Александр Невский

Недоумение

Одну из моих статей «Литературная газета» предварила признанием, что никто в редакции не ожидал такого количества звонков и писем, такого интереса к истории. Казалось бы, смутные времена, тяжкая жизнь, не до страстей давно минувших лет. Однако…

Не берусь гадать, чем это вызвано. Скорее всего, тем, что это первородный инстинкт человека. Самый благородный инстинкт — стремление к истине.

Хотя, конечно, сам же человек часто затрудняет путь к истине и даже препятствует ей. Повторю: в 1988 году Л. Н. Гумилев заметил, что боится на страницах газеты с миллионным тиражом сказать, что Александр Невский был приемным сыном хана Батыя, не знает и опасается, как воспримут это советские люди, воспитанные на теории «ига».

Гений — боялся!

За это время общество, само не осознавая, прошло большой путь сомнения. Именно сомнения, потому как в сомнении и таится зародыш истины, ее поиска.

Если можно выразить одним словом суть писем и звонков, откликов на мои статьи, то слово это будет — недоумение. Если мы были так близки с Ордой, если мы были союзниками, то почему и как же в нашей истории, а следовательно, и в народном сознании сложился образ непримиримого врага, который держал нас «под игом»?

Поверьте, лебезить перед читателем мне ни к чему. Но в данном случае читатель коллективным умом определил главное. Архиглавное! Ведь речь идет или о чудовищном искривлении в сознании народа, или же о масштабном промывании мозгов?! Только так!

Нелюбовь Запада к монголам объяснима. Золотая Орда волею истории встала поперек завоевательных планов Запада и Римской церкви, направленных на Восток Европы. XIII и XIV века — это время нескольких объявленных крестовых походов против славянства, православия и Орды. «Русские — враги католической церкви» — так определил отношения Руси и Запада Папа Римский Климент VI. Другое дело, что сил не хватило. Но еще до официального союза Руси и Орды, заключенного в 1257–1258 годах, ордынская конница принимала участие в освобождении от немцев Пскова в 1242 году (Рейнгольд Гейденштейн, «Записки о Московской войне»), есть также сведения об участии ордынцев в Ледовом побоище… Увы, я не смог найти не то что источника, но даже ссылки на сей факт. Она, эта ссылка, промелькнула как-то в печати году в 1977-м, причем в форме полемики. Близко к тексту это выглядело так: «И напрасно историк Н.Н. преувеличивает значение и роль легкой ордынской конницы в битве на Чудском озере…»

Однако, если русские вместе с ордынцами изгоняли немцев из Пскова в 1242 году, то вполне закономерно, что так же вместе воевали против рыцарей и на Чудском озере в том же 1242 году. А на следующий год, 1243-й, великий князь Ярослав, отец Александра Невского, призвал русских князей признать хана Батыя «своим царем»…

Так что нелюбовь Запада к монголам понятна. Но почему русские присоединились к тому хору?

Нации нужен супостат?!

Да, это все объясняет. Если супостата нет, его придумывают. Но мне важна конкретика: почему именно этот человек или этот народ «выдуман», «назначен», «выбран» супостатом? Да, три года монголы штурмовали русские города. Но мало ли кто не штурмовал их за века истории? Вплоть до железных армий Тамерлана. Так ведь о походах Тамерлана на Русь вообще почти никто не знает. Очень удивляются, когда слышат, что Тамерлан захватывал такой город, как Елец…

Монголы хоть приходили и уходили, гарнизонов не оставляли. А, скажем, литовцы три века подряд хозяйничали в древнерусских городах от Полоцка до Киева, от Курска и Смоленска до Минска и Бреста. И — ничего…

А монголы — что? Обличьем чужие, жизненным укладом? Да, это так. Но и обличье у монголов, и жизненный уклад такие же, как и у половцев. А с половцами славяне веками жили по соседству и составляли с отдельными половецкими племенами в Киевской Руси единое государство. Женились и переженились, у первых князей на масках и древних портретах почти сплошь узкоглазые лики. Так что не так уж и чужд лик, чтобы на века супостатом сделать.

