Аллея кошмаров

Карта V Императрица

Наконец-то ночью все стихло, только стрекотали кузнечики. Скелет колеса обозрения белел на фоне звездного неба. Одинокие огни кухни сияли в ночной мгле.

Стэн вышел из фургона на траву, протянул руку Молли, сжал ее влажную горячую ладонь. Молли на миг прильнула к нему, прижалась лбом к его щеке. Они были почти одного роста. Ее волосы пахли чем-то сладким и щекотали ему губы. Он нетерпеливо тряхнул головой.

– Стэн, милый, а ты меня любишь?

– Конечно, детка.

– Только ты никому не говори. Обещаешь? Я к себе никого не допускала.

– Правда? – Стэн, наслаждаясь обретенной властью, хотел еще раз услышать страх в голосе Молли.

– Да, милый. Правда. Честное слово. Вначале мне было очень больно, знаешь…

– Да…

– А если бы я кого к себе допускала, то больно бы сейчас не было. Но я рада, что ты сделал мне больно. Потому что ты у меня первый.

Молли поежилась от ночной прохлады. Стэн снял пиджак и набросил ей на плечи.

– Ой, ты так обо мне заботишься!

– Я всегда буду о тебе заботиться.

– Всегда? – Молли повернулась к нему, обеими руками схватила его руку. – Что ты имеешь в виду?

– Ну – всегда.

– То есть до тех пор, когда сезон закончится и все разъедутся кто куда? – В вопросе слышался иной, глубокий смысл.

Стэн принял решение. Он мысленно представил огни рампы. Себя, стоящего на сцене. Уверенного. И Молли в вечернем туалете медленно идет по проходу. Лохи – зрители – во все глаза глядят на нее. Она красавица. На растяжках над сценой написано одно слово: «СТЭНТОН». Высшая лига. Успех.

– Молли, тебе нравится шоу-бизнес?

– Да, конечно. Папа всегда хотел, чтобы я выступала на сцене.

– Так вот, я имею в виду… Давай развернемся по-настоящему. Попробуем пробиться в высшую лигу. Мы с тобой. Вдвоем.

Она обняла его за пояс, и они медленно пошли дальше.

– Ах, милый, я так рада. Я очень надеялась, что ты мне это предложишь.

– Я не шучу. Вдвоем мы обязательно добьемся успеха. У тебя есть и стиль, и формы… В смысле ты ослепительная красавица. Мы с тобой такой код разработаем, что все только ахнут.

Молли обняла его покрепче.

– Стэн, я всегда именно этого и хотела. И мой папа гордился бы нами, я точно знаю. Ты бы ему понравился, Стэн. Особенно то, как ты ловко выкручиваешься из всяких неприятностей. Он очень ценил тех, кто на это способен. И тех, кто не предает друзей. Никогда и ни за что. Папа хотел, чтобы на его надгробье так и написали: «Здесь лежит Денни Кэхилл. Он никогда не предавал друзей».

– Так и написали?

– Нет. Дедушка запретил. На надгробье просто надпись «Деннис Кэхилл» и даты рождения и смерти. Однажды ночью, перед тем как я сбежала из Луисвилла, я прокралась на кладбище и мелом вывела на камне то, что хотел папа. Наверное, следы мела еще остались.

Они дошли до балагана «Десять в одном». Внутри горела одинокая лампочка. Стэн заглянул за полог.

– Никого нет, детка. Иди забирай вещи. Интересно, куда все делись?

Молли переоделась за кулисами на сцене Зены, а Стэн подошел к кухне, где повар мыл кофеварку.

– Где народ?

– Разбежались кто куда. Копы прицепились к ребятам из балагана с рулеткой и азартными играми, уволокли их в каталажку. И даже «Сбей кота» заставили разобрать. Ничего, завтра наш человек все устроит. А я согрею чан воды побольше, чтобы ребята искупались и одежду от вшей пропарили. Кофе будешь?

– Нет, спасибо. Я хочу найти своих. Не знаешь, где они?

Повар вытер руки и прикурил сигарету.

