Алиар

Глава 2

Шёл уже который день, а Райк всё не переставал злиться. Почему он должен искать маленького ублюдка?! Зачем вообще его искать?

— Денег, небось, хотел?

Девушка из деревни — Лека? — медленно моргнула.

— Хотел?.. Да… Он зашёл к Молодому Тэрсу… продавал что-то…

Райк только фыркнул: он не хотел даже думать, что решил продать мерзкий выродок. Ну надо же, пошёл в Айнер… не побоялся ведь, урод, что выгонят из Священного Города…

Самым пакостным было то, что Наставник запретил ему искать гадёныша. Только разведать, куда пополз этот червь, и вернуться. Настоящими поисками, сказал он, займётся другой человек… Другой человек!.. Другой человек найдёт его и вернёт в орден. А это вовсе не то, что было нужно.

Нет, Райк не хотел занять место Тэ… Мировая Пропасть, разумеется, он хотел! А почему нет?! Он более сильный воин, он ответственный, он всегда исполнял приказы и соблюдал Дэйниэловы Заповеди. Почему он должен быть на вторых ролях?!

Но Райк готов был смириться со своей ролью обычного помощника… помощника достойного героя. Тэрн таковым не был.

«А может, и не возвращаться? — вдруг пришла ему мысль. — Я же не разведал. Пошёл он в Айнер, и что? Мало ли, куда его потом понесёт…» Райк выдохнул. Посмотрел на лес, в котором оставался орден. На дорогу в Айнер… Наставник строго-настрого запретил ему следовать за Тэрном… и это был первый раз, когда Райк собирался его ослушаться.

Дейнар был невероятно похож на Айнер — но лишь на первый взгляд. Как Айнер был средоточием религии, так Дейнар хранил знания. В центре его возвышалась огромная библиотека, а вокруг (как храмы в Айнере или грибы в лесу) были библиотеки поменьше — а также школы, университеты и многие другие обители знаний.

Здесь Тэрну стучать не пришлось: ворота были чуть приоткрыты. Он протиснулся в щель между створками и огляделся. Впереди раскинулась прямая улица, в конце которой виднелась Главная Библиотека. Она была весьма схожа с айнерским Серебряным Храмом — разве что крыша у неё была золотая. На солнце, наверное, на неё и смотреть было тяжело.

Людей на улицах не наблюдалось, и Тэрн, собиравшийся спросить дорогу, просто пошёл вперёд.

Это был удивительный город — даже более удивительный, чем предыдущие. Тэрн слышал, что люди здесь привержены традициям, но до этого дня не осознавал насколько. Все здания вокруг, казалось, были выстроены множество веков назад; не было ни мостовой, ни печных труб — но зимы в этой области не были теплее; видимо, топили «по-чёрному», так, что дым шёл внутрь.

Тэрн одёрнул себя: может, у них другие способы отопления… но что-то подсказывало ему, что существуй они, в ордене бы их изучали. Удивительно, насколько далеко готовы были зайти дейнарцы в своей верности традициям.

Тэрн миновал таверну «Речной лис». Она тоже была закрыта. Парень на всякий случай подёргал дверь и хотел уже заглянуть в окно, но тут глаза его широко раскрылись. Окна дома были сделаны из бычьих пузырей. Он тряхнул головой. Во всём Алиаре окна уже тысячелетие стеклянные!..

Вывеска над ним заскрипела. Под названием висел явно ненастоящий и слегка проржавевший якорь, и Тэрн отошёл, опасаясь, что это украшение рухнет ему на голову. Таверне, где окна были сделаны из бычьих пузырей, он не доверял совершенно.

Больше не останавливаясь, Тэрн дошёл до библиотеки. Он всегда считал, что ненавидит читать и сам удивился, когда понял, что ему не хватает книги. Видимо, сила привычки, ведь все года в ордене он читал ежедневно. Конечно, за последние дни столько всего случилось, но… без текста перед глазами всё равно было неуютно.

Тэрн надеялся, что чтение не будет вызывать у него такой ненависти, если в книгах не станет говориться о религии и истории, а в конце приключений героя не будет приведена мораль. Он никогда не встречал таких книг, но ребята, попавшие в орден во взрослом возрасте, говорили, что таких большинство. Тэрн отвечал, что они врут, и обычно дело заканчивалось дракой, — но глубоко в душе он мечтал, что их слова окажутся правдой.

Библиотека была закрыта.

На дверях висела огромная, хоть и ржавая цепь, дополнял её здоровенный замок. Тэрн видел, что если упрётся ногой в стену, то запросто порвёт эту цепочку, — но это могло быть расценено как проникновение на закрытую территорию, а он не хотел проблем с местными жителями… если, конечно, здесь были жители.

Из карты Дейнара Тэрн помнил, что недалеко от библиотеки столетиями стоял дом мэра. Он даже видел его изображение — на классической картине «У парадного крыльца»: на ней учёные со всего света столпились у дверей Кэпки, двенадцатого по счёту мэра, и каждый из них предлагал свою точку зрения на устройство мира. На картине был изображён огромный деревянный дом; слева от крыльца айнерский монах воздевал руку к небу, справа техник из Реллы демонстрировал какой-то механизм, в левом нижнем углу расталкивал зевак завандрец, в правом, не обращая ни на кого внимания, танцевала девушка из Эрнела. Там было ещё множество народу — Сидр Италиано вообще славился своим умением выписывать малейшие детали, — но сейчас Тэрн думал в основном о самом здании. Сколько в его изображении было правды, а сколько — художественного вымысла?

Дом оказался в точности таким же — Тэрн словно попал на ту самую картину. Это было пугающее ощущение. Столько вечеров он просидел с книгой репродукций, представляя, как окажется на одном из мест в ней: как войдёт в Серебряный Храм, или пройдёт по Выставке Техников в Релле, или — встанет у парадного крыльца дейнарского мэра. Но он всегда был уверен, что это только мечты, что до сражения с Повелителем Мечей вокруг будут лишь стены ордена и кусты, в которых он прятался от учителей, — как и всегда в жизни алиарского героя… Ощущение свободы вновь накатило на него с невероятной силой.

Тэрн выдохнул и постарался придти в себя. Пора уже, пора жить, а не мечтать! Он поднялся на то самое крыльцо и постучал. Никто не ответил, зато дверь отворилась от его стука.

— Эй! Есть кто?..

Ему снова не ответили. Да есть в этом городе хоть кто-то живой?.. Тэрн поёжился и осторожно переступил порог дома. Внутри было очень темно, и он подумал, что дом, похоже, пуст. Но слишком странно было представить себе Дейнар без мэра — это как весна без листвы или гроза без молний.

Всё так же крича, Тэрн прошёл по дому. Поднялся на второй этаж, на третий… Наконец, где-то в глубине дома раздались шаги. Тэрн пошёл на звук и вскоре столкнулся с одутловатым седым дядечкой — назвать его иначе было сложно. Он был одет в тёплый пышный халат, круглое лицо его было совсем сонным. Дядечка подскочил (подкатился) к Тэрну и принялся трясти его руку.

— Здравствуйте-здравствуйте! Впервые в нашем городе? Надолго к нам? Не холодно на улице? Как вам моё скромное жилище? Как вас зовут?

— Т… рик, — сказал Тэрн и одёрнул себя: «Долго ещё будешь придумывать имена на „т“?»

— Очень, очень приятно! А я — Ларч Стаггер, пятьдесят девятый мэр славного города Дейнар, хранителя знаний и обители науки. К сожалению, и до фестиваля, и до ярмарки ещё далеко, так что я совершенно не представляю, чем можно развлечь дорогого гостя! Вы ведь на них пожаловали?

— Да нет… я в библиотеку хотел попасть.

Мэр уставился на него, словно на человека, объявившего себя посланником Творца: с недоумением, подозрением и испугом.

— Разумеется, я не надеюсь пройти в Главную Библиотеку, — поторопился заметить Тэрн. — Меня устроит и обычная… и я готов заплатить за вход!

Ларч так же странно смотрел на него. Потом почесал в затылке и проникновенно спросил:

— А зачем вам туда?

Тэрн подумал, что это шутка, но дядечка глядел на него с громадным интересом. Да уж действительно, зачем ему в библиотеку!.. Этот мир словно с ума его свести решил: каждый новый город всё безумнее.

Тэрн нацепил непроницаемое выражение лица и ответил:

— Читать книги.

Мэр усмехнулся. Потом ещё раз. Через некоторое время он уже заливисто хохотал, а Тэрн безуспешно пытался понять, что он сказал не так.

— Читать книги, ну надо же!.. Читать книги!.. Хорошо. Сейчас я поищу ключи.

Мэр удалился вперёд по коридору, жестом позвав за собой. Тэрн миновал пару поворотов и вскоре перед ним предстала огромная, богато украшенная зала: в ней можно было играть в прятки, догонялки и жмурки одновременно. На стенах висели картины, на тумбах стояли гипсовые и бронзовые бюсты героев Алиара, над комодом была красивая гравюра, а на потолке — лепнина. Видимо, всё это обилие классики должно было поразить входящего, и Тэрн был по-настоящему поражён. Произведения искусства покрывали всю стену сверху донизу. Ближайшей из картин был прекрасный натюрморт, над ним висели батальное полотно и пастораль; правее было изображение шторма на море, под ним висел натюрморт, выше был маленький гризайль; дальше шли пейзаж осеннего леса, портрет пожилой дамы, снова натюрморт… в памяти всплывали названия картин и имена авторов. Это были сплошь шедевры живописи. В скульптуре Тэрн разбирался гораздо хуже, но пару изваяний тоже узнал.

Он поискал глазами мэра. Ларч по пояс торчал из шкафа. Через некоторое время он вылез оттуда, развёл руками и зарылся в стоящий у стены сундук. Вздохнул и стал копаться в ящиках стола.

— Красивая у вас коллекция.

— Ещё бы! Умный человек всегда разбирается в шедеврах культуры!

Тэрн кивнул. Он хотел поближе взглянуть на одну из картин, но её заслонял мраморный бюст. Тэрн отклонился влево и пригляделся.

— Ух, ты! Это же Микциан! Подлинник?