Я понимаю, что монголы в истории Руси среди всех пришельцев занимают особое место. Такой военной мощи мир еще не видел. Но ведь вместе с нравственным потрясением, которое испытали на Руси от военных поражений, было и немало примеров добрых, союзнических, дружеских отношений. Да что там говорить, вместе воевали против немецких крестоносцев!

Однако в историю вошло только злое. Почему? Просто так совпало?

Показательным примером служит то, как создавался черный миф о зловещем короле Ричарде III. Тут сразу же начинается сцепление случаев, включаются невероятные совпадения, от врожденного горба до загадочной смерти племянников… Но в начале начал — умысел. Ричард был «заказан». Его «заказали» Тюдоры и Ланкастеры, а борзописец Томас Мор по их заказу написал клеветнические мемуары, оболгал и, таким образом, «назначил» Ричарда на роль английского «супостата»…

Это ключевой момент. Исходя из него, попробуем понять, откуда у нас, в нашей исторической науке, ветер дует? Кто же «заказал» монголов?

Крестоносцы-предатели

Как ни странно, ответ довольно прост. Вы не обращали внимания, почему в истории христианства, в истории крестовых походов почти нет упоминаний о Желтом крестовом походе? Когда монголы в 1256–1260 годах пошли освобождать Гроб Господень. Хотя каган великой империи Мункэ, соблюдая законы Чингисхана, и говорил, что для него все религии равны, тем не менее, христианство в империи почиталось главной религией. Во-первых, подданные в большинстве своем были христианами, а во-вторых, христианками были жены каганов и ханов. Жена великого кагана Мункэ и жена руководителя крестового похода хана Хулагу исповедовали несторианство…

Да ведь и сам по себе факт Желтого крестового похода, скажем так, экзотический! Падкие на сенсации европейцы должны были «раскрутить» его на весь свет! Однако ж — полное молчание.

Восемь веков молчания!

Секрет молчания раскрыл Л. Н. Гумилев в одной из малоизвестных работ, написанной в соавторстве с А. И. Куркчи.

Суть в том, что рыцари-крестоносцы, в первую очередь Орден тамплиеров, в 1260 году выступили на стороне мусульман!!!

Эта трагедия веры и торжество предательства еще ждут своего историка.

Поход, как и свойственно было тогда всем монгольским военным начинаниям, был организован и проведен блестяще. Мусульманские твердыни рушились одна за другой. Пал багдадский халифат — центр военной и религиозной мощи мусульманского Востока! А дворец халифа был отдан монголами под резиденцию православного патриарха Востока.

В Европе хана Хулагу сравнивали с императором Константином Великим!

В 1999 и 2000 годах, в связи с всемирными службами в Вифлееме, на месте Рождества Христова, имя Константина стало достоянием широких масс. Это император, сделавший христианство официальной религией Римской империи и построивший храм Гроба Господня в Иерусалиме.

Так вот, «монгольского дикаря» хана Хулагу при дворах Европы сравнивали с Константином Великим и служили в его честь мессы.

Это — в Европе. А вот в самой Палестине командоры и магистры рыцарских орденов встретили монголов с нескрываемой враждебностью. И кампанию вражды возглавили тамплиеры — главный рыцарский орден в Палестине, да и в Европе.

Почему? Да потому, что Орден тамплиеров жил в Палестине распрекрасно! Деньги в казну Ордена из Европы поступали регулярно, за идею, за войну надо платить! Они в Палестине были хозяевами! Вдали от власти Папы Римского, вдали от королевских властей, командоры и магистры Ордена претендовали, чуть ли не на равенство с королями. Но если монголы завоюют Иерусалим, сюда придет Церковь, сюда придет королевская власть — значит, тамплиеры и другие крестоносцы низвергнутся в разряд простых рыцарей, живущих милостью монархов…

И потому западные крестоносцы не провели в поддержку монголов-крестоносцев ни одной значительной военной операции. Более того, на совете орденов в Аккре, главной крепости тамплиеров, обсуждалось совместное с мамелюками-мусульманами военное выступление против монголов!

