Алекс Войд

Глава 24

Глава 24

Моё обучение продолжалось ещё две недели, в течение которых я научился призывать существ крупнее муравьёв и даже в какой-то степени удалось установить с ними мысленный контакт. Боярыня не давала мне передышки, и занятия иногда продолжались до глубокой ночи. Я спал всего четыре, а порой и три часа в сутки. В это время Алёша усердно помогал по дому и готовил вместе с вернувшейся кухаркой. К слову, он оказался отличным поваром, что даже Вадим не стал оспаривать, а регулярно просил у него добавки.

Однако, спустя это время, однажды вечером Людмила пригласила меня и своих сыновей к себе в комнату. К сожалению, силы покидали старушку, к которой я уже успел привязаться. Ни разу она не повышала на меня голос за неудачи в занятиях и всегда относилась ко мне с добротой.

— Милые мои, голубчики, — начала Вихрова, окидывая нас ласковым взглядом, — вы все прекрасно понимаете, что нет ничего важнее сохранения чести семьи. Наш род переживает тяжёлые и бедственные времена. Соседи насмехаются и шепчутся за спиной, утверждая, что Вихровы потеряли всё, оставшись лишь с двумя слугами, а мебель почти полностью распродали. Пора положить этому конец. Но для этого вам, мои дети, придётся взять инициативу в свои руки, так как я уже не молода и мои попытки улучшить нашу жизнь не принесли результата. Однако я всё же сделала кое-что, — она указала дрожащей рукой на меня. — Паша — это наш золотой билет! И так сложились обстоятельства, что именно он поможет доказать всем значимость нашей семьи, — затем боярыня коснулась пальцами рук своих сыновей и добавила: — Мальчики мои, хотя вы уже давно не мальчики, — едва улыбнулась. — Вы так выросли! Я люблю вас всем сердцем и надеюсь, что вы прислушаетесь к моей последней просьбе…

— Матушка, что ты говоришь? Тебе ещё жить и жить! — воскликнул Илья.

— Не перебивай мать, огурец! — осадила его Людмила. — Я хочу, чтобы вы следовали советам Паши, признав уже наконец, что он сильнее нас всех вместе взятых. Отныне он возглавляет наш род!

Вадим чуть не подавился от удивления и гневно посмотрел на меня.

— С Паши я уже взяла клятву, что он приведёт семью к процветанию и победит наших заклятых врагов Савельевых. Нужно поставить этих наглецов на место! — здесь её глаза закрылись, и она испустила последний вздох.

Лицо Людмилы побледнело, и смерть сковала её глаза навсегда. В этот момент в комнату вошёл Алёша с тарелкой оладушков.

— Ребята, пошли кушать! Смотрите, что я приготовил! — радостно объявил он.

Но увидев безжизненное тело боярыни, тарелка выскользнула из его рук и разбилась на осколки. Честно говоря, я был готов к такому развитию событий из-за ухудшения состояния старушки, которая часто говорила мне о том, что мне предстоит делать. Но всё равно я испытал шок от случившегося, особенно из-за того, что Людмила официально назначила меня главой рода. После похорон юридическая контора принесла заверенные её подписью документы, согласно которым дом и земля переходят ко мне в собственность, а все дела связанные с имуществом теперь будут на мне.

С одной стороны, это довольно странно, ведь по логике все должно было перейти к Илье. Но, с другой стороны, выбора не было. Боярыня понимала, что для официального возглавления рода мне необходимо владеть наследством. Реакция младшего сына была предсказуема: он чуть ли не вступил со мной в драку, а затем убежал из дома, бросив в мой адрес крепкие слова. Пропав на два дня, он вернулся только на третий, пьяный в стельку.

Хотя мы с Ильей, старшим сыном Вихровой, и дружили, я не ожидал от него поддержки, ведь фактически я лишил его наследства, хотя и не по своей воле. Но я сразу заявил ему, что как только выполню свой долг перед Людмилой, я перепишу землю на него. Мне чужое не нужно, да и он относился он ко мне хорошо; дом по праву принадлежал ему.

