этого? И никогда не слышала об этом пророчестве?

Его борода щекотала меня, поэтому я сдвинулась. Мне хотелось вернуть его язык на место. Мой пресс был довольно сильно напряжён, так как я пыталась удержать своё тело над его головой и маневрировать им.

— Нет. Совершенно точно нет. Клянусь тебе, я никогда не слышала до этого о пророчествах, и я хотела тебе рассказать, но…

— Но?

Вот дерьмо. Я не хотела сдавать Райлу, не хотела рассказывать ему о том, что она попросила не говорить ему о пророчестве. Но я и не могла соврать. Тем более, когда он так дышал на меня. Я была близка к тому, чтобы кончить, а это значило, что я была близка к тому, чтобы мыслительные процессы покинули меня.

— Я хотела сначала спросить у Випунена. Я не хотела тебя беспокоить.

Это была правда.

Он зарычал, а затем опустил мои бёдра вниз, и я опять оказалась на его лице. Он начал облизывать меня, изучать меня, умело и основательно.

— О, Боже! — вскрикнула я, сопротивляясь его губам.

«Твой Бог». Я не слышала, как он это сказал, параллельно поглощая меня, но я и так это знала.

Я снова кончила, так сильно, что боялась, что могу задушить его. Мои бёдра начали прыгать на его челюсти, прижимаясь к ней всё сильнее, и он схватил меня так сильно, что я точно знала, что на завтра все мои бедра будут покрыты синяками. Но он был неумолим.

Я обмякла.

Я чуть не рухнула вперёд, моя спина изогнулась, а голова откинулась назад. Сердце колотилось у меня в груди, в горле, во рту.

— Не. То. Чтобы. Я. Жаловалась, — сказала я, делая паузу после каждого слова, чтобы отдышаться. — Но. Ты точно знаешь, как заставить меня говорить.

— Я в курсе.

— Я всё равно бы тебе рассказала.

— Ты не можешь врать, когда я заставляю тебя кончать, — сказал он и выглядел так, словно был чрезвычайно горд собой. — Воспринимай это как детектор лжи. Я понял это в Хрустальных пещерах. Хотя, вероятно, ты сделалась такой честной из-за воды, но думаю, всё дело в том, что ты просто маленькая ненасытная штучка.

Мне не очень нравилось, что я сказала ему вчера что-то глубоко личное со всей честностью, но я даже не могла на него злиться. По крайней мере, сейчас. И я была уверена в том, что буду зла на него потом, когда оргазм пройдёт.

— Я бы не стала тебе врать, — сказала я ему.

Я опустила взгляд на его пленительные глаза — глаза, которые по-прежнему мне не доверяли.

— Ты был прав, сказав, что ты мой король, а я твоя королева. Мы в одной лодке. И я не хочу, чтобы два других пророчества сбылись. Я хочу, чтобы мы подготовились к ним, насколько это возможно, и решили, что делать дальше, если что-то случится. Хотя, может быть, это ничего не меняет.

— Ты знаешь, что это меняет всё.

Его лицо выглядело таким мрачным у меня между ног, что это было даже комично.

— Но мы ничего не сможем с этим сделать, пока я не раздобуду больше информации. И я это сделаю.

— И ты расскажешь мне о том, что узнаешь, — потребовала я. — Я тоже имею к этому отношение.

Он ничего не сказал, но выражение его лица говорило о том, что он мне уступил.

Я громко выдохнула, мои мышцы начало сводить из-за позы, в которой я находилась. А Мору, кажется, было вполне комфортно, когда я сидела на нём таким образом.

Я слезла с его лица и всем телом рухнула на кровать. Я предприняла слабую попытку прикрыться простынями, но она провалилась. Я была вымотана.

Мор вытер рот и встал. Лежа на спине, я смотрела на чёрный балдахин над кроватью, ожидая, когда моё сердцебиение замедлится.

Я почти провалилась в сон, как вдруг почувствовала, что кровать продавилась под его весом.

— Это тебе, — угрюмо сказал он.

Я повернула голову набок и увидела, что Мор сидит рядом со мной. У него в руке был нож из селенита.

О, мой Бог!

Я села и потянулась к ножу.

Он вложил его в мою руку, и я крепко обхватила гладкую прохладную рукоятку.

— Где ты его нашёл? — спросила я, развернув нож.

— Я не находил его, — сказал он, после чего откашлялся и отвёл глаза. — Я его сделал. Для тебя.

Мой желудок наполнился бабочками. Я с трудом сглотнула, моё сердце снова учащённо забилось.

— Ты сделал его для меня? Как?

Он по-прежнему не смотрел на меня, что показалось мне милым. Хотя я вряд ли стала бы использовать слово «милый», чтобы описать Мора, и тем не менее.

— Он из селенита, — сказал он. — В хрустальной пещере есть его залежи. Я взял оттуда немного и выточил нож. Решил, что он тебе нужен, раз уж ты умеешь так хорошо с ним обращаться.

Наконец он посмотрел на меня, в выражении его лица появился намёк на гордость.

— Может быть, Випунен разрешит тебе с ним потренироваться.

Я улыбнулась ему счастливой улыбкой и посмотрела на нож в моих руках. Он казался таким нежным и хрупким, и сиял бледным светом, точно луна. Но я знала, какая сила была заключена в нём. И тот факт, что немногие могли его использовать, значил для меня ещё больше. Я провела ногтем по его лезвию, которое умудрилось его поцарапать. Он был таким хрупким, но таким сильным.

Прижав его к своей груди, я сказала:

— Спасибо.

И я надеялась, что Мор поймёт, насколько искренне я это сказала.

На мгновение улыбка озарила его лицо. Я как будто смотрела на солнце.

— Мне это ничего не стоило.

А затем на его лицо упала тень, и улыбка исчезла.

— Но если ты решишь использовать этот нож против меня…

Я в удивлении уставилась на него.

— Ты хочешь сказать, что он может тебя ранить?

— Ты ранила Лоухи с помощью точно такого же ножа. Не сомневаюсь, что ты сможешь причинить боль и мне тоже.

— А он может тебя убить?

Его лицо ещё больше помрачнело.

— Ты планируешь это проверить?

Я покачала головой.

— Я не могу тебя убить. Кто тогда будет доставлять мне оргазмы до конца моих дней?

Какое-то мгновение он смотрел на меня, а затем его зрачки расширились, и он разразился смехом.

От этого звука моей душе захотелось петь.

— Ты полна сюрпризов, феечка, — сказал он, встав и направившись к двери. — Не переставай меня удивлять.

СЕКРЕТ

Ханна

— Подними меч, попробуй снова.

Я нахмурилась под маской, уже устав от этой фразы. После окончания тренировки я хотела спросить у Ловии, нет ли тут клуба поддержки для тех, кто тренируется с Випуненом, где мы могли бы обсудить это дерьмо.

Я тренировалась с Випуненом уже в пятый раз. С нашей первой тренировки прошла целая неделя, которая осталась у меня в памяти как одно большое размытое пятно. Я вставала на рассвете, ехала к пещерам вместе с Ловией, затем тренировалась с Випуненом до обеда, а иногда и после. Я больше не ходила сквозь Хрустальные пещеры, потому что боялась, что меня затянет туда на долгие годы, и я буду плескаться там в своём гедонизме. Мне надо было сосредоточиться на своей награде, а наградой для меня было — преуспеть в тренировках. Я не могла согласиться на меньшее; это было слишком опасно.

Нам надо было убедиться в том, что я смогу защитить сама себя. У меня получалось всё лучше и лучше с каждым днём. Ловия сказала мне, что для того, чтобы полностью завершить тренировки, нужны годы, но Випунен работал со мной в ускоренном темпе, потому что я, по-видимому, имела к этому талант. И опасности давили на нас сейчас гораздо больше, чем когда тренировалась она или Туонен.

И, конечно, эти опасности — восстание и Лоухи — усложнялись Пророчеством трёх. Я снова разговаривала о нём с Мором, а он обсудил его с Випуненом. Я тоже пыталась поговорить о нём с Випуненом, но великан оставался скрытным и осторожным в своих высказываниях. Он сказал, что не знает, что есть что, когда дело касается Лоухи, потому что дьявольская магия Рангаисты блокировала его способности.

Мор, похоже, ему не поверил. И я, наверное, тоже. Я считала, что Випунен знает всё, но не хочет влиять на события и скрывает информацию, когда ему это надо. Он действовал как своего рода беспристрастный бог, но у меня складывалось ощущение, что он им не был. Он действовал в своих интересах.

— Я могу уже использовать свой нож? — спросила я.

— Как ты можешь использовать нож, когда ты не можешь нормально управляться с мечом? — ответил Випунен.

Я усмехнулась. Не могу управляться с мечом? Что же тогда, по его мнению, я, мать его, делала?

— Если ты хочешь использовать свой нож, — сказал он через некоторое мгновение, — тогда ход боя поменяется. Расстояние уменьшится. Мне придётся подойти очень близко, и тебе это может не понравиться. С маской на глазах ты мало что можешь сделать.

Я провела языком по зубам, задумавшись над его словами. Мы всё время дрались на мечах, и, хотя я не всегда выигрывала, я сражалась достойно. Я думала (ну, хорошо, надеялась), что смогу постоять за себя в битве, в случае если я, чёрт побери, смогу увидеть своего противника, вкупе с тем, что я могла предугадать каждое его движение.

— У того, кто на меня нападёт, может не оказаться меча, — сказала я ему. — Он может проникнуть в мою комнату и напасть на меня спящую. И тогда у меня будет только нож под подушкой. Мне надо знать, как защитить себя с его помощью.

— Ну, хорошо. Опусти меч и убери его себе за спину. Достань свой нож.

Я попросила швею на Сумеречной окраине сшить для меня кожаный чехол для ножа. Я хотела, чтобы он был со мной всегда, так как не хотела потерять еще и этот нож. Я протянула руку к чехлу, который висел у меня на бедре, и достала нож. Я оттолкнула меч ногой себе за спину. Он как будто не хотел меня покидать и медленно отодвинулся, зазвенев на каменном полу.

Я встала в боевую позу, и крепко взялась за нож, как вдруг почувствовала, как меня обдало жаром. От этой энергии у меня в зубах зашатались пломбы.

Випунен был прямо передо мной, так близко, что я была готова поклясться, что могу коснуться его.

Но это он коснулся меня.

Он прижал что-то острое к моему животу, что, к счастью, не проткнуло мою кольчугу.

— Ты умерла, — сказал он.

Его голос прозвучал теперь так близко, словно исходил изнутри моего черепа.

— Попробуем снова? — спросила я с надеждой, втянув живот, после чего он убрал нож.

Я едва соображала. Всё вокруг окрасилось красным, словно я закрыла глаза и обратила их к солнцу, а его лучи пытались пробиться сквозь мои веки.

«Не открывай глаза, не открывай глаза», — начала приговаривать я на случай, если маска не могла меня защитить.

Он пырнул меня снова, на этот раз вонзив нож чуть глубже так, что я почувствовала дискомфорт. Если бы он сделал это чуть сильнее, кольчуга могла бы порваться.

— Прекрати! — вскрикнула я.

Мне не нравилось чувствовать себя такой растерявшейся.

Он убрал нож, энергия закрутилась вокруг меня в водовороте и оказалась теперь у меня за спиной.

Он прижал нож к моей спине.

Я ахнула и развернулась, чтобы оказаться к нему лицом.

— Ты меня разочаровываешь, Ханна, — сказал он.

Мне пришлось прикусить язык, чтобы не выругаться. Не думаю, что он бы это оценил.

— Ты слишком быстрый, — с трудом проговорила я, попытавшись пырнуть его ножом, но лезвие лишь прошло сквозь воздух.

Тем временем Випунен пырнул меня в бок, а потом в руку, в живот, в грудь. Я была мертва уже миллион раз.

— Ты слишком медленная.

Тык. Тык. Тык.

— Хотела поиграть со своим особенным ножом? — добавил он. — Покажи мне, что ты можешь. Покажи мне его силу.

— Это не тот же нож, что у меня был, — сказала я, продолжая крутиться и махать ножом в воздухе. — Может быть, с этим надо обращаться другим образом?