Оно не состоялось, потому что воспротивился магистр Тевтонского ордена. И тогда было решено просто поддержать мамелюков продовольствием и фуражом. Что в тех условиях, быть может, и больше, чем вооруженное участие. Заклятые враги — мамелюки и тамплиеры! — мирно соседствовали под стенами Аккры и ходили в гости друг к другу. Пока армия отдыхала, пока лошади набирались сил после перехода через пустыню.

А ордынские кони пришли к решающей битве под Айн-Джалутой изнуренными. Что и решило исход сражения. Здесь нельзя не отметить иронию судьбы и истории. В сводной монгольской армии значительную часть составляли покоренные монголами степняки-половцы, предки нынешних казахов. А войска мамелюков состояли в основном тоже из половцев, и командовали ими султаны-половцы Кутуз и Бейбарс — половцы из нынешних казахских степей, в детстве проданные в рабство, ставшие мамелюками и захватившие власть в Египте…

Итак, монголы, потерпев поражение под Айн-Джалутой, откатились. А тем временем в Каракоруме, после недавней смерти великого кагана Мункэ, начались династические свары, и Желтый крестовый поход на том закончился.

В Европе предательство тамплиеров потрясло и папство, и королевские дворы. Но вслух о нем ничего не сказали. Потому что это подорвало бы основы тогдашнего мира, основы борьбы за христианство. Получалось, что не только продана сама идея христианства, но и два века подряд Европа платила деньги рыцарям ни за что ни про что!

Нельзя было допустить такой огласки. И ее не допустили.

Но любая утайка правды — ловушка. Европа в нее и угодила. Тамплиеры на всех углах Европы начали кричать, что монголы — это варвары, угроза Европе, такие исчадия ада, что с ними нельзя иметь никаких дел.

И никто им не мог возразить.

Как известно, впоследствии французский король Филипп разгромил Орден тамплиеров и казнил их вождей. Вполне возможно, что одним из поводов было и предательство, помощь мамелюкам. Однако во время процесса о нем не было сказано ни слова.

Но тамплиеры упорно продолжали твердить о своем бескорыстном, жертвенном служении христианскому делу, богомерзких монголах и безбожнике короле Филиппе. И снова никто и слова против них не сказал.

Те, кто все знал, молчали. Потому что любое их слово обернулось бы публичным позором Европы и католической церкви. А потом, их бы и спросили: что же вы раньше молчали?

Во-первых, к тому времени те немногие люди, знающие подоплеку, просто-напросто вымерли. А во-вторых, тамплиерская ложь легла тогда на более или менее подготовленную почву. Ведь в 1241 году монгольская армия, пройдя Русь, продолжая преследовать половецкую орду хана Котяна, вторглась в Европу. В двух сражениях монголы наголову разгромили польско-немецкую армию Генриха Благочестивого и венгерско-хорватскую армию Белу IV. К тому же в союз с монголами вступил император Священной Римской империи Фридрих II — заклятый враг Папы Римского. Исключительно для того, чтобы свергнуть папу Иннокентия IV. Тогда-то Папа Римский проклял и хана, и императора и бежал из Рима в Лион, под защиту французских королей. Но тут в Каракоруме умер великий каган Угэдей. Монголы обязаны были прекратить все военные действия вплоть до выборов нового кагана. И хан Батый повернул коней…

Но память монголы там оставили надолго. Европа была поражена тем, как легко и быстро она могла рухнуть под ударами неведомых ранее всадников… И после этого как не поверить в рассказы о «монголах — исчадиях ада».

Так ничего не знающая Европа с веками целиком и полностью приняла точку зрения предателей-тамплиеров. Но — только Европа. Скажем, первые европейские поселенцы уехали в Америку еще до эры всеобщей грамотности и тотальной монголофобии. И потому сегодняшние американцы не испытывают никаких исторических комплексов при упоминании монголов. Свидетельство тому — Человеком Тысячелетия американцы назвали… Чингисхана! В Европе такое невозможно.