Однако Илья заявил мне, что воля матери для него — закон и что он верит, что я как более сильный маг, действительно могу изменить судьбу рода к лучшему.

После похорон Людмилы Алёша стал угрюмым и неразговорчивым, постоянно сидел в одиночестве на лавочке, уставившись в одну точку. Он робот, но чувствует все как живой человек. Возможно, я совершил открытие, создав механического помощника нового типа, который по характеру не отличается от людей? В любом случае, я дорабатывал его пьяным, и кто знает, каким образом я подключил провода и написал код, что теперь медный тазик поражает меня своей человечностью.

Я тоже скучал по боярыне. Однако клятва, связанная с моим долгом, не давала мне покоя и отвлекала от грусти. Я понимал, что медлить больше нельзя. Чем раньше я возьмусь за дела, тем лучше. Людмила в последние дни перед смертью сказала мне, что хоть я и не достиг уровня мастера, но уже готов к столкновению с родом наших врагов. Новые знания и совершенствование я смогу достичь самостоятельно благодаря постоянным тренировкам и медитациям. Побеждая противников, я буду обретать новые способности и возможности.

Когда люди Савельевых вновь пришли отбирать мебель из нашего дома, я вышел к ним и заявил:

— Вы больше ничего не получите! Так что уходите по-хорошему, пока целы. И передайте вашему господину: я, Кузьма Вихров, объявляю ему войну. Если он не вернет кондитерскую фабрику моему роду и всю изъятую мебель до послезавтра, пусть ждет нас в гости и готовится к худшему!

Его подчиненные на мгновение потеряли дар речи от такого заявления, но затем начали смеяться надо мной. Один из них с ехидной улыбкой произнес:

— Да, Савельевы размажут вас по стенке! Кто ты такой? Мы тебя, хрен с горы, впервые видим! Не знаем, что ты там о себе возомнил, но ты пожалеешь о своей дерзости. Господин уже слишком долго жалел вас, давая шанс заплатить по долгам. Теперь, уничтожив вас, он отберет все до последней крошки!

— Посмотрим, — спокойно ответил я, и эти трусы, которые любили хвастаться своей храбростью, удалились со двора.

Послезавтра наступило, но ответа мы так и не получили. Илья взял отгул на работе, а Вадиму тоже пришлось это сделать. Ведь если род объявляет кому-то войну, все члены семьи должны участвовать. Иначе на отказавшегося ложится позор на всю жизнь, и никто больше не будет общаться с таким человеком. В такой ситуации остается только одно: бежать в другую страну, так как слухи рано или поздно разносятся по губерниям. Люди любят сплетни.

— Но ведь я уже спасал тебя в драке с магами, — напомнил мне адский помощник. — Разве я совсем бесполезен? Могу отвлекать на себя внимание или нападать с тыла.

— А если тебя поразит какое-нибудь мощное заклинание? — возразил я. — Мне что, потом снова собирать тебя по частям? Ещё неизвестно, найду ли я в империи все необходимые детали! Так что лучше без риска на этот раз, и без того хлопот хватает. Следи за домом, в наше отсутствие ты — главный. И пожалуйста, ничего не поджигай!

— Постараюсь, ей-богу! — неохотно согласился механический помощник. — В любом случае, если мы проиграем и Савельевы ворвутся в дом, то пусть от него ничего не останется. Как говорится, врагам ничего не достанется, только шиш с маслом, а не земля Вихровых. Ведь я читал историю, как русские спалили свою столицу, чтобы она не досталась противникам. Хотя есть версии, что это было не совсем так, а может это вообще пиз…

— Без мата! — строго пригрозил я кулаком. — Хотя иногда он уместен, — добавил я, покачав головой.