— Это всё тот же селенит, он должен вести себя точно так же. Ты просто не готова. Ты никого к себе не подпускаешь. Ты дерёшься на мечах, потому что так ты можешь держать других на расстоянии.

— Ага! Тех, кто хочет меня убить!

— Ты должна подпустить их ближе, — сказал он.

— Чтобы меня можно было пырнуть? Ясно.

— Я знаю, что в твоём мире есть такое выражение: держи своих друзей близко, а врагов — ещё ближе. Ты сможешь нанести свои смертельные удары, только если находишься близко. Ты не сможешь почувствовать своего противника на расстоянии.

Он выбил нож из моей руки.

— Подними меч, попробуй снова, — проворчала я.

Моя рука показалась мне голой без моего ножа.

Я нагнулась, чтобы подобрать нож, и Випунен пырнул меня в спину.

Чёрт!

— Ты неуклюжая, — сказал он.

— Я. Стараюсь. Изо. Всех. Сил, — сказала я сквозь сжатые зубы, после чего поднялась на ноги с ножом в руке, чувствуя себя вымотанной.

— Этого недостаточно. Учитывая то, кто ты такая и чему ты научилась. Ты говоришь о своей прошлой жизни, как будто она для тебя важна. Так покажи мне, кем ты тогда была. Что это за боец, которым ты так гордилась быть?

Его речь сработала.

На этот раз я почувствовала его приближение. Я позволила своему телу направить меня, как я сделала это, когда пришла в эту пещеру в первый раз.

Я сделала кувырок, а затем ещё один и ещё, пока не встала на ноги и мгновенно не отпрыгнула влево, выбросив руку с ножом вправо.

Я ударила его.

Я этого не ожидала, и была удивлена. Мой нож вошёл во что-то не особенно твёрдое, словно я проткнула желе, и я почувствовала, как энергия потекла вверх по моему ножу прямо мне в руку и отбросила меня на спину.

Я пребывала в ступоре какие-нибудь доли секунды, после чего откатилась в сторону, ожидая очередного удара.

— Очень хорошо, — сказал Випунен. — Должен признать, это больно.

— Извини? — сказала я, вставая на ноги. — Может быть, тебе следовало надеть доспехи?

Я почувствовала, как поток его энергии ринулся в мою сторону, и начала выполнять джингу⁶, двигаясь по всему помещению и уклоняясь от ударов, как мы делали это на занятиях по капоэйре.

— Перестань бегать, — сказал он. — Перестань уклоняться. Начни уже сражаться.

— Хорошо, — сказала я, и когда почувствовала, что он начал приближаться ко мне, присела и, вытянув ногу, выполнила растейру — приём, способный сбить с ног любого.

Моя нога снова врезалась в ту мягкую субстанцию, и мне было сложно завершить приём, потому что моя нога как будто попала в зыбучие пески, но я сконцентрировалась, продолжив двигать ногами, после чего уперлась на руки, подскочила и ринулась вперёд с ножом в руке.

Я пырнула его.

Я снова почувствовала, как энергия прошла сквозь моё тело, и меня отбросило назад. На этот раз мне удалось устоять на ногах, хотя моя маска чуть не слетела с лица, а нож как будто припаяло к моей ладони.

Я опустила маску на место, тяжело дыша, мои мышцы были напряжены, а чувства работали на опережение. Я слышала, как капала вода на некотором расстоянии от меня, чувствовала запах великана, напоминающий смесь мускуса и дождя, чувствовала энергию, которую он излучал. Я ждала, что он начнёт атаковать.

— Метни в меня нож, — сказал он.

Казалось, что он находился где-то далеко и при этом везде. Я не могла определить его местоположение.

— Последний раз, когда я метнула нож, мне не удалось его вернуть.

— Тогда у тебя не было времени, — сказал он. — Метни в меня нож.

Я сделала дрожащий вдох и представила место, где стоял великан. У меня в воображении появилась тёмная комната, и в этой тёмной комнате был столб света. Я развернула тело так, чтобы оказаться лицом к этому свету, после чего взяла нож и прокрутила его в руке. Я представила у себя в голове, как нож летит по воздуху, точно падающая звезда, и попадает в цель.

Я была уже готова метнуть его, как у себя в воображении, когда осознала, что ножа в моей руке уже не было, а меня снова отбросило назад горячим потоком. Я споткнулась и попыталась понять, что произошло, но прежде, чем мне это удалось — БАМ!

Рукоять ножа врезалась мне в ладонь.

Точно это был чёртов бумеранг.

Випунен одобрительно фыркнул.

— Что произошло? — спросила я, крепко сжав своё бесценное оружие.

— То, что я и предполагал, — сказал он.

— А точнее?

Тишина. Только плеск воды по углам пещеры.

Я подождала его ответа. И ещё.

Наконец он сказал.

— Сними маску.

У меня перехватило дыхание. Я сглотнула.

— Что?

— Сними маску, Ханна, — снова сказал он, на этот более низким голосом, который я ощутила всеми своими костями. — Это приказ.

Я решительно замотала головой.

— Но я умру, если сделаю это.

— Тебя ожидает много испытаний. Испытаний, в которых смерть может стать одним из ответов. Тебе пора начать разбираться с этими испытаниями, Ханна, или ты никогда не станешь той, кем должна стать. Без этого ты никогда не двинешься дальше.

Я сглотнула.

— Сними маску, — сказал он. — Или её сниму с тебя я.

Я не хотела, чтобы мою маску сорвали с меня, словно я была упрямым ребенком. Я обхватила маску руками. Мои пальцы дрожали.

Я приподняла её, но зажмурила глаза так крепко, что понадобились бы тиски, чтобы раскрыть их. Яркий свет окрасил мои веки в красный цвет.

— Открой глаза и посмотри на меня, Ханна, — приказал Випунен.

— Я не могу, — прошептала я, маска задрожала у меня в руках. — Я боюсь.

— Помнишь, что я сказал тебе насчёт твоего страха?

Я, мать его, не могла вспомнить, что он говорил насчёт моего страха. Единственное, что я помнила — это фразу «Подними меч и попробуй снова».

— Открой глаза. Или я могу сделать это за тебя.

Я представила, как великан тыкает своими толстыми пальцами мне в глаза. Спасибо, не надо.

Поскольку выбора у меня особенно не было, я сделала глубокий вдох и произнесла быструю молитву, попросив о том, чтобы моя смерть была по возможности быстрой и безболезненной, и чтобы мне повезло, и я не осталась бы плавать в Обливионе до скончания веков.

Собравшись с силами, я открыла глаза.

На мгновение я не могла понять, на что я смотрела. Это был всего лишь свет. Большой, невероятно огромный источник света, высотой и шириной в несколько сот метров. Пещера была размером с лекционный зал и позволяла вместить этот свет, хотя я была готова поклясться, что всё это время пещера была в разы меньше. В углах пещеры, куда не доставал свет, я заметила зелёное озеро, сияющее неоновым светом, над которым висели сталактиты. А вот это я уже ожидала увидеть.

— Что за?.. — прошептала я, пытаясь осмыслить всё это.

Но мне не удавалось этого сделать, потому что это был не просто свет. Если это был Випунен, то он определенно был великаном, но… это было существо, состоящее из световых лучей. У него не было никакой физической формы. Мне казалось, что я смотрела прямо на солнце, а точнее, солнце смотрело прямо на меня.

Он усмехнулся. Его смех тут же заполнил помещение, словно оно не было размером с футбольный стадион.

— Я так и думал.

— Что ты думал? — спросила я, пытаясь вглядеться в свет и разглядеть хоть какие-нибудь очертания. — Я и не знала, что ты что-то там думал, я думала, что ты всегда знал, — я замолчала. — Погоди-ка. Я мертва? Потому что я вижу белый свет…

— Ты не мертва, — сказал он. — Но много кто умер, увидев мою настоящую форму. Или сошёл с ума. А ты, Ханна, можешь смотреть на меня, даже не прищуриваясь. Твои глазные яблоки давно уже должны были расплавиться.

Вот класс! Но он был прав. Я должна была хотя бы поморщиться. Я понимала, что этот свет невероятно яркий, и всё же я без проблем смотрела на него. Могла ли я полностью потерять зрение после всего этого?

— И что это значит? — спросила я его. — То, что я могу смотреть на тебя и не схожу с ума? О чём это говорит? Это отвечает на вопрос о пророчестве?

— Нет, — сказал он. — Мы оба знаем, что ты часть пророчества, потому что в тебе течёт кровь шамана. Но то, что ты можешь меня видеть… Это значит, что в тебе также течёт кровь Бога.

А вот теперь я заморгала.

— Прости… что?

— Богини, — поправил он сам себя. — Твой отец Торбен, могущественный шаман. Твоя мать — Богиня.

— Ла-а-а-дно, — медленно произнесла я.

Я потёрла лоб основанием ладони, пытаясь сосредоточиться. То есть, я всегда знала, что я не вполне нормальная, но, когда я узнала, что мой отец шаман, я решила, что это многое объясняет. Когда Мор сказал мне, что моя мать была мне не родная, я даже не могла предположить, что моя родная мать была чёртовой Богиней. Кто вообще стал бы делать такое умозаключение? Магия шамана и так уже объясняла многое из того, что со мной происходило.

— Ты должна была это знать глубоко внутри себя, — прокомментировал он через мгновение.

— Я уже не знаю, что я знаю, — сказала я. — Богиня? Это потому, что я могу смотреть на тебя?

— Иногда, когда ты ищешь ответы на одни вопросы, появляются ответы на другие, — сказал он.

— Богиня, — тихо пробормотала я себе под нос и покачала головой. — Я не чувствую… я не чувствую, чтобы у меня были такого рода… силы.

— И всё же ты наполовину Богиня. Младшая Богиня, как Ловия.

— И кто тогда моя мать? — сказала я и умолкла, страх пронзил моё сердце. — О… Боже, только не говори мне, что это Лоухи.

Бесформенная дама сказала, что это не она, но я ей больше не доверяла.

— Это не Лоухи, — уверил меня Випунен.

— Хорошо, тогда кто? — я попыталась вспомнить Богинь этих земель, но вариантов было немного. — О, Велламо? Пугающая Богиня, отвечающая за русалок?

— Я не могу сказать.

Мои глаза округлились.

— Не можешь сказать? То есть, ты знаешь?

— Мне понадобилось некоторое время, чтобы понять. Но ты должна узнать об этом самостоятельно. Важно, чтобы это произошло именно так. Это спасёт тебе жизнь.

Я вскинула руки.

— Всего то, спасёт мне жизнь. Как просто.

— Тебя должно утешить то, что у тебя уже есть все ответы. Поверь в это. Люди совершают фатальную ошибку, когда хотят всё и сразу, и не понимают, что всё уже происходит. Прямо сейчас.

Мне и так уже было сложно примириться с информацией о том, что моя мать была Богиней, поэтому мой мозг отказывался разбираться с концепцией времени.

— Значит, это я должна объединить эти земли? — спросила я, хотя и спрашивала его об этом каждый день и не получала ответа. — Если я могу тебя видеть, это значит, что я…

Только не говори, что я «избранная», только не говори, что я «избранная».

— … что я избранная? — выпалила я, и меня передёрнуло от этого банального слова.

— Это зависит от того, что произойдёт дальше, — сказал Випунен.

— Хорошо. Тогда кто те другие? О ком говорится в пророчестве?

— Одного ты уже встретила. Другого — ещё встретишь. И при таких обстоятельствах, что ты пожалеешь о том, что не тренировалась ещё более усердно.

— Ох, это нечестно.

Одним из них определённо был Расмус. Бродяги-скелеты были твёрдо уверены в том, что Салайнен была предвестником Каоса, а это значило, что Расмус должен был воскресить Древних богов. Если только он не был тем, кто мог коснуться Мора. О, да, это был бы интересный поворот сюжета!

Но что, если Бродяги-скелеты ошибались? Что если все ошибались? Что если… что если это я была предвестником Каоса, а Салайнен — той, кто должна была коснуться Мора и объединить эти земли? Что если это я должна была воскресить Древних богов, а Расмус был предвестником Каоса?