А теперь приведу еще один пример. Все знают Умберто Эко. Знаменитый писатель, историк, ученый-медиевист — в общем, кумир и гуру европейских интеллектуалов. В его романе «Маятник Фуко» герои рассматривают смутную картину расположения сил в Палестине тамплиерских времен, и один из них, указывая на угол картины, говорит: «А это орда Александра Невского».

Для них до сих пор что монголы, что русские, что хан Хулагу, что князь Александр — одно и то же… Кстати, промелькнули сведения, что Александра Невского звали принять участие в Желтом крестовом походе. Но он в Палестину не пошел — нельзя было оставлять великое Владимирское княжество без присмотра.

На поводу

А когда царь Петр распахнул для России дверь в Европу, тамплиерская ложь, ставшая европейской национальной идеологией, проникла и в Россию.

Ведь все научные институты России создавались под влиянием европейских ученых. Все великие русские историки (Соловьев — год рождения 1812, Костомаров — 1817, Иловайский — 1832, Ключевский — 1841) учились и воспитывались под влиянием европейской исторической школы. Как писал великий востоковед академик Бартольд, «русские ученые следуют большею частью по стопам европейских и большей же частью принимают взгляды, установившиеся на Западе». И вся русская историческая наука, созданная в XVII–XX веках, проникнута одной идеей: монголы — варвары, а Европа — это свет.

Причем на воззрениях европейских историков сказывалась не только тамплиерская ложь о страшных монголах. Но еще и личная европейская неприязнь. Ведь монгольская конница помогла русским князьям остановить католицизм на границах Руси.

А по замыслам устроителей тогдашних крестовых походов меченосцы, тевтоны и ливонцы завоевывали Прибалтику и Северо-Запад Руси, а там при помощи Литвы — и всю Русь, а затем уже руками и мечами русских начинать войну против монголов… А еще лучше, если бы Русь и Орда начали гигантскую войну друг с другом и, обескровленные, стали затем легкой добычей крестоносцев и католической церкви. В войне двоих всегда выигрывает третий.

Не получилось. Русские не захотели. Александр Невский и православная церковь пошли на союз с Ордой против Запада. Отсюда и досада… Отсюда и «воспитание» молодых русских ученых в духе анти-монголизма.

Приведу еще раз в качестве примера только одну фразу из «Истории…» С. М. Соловьева. Рассказ о том, как Александр Невский вернулся из Орды с конницей Неврюя и напал на брата Андрея. Андрей бежал в Швецию, «где был принят с честию». Понятно, что враг Невского — друг шведа. Автоматически. Но на какой почве? А на той самой, на вере. На католицизме. Андрей был сторонником принятия католицизма. И еще ранее Ярл Биргер шел на Неву не просто так, шведский поход был составной частью общего крестового похода католической церкви против славянства, православия и Орды. Но даже Соловьев об этом не задумывается. Или — умалчивает. Однако сам пассаж: «где был принят с честию» — говорит за себя. То есть Орда — это автоматически плохо, а Швеция — это Европа… А мы со времен Петра при слове «Европа», особенно если Европа принимает нас «с честию», тут же забывали и забываем обо всем. Например, о том, что Европа и католическая церковь «приняли с честию» Даниила Галицкого, увенчав его короной «Русского короля». И где та Галицкая Русь, где народ, где вера? Уже через 80 лет после смерти Даниила польский король Казимир без всякого сопротивления присоединил Галицко-Волынскую Русь к Польше. На пять веков…

Так и получилось, что Россия с подачи Запада всячески стала хулить монголов и Золотую Орду, которые помогли Руси спасти православную веру и государственность от экспансии католического Запада.

Увы, так часто бывает в исторической науке. Особенно когда поешь с чужого голоса…

Молчание великих историков

Но в русской истории, идеология которой была навязана Европой, очень многое можно прочитать из того, что… не написано.

Не написано об Александре Невском и Куликовской битве.

В девяти томах «Курса русской истории» Василия Осиповича Ключевского великий князь Александр Невский мельком упоминается пятнадцать раз в пятнадцати строчках! И — все.

