Алхимия

— У меня есть несколько мешков, которые уже можно взять, — сказал он, — и я могу заказать больше. Семена картофеля, готовые для посадки, и плоды, которые уже можно есть.

— И что вы просите за них?

— Ничего, — вмешался король. — Я все оплачу сам.

Боудикка кивнула, признавая это, и повернулась к Нату.

— Они вкусные?

Нат улыбнулся.

— Очень. И вам не нужно верить мне на слово: личный повар короля приготовил для вас немного.

Я не была с Натом, когда он разговаривал с поваром, но я слышала, что он старался уговорить его. Сначала повар не хотел трогать комки грязи. Он передумал, когда их приготовили, и он попробовал их.

Я смотрела, как Боудикка и король пробуют горячую жареную картошку с одной тарелки. Хотелось бы и мне попробовать. Пахло вкусно, и я поняла, что давно нормально не ела.

Но картофеля не осталось ни мне, ни кому-то еще, по отличной причине — Боудикке понравилось.

— Мы договорились? — сказал король над пустой тарелкой.

— Айе, — сказала Боудикка. — Договорились, — она махнула своим последователям привести Рэкхема.

— Ваши люди тоже согласятся? И мирно уйдут домой?

Боудикка кивнула с уверенностью прирожденной королевы.

— Да, ведь мы все уладили.

И мир был заключен.

† † †

На пути с холма Нат и король начали продумывать лучший способ организовать закупку и распространение картофеля. Я шла за ними, следя за Рэкхемом. Он повредил колено в плену, и его несли на носилках. Унижения дня утихомирили его, он отказывался смотреть хоть кому-то в глаза.

Во дворце Нат и король продолжили обсуждение, Пенебригг и сэр Самюэль помогали им предложениями. Члены Совета неподалеку тихо переговаривались, судя по их взглядам в мою сторону, речь шла обо мне. Я видела уважение, что граничило с восторгом в их глазах, но у некоторых оставался и страх.

Даже Сивилла подошла ко мне осторожно, но это скоро прошло.

— О, Люси, ты чудо! Я знала, что ты сильна, но это нечто совсем другое. Я так горжусь, и так рада, что ты в порядке…

Она обняла меня, согревая мое сердце. Но, когда я увидела, что Нат еще говорит с королем, к сладости момента добавилась горечь. Я была рада видеть, что Нат вернул свое положение в глазах короля и Совета, но было больно, что он не спешил подходить ко мне. Мы почти не разговаривали, покинув комнату сэра Исаака, хотя после случившегося это не удивляло.

Всего несколько часов. Дай время. Я отвернулась от Ната и вспомнила, что тревожилась еще за одного человека.

— Ты видела Марджери? — спросил я у Сивиллы.

— Нет. С прошлой ночи, когда мы были в твоей комнате. Она в порядке?

— Наверное, — сказала я. Но беспокоилась. Где она?

Я узнала, когда ушла в свою комнату. Стражи от двери ушли, но Марджери ждала меня внутри, сидела на стульчике у огня.

— Миледи, — ее лицо побледнело при виде меня, она сцепила руки на коленях. — Я слышала… говорят, камень не сработал. Но вы выглядите хорошо, миледи, и говорят, что это вы сделали ту волну…

В ее голосе был вопрос, и ему в ответ вопрос возникал в моей голове.

— Так вы слышали нас с Сивиллой, — я подошла к ней. — Я так и думала, но сомневалась.

— Да, миледи.

— Вы знали о камни. И что я потеряла силы. Но не рассказали Рэкхему?

— Нет, миледи, — она с силой покачала головой. — Я не могла. Вы же хотели мне помочь. И я знала теперь, что вам мешало.

— Я в долгу перед вами, Марджери. Я не забуду это, обещаю. Моя магия вернулась, и я сделаю все, что смогу, для вашей семьи.

— Так это сработало? — она сцепила руки еще крепче, но на ее лице была надежда. — Вы сделали камень?

