Алчный

ГЛАВА 8

ОЛИВИЯ

Господи Иисусе, мой клитор такой чертовски чувствительный, и все же его язык все еще ощущается как гребаный рай. Я не могу поверить в тот оргазм, который я только что испытала, и теперь он добивается большего, ищет большего удовольствия от моего тела, и что-то в этом сюрреалистичное. У меня никогда не было парня, который относился бы к моим оргазмам как к трофеям.

Если быть честным, я не ожидала от него такого. Я имею в виду, я ожидала, что меня хорошо и по-настоящему трахнут, но до такого уровня? Я не ожидала, что он заставит меня кончить еще до того, как черт возьми прикоснется ко мне, доведет меня до оргазма одним своим взглядом, своими командами и вибратором у меня между ног. Я не ожидала, что все это покажется таким чертовски легким, как будто кусочек головоломки наконец встал на свое место. Я знала, что хочу трахнуть его, но не думаю, что понимала, что это значит, до этого момента, когда его рот на моем клиторе, а моя спина выгибается дугой над кроватью, волна эмоций захлестывает меня одновременно, ошеломляющая природа всего этого заставляет все мое тело настраиваться на него, жаждать большего из того, что он предлагает.

— О черт, — стону я, мои глаза едва держатся открытыми. Мое тело чувствует себя так, словно оно отключается после потрясающего оргазма, а затем по нему проходит еще большее наслаждение. Я пытаюсь смотреть на него, пока его язык играет с моим клитором, его пальцы вдавливаются в мою кожу достаточно сильно, чтобы оставить небольшие синяки, боль только усиливает удовольствие, но я ничего не могу поделать, когда моя голова запрокидывается, ощущения захватывают, поглощают меня.

— Боже, ты на вкус как гребаный рай, Оливия, — выдыхает он, выныривая на поверхность, чтобы глотнуть воздуха всего на секунду, моя голова вскидывается от звука его слов и ощущения его дыхания на моих бедрах. Но его глаза даже не встречаются с моими, вместо этого я наблюдаю, как он раздвигает меня пальцами, выставляя на всеобщее обозрение самую интимную часть моего тела, и кажется он не может насытиться.

Он возвращается к ласкам моего клитора, его язык бегает из стороны в сторону, выбивая воздух из моих гребаных легких. Я не знаю, что в нем такого особенного, но все что он делает, заставляет мое тело чувствовать себя так, словно оно охвачено огнем, сгорает заживо только ради него. У него такой способ управлять моим телом, как будто он уже знает это, как будто он точно знает чего я хочу, в чем я нуждаюсь, и ему нравится давать мне это.

Его рука отпускает мою ногу, и я смотрю, как он кладет свою большую ладонь перед моей киской, но даже сейчас небольшой вздох покидает мой рот, когда я чувствую, как они соединяются, кончики его пальцев просто дразнят мое влагалище. Он поднимает на меня взгляд, его глаза наконец встречаются с моими, его язык совершает ленивые движения по моей киске, пока он оценивает мою реакцию, когда два его пальца медленно входят в мое тело, весь мой разум немеет, когда меня захлестывает это ощущение, видеть его перед собой кажется чересчур.

Мне никогда не удавалось испытать оргазм сразу после другого. Обычно мне требуется некоторое время, чтобы кончить, мой разум полон мыслей о миллионе вещей, у меня мало забот, но сегодня? Я могу думать только о Джаксе, о его теле, о его движениях, о том как он испытывает удовольствие со мной, почти как если бы мы испытывали это вместе.

Однако в ту секунду когда эта мысль приходит мне в голову, о возможности того, что я могу кончить во второй раз так быстро, я чувствую что мой оргазм угасает, мое беспокойство берет верх. У меня всегда было беспокойство по поводу секса, но это влияет на мою жизнь не больше, чем затрудняет достижение оргазма и почти всегда гарантирует, что я не кончу несколько раз. Обычно я даже не замечаю этого. В моем сознании это кажется нормальным, но я чувствую, как мое беспокойство вытаскивает меня из этого момента, уводит от Джакса в мою собственную голову, и я ненавижу это.

— Эй, останься со мной, — бормочет Джакс, его голос возвращает меня на землю, заземляет. Я слабо улыбаюсь ему, мои щеки краснеют от смущения, смущения от того, что он знает что произошло, что я запуталась в своих мыслях, смущения от того, что ему пришлось оттащить меня назад, смущения от того, что это должно было быть веселой встречей, где я отпустила все свои тревоги, и все же я блядь не могу этого сделать. В ту секунду, когда я подумала что справилась с этим, я потеряла самообладание, мой разум взял верх, я думала о миллионе других вещей, кроме как оставаться с ним в данный момент.