— Твоя голова слишком занята, чтобы драться, — сказал Випунен таким тоном, словно умывал руки.

— Ой, пр-р-рости, но ты только что огорошил меня информацией о том, что я наполовину богиня.

Випунен запульсировал. Исходящий от него свет начал становиться всё ярче и ярче, пока я наконец не почувствовала, что он накрыл меня, проник в меня, как будто солнце превратилось в сверхновую звезду. Но затем свет неожиданно отступил, и вернулся в своё обычное состояние.

Я опустила глаза. Нож из селенита стал горячим у меня в руке, и засиял, словно свет поселился внутри него. То же произошло и с моими руками. Они светились, точно солнце попало мне в кровь, и его лучи проникали наружу сквозь мою кожу. Я совершенно точно светилась, лучилась и сияла. Жар начал собираться у меня между лопатками, становясь всё горячее и горячее.

— Интересно, — снова сказал Випунен. — Любопытно узнать, как долго это продлиться.

Я округлила глаза.

— Что ты со мной сделал?

— Я ничего с тобой не делал. Это делаешь ты сама.

— Что за чёрт?

Я провела руками по своему телу, и свет распространился повсюду.

— Теперь людям понадобятся солнечные очки, чтобы смотреть на меня!

Но как только я это сказала, свечение начало исчезать, словно кто-то покрутил переключатель яркости на моём теле. Моя спина охладилась.

Хвала небесам.

— Тебе пора, Ханна, — сказал Випунен теперь уже устало. — Уверен, что ты хочешь поделиться новостями с Туони.

Я продолжила смотреть на свою кожу, пока она снова не начала выглядеть нормально.

— Так он, и правда, не знает?

Я приподняла одну бровь и посмотрела на свет.

— Он лишь предполагает.

Хм-м-м. Это было чертовски круто, что у меня наконец-то появились хорошие новости, которыми я могла с ним поделиться. Не сказать, что быть дочерью какой-то неизвестной Богини было так уж круто…

Ой, да кого я обманываю?

Это было, мать его, невероятно!

СУМЕРЕЧНАЯ СУЩНОСТЬ

Ханна

Я выскочила из пещер, словно ребёнок, который налопался именинного торта и теперь собирался покататься на пони. Ловия, как всегда, ждала меня снаружи, сидя на своём коне и держа Холодного месяца за узду. Иногда я задавалась вопросом — что она делала тут, пока ждала меня? Ведь у неё даже не было чего-нибудь вроде айфона, чтобы скоротать время. Хотя её, похоже, вполне устраивало просто смотреть вдаль, потерявшись в своих мыслях. Всё-таки по сравнению с людьми боги лучше людей умели жить.

Она посмотрела на меня и приподняла бровь идеальной формы. Сегодня её светлые волосы были заплетены в идеальные высокие косы.

— Я так понимаю, сегодня всё прошло хорошо? — спросила она.

— Это точно, — сказала я, с лёгкостью оседлав Холодного месяца и взяв в руки поводья.

Мой меч остался в пещере, а маску я забрала с собой, и теперь она висела у меня за спиной. Мой чудесный нож из селенита был надёжно спрятан в чехол.

Ловия оглядела меня, поджав губы.

— Ты как будто изменилась.

Я не смогла сдержать улыбки.

— Я только что узнала одну очень важную вещь, которая является частью головоломки.

— Не знаю, о какой головоломке ты говоришь, но давай рассказывай, — сказала она, и её взгляд заплясал вокруг, когда мы двинулись в сторону замка лёгкой рысью.

— Я богиня, — сказала я с триумфом в голосе, мои волосы развевались у меня за спиной.

Направляясь в сторону величественного силуэта своей крепости, я как никогда ощущала себя Богиней.

— Ты это только поняла? — спросила Ловия.

Я засмеялась.

— Да. Потому что я не просто наречённая Богиня. Я такая же Богиня, как и ты.

Я взглянула на её растерянное лицо.

— Моя мать мне не родная. Моя мать — Богиня.

Ловия потянула за поводья, заставив своего коня пойти шагом, и я сделала то же самое.

— О чём ты говоришь?

— Випунен только что мне рассказал. Моя мать — Богиня. Даже твой отец понял, что я не совсем смертная, только он не мог это доказать, но Випунен только что это сделал.

Она нахмурилась ещё больше и снова оглядела меня.

— Мы… сёстры?

Я покачала головой.

— Нет, хвала небесам.

Она приподняла подбородок, и выражение её лица стало каменным.

— Прости, — продолжила я. — Иногда я забываю, что ты дочь Лоухи. И нет, она не моя мать. Правда, это всё, что я знаю. Мы не знаем, кто моя мать.

Ловия размышляла над моим комментарием по поводу Лоухи дольше, чем я предполагала. Так долго, что лёгкий морозец коснулся воздуха вокруг нас, а у меня изо рта начал вырываться пар. Хм-м-м. Я уже начинала думать, что Ловия могла унаследовать некоторые качества от своего отца.

— Мне сложно поверить в то, что Випунен не знает, — сказала она, наконец.

Её тело слегка расслабилось, а морозный воздух рассеялся.

— Он знает всё.

— Я в курсе. Он заявил, что мне важно узнать об этом самостоятельно. Сказал, что это спасет мне жизнь.

Она закатила глаза и одарила меня полуулыбкой.

— Ну, конечно, он так сказал. У тебя есть какие-нибудь подозрения насчёт того, кто она? А у моего отца?

Я покачала головой.

— Я ему ещё не говорила. Он даже не знает, что я наполовину Богиня, он только знает, что моя мать мне не родная.

— И что ты по этому поводу чувствуешь?

Я удивилась тому, насколько личными были её вопросы. Я поёжилась в седле.

— Я пока не уверена. Отчасти я чувствую облегчение, потому что всегда это подозревала. То есть, я рада, что у меня теперь есть ответы на мои вопросы.

Я вздохнула, почувствовав знакомое давление в груди, которое было там с тех пор, как Мор сообщил мне об этом.

— Но в то же время, у меня появилось ещё больше вопросов. Кто моя биологическая мать? Почему она меня оставила? Почему Торбен растил меня в Верхнем мире?

— Надеюсь, ты скоро найдёшь ответы, — сказала она сочувственно и кивнула.

Мы ехали некоторое время, и Ловия рассказывала мне обо всех тех городах Европы, которые она хотела бы посетить после того, как ей удастся выбраться из Туонелы. Я пообещала ей, что поговорю с Мором про её длительный отпуск — она думала, что у меня было больше шансов убедить его. А я сообщила ей, что мне было в принципе нелегко убедить его в чём бы то ни было.

Если только я не пыталась убедить его доставить мне оргазм. Но я не собиралась делиться с ней этой информацией.

Мы почти уже доехали до замка, когда я поделилась с ней ещё одной пикантной новостью.

— О, я забыла тебе сказать, — проговорила я, закусив губу. — Випунен заставил меня снять маску.

Она резко остановила коня.

— Он что?

Я кивнула.

— Мне пришлось снять маску и посмотреть на него.

Её глаза превратились в два голубых блюдца.

— Ханна! Какого чёрта? Ты не… нет, никому никогда не удавалось его увидеть без того, чтобы не умереть.

— Я в курсе, — сказала я так, чтобы ей не показалось, что я хвастаюсь. — Но я его увидела и не умерла.

Она быстро заморгала и покачала головой.

— Я не могу в это поверить. Ты… не кто-нибудь, а ты? Чёрт, теперь мне определенно интересно, кто твоя мать.

Я не стала обижаться на её слова. Я была точно так же удивлена, как и она.

— Значит, нас теперь таких двое, — призналась я.

— И как он выглядит? Или я умру, если ты мне расскажешь?

Я засмеялась.

— Он выглядит как свет. Как огромная масса света шириной и высотой в несколько сот метров. Вот и всё. Просто свет.

По её лицу я увидела, что она попыталась представить это, и её лоб комично нахмурился.

— Свет? Это не то, чего я ожидала. Я знала, что от него исходит свет, я видела его по краям маски, но я не думала, что это будет просто свет.

— Он определенно может менять форму, может быть, сжимается или становится плотным, когда он сражается с нами, но да… Гигантская лампочка.

Она рассмеялась, но удивление в её глазах сохранилось, когда мы въехали в замок. Словно она всё ещё не могла в это поверить. Как и я.

Я умирала, как сильно хотела рассказать об этом Мору. Я не могла дождаться, чтобы увидеть его реакцию.

— Не знаешь, где твой отец? — спросила я Ловию, спрыгнув с Холодка в конюшне, после чего нежно его потрепала и поцеловала в бархатистую морду.

— Он провёл весь день в библиотеке, — сказала она и одарила меня предостерегающим взглядом. — И он сказал, что никто не должен ему мешать.

Ага-ага. Он говорил мне это всю неделю. А я тренировалась целыми днями до самого вечера, поэтому почти не бывала в замке. Я даже не видела его за ужином. Обычно я ела одна в своей комнате, или с Ловией и Калмой в обеденном зале.

Кстати, о комнатах. Я переехала в его комнату. Неофициально. Но за мной всё ещё числилась моя комната, потому что, оказалось, что когда дело доходило до ссоры, мне нравилось, что у меня есть своё пространство, где я могла подумать и не чувствовать себя так, словно мешаю ему. На Сумеречной окраине было мало личного пространства, но хотя бы эта комната была моей, поэтому я решила довольствоваться тем, что имею. Плюс, я видела шкаф Мора. Он был огромным, но недостаточно большим, чтобы вместить все мои платья, которые успели у меня появиться, когда мне был предоставлен доступ к швее.

Но я была в его постели каждую ночь. Мы болтали, немного, потому что его мысли были заняты тем, что он делал в библиотеке, а мои были сосредоточены на тренировках. Но там, где наши слова нас подводили, наши тела всегда прекрасно справлялись. Мы кончали одновременно каждую ночь, охваченные огнём и желанием, среди животных криков, рук в перчатках на нежной коже и конечностей, скользящих вдоль шёлковых простыней. Он заставлял меня кончать снова и снова, пока не наступало утро, но, несмотря на то что я так мало спала, я просыпалась как никогда бодрой и свежей. Я знала, что со временем наше физическое влечение может перерасти во что-то большее, но пока мы с ним соединялись только на этом уровне. Нам это было почти… необходимо, чтобы мы могли эволюционировать как пара. Я чувствовала, что чем чаще он находился внутри меня, тем ближе он мне становился, и тем больше я его понимала. И я могла только надеяться, что он чувствовал то же самое. Если нам было суждено править вместе как король и королева, мы должны были быть едины. И не было более мощного единения, чем единение наших тел в постели.

Я направилась в замок и стала бродить по коридорам в надежде, что рано или поздно встречусь там со своим мужем. И хотя моя сегодняшняя тренировка закончилась сегодня раньше, было уже довольно поздно, и я была голодна, несмотря на воодушевление после всего случившегося.

Я пошла на кухню и начала донимать Пири, чтобы та побыстрее приготовила ужин, затем взяла свою тарелку с ржаными лепёшками (по сути, это был плоский хлеб с пряными томатами и кусочками плавленого или оленьего сыра), а также чашку с лавандовым элем и отправилась к себе в комнату.

Когда я закончила, Райла приготовила мне ванную, и я уже подумывала о том, чтобы рассказать ей то, что узнала у Випунена. Но по какой-то причине не стала этого делать. Наверное, потому что я уже рассказала Ловии, и мне казалось неправильным, что Мор ещё не узнал об этом.

А, может быть, это было зерно сомнения в том, что я могла ей полностью доверять?

— Где Туони? — спросила я Райлу после того, как вытерлась, а она надела на меня мягкий пеньюар с длинными рукавами. — Он ещё в библиотеке?

«Да. И ему нельзя мешать», — сказала она.

Божечки. Сколько ещё раз они собирались напоминать мне о том, что мне нельзя заходить туда и доставать его?

Естественно, чем чаще мне говорили о том, что мне нельзя было что-то делать, тем сильнее мне хотелось это сделать.