— Нет, сэр Исаак… — как объяснить? — Оказалось, что он пытается предать короля, предать меня. Он и не собирался сделать камень. Но я все равно вернула силу.

— Так они не врут? — Марджери едва слышно шептала. — Волна… ваша?

— Да, — не было смысла скрывать. Правильно было рассказывать. — Я ее призвала.

Марджери смотрела на меня сияющими глазами.

— О, миледи.

Я не привыкла быть предметом восхищений, я пригладила юбки и села на кресло рядом с ней. Я все еще не понимала всей истории, и я хотела разобраться в этом.

— Марджери, почему вы покидали комнату прошлой ночью? И почему я вас видела на балконе?

Страх появился на ее лице.

— Миледи, помните, как вы послали меня за мисс Дэшвуд вчера? И как она сказала, что видела меня у комнат лорда Рэкхема?

— Да.

— Это правда. Я была там. Я подслушала его, говорящим в одной из комнат библиотеки. Он говорил ужасные вещи. Истинное зло.

— Он угрожал вам?

— Не мне, — сказала она еще тише. — Он не видел меня. И я не видела его. Но я его слышала. Он говорил о короле.

Я села прямее.

— О короле?

— Знаю, я должна была искать мисс Дэшвуд, — спешно сказала она, — но после такого я не могла. Было ужасно понимать, что мне никто не поверит, кроме, может быть, вас. И если вы пойдете к королю, а я окажусь неправа, Рэкхем точно убьет мою семью. И я знала, что нужно обыскать его комнаты. Найти доказательство.

— И вы нашли? — спросила я.

Марджери раскрыла ладони, и там была стопка бумаги.

— Не знаю, — она вручила бумагу мне. — Я попала в его комнаты перед рассветом и нашла это за его письменным столом. Они зашифрованы.

Я осмотрела страницы. Я не понимала шифр.

— Марджери, что он говорил?

— О смерти короля, миледи. И… о том, как сам станет королем.

Мы посмотрели друг на друга.

— Нам нужно идти к королю Генриху, — сказала я.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ

РЕАЛЬНОСТЬ И МЕЧТЫ

— Измена, — сказал король шесть часов спустя. Был вечер, мы были одни в кабинете у его комнат, он сидел за столом, а я — в кресле рядом. После обыска комнат Рэкхема все стало ясным. Шифр разгадали, заговор раскрыли, и Рэкхем оказался в Тауэре. — Простая и настоящая измена, — тяжко продолжал король, выглядя старше своих лет. — Рэкхем хотел пристрелить меня во время пути к новым крепостям на севере весной. Это выглядело бы как засада мятежников. И он мог бы использовать армии и свою связь с Тюдорами, а то и брак с вами, чтобы сесть на трон.

Я кивнула. Часть заговора была мне ясна, хоть я и не знала все детали.

— Похоже, все мы чудом избежали этого.

— Хуже то, что Рэкхем работал не один, — сказал король. — Он был лидером, а с ним Роксбург, Ффоулкс или еще человек шесть. Они получат суд, конечно, но это ужасно. Рэкхем будет обезглавлен, да и остальные, наверное, тоже, — он склонил голову. — Мне стоило бояться не Боудикку с мятежниками, а своих аристократов. Даже главный алхимик оказался предателем.

Предательства заметно потрясли его, и это было не удивительно. Кому теперь он мог доверять?

Ответ был очевидным, но я не видела его, пока король не повернулся ко мне.

— Мне нужна ваша помощь, Певчая, — он полистал документы перед собой, там были списки домов и сокровищ, которые должны были продать. — Эти планы будут популярны у народа, но не у знати. И они не будут рады, что я столько отдам обычным людям. Хуже того, они могут снова начать строить заговоры против меня. Будет сложно. Но станет проще, если вы будете здесь, Певчая.

— Потому что мятежные лорды не осмелятся пересекаться со мной?

