Амаркорд

6

Обедают на кухне, узкой и длинной, как кишка, — повернуться негде. За столом Бобо, его младший брат, на углу, рядом с синьорой Мирандой, сидит дедушка (он не ест, потому что, как всегда, уже обедал утром, в одиннадцать часов). Тут же Дешевка — братец синьоры Миранды, а во главе стола синьор Амедео, без пиджака, но в шляпе.

На первое сегодня суп. Посреди стола дымится большая миска. Миранда разливает суп по тарелкам. Бобо тянется за бутылью, чтобы налить себе воды, но его руку перехватывает отец и говорит:

— До супа не пьют.

У кухонного стола, служащего продолжением раковины, стоит служанка. Она повернулась спиной к обедающим. Это разбитная и аппетитная деревенская девчонка — зовут ее Джина. Дедушка гладит ее пониже спины и говорит:

— На столе не хватает ложки.

Она резко оборачивается и хлопает ладонью по нахальной руке.

Бобо, его братишка, отец — все держат ложки с супом у рта и дуют, чтобы остудить. Дешевка поставил свою тарелку рядом с пустой тарелкой для второго: он единственный, кто охлаждает суп, переливая его ложкой из одной тарелки в другую. Дедушка наблюдает за обедающими. Потом вдруг спрашивает:

— А соли достаточно?

Отец Бобо, уже снявший пробу, утвердительно кивает.

Джина, протиснувшись между сидящими рядом братьями, собирается унести со стола супницу. Бобо с зажатой в руке ложкой высоко поднимает согнутый локоть, чтобы дотянуться до груди служанки. Но, получив от родителя подзатыльник, Бобо обливает супом куртку.

В этот момент дедушка поднимается и говорит:

— Пойду на минутку выйду.

Джина ставит перед синьором Амедео большое блюдо с вареной курицей. Бобо тут же тянется к нему вилкой. Отец резко, словно отсекая ножом, бьет его по руке и бранится сквозь зубы.

— Я хотел взять крылышко, — хнычет Бобо, дуя на руку.

— А получишь вилкой по лбу.

Синьор Амедео накладывает второе себе, потом передает блюдо жене, которая кладет кусочек Дешевке и дает одно крылышко Бобо, а другое младшему сыну.

Возвращается дедушка, садится и объявляет:

— Теперь я чувствую себя лучше.

Брат Бобо разражается неестественно громким, деланным смехом.

Амедео срывает с груди салфетку, комкает и в сердцах швыряет ее в лицо сыну.

Дешевка ест молча.

Он сосредоточенно трудится над ножкой, не обращая ни малейшего внимания на происходящее вокруг. Дедушка, указывая на обглоданную косточку, говорит:

— На ней еще осталось мясо.

Потом опять проводит ладонью по заду Джины, которая на этот раз не на шутку рассердилась и кричит:

— Что вам мой зад — чаша со святой водой?!

Внезапно раздается звон колокольчика у входной двери. Миранда идет открывать. Отец Бобо раздраженно бормочет:

— Черт бы их всех побрал, не дадут пообедать спокойно!

На пороге появляется Миранда и, обращаясь к мужу, говорит:

— Это кавалер Бьонди. Просит тебя на два слова.

Амедео так низко наклоняется над столом, будто хочет впиться в него зубами, и меж тарелок и стаканов прокатывается яростное, приглушенное проклятие:

— Агарабарданарабембо!

Затем он резко встает и, раздраженно пыхтя, выходит из кухни.

Брат Бобо роняет на пол вилку и получает возможность заползти на четвереньках под стол. Он выныривает по другую сторону стола, поближе к двери. Но ему приходится поспешно вернуться на место, так как у входа в кухню уже слышатся шаги отца.

Синьор Амедео как ни в чем не бывало садится снова за стол. С невозмутимым видом отпивает из своего стакана глоток вина.

— Хорошее это «Санджовезе».

Ставит стакан. Вытирает рот салфеткой. Потом обращается к Бобо дружески, почти ласково:

— Ты вчера вечером ходил в кино?

— Да, папа, там было очень здорово.

— А что показывали?

— Фильм про индейцев… Белые, американцы, хотели построить железную дорогу, а краснокожие…

Но тут отец, подскочив, хватает его за шиворот.

— А ты там чем занимался?

Бобо отвечает жалобно, чуть не плача:

— Я? Ничем, папа.

Он вырывается, наконец ему удается выскользнуть, и он удирает в сад, преследуемый разгневанным папашей.

Скатившись с лестницы, Бобо сворачивает за угол дома, оглядывается и видит, что отец гонится за ним по пятам. Вновь бросается бежать и, достигнув другого угла, опять оглядывается. Он тяжело дышит, и по лицу видно, что он здорово напуган. Отец тоже останавливается. Он весь дрожит от слепой ярости, с которой не в силах совладать.

