Аметистовая корона

ГЛАВА 22

— Он так отчаянно боролся, — сказала Ллуд. — Я никогда в жизни не видела ничего подобного.

Собирая окровавленные волосы Констанции, женщина рассказывала графине о себе.

— Там была я… — продолжала уэльская женщина. — Мужчины той деревни бежали за мной со своими собаками, они уже наступали мне на пятки, и я подумала, что пришла моя смерть. Вдруг вижу, через поле бежит молодой «дубовый бог» с палкой в руке. А вокруг него лают собаки. Он отгоняет их и бежит ко мне…

Констанция повернула голову, чтобы взглянуть на Сенрена у огня. Он нес ее на руках всю дорогу через лес, глубокий снег покрывал землю. Графиня не могла понять, почему выпало так много снега, пока она была в заключении. Сенрен был одет в поношенный плащ и выглядел сейчас так же, как в первый раз, когда она увидела его, закованного в цепи в колымаге в замке Морлакс — широкоплечий, с золотыми волосами и необыкновенными глазами. Она не могла оторвать взгляда от своего спасителя.

Констанция не была единственной здесь. Семьи погорельцев из ближайшей деревни, дома которых сгорели во время небывалой засухи, чтобы не умереть с голоду, были вынуждены уйти в лес и искать здесь хоть какое-то пропитание. Они тоже толпились вокруг Сенрена, наблюдая, как он бросает снег в чан. Констанция с жадностью смотрела на тающий снег, она еще не могла вволю напиться, но уже не была голодна. Лесные люди дали ей земляных орехов, которые пришлись ей по вкусу и наполнили ее пустой желудок.

— Ты никогда не видела ничего подобного, — продолжала Ллуд.

Она отложила расческу в сторону и стала разбирать спутанные волосы Констанции пальцами.

— Эти негодяи боялись встретиться с ним даже взглядом. Он приказал им уйти. Когда они ушли и увели собак, он пересек поле и подошел ко мне со своим другом, которого вы видите вон там, молодым ученым. Они подняли меня на ноги и спросили, что я делаю здесь, так далеко от Уэльса. И я рассказала ему, что прошла всю Англию, ища его, спрашивая у всех, где жонглер… Констанция не могла сдержать улыбку, слушая эту сбивчивую речь.

Уэльская женщина потянула волосы, и графиня вскрикнула от неожиданной боли. Ллуд прошептала, что кровь запеклась в волосах леди и нет воды, чтобы промыть их. Придется отрезать волосы.

— Ой, нет! — запротестовала Констанция. Она не могла представить себя без красивых, длинных волос. Неожиданно она подумала о Джулиане. Констанция не сомневалась, что он сейчас ищет ее. Они не могли позволить ей так легко сбежать. Но больше ее беспокоило то, что ее рыцари сейчас были разбросаны по дорогам и она не знала, что с ними, живы они или нет. Констанция очень обрадовалась, когда узнала, что жив ее капитан, Эверард. Она прошептала молитву за его здравие.

Сенрен подошел к графине и принес чашку воды. — Ты голодна? — спросил он ее.

Вода в чашке была из растопленного снега и еще не остыла. Констанция улыбнулась и ответила, что совсем немного. Глаза жонглера потемнели, он пообещал, что накормит ее мясом, и силы вернутся к ней. Сенрен только не сказал, где он возьмет это мясо.

Тьери вернулся в деревню посмотреть, что еще можно украсть там. Они прекрасно знали, что жители ничего не продадут им после битвы, разыгравшейся на поле.

Констанция посмотрела на Сенрена и попыталась успокоить его, уверяя, что ее сил хватит еще на несколько дней. Он ничего не ответил и молча смотрел, как Ллуд пытается разобрать ее спутанные волосы. Затем встал и снял с ремня нож. Констанция запротестовала:

— О нет! Пожалуйста! Я вымою волосы, и они станут прежними!

Его лицо было печально.

— Мы, к сожалению, не сможем этого сделать в лесу среди зимы. Лучше избавимся от них, — сказал Сенрен тоном, которому невозможно было возражать.

Она не могла привыкнуть к его жесткости, хотя и помнила слова Ллуд, что та никогда не видела человека, борющегося как он. Констанция подумала, что, возможно, он был рыцарем. Такая мысль и раньше приходила ей в голову.