— Обижаете, — самодовольно ответил мэр: восхищение в голосе Тэрна явно польстило ему. — Да где ж эти ключи…

Взгляд Тэрна упал на скульптуру перед картиной. Обрывки знаний в голове подсказывали ему, что это подделка, но он никак не мог вспомнить, что именно вызывает такую уверенность. Поэтому он промолчал, да и мэра не хотелось расстраивать. Он пригляделся к статуям и картинам и заметил ещё несколько фальшивок.

— А почему библиотека закрыта?

— А-а. Всякие несознательные граждане… то танцы устроят… то оргию…

— В библиотеке?!

— Ну да, там зал же большой… — мэр почти скрылся в сундуке.

Тэрн покачал головой.

— Но если кто-то захочет почитать книги, ему же будет неудобно из-за того, что библиотека закрыта?

— Да кому она нужна… о, вот же ключи! Наконец-то! Держите. Если не будет открываться, там на втором этаже окно выбито: как-то руки не доходили починить, да и незачем. Вы в достаточной форме, чтобы туда забраться. Хотя я, конечно, тоже в ваши годы… — мэр покосился на выглядывающие из-под рубахи мускулистые руки Тэрна и осёкся, — ну, не настолько, конечно… но где-то… ну… В общем, идите, да, — смущённо закончил он. — Если уж совсем не получится, сорвите вы эту цепь, когда-нибудь новую повесим.

Тэрн благодарно кивнул и принял ключи.

— А почему город почти пустой?

Ларч пожал плечами.

— Так ведь рано ещё. Солнце даже не в зените.

Тэрн поблагодарил его и попрощался.

— Подождите! — донеслось ему вслед. — Я совсем забыл. Там темно же… хоть факел возьмите.

— Факел?! В библиотеку?

Мэр пожал плечами.

— Ну да. Как хотите, конечно… там на первом этаже лампы были… но кто знает, как ими пользоваться… но вы чувствуйте себя, как дома. Приятно, что это здание хоть кому-то пригодилось.

Джон зевнул. Последний раз он спал вчера днём и уже устал постоянно следить за дорогой. Но останавливаться было нельзя: он всё ещё находился в окрестностях Завандра, эти леса кишели комарами, клещами и разбойниками.

Джон уже пожалел, что не нашёл себе помощника. Не пришлось бы всё время следить за дорогой, да и ехать было бы веселее… но он слишком привык к одиночеству, чтобы выносить чьё-то присутствие, да и терпеть не мог местный люд… да, и конечно же, никому нельзя было верить.

— Подождите! Стойте! — из леса выскочила растрёпанная девушка и бросилась наперерез повозке. Джон остановил коня. — Пожалуйста, помогите! Подвезите меня… куда-нибудь!

Джон вздохнул. Типичная ловушка от разбойников: прелестная девушка, попавшая в беду.

— Залезай.

В конце концов, что он теряет?

Незнакомка вспорхнула на телегу; Джон усмехнулся: для простой девушки, которой она пыталась казаться, она была уж в слишком хорошей форме. Да и тёмно-зелёный костюм её слишком подходил, чтобы прятаться в ночном лесу.

— Спасибо, спасибо вам!

Телега снова двинулась. Чуть скрипели колёса, изредка фыркал конь — вот и всё, что нарушало тишину ночи. Именно так и проходила обычно жизнь Джона… а вот для его спутницы молчание, очевидно, было неуютным. Девушка заёрзала. Может, и впрямь чувствовала себя странно оттого, что её в упор не замечают, а может, готовила почву, чтобы отвлечь его в нужный момент.

Наконец она решилась:

— Вы… продаёте яблоки?

Джон кивнул. Телега и вправду была нагружена бочками с яблоками.

— Едете на рынок?

Джон кивнул. Это было неплохое прикрытие, как он считал.

— А зачем вам меч?.. Потому что здесь опасно, да?.. А вы… умеете с ним обращаться? И хорошо?

Джон снова покивал. Девушка выдохнула. Вздох её был полон столь искреннего облегчения, что он вдруг засомневался: а может, и не разбойница?

После этой беседы спутница, казалось, успокоилась. Она уже гораздо веселее смотрела вокруг, оправила одежду, откинула прядь со лба.

— А можно яблочко? Я заплачу.

Джон в очередной раз кивнул. Сзади захрустели яблоком.

Дорога тянулась и тянулась, и должна была тянуться ещё несколько дней, которые казались бы вечностью из-за её однообразности и безынтересности…

— Куда вы едете, в Айнер?

Джон наградил её очередным кивком, а потом решил и ответить. Уже прошли даже те времена, когда он говорил с собой, чтобы не сойти с ума, и теперь иногда забывал, как звучит собственный голос.

— А куда тебе нужно?

Голос прозвучал низко и хрипло, но внутреннего протеста не вызвал. Да, кажется, он и был именно таким.

— Мне?.. — она отвела взгляд. Потом проронила неожиданно тоскливо: — Подальше…

Джон пожал плечами. Если бы она знала, куда он хочет попасть в итоге, то несомненно удивилась бы, насколько точно описала это место. «Пожалуй, всё же не разбойница. Может, не дала сынку какой-нибудь завандрской шишки. Или самой шишке. А может, украла что…» Разницы не было. Хотя эти размышления немного развлекали.

— А вас как зовут?

— А тебя?

— А вас?

Он на секунду задумался. Потом пожал плечами: не всё ли равно? — и ответил честно:

— Джон.

— А я… — она задумалась точно так же, — Кина.

Видимо, пришла к тому же выводу. А может, выдумывала псевдоним. А может… какая разница.

— Хорошо, — сказал он, чтобы не молчать.

— Очень, — поддержала она.

Телега чуть покачивалась. Конь неторопливо перебирал ногами. Джон даже не дал ему имени: он едва купил его и собирался продать, как только закончит путешествие, поэтому не хотел привязываться.

— Джон?

— Я.

— Ты ведь не торговец яблоками.

— Да ты тоже не пирожки бабушке несёшь.

Кина фыркнула. Снова замолчали.

— Что не так?

— А?

— Почему ты решила, что я не торговец.

— У тебя… один меч рядом, а второй за спиной лежит. Такой же, судя по рукоятке и по длине. Они парные. Крестьянин с парными мечами?..

Джон кивнул:

— А-а.

Снова замолчали. Дорога была столь длинна и однообразна, будто они ехали по кругу.

— Может, я бывший солдат?

— Солдат с двумя мечами?

— А может, из богатых?

— И торгуешь яблоками?

— Хм. Тогда, может быть, я боюсь, что меч потеряется? Или в подарок везу. Или, может, я их собираю.

— Может… — протянула она и легла на спину. Для неё это тоже не имело значения. — Звёзды здесь красивые.

— Звёзды везде красивые.

Если ехать долго-долго, можно оказаться вне времени и пространства. Можно забыть, сколько тебе лет, или как тебя зовут, или кто ты — а может, наоборот, вспомнить.

— Если ты не продаёшь яблоки, зачем тебе в Айнер?

Джон снова помолчал.

— Я… кое-кого ищу, — наконец проронил он, и слова его прозвучали неожиданно зловеще.

Свет слабо сочился сквозь грязные окна. Чуть ли не на ощупь Тэрн спустился на первый этаж и нашёл-таки лампу. Зажглась она легко — релльские механизмы вообще редко ломались, — и лицо Тэрна мгновенно вытянулось. Полы были устланы ковром из пыли, а в облюбованных местечках уютно устроились постоянные посетители Главной Библиотеки — пауки. Тэрн зажёг ещё несколько ламп и нашёл кладовую. К изумлению своему, там он обнаружил даже раковину с водой. Это было одно из множества изобретений Реллы, трубы прокладывали из ближайшего водоёма и по какому-то принципу вода поступала в здание (по счастью, эта чушь в его обучение не входила), но использовался этот механизм не так часто. Тэрн знал, что такие трубы были в доме Наставника; видел многие из них в храмах Айнера. Но после подобной отсталости в остальном городе встретить их было странно. С другой стороны, это была Главная Библиотека, и к ней не всегда относились так, как сейчас…

Тэрн повернул кран. Ничего не произошло. Он вздохнул: видимо, даже релльские механизмы иногда ломаются. Но тут из трубы робко, словно бы даже изумлённо заструилась вода. Рядом с раковиной обнаружились ведро, швабра и полуистлевшая тряпка.

Он убирался до самого вечера, хотя и чувствовал себя при этом редкостным, невероятным кретином: сбежать из ордена, чтобы помыть полы в заброшенной библиотеке!.. Наконец он вымыл руки и устало привалился к полке с книгами. Удалось закончить только один этаж, но Тэрн уже успел безумно устать. И теперь мог вознаградить себя: он подтащил к себе лампу и уставился на полку. На ней стояли детские книги.

Тэрн всплеснул руками и схватил сборник сказок. «Спящие Красавицы», «Серая Шапочка и Красный Волк», «Конституция»… это были те самые сказки, которые мама рассказывала ему в детстве!

Тэрн фыркнул и захлопнул книгу.

— Что за чушь! Делать Повелителю Мечей больше нечего, город с девками захватывать! Ладно, хватит, не ребёнок уже сказки читать.

Он потянулся поставить книгу на место, но не удержался и снова открыл её.

Тэрн просидел в библиотеке несколько дней. Он читал сказки, истории о путешествиях, книги об устройстве различных механизмов, байки и анекдоты; изучил одну энциклопедию и пролистал пособие по этикету. Но больше всего ему нравились приключения. Там были самые разные герои: воры и убийцы, проститутки и торговцы; монахи частенько изображались мелочными или недалёкими, герои — глупыми, Творец — несправедливым… Тэрн никогда не читал таких книг.

Гася по пути лампы, он пошёл вниз. Есть, вроде бы, не хотелось. Да, кажется, он ел пару раз… или нет…

Тэрн зевнул. День за окном был в самом разгаре. Он вышел и снова запер дверь. По улице изредка проходили люди: в Дейнаре всё-таки были жители. Они с интересом смотрели на него, но Тэрн слишком хотел спать, чтобы отвечать им тем же. Он прошёл к дому мэра и снова постучал в дверь. На этот раз голос донёсся сразу же:

— Заходите-заходите!

Тэрн послушался. Едва он переступил порог дома, как к нему кинулся Ларч, этот невысокий человечек.