Я пошла в его комнату и стала ждать его в кровати.

В итоге я погрузилась в глубокий сон, так как изнеможение после проведённого дня разом накрыло меня.

Когда я проснулась, было ещё темно. Моё лицо впечаталось в шёлковую подушку, а изо рта текли слюнки. Я не знала, сколько сейчас было времени, но месяц уже поменял своё положение на небе. В некоторые ночи луна двигалась быстрее, поэтому по ней нельзя было определить время, но в любом случае было уже поздно, а Мор так и не вернулся.

Неужели я должна была сидеть тут со всей этой информацией? Я была, чёрт побери, Богиней!

Я встала с кровати и решила нанести Мору визит. Я не сомневалась в том, что Библиотека туманов откажет мне в доступе, так как она была под магической защитой, но попытка не пытка. Может быть, я смогла бы покричать снаружи, а он услышал бы меня, и тогда я смогла бы рассказать ему о новостях?

Я вышла из комнаты и пошла по коридорам. Свечи мерцали в подсвечниках на стенах, кругом стояла гробовая тишина. А я и забыла, как жутко было бродить по Сумеречной окраине ночью. Последний раз я делала это, когда освобождала Динь. Тогда меня поймал Сурма, которого Мор убил у меня на глазах. Всё это, казалось, произошло со мной в прошлой жизни, и вот теперь я была в пеньюаре и бесшумно шла по ужасному замку, что не предвещало ничего хорошего. Но хотя бы теперь я была королевой, и это был мой замок. Я была здесь на своём месте, в отличие от Ханны из прошлого.

Я поднялась по лестнице до уровня, где находилась библиотека. Я тут же почувствовала странную энергию, исходящую от этого помещения. Теперь, когда рядом со мной не было Мора, массивные железные двери казались особенно зловещими.

Я расправила плечи, напустив на себя притворную уверенность в себе, и подошла к дверям. На них не было ни замочной скважины, ни ручки. Только замысловатая резьба посередине. В прошлый раз Мор провёл по ней руками и двери открылись.

Я протянула руку и собиралась сделать то же самое, но боялась, что там мог быть своего рода защитный механизм, который мог обжечь мне руки или что-то типа того.

Прежде чем я успела коснуться узора, дверь издала шипящий звук, заставив меня отступить. Она медленно раскрылась, и за ней оказался Мор.

На нём не было рубашки, только штаны. Он был босой.

И без перчаток.

Я уставилась на его оголенные руки, и это зрелище показалось мне таким непривычным.

— Эм, что ты делаешь? — спросила я его.

Он откашлялся, но ничего не сказал. Взгляд у него был странным, словно он был где-то в другом месте.

Я заметила, что он не пускает меня внутрь.

— Извини, что врываюсь, — продолжила я. — Меня несколько раз предупредили о том, чтобы я не приходила и не мешала тебе, но я ждала тебя в постели, и ты так и не пришёл, а мне надо было с тобой кое о чём поговорить.

Он нахмурился. Затем улыбнулся. Это была странная улыбка, немного пустая. Словно он был не в себе. А затем я заметила, что на нём не было его привычного макияжа, поэтому он выглядел более невинно. Более молодо.

— Заходи, — сказал он.

Его голос был хриплым, словно он его где-то потерял. Он отпрянул и, сделав жест своими оголёнными руками, предложил мне войти.

— Ты уверен? — спросила я. — Я думала, что это какая-то большая тайна.

Он снова улыбнулся.

— Заходи.

Он был пьян? Под кайфом? Что с ним было не так?

Я вошла в библиотеку, держась на большом расстоянии от него и его непокрытых рук. Порыв ветра захлопнул дверь у меня за спиной. Белые фигуры кинулись по воздуху в мою сторону, перелетели через меня, а затем врезались в дверь, словно пытались вырваться наружу и не смогли.

— Привидения, — сказал Мор просто.

И опять улыбнулся.

Я ответила ему улыбкой, хотя и неуверенной.

— А ты не хочешь надеть перчатки? Или тебе нужно быть без них для этого магического эксперимента, который ты проводишь?

— Идём со мной, — сказал он.

Его голос был таким странным. Хриплым, но в то же время казалось, будто Мор пытался придать ему бодрости или что-то типа того. Что-то здесь не срасталось.

Он развернулся и пошёл в ту часть библиотеки, где я никогда не была. Я последовала за ним, держась от него на безопасном расстоянии. Его попа выглядела сегодня особенно здóрово, и я решила, что ему следует чаще ходить без рубашки. Его плечи, чёрт их дери, были произведением искусства. Я всегда тащилась от широких и мускулистых спин.

Это крыло библиотеки оказалось гораздо уютнее остальной её части, и было понятно, что именно здесь вершилась магия. Здесь были тонны ковров в турецком стиле, бархатные гобелены на стенах, множество свечей и бутылок с зелёной или чёрной жидкостями, странные книги, фигурки, вырезанные из кости, хрустальные черепа. Это место пахло ладаном, и тонкая пелена дыма висела у меня над головой.

Мор остановился в дальнем конце помещения, где висели длинные шторы, которые были задёрнуты. Он поманил меня голым пальцем, а другой рукой потянулся к одной из штор, словно собирался отодвинуть её в сторону.

Неожиданно по моему затылку побежали мурашки, и меня охватило тревожное чувство. Я не могла это объяснить, но что-то было не так, только я не знала, что. Может быть, всё дело было в том, что Мор был без перчаток и никак мне это не объяснил?

— Я не хочу подходить слишком близко, — сказала я ему, слегка продвинувшись вперёд, насколько это было возможно. — Может быть, тебе стоит надеть перчатки? Чтобы я меньше волновалась.

Он наклонил голову и как будто над чем-то задумался.

А затем он протянул ко мне руку.

Я вскрикнула и попыталась отойти назад, мои пятки запнулись о ковры, но он оказался быстрым.

Слишком быстрым.

Он с силой схватил меня за запястье, не дав мне упасть на ковер. Почувствовав прикосновение его ладони к своей коже, я снова закричала, ожидая неминуемую смерть. Я думала, что распадусь на части и попаду в Обливион, как Алку.

Но когда он притянул меня к себе, его другая рука легла мне на талию, а он улыбнулся мне, я поняла, что не умираю.

Я не была мертва.

Святое дерьмо.

Я, и правда, была избранной!

Я расплылась в широкой улыбке, сердце начало выпрыгивать у меня из груди.

— Ты только что коснулся меня! — воскликнула я. — Я — та самая! О ком говорится в пророчестве! Избранная! Именно я должна объединить эти земли.

Он только улыбнулся мне, как вдруг даже те небольшие проблески ясности, которые я увидела в его глазах, исчезли, словно кто-то выключил все освещение у нас над головами.

— Избранная, — прогремел голос Мора с издевкой.

И он исходил не от мужчины, который держал меня, он исходил из-за штор. Мужчина, который держал меня, может быть, и выглядел как Мор, но я вдруг чётко осознала, что это был не он.

Неожиданно шторы раздвинулись в стороны.

И из-за них вышел Мор.

Мой Туони.

Настоящий Бог.

Он тоже был без рубашки, но на нём были кожаные перчатки, доходившие ему до локтей. Его прекрасное лицо выражало неподдельное веселье, а его тёмные глаза сверкали коварным блеском. О, да. Это точно был мой муж.

Я уставилась на него, а затем на его двойника, который обхватил меня и смотрел на меня пустыми глазами. Полуулыбка застыла на его лице.

— Ладно, а теперь, пока у меня не случилась истерика, пусть настоящий Слим Шэйди⁷ поднимет руку.

— Кто такой Слим Шэйди, мать его? — спросил Мор, издав рык.

Да, это определенно был он.

Я косо посмотрела на него и попыталась вырваться из хватки другого Мора, но тот не двигался.

— Ты можешь попросить его меня отпустить, или мне надо пнуть его ногой по яйцам?

Часть меня очень-очень хотела это сделать. Чтобы отомстить ему за темницу.

Я увидела, как глаза Мора полностью побелели, словно он закатил их до самого затылка.

Жу-у-у-у-уть.

Неожиданно Мор, который держал меня, опустил руки и отошёл назад в угол комнаты. Он сел на пуфик и уставился в пол.

Глаза настоящего Мора снова сделались нормальными, и он улыбнулся мне кривоватой улыбкой.

— Он всё ещё не идеален, но я работаю над этим, — сказал он.

— Послушай, тебе придётся меня просветить, потому что я понятия не имею, чем ты занимался тут всё это время, и не понимаю, как это возможно, — я указала на другого Мора. — Что это за чёрт? У тебя есть близнец?

Он кивнул и провёл рукой по подбородку, взлохматив щетинки своей бороды в тех местах, где он прошёлся по ним перчаткой.

— Теперь есть. Это моя Сумеречная сущность. Мой эксперимент. Я выпустил его из бутылки и пытался улучшить его перед тем, как представить публике.

Я скорчила гримасу, не понимая ничего из того, что он сказал.

— Зачем тебе нужен близнец?

— Чтобы быть в двух местах одновременно, — сказал он. — Нет ничего необычного в том, что короли или королевы заводят себе таких, особенно когда это необходимо. Вы называете их двойниками. В моём же случае он был создан из меня самого при помощи магии. Он не автономен, это не отдельная личность. Это я.

Я взглянула на его Сумеречную сущность, которая смотрела в пустоту бессмысленным взглядом.

— То есть он более глупая версия тебя?

Мор фыркнул, но, когда я снова посмотрела на него, его лицо сделалось сердитым.

— Он это я. Благодаря магии я научился искусству расщепления себя. Мне также нужно овладеть раздвоением разума, чтобы быть одновременно в двух местах. Что чувствует он, чувствую и я. Он это я. Я это он.

— Значит, когда ты касаешься моей кожи его — своей — обнаженной рукой…

Его лицо исказила гримаса.

— Я не смог почувствовать тебя таким образом, — сказал он, и в его голосе прозвучало тихое разочарование. — Я как будто всё ещё был в перчатках.

— О, — сказала я, тоже почувствовав разочарование.

Но потом на меня снизошло. Мои брови в ужасе взлетели вверх.

— Погоди-ка. А как ты узнал, что его прикосновение меня не убьёт?

Вид у него стал немного виноватым.

— Я сначала попробовал на Рауте. Она не умерла, так что…

— На твоей железной собаке? И всё?

— Эй, Раута много для меня значит, — огрызнулся он.

Но затем его взгляд смягчился.

— Что ты почувствовала? — тихо спросил он. — Какими мои руки были на ощупь?

— Сложно сказать, потому что я кричала и думала, что умру, — призналась я. — Я не обратила внимания на детали, знаешь ли.

Я развернулась и подошла к его двойнику. Нагнувшись, я взяла его большую и сильную руку в свою и сжала её. И хотя Сумеречная сущность не взглянула на меня, её рука сжала мою в ответ. Я почти почувствовала Мора внутри Сумеречной сущности, почувствовала, как он заставил её сдвинуться.

— Это приятно, — тихо сказала я. — У тебя очень нежные руки.

Неожиданно я почувствовала Мора у себя за спиной. Он положил свои руки в перчатках мне на плечи, удерживая меня на месте. Убрав носом мешающую прядь волос, он прижался губами к моей шее.

Я тут же прильнула к нему.

— Я скучала по тебе, — прошептала я.

— Я провожу с тобой каждую ночь, — проговорил он, и губами мягко прошёлся по моей шее, заставив меня содрогнуться от удовольствия.

— Я знаю, — сказала я и закрыла глаза. — Но сегодня тебя со мной не было.

— Сейчас я с тобой.

Я хотела рассказать ему о том, что я Богиня. Я хотела рассказать ему о том, что видела Випунена в его настоящем обличье. Но вся эта срочность куда-то испарилась. Мои мысли растворились, как это бывало всякий раз, когда он целовал мою шею, а моё тело начинало отвечать его телу.

Он продолжил нежно посасывать мою шею, а рукой скользнул вниз на мою талию.

Желание прокатилось по моей спине точно огонь.

Моя рука всё ещё находилась в руке его Сумеречной сущности, хватка которой сделалась сильнее. Я опустила взгляд и увидела, что его Сумеречная сущность смотрит на меня. Теперь его взгляд был ясным.

