Алекс и Алекс 6

Глава 8

Подполковник, представляющий интересы некой специфической кафедры Корпуса федералов в одном из дальних муниципалитетов.

Бак, наблюдая вакханалию в центре столицы через канал подопечного, напряжённо ломал голову.

Должны быть какие-то жёсткие причины, чтобы та сторона действовала ТАК. Какие?

Понятно, что родное Министерство от импровизированного противника не отстало, даже очень специфический летательный аппарат прибыл (и только Блекстер знает, чего лично ему это стоило…).

Однако ответ своих был именно что ответом, инициатива шла от противной стороны.

Чем им так мог насолить Алекс? Мозаика не складывалась.

Поначалу Бак подумал, деньги. Однако после появления авиации (с обеих сторон) и бронетехники (с той стороны) стоимость любого будущего бизнеса автоматически становилась нерентабельной: вся страна в свидетелях, деньгами таких издержек не покрыть.

Шло ни много ни мало к общевойсковому бою в центре города. Служащих министерства обороны с одной стороны — и зашедших весьма далеко в незаконной операции полицейских с другой.

Ещё раз: в центре столицы, средь бела дня.

А выборы, говоря цинично, пока ещё никто не отменял, какими бы они ни были.

Должны быть причины, должны быть причины, должны быть причины.

Подполковник подумал ещё немного — и по наитию вызвал начальника кафедры:

— Лео, помоги мозгами.

— На тему? — шеф, умиротворённый двумя нежданными победами их простака над высокоранговыми одарёнными, войну в центре мегаполиса тоже наблюдал через канал соискателя.

Однако, в отличие от куратора, босс не нервничал вообще ни грамма: жизнерадостно хлопал глазами, прихлёбывал горячий кофе и вообще напоминал болельщика на футбольном стадионе.

— Слушай, а ты и не переживаешь вовсе? — Бак неожиданно для себя начал не с того, с чего собирался.

— Я просто полностью полагаюсь на компетенцию нашего пацана, — искренне удивился полковник. — Тем более — с такой поддержкой.

— Хм. — Бак не нашёл, что и ответить.

Приличные слова не подвернулись, а упрекать собственного начальника в излишней вере в собственный же результат (в данном случае, в конкретного соискателя) — тоже не сценарий.

— Так на какую тему тебе мозгами помочь? — всем довольный в жизни шеф откинулся на спинку кресла и набулькал очередную чашку из кофемашины.

— Тебе не кажется, что та сторона несколько перебарщивает? — подчинённый начал издалека.

— Кажется. Знаешь, — Блекстер задумчиво вытаращился в окно. — Я поначалу подумал, они долю в будущем предприятии отжимать хотят. Так как наверняка связали три плюс два и тоже всё со скоростью звука вычислили. Тем более, наши документы уже пошли в разные стороны.

— И?

— Но это не битва за деньги, — полковник говорил, словно забивал сваи. — Это что-то радикально другое.

Бак немного возбудился: когда начальник кафедры имеет такой вид, значит, он поймал транс.

Когда Лео ловит транс, он непостижимым образом попадает в цель четырнадцать раз из пятнадцати. С закрытыми глазами. Наугад тыча пальцем в небо.

Феномен не имел логического объяснения (по крайней мере, с точки зрения теории и практики анализа), однако факт был фактом.

Бак это свойство товарища знал и только что дышать не перестал: боялся спугнуть удачу.

Блекстер погипнотизировал окно с четверть минуты, хлебнул дымящегося напитка и с отсутствующим видом Кассандры продолжил:

— Знаешь, я вот думаю. Наше заведение — оно же не про городскую застройку, согласен?

— Угу. — Подполковник постарался от греха подальше даже не моргать на всякий случай.

— Мы совсем для других ТВД. Если из всего Корпуса поискать компетентных, то это Стоуна епархия и, точечно, кое-какие твои соискатели. Правильно?

— Угу.

Давай, рожай скорее, взмолился мысленно подполковник.