— Да, — сказал он. — Это одна причина. Но мне еще нужны советники, которым я могу доверять. Я уверен, что вы хотите вернуться в Норфолк, и вы можете сразу отправиться туда, если хотите. Но я должен спросить: не останетесь ли вы при дворе чуть дольше? Поможете королевству в сложные времена?

Я хотела вернуться в Норфолк. Король был прав. И я верила в свою силу не так, как он, я знала свою слабость. Но я понимала, что за мое отстранение платилась цена мной и остальными. У меня была сила, даже если и неидеальная, и эта сила была нужна сейчас, а не в идеальном будущем. Как и любой другой, я должна постараться.

— Я останусь, — сказала я.

Король по-настоящему улыбнулся мне впервые за вечер.

— Если, — быстро добавила я, — мы решим еще одно дело.

Король настороженно посмотрел на меня.

— Какое?

— Мой брак.

Король взял другие документы.

— Должен сказать вам, что несколько членов Совета уже подходили и предлагали себя или своих сыновей…

— Ваше величество, я отказываюсь, — я приготовилась к буре.

К моему удивлению, король отложил бумаги и сказал.

— Я так и думал. Вы хотите сами решать, за кого выйдете замуж?

— Да.

Он поднял голову, синяки на его шее все еще было видно.

— А благо королевства?

Я посмотрела ему в глаза.

— Королевству не пойдет на благо, если Совет будет биться за меня, как за кость. Всем будет лучше, если я сделаю выбор сама.

Он не сразу заговорил.

— Наверное, вы правы. Конечно, такое обычно решают на Совете…

— Для королей, возможно, но не для Певчих, — перебила я. — Для Певчих так не делали.

Он задумался.

— Пожалуй, да. Тогда так и сделаем, вы сможете выбрать себе мужа, Певчая, но при одном условии.

Я напряглась.

— Каком?

Король улыбнулся.

— Вы заранее сообщите мне, кто это будет. Уже есть кто-то на примете?

— О, — я покраснела. — Нет, Ваше величество.

— Нет? — он был удивлен. — Судя по тому, как выглядел Уолбрук, когда прилетел вас спасать, я думал, что у вас с ним взаимопонимание.

Друг друга мы, может, понимали. Но наше будущее? Я не могла загадывать так далеко. У нас его и не было до этого времени.

А теперь я могла делать выбор, и я надеялась, что все получится.

— Что же, — сказал король, ведь я все молчала, — я не настаиваю. Но если решите выходить замуж, сообщите мне.

— Спасибо, Ваше величество.

Король отвернулся от меня с задумчивым видом, словно он уже был занят другими делами. Я встала.

Моя ладонь легла на дверь, а он сказал тихо и с большой печалью.

— Честно говоря, я завидую вашей свободе.

Я не знала, ждал ли он ответа, но зачем советник, если не для советов?

— Может, пора вам изменить правила и для королей, — сказала я.

Не дожидаясь ответа, я ушла.

† † †

Покинув короля, я отправилась искать Ната. Была почти полночь, но я думала, что он еще чем-то занят, не спит. Оказалось, что он уже уехал в Лондон по срочным делам насчет соглашения с Боудиккой. Он собирался отсутствовать почти всю неделю.

Я с силой ощутила разочарование. После встречи с Боудиккой я видела Ната только за столом на встрече или говорящим с другими членами Совета. Мы не остались вместе ни на миг, не было шанса даже попрощаться.

Не важно. Никто теперь не пытался выдать меня замуж силой, и у нас было время. Его не будет всего несколько дней. Я буду так занята, что и не замечу, что он уехал.

Я отчасти угадала, дни были очень занятыми. С утра до поздней ночи я встречалась с королем и теми, кто остался от Совета, и я почти не успевала думать о чем-то, кроме управления королевством. Но когда встреча заканчивалась, я думала, что делает Нат, думает ли он обо мне, а по ночам он мне снился: Нат, отворачивающийся от меня в тайной комнате, Нат, убегающий от стражи, Нат, запертый до дворце, и я не могла дотянуться до него…

Это только сны. Я пыталась себя убедить. Но они казались реальными. Я долго лежала в темноте и лишь потом засыпала.