— Стой! А ну иди сюда, свинья поганая! Висельник проклятый!

— Ага! Я подойду, а ты меня по шее!

— Да я тебе все кости переломаю!

Амедео рвется вперед, пытаясь поймать сына, но тот снова ускользает. Бобо бегает вокруг дома, жалобно вереща:

— Это не я!

— С завтрашнего дня никакой школы, никаких денег, будешь ходить со мной на стройку и работать чернорабочим!

— Ладно.

— Я тебе покажу «ладно», чертово отродье!

Вот появляется и Миранда. Выходит на крыльцо из кухни и говорит:

— Амедео, успокойся, тебя соседи слышат.

— Ты мне скажи, от кого ты прижила этого змееныша! Я в его возрасте уже три года работал.

Ему отвечает Бобо:

— Слыхали, ты работал могильщиком. Старая песня, папа.

Отец в последний раз бросает на него полный бешенства взгляд и, поднимаясь по лесенке, говорит жене:

— В своем доме, черт подери, я веду себя как хочу. Понятно?

Он входит в кухню, останавливается и видит Дешевку, который все так же невозмутимо продолжает обедать. Амедео долго молча смотрит на него в упор, и взгляд его выражает нескрываемое презрение и отвращение. Миранда берет тарелку Бобо, чтобы отнести ему еду в сад. Муж спрашивает с угрозой:

— Куда ты? Поставь тарелку на место. Не то, смотри, я тут все разнесу.

Теперь нервы не выдерживают и у Миранды. Она кричит:

— Да скажешь ты наконец, что он натворил!

Муж выскакивает в коридор и возвращается с шляпой в руках.

— Это шляпа кавалера Бьонди. «Борсалино»[4]. Он меня заставил за нее заплатить! На, понюхай!

И сует шляпу под нос жене.

— Этот бандит, твой сыночек, в кино с балкона налил прямо на голову кавалеру Бьонди. Мне пришлось отдать ему три скудо!

— А я уверена, что это не он. Наверно, кто-нибудь из этих бездельников, его приятелей.

— Перестань защищать этого оболтуса! Что один мерзавец, что другой! Все твое воспитание! Уголовников растишь!

Миранда вопит, как с цепи сорвалась:

— Ну так сиди сам дома и воспитывай! Повоюй-ка с ними с утра до вечера! Вы меня все с ума сведете! Вот возьму да отравлю вас всех! Насыплю в суп стрихнина!

Дедушка выходит из кухни в гостиную. Взявшись обеими руками за спинку стула, он считает:

— Раз, два… три!

При счете «три» он издает громоподобный звук.

Миранда, вся растрепанная и потная, в отчаянии всплескивает руками.

— Сил больше нет! Я покончу с собой. Умру одна! И немедленно!

Выбегает в коридор, распахивает дверь уборной и запирается изнутри.

Муж кричит ей вслед, что раньше он покончит с собой. И обеими руками пытается разорвать себе рот. Потом дает выход своей ярости в целом потоке богохульств и проклятий, которые словно срываются с катапульты:

— О мадонна, черт побери! Так-растак-перетак!

Хватается руками за край скатерти и стаскивает ее на пол вместе с мисками, тарелками, бутылками, стаканами…

Дешевка успевает вовремя приподнять свою тарелку и вилку; скатерть выскальзывает из-под прибора, не нарушая его трапезы. Братишка Бобо тоже не теряет спокойствия — напротив, вся эта суматоха его забавляет, и он нахально хохочет во всю глотку — точь-в-точь так, как мы уже слышали прежде.

Час спустя дверь уборной открывается, и на пороге возникает Миранда. С видом жертвы она бредет по коридору на кухню.

В кухне Джина, напевая вполголоса танго «Района», раскладывает по столу осколки разбитых тарелок и стаканов. Дедушка всякий раз, как она наклоняется, чтобы поднять их с пола, любуется открывающимся зрелищем.

Миранда строгим, деловым тоном спрашивает у служанки:

— Сколько разбито тарелок?

— Пять.

— А стаканов?

— Три.

— Все равно ему платить придется.

И уходит. Дедушка указывает на пол возле раковины.

— Вен там еще осколок.

Джина наклоняется, пытаясь найти его, а дедушка впивается взглядом в ее ноги, открывшиеся до самых ляжек, перетянутых резинками. Джина выпрямляется, насмешливо смотрит на него и заявляет:

— Вы меня уж в третий раз заставляете наклоняться, чтобы посмотреть, чего у меня там. А что вам теперь нужно, кроме грелки? Ведь одной ногой в могиле стоите.

И ухмыляется. Дедушка берет ее за локоть и злобно, со свистом шепчет:

— Кто? Я? Ну это еще неизвестно. Но ты запомни, душа моя, если я и умру, то не от голода!

Джина вырывается и уходит, вызывающе качая бедрами, и тут ее опять настигает рука дедушки: он звонко шлепает ее по заду.