Сенрен молча ждал, пока она прекратит возражать, затем обратился к Ллуд:

— Дорогая, ей это очень тяжело. Никогда раньше она не отрезала волосы и знает, какое впечатление производят ее волосы, но сейчас это необходимо и ты правильно сделаешь, отрезав их.

Со слезами на глазах Констанция все же согласилась. Сенрен передал нож Ллуд.

— Как можно короче, как в детстве. Они обязательно вырастут снова, — успокаивал он Констанцию.

Графиня внимательно всмотрелась в него.

— Как вы нашли меня? — прошептала она.

— Ллуд и погорельцы были поблизости, когда напали на вас и ваших рыцарей. Вы знаете, что лесные люди называют вас морлакской леди, которая кормит их? — спросил Сенрен.

Констанция удивленно посмотрела на него. Путешествуя, она всегда раздавала пищу, но никогда не думала об этом.

— А вскоре я выяснил, что схватил вас дорогой вероломный братец, — продолжал жонглер.

Констанция только кивнула. Это была правда, и по-другому нельзя было назвать Джулиана.

Ллуд сказала, что найти ее было нелегко и пришлось исходить много дорог вверх и вниз, возвращаясь и идя дальше, спрашивая про Констанцию. Затем какой-то путешественник сказал им, что слышал, будто в монастыре святой Магдалины в Блеседе есть какая-то леди, и они направились туда.

— О, посмотрела бы ты на нас, когда мы пришли туда, — сказал Сенрен, подбирая пряди ее великолепных волос. — Я дал им мой королевский кошелек, доставшийся мне на Рождество. Там было денег больше, чем они видели за год. Следует упомянуть, что они не очень хотели освобождать тебя, настоятель боялся Клера, но, к счастью, епископа он боялся больше.

Сенрен опустился на колени и, посмотрев на нее снизу, обнял за талию и прижал к себе.

— Графиня, мы путешествуем как рабы, без карет и повозок, по глубокому снегу. Настоятелю я отдал последние деньги за твою одежду… Только у Тьери есть еще немного денег. Мы ограничены даже в еде.

Констанция почувствовала, как к горлу подкатывает ком. Она понимала, что эти люди рисковали жизнью ради нее. Если бы их поймали, то в живых осталась бы только она, так как нужна им, а они все: Ллуд, Тьсри, Сенрен, были бы убиты. Перед смертью их подвергли бы страшным пыткам.

Графиня сказала, что вверяет свою жизнь в их руки, что хотела бы поблагодарить всех… Но Сенрен прервал ее и сказал, что они должны уйти отсюда на северо-запад, а затем в графство Харефорд, барон на их стороне.

— Я понесу тебя на спине, — сказал он Констанции.

Графиня задумалась. Их преследователи, будут верхом, хорошо оснащены и с деньгами. Кроме того, нести ее на спине через глубокий снег казалось невероятным. Она не могла даже представить себе такое. Графиня была достаточно высокой женщиной.

— Нет, — все обдумав, сказала она, — я должна отыскать своих вассалов, потом напишу письма королю Генри во Францию, Харефорду и другим, кто знает меня, и попрошу их о поддержке.

Ллуд и Сенрен спокойно смотрели на нее, их лица ничего не выражали.

— Что мы собираемся сделать в самом начале, так это вернуть ваш замок и ваших рыцарей, ваши земли и все, что так дорого вам. Разве вы не этого хотите?

В голосе жонглера Констанция не услышала никаких эмоций. Она согласилась с ним.

В этот момент из деревни вернулся сияющий Тьери. Он бросил к огню грязный мешок. Сенрен заглянул в него.

— Что за дьявол? — Он вытащил соленую говядину и убрал ее снова в мешок. — Где ты это добыл? Где ты вообще был? Ты что, убил кого-то? — накинулся он на Тьери.

Молодой человек молча улыбался, слушая Сснрена, и поглаживал свои редкие волосы.

— Я даже не украл. Я был совсем рядом с курицей, когда пышная вдова подошла сзади и до смерти напугала меня. Но все святые помогли мне, и когда я перестал бежать, то понял, что очутился на кровати.

Ллуд раскрыла мешок и вынула оттуда буханку хлеба. Тьери вытащил из мешка мужскую тунику, сшитую из холста. Заметив, что Констанцию остригли, он попытался утешить ее:

— Ваши волосы обязательно отрастут, миледи, не переживайте, и тогда…

Сенрен не дал ему договорить:

— Уйди, иначе я поколочу тебя!