— Я не собираюсь снова кончать, — бормочу я, просто желая взглянуть фактам в лицо, желая перейти к чему-то другому, желая доставить ему удовольствие и притвориться, что этого даже не было, но он не двигается. Его рука остается на моих бедрах, его рот всего в дюйме от моего влагалища, его глаза все еще на моих, его пальцы все еще внутри меня.

— Ты хочешь, чтобы я остановился? — спрашивает он, серьезно глядя на меня, как будто хочет услышать прямой ответ, который я на самом деле не хочу ему давать. Правда в том, что это чертовски потрясающее ощущение, когда он проделывает это своим языком, проводя им по моему клитору из стороны в сторону, и если бы он продолжал делать это достаточно долго, я возможно смогла бы кончить снова, но я не хочу, чтобы он был там в течение получаса, когда я уже испытала оргазм. Я не хочу признаваться ему во всем этом. Это кажется слишком интимным для того, что мы делаем. Мы просто должны трахаться, и я планировала, что все пойдет не так. Я не ожидала, что мое беспокойство всплывет на поверхность прямо здесь, в этот момент, и это кажется слишком серьезным, чтобы говорить об этом с приятелем по траху.

— Я… я, — заикаясь, произношу я, не уверенная, как ответить на его вопрос, не уверенная, как рассказать ему правду, не будучи слишком правдивой, не раскрывая каждый из своих секретов.

— Позволь мне перефразировать, — говорит Джакс, глядя мне прямо в глаза, его карие глаза поглощают меня, мысли в моей голове исчезают, когда я впитываю его, пытаясь запечатлеть каждую деталь в памяти. — Тебе приятно, когда я делаю это? — спрашивает он, его голос все еще разносится по комнате, когда его язык снова касается моего клитора, его пальцы слегка трахают меня, ровно настолько, чтобы моя голова откинулась назад, удовольствие поглощает мое тело, захватывая власть.

— Да, — отвечаю я хриплым, отчаянным голосом, когда он снова поднимает голову.

— Тогда я не останавливаюсь, — говорит он, как будто это простой факт, как будто это доказывает его точку зрения и ему больше ничего не нужно говорить. Он смотрит на меня в поисках подтверждения, вероятно не желая давить на меня, не желая, чтобы я чувствовала давление, и что-то в этом ожидании успокаивает меня, подтверждая, что с ним я в безопасности, что он не собирается раздавить меня бульдозером, как это делали многие другие мужчины в прошлом. Он хочет быть здесь, со мной, а не просто трахать меня.

— Мне понадобится целая вечность, чтобы снова кончить, Джекс, — говорю я со стоном в голосе, отчаянно желая, чтобы он отпустил это, в то же время ничего так не желая, как снова ощутить его рот на моей киске, высасывать удовольствие из моего тела, потому что он этого хочет. Я хочу, чтобы он утолил голод глубоко внутри меня, поступил со мной по-своему, почувствовал, что может утонуть во мне. Я хочу почувствовать, как сильно он хочет трахнуть меня, хочет почувствовать, как мой рот обхватывает его член его языком.

— Я делаю это не для того, чтобы ты кончила, — просто заявляет он. — Я имею в виду, конечно, я хочу чтобы ты кончила, но я хочу съесть тебя. Я хочу, чтобы тебе было хорошо. Если это заставит тебя кончить, отлично, но если нет, я просто хочу чтобы ты получила удовольствие, потому что, поверь мне, — он делает паузу, устанавливая интенсивный зрительный контакт со мной, все мое внимание захвачено им и этими гребаными глазами. — Я наслаждаюсь. Не беспокойся обо мне. Волнуйся о том, что тебя услышат соседи, — говорит он, его рот снова соединяется с моим клитором, и на этот раз я поддаюсь ему, позволяя его словам проникнуть в мои кости, от всей его речи мои конечности становятся похожими на желе.

Я никогда не слышала, чтобы кто-то говорил что-то подобное, и честно говоря это позор, потому что у большинства парней должна быть такая позиция, но они этого не делают. Большинство парней хотят намочить свой член как можно скорее, засовывая его тебе в рот, когда ты даже не хотела его сосать, трахая тебя еще до того, как ты была готова, слишком поглощенные собственной потребностью, чтобы хотя бы на мгновение подумать о тебе. Я не привыкла, чтобы кто-то хотел, чтобы мне было хорошо. Я не привыкла, чтобы кто-то получал удовольствие, доставляя мне удовольствие. Я не привыкла, чтобы кто-то ставил меня выше своих собственных потребностей, и, честно говоря, это чертовски сексуально.

— Вот и все. Просто наслаждайся этим, моя жадная девочка, — бормочет он, прижимаясь ртом прямо к моей киске, его слова успокаивают беспокойство моего тела, когда я позволяю себе наслаждаться ощущениями, позволяю себе нежиться в ощущении его языка на моем клиторе.