— О! Вы живы. Вас не было так долго, я решил, что вы и не появитесь!

Тэрн кивнул.

— Со мной всё в порядке, спасибо за беспокойство… Но я подумал: если книги настолько неважны для вас, может, я мог бы купить парочку?.. троечку… десятков…

Мэр удивлённо уставился на него. Потёр подбородок.

— Конечно. Конечно. Почему нет?

Тэрн просиял и даже проснулся.

— Отлично! Давайте сразу же обсудим цену.

— А может, сначала выпьем?

Тэрн покачал головой.

— Сыграем в карты?.. в кости?.. ещё во что-нибудь?

Тэрн снова помотал головой. Потом задумался. Но нет, надо было торопиться, он и так провёл в Дейнаре несколько дней.

Мэр поцокал языком:

— Всё зло от книг! Они делают людей скучными, заставляют их забывать обо всех развлечениях. Может, останетесь? У нас скоро ярмарка, будет весело.

Тэрн покачал головой.

— Спасибо за предложение, но сейчас мне нужно идти. Давайте поговорим о цене на книги.

Мэр задумался.

— Знаете, — наконец решил он, — берите просто так.

Тэрн ошарашенно моргнул. Ларч усмехнулся:

— Я честный человек… ну, для мэра. И моя совесть не позволяет брать деньги за такую чушь. С другой стороны…

Тэрн выжидающе смотрел на него, но Ларч держал паузу и цепко оглядывал его. Тэрн напрягся: взгляд у мэра был, как у… ну, у мэра! Типичного циничного политика. Он понял, что сейчас Ларч выдвинет совершенно невероятные условия, — но взгляд дядечки снова стал сонным, и Ларч лишь устало потёр веки.

— …У вас очень интересная куртка. У одного из героев Пророчества — Энорака — была похожая. А мы, знаете ли, раз в полгода устраиваем театральные представления…

— Понял.

Тэрн с большой радостью снял с пояса куртку. Он был доволен, что цена оказалась столь небольшой, да и лишь сейчас сообразил, что нужно продать орденскую одежду. По ней ведь его мгновенно вычислят!.. Что погоня уже началась, Тэрн и не сомневался.

Мэр любовно поглядел на приобретение, видимо, уже представляя следующее выступление.

— А вы не подскажете, где можно купить другую куртку? Зима, говорят, будет холодной.

Мэр — который явно скучал — сам проводил его до магазина и подождал снаружи. Тэрн купил не только куртку, но также рубаху и штаны — при выборе руководствуясь лишь тем, чтобы они не были похожи на полученные в ордене. Забавно, кстати, выходило: Энорак, стало быть, тоже учился в ордене… Тэрн тут же проникся к этому парню большим сочувствием.

— Штаны нужны? — мрачно спросил он у мэра. — Из той же ткани сделаны. С радостью от них избавлюсь, если…

— Е-если?..

— Если когда обо мне будут спрашивать, вы не упомянете об одежде и не покажете её этим людям.

— О.

Взгляд мэра снова стал хищным, и Тэрну вдруг пришло в голову, что не стоило ему давать постороннему человеку столь важную информацию о себе. Но лицо Ларча снова стало безразличным.

— Знаете, — тихо признался он, — я бы мог сейчас вытянуть из вас очень много денег. Но мне так чудовищно лень…

Тэрн криво ухмыльнулся. Повезло. Но в следующий раз надо быть ещё осторожнее.

— Ла-адно, — зевнул Ларч, — про одежду ничего не скажу… хоть какое-то развлечение. Но ваш приход сюда скрыть не удастся.

— Я понимаю. Спасибо.

Они распрощались, и Тэрн вернулся в библиотеку. Он старался быть честным и не набирать так уж много книг… но потом представил, что будет, если он их оставит, и взял ещё. И ещё. И ещё. Потом завязал узел на рубахе (она мэра не впечатлила) и насыпал и туда тоже. Ему было очень стыдно за жадность: можно было сказать, что он воровал из общественной библиотеки — но он успокоил себя тем, что обязательно вернёт книги обратно, как только это место снова станет библиотекой, а не площадкой для проведения танцев и оргий. Картины на стенах мэра хотя бы были в безопасности.

Кина моргнула. Она смотрела на Джона, как на опасного сумасшедшего, — кем он, скорее всего, и являлся. Моргнула ещё раз, но нет, видение не пропало: Джон протягивал ей руку, чтобы помочь сойти с телеги.

— Спасибо, — опасливо пробормотала она, опёрлась на его ладонь и спустилась. Вышло величественно и очень непривычно — обычно она по-мальчишески спрыгивала вниз, а потом начинала таскать из телеги мешки, не слушая, что это не женское дело.

Джон невозмутимо кивнул:

— Я похожу по городу… поищу. За мной не иди. Погуляй. Понадобится подвезти ещё — подходи к телеге через час.

Кина кивнула. Она побродила по площади, но уходить с неё не стала, а вскоре и вовсе вернулась к телеге. Айнер — красивый город, но насладиться им можно в другой раз, когда её подзабудут и это не будет так опасно.

Кина почесала коня за ухом и встала рядом, поглаживая его. Конь, успевший напастись за прошлый день, так же спокойно смотрел на неё.

— Какие мы безразличные! — пробормотала она, — прямо как хозяин. Как же нас зовут?.. Мрак? Ночь? Мгла?

Конь косился на неё так же незаинтересованно.

— Эх! — девушка вздохнула и приземлилась на телегу.

Кина опасливо огляделась. Это и вправду было очень глупо. С другой стороны, она всегда любила всякого рода авантюры… Но кто мог знать, что она ввяжется в одну из них ради мужчины?!

Она снова вздохнула. Она находилась в том возрасте, когда у любой девушки Алиара есть хотя бы один приятель, с которым мысленно венчает её вся округа. Семья к этому моменту копит ей на платье и как можно чаще зовёт избавителя в гости, да он и сам не против брака: время всё-таки пришло.

…Ладно, если говорить честно, Кина уже миновала этот возраст и приближалась к «Да выходи ты уже за кого-нибудь, дура, НА ВСЮ ЖИЗНЬ ОДНА ОСТАНЕШЬСЯ», — но она сбежала из дома раньше, чем довела родных до этой степени отчаяния. Учитывая, что растили её тётя с дядей, их желание сбагрить её замуж было и вовсе неудержимым.

Не то чтобы она была так против брака; более того, как девушка красивая она могла выбрать кого угодно. Но даже так кандидаты приводили в ужас. Кина родилась в деревне около Завандра: основными занятиями там были скотоводство, земледелие, выпивка, разговоры и сон, и если вы представите неизменные, повторяющиеся день ото дня беседы о том, чем стоит кормить корову, сколько молока можно будет от неё получить, чьи овцы лучше и чей бык даёт сильнейшее потомство, — вы наверняка разделите ужас Кины.

В Алиаре всегда можно было прокормиться в лесу, за купание в реке тоже платить не требовалось. Но, как оказалось, этого мало, и для сносной жизни девушке нужны сотни вещей, которые лес предоставить не может. Пришлось идти в город, как-то… выкручиваться — и не все из способов Кина могла назвать законными; а постепенно таковых становилось всё меньше. Но у неё оставались понятия о морали, и были они гораздо выше, чем у её новых друзей и сообщников. На этой почве, в том числе, и возникли разногласия, заставившие её покинуть Завандр, и весьма быстро.

Кина не винила бывших товарищей. Она прекрасно понимала, что если б продолжила своё ремесло, то вся эта мораль понемногу отмерла бы, как всегда отмирает нечто ненужное и неиспользуемое. Так что она была лишь рада тому, что ушла из банды. Это не был её путь. Но какой её?.. Она не знала. И, пока не встретила Джона, не думала, что кто-то разделит её взгляды.

Джон, каким бы странным он ни был, явно не стал бы говорить о коровах и овцах. И ради этого шанса побыть с нормальным человеком Кина была готова терпеть полное отсутствие внимания с его стороны, готова была ехать куда угодно… даже в Айнер, который ей до смерти следовало обходить кружной дорогой.

Кроме того, с Джоном было безопасно: он явно мог защитить её от бывших сообщников или жертв — и при этом ни разу не пытался пристать к ней сам. А ещё он не брал с неё денег за поездку — более того, когда они остановились в трактире между дорог от Завандра к Дейнару и от Айнера к Завандру, Джон заплатил за неё — и за еду, и за ночлег — не спрашивая, есть ли у неё деньги, не предложив как-то отработать… и во многом он проявлял такую же заботу… странный, очень странный мужик…

— Едем?

Кина вздрогнула.

— Ох! Ты нашёл кого искал?

— Его здесь нет. Говорят, что он отправился в Реллу.

Кина понимающе кивнула и стала ждать продолжения. Джон молча смотрел на стену ближайшего здания и думал.

— Итак… мы едем в Реллу?

Он покачал головой.

— Я был там совсем недавно. Я бы его встретил. Значит, он только сделал вид, что поехал туда, а сам… выходит, отправился либо в Дейнар, либо в Кивиш… либо в Эрнел… ты куда хочешь?

— Я нигде из них не была… — пожала плечами Кина. — В Кивиш?

— Значит, в Кивиш, — и больше не глядя на неё, Джон повёл коня к северному выходу из города. Там он сел на телегу и так же безразлично поехал дальше. — Да… это тебе.

Он передал ей простой и красивый плащ — достаточно дорогой, чтобы цена его была видна лишь по качеству.

— Спасибо, — Кина посмотрела на него, но Джон снова молчал. — А… с чего вдруг?

— Конец осени будет очень холодным.

— Ты думаешь, я буду рядом с тобой до конца осени?

— Ты думаешь, холодно только рядом со мной?

Кина не нашла, что сказать.

— Ты не похож на всех встреченных мной мужчин, — наконец произнесла она.

— Да.

Чтобы узнать про Тэрна в Айнере, прилагать усилий не пришлось. Все вокруг рассказывали про нового победителя состязаний. Мускулистый молодой парень в точно такой же светлой одежде — «И где вы такую купили? Точь-в-точь, как у нашего брата Тарка!», — который знал религию до мельчайших крупиц, но иногда ошибался просто невероятно. (Не иначе как спал на этих занятиях, засранец.) Этого уже хватило бы, чтобы узнать в описании Тэрна, но решающим стало иное.