† † †

На пятый день я рано закончила работу. Король заметил, как измождено я выгляжу, и попросил меня отдохнуть.

Когда я вернулась, Марджери вскочила, приветствуя меня, восторженно светясь. Она была теперь новым человеком, но не из-за награды, полученной за раскрытие заговора Рэкхема, а потому что знала, что ее семья в безопасности. Сын Рэкхема был теперь под опекой короля, а земли и имущество, как у всех предателей, принадлежало теперь короне. Хотя король хотел продать часть имущества, чтобы помочь людям, он пообещал Марджери, что ее семья останется под королевской защитой.

Становилось все сложнее помнить хмурую Марджери, которую я знала поначалу. Сегодня ее улыбка была шире обычного.

— Они здесь, миледи!

— Здесь? — я растерянно огляделась.

— Ваши новые платья. Портнихи закончили первую часть.

— Не красный шелк, — я с отвращением вспомнила подарок Рэкхема.

— Нет, нет. Я выбрала нечто другое, что вам очень подойдет. Идемте, вы увидите, — она прошла к кровати, где в свете вечернего солнца сияли светлые юбки. — Они закончили их как раз к вечернему балу.

— Балу?

— В честь дня рождения короля, — ее глаза расширились. — Вы же не забыли, миледи?

— Н-нет. Не забыла, — я была там, когда король организовывал праздник. Вместо вычурного банкета было решено устроить танцы. Но детали я пропустила. — Я выразила уважение и пожелала всех благ. Но я не собиралась идти танцевать.

Марджери расстроилась.

— Почему, миледи?

— О, я не в настроении танцевать.

Я пыталась говорить бодро, словно это не имело значения, но я не могло вынести это, мой голос звучал плоско. Утром Пенебригг упомянул, что получил два письма от Ната. Он думал, что Нат пишет и мне, но я ничего от него не получала.

В этот раз Совет не стал бы мешать Нату писать мне, король распорядился, что все мои отношения были моим делом. Если писем от Ната не было, то это он их не писал.

Он все еще злился, что я отказалась убежать с ним? Были другие причины? Или он просто был слишком занят, хотел дождаться личного разговора?

Марджери была сломлена.

— Вы даже не примерите платье, миледи?

Меня мало волновала одежда, но Марджери старалась для меня, ее даже не нужно было просить. С ее помощью я оделась в шелковое платье, а потом замерла, пока она поправляла рукава.

— Длина хорошая. Все подошло, — Марджери звучала удовлетворенно. — Нужно немного изменить рукава.

— Я сниму его, — я потянулась к пуговицам.

Марджери остановила меня.

— Нет, миледи. Посмотрите, как вам.

Она подвела меня к зеркалу, и у меня перехватило дыхание.

Каждый раз, когда Марджери говорила об одежде, я заявляла, что не хочу ничего вычурного, не хочу позолоты и камней. Эти деньги можно было потратить иначе, были люди, которые в них нуждались. Марджери всегда кивала, но блеск ее глаз меня беспокоил. Я боялась, что она принесет платья, что превратят меня в высокомерную придворную даму, для которой мода важнее всего.

Я была потрясена, ведь платье было идеальным для меня. Оно было простым, но идеально подчеркивало тело, серебряные нити сияли как звезды на бледно-желтом шелке. Когда я повернулась, юбки замерцали как лунный свет.

— Люси? — Сивилла открыла дверь. — О, ты здесь! Я привела гостя.

Она ворвалась в комнату со спутницей: морщинистой женщиной, которая так много для меня значила.

— Норри! — вскричала я. Забыв о платье, я бросилась к ней.

Норри тоже не замечала платье.

— О, девочка моя, — гладя мои волосы, она обняла меня. — Ты преодолела такие опасности! А меня рядом не было.

— Я рада, что ты теперь здесь, — ее объятия не забрали боль от молчания Ната, но ее было проще выносить.