Поторапливать вслух было чревато вырыванием гения из потока сознания. Периодически, правда, этот поток мотал Блекстера по всей вселенной перед тем, как привести в конечную точку.

— Но ресурсы у нас есть! — деловито возразил сам себе начальник кафедры, указывая на смертоносную стрекозу в центре трансляции. — Просто в центре мегаполиса наши ресурсы — как из гаубицы по воробьям. И вот вопрос на миллион: что же могло заставить ту сторону переть на слона…

— Удавлю! — не выдержал куратор. — Вывод⁈

— Им нужны нематериальные ценности. Что-то не вещественное. Подобный беспредел творят не за деньги, а как правило за идею, — глаза полковника закрылись, он словно впал в нирвану. — И в такое дерьмо вляпываются тоже когда подгорает нематериальный интерес.

— Вывод?!!

— ОНИ ЧЕГО-ТО БОЯТСЯ. Если Алекс попадёт на Мвензе, он там что-то узнает. Может узнать, — поправился Блекстер. — Они наплевали на деньги, на хорошие отношения со всеми, потому что и ежу понятно: после этого мы им не позволим добыть ни грамма рутения там, — не открывая глаз, начальник безошибочно ткнул пальцем в голограмму.

Бак прикусил язык и тактично не стал напоминать, что события в трансляции разворачиваются не на экваторе, а в родной столице. Хорошие отношения — очень сильный эвфемизм для такой ситуации.

— Добыча — однозначно не причина, с ней вообще не связано, — барски махнуло ручкой начальство, выдавая в порыве вдохновения самую драгоценную информацию из всех возможных. — Лаборатория по расшифровке гена старения, думаю я. Помнишь, отец нашего протеже и там отметился?

Глаза подполковника расширились на величину кофейных блюдец:

— Из-за этой фигни⁈ Да те исследования сейчас кто угодно повторит! Если захочет! Жизнь за сотню — давно данность! Уже молчу, рыночная стоимость тех достижений сегодня…

Он собирался вещать ещё, но был нещадно перебит:

— У меня такое предчувствие, что в той лаборатории хранилась не относящаяся к её прямой деятельности информации. Для кого-то — весьма опасная.

Бинго. Наконец-то, с облегчением вздохнул куратор.

Сейчас будет ягодка.

— Действующего политика до такой усрачки, — Лео ещё раз махнул рукой в направлении трансляции, — может напугать одна-единственная вещь в его непростой и полной противоречий жизни.

— Бл*. КАКАЯ⁈ МОЖНО БЕЗ ЭТИХ ДРАМАТИЧЕСКИХ ПАУЗ⁈

— Компромат. — Начальник кафедры раскрыл глаза и превратился в себя нормального. — Слушай, у тебя же шикарные концы в тех краях?

— Да. — Шестерни в мозгах Бака едва не задымились от резко сорвавшихся в галоп мыслей.

— Можешь копнуть контакты Алекса-старшего в те времена? Потихоньку, не привлекая внимания? С кем отец нашего парня работал либо пересекался в молодости из нынешнего аппарата Премьера либо Президента?

Подполковник в первую секунду не мог поверить, что всё так просто.

И почему я сам не додумался, отстранённо попенял самому себе куратор.

— Из тех, кто сегодня не ниже начальника сектора, — завершило логическую конструкцию руководство. — Ниже нет смысла рассматривать, они такой ресурс не потянут, — шеф имел ввиду текущую небольшую войну в мегаполисе с участием авиации и бронетехники.

— Лео! Ты гений!

— … вот когда ты с Мвензе вытащишь список фигурантов — благодаря твоим шикарным связям среди тамошней агентуры — то сегодняшние действующие советники от второго ранга и выше и окажутся теми, на кого отец Алекса спрятал компромат, не имеющий срока давности. Дальше останется лишь профильтровать небольшой список.

