Album Romanum: коллекция переводов

Счастливая пора грядет, животворя,

И все короче тень, и редко непогода,

Сверкая, омрачит сиянье небосвода,

И с каждым днем светлей вечерняя заря.

И амбру белую, и гроздья янтаря,

И пурпур глянцевый обильная природа

К плечам и к наготе раздвоенного плода

Склоняет, как дары к подножью алтаря.

И тянутся к листве по руслам волокнистым

Подземные ключи, чтоб сумраком тенистым

Пролиться в марево пылающего дня.

И в тихом шелесте садов благословенных

— Ты слышишь? — плещутся, прохладою маня,

Незримые струи фонтанов сокровенных.

Пускай мне не дано в сверкающем металле

Навек запечатлеть свой профиль или фас,

Ведь боги все равно не каждому из нас

Оставить на земле свой след предначертали.

Я изваял свой лик на глиняной медали,

Где трещины легли морщинами у глаз,

Дополнив мой портрет. И странно, всякий раз

Я замечаю в нем все новые детали.

Ах, все пройдет, но я, зажмурившись, в тоске

Оставить от себя желаю на песке

Под гулкий рокот волн, задумчивый и мерный,

Свой оттиск призрачный, бегущий в никуда,

И в нем — лицо мое, чей слепок эфемерный

С волной нахлынувшей растает без следа.

Поскольку местный фавн, хитрюга и обжора,

Крал мед и виноград, хозяева садов,

Желая оградить плоды своих трудов,

Решили проучить бессовестного вора.

Лишь я не одобрял такого приговора,

Принципиальный враг капканов и кнутов,

Однажды, затаясь в саду среди кустов,

Я за ухо схватил воришку у забора.

Врасплох застигнутый, бедняга испугался,

Он был рыж, волосат, и совсем не брыкался,

Виновато скуля, он кривлялся как мог.

И когда я его, проведя за ограду,

Отпустил — он задал стрекача со всех ног —

Только топот копытец пронесся по саду.

Ты бросилась бежать, проворна и легка,

Дав мне пощечину за дерзкое вторженье,

Твой слишком гордый нрав не вынес униженья,

Когда тебе на грудь легла моя рука.

Беги же, так и быть, беда невелика,

Но знай — тебя найдет мое воображенье,

Ибо мой быстрый взор, сковав твои движенья,

Тебя уже пленил, отныне — на века!

В том месте, где сейчас стояла ты, нагая,

Я глыбу мрамора воздвигну, дорогая,

И, сняв за слоем слой отточенным резцом

Тяжелую кору со статуи холодной,

Я обнажу твой стан, прекрасный и бесплодный,

И вновь упьюсь твоим разгневанным лицом!