Я знаю, что вы не поверите. Но пойдите в библиотеку, откройте тома Ключевского на «Указателе имен» и подсчитайте. Андрею Курбскому, к примеру, десятки страниц посвящены, а Александру Невскому — 15 строчек. Причем не в основном по смыслу тексте, а в дополнительном, в придаточных предложениях и оборотах.

Ведь если писать подробно, объяснять действия Александра Невского, то придется вытаскивать на свет основной конфликт эпохи — поход католической церкви на Русь. Против чего — против введения католицизма на Руси — и выступал Александр Невский, сознательный противник Запада и сознательный союзник Орды. А эти его действия никак не укладываются в схему истории, по которой Европа — свет, а монголы — тьма. Потому и С. М. Соловьев, и В. О. Ключевский, говоря об Александре Невском, обходятся минимумом слов. Правда, отзываются о нем в самых превосходных степенях. Например, так: «Только образ Александра Невского несколько прикрывал ужас одичания и братского озлобления…» Или так: «Племя Всеволода Большое Гнездо не блистало избытком выдающихся талантов, за исключением Александра Невского…»

Но в чем проявился выдающийся талант Александра Невского, в каких деяниях, чем он так выделялся среди «ужаса» и «одичания»? Об этом — ни слова.

Или другой пример, поразительный. Во втором томе «Курса русской истории» В. О. Ключевского, занимающем 398 страниц, Куликовской битве посвящены две фразы!

Как же так? Куликовская битва — одно из ключевых событий русской истории Средних веков! А в фундаментальном труде патриарха русской истории о ней — две фразы? Шесть строчек?!

Но в том-то и дело, что нельзя было эти события трогать. От Александра Невского до Дмитрия Донского тянется эта прямая нить. Стоит чуть подробнее заговорить о Невском, как непременно выйдет наружу и русско-ордынский договор, и походы немцев на Русь, в том числе и поход 1269 года, уже после смерти великого князя. Когда Орда срочно прислала на помощь Новгороду конницу, и немцы поспешно отступили и заключили мир на выгодных для Новгорода условиях: «Замиришася по всей воле новгородской, зело бо бояхуся и имени татарского…» И Куликовская битва в ее истинном свете и в истинном значении ну никак не вписывалась в концепцию «супостата». Заговори о ней подробнее — и нельзя обойти Симеоновскую и Рогожскую летописи, в которых черным по белому написано, что Дмитрий Донской и законный хан Золотой Орды Тохтамыш совместно громили Мамая и совместно радовались победе, обменивались послами и подарками.

И тогда рухнет миф о «злодеях» монголах, об «иге». И выяснится, что Русь совместно с Ордой воевала против Запада, а не прикрывала от Орды — миф, внушенный всем, в том числе и таким разным людям, как Александр Пушкин и Фридрих Энгельс. Наконец, рухнет европоцентрическая система русской истории, в духе которой выросли и воспитались все наши великие историки.

Вот что скрывается за их молчанием.

Компрачикосы

Не понимаю благодушных разговоров о том, что правда все равно проложит дорогу. Сама собой. Как река промывает свое русло. Оно так, конечно. Если мыслить тысячелетиями. Но что произойдет за время господствующей лжи, никто не говорит. А искажение, замалчивание истории — страшнее компрачикосов. Были такие люди в Средневековье, которые покупали малых детей у бедных, уродовали их и потом продавали богатым владетельным особам в качестве шутов для развлечения. Среди способов уродования был и самый мерзкий, описанный Гюго в романе «Человек, который смеется»: младенца опускали в сосуд особой формы, и он вырастал, принимая форму сосуда.

То же самое происходит и с тем, кто вырастает на полуправде или прямой лжи.

