Алеша Джапаридзе

Реакция наступает…

Вторая половина октября 1905 года. Руководящая группа Бакинского комитета РСДРП — Сталин, Джапаридзе, Фиолетов — повела решительную борьбу с меньшевиками и другими соглашателями, превратила комитет в опору большевиков-ленинцев.

По поручению комитета Алеша организует демонстрацию рабочих. Колышутся на ветру алые знамена, летят по улицам песни, призывающие к борьбе. Вот к демонстрантам присоединяются рабочие Черногородского района, во главе которых идет верный друг Алеши — Петр Монтин. Все они направляются по Балаханскому шоссе. Их более трех тысяч.

Митинг. Его открывает Джапаридзе. Он говорит о лицемерной сущности царского манифеста от 17 октября.

— Не следует обольщаться им, — сказал он, — а надо с еще большим упорством продолжать борьбу против самодержавия! Царь пытается лишь оттянуть время, чтобы самому потом обрушиться на тех, кто добивается справедливости и свободы. Вспомните, товарищи, что говорится в листовке, выпущенной комитетом: «Дешевый это товар у нашего царя, только пользы в этой дешевке нет никакой!»

Потом колонны демонстрантов двинулись дальше. Они мощной артерией вливались в сердце города. У Сабунчинского вокзала навстречу им вышли железнодорожники. Теперь их стало более двадцати пяти тысяч.

Движение по Большой Морской и Биржевской улицам, затем на площадь Парапет. Здесь снова митинг.

Полиция непривычно бездействовала. Ведь царь «даровал» народу «гражданские свободы» — свободу слова, митингов, демонстраций. Как же можно вмешиваться?..

После очередного митинга демонстранты разделились на две части. Одни пошли к Баиловской тюрьме, другие — к иным домам заключения. В них еще томились некоторые «опасные политические преступники». Собравшись под окнами тюрем, рабочие потребовали их освобождения. Полиция не устояла перед грозной силой демонстрантов. Политзаключенных выпустили…

В ноябре бакинцы, по примеру пролетариата других городов России, начали подготовку к вооруженному восстанию. Алеша, как метеор, носился по городу. Из Балахан — в Черный город, из Черного города — на Биби-Эйбат… Всюду проверял он, как идет подготовка рабочих, организация боевых дружин. На одном заводе ссылались на то, что, дескать, учиться стрелять негде.

— Учиться стрелять Негде? — возмущался Джапаридзе, — А кузнечный цех? А у клепальщиков? Там не только винтовочный выстрел из-за грохота не услышат, там хоть из пушек пали…

Учебную стрельбу наладили. Полным ходом шло обучение боевых дружин и на берегу Каспия в дни, когда на море разыгрывался шторм.

— Алеша! Прибыло оружие из Москвы и Астрахани, — радостно сообщали ему.

И Алеша мчался к друзьям-железнодорожникам и с их помощью по ночам перегружал тяжелые ящики на крытые грузовые фургоны ломовиков. До рассвета успевали все свезти в потайное место.

А утром он снова обходил нефтепромыслы, заводы и фабрики, подходил к верным людям и шептал им на ухо:

— Присылай товарищей за оружием… — и указывал адрес.

Наконец 14 декабря, когда в Москве уже в полном разгаре проходили уличные бои, когда Пресня обставилась баррикадами, Бакинский Совет рабочих депутатов по настоянию большевиков объявил всеобщую политическую стачку. Мгновенно, как пожар, она охватила весь город. Прекратилась работа на всех нефтепромыслах, заводах и фабриках, остановилась железная дорога, конка, закрылись магазины.

Но вооруженного восстания, которое так готовили и Джапаридзе, и его товарищи, все же не произошло. Кое-где, правда, соорудили баррикады, собрались боевые дружины, вступившие было в неравную схватку с войсками и полицией, порой о грохотом взрывались самодельные бомбы. Нередко рабочие оказывали героическое сопротивление войскам. Однако восстание не удалось, и главным образом из-за дезорганизаторской политики меньшевиков-шендриковцев. Его пришлось прекратить.

А вскоре в Баку пришли вести, потрясшие до глубины души всех рабочих: подавлено вооруженное восстание в Москве. Вспыхнувшие восстания в Харькове, Ростове, Екатеринославе, Новороссийске и во многих других городах и районах России также подавлены.

Из уст в уста передавалась хлесткая, оскорбительная фраза Плеханова: «Не надо было браться за оружие!» Бакинские большевики целиком и полностью поддерживали ответ Ленина: «Напротив, нужно было более решительно, энергично и наступательно браться за оружие, нужно было разъяснять массам невозможность одной только мирной стачки и необходимость бесстрашной и беспощадной вооруженной борьбы».

Реакция наступала… Как и повсюду, в Баку она началась с разгрома партийной организации. Последовали многочисленные аресты большевиков-руководителей, закрыты были газеты. На углу Азиатской и Татарской улиц черносотенцы убили члена комитета Петра Монтина.

Хоронить видного большевика товарищи решили в его родном городе Тифлисе.

Пролетарский Баку прощался с жертвой реакции. Тело отважного революционера несли из Баиловского района к вокзалу. Воздух сотрясали тревожные заводские гудки. Траурная процессия разрасталась. Впереди развевались алые знамена, окаймленные черными лентами. Над скорбными рядами колыхались плакаты и лозунги, призывающие к продолжению борьбы. Жалобно звучали слова песни «Вы жертвою пали…». Провожающие несли множество венков от профессиональных и других общественных организаций. Жизнь в городе замерла: в ответ на злодейское убийство Монтина бакинские рабочие объявили двухдневную забастовку.

Джапаридзе, несмотря на разгул реакции, с еще большей энергией отдается делу сплочения народных масс, ведет их на борьбу под лозунгами большевистской партии.