— Снимаю шляпу, — подполковник был абсолютно серьёзен, несколько раз хлопнув в ладоши. — Знаешь, в такие моменты я даже перестаю иногда завидовать, что это ты занимаешь своё кресло, а не я — его же.

— Решил копнуть под начальство? — глаза Блекстера глядели холодно и оценивающе. — На мою должность замахиваешься?

С подобной отмороженной физиономией Лео обычно острит, напомнил себе Бак. А вслух искренне и пренебрежительно отмахнулся:

— Боже упаси. Кому нужны эти проблемы за копейки, когда мы с тобой акционеры такого бизнеса? Ну, почти.

ИНТЕРЛЮДИЯ

— Вперёд! — командующий силовой группой фискалов дождался ещё нескольких микроавтобусов и развил бурную деятельность из-за спин подчинённых.

Ж-жах! Маленькая блондинка для очистки совести вмазала плазмой в ровную линию щитов, однако без видимого результата.

— Ну, эти меня хотя бы убивать не собираются, — тихо пробормотала она, оглядываясь по сторонам и лихорадочно соображая, что бы такое предпринять. — По крайней мере, вслух не орут, что убьют.

На сей раз та сторона учла предыдущий опыт плюс явно получила указания по закрытому каналу: на площадь наконец вынырнуло оцепление, которое активно расчищало фронт работ коллегам, сгоняя зевак подальше.

Вертолёт огневой поддержки Министерства обороны огромной бесшумной птицей висел над головами, однако молчал во всех смыслах. Видимо, до поры.

— Может продублировать по личному составу? — парень в чужой армейской куртке со значением посмотрел на смертоносный агрегат в своих руках, затем на более опытного спутника. — А то они сейчас домаршируют сюда и потом просто задавят: такие штурмовые щиты из нашего арсенала возьмёт только эта штука.

— Тем более они не гражданские! Команда была, не трогать гражданских! — подхватила блондинка, которой столкновение со строем штурмовиков привлекательным тоже не казалось.

— Не пойдёт, — с сожалением покачал головой мастер-сержант. — Однозначно будут сквозные пробития, рикошеты, достанется штатским. Слишком мощное приспособление, — он неожиданно прищурился в сторону радиальных аллей между. — А, всё. У нас теперь тоже есть поддержка.

Троице принялась активно сигнализировать руками команда бегущих от парковой зоны молодых людей, напоминающих сборище спортивных фанатов: в основном цветные, крепкие, одеты как типичные футбольные тиффози.

— Наши? — уточнил парень у темнокожего.

— Угу. Всё, щитов можно не бояться.

«Фанаты» выскочили на площадь слаженными группами по пять-семь человек, после чего на удивление организованно развили встречную бурную деятельность.

Какая-то их часть метнулась к мусорным бакам в переулок: по асфальту прогрохотали колёсики и в паре десятков метров перед силовиками возникло препятствие.

Вторая часть «поклонников футбола» со скоростью звука разобрала ажурную решётку на арматурные пруты.

— Среди наших что, одарённый с искрой огня? — ревниво поинтересовалась маленькая блондинка у мастер-сержанта.

— Нет, с чего взяла? — тот даже удивился.

— У них стальные палки от конструкции не отломаны, а чем-то срезаны, — пояснила девчонка. — И я видела температурный всплеск.

— Фигасе у тебя чувствительность, — уважительно присвистнул темнокожий. — С такой дистанции?

— Да. Я даже воду в лёд могу, — слегка засмущалась девчонка. — У нас в семье упражнения на контроле регулярные.

— Хорошо жить аристократом… Нет, среди этих одарённых нет.

— А как тогда?..

— Горелка. Портативная горелка, у нашего брата она с собой достаточно регулярно.

Тем временем оставшаяся на краю площади часть «стихийно организованной» молодёжи в точности повторила действия правоохранителей: развернув невесть откуда взятые красные ленты, одинаково стриженные крепкие парни на своей стороне улицы натянули подобие заслона поперёк проезжей части, в точности выполняя функцию оцепления:

— Не сюда! Пожалуйста, обойдите! — и тоже принялись разворачивать зевак.