— Несколько дней я думала, что уже не встану, — продолжила Норри, словно не слышала меня. — А когда я отправилась за тобой, меня задерживало все, что могло…

— Ты в порядке, остальное не важно, — сказала я, пытаясь успокоить ее.

— Но ты была одна…

— Все хорошо, — сказала я. — Правда. Ты была права: я была сильнее, чем думала.

Мои слова достигли ее. Она отошла, чтобы осмотреть меня, и я увидела в ее глазах то, что странно напомнило о Нате: сожаление и гордость.

— Да, дитя. Да. Меня не было рядом недолго, а ты уже выросла. И как прекрасно ты выглядишь, — она кивнула Сивилле. — И она тоже. Я помню, как вы лепили куличики из грязи в саду. А теперь вы такие прекрасные юные леди.

— Я не очень-то изменилась, — возразила Сивилла. — Вы меня сразу узнали.

— Конечно, — сказала Норри. — Ты — вылитая мать. А эти ямочки, разве можно их забыть?

Вот и ответ про Сивиллу, хоть он опоздал. Я рассмеялась.

— О, Норри, как же я тебе рада!

Сивилла улыбнулась.

— А мне?

— И тебе тоже.

Я попыталась обнять ее, но она отпрянула.

— Нет, нет, ты помнешь это шикарное платье. Марджери, ваша работа? Вы — гений. Никто не отведет от тебя сегодня глаз, Люси.

— Я не буду танцевать…

— Ты должна! — сказала Сивилла. — Это так весело. А веселья с этими встречами Совета у тебя было мало, — она скривилась. — А до этого — тем более.

— Я лучше останусь с Норри, — сказала я, обняв ее рукой.

Норри с улыбкой покачала головой.

— Это мило, дитя, но я только с дороги, я хочу лечь пораньше. Так что иди и веселись с Сивиллой. Я не буду портить вечер.

Она выглядела уставшей. Я не заметила этого раньше, а теперь поспешила довести до кресла. Норри с вздохом опустилась в него.

— Ты ничего не испортишь, — сказала я ей. — Я не против остаться здесь.

Глаза Норри блестели.

— Может, но я уверена, что юный Нат не согласится. Я видела его по пути…

— Нат здесь? — мое сердце взлетело, как фейерверк.

— Да. А что странного?

— Его не было, — мой голос звучал странно. — Он был в Лондоне.

— А теперь он здесь, — сказала Норри, смеясь. — Он сказал, что у него есть дела, но он надеялся увидеть тебя позже. На танцах, видимо.

— Конечно, — Сивилла обхватила мою руку. — Все решено, Люси.

Все во мне трепетало от восторга.

— Хорошо, — я провела рукой по серебристым юбкам. — Я иду.

ГЛАВА СОРОКОВАЯ

НЕРАВНАЯ ПАРА

До танцев я оставалась с Норри, слушала о ее путешествии и отвечала на вопросы о случившемся в Гринвиче. Когда я рассказала, что король попросил меня остаться при дворе, она хорошо восприняла это.

— Я сюда добралась, можно немного и задержаться, — сказала она, пока пила ромашковый чай, который сделала ей Марджери. — Твои комнаты милые и теплые, да? И я рада снова увидеть Сивиллу. Она сказала, что здесь и ее служанка Джоан.

— Ты ее знаешь?

— Нет, но хочу познакомиться. Я помню ее сестру, она была няней Сивиллы, как я — твоей, и она была добра ко мне тем летом, — она опустила чашку, и я снова увидела, как она устала.

— Тебе пора отдохнуть, — сказала я. — Займи мою кровать.

Она начала возражать.

— Так надо, — сказала я. — Мы с Марджери потом устроим мне кровать.

— Но тебе будет неудобно…

— Я буду в порядке. И я собираюсь танцевать всю ночь.

Она рассмеялась.

— Хорошо. Так и сделай. А я с благодарностью займу твою кровать, — она коснулась моей руки. — Обними Ната за меня.

