Аметистовая корона

ГЛАВА 26

Снова пошел дождь.

— Мы должны ждать на улице? — спросила Констанция. Было холодно, снежные хлопья покрыли ее соломенный парик. Сенрен прижал ее к себе, стараясь согреть теплом своего тела.

Они стояли во дворе, как раз напротив кухни, ожидая своего выхода. Это был большой праздник, Джулиан пригласил много гостей. Во дворе, кроме труппы актеров, находились рыцари, они грелись вокруг маленьких костров, разожженных прямо на земле. Констанция украдкой оглядывалась, она искала Эверарда. Графиня знала, что он где-то поблизости… Ткачи обещали провести его внутрь замка во время праздника, чтобы он мог возглавить ее рыцарей. Эверард должен был надеть одежду крепостного, чтобы его не узнали раньше времени.

— Не жалуйся, — нежно проговорил Сенрен, обращаясь к Констанции, — для бродячих актеров стоять под снегом и дождем — привычное дело… Они стоят и летом, и зимой… И молятся только о том, чтобы их игра вызвала взрыв смеха и аплодисменты.

Действительно, актеры, стоящие вокруг них, не обращали никакого внимания на падающий снег, на холод. Они спокойно переговаривались между собой. Среди них были красивые девушки, мальчик с накрашенными щеками и усиками, у его ног сидела маленькая собачка. Это был племянник управляющего труппой, жонглер. Он жонглировал пятью или шестью шариками.

Констанция заволновалась, она тихо прошептала, что они обязательно должны победить. Графине не хотелось даже думать, что случится, если они потерпят поражение. Сенрен прошептал ей на ухо, что все будет хорошо, что следует думать о своей роли, о том, что предстоит делать на подмостках.

Леди Морлакс улыбнулась ему в ответ и оглянулась. Во дворе было много морлакских рыцарей. Они, конечно, сразу бы узнали ее, если бы не парик и эта одежда.

Слуги выполняли свои обязанности без обычной расторопности, у многих были заплаканы глаза. Графиня знала, что они горюют по ней. Ральф хорошо справился со своим поручением, распространив слух о ее смерти.

Вдруг из зала замка послышался взрыв смеха, причиной его стал танцующий медведь. Медведь действительно выглядел забавным.

Констанция нервно сжала ручку ведра, которое держала в руке. Ведро было тяжелое, с двойным дном, заполненное песком. Матерь Божья! Она никогда даже не могла представить, что ей придется выступать как бродячему актеру в своем собственном замке.

Роль графини была без слов, она представляла неуклюжего помощника придурковатого деревенского жителя, который старался построить свинарник. Помимо ведра Констанция должна была держать доску, она сейчас находилась у Сенрена. Они долго репетировали, как она должна тупо размахивать этой доской и, в конце концов, якобы нечаянно, сильно ударить Сенрена по голове, когда он наклонится. Графиню охватывал ужас при мысли, что она может не рассчитать силы и действительно сильно ударить Сенрена.

В этот момент, управляющий поместьем Морлаке направился в их сторону. Констанция опустила голову, соломенный парик скрывал ее лицо. Она уставилась в землю и видела только туфли управляющего. Управляющий поинтересовался, что случилось с мальчиком и почему он такой. Сенрен быстро ответил, что он — сын его сестры и очень замерз. Управляющий поднял голову Констанции. Она беспомощно смотрела на него.

Он знал графиню с самого рождения, но сейчас не узнал ее в этом скорчившемся от холода мальчонке.

Управляющий потряс Констанцию за плечо и послал их на кухню. Графиня от страха не могла сойти с места, Сенрен подтолкнул ее, и они направились на кухню.

Жонглер по дороге прошептал леди Морлакс, что у него в голове тысяча стихов, посвященных ей. Констанция с удивлением посмотрела на него. Они немного отогрелись, и Сенрен, взяв ее за руку, повел к двери зала, где толпились остальные актеры их труппы, ожидая своего выхода.

Хозяин труппы поторопил их — Сенрен и Констанция должны были выступать сразу после медведя. Отдавая доску, Сенрен прошептал ей на ухо, чтобы она помнила его… Констанция не успела спросить его, почему он это говорит, как хозяин труппы схватил ее за руку и вытолкнул на сцену.

