Алкоголи

Потомки вспомните меня в дали своей

Я жил в тот век что был концом для королей

В небытие чреда их шла путем тернистым

И трижды дерзостный стал новым трисмегистом

К исходу сентября Париж был так прекрасен

Ночь виноградною лозой простерлась Ясен

Струился свет ее ветвей Она слилась

В созвездья спелые поклеванные всласть

Моим хмельным стихом Зрел урожай рассвета

Раз по пути в Отей на набережной где-то

Я услыхал в ночной тиши далекий звук

Как будто голос пел и откликались вдруг

Другие голоса над берегами Сены

Вступая в разговор во тьме попеременно

И долго слышалась их перекличка мне

Будя ночную песнь Парижа в тишине

О Франция Европа мир со всеми городами

Вливайтесь в горло мне пьянящими глотками

Я видел как средь лоз уже хмельной Париж

Срывал за гроздью гроздь и становились песней

Те виноградины которых нет чудесней

Я слышал голоса Кемпера Ванна Ренна[72]

Мы пред тобой Париж И жители и стены

Все гроздья наших чувств их золотистый ток

Мы отдаем тебе наш ненасытный бог

И все умы и кладбища и сонмища домов

Плач колыбелей хоть его ты не услышишь

И наши мысли вдаль текущие как реки

Слух классных комнат Наши вскинутые ввысь

Бесчисленные колокольни-руки

Свою двойную суть тебе передаем

Что тайной замкнута как комната ключом

И тайну куртуазности даруя

И мистицизма тайну роковую

Нам внятно то о чем постигнув красоту

Не знала Греция сама Восток не знал

Двойная суть Бретани где из века в век

Шлифуя континент бежит за валом вал

И города на севере сказали

Париж Мы с упоением впивали

Предместья где поет не умолкая вечно

Хор металлических святых в раю фабричном

Где наши трубы мы вгоняем в облака

Как механический могучий Иксион[73]

Неисчислимы наши руки

Заводы фабрики мануфактуры

Без устали снуют рабочие как пальцы

По грану в час производя реальность

И это все тебе мы отдаем

И говорил Лион где ангелы Фурвьера

В молитвах небеса заткали шелком веры[74]

Впивай же о Париж звук этих слов святых

Твердимых Роною и Соной губ моих

Здесь издавна один и тот же культ бессмертья

Разъединял святых и вел к кровопролитью

О благодатный дождь и капли и печаль

Все окна настежь и ребенок замер созерцая

Над гроздьями голов хмельную птичью стаю

На юге города заговорили разом

Блистательный Париж чей самый зоркий разум

Стал пульсом нашего стремительного нрава

И Средиземных волн отхлынувшая слава

Вы поделили нас на вашем алтаре

И эта вечная любовь с ее сиротством

Как лучшее вино в твои мехи вольется

С Сицилии придя глухой томящий стон[75]

В биенье крыльев до тебя слова донес

И значили они что собран виноград

И гроздья мертвых тел вокруг лежат

И лозы обрели вкус крови пепла пыли

Когда к твоим губам Париж они припали

Свет ненасытной тучей заслонен

И впав в обман ее ласкает Иксион

И вот она рождает над волнами воронье

О виноград Глаза тусклы Таков предел

Грядущее и жизнь здесь не у дел

Но где же взор сирен сиявший властно нежно

Манивший призрачной любовью моряков

Нет к Сцилле никому уже не плыть на зов

Трех чистых голосов звучавших безмятежно

Лицо пролива изменилось вдруг

Земля вода и плоть и все кругом

Все то что может наяву явиться

Вы лишь личины на безликих лицах

А молодой пловец меж новыми волнами

Утопленников влек с улыбкой за собой

И трех певиц Они застывшими губами

Прощались горестно с пучиною родной

И со своими бледными мужьями

Лежащими средь скал и мчались прочь вперед

За солнцем вслед чтоб с ним исчезнуть в бездне вод

От глаз открытых ночь в тиши укрыта

Она блуждает там где задыхалась гидра

Во тьме твой властный голос различим

О Рим

Проклясть все мысли что владели мною

И небо где любовь руководит судьбою

Сплетение ветвей на дереве распятья

И слава лилии увядшей в Ватикане

На них настояно вино Испей его

В нем привкус крови тех кто знает торжество

Иной растительной свободы Ты о ней

Не ведаешь но благодати нет сильней

На плиты пала папская тиара

И попрана стопой тяжелой иерарха

Блеск демократии тускнеет и близка

Ночь самовластия и будут убивать

Голубку и орла Ягненка и волчицу

Грядет жестоких королей апофеоз

Томимы жаждой как и ты средь вечных лоз

Они из-под земли стремятся в вышину

Чтоб к двухтысячелетнему припасть вину

Сошлись обнявшись Рейн и Мозель молча

За Кобленц молится Европа днем и ночью

На набережной я стоял в Отее

Минуты падали как листья облетая

С лозы И слушал я застыв о чем поет

Слиянье голосов в слиянье ясных вод

Париж прекраснее стократ твое вино

Того что в северных долинах взращено

Но здесь увы от жажды гибнет виноград

Под прессом гроздья лучших из людей кровоточат

Ты выпьешь по глотку до капли кровь Европы

Ведь так прекрасен ты один и благороден

И лишь в тебе одном явиться может Бог

Средь белоснежных стен на наших берегах

Все виноградари в своих домах

Дарящих блеск огней во мраке нашим водам

Тебе хвалу поют хотя ты им не ведом

А мы сложив в мольбе струящиеся руки

Стремимся соль вкусить в неудержимом беге

Как в перекрестье ножниц между нами

Спит город не тревожа нас огнями

И наши струи песнь слагают в тишине

О девах Кобленца волнуя их во сне

А дальше различить не мог уже я слов

Я слышал голоса бессчетных городов

И посреди их хора

Плыл звучный голос Трира[76]

Вселенная была сокрыта в том вине

Все города моря животные растенья

И судьбы и светил небесных пенье

И люди перед небом на коленях

Податливая сталь наш друг старинный

Огонь который любим как себя

И слава всех веков единая в моем сознанье

И молния блеснувшая как мысль

Бесчисленность имен Все числа как одно

И вороха исписанных листов неровные как пламя

Все то что выбелит потом нам кости

Бессмертные стихи скучающие скромно

Построенное в боевой порядок войско

Леса распятий и озерный мой приют

На берегу любимых глаз

Цветы раскрывшие уста для крика

И все чего мне не сказать словами

И то чего я не узнаю никогда

Все это ставшее твоим вином чистейшим

О мой Париж

Предстало предо мной

Поступки Солнечные дни Дурные сны

Растительность Совокупленье Вечные созвучья

Движенья Обожание Печаль

Миры которые напоминаем мы

Я выпил вас и жажды не избыл

Но я отныне знаю вкус вселенной

Я пьян от выпитой до дна вселенной

На набережной где я вижу как бежит вода и баржи спят

Париж я горло жадное твое

Я снова жадно припаду к вселенной

Внимайте как во мне вселенский хмель поет

К исходу близилась сентябрьская ночь

И красные огни мостов гасила Сена

Ночь умирала День рождался постепенно