Мы с Ильёй и Вадимом отправились пешком к владениям Савельевых на окраине города. Илья выглядел серьёзно и сосредоточенно, а Вадим был бледным и, я бы сказал, напуганным. Он, вероятно, отлично знал свои слабые способности и был ошеломлён предстоящим. У Савельевых имелось около двадцати родственников с прямой и близкой связью с их семьёй. Остальные дальние родственники из других губерний не учитывались, но если они захотят заявить о своих правах, мы готовы принять их.

Приближаясь к усадьбе наших противников, я заметил, что они живут в достатке. Это был роскошная трёхэтажный дом с множеством пристроек, банями и конюшней. Большие панорамные окна сверкали чистотой, а вокруг раскидывался прекрасный сад с яблонями и яркими клумбами.

Нас встретил слуга и дерзко спросил:

— Какого лешего вам нужно?

Но так как я, как настоящий аристократ, объявил войну по всем правилам и предупредил о дне нападения, то не стал перед ним разъяснять и коротко бросил:

— Пусть Савельевы выходят на улицу! Мы сейчас будем драться! — я улыбнулся зловеще и обнажил зубы.

— А вы гробы для себя уже заказали или рассчитываете на милость моего хозяина, который проводит вас в последний путь на тот свет?

Вместо ответа я резким движением сломал ему нос. Война — это война, не время для лишних слов. Всё уже решено.

Слуга схватился за кровоточащий нос.

— Сука! — взревел он и скрылся за дверью.

— Начинается! — весело произнёс я. — Вы как, парни, готовы?

— Пусть это и похоже на безумие: трое магов против двадцати, среди которых есть довольно мощные одарённые, но конечно готов, — кивнул Илья.

Вадим не ответил словами, а просто сжал правую руку в кулак.

Через пару минут наружу высыпало всё семейство Савельевых с самоуверенными и насмешливыми выражениями. Почти все они имели общие черты: вздёрнутые носы, чёрные густые брови, маленькие лбы и плоские губы. Некоторые стояли высокомерно со скрещёнными на груди руками. Среди них было четыре женщины. Судя по слухам, одна из них — жена боярина обладала мощной магией, другая приходилась ему племянницей, а две другие дочерьми. Как я понял, они тоже будут участвовать в битве.

Глава рода, широкоплечий и коренастый боярин Николай Савельев, харкнулся сквозь зубы на землю и заговорил:

— Я уж думал, что вы до последнего будете терпеть, жалкие создания, пока я не выгоню вас с голыми задницами на улицу! — он презрительно засмеялся, а его семья поддержала смех.

— Думал ты уж больно как-то хуе… — жёстко ответил я, потому что иногда мат уместен. Пусть он не зазнается.

Я не стал медлить и решил стереть улыбки с самодовольных лиц. Запустил в их сторону магические сферы, наполненные ядовитыми спорами. Некоторые из них успели отразить атаку, другие отступили назад, но двое упали на землю, задыхаясь от кашля. Это означало, что вдохнутые ими споры вскоре попадут в кровоток и парализуют тело. Среди пострадавших оказался муж старшей дочери, и она с яростным криком запустила в мою сторону молнию. Но Илья обезвредил высокозарядную молнию, поймав её в водяную ловушку, лишив тем самым ту силы.

Я никогда не дрался с женщинами, но в мире магов такие условности отходят на второй план. Бессмысленно сравнивать магическую битву с физической дракой. Поэтому я обезвредил старшую дочь Савельевых, вызвав из-под земли корень дерева, который высоко поднялся и ударил девушку. Она отлетела и ударилась о забор, но скоро придёт в себя. Я решил дать ей второй шанс, возможно, оставлю кого-то в живых, ведь в случае поражения им, в любом случае, придётся вернуть наш бизнес.