— Ты что… тренируешься? — спросила я хрипло, не прерывая зрительного контакта.

— Ты не против? — спросил Мор. — Это отличный способ проверить, что я могу с ним делать. Что я могу чувствовать.

Он провёл рукой по моей груди, заставив меня резко вдохнуть. Мои соски натянули тонкую ткань.

— Что я могу контролировать.

Не отпуская моей руки, Сумеречная сущность встала на ноги. Неожиданно я оказалась между двух версий Мора: моего мужа и его Сумеречной сущности. Они оба нависли надо мной в своём мрачном и божественном великолепии.

— Ты не против? — снова спросил Мор.

Он ещё крепче сжал мои плечи, после чего развернул меня так, что я теперь смотрела на него, а его Сумеречная сущность была теперь у меня за спиной.

— Ты не против стать частью магического ритуала?

Он был, чёрт побери, настолько красивый, что это было даже больно.

Я с трудом сглотнула и попыталась сказать ему, что я была совсем не против, но мне удалось издать только слабый звук, который застрял у меня в горле. Мор прижался ко мне, он был твёрдым как камень, после чего стянул мой пеньюар, обнажив мои груди. Он посмотрел на меня сквозь свои тёмные ресницы, и в его серых глазах вспыхнул огонь. В них было столько желания, что я почувствовала слабость в коленях, и слабость в душе.

Затем его Сумеречная сущность положила свою обнаженную руку мне на плечо, чтобы удержать меня на месте. Он тоже был чертовски твёрдым, его член упёрся мне в попу.

О, Боги.

Во множественном числе.

РАЗДВОЕНИЕ

Ханна

У моей бывшей соседки по комнате был секс втроем. Она встречалась с парнем, и это были очень несерьёзные отношения. Оказалось, что он также встречался с другой девушкой. И тоже очень несерьёзно. Однажды они все вместе напились у него дома и — вуаля!

На следующий день я расспросила её об этом, приготовившись внимательно слушать, а она сказала, что было весело, но после этого отношения между ними стали странными. В итоге она с ним рассталась, как и другая девушка. Она сказала, что динамика отношений поменялась. Чувство собственничества, которое появилось в начале, было уничтожено. Всё очень быстро усложнялось, когда три человека были вовлечены в интимном плане.

Я предполагала, что то же самое могло произойти и при любых других обстоятельствах. И если уж на то пошло, я была женщиной одного мужчины.

Но сейчас, когда мой муж — Бог смерти — стоял передо мной и стягивал с меня пеньюар через голову, а его двойник — его Сумеречная сущность — стоял у меня за спиной и водил своими голыми руками — голыми руками! — по моим плечам в чувственной манере, мне пришлось напомнить себе, что это были не два разных человека, и здесь не было никого другого, из-за кого наши отношения могли сделаться странными.

— Ты уверен, что он это всё ещё ты? — спросила я на всякий случай.

Мой голос прозвучал тихо и с придыханием в помещении библиотеки. Пульс лихорадочно бился на моей шее.

Мор кинул мой пеньюар на пол, поднял свой огненный взгляд с моей груди и посмотрел мне в глаза.

— Разве я похож на того, кто стал бы делиться? — сухо спросил он.

Я с трудом сглотнула. Нет. Он не был таким. Он был собственником до мозга костей.

— Мужчина у тебя за спиной — это всё ещё я, — сказал он низким голосом. — Он чувствует то же, что чувствую я, думает так же, как думаю я. Я смотрю сквозь его глаза. Мы единое целое, так же как ты.

Он протянул свои руки в перчатках и смахнул волосы с моей шеи. Затем коснулся губами кожи у меня под ухом, глубоко вдохнул, после чего начал посасывать мою шею.

— Я не знаю, как это делается, — сказала я жалким тоном.

Его двойник усмехнулся у меня за спиной, и через некоторое мгновение Мор сделал то же самое.

Ого.

— Тебе ничего не надо делать, — проговорил он в мою шею. — Тебе просто надо быть. Я обо всём позабочусь, во всех смыслах этого слова.

Он облизал моё ухо, и я содрогнулась, когда ощущения пронзили меня насквозь, а у меня между ног началась пульсация.

— Просто расслабься, птичка. Позволь мне одарить тебя почестями как королеву, которой ты и являешься.

О.

С этим было сложно спорить.

Его губы накрыли мои, и он затянул меня в глубокий и длинный поцелуй. Поцелуй, который я почувствовала пальцами своих ног. Он сразу же расслабил меня, моё тело прильнуло к его двойнику, который удерживал меня на месте, а его член прижался к моей попе, и это начало разжигать пламя внутри меня. Мор зажал меня со всех сторон.

Это было, чёрт побери, чем-то нереальным.

Пока его язык исследовал мой рот, дразня меня в одних местах, и становясь грубым и быстрым в других, его губы прижимались к моим губам с лёгким чувством голода. Я чувствовала, как его Сумеречная сущность провела руками по моим плечам, а потом опустилась вниз к талии, бёдрам, попе. Было так странно чувствовать голые руки, которые скользили по мне, и мне всё время приходилось напоминать себе, что это был не какой-то незнакомец, а всё тот же Мор. И хотя он не мог чувствовать мою кожу так, как он этого хотел, я могла чувствовать его.

Это было приятно.

Мор склонил голову к моим грудям и начал мучить мои соски легкими движениями своего языка. Пальцы его Сумеречной сущности впились мне в бёдра, а сам он опустился на колени, и теперь его лицо было рядом с моей попой.

О. Мой. Бог.

Пока Мор посасывал мои груди медленными и интенсивными движениями своих губ, которые заставляли пальцы у меня на ногах подгибаться, его двойник просунул свои огромные гладкие руки между моими бёдрами и развёл мои ноги в стороны. Я начала терять равновесие, но он схватился за меня ещё крепче.

Он погрузил голову меж моих ягодиц и провёл своим длинным языком по моей плоти, а потом ввёл его внутрь меня.

— О, Боже! — вскрикнула я, ощущения были такими сильными, что я уже не могла их выносить.

Мор усмехнулся, не отрываясь от моих грудей. Он посасывал, лизал, пощипывал их, и не спеша уделял внимание каждой из них. Но было очень много пауз между тем, что он делал своим языком, и тем, что его Сумеречная сущность делала своим. Он менял фокус, и я поняла, что он не мог пока находиться в обоих телах одновременно. Действия одного из них шли с задержкой в несколько секунд от действий другого.

Не то, чтобы я критиковала. А тем более, когда он поедал меня сзади и одновременно лизал мои груди. Это взрывало мой мозг.

Как и моё тело. Мои колени подогнулись, а ноги задрожали. Каким-то образом мне удалось начать покачивать бёдрами и опуститься вниз в попытке получить ещё больше удовольствия от его ненасытных губ, хотя я знала, что с каждым взмахом его языка я оказывалась всё ближе к краю.

У меня едва хватило времени, чтобы отдаться всему этому, насладиться, и вот я уже кончала. Узел у меня между ног закипел и размотался, точно провод. Я прокричала что-то невнятное, мои глаза закатились, а тело завибрировало, когда меня накрыло оргазмом.

Он — они — всё ещё занимались мной, когда я вернулась в реальность из той далекой вселенной, в которую меня только что забросило.

— Нет, — прошептала я, пытаясь обрести дар речи. — Подожди.

Я упала на колени перед Мором и сладострастно посмотрела на него, после чего попыталась расстегнуть его штаны.

Он испустил грубый рык, его глаза вспыхнули желанием. Он снял штаны, в то время как его Сумеречная сущность, которая уже стояла на коленях, с силой схватила меня за бёдра и дернула меня к себе. Я почувствовала, как головка его члена прижалась ко мне, а затем, прежде чем я успела сделать вдох, он вошёл в меня.

— Чёрт! — крикнула я.

Почему-то он показался мне больше обычного, а может быть его Сумеречная сущность была его улучшенной версией? Я не могла вспомнить, как функционировать, как будто он вытеснил все мысли из моей головы.

Он зарычал от удовольствия, сзади и передо мной, почти в унисон.

Я проследила за тем, как Мор направил свой тяжёлый и мягкий член в сторону моих губ, и я взяла его руками, после чего вложила себе в рот. Всё быстро завертелось. Теперь я лизала и сосала его член с безрассудным остервенением, а его двойник врезался в меня сзади. Он рукой скользнул вниз, и я в первый раз почувствовала его оголенные пальцы на своём клиторе. И хотя я привыкла к грубой текстуре перчаток, его пальцы показались мне мягкими и скользкими, это был рай.

«Продолжай», — подумала я, уставившись на него и побуждая его своим взглядом, не переставая сосать. У меня были смутные воспоминания о том, как я делала то же самое в Хрустальных пещерах. Каким-то образом мне тогда удалось сделать ему глубокий минет, и, хотя я не думала, что сейчас это было возможно, я всё же попыталась взять его в рот так глубоко, насколько только могла.

Я чувствовала себя так, словно мы попали на пир голодных зверей, и никто из нас не мог насытиться. Я поглощала Мора, он поглощал меня, и этот примитивный голод толкал нас всё дальше, заставляя нас полностью потеряться в вожделении, уничтожающем нас.

Мор был сосредоточен на мне, его взгляд был прикован к моим губам. Его глаза с поволокой наблюдали за тем, как он врезается в мой рот. Обе пары бёдер двигались практически в тандеме по обе стороны от меня. Я протянула руки и схватилась за его мускулистую попу. Он был таким сильным, таким большим, и я вонзила в него свои ногти и начала трястись от желания.

И Мору этого было достаточно. Он кончил мне в рот, наполнив меня до самого горла. И я выпила его всего, словно всё это время я бродила по пустыне, изнывая от жажды.

И вот я уже опять кончала. Его Сумеречная сущность продолжила ласкать мой клитор своими безупречными пальцами, а его член всё ударялся и ударялся о чувствительное место внутри меня с каждым неистовым движением. Через пару фрикций, он кончил в меня. Теперь он заполнил меня со всех сторон.

И хотя я уже стояла на коленях, я чуть не упала, когда его Сумеречная сущность вышла из меня. Я опёрлась на локти и стала делать глубокие вдохи, чтобы замедлить сердцебиение. Мои ноги всё ещё тряслись. Всё моё тело дрожало.

— Ложись, — сказал мне Мор и указал на Сумеречную сущность у меня за спиной. — Садись на его член.

Я подняла голову и посмотрела на него, а Мор взял меня за волосы и грубо поднял на ноги. Мне понравилась эта боль, она меня взбодрила. О, теперь он собирался быть грубым?

— Решил немного покомандовать? — спросила я его.

Вместо ответа он схватил меня за шею своей большой рукой в перчатке и яростно меня поцеловал. Я простонала что-то ему в губы и провела ногтями по его груди, слегка её расцарапав. И хотя я только что кончила, я чувствовала тяжесть между ног. Горячее огненно-жгучее желание снова собиралось там. Я не знала, сколько раз и каким образом мы собирались трахаться, но у меня было ощущение, что в ближайшее время мне это не наскучит. Моё тело уже хотело ещё.

Испытывая мучительное желание у себя между ног и яростную жажду, пронизывающую моё тело, я сделала, как он сказал. Я оторвалась от его губ и оглянулась. Его Сумеречная сущность лежала на коврах в ожидании меня, член был поднят вверх. Слава Богу, я была достаточно гибкой, чтобы с этим справиться.

Я подошла к нему и, точно ковбойша, легла так, что моя спина прижалась к его груди. Я развела ноги в стороны, согнула колени, и кончики моих пальцев коснулись пола по обе стороны от его широкой талии. Я почувствовала, как он протянул руку и попытался направить свой член в мою попу, что заставило меня застыть на месте.

— Подожди, — сказала я. — Подожди минуточку.

Мор навис надо мной, поняв свою ошибку.

— Секунду, — сказал он.

Он упал на колени и начал вылизывать меня. Я издала сдавленный крик. Его язык удивил меня, и я моментально сделалась чертовски влажной. Влага потекла между моих бёдер, намочив Сумеречную сущность, лежавшую подо мной.

