Александр Македонский и Атропат

бога войны Ареса и наяды Гармонии [Apoll. Rod. II, 990] и по-

клонялись Артемиде — богине охоты [Diod, II, 46] и Аресу, ко-

торому также поклонялись скифы. Кроме того, согласно Геро-

доту, амазонки были женами скифов [Hdt. IV, 59; IV, 110—115].

Амазонская тема применительно к Кавказу имела широкое

распространение как в греческих мифах, так и исторических

сообщениях.

156

Эсхил в трагедии «Прикованный Прометей» помещает

Прометея «в Скифии у Кавказской горы», где осужденный ти-

тан прикован к «скалистоверхим кручам». Здесь же Эсхил упо-

минает некое «племя девушек-наездниц», которые плачут над

участью Прометея. В одной из бесед Прометей сообщает, что

если направить свой шаг «к полудню», т.е. к югу от Кавказского

хребта, «амазонок войско встретится, враждебное мужчинам».

Роберт Грейвз, описывая девятое деяние Геракла, касающееся

приобретения пояса Ипполиты, сообщает, что «амазонок всё

ещё можно встретить в Албании, той, что находится рядом с

Колхидой, куда их изгнали из Темискиры одновременно с их

соседями — гаргаренцами. Когда оба народа благополучно до-

стигли Албанских гор, они разделились — амазонки осели у

подножия Кавказских гор над рекой Мермодой» [Грейвз, 1992].

Страбон локализирует амазонок в регионе Кавказских

гор: «…как говорят, в горах над Албанией обитают амазонки».

Помпоний Мела пишет: «У Каспийского залива живут скифы

и амазонки». Феофан, который сопровождал Помпея в походе

и посетил страну албанцев, рассказывает, что скифские племе-

на гелов и легов живут между амазонками и албанцами и что в

этой стране, посредине между этими племенами и амазонками,

протекает река Мермадалида. Другие писатели, тоже прекрас-

но знакомые с этими местами (среди них Метродор Скепсий-

ский и Гипсикрат), утверждают, однако, что амазонки живут

в соседстве с гаргарейцами в северных предгорьях тех частей

Кавказских гор, которые называются Керавнийскими» [Strabo, XI, V, 1—3].

Обращаясь к теме амазонок и Александра, следует отме-

тить, что мы располагаем сообщениями о двух его встречах с

ними во время пребывания в регионах, близлежащих к Кавказу.

Это встречи Александра с «амазонками Атропата» в Нисейских

полях и «амазонской царицей Талестрией/Фалестрией» в Гир-

кании.

Во время пребывания Александра на Нисейских полях

Атропат «привел к нему сотню женщин; это были, по его сло-

вам, амазонки. Одеты они были как мужчины-всадники, толь-

ко вместо копий держали секиры и легонькие щиты вместо

157

тяжелых» [Arr. An., VII, 13, 2]. (Для удобства далее мы будем их

называть «амазонки Атропата»).

В историчности встречи Александра с «амазонками Атропа-

та» в Нисейских полях мало кто сомневается. Арриан, сообщая

о встрече Александра с «амазонками Атропата», допускает ре-

альность существования амазонок: «Что вообще не существова-

ло племени этих женщин, этого я не допускаю: столько и таких

поэтов их воспевало», он всего лишь сомневается, что они со-

хранились вплоть до периода Александра Македонского. Ар-

риан, пытаясь представить реалистичность женщин-наездниц,

отмечает: «А если Атропат показал Александру женщин-на-

ездниц, то, думаю, показал он ему каких-то варварок, умевших

ездить верхом и одетых в одежду, которая считалась одеждой

амазонок» [Arr. An., VII, 13, 2—4; Berve,1985. Р. 419. N.6; Badian, 1985. Р. 484. N.2; Heckel, 2006. P. 61].

В части мотивов встречи Александра с «амазонками Атро-

пата» Марта Мундинг, имея в виду воинственных женщин,

представленных Атропатом Александру, считает безоснователь-

ным их мифологизацию и вслед за Гельмутом Берве, Эрнстом

Бадианом, В. Хеккелем не исключает их историческую реалию.

В мифологизации амазонской темы Марта Мундинг, имея в

виду «амазонок Атропата», обвиняет сопровождавшего Алек-

сандра Онесикрита, который, по ее словам, «был первым, ко-

торый определил, что эти женщины были амазонками. Много-

численные авторы последовали ему и позже развили описание

Онесикрита» [Munding, 2011. Р. 2, 133].

Элизабет Байнхам считает, что если все же факт встречи

Александра с «амазонками Атропата» был на самом деле, то его

инсценировал мидийский сатрап Атропат или с целью заслу-

жить благосклонность Александра, или это было осуществлено

как часть праздничной атмосферы, которая ждала Александра в

Экбатане. Некоторые исследователи появление амазонок объ-

ясняют желанием Атропата снять напряженность, созданную в

связи с резким уменьшением нисейских лошадей и недоволь-

ством Александра в связи с этим, что совершенно безоснова-

тельно. Источники по этому или любому другому поводу ни о

каком недовольстве со стороны Александра в части действий

158

Атропата не сообщают. Интересна и мысль Босворт, который

допускает, что идея представить Александру в Нисейских полях

амазонок была результатом желания его приближенных созна-

тельно способствовать Александру превзойти в чём-либо своих

героических предшественников. Суть стремления окружаю-

щих Александра лиц заключалась в том, что если героические

предшественники Александра Геракл и Ахилл имели встречи с

амазонками, подобную встречу должен был иметь и Александр

[Baynham, 2001. Р. 121, 115—126, 122].

В подтверждение подлинности этого сообщения приво-

дится откровенная дифференциация между греческими мифа-

ми и дружественными действиями Александра с варварскими

воинствующими женщинами. В архаических греческих мифах

контакты греческих героев с амазонками носят характер проти-

востояния и завершаются гибелью варварских женщин. Ахилл

убил прибывшую на помощь троянцам царицу амазонок Пен-

тесилею и влюбился в её мертвое тело. Амазонская царица Ан-

тиопа вступила в кровавый бой со своим возлюбленным Тесеем

за отвергнутую любовь и в результате была убита Тесеем [Гигин, 2000]. Внук Персея, Эврисфей, приказал Гераклу достать пояс

амазонской царицы Ипполиты. После того как это не удалось

решить мирным путем, в бою Геракл убил Ипполиту, завладев

поясом [Псевдо-Аполлодор, II, 5, 9; Нонн Панополитанский, XXV, 247]. В случаях встреч Александра с амазонской царицей Тале-

стрис и «амазонками Атропата» сценарий далек от каких-либо

насильственных действий, а поведение Александра характери-

зуется как взаимное уважение.

Что касается реалистичности второй встречи Александра в Гир-

кании с «амазонской царицей Талестрией» или «Минитией» (как ее

называет Юстин) [Just. Epit., II, 4, 32—33], она обсуждалась еще

в древности и продолжалась в течение длительного времени,

поэтому вошла в сознание в качестве легенды. В любом случае

продолжающиеся дискуссии о реальности Талестрис с древней-

ших времен показывают, насколько глубоким, увлекательным

и заманчивым была для греков идея об амазонках, женщинах-

воинах [Adrienne, 2015. Р. 17]. Диодор не высказывает сомнений

в реалистичности событий и пишет, что когда Александр «вер-

159

нулся в Гирканию, к нему явилась царица амазонок по имени

Фалестрида» [Diod, XVII, LXXVII, 1—3]. Юстин говорит, что

после того, как Александр «покорил Гирканию и мардов, здесь

его встретила Талестрис или Минития, царица амазонок» [Just.

Epit. XII, 3, 1—7]. Курций Руф, видя в этом вполне реалистичное

событие, пишет: «Встретившись с Александром, Талестрис без

всякого страха смотрела на царя» [Curt, VI, 5, 24—32]. Роберт

Грейвз, говоря о встрече Александра с амазонской царицей, от-

мечает, что она стремилась к этому: «… в одержимости как Гир-

канская тигрица» [Грейвз, 1992]. Древние и современные исто-

рики, как правило, представляют Талестрис как лидера лишь

женского общества. Но если, как сообщают Диодор и Курций

Руф, Талестрис «оставила большую часть своей армии на грани-

це с Гирканией», то не означает ли это, что в ее распоряжении

могли быть и воины-мужчины? [Adrienne, 2015. Р. 14; Just. Epit.

XII, 3, 1—7].

Исследователь Стэнфордского университета Адрианна

Майор является автором целого ряда ценных работ по ама-

зонской теме, концептуальный итог которых заключается в

том, что проблему амазонок она трансформировала из мифи-

ческой плоскости в реалистическую и сделала убедительную

идентификацию сообщений греческих авторов об амазонках с

рассказом, изложенным азербайджанским поэтом-философом

XII в. Низами Гянджеви в эпической поэме «Искандар-наме»

(1194 г.), составленной на основе древних местных сообщений

[Adrienne, 2015. Р. 17], а также греческих источников.

Проведенное исследование дает основание Адрианне Май-

ор утверждать, что равноправие, о котором говорится в грече-

ских первоисточниках об Александре и Талестрис, является

отличительной чертой и легенды об Искендере/Александре и

царице Нушабе, напоминающей Талестрис. С ее точки зрения,

эта легенда, рассказанная на примере Нушабы, по-видимому,

отражает не греческую традицию об Александре, а местную

[Adrienne, 2015. Р. 14]. А. Майор, исследуя два параллельно

упоминаемых имени амазонской царицы — «Thallestris» и

«Minythyia», приходит к справедливому выводу, что они не

оригинальны, а всего лишь греческие версии. Иными словами,

160

амазонская царица имела свое исконное имя, которое не ис-

ключает, что ее звали Нушаба (как об этом говорит Низами).

Адрианна Майор полагает, что литературный образ Нушабы

был смоделирован на основе образа сака-скифского женского

лидера страны, расположенной в Центральном Азербайджане и

известной под названием Sakasena (Страна саков) со столицей в

городе Барда. Босворт также считает, что сообщение о встрече

Талестрис с Александром вполне могло возникнуть от посеще-

ния Александра местной сакской принцессой, предводитель-

ствовавшей группой женщин, которые привыкли ездить и стре-

лять, имели при себе оружие [Bosworth, 1996. Р. 81]. Как отмечает

Адрианна Майор, если кавалерии вооруженных женщин (как об

этом свидетельствует Арриан) на самом деле были представлены

сатрапом Мидии Атропатом Александру Македонскому, они

могли бы быть не амазонками в полном смысле этого слова, а

подлинными женщинами-воинами из сакского племени, нахо-

дящегося под правлением сатрапа Мидии [Adrienne, 2015. Р. 17].

О стране Сакасена, которую упоминает Адрианна Майор, сооб-

щают Страбон и Плиний Старший. Она занимала большую часть

государства, в частности, территорию между Кавказским хреб-

том и рекой Аракс, в границах современного Азербайджана, и в

античный период была известна под названием «Албания», эта

территория входила в состав сатрапии Мидия, которой правил

Атропат. Судя по Арриану, Атропат в Гавгамельской битве против

Александра возглавлял объединенный отряд, в который входили

сакесины/саки [Arr. An., III, 8, 4].

Греческие историки, возможно, просто предполагают,

что «царица амазонок» должна была жить именно в регионе

Thermodonа, Понта или Колхиды, т.е. в местах, входящих в

систему греческого мифотворчества. Другой возможностью

существования Талестрис (как считает Адрианна Майор) было

проживание ее народа к западу от Каспийского моря, к севе-

ро-западу от Гиркании, на юге современной Азербайджанской

Республики, в Кура-Аракском междуречье [Adrienne, 2015.

Р. 13—14], т.е. там, где Низами Гянджеви локализирует свою

героиню Нушабу и описывает ее встречи с Искендером/Алек-

сандром [Низами, 1983. С. 188—209].

161

Местом выезда Талестрис Адрианна Майор, не конкре-

тизируя, указывает «юго-восточную часть Черного моря на

Южном Кавказе», который также ориентирует нас на регион,

где Низами размещает столицу Нушабы — город Барда. Да-

лее А. Майор отмечает, что Талестрис знала, что Александр

идет на восток по главной караванной дороге, но не знала о

его точном местонахождении. Поэтому она решила пройти

«через горный хребет Эльбурс», а вблизи Rhaga (регион со-

временного города Тегерана) она вышла на основной кара-

ванный путь и прошла через Каспийские ворота (примерно

в 50 милях к востоку от Rhaga). Отсюда она могла легко

проследить путь огромной македонской армии Александра.

Далее Талестрис, проходя через земли, недавно покорен-

ные Александром, встречалась с людьми, которые могли бы

подсказать ей о его дальнейшем передвижении. Юстин дает

очень важную деталь: «Талестрис путешествовала 35 дней»,

а Страбон утверждал, что путь представлял собой «более

6000 стадий от Thermodon к Гиркании». А. Майор, полагаясь

на эти данные, приводит свои расчеты: «Расстояние вы-

шеописанного похода будет около 600—700 миль (1 миля =

8,7 стадиона, греческая стадия = 178 м, 6000 тыс. стадий —

это 1068 км (расчеты. — А. М. ). В зависимости от местности, погоды, воды, пастбищ, количества запасных лошадей, об-

ходов и враждебных столкновений можно оценить, что Тале-

стрис и ее отряд могли в среднем пройти от 20 до 30 миль в

день. Опытные всадники могли легко пройти 700—1000 миль

в течение 35 дней» [Adrienne, 2015. Р. 15—16].

С нашей точки зрения, Талестрия/Нушаба, царствовавшая

в Сакасене, в течение 35 дней (Юстин) могла пройти путь от

своей столицы Барды, одолев его через Каспийские ворота

Эльбурса. Встретиться она могла с Александром в регионе со-

временного города Семнан (Иран), не доезжая до города Дам-

ган, где, предположительно, Александр встретил умирающего

Дария. По современным путям дорога от Барды, столицы Ну-

шабы, до Семнана составляет 1027 км, т.е. достаточно близко к

расстоянию, которое указывает Страбон — 6000 тысяч миль и

1068 км, как рассчитывает А. Майор.