В этот момент один из противников запустил в Вадима разрушительный воздушный вихрь, который преследовал его неотступно. Младший Вихров попытался создать защиту из эфемерной стены, но она не выдержала напора и рухнула. В глазах Вадима вспыхнул ужас, и я пришёл ему на помощь, рассеяв смертельный вихрь заклинанием «Меткая дробь». Зелёные сгустки попали в смерч, замедлили его и разрушили изнутри плазмой, проникшей в воздушные потоки. Благодарности от Вадима я не услышал.

Не желая затягивать события, я призвал разъярённых собак, которые сбежались сюда со всей округи. Стая напала на Савельевых с разных сторон. Одному из них на лету перегрызли горло, а двум другим откусили уши и нос, выводя их тем самым из строя. Остались в боеспособности только пятнадцать противников, но собаки были призваны лишь для отвлечения внимания. В этот момент я создал лук из дерева с острыми стрелами и выстрелил одному в пузо; его добили уличные псы, разрывая неудачника на части. Другому также попал в глаз, заставив его кричать от боли на земле.

Илья создал водный молот и проломил череп одному из противников. Жена боярина лунным диском отрубила голову старшему Вихрову так быстро, что я не успел среагировать. Людмила говорила мне о том, что в одной семье могут быть маги разных стихий, но я не знал, что магия луны настолько мощная. У Вадима от увиденного опустились руки, и он замер на месте со стеклянным взглядом. Я тоже был шокирован гибелью Ильи.

Однако его смерть только больше разозлила меня, и я создал гигантского голема из стволов деревьев. Голем схватил боярыню и броском об колено сломал ей позвоночник. Вадим добил её водным копьём.

Младшая дочь Савельевой бросилась ко мне с громовой, сверкающей секирой, но я нагнал на неё стаю воронов. Птицы выклевали ей глаза и разодрали лицо когтями. Был ли я готов к такому жёсткому повороту событий? О, безусловно! Ведь я пришёл сюда не за чаем с печеньками, а за битвой насмерть, соблюдая все правила поединка. Родовая месть не оставляет места для жалости. Либо ты забираешь своё, либо остаёшься ни с чем. Об этом часто напоминала мне Людмила, говоря, что великая сила подразумевает не только успех, но и множество сражений.

Вадим пронзил младшую дочь водным клинком, пока та, отмахиваясь от ворон из последних сил, пыталась сопротивляться. Но это была её проблема, что не смогла стать достаточно сильным магом, хотя их обучали с детства, в отличие от меня, ведь я за два года должен был наверстать упущенное обучение для одарённых.

Из дееспособных Савельевых осталось лишь десять человек. Глава рода, конечно, потерял контроль из-за гибели жены и дочери. Это было странно, учитывая, что родовые войны для них — обыденность. Но я был готов к его гневу и внимательно следил за каждым движением.

Николай Савельев, покрасневший от злости, выпустил в нас с Вадимом сотни электрических болтов. Но мы прикрылись крупным щитом из переплетённых ветвей, который нейтрализовал атаку. Затем я напустил на него рой навозных мух и, сосредоточившись, произнёс заклинание по созданию мифического змея. Земля под нами задрожала, и из неё вырвался мой магический зверь с открытой пастью.

Змей вцепился в главу рода и, прокусив его насквозь, била его головой о забор, пока тот не помер.

— Ну, что вы ещё не передумали? — спросил я хладнокровно у выживших.

Поскольку старшая дочь выпустила в меня взрывное облако, крича от ненависти, я понял, что пощады им уже не будет. Однако мне пришлось отскочить, чтобы избежать взрыва. Затем я швырнул в неё обычный кинжал, так как всегда предпочитал холодное оружие и профессионально занимался метанием на соревнованиях. Лезвие попало ей в живот, а затем я добил одарённую девушку, кинув при помощи мысли в её голову тяжёлый камень, найденный в канаве возле дороги.

