Альбертина и Дом тысячи чудес

Телефонный ажиотаж в «Доме детского счастья»

Уже два дня и две ночи этой маленькой чертовки Шульце не было на месте. У руководительницы буквально каждые пять минут происходило несварение желудка, и только огромные порции ромашкового отвара предотвращали худшее. Госпожа Рапп-Майербринк могла вообразить все что угодно, только не такое. Причем этой чертовке Альбертине действительно удалось улизнуть от руководительницы, которая на всех вокруг наводила ужас. Мало этого, она ведь сумела замести за собой следы. Папка с личным делом, с надписью: «Альбертина Шульце» пропала бесследно, нигде во всем приюте ее не смогли найти. Глаз не сомкну, пока эта неблагодарная злодейка по имени Альбертина не водворится вновь в «Доме детского счастья», решила Раппельмайерша. Она точно знала, что у Альбертины где-то есть тетка. Но в стране женщин с фамилией Шульце наверняка миллионы, ну а новую фамилию тетки, которую она носила после замужества, Раппельмайерша просто никак не могла вспомнить: Грабентаг, Фарбенцарт, Рабенхарт, Татеншлаг?

Тиль и Кнобель наверняка были с маленькой чертовкой заодно, в этом не было никаких сомнений. Плохо было то, что близнецы уже много раз доказывали: даже самое жестокое наказание им как с гуся вода. «Скрести корки», красить газон перед родительским днем, слушать, как руководительница играет на гобое — им все было нипочем.

Наверное, ни одна секретная служба в мире не следила так бдительно за какой-нибудь мышиной норкой, как Раппельмайерша теперь за своими владениями.

В «Доме детского счастья» завыл сигнал тревоги у главного входа. Голова Элеоноры Рапп-Майербринк показалась из-за горы телефонных книг. Довольная улыбка скользнула по ее лицу. Новая сигнализация работала великолепно. Легкий румянец удовольствия проступил на серых щеках директрисы. Такой румянец появлялся у нее только тогда, когда она выдумывала новые штрафные задания для своих «овечек». Благодаря новой системе защиты никто больше не сможет выйти из приюта незамеченным. От пронзительного сигнала тревоги у нее в кабинете задребезжали стекла. Раппельмайерша от души наслаждалась этим новым звуком в своих владениях. Зато всех остальных, если они не затыкали уши туалетной бумагой или хлебным мякишем, этот звук быстро привел в состояние, близкое к помешательству: ведь каждая низко летящая ласточка, более того — каждый громко гудящий шмель, подлетевший близко ко входу, — немедленно вызывали сигнал тревоги.

Раппельмайерша распахнула окно.

— Еще вон там, слева, две травинки! Работайте поаккуратнее! — заорала она на Тиля и Кнобеля, которые ползали по газону и маленькими кисточками красили каждую высохшую травинку зеленой краской.

Ожидался очередной детский аукцион — так это мероприятие обычно называли сами дети. В приют приезжали богатые бездетные пары и выбирали себе приемного сына или приемную дочь. И поскольку на территории давно уже ничего не цвело, приходилось принимать меры. Все в «Доме детского счастья» должно радовать глаз и сиять от счастья.

Но для Альбертины Шульце Раппельмайерша приготовила особую, надежную камеру, которая никому не порадует глаз, — и вряд ли сама Альбертина будет сиять от счастья. По приказу руководительницы Яцци переселилась к другой девочке. Альбертине впредь надлежало проживать в одиночной комнате под тремя замками. И поскольку Альбертина была особо опасна, Раппельмайерша заказала господам из фирмы «Орлиный глаз — Услуги по охране и безопасности» миленькую, но страшненькую решеточку, которую они и вмонтировали на площадке третьего этажа.

Госпожа Рапп-Майербринк снова уселась за свой письменный стол, где ее ждал грандиозный телефонный агрегат. Устройство выглядело столь внушительно, словно руководительница собиралась с его помощью управлять полетами зондов к Марсу. Бесчисленные экранчики, лампочки и табло служили прежде всего для прослушивания всех телефонов в «Доме детского счастья».

Шлюпф толкнул дверь плечом и вошел. Он держал в руках очередную охапку телефонных книг, которые чудом не валились на пол.

— Куда? — отдуваясь, просипел он.

— Какие буквы принесли?

— Начиная с Т — «Тапсенхаузен» — и заканчивая У — «Унтервассермюлен».

— Кладите слева, рядом с креслом-качалкой, — распорядилась руководительница. — Позовите Тобиаса, пусть вырвет мне те страницы, где Шульце! «Я поймаю тебя, даже если мне придется обзвонить всех Шульце от Земли и до Луны!» — подумала Элеонора Рапп-Майербринк и уже двести семьдесят третий раз за это утро подняла телефонную трубку. На этот раз на проводе была некая Эльвира Шульце из Кракельбурга.