Тем временем первая группа на удивление грамотно и слаженно врезалась мусорными баками в щиты фискалов:

— Vamos pressionar!

Последние заработали специальными палками, совмещавшими функции дубинки и разрядника.

— Legião! Duas tartarugas! — в ответ на действия силовиков из-за второй слева мусорки прозвучала своя команда, абсолютно непонятная никому из столичных. — Estavam trabalhando!

Баки на колёсиках стремительно сманеврировали: разъехались в стороны, открывая небольшой проход и выпуская наружу десяток парней с крышками мусорных баков на манер щитов и с уже знакомыми металлическими палками в руках.

— Вот зеваки в молле сейчас, наверное, развлекаются, — хохотнул мастер-сержант, оглядываясь на восьмидесятиэтажное здание. — Где ещё увидишь такое зрелище бесплатно.

— Что он сказал? — блондинка дёрнула соученика за рукав. — Какой-то сигнал?

— «Легион, две черепахи. Работаем», — перевёл товарищ. — Перед этим — «Давим».

— Легион⁈ — до девочки дошло с опозданием. — Они тоже армия⁈ Колониалы?

— А ты думала, кто⁈ — хохотнул темнокожий, сгребая подростков за плечи и подталкивая в сторону разбушевавшихся «футбольных фанатов». — Бегом, по дуге в обход, прячетесь за мусорками! Встаньте всередине отряда, наши прикроют! Теперь точно продержимся. — Последнее сержант сказал себе.

— А ты⁈ — невысокий брюнет требовательно посмотрел на старшего товарища.

— В таких толковищах, — темнокожий кивнул на два столкнувшихся строя, — главное — габариты. У меня они есть, у вас нет.

— Ло…

— А ещё у меня есть обширный опыт участия в подобных уличных беспорядках, — решительно перебил взрослый, подхватывая с декоративной клумбы солидный булыжник. — Не переживай.

— Спасибо. — Парень сграбастал тормознувшую блондинку и буквально занёс её, куда сказано.

— Legião! Dois passos à frente! Vamos para o centro! — оказавшись в переднем ряду своих, темнокожий запулил булыжник в строй фискалов и, судя по всему, принял командование.

— «Легион, два шага вперёд. Отжимаем их к центру», — не дожидаясь вопроса, перевёл спутнице товарищ.

Оружие, которое мастер-сержант взял вместе с содержимым сумки, было быстро перехвачено руками соратников и теперь смотрело вперёд из-за мусорных баков.

Зенитный комплекс, который Ло в последний момент подхватил с асфальта, был принят у него бритой налысо квадратной девицей и с активированным радаром сейчас смотрел в верхнюю полусферу.

— Видимо, это и есть черепаха в их понимании, — пробормотал соискатель Корпуса.

Подполковник, представляющий интересы некой специфической кафедры Корпуса федералов в одном из дальних муниципалитетов.

Перемещаться бегом Баку было и не по чину, и не по комплекции. Поэтому он ну о-очень быстро шагал: настолько живо, что, казалось, по столичной улице резво катится мячик.

Хоть сожалей о том, что сам по полигону не скачешь, повторял он про себя, обливаясь потом и задыхаясь, но не сбавляя темпа.

Первый перекрёсток. Второй. Третий.

Теперь повернуть направо.

Уф. Успел.

Офицер резко сбавил темп, украдкой смахнул влагу со лба и превратился в раскрасневшегося, но вальяжно вышагивающего мужика в форме лет эдак за сорок.

Потасовка между силовиками и (как думалось непосвящённым) обычной молодёжью превратилась в равную позиционную борьбу: привыкшие к вялым эскападам изнеженных столичных жителей, представители министерства внутренних дел на сей раз столкнулись не с пьяной разрозненной толпой, а с организованной группой, способной противодействовать.