162

Мы со своей стороны постараемся лишь кое-что дополнить, описав картину встречи Искендера с Нушабой.

Последовательность событий у Низами такова. Вначале

Нушаба, узнав о пришествии в ее края Искендера, направляет

к нему своих представительниц, которые, по всей вероятности, лицезреют Искендера и добывают его портрет, который по воз-

вращении вручают царице Нушабе. Услышав о местной царице,

Искендер приходит к Нушабе, но не в качестве царя, а царского

посланника. Когда он посещает столицу царства Нушабы, го-

род Барду, они разговаривают на равных, в окружении женщин-

воинов. Согласно Низами, во дворце им прислуживали лишь

девушки. Нушаба, наблюдая за гостем, чувствует его царские

манеры и говорит ему об этом. Когда он отрицает, Нушаба

демонстрирует имеющийся у нее портрет Искендера. К ме-

сту будет сказано, что Элиан сообщает, что еще при его жиз-

ни Апеллес нарисовал портрет Александра, который и он сам

видел [Claudius Aelianus, II, 3]. Увидев у Нушабы свой портрет, Искендер вынужден признаться, что он и ест ь царь Искендер.

Символична и поучительна сцена пира, устроенного Нушабой

в честь Искендера. Вместо еды она приказала подать драгоцен-

ные камни. Изумленный Искендер просит разъяснить почему.

Нушаба отвечает: «Если в рот не берешь драгоценные зерна, то

зачем ради благ, что тебе не нужны, ты всечасно желаешь не-

нужной войны?» Нушаба принимает его со всеми почестями и

через короткое время уже Нушаба осуществляет ответный ви-

зит в военный лагерь Искендера. Находясь под впечатлением ее

мужества и мудрости, Александр решает не атаковать ее страну.

Завязав дружбу с Нушабой, Искендер направляется в Индию.

Последовательность событий, согласно греческим источни-

кам, выглядит следующим образом: амазонки лицезреют Алек-

сандра, будучи представленные Атропатом, и передают просьбу

амазонской царицы о желании встретиться с Александром. Он

не желает эту встречу осуществить на территории военного ла-

геря, поэтому велит «убрать их из войска, чтобы македонцы или

варвары не придумали чего-либо в издевку над ними», но в то

же время просит «передать их царице, что он сам придет к ней»

[Arr. An., VII, 13, 2—4; VII, 13, 3]. По возвращении амазонки

163

описывают Александра своей царице. О последующем развитии

событий Курций Руф сообщает, что, желая видеть царя, царица

амазонок выступила за пределы своего царства и состоялась ее

встреча с Александром [Curt, VI, 5, 25—26]. Об этом же событии

сообщили также Страбон, Юстин, Диодор.

У Курция, как и у Низами, описываются два этапа их кон-

тактов: первый — на уровне послов, а второй — в виде лич-

ной встречи. Курций Руф сообщает: «Желая видеть царя, она

выступила за пределы своего царства и с недалекого уже рас-

стояния послала Александру известие, что прибыла царица,

страстно желающая видеть его и познакомиться с ним». Далее:

«…она сейчас же получила позволение прибыть» и «царица

приблизилась в сопровождении 300 женщин; увидев царя, она

соскочила с коня, держа в правой руке 2 пики». После встречи

с амазонской царицей Александр уезжает в дальний поход: у

Курция — в сатрапию Парфия [Curt, VI, 5, 24—32], а у Низа-

ми — в Индию.

Адрианна Майор завершает свое исследование мыслью, что

«…такая сенсационная тема, как история Талестрис/Нушаба,

которой мы располагаем, простая, согласованная и непри-

украшенная. Кроме того, эпизод Талестрис встроен в после-

довательность событий, историческая достоверность которых,

как правило, принимается древними и современными учены-

ми. Мы никогда не сможем доказать или опровергнуть правди-

вость встречи Талестрис и Александра, которая состоялась бо-

лее чем 2300 лет назад, но мы можем проанализировать детали

сохранившихся древних повествований на подлинность и до-

стоверность в плане того, что могло бы быть в то время и в том

месте, с учетом литературных, исторических, этнографических

и археологических доказательств» [Adrienne, 2015. Р. 11—17].

* * *

Задумываясь над реалистичностью встречи Александра как

с «амазонками Атропата», так и с «амазонской царицей Тале-

стрией» и истоками этих сообщений, следует определиться,

кого могли иметь в виду источники, сообщающие об амазонках, 164

локализованных в регионе древнего Азербайджана во времена

Александра.

В древности регион, охватывающий Черное и Каспийское

моря, а также соединяющий их южнокавказский регион, был

заселен племенами сако-скифов и родственных с ними коче-

вых и полукочевых групп конных лучников. Эти группировки

всадников, состоящие из мужчин, мужчин и женщин или толь-

ко женщин, в зависимости от обстоятельств, формировались

для охоты, военной разведки, переговоров, сражения, грабежа, приключений, торговли. Специальные женские группы могли

формироваться или расформировываться на разовой основе,

по различным причинам. Они могли формироваться из числа

сако-скифских женщин, например, тогда, когда появлялись

сильные женщины-лидеры, или тогда, когда большинство

мужчин были далеко на войне либо убиты в бою. Талестрис

могла принадлежать к одной из этих групп [Adrienne, 2015, Р. 14, 15; Baynham, 2001. Р. 115—126].

С нашей точки зрения, к периоду жизни Александра, в

классическом смысле этого понятия, амазонок уже действи-

тельно не было в этом регионе, но была некая властная царица, располагавшая женским боевым отрядом. З. Гасанов в рамках

исследования скифской темы приходит к выводу, что воин-

ский статус тюркских женщин (правопреемниц скифов) за-

канчивался в момент, когда они выходили замуж, и мог вновь

возродиться в случае смерти мужа [Гасанов З., 2002. C. 56—61].

Исследователи считают, что Талестрис, возможно, была одной

из тех могучих женщин-лидеров, которые появлялись в силу

исторической необходимости среди сака-скифского этноса как

воины-царицы, в числе которых — царица массагетов Томирис

и предводительница саков Зарина, которые привели свои на-

роды к победе [Adrienne, 2015. Р. 14].

Приведенные выше аргументы, основанные на паралле-

лях, дают основание утверждать, что, возможно, все же встреча

Александра с Талестрис была описана в каких-то греческих

или негреческих источниках, о которых не знал Арриан, но их

знал и воспользовался ими Низами. В целом работа Низами

«Искендер-наме» насыщена большим числом фактов по древ-

165

негреческой истории, что дает основание не сомневаться в его

источниковедческом аппарате.

Наличие среди воинов албан женщин-воительниц под-

тверждается и историческими сообщениями. Аппиан, говоря

о войне Помпея с Митридатом, сообщает: «…одни племена,

которые были соседними с царством Митридата, пропускали

его; но Ороз, албанский царь и Арток, царь Иберии, с 70000 во-

инов подстерегли его около реки Курна, которая двенадцатью

судоходными устьями впадает в Каспийское море после того,

как в него впадает много рек и самая большая из них — Аракс.

Заметив эту засаду, Помпей соединил оба берега реки мостом

и, прогнав варваров в густые заросли (они очень искусны ве-

сти лесную войну, скрываясь и появляясь незаметно), поставил

войско вокруг этих зарослей и поджег их; тех, которые оттуда

выбегали, он преследовал, пока все они не прислали заложни-

ков и не принесли даров. В Риме он обнаружил, что среди этих

албанских заложников и пленных было много женщин, имев-

ших не меньшие раны, чем мужчины. Считалось, что это ама-

зонки — то ли потому, что амазонки были отдельным племенем, соседним с ними, призванным тогда на помощь, то ли потому,

что вообще воинственных женщин здешние варвары называют

именем амазонок» [App. Mith., Римская история, 103].

Еще одним убедительным фактом пребывания амазонок на

территории древнего Азербайджана, наряду с наблюдениями

Помпея, является то, что в азербайджанском городе Барда, где

размещает Низами царицу Нушабу, а Адрианна Майор иденти-

фицирует ее с амазонской царицей Талестрией греческих источ-

ников, была найдена монета, чеканенная от имени Александра

Македонского в анатолийском городе Кима [Дадашева, 1976.

С. 79], основанном, по Страбону, амазонками и названного в честь

их предводительницы [Strabo, XI, 5, 4]. В этом же аспекте важным

является сообщение Хамдаллаха Казвини о том, что азербайд-

жанский город Барда был «возведен Александром Македонским»

[Хамдаллах Казвини, 1983. С. 53], это «большой город с огромными

богатствами, здесь множество великолепных зданий».

Приведенное выше дает основание признать историче-

скую основу сообщений древнегреческих авторов о встречах

166

Александра с «амазонками Атропата» и «амазонской царицей

Талестрией», а также идентичность с этими сообщениями рас-

сказа Низами об Искендере/Александре и царице Нушабе,

правившей в азербайджанском городе Барда. Имеются также

основания (оставив в стороне надуманные мифические, осо-

бенно в части их социального статуса, особенности амазонок) признать, что реалистичность темы «амазонки» вполне уклады-

вается в сако-скифские традиции привлечения женщин к во-

енным действиям по мере исторической необходимости.

14. АЛЕКСАНДР В ЭКБАТАНЕ

И ИТОГИ ВИЗИТА В МИДИЮ

После тридцатидневного пребывания в Нисейской долине

Александр со своим войском продолжил путь по Мидии и че-

рез семь дней (около конца октября или в начале ноября 324 г.) прибыл в столицу Мидии Экбатану [Diod, XVII, CX, 6].

Еще Полибий писал о важном геополитическом располо-

жении Экбатаны: город Экбатана находится в северной части

Мидии и господствует над странами Азии, прилегающими к

Меотиде и Эвксинскому Понту [Plb. X, 27, 11]. Об этом городе

времен Александра «говорят, что в окружности он имеет 250 ста-

диев; тут находится царский дворец и богатые сокровищницы»

[Diod, XVII, CX, 7]. «Экбатана превосходила все прочие города

богатством и великолепием сооружений… Вообще, город весь-

ма пригоден для тех писателей, которые любят составлять по-

разительные рассказы и привыкли украшать преувеличениями

свои пространные повествования; напротив, неудобства и за-

труднения при описании этого города испытывает тот историк, который с большой осторожностью сообщает какие бы то ни

было сведения, противоречащие обычным представлениям»

[Plb. X, 27, 11].

Первый раз Александр был в Экбатане в мае 330 г. с целью

ареста Дария. Однако к его приходу в Экбатану здесь не было

ни Дария, ни кого-либо из руководителей сатрапии. Александр

167

убыл в догонку за Дарием [Diod, XVII, LXXX, 3], назначив в Ми-

дию сатрапом Оксидата, а стратегом, ведущим по тому периоду, македонского полководца Пармениона. Здесь был размещен

самый многочисленный македонский военный гарнизон. Пар-

менион прибыл в Мидию в сопровождении конвоя с царскими

сокровищами на 30 000 мулов и 3000 верблюдов из Персеполи-

са. Парменион положил в городской кремль Экбатаны [Arr. An, III, 20, 3; III, 19, 7] деньги, вывезенные из Персеполя, которые, согласно Страбону [Strabo, XV, 3, 9; Diod, XVII, LXXX, 3], были

на сумму 180 000 талантов. Вспоминая Пармениона, Александр

впоследствии скажет: «Я отдал под его (Пармениона) власть

Мидию, богаче которой нет другой страны» [Curt, VI, 9, 22].

Сосредоточив в Экбатане значительные материальные и

военные ресурсы, Александр в начальной стадии своего за-

воевательного похода считал, что Экбатана станет центром

Среднего Востока. Вероятно, царь уже в это время имел в виду

завоевание всего персидского царства, и при этих условиях он

мог бы сделать центром своего тыла Экбатану. В Экбатане было

основано четвертое финансовое управление, в состав которого

вошли только что завоеванные провинции: Месопотамия, Су-

зиана, Персида и Мидия. Управление должно было заботиться

о снабжении войска и вообще о всех видах связи в курируемых

территориях. Для операций Александра на Востоке Экбатана

стала превосходным опорным пунктом в тылу. Однако Экбата-

на не могла надолго удержать свое главенствующее положение.

С покорением Азии произошли значительные перемены в гео-

графических представлениях Александра. Когда царь в 325 г. до

н.э. вернулся из Индии, ведущее место в его планах занял Ва-

вилон, которому предназначалось стать перевалочным пунктом

между Востоком и Западом [Шахермайр, 1986. С. 177, 179, 309].

Прибыв в Экбатану осенью 324 г., Александр избрал ме-

стом своего жительства царский дворец; этот дворец, бывший

памятник поры величия Мидии, находился под стенами город-

ской цитадели и занимал пространство в семь стадий; роскошь

этого здания была почти сказочная; все деревянные части его

были сделаны из кедра и кипариса, балки, потолки, колонны

в портиках и во внутренних покоях были обложены золоты-

168

ми или серебряными пластинками, крыши одеты листовым

серебром. Таким же образом был украшен находившийся по-

близости дворца храм Анитис; его колонны увенчивались золо-

тыми капителями, а крыша состояла из золотых и серебряных

черепиц. Хотя многие из этих дорогих украшений были уже

похищены корыстолюбивыми македонскими военачальника-

ми, столь жестоко хозяйничавшими в Мидии, но в целом храм

представлял собою картину изумительной роскоши. Окрест-

ность гармонировала с пышностью царской резиденции; по-

зади дворца поднимался насыпной холм, вершину которого

увенчивала крепкая цитадель с башнями, зубцами и погребами, полными сокровищ; перед ней почти на три мили в окружности

раскинулся громадный город, а на севере виднелись вершины

высокого Оронта, по ущельям которого тянулись обширные

водопроводы Семирамиды [Дройзен, 2011. С. 420].