Тьери засмеялся и отошел, Констанция стала переодеваться. Сенрен помогал ей.

Графиня повернулась к нему спиной, когда он натягивал тунику ей на плечи и завязывал веревки вокруг запястья. Они стояли в темном лесу, на холоде, вокруг лежал снег, но им было тепло от присутствия друг друга. Констанция сделала вид, что ничего не почувствовала, и отодвинулась от него.

— Переодеть меня в мужскую одежду — твое единственное желание? Больше ты ничего не хочешь? — спросила она будничным голосом.

Некоторое время жонглер молчал. Наконец он ответил:

— Да, так безопаснее. Уловка графини не удалась.

Констанция переоделась в мужское платье, а Сенрен поднял с земли монашескую одежду и бросил ее в костер.

— Матерь Божья, что ты делаешь?! Она еще потребуется нам! Это хорошая шерсть, я могу сделать плащ из нее! — закричала Констанция.

Когда Ллуд достала одежду из огня, она уже почти сгорела. Но из уцелевших рукавов можно было сделать ботинки и набить их травой. Тогда ноги будут сухие и теплые. Боже! Графиня уже забыла, когда ее ноги были в тепле, она поймала взгляды Сенрена и Тьери, которые с интересом разглядывали ее — босую, дрожащую от холода, с короткими волосами. Она попыталась улыбнуться, но улыбка вышла кривой.

— Я никогда так не выглядела… — еле слышно проговорила она.

Тьери улыбнулся, Сенрен никак не отреагировал на се слова.

Солнце поднялось, снег под его лучами начал таять, но было ветрено. После жаркого спора Сенрен все же взял Констанцию на спину. Ее ноги обвились вокруг его талии. Графиня чувствовала его крепкие мускулы своей грудью и животом. Теплота разлилась по всему ее телу. Она знала, что ему очень нелегко нести ее.

На краю леса погорельцы отстали от них, они повернули назад и ушли, не попрощавшись. Констанция почувствовала облегчение. У них был хлеб и мясо только для себя, и они не могли позволить себе кормить еще кого-то.

— Не поворачивайся, — сказал ей Сенрен. — Оставь тревогу в себе… Нам предстоит еще долгая дорога.

Констанция онемела, раньше никто не читал ее мысли, она не позволит никому этого делать, даже ему.

Они одолели достаточно большой путь. Все уже валились с ног, но только не Сенрен. Казалось, он сделан из железа. Когда они достигли небольшой речушки с мостом, Тьери побежал к воде с криками радости, остальные последовали за ним.

Подойдя к воде, Констанция утолила жажду, а потом окунула ноги в воду, холод тут же пронзил ее, такой холодной была вода. Она опустилась на колени на берегу и, зачерпнув воды, вылила ее себе на голову. Все остальные сидели на берегу и готовили обед из хлеба и соленой говядины. Констанция сбросила тунику и стала обмывать водой грудь, руки. От холода у нее зуб не попадал на зуб, хотя солнце припекало, но она устала от грязи и хотела хотя бы немного вымыться. Графиня была за большим камнем и думала, что ее никто не видит, но, подняв голову, она увидела Сенрена, который стоял и молча наблюдал за ней. Не говоря ни слова, он тоже опустился на колени и, набрав в ладони воды, стал обмывать ей спину, плечи, заставляя ее вздрагивать. Затем он посадил ее и вымыл ей ноги.

Графиня сидела со сжатыми зубами, чтобы они не стучали от холода. Ее кожа стала ярко-красной. В этот момент она могла думать только о супе. Это была ее единственная мысль, суп для нее сейчас был дороже золота.

Неожиданно Констанция ощутила пальцы Сенрена на своих бедрах, она посмотрела на него, его глаза были закрыты. От его прикосновений мускулы на бедрах графини напряглись до боли. Она почувствовала, как внутри нее поднимается горячая волна желания. Сенрен, не ощутив этого, продолжал мыть ее, поливая холодной водой. Холод проник в нее, сковав плоть. Графиня закрыла глаза…

Когда она открыла глаза, Сенрен стоял перед ней с туникой. Констанция с его помощью быстро оделась. Она старалась не смотреть на него, боясь, что он по глазам прочитает ее мысли.

Тьери и Ллуд сидели на берегу, обед уже был готов. Они не могли их видеть, но Констанции казалось, что они все поняли.