Констанция закружилась по сцене с ведром в одной руке и доской на плече. Со стороны это выглядело довольно смешно, так как ее встретил оглушительный хохот. Затем вышел Сенрен и стал кричать на нее:

— Ты — ленивый, глупый, неуклюжий мальчишка! С таким помощником, как ты, мне никогда не построить свинарник!

Праздничный зал замка Морлакс был переполнен. Со всех сторон графиню окружали знакомые лица, они мелькали перед ней как в тумане. В первом ряду она увидела многих знатных дворян, среди них были и Джулиан, и Роберт Гилберт. Они смотрели прямо на нее.

Констанция в ужасе отпрянула — она не могла поверить, что они не узнают в ней графиню Морлакс. Сенрен окликнул ее, и графиня, поворачиваясь назад, нечаянно уронила свое тяжелое ведро ему на ногу. Жонглер, взвыв от боли, запрыгал на одной ноге, поджав другую под себя. Зал взорвался оглушительным смехом. Сснрену действительно было больно, но никто не думал о нем… Со стороны это выглядело очень смешно. К тому же, одет он был в самый нелепый наряд, который мог придумать. Он прыгал и орал на «мальчика», что он — глупый олух, недоумок, что он чуть не разрушил его свинарник. Зал покатывался со смеху, а на сцене в это время маленький человечек неловко повернулся и ударил Сенрсна доской, которая все еще была у него на плече. Графиня услышала звук своего удара, и в ту же минуту жонглер упал на подмостки.

Констанция опустилась на колени перед ним, Сенрен не шевелился, она стала трясти его за плечо, но он не подавал никаких признаков жизни. Графиня с испугу закричала. Но ее крики утонули в общем хохоте, толпа неистовствовала.

Сенрен немного приоткрыл глаза. Он был жив! Из него действительно получился бы замечательный актер. Он шепнул Констанции, чтобы она делала то, что они задумали. Она еще не могла прийти в себя от испуга за жизнь жонглера, кругом стоял невообразимый шум. Леди Морлакс собиралась с силами.

Но вот графиня вскочила на ноги. Она знала, что где-то в зале ее преданные рыцари, которых предупредили заранее, только ждут момента, чтобы напасть на людей Роберта Гилберта и Джулиана. Перед глазами Констанции промелькнула высокая фигура в одежде крепостного, это был Эверард, ее верный капитан. Леди Морлакс кинулась вперед, к краю подмостков, на бегу срывая свой соломенный парик. Толпа еще ничего не понимала… Констанция закричала, что она — графиня Морлакс, но ее голос утонул в шуме. В этот момент перед дворянами, сидевшими в первом ряду, появился Эверард, он уже скинул одежду крепостного, и его нельзя было не узнать. Дворяне от неожиданности онемели.

При виде бесстрашного капитана рыцарей толпа притихла. Констанция стояла уже без парика, ее тоже узнали, но не могли поверить своим глазам.

В тишине раздался крик Роберта Гилберта:

— Боже! Спаси и сохрани! Это привидение!

От испуга он упал замертво.

Беснующаяся толпа кинулась к выходу, морлакские рыцари по неуловимой команде Эверарда накинулись на рыцарей Роберта Гилберта и Джулиана.

Констанция смотрела на Джулиана. Ничего не понимая, он пятился к двери, со страхом оглядываясь на сестру.

— Констанция! — наконец закричал он, постепенно приходя в себя. — Что ты сделаешь со мной? Ты убьешь меня?

Графиня удивленно смотрела на него. Она ненавидела его — ее кровь закипала при воспоминаниях о том, что пришлось ей пережить, при воспоминании об унижениях, слабости, голоде, о заключении в холодной и сырой темнице, но, несмотря на все, она никогда не думала о его смерти.

Недалеко от нее Эверард дрался с рыцарями, то и дело перекладывая шпагу из одной руки в другую. Его силы были на исходе, капитан еще не полностью поправился. Заметив это, его подчиненные пришли ему на помощь.

Вскоре стало ясно, что морлакские рыцари во главе с храбрым капитаном одержали победу. Констанция облегченно вздохнула и огляделась вокруг себя. Ее глаза искали Сенрена, но жонглера нигде не было, он исчез. Она не хотела этому верить и снова и снова искала его среди толпы, но все усилия были напрасны, Сенрен как сквозь землю провалился.

Только сейчас графиня поняла смысл его слов перед выходом на сцену. Она будет помнить его, она никогда не сможет его забыть. В этом Констанция была уверена.