Я улыбнулась.

— Хорошо.

† † †

Позже вечером, когда Норри легла в кровать, я пошла на танцы. Даже на ступеньках было слышно гармонию скрипки, флейты и контрабаса. Мои ноги топали в такт их ритму, я хотела танцевать.

Когда я добралась до главного зала, там уже собралась огромная толпа. Я могла лишь пробивать путь, ведь никто не смотрел на меня, хоть я и была Певчей. Люди смотрели в центр комнаты. Я тоже пыталась заглянуть туда, чтобы понять, на что они смотрят.

Сначала я видела только спины и головы людей впереди, но я улавливала шепот поверх музыки.

— …разорвет переговоры…

— …слышал, что он не женится на девушке, которую никогда не видел…

— …третий раз с ней танцует…

— Четвертый, старик, а ночь только началась!

— …не могу его винить. Она красавица…

Толпа подвинулась, и я поняла, что привлекло столько внимания. Король Генрих танцевал менуэт с Сивиллой. Она смеялась, а он был очарован.

Глядя на них, я так сильно скучала по Нату, что едва могла дышать.

Толпа пошла вперед, я разглядывала комнату в поисках него.

— Певчая? — у моего локтя оказался сияющий Габриэль. — Рад вас видеть. Я только вернулся.

Это привлекло мое внимание.

— Вернулись? Откуда?

— Из своего поместья. Не слышали? Король вернул мне все, — Габриэль сделал паузу. — Не совсем мне, но в двадцать один все станет моим. Он дал слово, и он восстановил то, что потерял Рэкхем.

— И, конечно, я должен благодарить вас за падение Рэкхема, — он поклонился мне. Его глаза, когда он поднялся, были радостными и немного хитрыми. — Может, это вас надо называть главным алхимиком.

— Нет, — сказала я.

Что-то в том, как я это сказало, заставило его отбросить рыжевато-каштановые волосы и посмотреть на меня.

— Простите, Певчая, не стоило с вами об этом шутить. Поверьте, я не знал, что сэр Исаак хочет вам навредить. Клянусь, я бы остановил его, если бы знал. Вы ведь знаете?

— Да, — Нат ясно дал понять, что Габриэль не знал, что копировал.

— Между нами все хорошо?

Его взгляд мог растопить и сердце, что было крепче моего.

— Да, — сказала я. — Все хорошо.

Габриэль ослепительно улыбнулся мне и склонил голову ближе.

— Вы — невероятная женщина, — прошептал он. — Давайте потанцуем.

Я почти подала ему руку. Но тут заметила Ната на широких ступеньках у двери. Он разглядывал толпу, его серьезное выражение лица не вязалось с радостью в зале. Он искал меня?

— Простите, — сказала я Габриэлю и нырнула в толпу. Но я успела пройти лишь половину пути в море людей, когда Нат развернулся и ушел.

Я догнала его на тусклой площадке тихой лестницы, он уже хотел пойти вниз.

— Нат, стой. Это я.

— Люси! — его глаза расширились, я застыла перед ним у ниши, заполненной белыми гиацинтами. — Я не мог тебя найти. Ты выглядишь… — он покачал головой, словно не мог подобрать слова.

Не важно. Его слова все говорили. Меня наполнило счастье.

— Я тоже рада тебя видеть, — тихо сказала я. Он был одет неброско, как всегда, без моды, которую любил Габриэль, но черная ткань хорошо облегала его плечи, а белая рубашка оттеняла его темные волосы и тени на лице. Его туфли были слишком тяжелыми для танцев, но отполированными. Мне было все равно. Он был здесь.

— Боюсь, я не могу остаться, — сказал он.

Мое счастье угасло.

— Не можешь? Но Норри сказала…

— Что я хотел тебя увидеть? Да. Я думал, что должен сказать тебе лично…

Я задержала дыхание.

Он посмотрел в сторону главного зала. Музыканты начали новый танец.