Затем Мор взял член своего двойника и начал водить им по моей мокрой промежности, снова и снова, направляя свою Сумеречную сущность взад и вперед и издавая самые неприличные порнографические звуки, которые я когда-либо слышала. Он остановился, только когда его член стал достаточно скользким.

После этого он вставил его мне в попу.

Я резко вдохнула, благодаря его за такое лёгкое проникновение. Я заставила себя расслабиться, а он медленно наполнил меня.

Это было безумие.

Безумие!

Я никогда не чувствовала себя такой удивительно испорченной и фантастически пошлой, словно дикий пещерный человек. Это был самый роскошный, самый грязный и животный опыт, который у меня мог когда-либо быть. И судя по выражению лица Мора, по тому, как менялись черты его лица от умопомрачительного удовольствия, я знала, что он чувствует то же самое.

Вот так я и отдавала себя ему, всем его версиям, полностью и без остатка. Его Сумеречная сущность схватила меня за талию своими голыми пальцами, и врезáлась в меня своим членом, в то время как Мор навис надо мной и направил свой член мне в промежность.

ЧЁРТ!

Я была настолько наполненной, что не могла дышать. Два члена одновременно внутри меня, но только один муж. Один король. Один Бог.

— Трахай меня, — прошептала я. — Как дикий Бог.

Издав низкий рык, Мор потерял контроль над собой.

Он трахал меня грубо, двумя разными способами, и я была зажата между его огромными крепкими телами, пойманная в ловушку между двумя обличьями Мора так, что мы превратились в извивающуюся массу похоти и желания. Они оба хотели одного и того же. Они хотели меня. И мне казалось, что они хотели также друг друга.

Мои груди подпрыгивали, две пары рук блуждали по моему телу, голые и в перчатках. И они касались каждого сантиметра моего тела. Моя кожа была слишком натянутой и горячей, и нас всех обуяла потребность кончить.

Удовольствие. Самое что ни на есть гедонистическое удовольствие. Оно покрыло наши тела, наполнило помещение и подогревалось влажными звуками нашего трахания, в то время как мы трое одновременно издавали резкие и грубые вдохи.

Мы кончили как единое целое.

Как будто кто-то выдернул чеку из гранаты. Мор запрокинул голову и зарычал, как животное. Он резко врезался в меня, и меня зажало между ними. Мой мир пришёл в движение, как при землетрясении. И я увидела звёзды, чем-то похожие на Обливион, но гораздо приятнее.

Не успела я спуститься с небес на землю, как они оба одновременно вышли из меня. И, Боже, во что превратились эти ковры! Я надеялась, что он сможет почистить их, хотя, зная Мора, я предположила, что он, вероятно, разберётся с ними при помощи магии. Если он смог создать своего двойника и при помощи него доставить мне удовольствие, он точно мог убрать сперму с ковра.

Я глубоко вдохнула и приготовилась сесть, как вдруг Сумеречная сущность протянула ко мне руки и перевернула меня так, что я оказалась на четвереньках.

— Опять!? — воскликнула я.

Святое дерьмо, он даже не устал. А вот я устала. Их было двое, а я одна.

— Ещё разок, — проговорил Мор у меня за спиной хриплым голосом. — Для меня. Ты справишься.

— Я-то справлюсь, а ты?

— Я почти готов, — сказал он, как вдруг Сумеречная сущность схватила меня за попу и прижалась ко мне своим членом. — У нас почти получилось. Мы почти синхронизировались. Я думаю, это сработает. Именно таким способом.

Таким способом? Что было такого особенного в этом новом способе?

Но когда его Сумеречная сущность вошла в мою зудящую промежность (я была уверена, что завтра она будет болеть), я оглянулась через плечо и увидела, что Мор встал позади своей Сумеречной сущности и положил руки на свои собственные, мать его, бёдра.

О, мой Бог.

Мор собирался трахнуть себя самого в задницу?

Я никогда ещё не была так заинтригована, я не могла не смотреть на это. Его Сумеречная сущность встретилась со мной взглядом, а затем это же сделал и Мор. Они оба уставились на меня и самодовольно усмехнулись.

Я почти закатила глаза. Всё ясно. Мечта каждого мужчины — трахнуть самого себя, верно? Идея удалить ребро, чтобы сделать самому себе минет показалась мне детским садом по сравнению с тем, чтобы создать своего двойника, которого можно было бы трахнуть.

Мор медленно втянул ртом воздух, крепко схватился руками за бёдра и приготовился.

«Смазка!» — почти прокричала я, увидев, как его член вошёл ему в задницу. Но потом я вспомнила, что он был Богом, и ему, вероятно, это было без надобности.

Мне нравилось смотреть на то, как Мор наказывал сам себя. Удовольствие и напряжение исказили их лица, пока они трахали друг друга, в то время как Сумеречная сущность трахала меня. Грубо. Мои руки и колени уже горели от ковра, пока я пыталась не скользить вперёд. А в это время два огромных Бога трахались у меня над головой. Я чувствовала, что Мор был так глубоко внутри себя, что это как будто даже передавалось мне.

Кажется, я сходила с ума.

Так и было.

Мы трахались и стонали, это было дико и непристойно, и…

Я взорвалась точно бомба, которая может разнести любого на куски.

Я рассыпалась на части и закричала. Предыдущие оргазмы выносили мне мозг, но этот, кажется, изменил мою жизнь. Словно это был не просто секс, словно мы выпустили наружу нечто иное, и это мгновение стало чем-то большим.

Я всё ещё кричала, когда Мор начал замедляться, и я внимательно понаблюдала за тем, как он начал кончать. Сильные мышцы на его шее натянулись, ноздри раздулись, челюсти сжались. Это начало происходить с обеими версиями его в одно и то же время.

Он сделал это.

Он слился с ним.

Теперь он был полностью разделён между собой и своей Сумеречной сущностью.

Они оба застонали, громкий гортанный звук вырвался из глубин их лёгких. Их рты раскрылись, глаза зажмурились, а спины выгнулись в настоящем экстазе.

Чёрт. Это была самая сексуальная сцена, которую я когда-либо наблюдала.

И словно для того, чтобы подчеркнуть магию этого момента, в библиотеке неожиданно завыл ветер, заставив пёрышки, трáвы и вырванные страницы полететь в воздух. Они все завертелись над нами, точно небольшой торнадо, пол задрожал, а книги попадали с полок. Свечи зажглись и начали мерцать по всему помещению, а мой нос наполнил запах серы. Раздался раскат грома, сверкнула молния, но не снаружи замка, а внутри библиотеки, словно в конце коридора началась буря. Мои волосы встали дыбом, и я почувствовала электричество даже на своих зубах.

Затем ветер неожиданно стих, перья и бумаги приземлились на пол, а кусочки лаванды и розмарина дождём упали на мои волосы.

Сумеречная сущность Мора вышла из меня, и я рухнула на ковер. Моё тело было полностью вымотано. Мор всегда умел уговорить меня продолжить трахаться, даже после моих многочисленных оргазмов, когда я была уже слишком чувствительной, но на этот раз я была в полнейшем изнеможении. Мне хотелось погрузиться в глубокий, тёмный сон без снов на очень долгое время.

Его Сумеречная сущность легла на спину рядом со мной и закрыла глаза.

Затем Мор лёг по другую сторону от меня. Он тяжело дышал, и я всё ещё слышала гром на некотором расстоянии от нас.

Магия танцевала в воздухе.

— Ты в порядке? — невнятно спросила я его.

Он медленно заморгал. Его глаза на мгновение окрасились серебром и начали переливаться, но затем снова стали серыми.

— У меня… никогда не было подобного опыта, — медленно сказал он, облизав губы.

Я лениво ему улыбнулась.

— Готова поспорить, что ты уже всё перепробовал.

— Так и есть. Но узнать о том, что жизнь может предложить тебе, Богу, что-то новенькое… это что-то с чем-то.

Хотя моё тело было полностью истощено после того, что мы только что сделали, мою грудь переполнило воодушевление.

— Хочешь ещё один сюрприз, который пошатнёт твой мир?

Уголок его губ приподнялся.

— Ханна, никогда не думал, что ты это скажешь, но в данный момент я немного устал.

Я засмеялась, протянула руку и, собрав всю свою энергию, шлёпнула его по груди.

— Нет, — сказала я ему. — Мне надо тебе кое-что рассказать. Именно поэтому я пришла сюда за тобой.

Он нахмурился.

— Ты не искала секса?

— Не совсем. Випунен кое-что мне рассказал.

А вот теперь мне удалось завладеть его вниманием.

— Что? — спросил он, пристально оглядев меня.

— Он рассказал мне о том, кто моя мать. То есть, не кто она конкретно. А то, что она Богиня. Я наполовину Богиня, Туони.

Какое-то мгновение он смотрел на меня, переваривая эту информацию, после чего одарил меня такой широкой улыбкой, что у него на щеках появились ямочки. Ямочки! Ох, моё сердце растаяло на месте.

— Ну, конечно! Конечно. Я знал, — его голос прозвучал так утвердительно и в то же время был таким радостным. — Моя чёртова Богиня смерти. Я знал, что ты не простая смертная, и не просто дочь шамана. Ты Богиня от и до. Это у тебя в крови, и наконец-то это начало проявляться.

— Ты достал это из меня, — сказала я ему.

— Дело в этих землях, — сказал он решительно. — Это твоя земля. Вкуси же её.

Он взял мою руку в свою и прижал к своей груди над своим сердцем. Он выглядел таким счастливым, и это помогло мне чуть легче принять тот факт, что я не знала, кем была моя мать. И всё же…

— У тебя есть какие-нибудь соображения насчёт того, кем она может быть? — спросила я. — Випунен, конечно же, мне не сказал. Он сказал, что я должна узнать об этом сама, и тогда это спасет мне жизнь.

Он фыркнул.

— Чёртов великан. Нет. Я даже не представляю.

А затем он нахмурился, ужас исказил черты его лица.

— Это же не…

— Нет, — быстро ответила я. — Это не Лоухи. Випунен это подтвердил.

Он закрыл глаза и облегченно выдохнул.

— Хвала Создателю.

Задумчиво уставившись на потолок, он сказал.

— Ладно, если это не Лоухи… здесь не так много других богов. Думаю, мне стоит созвать собрание, чтобы докопаться до истины.

— Собрание богов?

Он кивнул.

Моё сердцебиение ускорилось. Это показалось мне очень серьёзным.

— Випунен сказал тебе что-нибудь ещё?

Я покачала головой. Но потом застыла.

— Подожди. Да. Он сказал мне, чтобы я сняла маску и посмотрела на него.

Мор замер, а затем посмотрел на меня округлившимися глазами.

— А ты?

Я одарила его горделивой улыбкой.

— Я это сделала.

— Ты увидела Випунена и выжила?

— Девочка, которая выжила, — сказала я, хотя он и не понял мою отсылку к Гарри Поттеру. — Он выглядит, как гигантское существо, состоящее из света, высотой в несколько сот метров, — добавила я, зная, каким будет его следующий вопрос.

Мор выглядел так, точно его мозг был взорван. Он слегка покачал головой, его рот раскрылся, а потом закрылся, когда он попытался подобрать слова.

— Всё это время, — тихо сказал он. — Все эти годы мне не разрешалось смотреть на него. И только в свой первый день, когда я появился в пещере в качестве нового Бога, я был готов поклясться, что видел гигантские красные глаза, но теперь я в этом сомневаюсь, потому что мне никогда после того дня не разрешалось снимать маску. Тот, кто тренировал меня, и сделал из меня того Бога, которым я сейчас являюсь, держал меня в темноте… а ты… тебе удалось увидеть его. Более того, тебя попросили поглядеть на него. Ханна…

Я вздрогнула.

— Тебя это злит?

Я знала, что стала бы завидовать, если бы была Богом, который в течение долгих лет не мог увидеть того, кто заменил ему отца, а затем некая смертная девушка забрела бы в Туонелу, и ей разрешили бы увидеть его в один из её первых визитов в пещеру.