Вспомним самый характерный пример. Когда на Первом съезде народных депутатов СССР возник вопрос о секретном приложении к пакту Молотова — Риббентропа. Один рабочий депутат прямо заявил: не надо, не хочу знать, потому что тогда нас будут называть оккупантами. То есть правда человеку не нужна — тут все ясно. А многие ведь отрицали сам пакт. Хотя весь мир знает, что в 1939 году разделили Польшу между СССР и гитлеровской Германией, что нам достались от того раздела республики Прибалтики, Западная Украина и Западная Белоруссия. Но вспомните, сколько людей яростно отрицало сговор с Гитлером. А что тут отрицать? Советские газеты печатали фотографии, как советские и гитлеровские генералы принимали парад в Бресте, во всех газетах и по радио звучала речь Ворошилова на сессии Верховного Совета СССР в 1939 году: «Оказалось достаточным короткого удара по Польше со стороны сперва германской армии, затем — Красной Армии, чтобы ничего не осталось от этого уродливого порождения Версальского договора».

Но ведь упорствовали, требовали: «Докажите!»

И когда им показывали это приложение, с подписями Молотова и Риббентропа, говорили: «Подделка!»

И тут случилось чудо. На складах Министерства иностранных дел СССР нашли ту самую пишущую машинку, на которой печатался текст, провели экспертизу и представили результаты экспертизы. И только тогда отрицатели смирились.

Ну что это как не психическая неуравновешенность, мягко говоря.

Человек, выросший на утаенной, догматичной, искаженной истории, не приученный к открытому обсуждению, поиску истины, и не может быть уравновешенным. Ведь он многое просто чувствует, о какие-то кочки-неувязки спотыкается в книгах и учебниках, на многое закрывает глаза, но так или иначе что-то и где-то прорывается, и от этого в душе возникает чудовищный дискомфорт, чреватый неизвестно чем. То ли поиском и нахождением «врагов», то ли агрессией ко всем «умникам», которые «мутят душу», то ли обвальным нигилизмом: раз так, то все на свете — ложь, ничего не хочу слышать, и пропадите вы все пропадом со своей страной и своим патриотизмом… И много еще вариантов поведения, ровно столько, сколько людей…

В руках компрачикосов от истории вырастают больными целые страны и народы.

А как же нелюбовь к «татарам»?

Люди некнижные, знающие о сложностях и парадоксах исторической науки понаслышке, часто спрашивают: а как же так, а откуда тогда вся эта нелюбовь к «татарам» в памяти народной? Ведь летописи и сейчас-то недоступны, а в те времена — тем более. Однако откуда-то взялась же нелюбовь к «татарам» в народе? «Незваный гость хуже татарина». Откуда?

Вообще, слово «татары» было собирательное, не имеющее прямого отношения к какому-либо отдельному, конкретному народу. И, прежде всего, к казанским татарам, которые на самом-то деле болгары или булгары, из Великого Булгара на Каме. И я уже писал об этом, о происхождении общего названия «татары». Но сегодня, например, при поездке в Казань, в Татарию, при встрече с казанским татарином у среднестатистического русского человека если и возникнет историческая ассоциация, то однозначная: «А, татары, которые нас…» Хотя Великий Булгар, как и русские города, пал под ударами Батыя, хотя само Казанское ханство просуществовало всего один век, не угрожало и не могло угрожать Руси по причине несоизмеримости сил, и не Казань завоевывала Русь, а как раз наоборот, Русь завоевала Казань… То есть Русь была агрессором. Но опять же с оговорками. Войны и противостояния народов не было. Это были разбирательства наследников Золотой Орды, в которых главным наследником стал московский царь. Как писал, напомню, историк князь Н. С. Трубецкой, произошла «замена ордынского хана московским царем с перенесением ханской ставки в Москву». И ханы Казанские и Сибирские приняли это как историческую объективность. При этом по старым ордынским законам, никто не был низвергнут. Казанский и Сибирский ханы имели при Московском дворе все царские почести, именовались царями и на всех церемониях их имена произносились после имени Московского царя… Впоследствии потомки Едигера Казанского (в крещении — Симеон), Кучума Сибирского и других перероднились с царскими родичами и стали просто русскими князьями. Так что память народная — аргумент весомый, но не всегда бесспорный. Ее, память, можно формировать направленной информацией или же, наоборот, полным отсутствием информации.