— Я ошибался насчет Сивиллы.

Я ожидала от него не это.

— Сивиллы?

— Я недооценил ее, — сказал он. — Она стала тебе хорошей подругой. Это я вижу.

— Я рада, — разговор шел не туда. — Так ты за новую пару? За Сивиллу и короля?

— Если король так решит, я пожелаю им радости, — сказал он, но в глазах были сомнения.

— Но…? — спросила я.

— Вряд ли он это сделает.

— Он может, — сказала я, думая о нашем с королем разговоре. — Может.

Нат пожал плечами.

— Даже если он это сделает, они неравны.

— Как это? — осведомилась я.

— Он королевских кровей, а она — нет.

— И что? В детстве они были в одних кругах, их отцы дружили.

— Они знали друг друга в детстве? — удивился он. — Может, это упростит ситуацию.

— Конечно.

Он покачал головой.

— Ты не понимаешь. Быть королем — значит быть вдали ото всех, хранить тревоги и заботы, которыми не делятся. И их паре будут мешать. Из-за этого их браку будет сложно состояться.

Я прижалась к стене.

— Мы говорим о Сивилле и короле? — медленно спросила я. — Или о нас?

Его щеки потемнели, но он ответил:

— Что говорить о нас, если у нас препятствий будет даже больше?

— Каких? — я хотела дать ему понять. — Я говорила с королем, Нат. Я сказала ему, что не позволю Совету решать мое будущее, и он согласился.

— Я это слышал.

— Слышал? — я оттолкнулась от стены. — Король рассказал?

— Да. И Пенебригг.

— О, — меня окатило горячее унижение. Он все это время знал, что я свободна, но не действовал. Я уже не чувствовала уверенности.

— Люси, не смотри так. Прошу, — Нат шагнул ко мне и остановил себя.

Он был в дюймах от меня, но это могло быть и сто миль. Лестница была тихой, как гробница, запах гиацинтов удушал.

— Ты передумал? — было сложно говорить, но я должна была знать.

— Люси, мое сердце никогда не передумает.

Мое дыхание стало учащенным.

— Тогда почему…?

— Потому что это не сработает, — его ореховые глаза были полны боли. — Ты ведь тоже это видишь.

— Не вижу. И кому важно, что думают другие люди?

— Не в том дело, — сказал он. — Мы разные.

— Что?

— Я давно не видел тебя колдующей, — сказал он. — Я забыл, как ты сильна. А ты становилась все сильнее. Я же… будем говорить правду, я лишь обычный человек.

Я начала возражать, но он поднял руку.

— Не пойми превратно. Я рад, что ты смогла себя спасти. Очень рад. Потому что я не смог бы сделать этого, даже сильно стараясь. Я не мог защитить тебя. Я не могу дать тебе то, что нужно. И все.

— Откуда тебе знать? — возмутилась я. — Ты удерживаешь меня на земле, Нат. Ты слушаешь меня. Тебе я полностью доверяю, — я склонилась к нему, наши губы почти соприкасались. — Ты для меня все и даже больше.

Он почти сдался, я видела по его глазам. Но там было и отчаяние, которое я видела, когда он давал мне подснежник. Он хотел то, что не мог получить.

Он отпрянул.

— Нат? — я вдруг испугалась.

— Хотел бы я, чтобы все было так просто, — сказал он. — Но это не так. Та ночь, когда мы поссорились, когда ты не сбежала, осталась со мной.

— Потому что я отказалась? Нат…

— Потому что ты была права. Я не могу ничего тебе предложить. Ничего, что тебе нужно. У меня нет статуса, положения, богатства. Я хотел защитить тебя, но не смог. И это нужно изменить.

— Мне не нужны деньги и власть, — как заставить его понять? — Ты — это ты. Этого мне хватит.

— Той ночью не хватило, — тихо сказал он. — И я кое-что узнал тогда. Если мы и можем надеяться на совместное будущее, мне нужно проявить себя. А пока у меня нет прав ни на одну женщину. Потому я ухожу.