— Нет, — сказал он, а затем поднёс мою руку к своим губам. — Я не злюсь, птичка. Я под впечатлением. И даже больше… Я тобой восхищаюсь.

Именно это и отличало меня от Бога. Он был в восхищении там, где меня одолевали бы мелочные чувства.

Мор одарил меня невероятно коварной улыбкой, от которой у меня на ногах подогнулись пальцы.

— Думаю, я дам своей Сумеречной сущности поспать, но я должен тебе сказать… я не так уж и устал.

Он обхватил меня рукой за шею и притянул к себе.

ЗАЛ ЧЕРЕПОВ

Ханна

Впервые я осознала, что я другая, где-то в два года. Вероятно, это было одно из самых ранних моих воспоминаний. Учёные утверждают, что практически никто не может запомнить себя в таком возрасте из-за особенностей развития мозга, и что если люди и помнят что-то, то, вероятнее всего, это влияние кого-то другого. Если рассказать человеку о том, что какое-то конкретное событие случилось с ним в раннем возрасте и в красках расписать его, существует вероятность, что человек поверит в то, что это произошло и в итоге увидит это событие у себя в голове в виде воспоминания.

Может быть, со мной произошло то же самое. Но мне кажется, это, в итоге, ничего не меняет.

Я сидела в коляске, а мама катила её по магазину. Я помню, что освещение там было яркое, потолок низким, а люди в узких проходах были бледными, с суровыми лицами. Тогда я решила, что они ненормальные, но потом поняла, что это были просто финны.

На какое-то мгновение мама оставила меня одну, решив вернуться за чем-то. Я осталась в продуктовом отделе рядом с высоким прилавком с капустой. Финны любят капусту. А моя мама не очень, но моему отцу нравился капустный суп. Забавно, что я это запомнила. И хотя она ненавидела этот суп, она, тем не менее, готовила его ради отца. Должно быть, она действительно его любила.

В общем, я помню, как смотрела на эту капусту, на её фиолетовые очертания, и представляла, как вся эта башня рухнет на пол, и капуста покатится по магазину, точно шары для боулинга. Рядом никого не было, но каким-то образом один кочан капусты скатился сверху прямо на пол.

Я улыбнулась. Я ясно помню ощущение улыбки на лице. Как будто кто-то сделал это для меня, но я не знала, кто. Но мне этого было мало. Мне было недостаточно только одного кочана.

И тогда ещё один кочан покатился и плюхнулся на пол, покрытый линолеумом. А затем ещё один.

Наконец все они скатились с полки на пол.

К тому моменту это событие уже привлекло внимание присутствующих, поэтому вокруг собралось много людей. Я помню, что они выглядели озадаченными.

А затем подошла моя мать, увидела всё это и предположила, что это моих рук дело.

Конечно, отчасти так оно и было. Но ведь я сидела в низкой коляске, я никак не могла дотянуться до кочанов и сбросить их на пол. Только это не имело значения, потому что она знала.

Она закричала на меня, сказала, что я плохая, что я ужасный ребёнок и что если я ещё раз сделаю нечто подобное, она оставит меня в церкви, куда, как она уверила меня, никогда не ступит нога моего отца. Тогда мне был непонятен концепт церкви, и я решила, что это такое место, где я никогда больше не увижу своего отца.

Я размышляла об этом сейчас, потому что отчаянно пыталась помирить две свои реальности. Себя, банальную девку, которая постит фоточки в Инстаграмме с «Венис Бич», и себя, совсем небанальную Богиню, которая теперь была ещё и королевой Туонелы.

Прошло уже две недели с тех пор, как я узнала, что моя мать была Богиней, с тех пор, как я увидела Випунена без маски и занялась сексом втроём с Мором и его Сумеречной сущностью (по сути, это не был секс втроём, так как двое из нас были одним и тем же человеком, но поскольку внутри меня было два члена, то я не знаю, как ещё это назвать).

Всё это время я была занята тренировками.

А Мор занимался тем, что планировал войну.

Все мы — то есть я, Калма, Сарви и Мор — чувствовали, что наше время на исходе. В месте, где время казалось бесконечным, у нас появилось чёткое ощущение того, что скоро что-то должно было случиться.

Но поскольку мы не хотели восстания и не собирались начинать войну, нашей задачей было — держать оборону. Мор начал опрашивать своих воинов и слуг, чтобы понять, кто был способен воевать и кто был на нашей стороне. Я не знала, как он это определял, но он сказал, что у него есть способ выявить преданных ему слуг. Он подумывал о том, чтобы провести ещё несколько Состязаний костей, чтобы набрать в армию ещё больше сильных солдат, которые могли стать генералами и были готовы поклясться ему в верности.

Я с нетерпением ждала своего первого Состязания костей. Я хотела увидеться с Туоненом и получше узнать своего приёмного сына, как бы странно это ни звучало. Я хотела увидеть Хлябь. Я хотела попасть в Город смерти, на экскурсию по загробной жизни, увидеть Золотую середину и Амарант. Я хотела, чтобы люди смотрели на меня, как на их королеву. Потому что именно ей я и являлась. Но до первого Состязания оставалась ещё пара недель.

— Ханна, — позвал меня Мор из Зала черепов.

Именно так. Зал черепов. Сначала я удивилась размеру гардероба Мора, потому что он всегда был хорошо одет и походил на крутого средневекового викинга, облачённого в кожу. А затем я открыла для себя Зал черепов, который представлял собой продолжение его гардероба в виде чертовски длинного коридора, вдоль которого располагались его маски черепов. А я-то думала, что это у меня было много обуви дома. Моя коллекция меркла по сравнению с его коллекцией масок.

Я подошла к залу и заглянула внутрь. Я старалась проводить там как можно меньше времени. Когда десятки пустых глаз на ужасных лицах смотрели на тебя, это было ни с чем несравнимое ощущение.

Мор стоял посреди комнаты, с маской в каждой руке.

— Какую выбрать для собрания? — спросил он меня.

Он приподнял маску серебряного оттенка, похожую на морду кабана с чёрными клыками и бивнями. Её рот был изогнут в отвратительной улыбке. Затем он приподнял другую маску — белый череп с перевёрнутой улыбкой. Она напомнила мне грустного клоуна или паяца. Обе маски, конечно же, были невероятно жуткими.

— Маску клоуна, — сказала я ему.

Он удивился и уставился на неё.

Положив её обратно на полку, он выбрал маску кабана.

Я закатила глаза. Зачем тогда спрашивать?

— Кабан более сексуальный, — сказал он, надев её на лицо.

Я засмеялась.

— Это только тебе так кажется! Никто не захочет заниматься сексом со свиньей.

— Хрю.

Я снова засмеялась.

— Хорошо, раз уж мы теперь на той стадии отношений, когда спрашиваем мнение друг друга, что ты думаешь об этом платье?

Я покрутилась, и полупрозрачная белая ткань моего платья взмыла вверх, напомнив мне о звёздном жасмине, который рос вдоль нашей улицы в Северном Голливуде.

Как обычно меня накрыло ностальгией по былым временам. Но я не могла себе позволить предаться воспоминаниям, не сейчас, когда я ничего не могла с этим поделать. Сначала мне надо было закончить тренировки, расшифровать пророчество, подавить восстание и узнать, кто моя мать. Затем уже я могла задуматься о своей прошлой жизни — и о том, хочу ли я к ней возвращаться. Мне казалось, что чем дольше я находилась в Туонеле, тем быстрее моя прошлая жизнь покидала меня, точно это был всего лишь сон, а моя настоящая жизнь всегда была здесь.

— Ты намокнешь, — сказал он. В тоне его голоса не было ни грамма сладострастия, поэтому я не совсем поняла, о чем он говорил. — Мы будем погружаться под воду, — уточнил он.

— Под воду? — повторила я. — Что ты имеешь в виду?

И хотя я не могла видеть его глаза за маской на этом расстоянии, я знала, что он их закатил. Широко расставив ноги и сложив руки на груди, он сказал:

— Я уже говорил тебе. Встреча будет проходить у Ахто.

— Да, и что?

— Он Бог океанов.

— И?

— Он живёт под водой, Ханна, — сказал он, издав терпеливый вздох.

— Хорошо, я поняла. Но я думала, что встреча будет проходить на суше. Его жена, леди Бог… Богиня… Велламо, встречалась с нами на суше. Или, по крайней мере, над водой.

— Это неважно.

— Это должно быть важно, если только у тебя нет для меня акваланга.

— Ты наполовину Богиня, — напомнил он мне.

— Насколько я знаю, я не обладаю способностью дышать под водой!

Он только фыркнул и пошёл по коридору в мою сторону.

— Ну, мы можем это выяснить.

Я схватила его за перчатку, чтобы остановить.

— Ты это серьёзно? Собираешься бросить меня в море и посмотреть, утону ли я, как ты хотел бросить меня…

— Я знаю, что ты сейчас скажешь, так что не надо.

— …в подземную темницу?

— Послушай, — сказал он, наклонившись ко мне, его дыхание обдало моё ухо, — Надень, что пожелаешь. Но если ты наденешь белое, мне, вероятно, придётся убить своих братьев и кузенов, если они хотя бы попытаются взглянуть на тебя.

И на этом он ушёл.

Я посмотрела на своё платье и вздохнула. Оно было прекрасным и развевающимся, но соприкоснувшись с водой, оно стало бы полупрозрачным. Опять всё сначала.

В итоге я выбрала чёрное платье. Это платье было более облегающим, чем все остальные, почти как платье-слип, но с чем-то вроде корсета, который поднимал мою грудь до новых высот. Его подол с длинным вырезом спереди доходил до пола. В мире, который я знала, это платье не подошло бы для собрания, но в мире Богов, в Стране мёртвых, где я была Богиней и королевой, я решила, что это платье будет чертовски в тему.

Подготовка к этому собранию велась уже несколько дней. И пока мы оба занимались нашими делами, Мор также пытался выяснить, кем была моя мать. Расспросы никуда нас не привели, а Випунен ни в какую не хотел раскрывать этот секрет, поэтому Мор решил созвать собрание богов и богинь. Ведь одна из них должна была в итоге оказаться моей матерью?

Я чертовски нервничала. Я бы в любом случае нервничала, даже если бы мне предстояло обычное собрание богов, но собрание, проводимое с целью выяснить, кто моя мать… Такое давление! Не поймите меня неправильно, у меня была тонна вопросов, на которые не было ответов, но я не очень-то хотела встречаться с кучкой ворчащих богов на дне моря, собравшихся там ради меня. Почти все Боги, которых я здесь встречала, были довольно угрюмыми. Здешняя погода совсем не поднимала настроение.

По какой-то причине нам пришлось ждать сумерек. Райла пришла за мной в мои покои, чтобы проводить меня в подземелья.

«Выглядите прекрасно, моя королева, — сказала мне Райла из-под своей черной вуали. — Это платье вам очень идёт».

— Хорошо, — сказала я.

Потому что я надеялась, что оно могло заставить Мора кончить. Я улыбнулась самой себе, а потом с ужасом осознала, что Райла могла меня услышать.

Мы спустились вниз, пройдя множество уровней, и начали спускаться в подвал. Мне сразу же стало жутко, когда я вспомнила о свадьбе и о том, что произошло после неё.

— Не понимаю, зачем нам ехать на лодке, — сказала я ей. — И зачем вообще плыть, когда есть Сарви?

«Не знаю, моя королева, — сказал Райла. — Но я предполагаю, что так безопаснее».

Она подвела меня к пирсу, где меня ждал Мор.

Эта сцена была точно, как из «Призрака оперы». Туони, Бог смерти, стоял в тёмном плаще рядом с лодкой, на нём была серебряная маска кабана, бивни которой сияли в мерцающем пламени факелов, располагавшихся вдоль туннеля, заполненного водой. Если бы Мор начал петь «Музыку ночи»⁸, у меня бы началась истерика.

Мор протянул мне руку, и у меня в животе тут же запорхали бабочки. Неужели такой простой жест так сильно на меня подействовал? Это было похоже на выпускной. И это было в миллион раз более романтично, чем свадьба.

— Готова? — спросил он меня и потянул в сторону ожидающей нас лодки.