В Экбатане Александр дал войску некоторое время на отдых,

устраивал театральные представления и частые пирушки для

друзей [Diod, XVII, CX, 7]. В этом поистине царственном городе

осенью 324 г. Александр отпраздновал Дионисии; они начались

грандиозными жертвоприношениями, которыми Александр

всегда благодарил богов за то счастье, которое они ему даровали.

Здесь следовали всевозможные торжества, боевые игры, блиста-

тельные шествия, состязания художников; пиры и попойки за-

полняли промежутки [Дройзен, 2011. С. 420]. Плутарх сообщает, что Александр, прибыв в Экбатану Мидийскую и устроив там не-

обходимые дела, стал снова бывать в театрах и на празднествах, так как из Греции к нему явились три тысячи актеров [Plut. Alex.

72, 1]. Арриан же отмечает, что в Экбатане Александр принес

жертву, которую обычно приносил при благоприятных обстоя-

тельствах, учредил состязания гимнастические и мусические и

даже проводил гимнастические состязания между детьми [Arr.

An., VII, 14, 1]. Афиней сообщает о маленькой сатирической

драме «“Аген”, сочинитель которой — то ли Питон/Пифон из

Катаны (или из Византия), то ли сам царь», имея в виду Алек-

сандра [Ath., XIII, 595]. Пьеса, согласно Афинею, была сыграна

«на дионисийских празднествах на берегах реки Гидаспа», а Поль

Фор считает, что эта пьеса была поставлена скорее в Экбатане в

169

324 г., так как именно сюда были приглашены Александром дея-

тели греческого театра во время его пребывания в Мидии.

В честь пребывания Александра в Мидии Атропат дал

грандиозный прием, который отличался самой безумной ро-

скошью; он пригласил в гости все войско. Чужеземцы, которые

стеклись из окрестностей и издалека посмотреть на празднества

в Экбатане, окружали длинный ряд столов, за которыми шум-

но пировали македоняне и при звуках труб, через герольдов,

возглашали свои тосты, свои пожелания счастья царю и дары

[Дройзен, 2011. С. 420].

Праздник в Экбатане для Александра был опечален вне-

запной смертью его друга и соратника Гефестиона. Плутарх

сообщает, что Гефестион не мог подчиниться строгим предпи-

саниям врача и однажды, воспользовавшись тем, что врач его

Главк ушел в театр, съел за завтраком вареного петуха и выпил

большую кружку вина. После этого он почувствовал себя очень

плохо [Plut. Alex., 72, 1]. Арриан сообщает, что шел седьмой день

болезни Гефестиона, когда Александру сказали, что Гефестио-

ну плохо. Он поспешил к нему, но уже не застал его в живых.

Смерть Гефестиона Александр очень тяжело переживал. «Говорят, что он провел таким образом целый день и целую ночь. Не-

которые добавляют, что он повесил врача Главкию будто бы за

плохое лечение, по словам же других, за то, что он спокойно

смотрел, как Гефестион напивается допьяна. Все единогласно

утверждают, что в течение трех дней после смерти Гефестиона

Александр ничего не ел, не приводил себя в порядок, а лежал, рыдая, или скорбно молчал» [Arr. An., VII, 14, 1, 4, 8]. Диодор

сообщает, что «царь тяжело переживал случившееся и поручил

Пердикке перевезти тело умершего в Вавилон, так как хотел

устроить пышное погребение» [Diod, XVII, CX, 8].

Когда Александр выступил со своим войском из Экбатаны,

направляясь к Вавилону, был уже конец 324 г.

* * *

Постараемся подвести некоторые итоги визита Александра

в Мидию.

170

В Мидию Александр ехал в ожидании полного всенарод-

ного признания, в качестве блюстителя мидийских интересов

и большого друга мидийцев. В преддверии этого визита Алек-

сандр казнил более 600 македонцев, в том числе македонских

генералов, имевших заслуги перед ним, но обвиненных в пре-

ступном отношении к мидийцам и их ценностям. В преддверии

своего визита Александр распорядился вывести из Мидии ма-

кедонский военный гарнизон и, более того, в состав элитного

военного отряда «агема» и новообразованного отряда так на-

зываемых эпигонов-потомков были включены и представи-

тели мидийской знати. Александр лично проявил инициативу

выдать дочь Атропата за своего самого ближайшего соратника

Пердикку [Arr. An., VII, 4, 5].

Атропат, в отличие от первого визита Алекасандра в Мидию,

состоявшегося в мае 330 г., когда он в преддверии похода Алек-

сандра покинул Мидию, ныне, встречая Александра, признан-

ного руководителя страны, постарался продемонстрировать

искренность, гостеприимство и большие возможности Мидии,

а также, что очень важно, свою верность Александру.

Александр постарался как можно больше увидеть и по-

знать о мидийских реалиях и, в частности, пронаблюдать за

Атропатом в условиях его общения с населением и мидийской

и македонской элитой. Особенно ему бросилась в глаза как по-

литическая мощь самого Атропата, материальные возможности

и фортификационная мощь Экбатаны, а также чрезмерная

укрепленность мидийских городов. Последнее не могло не бес-

покоить Александра и его ближайшее окружение.

Полибий сообщает, что мидянам был нанесен материаль-

ный ущерб, в частности, большая часть металла из дворца в

Экбатане была похищена при вторжении македонян, с Алек-

сандром во главе. Далее Полибий сообщает, что в целом в пери-

од греко-македонских нашествий за счет «золотых пластинок,

обложенных вокруг колонн», «золотых и серебряных дощечек»,

«серебряных дощечек» была отчеканена монета, около 4000 та-

лантов, и вся эта сумма была доставлена в царскую казну [Plb., X, 27, 11]. Но македонцы не намеревались ограничиться лишь

материальными приобретениями в Мидии.

171

В связи с траурными действиями Александра по случаю

смерти его лучшего друга Гефестиона в Экбатане Плутарх со-

общает: «Горе Александра не знало границ, он приказал в знак

траура остричь гривы у коней и мулов, снял зубцы с крепостных

стен близлежащих городов, распял на кресте несчастного врача, на долгое время запретил в лагере играть на флейте и вообще

не мог слышать звуков музыки, пока от Аммона не пришло по-

веление оказывать Гефестиону почести и приносить ему жертвы

как герою» [Plut. Alex., 72. 1, 2]. Об этих же событиях сообщает

Клавдий Элиан, который говорит, что, когда Гефестион умер,

Александр бросил в погребальный костер оружие, золото, се-

ребро и драгоценную персидскую одежду. Он также на гоме-

ровский лад отрезал прядь своих волос, подражая Ахиллу. Но

царь горевал необузданнее и сильнее этого героя: он занес руку

на экбатанский акрополь. Все, включая срезанные волосы, по

моему мнению, было вполне в греческом духе [Claudius Aelianus.

VII, 8].

Если действия, связанные с трауром в виде среза своих во-

лос и со стрижкой грив у коней и мул, запретом игры на флейте, сжиганием на погребальном костре оружия, золота, серебра,

драгоценной персидской одежды (полагаясь на Клавдия Эли-

ана) можно признать «вполне в греческом духе», то действия

Александра «со снятием зубцов с крепостных стен близлежа-

щих городов», разрушением экбатанского акрополя кажутся

Клавдию Элиану более чем странным, «покушение же Алексан-

дра на стены Экбатан положило начало варварским поступкам

царя» [Claudius Aelianus. VII, 8].

С нашей точки зрения, приведенные выше действия озна-

чают, что Александр, уже въехав в Мидию, по дороге в Экбатану

видел многочисленные крепости и укрепления, которыми была

насыщена Мидия. На этом фоне полное отсутствие в Мидии

македонского военного гарнизона не могло не насторожить

Александра. Александр призадумался о месте Мидии в составе

его империи и о личности Атропата в качестве сатрапа. Приезд

Александра в Мидию был удобным случаем, а смерть Гефестио-

на — хорошим поводом для реализации Александром формиро-

вавшегося у него опасливого отношения к Мидии и Атропату.

172

Возможно, Александр, уже в первый раз приехав в Мидию

за Дарием и не застав его здесь, в отместку за укрывательство

мидийцами Дария хотел бы сжечь Экбатану, как он это сделал

в Персеполисе в отместку за прошлые деяния персов. Трудно

точно утверждать, но не исключено, что этому тогда помешал

его стратег Парменион, который сдерживал Александра от со-

жжения Персеполиса. Не сделанное тогда Александр, возмож-

но, решил возместить в этот раз, но в другой форме. Разруше-

ние экбатанского акрополя, снятие зубцов «с крепостных стен

близлежащих городов» фактически означало, что в случае воз-

никновения какого-либо конфликта с македонскими властями

мидяне останутся без защиты. Зубцы, завершающие крепост-

ную стену, хотя и придают некоторую эстетику стенам, но, по

существу, носят оборонительный характер: служат прикрытием

для защитников от обстрела.

Не ограничившись материальными и финансовыми при-

своениями, внутренними разрушениями, разрушениями фор-

тификационных сооружений, Александр и после того, как

покинул Экбатану, продолжал думать о том, как еще можно

ослабить оборонную мощь Мидии. В качестве мидийской опас-

ности видел Александр и коссеев, до сих пор отказывавшихся

подчиниться. Племя это, отличающееся силой, жило в горных

областях Мидии; полагаясь на неприступность родных мест и

на свою воинскую доблесть, оно никогда не подчинялось чуже-

земному властителю; было независимым от персидского царя и

пренебрежительно отнеслось к доблести македонцев, не считая

их для себя страшными. Царь захватил проходы, опустошил

большую часть земли коссеев; уничтожил много варваров и еще

больше взял в плен. Коссеи пошли на мир и согласились вы-

полнять приказания царя [Diod, XVII, CXI, 4, 5, 6; XVII, CXII, 1; Plb., X, 27].

Демонстрация благосостояния Атропата и мощи Мидии и

Экбатаны, отсутствие македонского военного гарнизона явля-

лись потенциальными причинами, усилившими беспокойство

Александра. По инициативе Александра и по итогам его визита, с официальным мотивом защиты «Мидии от смежных варвар-

ских народов», Мидия опоясывается со всех сторон греческими

173

полисами [Plb., Х, 27], которые в действительности были крепо-

стями и военными гарнизонами. Так же, как и в случае снятия

зубцов с крепостных стен и разрушения акрополя, это делалось

в целях пресечения возможных мидийских неповиновений.

Джон Хайленд считает, что разрушение оборонительных соору-

жений Мидии преследует военную или политическую цель, и

это выглядит так, как будто Александр решил лишить Атропата

наиболее важных укреплений в его сатрапии. Он считает, что

без укрепительных сооружений мидийский сатрап может нане-

сти гораздо меньше ущерба, если он в будущем станет колебать-

ся в своей лояльности [Hyland, 2013. Р. 139—140].

Атропат был хорошо оповещен о том, что Александр «напи-

сал всем стратегам и сатрапам Азии тут же по получении письма

уволить своих наемников» [Diod, ХVII, 106, 3], узнав, что в Пер-

сиде, Сирии и Вавилонии имеются деятели, которые, распола-

гая наемниками, затевают бунт или угрожают отделением [Фор, 1985. С. 92]. Хотя Атропат не числился среди подобных руко-

водителей, но, зная характер Александра, был готов к любым

коллизиям судьбы. Факты, связанные с трагической судьбой

как непосредственных соратников самого Александра, так и со-

ратников его отца, бывших и действующих сатрапов, не давали

никому (в том числе Атропату) чувствовать себя защищенным

от возможных обвинений и суровых наказаний. Тем не менее

начинался новый, как нам уже известно, заключительный этап

движения имперских сатрапий к независимости. При всех

противоречивых итогах визита Александра в Мидию Атропат,

возможно пока не предвидев конкретные сроки, не исключал

подобное развитие событий.

15. ЭТНОТЕРРИТОРИАЛЬНОЕ СОСТОЯНИЕ МИДИИ

Этнотерриториальное состояние Мидии

в ахеменидский период

Прежде чем перейдем к территориальному анализу, хотелось

бы привести версию Enciclopedia Iranica (Columbia University of 174

New York) о структуре сатрапии Большой Мидии ахеменидско-

го периода, составленную Бруно Якобсом [Jacobs, 2006].

Сатрапия Большая Мидия (Great Satrapy Media), со столи-

цей Экбатана, состояла из подразделений: Малой (Северной)

Мидии (Minor Satrapy — Media Minor), Центральной Малой

Мидии (Central Minor Satrapy Media) и Малой сатрапии Пари-

такена (Minor Satrapy Paraetacene).

Северную часть Мидии составляла Малая сатрапия — Ма-

лая (Северная) Мидия (Minor Satrapy — Media Minor). [Об этой

сатрапии более подробно будем говорить в разделе об Атропа-

тене.]

Малая сатрапия — Центральная Мидия (Central Minor

Satrapy Media) граничила на востоке с Парфией, где Каспий-

ские ворота составляли границу. На восточной границе про-

винции находились болота и соляные земли пустыни Кевир. На

севере граница проходила по хребту Эльбурс (см. Эльбрус) и ча-

сти Гиркании. На западе провинция граничила с Cadusians, ко-

торая принадлежала Малой Мидии. Matiene, к востоку от озера

Урмия, было также частью Мидии. К югу территории Cossaeans, которые жили на западе и юге от современного Kermānšāh.

Cossaeans включаются в состав Мидии, далее граница тянулась

на восток вдоль гор Загрос, а на юге он граничил с провинцией

Paraetacene.

Южную часть Мидии составляла Малая сатрапия — Па-

ритакена (Minor Satrapy Paraetacene). Этот регион был распо-

ложен, согласно Страбону [Strabo, XI.13.6], между Персидой

и срединной областью Мидии. Провинция с юго-запада при-

мыкает с Susiana [Strabo, XVI.1.8], на юго-востоке с пустынями

Кармании и на северо-востоке Парфия [Strabo, XV.2.14]. Bruno Jacobs считает, что Paraetacene входила в состав Мидии до Алек-

сандра, который создал здесь сатрапию.