Но в вопросе с «татарами» дело еще и в наложении, одно на другое, другое — на третье, третье — на четвертое, и все вместе стало называться «татары».

Начнем с половцев. При всем родстве половецких ханов с русскими князьями «походы» были. Как в ту, так и в другую сторону. Причем Киевская Русь была сильнее половцев, и половцы, соответственно логике, от русских понесли потерь больше, чем русские от половцев. Но мы не помним беды, которые принесли другим, зато помним несчастья, которые доставили нам другие. Это закон человеческой памяти и психологии. Половцы принимали участие почти в каждом «походе» — междоусобной военной сваре русских князей, из которых, «походов», и состояла тогдашняя жизнь. К примеру, в начале 1203 года половцы ворвались в Киев, жгли и грабили город нещадно. «Якого же зла не было от крещения над Киевом…» — свидетельствует летопись. Правда, грабили они не просто так, а в качестве платы за участие в походе, потому что пришли сюда не сами, а по найму, с черниговскими и смоленскими ратниками, во главе со смоленским князем Рюриком Ростиславичем. А вообще всей антикиевской операцией и наймом половцев руководил князь Игорь Святославич — герой «Слова о полку Игореве», сват хана Кончака. Но эти детали через сколько-то лет забываются, а память о половцах остается.

Затем — уже поход Батыя, потрясший Русскую землю. Киев, Рязань, Владимир, Козельск… — это была жестокая война, которая не могла не оставить следа. И какими бы ни были отношения потом, но это все равно отношения вассала и сюзерена, победителей и побежденных. Чужие есть чужие. Никто ж не помнит лютой и вечной вражды и резни между суздальцами и рязанцами, к примеру, потому как теперь все свои, а чужие, повторю, это чужие… А страшная резня, страшный ордынский поход Неврюевой рати, которую привел Александр Невский на войну со своим братом Андреем? Потом были «Дедюнева рать», «Ахмылова рать» и другие «рати»…

Давние времена, и осталась ли память о них в народе, передавалась ли из поколения в поколение или стерлась, затерялась — судить трудно, почти невозможно. Говорю так потому, что в народной памяти свою роль сыграла высокая культура Руси, письменность. У бесписьменных народов исторические события передаются из поколения в поколение в виде сказаний. Но как только приходит письменность, устный эпос исчезает. А в Великом Новгороде уже в VIII–IX веках обычные люди обменивались берестяными записками, как Чехов и Суворин письмами в Москве XIX века!

Предполагаю, что нелюбовь собственно к «татарам» в памяти народной прочно сформировалась уже потом, после Орды, во времена постоянных набегов крымских «татар». XVI, XVII, XVIII века — это время бурного развития двух молодых, могучих государств — Руси и Османской (Оттоманской) империи. Это время борьбы за прикаспийско-причерноморские пространства. И копьем Османской империи в борьбе с Русью, передовым отрядом империи было Крымское ханство. Три с половиной века существовало Крымское ханство под покровительством Турции — и три с половиной века это были постоянные стычки на границе, мелкие войны, крупные набеги, когда по степи носились разъезды крымчаков, «татар»… Вот откуда истоки нелюбви к «татарам» в памяти народной. И не только в памяти. Есть и в летописях. Но ведь у нас оригиналов нет, то есть нет документов, современных событиям. Все летописи дошли до нас только в «списках», переписанных вариантах. Самая ранняя, Лаврентьевская — XIV век, Ипатьевская — XV век, остальные — XVI и даже XVIII века. Сколько раз и как они переписывались за прошедшие столетия — неизвестно. При переписке летописей монахи-переписчики в события времен Золотой Орды вставляли мотивы сегодняшнего, современного им религиозного противостояния. То есть потом эти, крымские «татары», наложились на события XIII–XIV веков, наложились на ордынцев, которых не только в истории и литературе, но прежде всего в народе стали звать «татарами», иногда — «монголо-татарами».