Я стону, пока он лижет мое влагалище, стараясь наслаждаться каждым движением его языка больше, чем предыдущим. Я громко стону, пытаясь позволить себе освободиться, позволить себе просто почувствовать чертовски сильное удовольствие, когда он пожирает мою киску, как будто это его последняя трапеза. Я думаю о соседях, о том что они могли слышать, что происходит по другую сторону стены, и моя спина выгибается дугой от мысли, что кто-то является свидетелем этого сильного удовольствия, что я их возбуждаю, судя по тому, как я реагирую на мужчину у меня между ног.

Проходит совсем немного времени, прежде чем я оказываюсь близка к очередному оргазму, но я не пытаюсь гнаться за ним. Я стараюсь позволить этому прийти ко мне, держаться подальше от своей головы, от своего собственного пути.

Его пальцы продолжают трахать меня, и моя спина выгибается, когда я балансирую на краю, но на этот раз он уже знает мое тело, уже заставив меня кончить, и он удерживает меня там, его язык замедляется, его пальцы едва шевелятся, пока я отчаянно жду, когда кончу, так чертовски отчаянно, так чертовски нуждаясь, что это единственное чувство, которое я могу зарегистрировать, плотскую потребность, проходящая через меня. Я больше не человек, а просто сосуд для этого удовольствия, которого я так отчаянно хочу.

— Что скажешь? — спрашивает он снисходительным тоном, его голос хриплый, и я знаю, что он наслаждается этим так же сильно как и я, но я не могу думать об этом слишком долго, потому что я чертовски отчаянно хочу, чтобы он снова прижался ртом к моему клитору и заставил меня кончить во второй раз за последние полчаса.

— Пожалуйста, — умоляю я, запуская пальцы в его волосы, ни на секунду не заботясь о том, какой чертовски жалкой я могу показаться, извиваясь напротив его рта, мои ноги двигаются самопроизвольно, отчаянно желая любого трения о мой клитор, о мою киску, буквально чего угодно, чтобы отправить меня за грань блаженства.

— Такая чертовски жадная, — бормочет он низким голосом, звук поглощает мои уши, его голос ощущается как прикосновение к моему телу. Он убирает другую руку с моего бедра, проводя ею вверх по моему телу, мое дыхание сбивается, пока он наконец не сдвигает мой лифчик в сторону и не берет мой сосок между пальцами, пощипывая его, отчего удовольствие сочится из моих гребаных пор. Он снова начинает трахать меня пальцами, его язык тоже двигается. Слишком много ощущений обрушивается на меня одновременно, и вместо приятного скольжения, которое, как думала я сделаю, я переваливаюсь через край, мое тело даже не уверено, какое ощущение меня возбуждает, на какое обратить внимание, потому что они всепоглощающие, моя единственная цель в этот момент — почувствовать их все, все сразу, и позволить себе разбиться вдребезги, погубив себя для любого другого мужчины.

Я медленно опускаюсь, моему телу нужно время после двух потрясающих оргазмов, одного за другим. Сначала я выравниваю свое дыхание, как только чувствую, что снова нахожусь внутри своего тела, и я чертовски тяжело дышу. Я не думаю, что мужчина когда-либо заставлял меня так тяжело дышать, если только это не было из-за того, что я выполняла всю эту гребаную работу.

— Ты такая чертовски красивая, — бормочет Джакс, его голос резонирует от тишины, которая заполнила комнату всего секунду назад. Я поднимаю голову, чтобы посмотреть на него, все еще тяжело дыша, моя грудь вздымается при каждом вздохе, его глаза задерживаются на ней всего на секунду, прежде чем снова встретиться с моими.

— Если бы я знала, что ты можешь это сделать, я бы бросила Грега давным-давно, черт возьми, — говорю я со вздохом, едва соображая. Мой разум кажется работает не так как я хочу, потому что после получения лучшего оргазма в моей жизни я не должна произносить имя своего бывшего в постели, и Джакс, кажется знает это, потому что выражение его лица мгновенно становится жестче, как только имя Грега слетает с моих губ.

— Я забуду об этом и притворюсь, что ты так кайфуешь после того оргазма, но если ты когда-нибудь снова пробормочешь мне его имя, пока будешь голой, ты заплатишь за это, — говорит Джакс сквозь стиснутые зубы, его голос ледяной, угроза в его словах заставляет мою кожу покалывать. Я уверена, что его слова напугали бы кого-то другого, но не меня. Они просто заставляют меня захотеть выяснить, что он имеет в виду, и что он собирается сделать, чтобы заставить меня заплатить за это. Я сопротивляюсь желанию выяснить это прямо сейчас, зная что у него и так достаточно планов на меня, но откладываю это на второй план, жаждая увидеть, каков он, когда на него давят.