— Его отец — лесничий в соседнем лесу, а мать плела корзины, чтобы помочь Тарку и его трём братьям и восьми сёстрам, и…

— И голову чуть-чуть вскидывает.

Паломник, которого он «допрашивал», удивлённо моргнул, и Райк изобразил эту речь:

— «Моя мать… была вынуждена целыми днями плести корзины, чтобы помогать нашей семье хоть как-то прокормиться» — и такой, голову вскидывает. И смотрит — выше и левее, а взгляд такой светлый-светлый.

— Я… честно говоря, не заметил, куда он смотрел, — озадаченно отозвался паломник.

— Я! Я заметила! — вмешалась его дочь. — Именно так и смотрел, налево-вверх, вот так…

Девушка изобразила этот светлый взгляд кристально-честного человека, и Райк кивнул. Среди всех ханжеских лицемерных подлецов только Тэрн мог быть настолько наглым.

— Из-за этого брат Тарк чуть не проиграл! — продолжала эта словоохотливая девушка. — Хорошо, что отец Елло вмешался! А то брата Тарка точно бы сняли с Состязаний: он ведь не знал молитвы «Вверяю»!

Райк нахмурился.

— «Вверяю»?.. Я тоже не знаю такой молитвы.

Отец девушки чуть округлил глаза, а сама она едва не подпрыгнула:

— Давайте я вам расскажу!

— Миза, веди себя потише, — паломник бросил хмурый взгляд по сторонам. — Ты нарушаешь порядок в городе.

Райк пожал плечами. Не то чтобы он особо ценил молитвы — на его вкус, вполне хватило бы «Благодарственной» и «О чём молить тебя…» — но было слишком странно осознавать, что существовала молитва, которую он не знал. Райк купил в ближайшем храме бумагу, перо и чернильницу-непроливайку (при таком количестве монахов это были одни самых ходовых товаров в Айнере) и записал молитву со слов девушки. Бумага могла ему ещё пригодиться: пришлось бы отправлять письмо Наставнику Лорму.

— Спасибо… Миза.

— Ага, — девушка радостно кивнула и снова спросила: — Так вы не сказали, откуда у вас такая одежда?

— Я… жил в том же лесу, что и Тэр-Тарк. Я его… — «брат», — собирался сказать Райк, но не смог себя заставить, — родственник. Далёкий, — процедил он, но почему-то всё равно прозвучало как «брат». — Так куда он отправился?

— В Реллу!..

— Этот оплот неверующих?!

— Да. Не иначе как решил осенить их светом своей веры.

Райк закашлялся:

— Д-кха, д-да… несомненно, именно это он и хотел сделать. Спасибо за объяснения. Прощайте.

— Нужно говорить до встречи, чтобы посчастливилось увидеться ещё раз! — с радостью поправила девушка, и он хмуро кивнул.

Райк пошёл прочь, краем уха продолжая слышать разговор за спиной:

— Миза, ты слишком эмоциональна. Это просто непорядочно.

Тут Райк понял, что паломники были из Кивиша. Но почему тогда девушка вела себя столь несдержанно?.. Но он сразу забыл об этом, погрузившись в иные мысли.

Кине было скучно.

— Джо-он, — протянула она.

В ответ ожидался тяжкий вздох: она уже не в первый раз доводила спутника дурацкими вопросами. Но Джон ответил лишь:

— Да?

— Знаешь, я тут подумала: странно, что ты не спросил меня, от кого я убегаю.

— Это твоё дело, — тем же размеренным тоном ответил он.

— Да, но… — Кина осеклась.

— Если бы я начал лезть в твои дела, ты бы могла лезть в мои. А я не собираюсь о них говорить.

На этот раз он был куда более многословен, чем обычно. Видимо, понял, что так просто всё равно не отвязаться, и решил сократить количество вопросов.

— Да нет, я имею в виду: мало ли, кто за мной гонится? Может, они опасны? Может, они решат, что ты со мной заодно?

— Может.

— «Может»?! А если они на тебя нападут?

— Тогда я буду драться.

— А если они тебя убьют?!

— Тогда я умру.

Кина почувствовала нестерпимое желание побиться обо что-нибудь головой.

— Ты не на меня внимание не обращаешь, да?.. Ты не обращаешь его вообще ни на что вокруг.

Джон вздохнул, обернулся и пристально посмотрел на неё.

— Какое внимание ты хочешь, чтобы я на тебя обратил?..

Кина покраснела. Он смотрел на неё тем же безмятежно-безразличным взглядом, и она сама не поняла, когда именно стала смущённо ковырять стенку повозки.

— Я не это хотела сказать. Просто… в дороге обычно задают всякие вопросы. «Откуда ты?», «Сколько тебе лет?», «Куда ты едешь?» Знаешь, выразить интерес к спутнику, узнать его получше… Но ты их не задаёшь, а что бы я ни спрашивала, делаешь вид, что не слышишь!.. — Кина замерла. — Погоди. Ты… не задаёшь их потому, что сам не хочешь на них отвечать?..

— Да.

Кина ошарашенно молчала. Джон просто молчал.

— Да что секретного в вопросе, сколько тебе лет?! — взорвалась она.

Джон снова вздохнул.

— Хорошо. Сколько мне, на твой взгляд?

Она задумалась.

— М-м… двадцать восемь?

— Двадцать семь. Тебе?

— Двадцать один…

— Мы закончили?

Кина насупилась. Следующие пять минут прошли в тишине, которую её спутник уже, наверное, благословлял. Кина и сама чувствовала, что болтает слишком много — но её вполне оправдывало то, что скука была нестерпимая. Выносить этот однообразный путь безропотно мог лишь такой странный человек, как Джон.

— То есть, мы так и будем всю дорогу молчать?!

Джон тряхнул головой, окончательно прощаясь со своей подружкой тишиной.

— Времяисчисление Алиара начинается с того момента, как был основан первый город — Каммена, ныне разрушенная. Помимо этого, та эпоха ознаменовалась…

Глупость свою Тэрн осознал уже через час. Через два — проклял себя. Через три — все книги Алиара. Но сумки с ними упорно тащил. Хорошо хоть, ему хватило ума купить ещё один мешок, а то так и пришлось бы нести их завёрнутыми в рубаху… Ещё хорошо, что в ордене его неоднократно заставляли бегать с мешками, набитыми всякой дрянью — развивали выносливость, так сказать.

Как бы то ни было, Тэрну пришлось остановиться в ближайшей гостинице — той, что стояла на перепутье дорог от Дейнара к Завандру и от Завандра к Айнеру. Он осторожно выспросил цену за постой и еду — но нет, денег хватало с лихвой.

Девушка отошла вглубь трактира и передала заказ повару, потом вернулась и стала так же вяло протирать стойку.

— Немного у вас посетителей.

— Немного?.. Как обычно…

Тэрн огляделся. Вспомнились слова дедка из первой деревни: мол, в его время люди постоянно куда-то ездили.

— Наверное, это из-за того, что люди стали меньше путешествовать?

— Меньше?.. Да как обычно…

Они снова замолчали. Тэрн пожал плечами и представился:

— Тис. А ты?

— Вейн…

— Тебе нравится здесь работать?

Она подняла на него совершенно пустые глаза:

— Мой отец — хозяин гостиницы.

— О.

Тэрн огляделся. Зал был невыразительным, как и сама Вейн. На стене висел скучнейшего вида натюрморт, пол был не то чтобы чистым, не то чтобы грязным, столы — не маленькими, но и не большими… казалось, скуку для всего Алиара производили именно здесь.

— То есть, ты привязана к этому месту, — тихо пробормотал Тэрн. — Это… ужасно, когда не можешь уйти, и твои мечты догнивают вместе с тобой. Я… понимаю. И не то чтобы тебя держат, нет, никаких цепей, просто… вроде как… всем обязан.

Вейн смотрела на него.

— Что?

— Я имею в виду, ты не обязана здесь оставаться. Знаешь, я был в похожем положении, и я вырвался, и… я никогда не был так счастлив. Ты тоже могла бы исполнить свои мечты.

Вейн молчала.

— Я дочь хозяина гостиницы, — наконец повторила она. — Я мою посуду… полы… принимаю заказы. Я больше ничего не умею…

— Ты бы научилась. Это ведь не то, о чём ты мечтаешь, — принимать заказы.

— Я больше ничего не умею, — повторила она. — Мне больше ничего не нужно…

Тэрн помолчал. Девушка так же протирала стойку, стойку уже давно чистую и не требующую этих бесполезных движений бесполезной грязной тряпкой.

— Просто принесите ужин и приготовьте комнату и бадью с водой, — пробормотал Тэрн и отошёл к самому дальнему столику.

Вейн с явным облегчением вздохнула. Вскоре принесли еду — такую же пресную, как и всё здесь. Тэрн мрачно поковырял ужин, торопливо принял ванну и уснул — и ушёл из трактира ещё до восхода солнца.

В Кивише ей не понравилось: сами стены, казалось, смотрели надменно и осуждающе — и Кина сразу же пожалела, что выбрала именно этот город. Съездили бы в Эрнел, там, говорят, весело…

Серые стены, серые одежды, серые лица и холодные взгляды. Посреди этого её тёмно-зелёные штаны и рубашка выглядели ярким и вульгарным пятном. Зато Джону город подходил: его неброская одежда, волосы и даже глаза были именно такого оттенка дождливого неба.

— Ты, случайно, не отсюда? — не выдержала Кина.

— Да. Я не отсюда.

Джон оглядывал дома, явно определяя, где же начать поиски. Телегу пришлось оставить у ворот, под присмотром стражи, и лишь увидев образцово-чистые улицы города, Кина поняла почему. Джон бросил в телеге все свои вещи, Кина же как человек, поживший в Завандре, упорно тащила с собой даже подаренный плащ.

— Не боишься, что лошадь украдут?

Джон покачал головой.

— Кивиш не зря считается самым законопослушным городом. И это не лошадь, а конь.

— Да-да… кстати, как зовут этого коня?

Он пожал плечами.

— А как ты бы его назвала?

— Я?.. Я… не знаю… Мрак?