Я кивнула. Нож из селенита был пристёгнут к внутренней части моего бедра. «Просто на всякий случай», — сказал он, хотя я была уверена, что он совсем не это имел в виду.

— Это платье лучше? — спросила я его, слегка выгнув спину так, что мои груди приподнялись.

Его взгляд опустился на мою грудь, ноздри начали раздуваться. Он смотрел на меня так, словно сейчас был его день рождения, а я была именинным тортом и одновременно подарком.

— Не уверен, что оно лучше, — ответил он низким и хриплым голосом. — Но уже слишком поздно переодеваться.

Я улыбнулась ему.

— Да. Слишком поздно.

Он знал, когда я намокала и была готовой, а я знала, когда он становился твёрдым. Это было легко. Мне всего лишь надо было опустить взгляд. Его плащ ничего не скрывал.

Меня затащили в лодку, и мы оттолкнулись от берега, оставив Райлу на пирсе. Я помахала ей на прощание, а она подняла в ответ руку.

Лодка направилась в противоположном направлении от Хрустальных пещер, преодолевая небольшие волны, которые попадали внутрь.

Я попыталась обрести равновесие в качающейся лодке и осмотреться. Лодка мало чем отличалась от той, в которой Ловия и Туонен перевозили мёртвых, только у этой посадка над водой была выше, а под палубой, вероятно, располагались каюты.

Я села рядом с Мором в носу лодки. Сзади на вёслах располагалась дюжина мёртвых слуг, которые толкали лодку вперёд по подземным туннелям. Здесь была почти кромешная тьма, за исключением горящих факелов, отбрасывающих на воду оранжевые полосы света.

— Могу я задать тебе вопрос? — спросила я.

Он пожал плечами.

— Ты всё равно его задашь, — сказал он, его внимание было приковано к гребущим слугам.

— Почему мы поехали на лодке? Ведь на Сарви было бы быстрее?

— Сарви останется здесь, в замке. С моей Сумеречной сущностью. Нам надо создать иллюзию того, что я всё ещё здесь. Когда мы выйдем из подземного туннеля в открытое море, мы спустимся под палубу.

Он положил руку на моё бедро, чтобы у меня не сложилось неправильного представления о том, чем мы будем заниматься, когда спустимся вниз.

— Каждый, кто будет следить за мной, увидит, как мёртвые слуги гребут в открытом море, — продолжил он. — В последнее время они часто тренировались таким образом по моему приказу. Обычное дело.

Я положила свою руку поверх его, почувствовав, как меня охватил трепет.

Он взглянул на меня сверху вниз.

— Что?

— Не знаю, — сказала я и вдруг осознала, что улыбаюсь ему. — Всё это кажется мне таким захватывающим.

— В войне нет ничего захватывающего, птичка, — предупредил он меня, но всё равно провёл большим пальцем по моей руке, как будто хотел подержать меня за руку. — Нам надо принять меры предосторожности. Я не хочу отказываться от своей роли и не хочу потерять своё королевство. Я делаю это не для себя, а ради наивысшего блага для всех миров. Мне поручили обеспечить загробную жизнь для мёртвых. Если её отберут, если останется только Ад, тогда… это будет значить, что я потерпел самое большое поражение, чем кто-либо.

Тон его голоса был таким мрачным, почти печальным. И последнее, что ему было сейчас нужно, это чтобы я нянчилась с ним.

— Ты не потерпишь поражение. Ты его ещё не потерпел, — я сделала паузу и с трудом сглотнула. — Мы в любой момент можем получить преимущество, прямо сейчас. Ты знаешь, что мы должны сделать, — добавила я, и сердце начало колотиться у меня в груди при одной мысли об этом.

Он наклонил голову в мою сторону, и я с трудом смогла разглядеть его серые глаза под маской.

— Я не хочу так рисковать.

Мне даже не надо было ему объяснять, что я имела в виду. Он знал. Мы оба знали, что мы могли бы получить ответы на все наши вопросы о пророчестве, если бы он снял перчатку и коснулся меня. Это в одну секунду изменило бы правило игры.

Но никто из нас не хотел, чтобы правила игры изменились так быстро. Как знать, может быть, когда придёт время, когда Мору надоест меня трахать и надоест терпеть поражение в войне, он снимет свою перчатку, схватит меня за горло и будет наблюдать за тем, как я распадусь на части под его обнаженными пальцами. Тогда мы оба получим ответы на все вопросы.

— Когда-нибудь тебе придётся это сделать, — тихо сказала я ему. — И ты это знаешь.

Он слегка покачал головой.

— Может и нет. Может быть, война никогда не начнётся. А, может быть, она начнётся, и мы победим. Может быть, Лоухи будет побеждена, восстание подавлено, и мы сможем продолжать в том же духе. Может быть, в конце концов, пророчество не имеет никакого значения.

Я оценила то, что он это сказал. Что он не хотел рисковать и убивать меня. Вроде бы мелочь. Но если честно, несмотря на то, что мы были женаты и спали друг с другом при любой возможности, я всегда — всегда — помнила о том, что он был Богом смерти, и что он мог избавиться от меня, если бы захотел. Слова Випунена о том, что я не могла полагаться на защиту Туони, укоренились у меня в памяти, и я часто о них думала.

Он должен был стать моим королём, но я никогда не стала бы его королевой.

Я откашлялась, желая сменить тему.

— Если Сарви остался, то почему с нами не поехала Ловия? — спросила я. — Разве это не собрание богов? Она Богиня.

Мор покачал головой.

— Ты знаешь, что я люблю свою дочь, но ей нельзя доверять.

Я округлила глаза. Что это значит?

Он пожал плечами, заметив выражение моего лица.

— Её мать — Лоухи. Это собрание не связано с тобой, Ханна. Оно собирается из-за войны. Лоухи, Расмуса, Салайнен. Восстания. И всего остального. Мне не нравится, что я поставлю свою дочь в положение, когда ей придётся пойти против своей матери.

— Да, но…

Он фыркнул.

— Никаких «но». Я понимаю, что для тебя это всё в новинку, но это всегда было так. Я люблю её, ты это знаешь, но она всё ещё любит свою мать.

— Не может быть, — я покачала головой. — Только не её. Я видела её мать.

Я содрогнулась, вспомнив жестокие демонические глаза Лоухи, и ощущение её языка на своей коже, когда он пытался меня задушить.

— Семья, это сложно, — сказал он и устало вздохнул. — Любовь никуда не уходит только потому, что ты узнала, что твоя мать не та, кем ты её считала.

Я почувствовал, как его глаза метнулись в мою сторону.

— Ведь так?

Я раскрыла рот, чтобы что-нибудь ответить, но затем захлопнула его. Я хотела поспорить, но потом поняла, насколько это было глупо. Во-первых, он был прав. Для меня все это, и правда, было в новинку, я не знала, как развивались отношения в семье в течение столетий, а не месяцев, как я привыкла. А во-вторых, ну… я, в самом деле, любила мать, которая меня вырастила, хотя она в свою очередь никогда меня не любила. Эта любовь была запутанным и сложным чувством, из-за которого в День матери я держалась подальше от социальных сетей и очаровательных постов других людей, постов, из-за которых мне казалось, что со мной что-то не так, потому что у меня не было таких же отношений с матерью. Но это всё-таки была любовь, и она никуда не делась, даже после того, как я узнала, что она не была мне биологической матерью.

Наверное, это роднило нас с Ловией. Я предположила, что она была на стороне Мора, а не Лоухи только потому, что она жила со своим отцом и выполняла свои обязанности Богини. Но, может быть, дело было не в выборе сторон? Может быть, именно поэтому всё так сильно осложнялось?

— Суши весла! — скомандовал Мор, а я развернулась и увидела вход в пещеры.

Между нами и открытым бушующим морем возникли железные ворота, утопающие в волнах. Они медленно поднялись из воды при помощи специального механизма, и лодка скользнула под них. Я вспомнила, как Динь рассказывала мне о том, что Мор установил эти ворота, чтобы она не смогла уплыть, когда она жила в этих тоннелях и была русалкой обычного размера.

Чёрт, это был полный абзац. Я не могла не начать рассматривать его, хотя на нём и была надета маска. И мне не удалось его считать. Неужели это был тот же самый человек, который превратил русалку в существо, размером с куклу Барби? Каким он должен был быть одиноким, чтобы удерживать кого-то у себя в качестве домашнего питомца?

Конечно же, я не стала спрашивать об этом сейчас. У меня впереди была целая вечность, чтобы понять его. А сейчас я собиралась сосредоточиться на встрече с богами.

Мор встал на ноги и, поднял меня, схватив за руки.

— Пора спускаться вниз, — сказал он двусмысленным тоном и повёл меня в сторону кают под палубой.

ГРОТ

Ханна

— Морская болезнь всё еще не прошла? — поинтересовался Мор.

Я сидела напротив него за столом в камбузе, располагавшемся под палубой, и пыталась держаться, пока море обрушивало волны на наше судно. Я была уже, чёрт побери, зелёной.

— Боги не страдают от морской болезни, — пробормотал он, пододвинув ко мне ещё одну чашку чая.

— Нет? — с трудом проговорила я. — Тогда, наверное, я и под водой не смогу дышать.

Он как будто был мной разочарован. Нет, подождите, дело было не в этом. Он выглядел точно сам не свой. Он как будто оказался в ситуации, в которой ему надо было позаботиться о том, о чём он не имел ни малейшего представления. О больной смертной? Как необычно.

Я и сама не думала, что буду страдать от морской болезни, пока мы не ушли под палубу, чтобы спрятаться от любопытных глаз. Мы уже как только не целовались и были наполовину раздеты, когда волны начали по-настоящему прибывать и врезаться в лодку. Неожиданно я почувствовала себя так, словно меня вот-вот стошнит прямо на него.

Я просидела за этим столом в течение последних нескольких часов, мечтая об иллюминаторе, в который можно было бы выглянуть и найти горизонт, но эти старые суда были построены совсем иначе. А ещё я не могла подняться наверх, иначе какой-нибудь шпион заметил бы нас, поэтому мне пришлось торчать здесь, где я чувствовала себя просто отвратительно.

— Разве мы уже не заплыли далеко в море? — спросила я, засунув кусочек высушенного хлеба из горной ржи в рот — это была единственная еда на этом судне.

Я была уверена, что этот хлеб был также ужасно старым, но сейчас мне не приходилось выбирать. К счастью, у меня был горячий чай, которым я могла запить его, хотя на вкус он был таким же странным.

— Всё верно, — осторожно сказал Мор. — Но нам не стоит рисковать без надобности, потому что нам и так придётся это сделать, когда придёт время. Осталось совсем недолго.

Велламо и Ахто обычно обитали на дне Великого внутреннего моря, но, чтобы облегчить нам жизнь, они попросили нас встретиться с ними в каком-то подземном гроте недалеко от Сумеречной окраины. О, да, этим они точно облегчили нам жизнь.

Наконец, слуги над нами перестали грести. Мор встал и, пригнувшись, пошёл вперед. Его тело было слишком большим для этого судна. Он осторожно высунул голову в маске над палубой и через некоторое время кивнул мне, подзывая меня.

— Мы на месте, — объявил он.

Шатаясь, я пошла к нему, умирая от желания глотнуть свежего воздуха, и поспешила как можно скорее подняться по лестнице. Свежий морской воздух показался мне раем, и я сразу же почувствовала, как головокружение начало проходить.

— Нам надо торопиться, ныряй сразу в воду, — сказал Мор, указав на море.

Была уже ночь, и кроме свечей в лодке, я не могла разглядеть ничего помимо того, что позволяла нам увидеть луна. Мне удалось разглядеть, что мы находились посреди пустого пространства, серое море раскинулось во все стороны до бесконечности. Ни земли, ничего. Единственным ориентиром был кусок скалы, который торчал над поверхностью воды, и в который врезались волны. Пара чаек-скелетов уселась на него сверху и с опаской смотрела на нас.

Я оглянулась на мёртвых слуг. Все они заняли свои позиции. Один из них бросил якорь за борт. Я предположила, что они останутся здесь до нашего возвращения.