Бруно Якобс приводит, что Армения целиком принадлежа-

ла Великой сатрапии Мидии, как это было предложено Ксено-

фонтом и убедительно зафиксировано в других источниках и,

в частности, в Дариевской надписи Бисутун, где информация

о восстании в Армении и меры по ее пресечению (DB pars.

26—30) включаются в отчет о восстании Киаксара Фравартиша

175

в Мидии (DB pars. 24—25, 31—32). Умиротворение всей обла-

сти, включающей Армению, воспроизводится от имени Дария,

в староперсидском тексте: «Это было сделано мной в Мидии»

(DB par. 34). Bruno Jacobs считает, что в состав Мидии входила

также Малая сатрапия Колхида «Minor Satrapy Colchis» [Jacobs, 2006].

Этнотерриториальное состояние Мидии

в период Геродота

Наше видение структуры Большой Мидии в принципе

схоже с версией Бруно Якобса, но мы попытаемся несколько

конкретизировать и дополнить.

Дарий разделил персидскую державу на 20 провинций

[округов], которые у персов называются сатрапиями. Из пере-

численных Геродотом 20 ахеменидских сатрапий по крайней

мере 10 были частью бывшей Мидийской империи. При этом

в начальной стадии смены правящей династии (когда власть

переходила от Дейоков к Ахеменидам) от коренной Мидии с

будущей Атропатеной (десятый округ: Акбатаны, остальная

Мидия, парикании и ортокорибантии) [Hdt., I. 92] были отде-

лены 7 сатрапий.

Из них расположенные к западу от коренной Мидии одиннад-

цатый округ — каспии, павсики, пантимафы и дариты; тринадца-

тый округ — Пактика, Армения и соседние области до Евксинско-

го Понта. Обращает на себя внимание тот факт, что тринадцатый

округ является единственным, в составе которого упоминаются не

народы, а всего лишь топонимы. Четырнадцатый округ — сагар-

тии, саранги, фаманеи, утии, мики и жители островов Красного

моря, куда царь выдворяет так называемые переселенные народ-

ности. Нахождение этносов мики и утии (XIV сатрапия) за преде-

лами Мидийской сатрапии отчасти можно объяснить специаль-

ной оговоркой Геродота о том, что «многие соседние народности

были объединены в одну сатрапию, а иногда, кроме ближайших

соседей, к ней присоединялись и народности другой, более дале-

кой сатрапии» [Hdt., I.92; I.93; III, 89].

176

В числе отделенных территорий, к востоку от коренной

Мидии располагались двенадцатый округ — от бактрийцев

до эглов; пятнадцатый округ — саки и каспии; шестнадцатый

округ — парфяне, хорасмии, согдийцы и арии; семнадцатый

округ — парикании и азиатские эфиопы [Hdt., I.92; I.93; I.94].

Позднее из Мидийской сатрапии были вычленены непо-

средственно примыкающие к коренной Мидии восемнадцатый

(матиены, саспиры и алародии) и девятнадцатый округи (мос-

хи, тибарены, макроны, моссиник, мары) [Hdt., I.94].

Таким образом, с нашей точки зрения, в пределы Мидий-

ской империи (на момент перехода власти к Ахеменидам) вхо-

дили следующие территории, ставшие затем самостоятельны-

ми сатрапиями Ахеменидской империи: к западу от коренной

Мидии одиннадцатый округ — каспии, павсики, пантимафы

и дариты; тринадцатый округ — Пактика, Армения и соседние

области до Евксинского Понта; четырнадцатый округ — сагар-

тии, саранги, фаманеи, утии, мики и жители островов Крас-

ного моря, куда царь выдворяет так называемые переселенные

народности. К востоку от коренной Мидии располагались

двенадцатый округ — от бактрийцев до эглов; пятнадцатый

округ — саки и каспии и шестнадцатый округ — парфяне, хо-

расмии, согдийцы и арии; семнадцатый округ — парикании и

азиатские эфиопы; восемнадцатый (матиены, саспиры и ала-

родии) и девятнадцатый округи (мосхи, тибарены, макроны,

моссиник, мары).

Мидия в составе Ахеменидской империи, а затем в пери-

од Александра состояла из нескольких регионов, охватывала

территории стран, которые некогда часто противостояли друг

другу, в результате военных действий переходили из рук в руки, в настоящее время жили единой судьбой. В связи с этим в ис-

следуемый нами период истории территория Мидии отлича-

лась разнообразием племенных союзов и местами этнической

неоднородностью.

Коренная Мидия представлена в источниках этого периода

в составе: Экбатана, Багистан, Нисейские поля и Партака. В на-

чальный период александровской эпохи Партака/Паретакена

была выведена из состава Мидии, а затем она была возвращена

177

в состав Мидии. За южные пределы Мидии можно принять

границу между мидийским регионом Партака/Паретакена и

Персидой. Западную часть Большой Мидии составляла Арме-

ния. Северные регионы Мидии охватывали пределы бывшей

Манны, частично Урарту, а также Ашгуз, а также земли сакасе-

нов и албан, включая Апшеронский полуостров и, в частности, окрестности города Paricana/Барука/Баку. О полном включении

территории Сакасены и Албании в состав Мидийской сатрапии

в ахеменидский период можно судить по сообщению Геродота,

который, говоря о северной границе Мидии, отмечает, что «до

Кавказского хребта… простирается персидская держава. Обла-

сти же к северу от Кавказа уже не подчиняются персам…» [Hdt., III, 97].

Мы свое исследование в данном случае ограничиваем сооб-

щениями Геродота и Арриана об этнотерриториальном состоя-

нии Мидии, отражающими ситуацию от Ксеркса (486—465 гг.)

до Дария III (336—330 гг.), т.е. на протяжении более 150 лет.

Согласно Геродоту, в период Ксеркса население Мидии со-

стояло из мидян, париканиев и ортокорибантиев, входящих

в единый десятый округ Ахеменидской империи [Hdt., III, 92]. Согласно Арриану, в период Дария III население Мидии

состояло из мидийских племен, албан, сакесинов и кадусиев

[Arr. An., III, 8, 4].

К вопросу об установлении этнического происхождения

населения Мидии

Прежде чем перейти к поименному анализу территорий и

их населения, мы хотели бы концептуально высказаться от-

носительно этнического происхождения представляемых нами

топонимов и этнонимов.

Один из самых активных сторонников ираноязычности

мидян, И.М. Дьяконов, отмечает, что имеется значительное

количество имен и топонимических названий, сохраненных

главным образом ассирийскими источниками, которые не под-

даются ясной этимологии из известных языков и принадлежат,

178

следовательно, каким-то неизвестным местным языкам (или

языку) коренного населения. Такие имена были широко рас-

пространены по всей территории Мидии в течение IX—VIII вв.

до н.э., а также — во всяком случае на территории Северной

и Северо-Западной Мидии (ныне Исламская Республика

Иран) — еще и в VII в. до н.э., после чего наши источники исся-

кают. Но вполне вероятно, что этот тип имен и язык или языки, которые они представляют, были здесь распространены и позже

[Дьяконов, 1951. Кн. I. С. 67]. При этом заявлении И.М. Дьяко-

нов не оговаривает генетические связи этих языков, что дает

нам возможность свободного выбора.

Мы с пониманием относимся к тому, что вопросу об ис-

ключительности иранских языков в этом регионе посвящено

значительное число работ. При этом многие исследователи пы-

таются безукоризненность иранской этимологии многих топо-

нимов и этнонимов мидийского региона представить в качестве

безальтернативной.

Тем не менее считаем, что лингвистический материал урало-

алтайской языковой общности имеет все основания выступать

в качестве альтернативного при этимологизации топонимов и

этнонимов мидийского региона VII—IV вв. до н.э. По проблеме

присутствия прототюркских племен в Мидийском регионе в

VII—IV вв. до н.э. в последние годы проведены исследования, которые дают основание признать, что тюркский фактор здесь

присутствовал и игнорировать это безосновательно [Hasanov Z., 2014. P. 646—655; Гасанов З., 2015. Вып. 31. С. 34—59; Гасанов З., 2013; Гасанов Г., 2014].

Суть научной новизны представленных исследований за-

ключается в том, что киммерийское, скифское и сакское обще-

ства были полиэтничными, при этом тюркские племена в этих

союзах представляли собой титульные этносы. О том, что ким-

мерийцы, скифы, саки были ведущей военно-политической

силой, весь период мидийской истории, не вызывает никакого

сомнения. «Теория об исключительной ираноязычности всех

племён, объединенных общим именем скифы, саки, казалась

правдоподобной, когда иранисты проводили этимологические

исследования скифских письменных памятников только на

179

основе отбора слов (этнонимов) однозначно иранского корня.

Однако круг исследователей этих памятников расширялся.

В дело включились и неиранисты, в частности, тюркологи

и другие лингвисты. В научный оборот были введены слова с

неиранскими корнями, особенно с тюркскими, что свидетель-

ствовало о вхождении в скифское объединение тюркоязычных

племен… Примечательно то, что все тюркологи, которые дош-

ли до скифских материалов и сами изучили их, обязательно

признают тюркскоязычность основного состава скифов, саков

и сарматов и доказывают это лингвистическими, этнологиче-

скими, мифологическими, археологическими данными» [За-

киев, 2003. С. 139—140].

Именно названия географических местностей (топоними-

ка) племен (этнонимика) могут дать возможность установить

этнический состав населения Мидии в различные периоды ее

истории и установить расселение этнических групп [Дьяконов, 1951. Кн. I. С. 61]. Таким образом, представляя этническую кар-

тину мидийского региона, мы руководствуемся именно этими

научными принципами.

Мидия — мидяне

Геродот и Арриан (сообщения которых в данном случае взя-

ты нами за основу) в качестве титульного этноса Мидийской

сатрапии упоминают мидян. Что касается этнической при-

надлежности мидийцев, один из крупнейших иследователей

истории Мидии, И.М. Дьяконов, утверждает, что «авестийский

не мидийский язык, а другой язык», а этноним «mada» не под-

вергается иранской этимологии [Дьяконов, 1951. Кн. I. С. 76; 70]. В то же время понятие «mat/met», согласно С. Старостину, А. Дыбо и О. Мудраку, на протоалтайских языках имеет значе-

ние «старший» [Starostin, 2003. Р. 916—917]. Подобная семан-

тика вполне координируется со статусом мидийцев в составе

союза племен, которая, согласно Геродоту, состояла из шести

племен: бусы, паретакены, струхаты, аризанты, будии и маги

[Hdt., I, 101].

180

Экбатана — столица Мидии

Столицей Мидян был город Экбатана.

И.М. Дьяконов мидийскую форму названия «Hangmatana»

структурирует в форме «ham — вместе» и «gam — ходить» и при-

дает два альтернативных значения: «место собраний» и «вместе

ходить» [Дьяконов, 1951. Кн. I. С. 199]. Греческую форму «Экба-

тана» И.М. Дьяконов определяет в значении «место собраний/

место народных собраний» или «ярмарка». В настоящее время

город носит название Хамадан.

С нашей точки зрения, предлагаемые версии неубедитель-

ны, так как важным условием этимологизации приведенных

форм топонима является наличие в этих версиях компонента

«mat, bat, mad».

Согласно С. Старостину, А. Дыбо и О. Мудраку, «mat» на

нескольких алтайских языках означает «огороженное место»

[Starostin, Dybo, Mudrak, 2003. Р. 947], а компонент «Hang», име-

ющийся в исконной, т.е. мидийской, версии, означает «в соот-

ветствии с желанием», а также «повелитель, правитель» [ДТС, 1969. С. 417]. В таком случае «Hangmatana» означает «место, огороженное в соответствии с желанием правителя». Получен-

ная этимология полностью соответствует сообщению Геродота

о том, что «…по воцарении Дейок заставил мидян построить

один [новый] город… остальные же города покинуть на произ-

вол судьбы. Мидяне исполнили и это его повеление, и Дейок

воздвиг большой укрепленный город — нынешние Экбатаны..

крепостные стены были построены так, что одно кольцо [стен]

выдавалось над другим…».

Современная форма Ха-мад-ан, по существу, схожа в

древнемидийской с той разницей, что из него выпал компо-

нент «ng».

Что касается понятия «Экбатаны», то это, с нашей точки

зрения, зафиксированная греками персидская форма, в кото-

рой компонент «Эк» на персидском означает «один». Мидий-

скую столицу так называет Геродот: «Дейок заставил мидян

построить один [новый] город… остальные же города покинуть

на произвол судьбы» [Hdt., I, 98].

181

Паретакена/Партакку-паратаки

В мае 330 г. до н.э. Александр при своем первом визите в

Мидию по дороге из Персеполиса в Экбатану вторгся в землю

паретаков. И.М. Дьяконов утверждает, что Партакки, упомина-

емый в надписи о походе Саргона II на мидийскую территорию

в 714 и 713 гг. до н.э. — это Паретакена александровского пери-

ода. Арриан эту территорию называет «земля паретаков». Под-

чинив их, тогда же Александр назначил их сатрапом Оксафра,

сына Абулита, сатрапа Суз [Arr. An., III, 19, 2]. В Гавгамельской

битве Оксафр, сын Абулита, был командиром у сусианов/су-

зианов и уксиев. Когда Александр после завоевания Вавилона

отправился в Сузы, по дороге он встретил Оксафра, сына су-

зийского сатрапа Абулита, который сообщил о том, что жители

Суз сдают ему город и что вся казна полностью сохранена Алек-

сандру [Arr. An., III, 8, 5; III, 16, 6]. Царь благосклонно принял

юношу, а далее навстречу ему вышел Абулит с царски щедрыми

и обильными подарками. Курций Руф допускает, что решение

Абулита о мирной сдаче Суз могло быть как результатом совета

Дария, так и его собственным решением «чтобы удержать Алек-

сандра от грабежа» [Curt, V, 2, 8—9]. И.М. Дьяконов считает, что

именно Александр отделил Паретакену от мидийской сатрапии

и создал самостоятельную сатрапию Паретакан [Дьяконов, 1951.