Кстати. К примеру, в основной редакции «Сказания о Мамаевом побоище», дошедшем до нас в переписанном варианте уже XVI века, в самом начале, в оригинале, нет слова «татары». В оригинале — «агаряне». Но при переводе на современный русский язык советские переводчики-академики и редакторы-академики лихо заменили «агарян» на «татар». Мол, что тут усложнять, людям головы морочить…

Так и живем из века в век, упрощая все до полного искажения.

Я же стараюсь повсеместно употреблять слово «ордынцы» и считаю его наиболее точным. Потому что даже «монголы» в историческом смысле весьма условно. Там изначально был тюрко-монгольский конгломерат. Основную же военную силу составляли степняки, покоренные монголами половцы. То есть люди, не родственные монголам по языку. Но — близкие по бытотипу, по образу жизни, тому, что называется конно-степной цивилизацией.

О Литве

В одной из статей я писал, что Литва в Средние века была велика и могуча и могла при случае поглотить Русь. Достаточно посмотреть на карты и сравнить… Мне тотчас же возразил в «Литгазете» доктор исторических наук В. Ступишин. Мол, достаточно посмотреть на карты в учебнике истории СССР выпуска 1966 года, чтобы увидеть: Литва была мала и слаба, и никакой опасности для могучей Руси не представляла. И нечего, мол, причислять Литву к крестоносцам.

На самом же деле в XIII–XV веках Литва завоевала и удерживала Полоцк, Киев, Чернигов, Минск, Курск, Брянск, Смоленск, границы Великого княжества Литовского подходили к Можайску и Вязьме. Где, в каких школьных учебниках истории СССР написано об этом? Нельзя было, ни в коем случае! Однако так получается, что доктор исторических наук возражал мне, исходя из школьного советского курса истории и даже ссылаясь на карты из учебника 1966 года! Кстати, только сейчас спохватился: почти везде в этой книге слово «великий» я употребляю в его тогдашнем, старославянском значении — «большой».

Литва была передовым отрядом католической экспансии на Русь. Как свидетельствует германский историк Эдвард Винтер, папство планировало «завоевание России при посредстве Литвы». И во многом это удалось, на два-три века. Размеры Великого княжества Литовского поражают. Но…

Вот какая странная мысль посетила меня совсем недавно. Я знаю, что среди некоторых литовских интеллигентов существует ностальгическое восприятие времен Великого княжества Литовского, когда Литва была чуть ли не от моря и до моря, от Балтики до Черного… Однако сохранись такое положение, сегодня могло и не быть литовского народа и литовского языка. Ведь в Великом княжестве официальными государственными языками были литовский и славянский. Но кто знает, сохрани Литва прежние славянские владения, не растворился бы литовский народ и язык в славянском народе и языке. Ведь подданные огромного княжества в большинстве были славяноязычными. Да, история не знает сослагательного наклонения. Возможно даже, что литовцы навязали бы населению свой язык. Возможно. Но вероятней всего, что растворились бы. Как растворились монголы в тюркоязычных степняках-половцах, как растворились тюркоязычные степняки-болгары в славянских придунайских племенах…

Мой друг и старший товарищ Василий Ефимович Субботин, автор знаменитой книги «Как кончаются войны», о штурме Берлина и рейхстага, часто говорит: «Все равно поймут не так». По некоторым письмам сужу… С горячностью обвиняют меня сразу во всем: в промосковских, ордынских, православных симпатиях, подозревают в пантюркизме, в антимусульманстве и антизападничестве… Все сразу, в одной куче! В том, наконец, что я один «образ врага» заменяю другим — Римская церковь, крестоносцы и вообще — Запад. На самом же деле автор как раз относится к людям, которые ратуют за то, чтобы наша страна как можно быстрее восприняла именно западные ценности: свободу, демократию, торжество закона, частную инициативу и т. д. Но у нас-то речь идет о средневековой истории! А тут уж, что было — то было. Как говорится, извините, господа европейцы, я понимаю, что правда неприятна, но что поделать… Кстати, в письмах читателей везде фигурирует слово «мнение». В том смысле, что «я так считаю». Должен сказать, что я нигде не выражал своего «мнения». В этом смысле. Я лишь приводил и сопоставлял факты. И, соответственно, делал из них выводы.