– Хотли пошел в придорожную закусочную. Она тут неподалеку, ты ее не пропустишь. Сказал, что сегодня не хочет ночевать в балагане. Оно и понятно, кому ж захочется, если дело такое… Кто-то настучал копам про гика. И про рулетку. Говорят, это ваш татуированный, ну, который с Пласки поцапался, пошел в город и местным проболтался.

– Мартин-мореход?

– Он самый, сволочь. Настропалил городских нажаловаться в полицию. Представляешь? Тоже мне, цирковой. Вот бы ему в жопу мясницкий нож вставить и ручку обломать.

Услышав негромкий свист снаружи, Стэн пожелал повару доброй ночи. Молли стояла в тени балагана, аккуратно одетая в строгий темный костюм и белую шелковую блузку. Стэн взял Молли под руку и повел ее по дороге.

Из закусочной доносились голоса и смех. Стэн толкнул сетчатую дверцу.

– …И едва я услыхал, как малец завел речь про Иисуса и все такое, так сразу понял, что пронесло, – говорил Хотли. – И скажу я вам, зрелище было незабываемое. Старый придурок рот раззявил так, что челюсть до колен отвисла, и слушал каждое слово мальца, как Божье откровение.

Он перевел дух, заметил Стэна с Молли и радостно заулюлюкал.

Остальные бросились их приветствовать. Зена обняла и расцеловала Молли.

– Ох, милочка, как же я рада тебя видеть! Садись сюда, рядышком с Зеной. Ты где пряталась? Нет, мы знали, что копы не тронули ни тебя, ни Стэна. Клем за всем наблюдал. А я тебя обыскалась.

– Я спряталась в твоем фургоне. – Молли потупилась и провела пальцем по застежке сумки.

– А ты, Стэн! – Зена порывисто обняла его и поцеловала в губы. – Ты очень благородно поступил. Не зря я всегда говорила, что из тебя выйдет замечательный менталист. Подумать только – вглухую просчитать копа и выйти сухим из воды. Ах, я тебя просто обожаю.

Послышался писклявый скрипичный голосок майора Москита:

– Иди сюда, Стэн, выпей с нами. Хотли угощает. Ну скорее же. Я и так уже упился вусмерть.

Все расселись по местам, и тощий мосластый юнец с всклокоченной шевелюрой принес еще две порции жареной курицы.

– Ребята, поосторожнее с выпивкой, – предупредил он. – Городские власти не одобряют.

Стэн сидел рядом с Молли. Оба ужасно проголодались и с жадностью накинулись на еду.

– А ты хорошо соображаешь, малец, – сказал Джо Пласки. – Не занервничал, головы не потерял. Видно, ты и впрямь цирковой.

Бруно ничего не сказал. Перед ним стояла четвертая порция жареной курицы, но он к ней не притрагивался. Молли пожала руку Стэна под столом, и они украдкой переглянулись.

Зена наполнила свой бокал и осушила его в два глотка.

– Гадость жуткая, Клем, – сказала она. – Такую мерзость приходится пить через силу, как говорят шотландцы.

Клем Хотли ковырял в зубах заостренной спичкой.

– Ничего другого не нашлось. Я спросил одного из помощников шерифа, того, что помоложе, где разжиться выпивкой, и он послал меня к свояку. Вообще-то, городок тут неплохой, только надо загодя аккуратно все места разведать. И неприятностей у нас больше не будет. Тот старик, что сегодня всех разгонял, самый въедливый. Зато нам сделали такую рекламу, что завтра вечером сбегутся толпы.

– А это не опасно? – встревожилась Молли.

Хотли усмехнулся:

– Ничего, наденешь сапоги для верховой езды и бриджи. У тебя для них фигура подходящая. Не волнуйся понапрасну.

Зена обгрызла куриную косточку и сказала:

– По-моему, Стэн заслуживает оваций. Нам всем было бы несдобровать, если бы не он. Вот верно я говорю, ясновидение всегда вывезет. Человек, который умеет хорошо предсказывать будущее, не умрет от голода. – Она повернулась к Стэну. – Вот только я и не подозревала, что ты Библию знаешь наизусть. Клем нам рассказал… – Помолчав, она добавила: – Стэн, признавайся, ты раньше был проповедником?