Кн. II. С.167].

Александр в 324 г., вернувшись из Индии и придя в Сузы,

Абулита и его сына, Оксафра, за худое управление Сузами ве-

лел казнить. Много преступлений по отношению к храмам,

гробницам и самим подданным совершено было правителями

на землях, завоеванных Александром [Arr. An., VII, 4, 1—2]. По

всей вероятности, одновременно с этим решением Александра

Паретакена была упразднена в качестве самостоятельной са-

трапии и возвращена в состав Мидии, что, безусловно, следует

также отнести к заслугам Атропата. Основанием для подобных

выводов являются следующие обстоятельства. Во-первых, ни-

чего не сообщается о назначении нового сатрапа в Паретакену, во-вторых, одновременно с казнью Абулита и Оксафра Алек-

сандр прерывает пребывание Атропата в Сузах (хотя здесь дня-

182

ми должна была состояться свадьба его дочери с Пердиккой) и

срочно отправляет его в Мидию. Это было вызвано необходи-

мостью разъяснения в Паретакене решения Александра о казни

сатрапа. В-третьих, понятие «сатрапия Паретакена» в дальней-

шем не упоминается ни в процессе Вавилонского (323 г.), ни

Парисадского (321 г.) собрания диадохов.

В.В. Тарн Паретакену называет «Мидия Паретакены» [Tarn, 1979. Р. 109]. И.М. Дьяконов локализирует Паретакену около

совр. Исфахана, т.е. на стыке исторических земель мидян и

персов. Сражение между Астиагом и Киром за трон Медо-

Персидской империи, согласно Ктесию, происходило в Гирбое

(Нurbа), который также идентифицируется с городом Исфаган/

Аспадан [Дьяконов, 1951. Кн. I. С. 101]. И. Дройзен также счи-

тает, что резиденцией сатрапии Паретакан был город Исфаган/

Аспадан [Дройзен, 2011. С. 230], который в Средневековье при-

знавался центральным городом Ирак-Аджема. [Под понятием

«Ирак-Аджем» средневековые источники имели в виду терри-

торию исторической Мидии. В Средневековье, в период прав-

ления Сефевидской династии, город стал столицей огромной

империи.]

Что же означает понятие «паретакен» или «партакка»?

И.М. Дьяконов считает, что «наилучшую этимологию парета-

кенам дал Маркварт, para-ita-ka — омываемая (рекой область)»

[Marquar, 1901. S. 28; Дьяконов, 1951. Кн. I. С.162], и приводит

другую возможную этимологию: para-taka — «бегущие впере-

ди» [Дьяконов, 1951. Кн. I. С. 162]. Эти версии неубедительны с

точки зрения семантики и не подтверждаются персоязычными

источниками. Современный иранский автор Adel Eshkboosun

утверждает, что форма «партак», которая приводится в асси-

рийских источниках, является исконной, а «паретакен» и «па-

ритакен» являются поздними формами. С нашей точки зрения,

записанный в ассирийских текстах «партак» представляет со-

бой язык оригинала. «Паретак» и «паритак», а точнее «пар-е-

так» или «пар-и-так», представляют собой персидские формы

написания, зафиксированные в ахеменидский период и на этой

основе записанные в греческих текстах. Переход «партак» в

форму «пар-и-так» или «пар-е-так» связан с тем, что в персид-

183

ском языке в изафетной конструкции определение соединяет-

ся с определяемым при помощи соединительного гласного - е

или - i. Указанное уточнение дает нам основание признать, что

исследуемый топоним/этноним в исконной форме состоит из

двух корневых компонентов: «пар» и «таг», из которых «пар/

бар/вар» — «существование, имеется», «все», «часть», «барс»

[Радлов, 1905. III. С. 1143—1146], а «так/даг» — гора, которые

вместе с топонимообразующим суффиксом «ен/ена» в значе-

нии «страна» на тюркских языках в форме «партакена» дают

семантику «страна, где имеются горы», «страна, где все горы/

страна гор», «горная часть страны», «страна горных барсов».

Что касается последнего значения, регион Исфагана до сих пор

знаменит своими «горными барсами».

О том, что топоним «партак» и этноним «партаки» имеют

горную семантику, подтверждается и сообщениями Страбона,

который неоднократно отмечает, что «над Вавилонией следует

горная страна паретакенов», «горы отделяют Карманию от Па-

ретакены», «Паретакена… где обитают горные и разбойничьи

племена», «паретакены — разбойничьи племена, уповающие на

суровый горный характер страны» [Strabo, XI, 12, 4; XV, 2, 8; XVI, 1, 17; XV, 3, 12].

Таким образом, в начальный период александровского

правления от Мидии была вычленена ее южная часть и обра-

зована сатрапия Паретакан/Партак, здесь, в числе шести ми-

дийских племен, проживали упоминаемые Геродотом паратаки

[Hdt., I, 101].

Багистан-маги

Свой третий визит в Мидию, в 324 г., Александр начал с

региона Багистан [Diod, XVII, CX, 5; Curt, 4, 3]. Диодор Сици-

лийский говорит, что Βαγίστανον όρος (Багистанские горы) оз-

наменованы в честь Зевса [Diod, II, XIII, 2]. Это сообщение дает

основание признать, что речь может идти о наличии в Багиста-

не некоей башни-святилища Юпитера-Зевса, что подтвержда-

ется семантикой топонима «Багистан-Багастан», в этимологии

184

которого присутствует некий смысл, связанный с понятиями

«башня», «святилище», «бог» [Starostin, Dybo, Mudrak, 2003.

Р. 357]. Понятие «Багистан-Багастан», в котором компонент

«бага» на тюркских языках имеет значение «место, где сооружен

столб, строят на столбах и поклоняются идолу» [Радлов, 1909.

IV, С. 1448—1450], подтверждается и наличием здесь различных

храмов в честь языческих божеств.

Слово «Бог» в значении «всевышний создатель» в семье ин-

доевропейских народов применяется всего лишь в славянских

языках, и его происхождение для лингвистов до сих пор остает-

ся загадкой. В «Этимологическом словаре славянских языков»

отмечается, что используемое в славянских языках слово «Бог»

не отражает индоевропейское название бога и не имеeт индо-

европейского происхождения [Этимологический словарь славян-

ских языков. 1975. С. 161; Тимофеев, 2001].

Багистан диадоровского периода ныне называется Бисутун.

Персидская научная традиция справедливо утверждает, что пе-

реход от названия «Багистан» к «Бисутун» произошло с началом

исламского периода, когда начали сноситься языческие свя-

тилища. Возможно, именно тогда был снесен расположенный

здесь мидийский языческий монумент-башня-колонна-столб,

а «Багистан» от значения «с колонной, со столбом» транс-

формировалось в название «Бисутун», который имеет четкую

персидскую этимологию: «би» — без, «сутун» — в «Авесте» и

пехлеви означает «балка, колонна, столб», что в результате дает

значение «без колонны», «без столба», «без балки».

Мидийское «Багистан» со значением «с колонной, со стол-

бом» и персидское «Бисутун» со значением «без колонны, без

столба» являются антонимами, первый из которых отражает

языческий, а второй — монотеистический период истории.

В результате этого имеются все основания утверждать, что

территория, которая, по мидийской версии, называлась «Ба-

гистан-Багастан» на мидийском языке означала «место богов»,

«место священных башен-столбов» и была священным местом

мидийских язычников. В силу смены религий, определенной

десакрализации территории, смены правящего этноса регион

Багистан стал, по персидской версии, называться «Бисутун»

185

со значением «место без столбов», «место без святилищ» [Гаса-

нов Г., 2014. С. 293].

Здесь проживало мидийское племя «маги». Наиболее ран-

ние и исконные упоминания о них встречаются в бисутунской

надписи (522—486 гг. до н.э.) у Геродота (484—425 гг.) и Ксено-

фонта (приблизительно в промежутке 444—356 гг.).

Как утверждает И.М. Дьяконов, для племенного названия

магов «до сих пор не найдено вполне убедительных индоевро-

пейских этимологий» [Радлов, 1909. IV. С. 148]. Мы попытались

этимологизировать понятие «маг» на основе слов алтайской

семьи. При первой версии получилось, что «muga, mōgdi,

mákí» — «огниво, дрова», что в результате дает огненную семан-

тику [Starostin, Dybo, Mudrak, 2003. Р. 947], вполне соответствует

скифо-мидийской традиции огнепоклонников. Вторая вер-

сия этимологизации этого понятия основывается на мнении

С. Старостина, А. Дыбо и О. Мудрака, которые в свою очередь

утверждают, что слова алтайской семьи фонетически эквива-

лентные слову «маг» и, выраженные в форме «bök», «moqay»,

«miki», означают «змея». Важно отметить, что идея идентифи-

кации мидийцев, магов со змеями, драконами просматривается

и у Моисея Хоренаци, который мидийцев называет «мар/змея»,

Мидию — «страна маров», мидийского царя Астиага — «Аж-

дахаком» (Дракон) [Моисей Хоренский, III, 47]. Термин «маг»

употребляется в двух значениях — этническом и социальном.

После восстания Гауматы племя магов, подвергаясь гонениям,

истреблялось, но тем не менее в качестве этноса не погибло, не

вымерло и не ассимилировалось. Впоследствии мы встречаем

их в сообщениях Гекатея и Геродота под названием «мики».

КОММЕНТАРИЙ: Кто были маги?

Возможно, очень рано из племени магов выделяется

особое сословие в качестве прорицателей, ясновидцев и ис-

полнителей ритуала жертвоприношений. Хотя в некоторых

исследованиях априори (без каких-либо оснований) считают, что «маги были проповедниками зороастрийского вероучения

и хранителями древних традиций, священных книг Авесты»

186

[Алиев, 1898. С. 16—18], на самом деле мидийские маги не

принимали участия в процессе формирования Авесты и зо-

роастрийской религии. В Авесте нет слова «маг» [Дьяконов, 1951. Кн. II. С. 93], а зороастрийское понятие «жрец» вы-

ражено не понятием «маг», а словами «заотар, хаванана,

фрабэрэтар, атраван» [Benveniste, 1969. Р. 281—282]. В Би-

сутунской надписи говорится о том, что Дарий восстановил

святилища, разрушенные Гауматой [Литература Древнего

Востока, С. 41—44], что, безусловно, означает, что послед-

ний разрушал лишь персидские святилища, чуждые мидий-

скому сознанию, и свидетельствует о серьезных различиях в

религиозных традициях зороастрийских персов и мидян.

С нашей точки зрения, традиция жреческого понятия

«маг», имеющего сугубо мидийское происхождение, транс-

формация его мировоззренческой и этнической сущности

делится по крайней мере на четыре периода.

Первый период, который охватывает древнейшие вре-

мена, включая период Мидийской империи, можно признать

периодом существования понятия «маг» в исключительно

мидийском значении понятия «жрец» и этнос.

Во втором периоде, который охватывает историю

Ахеменидской империи от Кира Великого до Дария I, когда

еще в некоторой степени сохранялся паритет между ми-

дянами и персами, персы эволюционным путем начинают

приобщаться к мировоззренческим традициям мидийских

магов и продолжают оставаться под сильным влиянием

учения мидийских магов [Дьяконов, 1951. Кн. II. С. 117].

Третий период охватывает время от начала репрессий

Дария I против магов и до Дария III, когда произошел распад

империи. Сразу после подавления антиперсидского мятежа

мага Гауматы «персы выхватили свои кинжалы и бросились

убивать всех магов, каких только можно было найти; и если

бы не наступила ночь, то ни одного мага не осталось бы в

живых. Этот день персы считают величайшим праздничным

днем и справляют его весьма торжественно. А зовется этот

праздник “избиение магов”. Ни одному магу нельзя в то время

показаться на улице, и все они сидят дома» [Hdt., III, 79].

187

Это сообщение Геродота дает основание судить о том, что

при этих условиях мидийские маги никак не могли бы быть

жрецами персидского зоро астризма. В этих условиях жре-

ческое сословие мидийских магов начинает претерпевать

серьезные изменения, так как правящим ахеменидским кла-

ном в состав магов-жрецов начали более активно вводиться

жрецы персидского происхождения. Мидийская жреческая

традиция магов начала радикальным образом присваиваться

персидским жреческим кланом. Тем не менее учение магов, распространенное в этот период истории, все еще нельзя на-

звать зороастрийским [Дьяконов, 1951. Кн. II. С. 117].

В процессе четвертого периода, начиная с периода Алек-

сандра Македонского, понятие «маг» начинает претерпе-

вать многочисленные трансформации, отдаляющие его от

мидийских мировоззренческих корней. К концу Селевкидской

эпохи содержание понятия «маг» коренным образом меня-

ется, круг его применения расширяется, он превращается в

многопрофильный международный термин. Под понятием

«учение магов» распространяется множество сочинений

разного содержания, которые, зачастую, не связаны с искон-

ным верованием мидийских магов. Понятие «маг» перестает

быть сугубо мидийским и становится понятием нарица-

тельным. Магами начинают называть жрецов всех религий,

чаще иранского происхождения, в том числе зороастрийских

(понятие «маг» как чародей, астролог появилось позднее).

Таким образом, мидийский регион Багистан считается ме-

стом мидийских святилищ, а маги в свою очередь считаются

мидийским племенем жрецов. Эти два утверждения дают нам

основание признать, что Багистан был местом обитания ми-

дийских магов.