— Значит, его зовут Мрак.

Джон так же равнодушно кивнул, и Кина закатила глаза. Он определённо подходил этому городу. Такое же… стремление избежать абсолютно всех эмоций.

— А потом ты подберёшь другую девушку и назовёшь коня, как скажет она?

— Я не занимаюсь извозом.

Кина поймала неодобрительный взгляд очередной местной леди, и закуталась в плащ. Поскольку покупал его Джон, он был тёмного, почти чёрного цвета, что уже вписывалось в обстановку Кивиша лучше, чем её рубашка. С другой стороны, поскольку Джон покупал его ей, плащ был не серым, а чёрным с зелёной искрой. Даже странно: Кина была уверена, что если бы спутник судил по себе, он бы такой не взял. А тут — угадал её любимые цвета… Она тряхнула головой: странное существо женщина — всегда ищет знаки внимания там, где их нет.

— Почему ты купил мне плащ, я уже спрашивала. А почему именно такой?

Джон покосился на неё. Помолчал.

— Чёрный подходит тебе к глазам, а зелёный… я думал, у тебя такая одежда, чтобы прятаться в лесу, но у тебя и лента в волосах, и браслет такие же, — он пожал плечами, — я решил, что этот цвет тебе нравится.

Кина отстала на несколько шагов.

— Как ты… ты и не смотрел-то на меня толком ни разу!.. Ты… всё-таки меня замечаешь!

— Разумеется.

Улицы тянулись и тянулись, и Кина удивлялась, как жители ухитряются не заблудиться здесь: дома были абсолютно одинаковыми. Она тряхнула косой, и порадовалась, что волосы у неё чёрного цвета, а не какого-нибудь яркого, рыжего там или светло-русого… В этом городе, может, быть рыжим вообще противозаконно…

— Ты странный.

— Я знаю.

— Почему ты вообще купил мне плащ?

— Уже отвечал.

— Это был не ответ!

— Потому что курток твоего размера у них не было.

Кина глухо застонала. Как с ним вообще можно разговаривать?..

— Ты не похож на всех встреченных мной мужчин.

— Да, ты говорила.

…Примерно так же, как с куском камня или металла.

Кина вздохнула.

— Знаешь, я… обычно не говорю так много глупостей. Я… вообще себя не так веду.

— Я учту.

Она устало потёрла переносицу.

— Может, мне было бы легче, если б ты не вёл себя, как кусок железа…

— Это я тоже учту.

Улицы всё тянулись, и начало казаться, будто она — актриса из дейнарского театра, и лишь шагает на месте, а за спиной её прокручивают полотно с нарисованными декорациями… Кина снова тряхнула косой и невольно стала смотреть на то, что хоть немного выделялось на общем фоне.

У Джона была очень интересная внешность. В серой невзрачной одежде, с непроницаемым выражением лица он и смотрелся — никаким. Идеальный член завандрской банды: ни одна жертва не сможет описать его внешность… Но сейчас, приглядевшись, Кина вдруг подумала, что с таким лицом он мог бы выглядеть совершенно иначе. Какую-нибудь дорогую, чёрную одежду… бархатную, например! Выглядел бы о-очень властно. Или, наоборот, доспех. Тоже чёрный. Смотрелся бы просто…

— Не то чтобы меня это беспокоило, но, может быть, ты всё же прекратишь?..

— Извини.

Кина хихикнула.

— Так значит, тебя беспокоит, когда тобой любуется девушка?

— Я сказал, что меня это не беспокоит.

— Сказать-то ты сказал! А на самом деле… отвык от женского общества? Жил в горах? В лесу? В монастыре?

— Хватит!.. — Джон обернулся к ней, и на лице его было написано сильное раздражение.

Кина замолчала.

Тишина всё затягивалась. Джон отвёл хмурый взгляд, Кина смотрела под ноги. Вот сейчас он её наконец прогонит, и всё будет хорошо. Потому что она действительно ведёт себя, как дура. Потому что у неё нет причин вести себя, как дуре. Потому что ей давно уже следовало отправиться в Дейнар или Реллу, осесть там и остепениться, и она не знает, почему до сих пор катается с этим незнакомым и непонятным мужчиной и уж тем более почему он до сих пор возит её с собой.

Мысли её нарушил тихий смешок. За ним последовал ещё один, и вскоре Джон уже заливисто, счастливо смеялся.

— Ты… первый человек, которому удалось вывести меня из себя за последние лет десять…

Кина посмотрела на него и засмеялась в ответ. Скоро они хохотали на всю улицу.

Погода была на удивление тёплой («Как обычно», — повторил Тэрн слова Вейны), весело пели птицы («Как обычно…»), дорога легко ложилась под ноги («Как об… хватит!»). Может, всё казалось таким приятным потому, что он уходил из очередного мерзкого, застывшего места. А может — потому, что он шёл к городу, который был его давней мечтой.

В Завандре царили свободные нравы. В Завандре выше всего ценили силу и изворотливость. За деньги там можно было получить что угодно. Никакой морали! Ни малейших правил! Полная, абсолютная свобода!

К сожалению, как и на пути к любой мечте, пришлось встретиться с неприятными препятствиями. В случае Тэрна это было огромное здание из чёрного камня: завандрский монастырь. Да, единственное, что не нравилось Тэрну в Завандре — его жители верили в бога не менее истово, чем айнерцы. Впрочем, это совершенно не мешало им убивать, воровать и обманывать…

До мечты своей Тэрн дошёл поздним вечером. Чёрные стены города были едва видны в наступающей темноте, и если бы не свет в бойницах, Тэрн бы, наверное, так и врезался в каменную кладку. Стены эти были даже выше айнерских и как минимум в три раза толще. За полметра до края они были усеяны остро наточенными шипами разной длины, один вид которых вызвал бы у любого предполагаемого врага приступ любви к жизни и нежелания участвовать в какой-либо войне. Выше шипов шёл желоб, в который обычно выливали кипящую смолу, он как раз заканчивался над воротами; все оборонительные элементы были натёрты, наточены, смазаны, как будто жители давно получили объявление войны и с минуты на минуту ждали дорогих гостей… но исторические книги гласили, что Завандр выглядит так всегда.

Ворота города были приглашающе распахнуты, обманчивым теплом манили фонари. Тэрн побродил по улицам, но фонари были не везде, да и освещали лишь саму дорогу, так что и без того чёрные здания высились вокруг угрожающими скалами. Тэрн решил осмотреть город завтра, а пока поискать место для ночлега. Он лишь надеялся, что в самом лучшем городе мира гостиница будет не такой скучной, как та, на которую он наткнулся по дороге… хотя разумеется, она не могла быть такой! Он в самом Завандре, у него достаточно денег, он снимет комнату и устроится на работу, заживёт нормальной, долгожданной жизнью! Теперь всё будет хорошо.

Тэрн тряхнул головой и обернулся, чтобы спросить дорогу. Но это оказалось не так легко. Жителей вокруг него было немало, в основном, женщины. Наверное, были и мужчины, но их Тэрн не заметил, что неудивительно: большинство жительниц Завандра носило платья такой длины и с такими глубокими вырезами, что сосредоточить внимание на чём-то ещё было довольно сложно.

— Простите, — Тэрн преградил дорогу наиболее одетой горожанке, — вы не подскажете, где я могу найти гостиницу?

Девушка мило улыбнулась.

— Легко! Идите прямо, вон там свернёте направо — видите поворот? — выйдете на тёмную-тёмную улицу, там у нас сейчас фонари меняют; потом повернёте налево, сделаете шагов тридцать, и… — она рассмеялась. — Да, не так уж и легко. Давайте я лучше провожу вас? Я Бейта…

Тэрн с радостью согласился. Хоть костюм Бейты и был более закрытым, он всё равно оставался весьма впечатляющим. Кроме того, она обладала невероятной харизмой, и Тэрн чувствовал, как всё более заслушивается совершенно, казалось бы, неинтересной историей города.

— Ты так много об этом знаешь! Ты что, историк?

Она рассмеялась прекрасным мелодичным смехом.

— Ну что ты. Просто я давно живу здесь. Странно не знать историю собственного города. Да и всегда надо иметь тему, чтобы развлечь гостя разговором…

Тэрн покачал головой. Завандр не обманул его ожиданий. Было настолько приятно говорить, наконец, с кем-то нормальным — не мёртвым, как все предыдущие его знакомые. На этой мысли Тэрн сбился. Действительно! Лека, Вейн, старик Тэрс, брат Анда, другие, чьих имён он не запомнил… у них же как будто… умерла душа? Да, да, они живы — движутся, дышат, действуют, но в то же время словно…

— Ну и лицо у тебя! — улыбнулась Бейта. — Это всё мои скучные рассказы. Прости, прости, больше не буду… но ты не беспокойся: в нашем городе скучать тебе не придётся.

Она одарила его ещё одной улыбкой. Тэрн пригляделся. Бейта, наоборот, выглядела удивительно живой. Даже взгляд её был быстрым и цепким — совсем не таким, как у Леки или Вейн…

Тело среагировало быстрее, чем разум, погружённый в раздумья. Дубина проскользнула у его плеча вместо того, чтобы опуститься на голову, — и вскоре нападавший растянулся на земле. Бейта выругалась. Тэрн отскочил от неё, выхватил меч. Обернулся. Ещё двое с дубиной, один с мечом. А у Бейты в руках уже были метательные ножи…

Тэрн сделал выпад мечом — парень с дубиной отступил, но кинулся вперёд второй. Тэрн отпрыгнул, предупреждающе махнул мечом. Увернулся от ножа Бейты, метнулся к ней и ударил по ногам — тут же получил сзади дубиной. Отскочил, морщась, обернулся — увидел другого разбойника и летящий к животу меч. И, не думая, рубанул ему по руке…

Кровь хлестнула фонтаном, бандит с криком свалился на землю — кисть с зажатым в ладони мечом упала рядом. Тэрн застыл, с ужасом глядя на катающегося по земле разбойника, и едва успел увернуться от очередного удара дубиной. Пырнул мечом в ответ. Бандит свалился с рассечённым горлом — и ясно было, что уже не поднимется. Тэрн посмотрел на свои окровавленные руки, перевёл взгляд на разбойников, которым явно было плевать на смерть товарища. Бейта метнулась к нему с ножом, Тэрн отступил и успел подумать, что где-то должен был остаться ещё один разбойник с дубиной. Это было последнее, что он успел подумать.