По словам мастер-сержанта, которые офицер слышал через канал подопечного, кое-кто из оппозиционной цветной команды на данном поприще тоже кое-что умел профессионально, как бы не на уровне полиции. Правда, с другой стороны баррикад.

Какое-то время Бак наблюдал с тротуара, затерявшись среди зевак: раньше времени появляться нельзя, можно всё испортить. Его появление подобно пистолету с одним патроном: отработаешь раньше времени — труба.

— Слава богу, не ошибся, — пробормотал себе под нос подполковник по-испански, когда с трёх улиц к воюющим помчались и военная полиция, и высокие чины фискалов, и даже кто-то из высшего руководства МВД (номера транспорта и сопровождения знакомы из внутренних документов министерства обороны, гриф для служебного пользования).

Настал час куратора.

Подполковник раздвинул соседей по толпе и быстрым шагом направился через проезжую часть: по всем признакам, следующим этапом противник собирался задействовать гражданских прокуроров.

Это был сильный ресурс, который при определённых условиях способен перевесить армию в конкретном месте.

Значит, Бак должен любой ценой задержать разбирательство, не давая никому никуда переместиться: на помощь армейским в противовес торопилась прокуратура военная (правда, видели это очень немногие и преимущественно через интерфейсы служебных мессенджеров, гражданским недоступных).

— ИМЕНЕМ ЗАКОНА! — одна из машин, прибывшая поддерживать противника, выплёвывает изрядного в размерах мужчину, чем-то отдалённо напоминающего Бака.

Только глаза недобрые. Пустые и стеклянные, как у обдолбившегося наркомана или человека, знающего за собой кучу грехов. И в них много лет упорствующего.

— Кто это? — тихо спрашиваю Хаас, поскольку с такой формой ещё не сталкивался.

— Офис генпрокурора, — шепчет в ответ маленькая блондинка, резко напрягаясь.

Затем и вовсе грязно материться, добавляя:

— Приехал толкать программу той стороны. Формально имеет право выписывать полномочия самому себе прямо тут, не отходя от кассы.

— Опасно?

— В моменте — да. Под его прикрытием можно натворить вагон беспредела на месте, а потом… — она многозначительно не заканчивает.

С другой стороны, контекст понятен: мёртвые не кусаются. Ну или не кусаются нейтрализованные по дороге отсюда в… куда там повезут незаконно задержанных нас.

«О, твой куратор наконец-то решил подойти», — сообщает Алекс. — «Стоял пару минут, словно чего-то ждал».

«Почему ты раньше не сказал?» — лично я Бака в толпе зевак не заметил, были занятия поважнее.

«Подполковник ничего не делает просто так. Если он оставался на той стороне, значит, чего-то ожидал. Скорее всего, не случайно».

Логично.

— Именем закона! — представитель самой главной прокуратуры ввинчивается между сторонами конфликта так, словно он бессмертный. — Вы задержаны! Все! Немедленно прекратить сопротивление, выйти на ровное место, идентифицироваться! — мужик идёт к нашему строю, состоящему преимущественно из цветных и латинос, с видом белого миссионера, несущего культуру в массы.

Такой же непоколебимый, сдержанно суровый и благородно непреклонный.

— НЕУСТАНОВЛЕННОЕ ЛИЦО В ФОРМЕ ПРОКУРАТУРЫ, ПРЕКРАТИТЬ ДВИЖЕНИЕ! — над головами оживает вертолёт нашего министерства. — В СЛУЧАЕ НЕПОДЧИНЕНИЯ БУДЕТЕ УНИЧТОЖЕНЫ!

Подтверждая серьёзность намерений, стальная птица даёт коротенькую очередь из правого ротора выстрелов на пять.

Болванки размером с хороший огурец дырявят асфальт и врезаются в него несмотря на достаточно острый угол попадания: мощность патрона, начальная скорость пули, прочие прибамбасы из курса Корпуса.