Нисейские поля-аризанты

Полибий отмечает, что Мидия — замечательное государство

по превосходным качествам его лошадей. Согласно его сообще-

188

нию, лошадьми Мидия снабжает чуть не всю Азию, потому что

даже царские табуны доверяются мидянам ради тучных мидий-

ских пастбищ [Plb., X, 27, 11]. Греческий поэт II в. н.э. Оппиан

пишет о них: «Кони Несеи превосходят всех своею красотою.

Это кони, достойные могущественных царей, прекрасные с

виду, мягко выступающие под всадником, легко повинующиеся

удилам, высоко несут они свою гордую горбоносую голову и со

славой реют в воздухе золотые их гривы».

Геродот считает, что кони называются нисейскими потому,

что «есть в Мидии обширная равнина под названием Нисей. На

этой-то равнине и разводят таких больших коней» [Hdt., VII, 40]. Судя по сообщениям, топоним «Нисей» в форме «Нишша»

или «Нишшай» был известен в ассирийских клинописных тек-

стах задолго до его фиксации в греческих источниках [Дьяконов, 1951. Кн. II. С. 222], возможно, даже в период урало-алтайской

языковой общности. Тождественным понятию «Нисей» можно

принять приведенные С. Старостиным, А. Дыбо и О. Мудраком

слова из угро-финских языков «neseng» «nöseng» «nessenggi»

«nesi» в значении «пот» и «потеть » [Starostin, Dybo, Mudrak, 2003.

Р. 1021]. Сообщение о «потеющих кровью конях» мы встречаем

в китайских источниках — II—I вв. до н.э. Китайский дипло-

мат Жанг Гинг (Zhang Qing) сообщает своему императору Вуди

(Wudi, Wu of Han) о наличии подобных коней в государстве

Дайвань (Kingdom of the Dayuan, in an area located in the Ferghana valley), расположенном в Центральной Азии [The Horses of the Steppe, 1979].

Одним из шести племен, упомянутых Геродотом, были ари-

занты. И.М. Дьяконов считает, что этноним «аризант» в форме

«arya-zantu» имеет «ясную иранскую этимологию» и означает

«племя ариев» [Дьяконов, 1951. Кн. II. С. 163]. В современном

ведущем персидском словаре (Деххода) слово «zantu» приво-

дится в значении «племя», но без каких-либо ссылок на перво-

источник.

Во-первых, мы не считаем, что компонент «ар» во всех слу-

чаях, и особенно этнонимах, свидетельствует исключительно

о его иранском происхождении. С начальным «ар» источники

сообщают этнонимы нескольких тюркских племен: «aramat»

189

«arqu» «arsagay» [ДТС, 1969. С. 51, 55]. Кроме того, «ар» является

одним из компонентов имени легендарного тюркского прави-

теля Алп Ар Тонга. Эти примеры вполне допускают этимоло-

гизацию этнонимов с начальным «ар» на основе тюркских язы-

ков. Понятие «ари», согласно В. Радлову, на тюркских языках

означает «чистый» и «святой» [Радлов, 1893. I, С. 266]. С. Старо-

стин, А. Дыбо и О. Мудрак считают, что «ari» было проформой

тюркского «er» в значении мужчина [Starostin, Dybo, Mudrak, 2003. Р. 312].

Cогласно С. Старостину, А. Дыбо и О. Мудраку, к понятию

«zunti» в значении «молодое животное» восходит тюркское сло-

во «junt» со значением «лошадь» [Starostin, Dybo, Mudrak, 2003.

Р. 1523]. Древнетюркские источники идентифицируют понятия

«Jont», «Jund» «Junt», которые Махмудом Кашкарлы и Юсуфом

Баласагунским приводятся в значении «лошадь» [ДТС, 1969.

С. 272, 281]. Дж. Клосон полагает, что «йонт» первоначально

служил родовым термином для обозначения лошади, тогда

как популярная ныне форма «ат» означала скаковую лошадь.

Э. Севортян отмечает, что в тюркской традиции буквы «й» и

«ж» переходят друг в друга, т.е. «йунт» мог в древности быть и

«жунт» [Севортян, 1989. Т. 4. С. 253—254]. В связи с изложен-

ным, компонент «zantu» тождественен понятию «zunti», от

которого происходят тюркские слова: «Jont, Jund, Junt» со зна-

чением «лошадь».

Таким образом, получив «ари» в значении «священный» и

«занти» в значении «конь, лошадь», мы имеем полное основа-

ние вывести этноним «аризант» в значении «священные кони».

Именно такое значение придает нисейским коням Геродот,

сообщая, что в военной свите Ксеркса шли «10 священных так

называемых нисейских коней» [Hdt., I, 40]. Наряду с этим, если

взять за основу, что «ари» означает мужчина, а «занти» — «конь, лошадь», в таком случае «аризант» приобретает значение «всад-

ники», т.е. значение, которое придается этому племени, соглас-

но археологии.

Страбон отмечает, что «траве, которая является лучшим

кормом для лошадей, мы даем специальное название «ми-

дийская», потому что она растет там в большом количестве»

190

[Strabo, ХI, ХIII, 7]. Исследователи однозначно считают, что

под понятием «мидийская трава» греки, называя ее medike,

имеют в виду люцерну. Китайский путешественник Чжан Цянь

в 126 г. до н.э. вместе с особой породой «потеющих кровью

коней», или, как их еще называли, «небесных коней», вывез

и семена люцерны, которая служила для этих коней кормом

[Дьяконов, 1951. Кн. I. С. 168]. В тюркской традиции названия

растений часто связываются с именами животных и птиц, ко-

торые ими кормятся. Например, Kəklik otu (травка перепел-

ки), Bağa-yarpağı (лист черепахи), Quş əppəyi (птичий хлеб) и др. Аналогичное мы встречаем и на примере названий «ло-

шадь» и «люцерна». На азербайджанском языке люцерна на-

зывается «Yonca/Jonja» [Azərbaycanca-rusca lüğət, 2006. S. 905], семантическое и фонетическое родство которого с древним

названием лошади в форме «Jont» не должно вызывать со-

мнений. О стабильности понятия «izant» в значении «лошадь»

свидетельствует и то, что возникший в IV в. н.э. важнейший

лошадиный атрибут — стремя — средневековыми тюрками

также было названо «izan» [Радлов, 1893. I. C. 1538]. Приведен-

ные выше понятия «zunti» в значении — молодое животное,

«izan» — стремя, «jont, jund, junt»» — лошадь, «jonja» — лю-

церна (лошадинный корм) дают возможность выстроить ряд

«генетически связанных омонимов» [Аракин, 1978. С. 48—49], что, по существу, является верификацией тюркского проис-

хождения этих понятий.

Таким образом, мы определили, что нисейские кони озна-

чают «потеющие кони», этноним «аризант» означает «священ-

ные кони» или «всадники», и живут аризанты в мидийском

регионе Нисейских полей.

* * *

Сообщения Геродота и Арриана дают однозначное основа-

ние признать, что в сатрапии Мидия титульным этносом были

мидяне, а точнее мидийский союз племен. Союз состоял из

шести упомянутых Геродотом мидийских племен «бусы, паре-

такены, струхаты, аризанты, буди и маги (bousai, рагаtakеnoi, 191

stroukhates, arizantoi, boudioi, magoi), из которых нам удалось

локализовать магов (Багистан, где были расположены основ-

ные святилища мидийцев), партакенов (Партакена/Паритаке-

на) и аризантов (Нисейские поля, где взращивалась знаменитая

порода коней). Согласно Геродоту, в Мидии жили саки-ортоко-

рибантии (Кура-Аракское междуречье), албаны и парикании

(от междуречья до Кавказских гор). Согласно Арриану, в Мидии

жили также сакесины/сака.

И. Дройзен, ссылаясь на Арриана, говорит, что при Гавга-

мельской битве «шли мидяне, прежние повелители Азии, са-

трап которых Атропат в то же время предводительствовал над

кадусиями, сакесинами и албанами долин Куры, Аракса и озера

Урмии» [Дройзен, 2011. С. 197], тем самым очерчивая регион, контролируемый Атропатом, и дает представление об этносах,

относящихся к Мидии.

В данном случае мы ограничились лишь этнотерриториаль-

ным анализом собственно Мидии. Далее мы попытаемся про-

вести аналогичный анализ территории Атропатены, которая в

посталександровский период вышла из состава Мидии и про-

возгласила свою независимость.

16. АЛЕКСАНДР, ПЕРДИККА, АТРОПАТ И ОБРАЗОВАНИЕ

САТРАПИИ МАЛАЯ МИДИЯ/АТРОПАТЕНА

Александр не доверял не только некоторым сатрапам. Как

говорит Плутарх, когда в 323 г. до н.э., за несколько месяцев

до своей смерти, Александр вернулся из Мидии в Вавилон,

он потерял доверие к друзьям [Plut. Alex., 74, 1]. К 323 г. до н.э.

обстановка в македонском командовании стала чрезвычайно

напряженной. Полководцы опасались подозрительного царя, а

тот отвечал им таким же недоверием. Римский писатель Элиан

в «Пестрых рассказах» приводит фрагмент о зависти Алексан-

дра к своим сподвижникам: «Ему не давали покоя опытность

Пердикки в военном деле, полководческая слава Лисимаха,

отвага Селевка, печалило честолюбие Антигона, досадовал вое-

192

начальнический талант Антипатра, вселял подозрения гибкий

ум Птолемея, страшили беспутность Таррия и склонность Пи-

тона/Пифона к новшествам» [Claudius Aelianus. XII, 16].

В источниках нет упоминаний о системе государственного

управления огромной державы Александра. Бросается в глаза

то, что в течение двух лет пребывания Александра в Индии и

вовсе никто не контролировал ситуацию. Источники упоми-

нают в качестве судьи и вершителя судеб как сатрапий, так и

отдельных людей самого Александра. Александр считал, что он

сам и только он один является объединяющим началом, вокруг

которого должна была происходить кристаллизация обширно-

го царства [Дройзен, 2011. С. 256].

Летом 323 г. до н.э. в Вавилоне, после очередной длительной

пирушки, Александр слег от болезни, которая осложнилась из-

за многих довольно тяжелых ранений. Доктора не могли спасти

его жизнь — часть тела была парализована, нарушилась речь.

В сообщениях о предсмертном состоянии Александра гово-

рится о беспокойстве и переживаниях его окружения. Арриан

(со ссылкой на Аристобула и Птолемея) так пишет: «Друзья»

спросили у Александра, кому он оставляет царство? Он ответил:

«Наилучшему». Другие рассказывают, что к этому слову он при-

бавил: «Вижу, что будет великое состязание над моей могилой»

[Arr. An., VII, 26, 3]. Диодор пишет: «В тяжких страданиях, по-

нимая, что ему уже не жить, Александр снял свой перстень и от-

дал его Пердикке. Когда друзья спросили его: “Кому ты остав-

ляешь царство?” — Он ответил: “Лучшему”» [Diod, XVII, CXVII, 3—4]. Курций Руф пишет: «Позвав друзей поближе, — у него

начал уже слабеть голос, — он передал снятый с руки перстень

Пердикке и распорядился, чтобы тело его было отвезено в храм

Аммона. Когда его спросили, кому он оставляет царство, он

ответил: “Тому, кто окажется наилучшим”. Впрочем он пред-

видит, что для этого состязания готовятся в честь его большие

похоронные игры. Тогда Пердикка, в свою очередь, спросил

его, когда он хочет, чтобы ему присудили божеские почести;

он ответил: “Когда вы сами будете счастливы”. Это были его

последние слова: вскоре после этого он скончался» [Curt, X, 5, 4—6].

193

13 (или 10) июня 323 г. до н.э. Александра Великого не стало.

Александр предвидел опасности, которые ожидали страну

после его смерти [Ахундов, 2003. С. 450]. Лица, претендовавшие

на власть, не были равными ни по степени своего честолюбия, ни по своим устремлениям, ни по роли и заслугам в восточных

походах Александра. Одни из них прошли всю восточную кам-

панию, другие примкнули лишь на заключительной стадии.

Среди них были те, которые принимали восточную политику

Александра (Пердикка, Эвмен), и те, которые не были соглас-

ны с ней (Мелеагр, Антипатр, Антигон) [Шофман, 1984. С. 31].

Среди сподвижников Александра началось соперничество

за власть: «…тело царя оставалось без погребения и лежало в

течение тридцати дней». Каждый из властных лиц стремился

перенести останки царя в пределы своих владений как дра-

гоценный залог непоколебимой прочности власти». Мать

Александра, Олимпиада, узнав об этом, навзрыд заплакала:

«Дитя, — сказала она, — ты стремился к доле небожителей в

горных высях, ныне тебе отказано даже в том, что получают все

люди на земле, — в могиле». Наконец, «Птолемей, если верить

рассказам, выкрал тело и с великой поспешностью перевез в

Александрию Египетскую» [Claudius Aelianus. XII, 64; XIII, 30; XII, 64], где он был правителем.

Пердикка, правопреемник Александра

Осенью 324 г. Пердикка был назначен Александром вторым

лицом империи. Пердикка (ок. 360—321 г. до н.э.), сын маке-

донского аристократа, выходец из знатного рода, признается

молочным братом Александра [Военный энциклопедический лек-

сикон. 1856. С. 207], будучи старше Александра на четыре-пять

лет. Имя Пердикки приводится в числе «первейших македон-

ских дворян, воспитанных вместе с Александром». Впервые о

нем становится известно как об одном из телохранителей царя

Филиппа в момент убийства последнего в октябре 336 г. до н.э.

Именно Пердикка убил Павсания, совершившего покушение

на Филиппа [Оливер, 1789. Ч. 2. С. 173, 250]. После гибели Фи-

194

липпа Пердикка безоговорочно поддержал амбиции Алексан-

дра на трон.

Первое упоминание об участии Пердикки в боевых дей-

ствиях относится к весне 335 г. до н.э. Через год он участвует в

подавлении восстания в Иллирии, а затем в штурме мятежных

Фив. В 334—333 гг. до н.э. Пердикка участвовал в сражениях

при Иссе и Гранике, в штурме Милета, в сражении при Гавга-

мелах. В конце 331 г. до н.э. во главе авангарда армии захватил

Персидские ворота, открывавшие путь Александра в столицу

Персидской империи [Arr. An., III, 18, 5].