Разумеется, в сам кабинет Кину не пустили. Пришлось ждать в коридоре, рассматривать серые стены без картин или гравюр… думать о том, кто же такой Джон, если может вот так запросто войти к кивишскому градоначальнику. И вправду: бюрократия Кивиша была столь широко известна, что если бы Джон прыгнул на четыре метра, Кина удивилась бы меньше. Даже анекдот был про мужика, который подготовил все, кроме одной бумаги, чтобы вывезти цыплят на продажу, — а когда подписал последнюю, продавал уже старых куриц и петухов. А ещё была шутка…

Дверь распахнулась, и появился очень мрачный Джон. Он мимоходом бросил взгляд на Кину и пошёл к выходу.

— Что, и здесь тоже нет? — сочувственно спросила она.

Джон только мотнул головой. Как и всегда, обнаружив, что искомый человек ускользнул от него, он был мрачен и задумчив. То есть, даже более мрачен и задумчив, чем всё остальное время.

Дошли до телеги, Джон предъявил бумаги, им вернули вещи и коня. Отъезжали от города в молчании, хотя Кина молчала скорее из солидарности.

— Как я сказал, — проронил Джон позже, — он не мог в самом деле пойти в Реллу. Значит, он отправился либо в Эрнел, либо в Дейнар…

Кина хмыкнула:

— Раз моя женская интуиция не сработала, давай опробуем мужскую. Куда?..

— В Эрнел.

— Хорошо… — протянула Кина и разлеглась на телеге. — А чего мы поесть не купили?..

Джон хмыкнул и голос его вдруг прозвучал менее отстранённо, почти по-человечески.

— Ты не хочешь есть в Кивише, поверь мне.

Кина призадумалась.

— Еда такая же серая и никакая, как весь остальной город?..

— Да я бы не сказал, что город серый или никакой, — чуть удивлённо отозвался Джон. — А вот еда — да…

Кина вздрогнула, представив, какой же тогда должна быть кивишская пища. Джон снова замолчал.

— Кого мы хоть ищем?

Тишина была ответом — Джон продолжал не замечать неподходящие вопросы. Кина поняла: кто он сам, Джон тоже не ответит. И к лучшему: она не была уверена, что готова узнать…

Она легла поудобнее.

— Хорошо… Скажи, а о чём ты мечтаешь?

— Что?

Кина была уверена, что Джон слышал её, и вопрос этот совершенно не был сложным. Но в серых глазах мелькнула растерянность.

— У тебя же есть какие-то мечты? У всех есть.

Джон натянуто улыбнулся и промолчал. Кина махнула рукой. Отлично просто! Даже этот вопрос у нас секретный! Не надоело тайны на пустом месте разводить?!

Но она не успела дать выход раздражению, потому что Джон объяснил:

— Я думаю.

Кина умолкла, но вскоре уже нетерпеливо ёрзала, с интересом косясь на спутника. У такого человека мечты должны были быть глобальными. Например, покончить с Извечной Войной. Или построить самую большую в мире Академию. Или прочесть все книги Алиара…

— Наверное, было бы неплохо завести семью. Детей. Построить дом. Далеко от людей… На природе.

Кина едва не упала с телеги. На этот раз она замолчала надолго.

— Ты не можешь мечтать завести семью! — наконец возмущённо откликнулась она. — Ты парень, который без записи и бумаг заходит к кивишскому градоначальнику! Ты видел фрески в Серебряном Храме! Ты тайно путешествуешь по миру, тайно ища кого-то тайного!.. Ты… ты бы ещё сказал, что всю жизнь мечтал выращивать груши!

— Яблоки, — он указал на одну из бочек, которыми была уставлена телега. — Я мечтал выращивать яблоки.

Кина насупилась.

— А о чём мечтаешь ты?

Это застало врасплох.

— Я?.. Ну… было бы неплохо завести семью…

Сначала она даже не поняла, чему смеётся Джон. Потом вспыхнула.

— Эй! Я — другое дело!.. Перестань!

Но, как и в прошлый раз, смеялся Джон долго и с наслаждением, как человек, который делает это уж совсем редко. Кина скрестила руки на груди и обиженно отвернулась.

— И почему ты не исполнила свою мечту?

— А ты?

— А ты?

— А ты?

— Хватит?

— Нет. А ты?

— Я-то могу молчать всю дорогу, а ты?

— А т… хорошо, я сдаюсь, — Кина фыркнула. — Секретный ты мой… Я жила среди деревенских, с которыми заводить семью не хотелось. Потом я сбежала из дома, и… и… не стала никого искать, потому что боялась, что война всё разрушит.

Джон не ответил.

— Да, скоро же очередной Виток Извечной войны… — наконец пробормотал он. И снова задумался.

Кина кивнула:

— Снова война, снова этот ублюдок не уймётся, пока не вытрясет из нас все души… — Кина скривилась. — А ты? Ты боишься возвращения Повелителя Мечей?

Джон задумался.

— Наверное, и боюсь тоже.

Она кивнула:

— Да, тебя-то к этому всю жизнь готовили… Хотя тебе, конечно, тяжелее всех.

Джон обернулся к ней, и в глазах его мелькнуло что-то, напоминающее беспокойство. Кина лишь понимающе улыбнулась:

— Я рядом с тобой всегда веду себя, как дура, да? Трудно догадаться, что я умею думать… Но у меня было время! Пока ты спал, например…

Джон в упор смотрел на неё.

— …Ты из ордена. Это очевидно. Тебя учили обращению с мечом… — с двумя мечами! — а это слишком серьёзно и дорого, чтобы потребоваться кому-то, кто не собирается участвовать в войне. Я бы думала, что ты из Завандра, но тогда ты не подобрал бы меня… да и опять же, два меча! Слишком примечательная черта, тебя б сразу вычислили; уж я-то в этом понимаю!.. — Кина осеклась. Незачем рассказывать о чёрных-своих-делах человеку, который тебе явно нравится.

Джон чуть улыбнулся.

— Да… придётся выкинуть этот второй меч, раз уж он так привлекает внимание.

— Только не говори, что ты не знал, как это бросается в глаза! Это искусство вымерло уже лет пятьсот как!

— Я… не задумывался об этом. Был поглощён другими вещами.

— Ха-ха! Не я одна здесь дура.

— Все мы в чём-то дураки… Я просто хотел вспомнить именно два меча. Давно на них не сражался.

Кина моргнула.

— То есть… другим оружием ты владеешь лучше, но таскаешь это, потому что с тем скучно?!

— Да… вроде того.

— Ты и вправду очень великий воин… или очень самоуверенный парень.

— Я владею многими видами оружия. Так сложилось: было очень много времени, чтобы этому научиться.

— Да… я знаю. Говорят, у вас вообще нет жизни, только учёба и тренировки, все дни, все года!.. Я бы не вынесла… Кстати, по этому тоже поняла: ты слишком много знаешь. Никто столько не знает, ни один обычный человек!.. А ещё ты слишком спокойный… И… не можешь сказать, откуда ты, кто твои родители — ты просто не помнишь, да?.. А, и последняя капля: ты рассказывал про фрески в Серебряном Храме! Так, словно был там!.. А кем нужно быть, чтобы тебя туда пустили?.. В общем, если тебя просто встретить, то да, не поймёшь ничего, ты хорошо замаскировался. Но когда вот так, едешь рядом…

Джон хмыкнул.

— Поскольку так долго рядом со мной находится только конь, беспокоиться не о чём. А так я запомню: чтобы сойти за нормального человека, мне надо быть болтливым, глупым и кричать по пустякам.

— Именно: веди себя как я, — ухмыльнулась Кина. — А теперь давай, давай, скажи, как тебя удивила моя способность делать выводы!..

Джон снова опустил глаза и улыбнулся.

— Ты такая же умная, как и красивая.

Кина надолго задумалась.

— Я… буду считать, что это комплимент, — наконец решила она. — Расскажешь мне об ордене?

Джон покачал головой.

— Ты же знаешь, что это тайна. Но можем поговорить о чём угодно другом. Теперь гораздо легче — когда ты не задаёшь вопросы, на которые я не могу тебе ответить.

— О чём угодно?.. Хорошо, кого мы ищем?

— Кина…

— Ладно-ладно! Просто скажи мне… — она сглотнула, — мы ищем… не Повелителя Мечей?..

— Странный вывод.

— Ты из ордена, ты слишком уникален, чтобы быть простым воином, и скоро новый виток. Логичный вывод. Так что?..

— Какая тебе разница?

— Мне есть разница! Если это так, то с тобой опасно! Я не для того всю жизнь держалась подальше от неприятностей, чтобы лезть к их рассаднику!

Джон натянул поводья и внимательно посмотрел на неё.

— Да, я ищу Повелителя Мечей. Сойдёшь здесь или довезти тебя до Эрнела?

Кина возмущённо отвернулась. Как можно было скрывать такое?! Нет, понятно, что он не мог рассказать, но… выходит, все эти дни она не просто ходила на лезвии ножа — она на нём прыгала, бегала и танцевала.

Повозка задвигалась дальше. Видимо, Джон решил не тратить время, пока она думает над его вопросом. Хотя над ним как раз она не думала.

— Так что ты решила?

— Чем я могу тебе помочь?

— Что?

— Я не умею сражаться… я даже дерусь плохо. Но в чём-то полезной я быть могу! Например, отвлечь внимание…. и… хм, красиво и очень трогательно умереть.

Джон внимательно смотрел на неё.

— Я ищу не Повелителя Мечей. И не кого-то из его слуг. Это… личное дело. Мне просто было интересно, что ты сделаешь.

Кина вспыхнула и обиженно замолчала. Надо-олго замолчала.

— Всё злишься?

Она не ответила, лишь ещё сильнее отвернулась. Заболела шея.

Кина молчала уже третью минуту, и любой бы сообразил, что она не злится, а обижается, так что смысла в глупых вопросах не было.

— Извини, — со всё той же улыбкой сказал Джон. — Хочешь, я тебе цветы куплю?

