Аль-Баррак

Ветер на коне, на неоседланном,

Босяком, зажав пятой бока,

Мчится по полю, по городам, по селам,

По аулам и по облакам.

Мчится свистом, топотом – и тишью,

Усталью – и пламенем ноздрей.

То спадет, а то все выше, выше,

То притупится, а то острей, острей.

Спотыкнется, захрапит, но мчится.

Фыркнет и копыта подобьет…

Нет же нет, то ни мюрид, ни рыцарь

Бьются в отдых шашкой и копьем*

Это ветер, это ветер охлябь

Топот по полю и по нему дробит.

Это ветер, это ветер охлябь

Под кустом на паутинке спит.

И всего боится – и бесстрашный:

Пятится от шелеста листка,

Или вдруг хвостом сметает пашню.

Или вспенится себе врага искать.

О, тогда не попадайся, встречный.

Друг и недруг по дороге – враг:

Будь то берег, иль туман заречный,

Будь то холм, иль за холмом овраг.

Все равно. Равна и боль усладе

Если можно разлюбить любя.

Все равно. Но если взлёту падать –

Никому не уберечь себя.

Никому не отыскать начала,

Никому не предсказать конца.

Мчись же, ветер: вечность обвенчалась

С мигом обручального кольца.

Мчись же, мчясь, безвольное могущество,

Придремли, и снова ноздри вздуй,

Чтоб лучистей всех в небесной гуще

Высветить Октябрьскую Звезду.