Холод пробежал по моей спине.

— Уходишь? — слабо повторила я.

— Я принял задание как посланник короля. Я буду путешествовать по королевству и континенту, куда нужно, чтобы покончить с голодом и уменьшить шансы, что начнется новый. Не знаю, получится ли. Но я постараюсь.

Я не могла отрицать, что цель была достойной. Но я могла думать лишь о том, что он уходит. Я постаралась произнести ровно:

— Но ты будешь писать, конечно. Мы можем писать друг другу. И ты будешь порой при дворе. Мы сможем видеться.

— Люси, нет, — он был нежным, но непоколебимым. — Я серьезно. Я должен сделать это сам. Иначе, что бы я ни достиг, люди будут думать, что это была ты, твоя сила. Я пришел попрощаться. Я уезжаю ночью в Голландию.

Прощаться? Я впилась в красивые, но бесполезные юбки.

— Не нужно. Не нужно делать это.

— Нужно, Люси. Мне нужно встать на ноги. Только так можно идти вперед.

Он сказал так, и отчаянная уверенность в его голосе лишила меня слов. Он принял решение. Я подавила мольбы и возражения. Они ничего не изменят, только испортят расставание.

Но я не могла не задать один вопрос:

— Скажи, если бы у меня не было магии, ты бы остался?

Он долго молчал.

— Нечестный вопрос, — сказал он, наконец. — У тебя есть магия. Она — часть тебя. Если пожелать, чтобы не было ее, пропадешь и ты, — он коснулся моего лица. — Что бы ни случилось между нами, я так не сделаю.

Я закрыла глаза. Прося себя не плакать, я прижала ладонь поверх его, ощутила горячей щекой его холодный сильные пальцы. Он поцеловал меня, и я держалась изо всех сил.

— Я люблю тебя, — сказал он.

Я хотела ответить, но голос подвел меня. И я сделала то, что могла сделать только любовь. Я отпустила его руку.

Когда я открыла глаза, он уходил. Я смотрела, как он спускается по ступенькам и скрывается за дверью. Я осталась одна, и только моя музыка, моя магия успокаивала меня.

ИСТОРИЧЕСКАЯ ЗАМЕТКА

Эта книга, как и первая, об альтернативной Англии семнадцатого века, где магия возможна. Некоторые элементы этой истории — правда.

Календарные дома — редкость, но правда. Один из лучших — Кноле, дом Саквиль-Уэстов — вдохновил на создание дворца Гринвич. Настоящий дворец Гринвич куда проще и уже не существует, но на место все еще можно посмотреть с вершины холма Гринвича.

Хотя алхимию клеветали в семнадцатом веке, ее и изучали. Были и выдающиеся ученые (некоторые были членами настоящего Невидимого колледжа). Исаак Ньютон, например, написал больше миллиона слов об алхимии, большую часть — шифром. Хотя алхимики спорили насчет природы и сил философского камня, некоторые описывали его как красный порошок или жидкость, как король Генрих в книге.

Хотя алхимики чаще были мужчинами, в легендах указано, что раньше алхимию практиковали и женщины, включая Пернеллу Фламель. В шестнадцатом и семнадцатом веках это были Софии Брах, леди Маргарет Клиффорд и Анна-Мария Зиглерин, они изучали алхимию или сами, или вместе с мужчинами.

В семнадцатом веке не было главы по имени Боудикка, эта часть вдохновлена долгой историей восстаний и протестов граждан в Британии. Внутренний Совет в книге отмечает о восстании 1381, которое возглавлял Ват Тайлер. Мятеж настоящей Боудикки был в римские времена.

Верьте или нет, но картофель в то время был чудом. В книге пользу первым понял Нат, но в реальности первым правителем, понявшим это, был Фредерик Великий, король Пруссии, в восемнадцатом веке. Он заставил выращивать новую культуру, чтобы у него была возможность кормить свою армию. Так что картофель во многом помог Пруссии развиться в опасную военную силу.