— Что?! Я тебе собачка, что ли? То проверку устроишь, то косточкой побалуешь?.. Тюльпаны.

— Хорошо.

— Эй. Слышишь меня?

Тэрн с трудом открыл глаза. Над ним склонился какой-то молодой парень. Минута ушла на то, чтобы вспомнить, что случилось. Бейта… банда… а вон второй парень, с арбалетом, он их, наверное, и спугнул… Тэрн попытался подняться.

— Твою мать, и впрямь очнулся…

— Я ж говорил, быстрее!

Дальше последовал сильный удар в лицо, после которого снова была темнота.

В следующий раз Тэрн пришёл в себя в одиночной камере. Первым, что он заметил, был невыносимый запах: пахло мочой, рвотой, немытым телом, гнилью и чем-то гораздо худшим. Тэрн прикрыл рот ладонью и с огромным трудом подавил тошноту.

Он огляделся. Похоже, это была городская тюрьма Завандра. Вывод этот он сделал из плаката в коридоре:

Тэрн вздохнул. Он попытался покричать, позвать стражу, но никто не откликнулся. Он уселся на нары и только тут опустил взгляд на свои руки. Они по-прежнему были в крови.

Тэрн вздрогнул. Он попытался вытереть руки об рубашку, но кровь уже засохла и так просто не оттиралась — зато теперь на рубахе были ещё и следы окровавленных ладоней. Воды в камере не наблюдалось.

Тэрн смотрел на свои руки и медленно осознавал, что убил человека. Он не знал, почему об этом так тяжело думать. «Я поступил неправильно? — спросил он у себя. — Нет… этот парень пытался меня убить, и если б не я, убил бы ещё многих». «Мне его жаль? — он прислушался к себе. — Нет. Я жалею, что взял грех на душу? Чушь, я даже не верю в этого Творца!» Как Тэрн ни поворачивал, выходило, что ему не из-за чего переживать — но кровь на руках жгла, словно расплавленное железо. Если вспомнить об официальной цели тюрем: заставить раскаяться и задуматься — она была достигнута.

Размышлял Тэрн и о другом. Десять лет он тренировался для битвы с Повелителем Мечей. Вся его жизнь была посвящена этому, все повторяли, что это его главная цель. Но если его готовили к битве с самым могущественным воином Алиара, почему он проиграл в драке с обычными головорезами?! Выходит, из него настолько плохой боец? Так на что они расчитывали, готовясь выставить его против величайшего мечника?!

Первую же принесённую воду Тэрн потратил на то, чтобы отмыть кровь, и сидел дальше, мучаясь от жажды до самого вечера. Следующей водой напился, но она оказалась столь омерзительна, что лучше было сдохнуть от жажды.

Он не понимал, почему оказался в тюрьме, но знал, что если не сможет оправдаться, единственной его надеждой останется орден. Рано или поздно они проследят его путь до Завандра, а там… деньги у них есть, связи тоже. Выкупят или договорятся — и вернут его обратно… проследив, чтобы сбежать ещё раз не получилось… и значит, всё было зря… и другой надежды не будет…

Тэрн закрыл глаза и прислонился к стене. Какие ещё варианты?.. Его не найдут — не смогут, опоздают, не захотят… Казнят его вряд ли, скорее всего, отправят на рудники. Это было гораздо лучше возвращения в орден: с рудников хотя бы можно было сбежать.

А что, если его всё-таки казнят?.. Тэрн закусил губу. Умирать не хотелось. Возвращаться в орден… не хотелось примерно настолько же.

Хотя за что его казнить?! Что он вообще сделал? Почему он здесь?.. Немного успокоившись, Тэрн пришёл к выводу, что никаких обвинений против него нет, и вообще он тут по чистой случайности, так что всё должно быть в порядке…

А если всё-таки казнят?.. По такому кругу и ходили его мысли. Он думал до тех самых пор, пока за ним не пришёл крупный, совершенно тупой с виду стражник. От него несло чем-то незнакомым — Тэрн ещё не знал, что так пахнет дешёвое вино.

Тэрн кинулся объяснить, что он невиновен, но бросил более внимательный взгляд на конвоира и промолчал. Его провели по коридору и втолкнули в комнату капитана (что было вовсе необязательно, так как он сам спокойно шёл всю дорогу), после чего дверь захлопнулась за спиной.

Первым делом Тэрн глубоко вдохнул: воздух наконец-то был чистым. Крупный темноволосый мужчина в кресле по ту сторону стола оторвал взгляд от бумаг. В обычном состоянии он, наверное, выглядел как человек властный и неимоверно гордый собой, но сейчас лицо его было не выбрито, волосы взъерошены, а глаза невероятно красны, что придавало ему сходство с беспутным бродягой. Впрочем, был уже поздний вечер, и последствия даже самой жуткой пьянки шли на убыль; да и в целом было заметно, что похмелье для капитана — неизбежный и давно привычный противник. Он устало посмотрел на подследственного и процедил:

— Имя…

— Тэрн, — решил Тэрн на всякий случай ответить честно.

— Фамилия…

Тэрн надолго задумался. Фамилии в Алиаре использовались только в официальных случаях, и за жизнь в ордене её, разумеется, не спрашивали ни разу. Он уже хотел сказать, что фамилии нет, но всё же вспомнил:

— Хардл.

Капитан посмотрел на него уж совсем хмуро. Взгляд его был цепким, хоть и немного усталым, и Тэрн понял, что сейчас здесь взвешивается каждое его слово. А ещё — что эта заминка сослужила ему очень плохую службу.

Как бы то ни было, ответ его капитан записал.

— И откуда к нам?

— Из Дейнара.

— Тэрн Хардл, дейнарец, — повторил капитан, записав и это.

— Нет… не дейнарец. Путешествую.

Капитан одарил его ещё более мрачным взглядом, зачеркнул строку на своей бумаге и записал новую. Тэрн огляделся, но ему стула предназначено не было. Пришлось стоять.

— Итак, бродяга, зачем явился в Завандр?

Тэрн пожал плечами.

— Просто… давно мечтал здесь побывать…

Капитан поморщился. Тэрн понял, что каждый новый ответ словно сыпет горсть земли на его могилу. Надо было собраться, сейчас от убедительности его слов зависело всё.

— Послушайте! Я окончил обучение и решил повидать мир. А едва зашёл в ваш город, на меня напали. Я ни в чём не виноват!

— Ну-ну, — капитан криво ухмыльнулся. — А это что?

Он протянул другую бумагу, Тэрн взял её и пригляделся.

— Что?.. Я? Это чушь! С чего мне на неё нападать?!

Капитан молча кивнул в сторону листа, и Тэрн стал читать дальше.

— «Потому что проговорился мне, как украл книги в дейнарской библиотеке, и побоялся, что я донесу на него…» Я не крал никаких книг! Мне их отдали!

— Отдали? Книги из Главной Библиотеки? Не верится. А вот что ты, бродяга, напал на невинную девушку, а потом убил защищавших её — вполне.

— Они действовали, как слаженная банда, — набычился Тэрн, — уверен, что я не первый, кто им попался! Можно найти кучу доказательств…

— А зачем? По-моему, всё и так вполне ясно. Трое жителей города доказывают твою вину — и ни единый человек не может поручиться за твои слова… или даже подтвердить твою личность…

Тэрн опустил взгляд: это была правда. Он вздохнул и лишь тут вспомнил:

— Могут! Могут! Я хорошо известен в Священном Городе! Отправьте запрос в завандрский монастырь, пусть свяжутся с Айнером!

Брови капитана взметнулись вверх и даже взгляд наконец стал заинтересованным. Он прокашлялся и вернул лицу то же непроницаемое выражение.

— Ну, ну… Один из моих парней недавно вернулся из Айнера. Но он не говорил ни о каком Тэрне.

— Я известен там под именем Тарк.

Повисло молчание.

— Брат Тарк? Победитель Состязаний? Да уж конечно! Посмотрим, узнает ли он тебя в лицо… что-то мне подсказывает, что нет. Но если вдруг, я, так уж и быть, напишу дейнарскому мэру и спрошу его про Тэрна. Или Тарка, а?

Тэрн прикрыл глаза, понимая, что сейчас веры ему станет ещё меньше.

— Нет… не Тэрна и не Тарка. Ему я представился, как Т… Т… Твою мать…

— Ну, ну. И какое же из имён настоящее?

Тэрн ухмыльнулся, понимая, что хуже он себе уже не сделает.

— Ни одно.

Капитан усмехнулся в ответ и вернулся к своей бумаге. Тэрн закусил губу. И что теперь, гнить здесь? Ради этого он сбежал из ордена?! Нет, нет, надо было во что бы то ни стало убедить капитана в своей правоте…

— Ладно… напали, говоришь… да уж конечно. Рассказывай, как было.

И Тэрн рассказал. Включил всё своё актёрское мастерство, задействовал и честные глаза, и простоватый вид — но все они разбились о безразличие капитана.

— Отлично. Очень интересно. И что же у тебя украли, именитый ты наш?

— Книги… «Глагол нашего времени», «Три мясника», «Дары волков», «Король арф», «Отцы и деды», «Датаньян и три стражника», «Датаньян и четыре стражника», «Датаньян и ещё четыре стражника»…

— Стоп! — голова капитана клонилась к столу всё время этой речи, но он очнулся и замахал руками. — Хватит про книги. Что ещё было?

— Меч, охотничий нож, кинжал, метательные ножи… — Тэрн осёкся, осознавая, что для обычного гражданина оружия у него многовато, — кулёк ягод, бурдюк с водой, куртка… и шестьсот тридцать два золотых.

— Сколько?!

— Шестьсот тридцать два…

— Ты рехнулся?! — капитан вскочил и злобно уставился на него. — Откуда у тебя, проходимца, столько денег?!

— Я… выиграл в Состязаниях Веры… — опешил Тэрн. Причина такой злости была ему совершенно непонятна.

— Точно, — ошалело повторил капитан и снова осел в кресло. — В Состязаниях…

Он переложил бумаги с одного угла стола на другой, потом поднялся и нервно прошёл по комнате:

— Мать ж мою, а ведь правда… Шестьсот золотых, говоришь? Вот уроды!