На данный момент уцелело всего восемь противников. Вадим дрался саблей так умело, что удивил меня своим мастерством. Одному из врагов он отрубил руку, другому — вспорол брюхо. Племянница главы рода наслала на меня ядовитый жёлтый туман. Я избавился от него при помощи зелёного монстра из листьев — звучит просто, но монстр вдохнул туман и выдохнул его обратно на Савельевых. Сразу четверо из них скончались в предсмертных судорогах.

Всё происходило быстро, но победа далась нам нелегко: это была моя первая битва и мы потеряли Илью. В живых остались только племянница Николая и её двоюродный брат. Они проявили храбрость, не убегая, но были глупы — видимо, не оценили моих способностей в полной мере. Неужели им так редко оказывали сопротивление, что жизнь их ничему не научила? Или они привыкли отжимать бизнес только у слабых?

Что ж, остался последний рывок, и я выполню первую часть своей клятвы перед Людмилой Вихровой. Для этого даже не пришлось прикладывать особых усилий. Голем и монстр прибили их словно насекомых.

— Вот и всё, — вздохнул я, глядя на окровавленную землю.

На следующий день нам официально перешло во владение имущество и бизнес Савельевых, так как по местным законам род, одолевший другое семейство, имеет полное право присвоить себе владения уничтоженных противников. Претензий от их дальних родственников пока не поступало. Ну, пусть подумают над этим. Если захотят нарваться на неприятности, я буду ждать.

После сражения я ощущал, как в моё тело поступала новая энергия от погибших Савельевых. Мне нужно было приступить к медитации, чтобы энергия равномерно растекалась по магическим сосудам.

После похорон Ильи я сидел дома и обдумывал следующий план действий. Вадим не испытывал ко мне никакой благосклонности, несмотря на то, что я несколько раз спасал его жизнь. Он вернулся на работу, и Алёша, роясь в его вещах, показал мне сообщения, отправленные им дальним родственникам Вихровым. В них говорилось, что я захватчик их дома и что по моей вине погиб Илья. К тому же я якобы отравил Людмилу Вихрову и угрожал ей перед смертью, чтобы она переписала на меня своё имущество. Помимо этой «лапши», которую он старался втюхать родственникам, Вадим заявил им, что я вовсе не член семьи, а хитрожопый проходимец и паразит.

— Как «мило», — подумал я. — Нож в спину просто так.

Но первым делом я обратился к Алеше:

— А почему ты вскрыл чужую переписку? Совсем обнаглел? — Нужно его как-то научить вежливости, а то совсем распоясался.

— Но, хозяин, меня смущал его гневный взгляд, — оправдывался робот. — И даже дураку понятно, что этот безумный Вадим точит на тебя зуб с самой первой встречи. В последнее время я даже боялся, что он тебе чего-нибудь подсыпет в еду, поэтому всё тщательно проверял.

— Больше так не делай, — строго сказал я.

— Да, это понятно, — отмахнулся Алёша. — Надо быть порядочными и бла-бла-бла, — проворчал он. — Но что мы будем делать с этим Вадимом?

— Пока ничего, — процедил я сквозь зубы, задумавшись. — С ним стоит серьёзно поговорить и предложить ему место директора на конфетной фабрике, которая теперь принадлежит мне. Зачем ему продолжать работать за гроши в какой-то конторе?

— Не понял, — удивился помощник. — Он распускает сплетни за твоей спиной, а ты хочешь его ещё и наградить? Где логика?

— Да нигде, — потёр лоб ладонью. — Но клятва есть клятва. Я не собираюсь её нарушать перед покойной. Она была слишком добра к нам. Попробую договориться с ним по-хорошему. Ведь он всё-таки сын Людмилы. А после этого приступлю к расширению нашего семейного бизнеса. Затем, разбогатев, возьму свою долю и уеду отсюда вместе с тобой. Пусть Вадим, благодаря новому статусу, восстановит уважение к Вихровым и живёт как знает.