После вторжения в Согдиану Александр «бывшее при нем

войско разделил на пять частей: во главе одной он поставил Ге-

фестиона, во главе другой Птолемея, сына Лага, телохранителя; командование третьей поручил Пердикке; четвертым отрядом

предводительствовали Кен и Артабаз; с пятым отрядом он сам

пошел через эту страну к Маракандам». Далее Пердикка упоми-

нается во время похода Александра на среднеазиатских паретаков

[Arr. An., IV, 16, 2; IV, 21, 4]. Из Согдианы в 327 г. Пердикка вместе

с Александром отправился в Индию. Во время Индийского по-

хода Пердикка совместно с Гефестионом вел основную армию,

взял штурмом г. Певкелаотида, в сражении на Гидаспе и при осаде

Сангалы командовал гиппархией, прикрывал силы Гефестиона,

наводящего переправу через Инд. В сражении за город маллов

Пердикка был единственным из высшей знати, кто бросился на

помощь к раненому Александру. Пердикка вернулся из Индии

вместе с Александром в августе 324 г. до н.э. и был назначен за-

местителем Гефестиона — второго человека после Александра.

В этих условиях в Сузах происходит коллективная свадьба,

на которой по рекомендации Александра Пердикка женится

на дочери Атропата. После свадьбы в Сузах Пердикка, сопро-

вождая Александра, прибывает в Экбатану уже в качестве зятя

сатрапа Атропата.

Источники ничего не сообщают об имени дочери Атропата

(что, возможно, связано со скифской традицией), и также нам

неизвестно, были ли ранее знакомы Пердикка и дочь Атропата.

Отсутствие информации, по всей вероятности, связано с тем,

что в источниках заметно порой умолчание о деятельности

195

Пердикки в некоторые периоды истории. В частности, отсут-

ствие сообщений о нем с зимы 325/324 г. до н.э. до весны того

же года А.С. Шофман объясняет болезнью Пердикки [Шофман, 1984. С. 33—34]. Также отсутствует информация о Пердикке в

период после прибытия Александра в Экбатану летом 330 г. и

вплоть до Согдианских боевых действий. Отсутствие сообще-

ний об этом периоде деятельности Пердикки Филлипс Грехэм

объясняет тем, что когда «летом 330 г. до н.э. войско отправи-

лось в Бактрию, он остался в Экбатанах вместе со своим от-

рядом обеспечивать бесперебойное снабжение основных сил и

поддерживать порядок на путях подвоза из Европы. В декабре

того же года, после того как Александр казнил Филоту по обви-

нению в заговоре против его жизни, а заодно приказал убить и

отца Филоты, Пармениона, Пердикку внезапно назначили ко-

мандовать всем арьергардом македонской армии с резиденцией

в Экбатанах. По всей вероятности в связи с этим в течение двух

следующих лет он не принимал участия в сражениях и только в

328 г. до н.э. присоединился к Александру, когда тот начал бое-

вые действия в Согдиане» [Филлипс, 1984]. Период пребывания

Пердикки в Экбатане вплоть до 328 г. совпадает с назначением

Атропата сатрапом в Мидию, что вполне допускает начало их

личного знакомства в этот период.

Согласно сообщениям первоисточников, Пердикка, став

регентом империи Александра, продолжал оставаться мужем до-

чери Атропата. Это подтверждается тем, что Атропат неизменно

упоминается в качестве тестя регента — Пердикки. Одним из

факторов, предопределяющих стабильность семейных уз Пер-

дикки и дочери Атропата, была верность Пердикки восточной

политике Александра. В тот период истории многоженство сре-

ди македонской элиты было явлением принятым. В частности, у

Александра было несколько жен. О наличии у Пердикки жены

до его женитьбы в Сузах на дочери Атропата источники не дают

каких-либо сообщений. Но после того как он стал регентом

империи, сразу появилось несколько претендентов. В числе по-

тенциальных невест Пердикки источники называют дочь Анти-

патра, Никею, и сестру Александра — Клеопатру, отношения с

которыми так и не были доведены до конца.

196

Источники сообщают о некоторых чертах характера Пер-

дикки. Плутарх приводит, что Александр, узнав об имуществен-

ной нужде своих друзей, наделил одного из них поместьем,

другого — деревней, третьего — доходами с какого-нибудь

поселения или гавани. Когда, наконец, почти все царское до-

стояние было распределено и роздано, Пердикка спросил его:

«Что же, царь, оставляешь ты себе?» — «Надежды!» — ответил

Александр. «В таком случае, — сказал Пердикка, — и мы, вы-

ступающие вместе с тобой, хотим иметь в них долю». Пердикка

отказался от пожалованного ему имущества, и некоторые из

друзей Александра последовали его примеру [Plut. Alex., 15, 1—3]. Элиан описывает отважность Пердикки, который сумел

похитить у львицы ее детенышей, что вызвало всеобщее вос-

хищение [Claudius Aelianus. XII, 39]. Согласно записям секрета-

ря Алек сандра, Евмена, в разговоре с Александром Пердикка

осмелился подвергнуть сомнению разумность его новых заво-

евательных планов, хотя для многих это означало трагический

исход [Arr. An., IV., 13, 1—2; 4, 14, 1—2].

А.С. Шофман, полагаясь на источники, отмечает, что Пер-

дикка «был опытен, смел и отважен, не раз подвергался опас-

ностям… вызывал всеобщее восхищение... говорили об абсолют-

ном бесстрашии и мужестве Пердикки, скрытного и холодного

по характеру. Он был несколько прямолинеен и примитивен в

рассуждениях, более жесток, чем другие диадохи, лишен каких-

либо моральных предрассудков, высокомерен, за что его не лю-

били многие». Завершая характеристику, А.С. Шофман говорит:

«Видимо, не особенно любил его и Александр, хотя ценил за вер-

ность, за исполнительность, за безусловное повиновение. Может

быть, именно эти качества и учитывал умирающий Александр,

вручив ему перстень с царской печатью» [Шофман, 1984. С. 34].

Пердикка, единственный на тот момент соратник, имевший

хотя и символическое, но признание со стороны Александра в

качестве преемника, собрал так называемый Государственный со-

вет, вошедший в историю под названием Вавилонское собрание.

Отношения между участниками этого совета характеризовались

взаимной враждебностью. Членам совета пришлось договари-

ваться как между собой, так и приблизительно с шестью тысячами

197

фалангистов, расквартированных в городе Вавилон, которые на-

стаивали на доставшемся от предков праве избирать царя македо-

нян. Ораторы предлагали резко отличавшиеся друг от друга версии

правопреемства власти. Были голоса за и против Пердикки, но тем

не менее в тот день, в 323 г. до н.э., он одержал победу.

В соответствии с достигнутым компромиссом царем под

именем Филипп III был провозглашен Арридей — слабоумный

сводный брат Александра, за которым должен был присма-

тривать Кратер (ему же был дан титул распорядителя). Были

также оговорены права ребенка Александра и Роксаны (буду-

щего Александра IV), который еще должен был явиться на свет.

Антипатру было поручено править Европой, при этом имея

титул командующего. Пердикка, хилиарх, т.е. «Великий ви-

зирь» Александра, был утвержден в качестве регента царства и

командующего царской армией [Curt, X, 10, 5]. Так вавилонские

учредители пришли к идее триумвирата в лице Пердикки, Кра-

тера, Антипатра. Поскольку Антипатр и Кратер находились вне

Вавилона, власть, которой обладал Пердикка, на первых порах

оказалось сильнее власти обоих других.

Со смертью Александра и избранием Пердикки первым ли-

цом александровской империи начался отсчет нового времени.

Завещания Александра о Мидии и Атропате

Суть наших исследовательских поисков в «Завещаниях

Александра» заключается в том, что была ли у Александра цель

вычленить Атропатену из состава Мидии и каково было его

предсмертное отношение к Атропату. Некоторые из участни-

ков посталександровского процесса распределения сатрапий

считали, что реструктуризация и распределение сатрапий было

осуществлено Пердиккой согласно завещанию Александра. Но

Курций Руф пытается опровергнуть, считая, что «эта молва,

хотя и принятая некоторыми писателями, по нашей проверке,

оказалась ложной» [Curt, X, 10, 6].

Тем не менее о наличии завещания Александра сообщает

Диодор со ссылкой на Hieronymus of Cardia, источник, близкий

198

к александровскому периоду. Диодор утверждает, что Пердикка

нашел документ (hypomnemata) в канцелярии Александра, со-

держащий идеи, которые Александр намеревался реализовать в

течение последующих нескольких лет. В перечень предстоящих

дел входило возведение мавзолеев, святилищ, надгробий, стро-

ительство кораблей, строительство дороги с портами и верфями

вдоль средиземноморского побережья Африки, завоевание тер-

риторий на западе до Столбов Геракла и вторжение в Аравию

[Diod, XVIII, 4]. К. Навотка считает, что сообщенный Диодором

документ, зачитанный Пердиккой, не дает оснований, чтобы

усомниться в подлинности изложенных там планов. Точно так

же отказ от намеченных планов Александра не является убеди-

тельным доказательством того, что это завещание было под-

делкой. Под сомнение ставились задачи не по строительству

различных сооружений, а новые, трудные и далекие походы

[Nawotka, 2010. Р. 379—381]. В диодоровской версии завещания

Александра ничего не говорится о возможных структурных и

кадровых изменениях.

Сообщение Диодора, которому принято верить, дает ос-

нование признать, что «Завещание Александра» как явление

все же было. Другое дело установить, насколько содержание

сохранившихся завещаний соответствует историческим реа-

лиям. Учитывая, что в команде Александра было несколько

лиц, ведущих дневник событий и высказываний, к феноменам

«Завещание Александра», с нашей точки зрения, можно было

бы отнести не только то, что Александр непосредственно дик-

товал, но и его случайные высказывания по разному поводу, в

разных ситуациях и при разных лицах.

Одну из версий «Завещания Александра» исследовал Б. Бос-

ворт, который признал его фальсифицированным докумен-

том и отметил, что он был создан с целью в завуалированной

форме обосновать права Птолемея на александровское на-

следие. [Bosworth, 2000. P. 207—241]. Вполне допустимо, что

некоторые из версий «Завещания Александра» действительно

составлялись в интересах неких правящих личностей. Это

могли сделать или сами лица после смерти Александра, деся-

тилетиями находившиеся во власти, или их сторонники. Но

199

те версии, которые мы привлекаем, не могут быть отнесены

к целенаправленным категориям, так как в них говорится об

очень рано погибших Пердикке, Роксане и лицах региональ-

ного уровня вроде Атропата и абсолютно неизвестном некоем

Оксинте, претендовавшем на мидийское правление. Более

или менее активным в разделе наследия был Питон, но и ему

в привлеченных нами версиях «Завещания Александра» отво-

дится та роль, которую он реально получил в Вавилоне и Три-

парадисе, но не более.

Думаю, среди составителей сирийской, эфиопской, христи-

анской, старофранцузской версий «Псевдо-Каллисфенов» вряд

ли были лица, заинтересованные в фиксации каких-либо фак-

тов в пользу интересов Атропатены и Атропата. Пожалуй, это

дает нам основание считать их сообщения объективными и по

возможности воспользоваться их информацией для создания

цельной картины в исследуемом сюжете.

О судьбе Атропата и целостности Мидии в обнаруженных

завещаниях даются противоречивые сообщения.

— В.В. Тарн со ссылкой на статью в J.H.S. (XXIII 1923. P. 93) сообщает о наличии некоего списка александровских сатрапий, относящегося к 324 г., в котором имеется запись о неразделен-

ной Мидии [Tarn, 2003. Р. 311].

— В версии Псевдо-Каллисфена, изданной Guilelmus Kroll

в 1958 г. на основе издания 1926 г., сообщается, что Александр

завещал, чтобы «сатрапа Оксинта переместить на руководство

Мидией» [Histori Alexandri (Pseudo-Callisthenes), edit. Guilelmus Kroll. 1958. S. 144]. Попытки идентифицировать Оксинта не

увенчались успехом, но одно ясно, что если верить этому со-

общению, то Александр задумал отстранить Атропата от руко-

водства Мидией.

— В завещании Александра, приведенном в издании Adolfa

Ausfelda «Греческий роман об Александре», говорится: «…свои об-

ласти должны вернуть: Атропат, как раньше Оксидат, Питону сыну

Кратенаса…» [Der Griechische Alexanderroman, Adolf Ausfeld,1907. S.

118], что означает отстранение Атропата от власти.

— В сирийской версии, изданной Уэллис Бадж в 1899 г., име-

ется специальная глава, названная «Завещание Александра».

200

В «Завещании...» отмечается, чтобы «его жена Роксана правила

бы Персией, Мидией и Adorbaijan из Вавилона, при этом она

должна быть отдана в жены Пердикке [The history of Alexander.

Edit., Wallis Budge, 1899. P. 141]. Это означает, что Мидия де-

лится, образовывается самостоятельная сатрапия Adorbaijan, а

Атропат не предусматривается в качестве сатрапа.

— В книге «Prosa-Alexanderroman», основанной на текстах,

хранящихся в различных фондах древних рукописей Европы и

изданной Альфонсом Хилка, имеется специальный раздел на

латинском языке, названный «Завещание короля Александра/

Le testament d’où roi Alexandre». Здесь дважды сообщается о

том, что proconsulem/старшим среди наследников Александра

назначается Пердикка, а Роксана становится его женой. В За-

вещании приводится перечень сатрапий, распределенных на

Вавилонском собрании. В этом перечне упоминается «Атро-

пат, лидер Мидии — тесть Пердикки/Acropacus socer Perdice sit princeps Medie» [Der Altfranzösische Prosa-Alexanderroman, 1920.