Он выглянул за дверь и приказал привести к нему какого-то Бэтона. Через некоторое время, пригнув голову, чтобы не зацепить косяк, зашёл мужик с неприятным и смутно знакомым лицом. Не успел он что-либо сказать, капитан махнул рукой в сторону Тэрна.

— Этот победил на Состязаниях Веры?

Мужик повернулся к нему, и Тэрн вспомнил, где его видел. Толпа на айнерской площади. Он зацепил этого здоровяка, и они подрались — точнее, мужик просто отшвырнул его, но Тэрн попал под ноги к братьям, и его потащили на Состязания…

Мужик зло ухмыльнулся, и Тэрн понял, что он тоже всё это помнит.

— Не. Впервые вижу.

— Как так!.. Мы же… ах, ты, скотина… — Тэрн увернулся от удара поддых и вдруг вспомнил: — Амулет Победителя Состязаний! Он должен быть в моих вещах!

Капитан жестом остановил разъярённого Бэтона и потёр подбородок.

— Да… был амулет…

Тэрн испугался, что ему скажут описать эту дурацкую висюльку: он ни разу не приглядывался и помнил лишь, что она была удивительно лёгкой. Но капитан молча пошарил в столе, достал оттуда свёрток, извлёк амулет и хмуро уставился на него.

— И как мы узнаем, что это не обычная железка, а именно амулет победителя Состязаний Веры? — победно воскликнул Бэтон.

Вместо ответа капитан развернул украшение задней стороной. Там было выгравировано: «Амулет Победителя Состязаний Веры».

Бэтон осёкся.

— Пшёлвон, — процедил капитан. — Тащи сюда Сараза. С тобой потом разберусь…

Дверь за Бэтоном захлопнулась. Капитан с ненавистью шагал по комнате, а Тэрн думал: получается, его вещи уже были у стражи? Разбойники просто их отдали? Странно… непонятная банда…

Он провёл много времени, переминаясь с ноги на ногу, а капитан становился лишь мрачнее.

— Э, да иду я, иду! Харе толкать-то!

Запахло дорогим парфюмом, и в комнату втолкнули парня в стильном ярком костюме и с очень честным лицом. Капитан кинулся к нему, схватил за шиворот.

— Рехнулся, урод?! Тридцать золотых было, да?!

…Сараз горячо твердил, что он тут ни причём, капитан кричал, что скоро уличная крыса отправится на рудники, Сараз валил всё на Бейту, капитан угрожал повесить всю банду, Сараз упирал на то, что вещи же они все вернули, значит, и деньги тоже были все…

Тэрн прикрыл глаза и криво ухмыльнулся. Только самый пустоголовый дурак Алиара мог не понять сразу. А он-то думал, путаница с именами звучит подозрительно и теперь он не сможет доказать свою правоту!.. Да все плевать хотели, виноват он или нет.

— А ты чего встал? — рявкнул на него капитан. — Монатки собирай и вали отсюда!

Он плюхнул свёрток на стол, другой рукой продолжая держать Сараза за шкирку. Тот подмигнул Тэрну через плечо капитана: мол, «не мы такие, жизнь такая» и «ничего личного, просто работа», — но Тэрн не проникся.

Он мигом подскочил к столу, схватил меч, кинжал, амулет. Больше там ничего не было. Даже кулька с засохшими ягодами.

— А остальное?..

— Не слышал, что ль, крысу эту?! Это всё, что у тебя было!

Тэрн хотел что-то сказать, но вместо этого молча собрал свои вещи и пошёл к выходу.

Солнечный свет резал глаза. На улице было непривычно людно. Тэрн торопливо пошёл прочь от здания городской стражи, на ходу убирая вещи. Столь же внимательный и аккуратный, сколь и всегда, он не заметил, как столкнулся с маленьким мальчиком.

Ребёнок отшатнулся и в ужасе посмотрел на него. Только сейчас Тэрн понял, как он выглядит со своим перекошенным лицом, синяками и кровавыми следами на рубашке.

— Извините! Извините, я не хотел! Я случайно!

— Да ладно тебе, парень… всё в порядке…

Перепуганный мальчонка, который, очевидно, вспомнил все запреты матери говорить с незнакомцами, потому что те могут оказаться страшными-жестокими убийцами, мгновенно растворился в толпе. Тэрн сделал ещё несколько шагов по улице, и… он не знал, что заставило его проверить свои, теперь немногочисленные вещи. Но кинжала за пазухой уже не было.

Это был самый подходящий момент, чтобы задаться вопросом: что я, собственно, делаю?! На самом деле, задаться этим вопросом следовало бы ещё множество городов назад, но теперь не замечать его было невозможно.

Радуясь своей находчивости, Райк пошёл за мерзким выродком в Реллу. Там он разыскал людей, которые подвозили засранца и узнал, что ублюдок бросил их у поворота на Эрнел. В очередной раз помянув мать спиногрыза плохими словами (что становилось уже своеобразным ритуалом), Райк проследовал в Эрнел, где, после долгих поисков, был вынужден признать, что хитрозадый подонок в этом городе и не появлялся. Тогда он отправился в Дейнар, где, как оказалось, проходил юноша, внешне похожий на искомого мерзавца. Но когда Райк узнал, что творил этот юноша, то понял: это не может быть Тэрн. Даже если сойдутся все приметы, всё, вплоть до родинок на груди, — не может. Райк великолепно знал оторвыша и понимал: заманить его в библиотеку можно лишь кошелём с золотом, а заставить бесплатно сделать общественно-полезное дело вроде уборки библиотеки невозможно в принципе. Райку как никому иному было известно, что на Тэрна в таких случаях не действовали ни угрозы, ни уговоры, ни посулы. Казалось, он против самой идеи делать что-то полезное — и готов навлечь на себя любую беду, лишь бы не работать.

И вот теперь Райк стоял в Кивише, где тоже не слышали о Тэрне, — и было самое время спросить себя, какова истинная цель этого преследования. Может быть, он так хотел вернуть Тэрна в орден? Но нет, гадёнышу было нечего делать там, он осквернял это святое место одним своим присутствием. Может, всё это было лишь прикрытие, и на самом деле Райк просто хотел повидать мир? Но за время поисков он ни разу не зашёл в какое-либо место ради развлечения, лишь разыскивая Тэрна. Может, он опасался, что посланный наставником человек навредит Тэрну, и хотел решить дело без крови?.. Трижды «ха»!

Но, по крайней мере, это были важные и нужные вопросы, и Райк несомненно задался бы ими, если б хоть немного любил размышлять. Но он верил, что люди, много думающие, мало делают, и был слишком поглощён поиском Тэрна, чтобы думать, зачем он, собственно, его ищет.

На самом деле, причин идти в Кивиш у него не было. Просто — он вышел из Завандра и шёл, шёл, шёл, желая убраться подальше, а потом обнаружил себя уже на полпути туда. Может, потому что Кивиш славился идеальным соблюдением законов, а ему нужно было убедиться, что не везде процветает взяточничество. Может, потому что это была самая удобная дорога в Реллу. Может, потому что его собственные мысли были слишком гадостными и нужно было поскорее оказаться в гуще людей… как бы то ни было, в Кивиш в таком виде его бы не пустили. Синяки, грязная одежда, кровавые следы и полное отсутствие денег — на одно из этого стража ещё могла закрыть глаза, но всё вместе словно кричало: «Бродяга!». Следовало подождать, пока сойдут синяки, привести в порядок одежду и мысли.

Поэтому Тэрн свернул с дороги: он знал, что поблизости проходит Свечка, одна из трёх крупных рек Алиара. Он нашёл её довольно быстро, и вскоре уже сидел, напившись, и ждал, когда высохнет его одежда, — не отдавая себе отчёта, что и методы поиска воды, и местность Алиара известны ему исключительно благодаря столь ненавистному ордену.

Единственным лёгким способом погибнуть в лесах Алиара было повеситься. Летом в них росла земляника, осенью — облепиха, зимой — подснежника. Это не считая множества других ягод, кореньев и трав (которые Тэрн знал в совершенстве благодаря всё тому же бесполезному ордену) и полному отсутствию опасных для человека хищников.

Рубаха так и не отстиралась до конца, но если подтянуть штаны повыше, можно было скрыть почти все следы. Так они хоть не напоминали о произошедшем…

Большую часть дня Тэрн лежал у костра и думал.

Ему впервые начало казаться, что он поступил неправильно, — и можно было сделать сотню предположений, но всё равно не угадать, что именно его стыдило.

Он не попрощался с Андой и Юнем.

Они переживали и поддерживали его, хотя вполне могли бы бросить, вытолкнув на сцену, — а он облил обоих грязью и ушёл, гордый собой… А как плохо он думал о Леке, о дейнарском мэре, о людях, накормивших его в Айнере и желавших подбросить до Реллы! Они казались ему такими пустыми, жалкими, бесполезными… но они позаботились о нём, помогли ему — хотя вовсе не были обязаны. А он лишь принимал чужую поддержку как должное…

Но в некоторых людях Тэрн никак не мог увидеть что-то хорошее, и было забавно, что именно они вложили в него больше всех. Наставник Лорм — лицемерный козёл, который хотел выпотрошить его жизнь, уничтожить мечты и стремления, пока не получится нужная ему марионетка. Райк — служака, который отрицал мышление как нарушающее субординацию и ведущее к анархии. Мать…

Неожиданно Тэрн залился истерическим, пугающим смехом. Он хохотал долго, до слёз, потом — размазывая эти самые слёзы по щекам.

Его любимой поговоркой была: «Умному достаточно одной ошибки, дураку не хватит десяти». А Тэрн всегда считал себя умным, хитрым, изворотливым… лишь сейчас осознав, какой он бесповоротный идиот.

— Отец бросил тебя, не дождавшись и твоего рождения. Мать — сдала в орден, едва предоставилась возможность. Лучший друг — бывший лучший друг! — возвращал «на место», едва тебе удавалось вырваться… А ты всё веришь людям! «Давайте я вас провожу!» «Тёмная улица, фонари меняют!» Ой, не могу!..

На самом деле, он бы с удовольствием назвал бывшей и мать, и такая его позиция была бы гораздо более оправдана, чем в отношении воспитывавших его людей. Но матери никогда не бывают бывшими — как бы они с вами ни поступали.