Прокурор тормозит и задирает голову: до этого момента он, видимо, в небо вообще не смотрел.

— Привыкли к другой обстановке? — с дружелюбной улыбкой интересуется у него Бак, подходя сзади и без затей хлопая по плечу. — С огневой поддержкой с воздуха не сталкивались, поди? Ну да, мир меняется. ТВД, они разные бывают.

— Кто такой⁈ — деятель юстиции подпрыгивает от неожиданности, оборачиваясь на сто восемьдесят градусов едва ли не в воздухе.

Сквозь форму видны волны, бегущие по слоям жира.

— Говорите мне «вы», уважаемый. — Резко бросает куратор в ответ. — Вы не уличная бабка и находитесь не в кабаке.

Взгляд прокурора скользит по знакам различия подполковника, в глазах мелькает сложная смена намерений:

— Кто вы⁈ На каком основании?..

— ¡Legión, quédense quietos! ¡Informe! — не удостаивая оппонента вниманием, Бак поворачивается к нам.

Хаас бьёт меня локтем по рёбрам:

— Что он сказал?

— «Легион, смирно. Доклад».

— Господин подполковник! Находясь в законном увольнении… — видимо, роли заранее распределены в армейских мессенджерах, потому что ответ моего знакомого начинает звучать на всеобщем. — … получив электронное распоряжение, заверенное начальником штаба бригады, дислоцированные в этом районе наладили между собой взаимодействие и выдвинулись сюда…

— Ну и рожа. — Анна с интересом наблюдает за представителем юстиции.

По мере разворачивающихся событий лицо толстяка теряет уверенность и напор.

— … объект был идентифицирован лично мной, после чего взят под сопровождение… Мастер-сержант Ло, доклад окончил!

— Старший группы — вы? — буднично интересуется куратор по-испански, демонстративно игнорируя лихорадочные перестроения фискалов, полиции и кто там ещё с ними прибыл.

— Никак нет, — мулат переходит на португальский. — Я — единственный, на ком хоть какая-то форма. Приказ начальника штаба бригады был: действовать, как там, по возможности демонстрируя принадлежность к вооруженным силам. А видимая атрибутика только на мне, — он хлопает по нагрудному карману жилета, где расположены единые во всей федерации нашивки числа и тяжести ранений. — Старший вон.

— Не расслабляемся! — Бак говорит по-прежнему по-испански, обменявшись кивками с тем, на кого указал Ло. — Есть основания полагать продолжение! Отходим вон в тот переулок!

Куратор делает несколько шагов и присоединяется к нам, скрываясь от фискалов и полицейских за первым мусорным баком.

Опять грохочут по асфальту колёсики, импровизированный заслон из мусорок мигрирует в переулок, отгораживая нас от площади.

— Алекс, вы как? — подполковник выглядит наредкость участливым.

Странно, что это с ним.

— Полностью в ресурсе, не пострадал. — Чуть подумав, решаю спросить, как есть. — Чего опасаемся? Арестовать или задержать меня уже не дали, та сторона не сильнее нас. Зачем прятаться?

Указываю взглядом последовательно на зенитный комплекс и на «газонокосилку» в руках наших.

— Отойдём, — предлагает куратор.

Дисциплинированно следую за ним, перемещаясь на два десятка шагов.

— Блекстер сейчас по своим каналам выясняет, какие силы с той стороны задействованы. — Подполковник серьёзен, собран и всем видом намекает, что ничего ещё не кончилось. — Та сторона повела себя неадекватно, лучше перестраховаться.

— Сложно спорить, — соглашаюсь. — Когда такой беспредел и столько народу из-за обычного пацана на ушах, за норму считать сложно.

Не сговариваясь, оборачиваемся к площади.

— Я не перестраховываюсь. — Куратор зачем-то объясняется дальше. — Из офиса того жирного пришла информация: его сюда отправили в качестве жертвы.

— Как это? — в первую секунду даже не понимаю, что имеется ввиду.