P. 252, 254]. [Наряду с этим в этом перечне допущена ошибка: Питон/Пифон записан лидером Иллирии, в то время как он

был всего лишь родом из Иллирии, а назначен был сатрапом

Большой Мидии.]

В средневековом ивритоязычном источнике в качестве за-

вещания Александра записано, что «Акропакус/Атропатес дол-

жен быть принцем Мидии» [The book of the gests… 1962. P. 155].

Таким образом, из шести отмеченных версий «Завещания

Александра» в четырех предусматривается сохранение нераз-

деленной Мидии. В двух предусматривается раздел Мидии,

но при одном из них отделенная часть называется Adorbaijan, которым должна править Роксана, а в другом Мидия делится

между Питоном и Атропатом, как и произошло на Вавилон-

ском собрании диадохов. М. Шоттки считает, что если бы

Александр остался, Атропат имел бы больше власти [Schottky, 1989. S. 43], он же со ссылкой на К. Белоха говорит, что «была

попытка устранить Атропата из Мидии, но она провалилась»

[Beloch, 1912—1927. S. 303].

А как насчет женитьбы Пердикки и Роксаны, о которой го-

ворится в «Завещании Александра»? При обсуждении право-

201

преемника именно Пердикка предлагает дождаться рождения

сына Роксаны от Александра (Александр IV), чтобы он стал

соправителем брата Александра Арридрея — (Филиппа III).

Пердикка опекает Роксану, и именно он участвует в заговоре

по убийству двух других жен Александра, чтобы исключить

возможность их претендования на престол [Plut. Alex. 77, 4].

А.С. Шофман в свою очередь считает, что Пердикка с согласия

Роксаны был готов взять на себя заботу опекуна ее будуще-

го ребенка [Шофман, 1984. C. 65—66]. В реальности Роксана

была уже не царицей, а всего лишь вдовой и поэтому нужда-

лась в сильной поддержке, которой на тот момент мог бы быть

Пердикка. Пердикка и сам нуждался в этом для укрепления

своей не очень прочной власти. Распространились докумен-

ты, в которых даже учитывалась возможность свадьбы Рокса-

ны и Пердикки [Fоntana. Ser. 4. Vol. 18. Part II. Palermo, 1959 ].

А.С. Шофман добавляет, что «хотя достоверных источников

по поводу последней возможности у нас нет, тем не менее

считать это полностью утопическим также нельзя. Дело в том, что жена покойного царя нуждалась в сильной защите. Сама

она была азиатка и как таковая не пользовалась расположе-

нием у тех диадохов, которые были противниками восточной

политики Александра. Они отрицали за представительницей

азиатской знати и ее сыном какое-либо право на македонский

престол [Шофман, 1984. С. 65—66].

Подытоживая сообщения источников о завещании Алек-

сандра, в части их достоверности хотелось бы отметить, что не-

справедливо целиком отрицать сообщения, объединенные под

условным названием Псевдо-Каллисфен. Правильнее было бы

систематизировать их и суметь отделить правду от вымысла (со-

знательного или случайного). Эта работа частично проведена в

науке усилиями многих исследователей, но не завершена.

Мотивы раздела Мидии. Питон и Атропат

Пердикка делит между главными полководцами управле-

ние сатрапиями. О решениях, в части перераспределения са-

202

трапий, проведенного Пердиккой, на Вавилонском совещании

с начальствующими людьми, в частности, сообщают Юстин и

Диодор [Diod., XVIII, 3, 1].

Диодор сообщает, что Пердикка «Мидию дал Питону/Пи-

фону» и в этом же параграфе, продолжая список распределе-

ния сатрапий, Диодор сообщает, что он же «Мидию дал Атро-

пату» [Diod., XVIII, 3, 1; XVIII, 3, 2]. Безусловно, упоминание

у Диодора в одном и том же тексте (с разницей в несколько

строчек) двух Мидий без каких-либо прилагательных, с дву-

мя разными сатрапами является случайностью или ошибкой

переписчика. Считать так дает основание сообщение Юстина,

в котором говорится, что Пердикка «делит между главными

полководцами управление сатрапиями с тем, чтобы удалить

своих главных соперников и чтобы они в то же время считали

этот дар благодеянием с его стороны». В этом перечне упо-

минается, что «иллириец Питон становится во главе Великой

Мидии, Атропат, тесть Пердикки, во главе Малой Мидии»

[Just. Epit. XIII, 4, 13]. Общее между сообщениями Юстина

и Диодора заключается в том, что в обоих случаях речь идет

о двух Мидиях и двух разных сатрапах. Разница же в том, что

у Диодора не оговаривается, что Питон/Пифон стал сатрапом

Большой Мидии, а Атропат — Малой Мидии (как об этом го-

ворит Юстин).

Исследователи по-разному представляют процесс и мотивы

разделения Мидии на две сатрапии.

Hyland John утверждает, что при разделе Мидии Атропат

получил утешительный приз — «Малую Мидию», в северо-за-

падном углу своей бывшей сатрапии [Hyland, 2013. Р. 139].

Хеккель, интерпретируя отделение «Малой Мидии» во гла-

ве с Атропатом, считает это «специальным одолжением Пер-

дикки» своему тестю, в то же время подчеркивает, что «трудно

себе представить, что Атропату было бы приятно отказаться от

своей власти в Мидии» [Heckel, 2006. Р. 195—96].

Риза Шабани считает, что «македонский царь, знавший о

восстаниях сатрапов в эпоху Ахеменидов, дабы предотвратить

мятежи, направленные на захват власти, разделил Мидию на

две части» [Шабани, 2008. С. 93].

203

С. Смирнов считает, что Пердикка урезал часть его владе-

ний, передав их своему тестю Атропату для ограничения власти

Пифона в регионе [Смирнов, 2014. С. 41].

Р. Биллоуз даже предполагает, что создание Мидии Атро-

патены было результатом напряженности отношений между

Пердиккой и Пифоном [Billows, 2000. Р. 300].

П. Ветлей (P. Whetley) и В. Хеккель (W. Heckel) раздел Ми-

дии и назначение Атропата сатрапом Малой Мидии, наряду

с назначением Питона/Пифона сатрапом Большой Мидии,

считают, что это было сделано для проверки амбиций Питона/

Пифона [Justin: Epitome of the Philippic History of Pompeius Trogus.

Volume II: Books 13—15].

Если основываться на сообщении Курция Руфа, раздел Ми-

дии был уступкой македонскому полководцу Питону/Пифону,

который после смерти Александра оказался первым, кто «на-

чал проводить план Пердикки» по правопреемству, в результате

которого Пердикка стал первым лицом империи [Curt, X, 7, 4].

Возможно, это назначение, тем более руководителем всего

лишь части сатрапии, Питон считал недостаточной оценкой его

заслуг в поддержке Пердикки в борьбе за власть. Питон/Пифон

старался стать сатрапом целиком всей Мидии, возможно имен-

но поэтому источники так разноречиво сообщают о мидийских

назначениях. Фактически с назначением со стороны Пердикки

сатрапом Большой Мидии Питон/Пифон одновременно пре-

вратился в его врага [Curt, 1809. Р. 439, 448].

Раздел Мидии по-разному воспринимался правителями его

двух частей. Диодор замечает, что сатрап Мидии стремился к

самостоятельной власти в «верхних сатрапиях» [Diodor, XVIII.

7. 4], но еще не обладал ею [Billows, 1997. Р. 55]. Пол Уитли/Pal Wheatley и В. Хеккель отмечают, что «Питон был одним из наи-

более скользких персонажей своего времени» [The Successors to Alexander the Great. 2011. Р. 93], а с нашей точки зрения, Питон/

Пифон был человеком, у которого амбиции опережали его во-

енно-политические возможности.

Проблема последствий раздела Мидии отражена в специаль-

ном исследовании С. Смирнова, посвященном Питону/Пифону.

Ниже мы приводим выдержки из этой статьи. Раздел Мидии,

204

некогда единой сатрапии, безусловно, должен был вызвать кон-

фликтную ситуацию между Пифоном и Атропатом. О каких-

либо военных действиях между сатрапами ничего не известно.

Безусловно, это можно было бы объяснить плохим состоянием

наших источников, однако заметим, что сам Атропат, видимо, не

покушался на владения Пифона и занял только северную часть

Мидии, принадлежащую ему согласно договору 323 г. В данном

случае более вероятным решением проблемы представляется

заключение договора между Пифоном и Атропатом, в котором

были просто оговорены зоны влияния и границы. С одной сто-

роны, такой договор обезопасил бы владения Атропата, целост-

ности которых мог реально угрожать лишь стратег «верхних са-

трапий». С другой — данное соглашение гарантировало Пифону

надежного союзника, притом располагавшего отличным воен-

ным потенциалом. Страбон сообщает, что военный потенциал

Атропатены был столь велик, что в случае войны область могла

выставить 10 тысяч всадников и 40 тысяч пеших воинов, столь

необходимых ему для реализации более амбициозных планов,

чем захват отдаленной сатрапии [Strabo, XI. 13. 2]. Питону/Пифо-

ну, ставшему сатрапом, пришлось столкнуться с проблемой про-

ведения границы Мидии с северной частью, которая в качестве

самостоятельной сатрапии переходила Атропату [Смирнов, 2014.

С. 40]. Когда Пифон впервые столкнулся с «проблемой Атропа-

та», мы не знаем. Первые годы после смерти Александра он был

занят общегосударственными задачами: подавлением греческого

мятежа в «верхних сатрапиях», участием в войне с Птолемеем, и, наконец, какое-то время Пифон являлся регентом, находясь в

центре политической борьбы. Но, разумеется, Пифон не мог не

знать о ситуации с Атропатом. Тем не менее наиболее вероятно, что Пифон обратился к этой проблеме уже после Трипарадиса

[Смирнов, 2014. С. 40, 41].

Согласно С. Смирнову, Питон/Пифон стремился создать

собственное государство на Ближнем Востоке с центром в Ми-

дии [Смирнов, 2014. С. 31, 34], а что касается Атропата, идея раз-

дела Мидии, на первый взгляд кажущаяся противоречивой, его

вполне устраивала в силу его династийной принадлежности, о

чем мы говорили выше.

205

Александр и раздел Мидии

О мощи Мидии в составе Ахеменидской империи Алек-

сандр знал задолго до своего восточного похода, и не исключа-

ется, что он подумывал о мерах его ослабления.

Бруно Якобс в Enciclopedia Iranica (Columbia University of

New York) [Bruno, 2006] приводит, что в период Ахеменидской

империи Армения входила в состав Большой Мидии.

При втором своем походе за Дарием в Мидию в мае 330 г.

(первым был поход Александра в северную часть Мидии — Са-

трапену/Атрапену — осенью 331 г.) Александр выделил из ее со-

става Паретакену (южная часть Мидии), которую все же вернул

в состав Мидии, в преддверии своего второго визита.

После своего третьего визита в 324 г., когда он объехал не-

сколько регионов Мидии (Багистан, Нисейские поля, Экба-

тану), Александр еще больше был обеспокоен мощью Мидии.

Последовавшие в ходе и сразу после визита осенью 324 г. в

Мидию действия Александра по разрушению экбатановского

акрополя, снятию зубцов с крепостных стен городов Мидии,

расхищению золотого и серебяного наличия в Мидии, приказ

об окружении Мидии греческими городами были направлены

на ослабление мощи Мидии и преследовали цель предупредить

возможное неповиновение Мидии.

Идея раздела Мидии могла быть завершающей в длинной

цепи действий Александра, направленных на резкое осла-

бление оборонной мощи и материального благосостояния

Мидии и правящего потенциала лично Атропата. Херцвельд

предполагает, что разделение Мидии на две части состоялось

еще при правлении Александра [Justin: Epitome of the Philippic History of Pompeius Trogus. Volume II: Books 13—15]. Идея раз-

дела Мидии, безусловно, была обговорена с Пердиккой, ко-

торый накануне смерти Александра уже был вторым лицом в

империи, а может, и с Атропатом. Об осуществлении раздела

мидийской сатрапии на две части: Большую Мидию и Ма-

лую Мидию, еще в бытность Александра, можно судить по

сообщению Диодора. Сатрапии, подлежащие распределению

Пердиккой между диадохами, разделены Диодором на две

206

группы. О первой группе Диодор говорит, что «…после того, как Пердикка взял на себя верховное командование и собрал

совет с начальствующими людьми, он отдал… Мидию Пи-

тону» [Diod, XVIII, 2]. О второй группе Диодор оговаривает, что «Пердикка, однако, решил не трогать оставшихся в Азии

сатрапов, но позволил им остаться с теми же правителями.

К этой группе Диодор относит и (Малую) Мидию, отданную

под правление Атропата.

Из этих распределительных оговорок следует, что в первую

группу сатрапий назначались новые правители из числа бое-

вых соратников Александра и Пердикки. Что касается второй

группы сатрапий, о них дается довольно четкая информация,

что Пердикка «решил не трогать оставшихся в Азии сатрапов,

но позволил им остаться с теми же правителями». Это сообще-

ние дает основание считать, что еще до Вавилонского собрания

была образована Малая Мидия и Атропат уже был назначен

туда сатрапом, а в данном случае его «решили не трогать».

С учетом этих обстоятельств можно утверждать, что перед

своей смертью Александр намечал отстранение Атропата от

должности сатрапа Мидии. К моменту смерти Александра из

числа 12 сатрапов лишь трое были бывшими ахеменидскими

вельможами, одним из которых был Атропат. Александр поло-

жительно относился к Атропату и к Мидии, но судьба создан-

ного им государства для него была дороже. Поэтому действия

Александра были вызваны в первую очередь настороженностью

в части возможного движения Атропата от пока еще совсем

хрупкой автономии к полной независимости. В случае выхода

Мидии из состава александровской империи, что Александр

допускал при наличии Атропата, разрывалась связь западных

сатрапий с восточными. А это, по существу, означало распад его

империи.