Амазонка глазами москвича

Послесловие

В один из последних дней октября 1969 года я снова вошел в знакомую квартиру на улице Пирес де Алмейда к моему другу Ноэлу Нутелсу. Несколько часов назад он позвонил ко мне и сказал, что сегодня вечером к нему придет Орландо, который, приехав на несколько дней из Шингу по своим делам, узнал, что я в Рио, и захотел меня увидеть.

И вот снова мы сидим и беседуем, вернее, рассказывает больше Орландо, а я смотрю на своего старого друга, который чуточку постарел за эти годы да в бороде прибавилось седины.

Кроме того, у Орландо очень плохо со зрением. Он уже сейчас потерял зрение на один глаз, а второй глаз тоже плохо видит. Со здоровьем тоже не очень хорошо. Да это и неудивительно: столько лет жизни провести в тяжелейших условиях, в джунглях. У него было около 200 приступов малярии за все это время. Первый раз он ушел в экспедицию, когда ему было 25 лет. Фактически с того момента он ни разу подолгу не жил в городе, а все в джунглях и в джунглях.

За минувшие пять лет у Орландо произошло несколько знаменательных событий. Во-первых, он женился. Женился на фельдшерице Марине Лопес де Лима. В конце 1963 года во время одной из своих поездок в Сан-Паулу Орландо попросил у властей направить в район Шингу группу медицинских работников, так как тал началась эпидемия гриппа. Ему рекомендовали двух молодых женщин, одна из которых была Марина. Медсестры жили на посту Диауарум. Год назад Марина и Орландо поженились.

В последнее время Клаудио и Орландо пришлось много потрудиться, чтобы привлечь на территорию Шингу новые племена, ранее проживавшие в районах, где сейчас ведется строительство шоссейной дороги Куйяба — Сантарем и Шавантино — Кашимбо. Орландо очень обеспокоен судьбой этих индейцев, потому что они трудно привыкают к новым местам.

— Безусловно, трансамазонская дорога очень важна для страны, но нужно сооружать ее, — говорит Орландо, — не забывая о судьбе хозяев земли, по которой проходит дорога, о судьбе индейцев. Ведь нельзя во имя цивилизации уничтожать людей, отнимать их земли. Главная задача, которая стоит перед нами, — помочь выжить племенам, которые переселяются в Шингу. Шингу для них — совершенно незнакомый район.

Ноэл, слушая Орландо, хмурится и время от времени дергает себя за седые усы. Это значит, он очень расстроен.

— Ты оптимист, Орландо. Грустный оптимист, но оптимист. Ты все еще надеешься, что наши индейцы выживут. Не знаю, сколько раньше было индейцев, до того, как пришли сюда европейцы, но не менее двух миллионов. А сколько сейчас осталось? Пишут разное.

Но я думаю — не больше семидесяти тысяч. Те, кто приедет в Бразилию через двадцать лет, уже не будут иметь дела с живыми индейцами, они все погибнут к этому времени Ничего нельзя поделать с наступлением цивилизации на индейские районы. Я об этом неоднократно говорил журналистам, которые брали у меня интервью. Вот так-то, друг мой Олег.

…Вот так-то, дорогой мой читатель Цивилизация наступает на девственную природу Бразилии. Может быть, это хорошо, а может быть, и плохо, не знаю. Но мне отчего-то немножко грустно.

После этой поездки я несколько лет не был в Бразилии. И вот в конце 1972 года из Рио пришла печальная весть: скончался мой старый друг Ноэл Нутелс. Это издание книги об Амазонке я посвящаю памяти одного из самых замечательных людей, с которыми мне пришлось встречаться на земле Бразилии, — доктору Ноэлу Нутелсу.