— Его непосредственный начальник считает, что этот тип отсюда живым не вернётся, — Бак многозначительно двигает бровями.

— Откуда вы знаете⁈

Подполковник морщится, видимо, из-за моей стилистики, но отвечает:

— У нас на их этаже абсолютно случайно есть свои контакты. Неформальные. Они однозначно сошлись, хотя и разными словами: все дела, которые курирует этот тип, — тычок большим пальцем за спину, — прямо сейчас распределяются между другими. В реалиях того органа есть лишь одно объяснение.

— Может, они его планируют уволить после всего⁈ — предполагаю более логичное, как по мне.

— Вы не в курсе тамошних регламентов, — морщится куратор. — Если б на него повесили обезьяну с намерением уволить после всего, процедура выглядела бы иначе.

— Повесить обезьяну?

— Отдать незаконный приказ. Поставить нерешаемую задачу, точнее, задачу, которая выполняется исключительно личной жертвой.

В следующую секунду неожиданно для себя говорю, что думаю:

— Даже не предполагал, что наша кафедра ведёт агентурную работу в собственной Генеральной прокуратуре.

Бак хмыкает, отворачивается в сторону и никак не комментирует.

— Ещё не понимаю, куда уж круче, — указываю на площадь. — Если вы утверждаете, что это лишь начало, боюсь представить, что может случиться дальше.

— Я пока и сам не всё понимаю, — нехотя выдаёт подполковник. — Но они ещё не выдохлись, это однозначно. Что-то будет.

— Что? — наверное, зря таким тоном, укоряю себя через мгновение.

— Навскидку: сейчас поорём друг на друга, успокоимся и разойдёмся. А вас перед входом в Манеж примет другое подразделение внутренних дел или фискальной службы. Такое, с которым энтузиасты нашего министерства черенками от лопат уже не справятся.

— Хренасе, — чешу затылок. — Контекст словно намекает, что мне лучше обратно в муниципалитет, в Корпус. Может…?…

— Было бы идеально, — вздыхает Бак. — Скажу больше, я бы первый инициировал. Если бы не турнир. О, а вы говорили!

Висящий над площадью аппарат нашего министерства не в первый раз за сегодня оживает.

Грохочет ротор, предупредительная очередь рыхлит асфальт перед одним из съездов на трассу: с той стороны замирает теперь уже колонна из трёх бронированных агрегатов, которым, как говорит Хаас, место не в столице, а в колониях.

На подавлении массовых беспорядков.

— Не могу поверить, — замечаю вслух.

— Вы молоды, раньше не сталкивались, — пожимает плечами куратор. — Просто слишком большой клубок переплёлся, всё логично.

—???

— Очень большие деньги на кону. Кое-какие старые хвосты вашей семьи. Стратегические интересы федерального уровня — проект начат нами, а не теми, кто привык всегда такие проекты начинать.

— Но это же полноценные боевые действия⁈ В центре столицы⁈

— Бывало. Говорю же, вы слишком молоды. Не норма, но и не что-то из ряда вон выходящее. — Бак недолго колеблется, затем добавляет. — Особенно когда, с их точки зрения, достаточно устранить одну-единственную фигуру и статус-кво будет восстановлен.

— Меня?

— Видимо, да. Блекстер обещал дать расклад в течение получаса.

— Может, нам отсюда лучше дёрнуть обратно в Манеж⁈

— Не лучше. Здесь, кроме прочего, нас косвенно защищает наличие большого количества свидетелей. А вот по дороге возможны варианты.

— Чего ждать? — спрашиваю в лоб. — Если что, для меня путь на спорткомплекс не сложнее третьего сектора Квадрата. Авось доберусь с божьей помощью, а без меня и к вам цепляться не станут. Я правильно понимаю ситуацию?

— Я скажу, если это станет актуальным, — вежливо кивает подполковник, уклоняясь от прямого ответа на конкретно заданный вопрос.

Интересно, а что он имел ввиду под хвостами моей семьи?