Он помотал головой, плотно сжал губы.

– Мой отец прочил мне церковную карьеру, но меня к этому не тянуло. Потом он решил, что я должен заняться куплей-продажей недвижимости. Только там все оборачивается медленно. А мне хотелось чудес и фокусов. Отец всю жизнь цитировал Библию по памяти, целыми страницами, вот мне и запомнилось.

Майор Москит обхватил ручонками стакан, поднял его и заявил:

– Так выпьем же за Великого Стэнтона, поставщика развлечений, чудес, фокусов и лапши на уши. Потому что он славный малый, потому что он славный ма…

– Заткнись, – оборвал его Бруно Гертц. – Откуда в такой малявке столько болтовни? – Он печально взглянул на Молли и вдруг спросил: – Молли, ты выходишь замуж за Стэна?

В закусочной стало тихо, словно иглу сняли с граммофонной пластинки. От неожиданности Молли поперхнулась. Зена похлопала ее по спине.

– С чего ты… – запинаясь и краснея, залепетала Молли, – откуда ты…

Бруно, которому отчаяние придало смелости, продолжил:

– Вы со Стэном слюбились. Ты выходишь за него замуж?

Стэн в упор взглянул на силача:

– Мы с Молли собираемся попытать счастья в варьете. Мы уже все обдумали. Там ее никто не попрекнет откровенными нарядами.

Зена опустила стакан на столешницу.

– Что ж, по-моему, прекрасная задумка. Клем, слышишь? Они собираются в варьете. Я считаю, это замечательно. Великолепно. – Она снова обняла Молли, потом протянула руку и взъерошила соломенные волосы Стэна. – Ну ты и хитрюга! И все это время притворялся, что не замечаешь нашу малышку. – Она плеснула виски в стакан и сказала: – Что ж, ребята, давайте выпьем за молодых. Живите долго и счастливо, и пусть беды обходят вас стороной. Так, Молли?

Хотли приветственно поднял кружку с кофе.

– Ура! – пискнул майор Москит. – А в первую брачную ночь я спрячусь у вас под кроватью. Буду сидеть тише мыши.

Бруно Гертц наполнил свой стакан, посмотрел на Молли:

– Prosit, Liebchen![26] – И пробормотал себе под нос: – Надо пожелать тебе удачи. Тебе нужна удача. Без удачи тебе не обойтись…

Лазарева улыбка Джо Пласки сияла, будто светильник:

– Желаю вам всего наилучшего, ребятки. Рад за вас. Я дам вам рекомендательные письма к парочке антрепренеров в Нью-Йорке.

Зена неловко отодвинула стаканы и тарелки подальше, расчищая место на столе, потом достала из сумки колоду карт.

– Вот что, милые, сейчас самое время взглянуть, что вам посулят карты Таро. Таро правду знает. – Она перетасовала колоду. – Давай, милая, сними. Посмотрим, что тебя ждет.

Молли сняла колоду, Зена схватила карты и перевернула.

– Надо же! Императрица! Вот она, красавица. Видишь, сидит на троне, под знаком Венеры. Венера – это любовь. А в волосах звезды – значит, муж тебе принесет много хорошего.

Майор Москит захихикал, и Бруно шикнул на него.

– Императрица означает удачу в любви. Ты получишь все то, чего желаешь больше всего на свете. – Зена снова перетасовала колоду и протянула ее Стэну, который встал за спинкой стула Молли. Молли приложила его ладонь к своей щеке.

– Сними колоду, Стэн. Поглядим, что тебе выпадет.

Стэн высвободил руку. Краешек одной из карт был темнее остальных. Стэн срезал по нему и машинально перевернул верхнюю половину колоды.

Майор Москит взвизгнул. Зена опрокинула бутылку, а Хотли ловко подхватил ее, чтобы не пролить виски на стол. Молли недоуменно смотрела на карту, а Стэн расхохотался. Лилипут колотил по скатерти ложкой и пьяно вопил:

– Ха-ха-ха! Повешенный!