Близился Новый год. Незадолго перед его встречей между Джапаридзе и Аллилуевым произошел такой разговор.

— Кончились кратковременные худосочные свободы, дарованные царем, — сказал Аллилуев. — Ты замечаешь, Алеша, как темные силы реакции усилили свою гнусную погромную агитацию? Ты видишь, какими репрессиями уничтожается все прогрессивное?

— Что говорить! Слепой или глухой я, что ли…

— Не обижайся, друг! Но нужно спешно и во что бы то ни стало приступить к выявлению оставшихся после разгрома наших сил. На нефтепромыслах, на заводах, во всем Баку… Кому же это сделать, как не тебе?..

— А я что делаю?! — пылко воскликнул Алеша. — Днем и ночью, не зная отдыха, питаясь на ходу чем попало, я ношусь по всему городу. На промыслах Мирзоева, Манташева, Нобеля, на заводах, фабриках — всюду побывал! Конечно, многие организации разгромлены, много товарищей вырвано из наших рядов, но жива идея, жив дух большевизма! Погоди, придет еще наше время!..

Аллилуев с восторгом бросил взгляд на друга. Перед ним был смелый и бесстрашный боец, бодрый, полный энергии, революционного пафоса и огня.

— А знаешь, Алеша, — и Аллилуев душевно обнял его, — это про таких, как ты, сказал Горький: «Только гордый Буревестник реет смело и свободно…»

Варвара Михайловна Джапаридзе работала учительницей в Сабунчах, на нефтяном промысле «Московское товарищество». Ей дали здесь квартиру, и они с мужем переехали на новое местожительство.

Как-то Алеша пришел домой веселый, оживленный. Заметив вопросительный взгляд жены, он сказал:

— Знаешь, чему я радуюсь, Варо? Степан Шаумян приехал к нам работать. Представляешь — Степан Шаумян!

С Шаумяном Джапаридзе познакомился не так давно. Он знал, что Степан немногим более года старше его, родился в Тифлисе. В 1903 году он поехал учиться в Берлин, а оттуда перебрался в Швейцарию, в Женеву, где познакомился с Владимиром Ильичем Лениным.

Летом и осенью 1906 года Шаумян несколько раз бывал в Баку, участвовал в собраниях и конференциях местной социал-демократической организации, разъяснял итоги IV съезда партии, на котором он был в качестве делегата. К этому, времени он уже пользовался уважением и любовью бакинских рабочих.

И вот к большой группе большевиков-ленинцев, работавших в Баку (Сталин, Орджоникидзе, Азизбеков, Саратовец, Фиолетов, Зевин и другие), подключился Шаумян, а также Спандарян. Вместе с Джапаридзе они организуют большевистскую газету «Бакинский рабочий», руководят ею, и она становится мощным оружием в сплочении рядов большевистской организации, мобилизации ее сил.

Вскоре власти запретили «Бакинский рабочий». Но вожаки рабочих нефтяных промыслов не отступили. Газета стала выходить под другим названием — «Бакинский пролетарий».

Трудно, очень трудно было в тех условиях иметь свой партийный печатный орган. Ведь газету надо не только выпускать, но и распространять по заводам и фабрикам. А это нелегкая задача в обстановке постоянной слежки полицейских и жандармских шпиков. Но Алеша все же успешно решает ее, распространяет газету с помощью рабочего актива.

Первый номер нелегальной большевистской газеты «Бакинский пролетарий» вышел 20 июня 1907 года. Он был отпечатан в подпольной типографии, оборудованной большевиками на Бондарной улице. Джапаридзе опубликовал в этом номере статью «Итоги прошлого стачечного движения и предстоящая борьба в Баку». Он проанализировал работу партийного комитета, выдвинул актуальные вопросы рабочего движения, классовой борьбы против самодержавия, предпринимателей, капиталистов.

В опубликованной статье живо отразился характер самого автора. Его строки пышут пафосом, в них глубокий смысл. Вот Алеша касается вопроса о частичных забастовках, о том, что рабочие, вырвав у капиталистов кое-какие уступки, обычно заканчивают борьбу. «Но как заканчивают? — вопрошает автор и продолжает: — Заканчивают не с подавленным настроением, не с сознанием того, что все проиграно, нет… в большинстве случаев замечается подъем настроения, и рабочие сознают, что скоро должна быть общая забастовка, которая одна может разрешить все важные наболевшие вопросы в жизни местного пролетариата. Эта мысль крепко укореняется уже не только между передовыми рабочими, но и среди широких масс. В этом главная разница между частичными забастовками этого года и летними забастовками прошлого года».

А отчего у рабочих «в большинстве случаев замечается подъем настроения»? Несомненно, в этом немалую роль играет их вожак — Алеша Джапаридзе. Это он вселяет в души рабочих, товарищей по борьбе смелость и отвагу, веру в конечную победу. Это он учит их не склонять головы перед отдельными неудачами и невзгодами.

В августе 1997 года вышла большевистская газета «Гудок» — орган союза нефтепромышленных рабочих Баку. Немало сил и энергии вложил в нее Джапаридзе.

В том же году на общегородской партийной конференции его вновь избрали в состав Бакинского комитета РСДРП. Работая в комитете, в большевистской прессе, он одновременно руководил профсоюзами, добиваясь объединения союзов нефтепромышленных рабочих и рабочих механического производства.

— Товарищи! — обращался Алеша к членам этих союзов. — Устраивайте объединенные собрания на местах, обсуждайте вопрос об объединении! Мы думаем, что вам легче, чем кому бы то ни было, понять необходимость единого союза!

Пламенное слово одного из руководителей бакинских большевиков, обращенное к рабочим, укрепляло в них веру в революцию.