Аналитик

Глава 3

Было уже утро, ночь выдалась неспокойная. Спал Рики мало, ему снилась покойница жена, сидевшая рядом с ним в красной двухместной спортивной машине. Машина стояла в глубоком песке у самого океана — дело происходило неподалеку от их летнего коттеджа на Кейп-Коде.

Он надел старую синюю рубашку и вылинявшие, обмахрившиеся понизу брюки цвета хаки. Вот уже многие годы, просыпаясь первого августа, Рики с ликованием влезал в потрепанную одежду — то был знак, что он сбрасывает с себя тщательно продуманный образ психоаналитика с Верхнего Ист-Сайда и отбывает в отпуск. Отпуск был временем, когда он мог пачкать руки в грязи, копаясь в саду в Уэлфлите, бродить по пляжу, не обращая внимания на песок, забивающийся между пальцами ног, и читать дешевые детективные романы. Впрочем, нынешний отпуск ничего подобного не предвещал.

Рики поплелся на кухню. Там он сунул в тостер единственный ломтик сухого пшеничного хлеба и сварил кофе. Он сгрыз тост, затем отнес кофе в кабинет, выложил на стол письмо Румпельштильцхена и, присев, уставился на густо исписанный лист. На миг у него закружилась голова.

— Это еще что такое? — вслух спросил он себя.

Мысль о том, что Циммермана толкнули под поезд только для того, чтобы сделать Рики внушение, была нестерпимой. Он вообразил, как возвращается в залитый слепящим светом офис детектива Риггинс и объявляет, что неизвестные ему люди убили человека, которого они даже не знают, чтобы заставить его, Рики, принять участие в некой смертельной игре. Даже если детектив Риггинс не высмеет его — а она это сделает, — что может заставить ее поверить диким россказням врача, который предпочитает дурацкое, едва ли не вычитанное в каком-то детективном романе объяснение очевидному факту самоубийства?

Он понимал, что в жизни его наступил критический момент. За часы, прошедшие с появления в его приемной письма, Рики оказался вовлеченным в череду событий, осмыслить и упорядочить которые он решительно не способен. Для анализа требуется пациент, а пациента у него нет. Требуется также время, а времени мало. Оставшиеся четырнадцать дней представлялись ему сроком невозможно коротким. На секунду Рики представил себе ожидающего казни заключенного, которому сообщают, что губернатор штата подписал его смертный приговор, и называют дату и время казни. Ужасно. Одно из величайших благ существования, подумал он, состоит в том, что мы не знаем, сколько дней нам отпущено. Ему показалось, что календарь на письменном столе усмехается.

Он взял со стола письмо и перечитал стишок. Это ключ, сказал он себе. Ключ, предоставленный психопатом.

Так, подумал Рики, автор письма использует слово «деточка», которое не указывает на пол. Уже интересно.

«Отплыл» может иметь и буквальное, и символическое значение, однако в любом случае семью отец бросил. По какой бы причине он ни оставил жену и ребенка, Румпельштильцхен не мог ему этого простить. Скорее всего, брошенная мужем мать растравляла его. А Рики сыграл какую-то роль в зарождении ненависти, которой понадобились годы, чтобы стать убийственной. Но какую? Румпельштильцхен, решил Рики, был ребенком его пациента.

Интересно, сколько времени требуется, чтобы обиженный человек превратился в убийцу? Десять лет? Двадцать? Одно мгновение?

Этого он не знал, однако подозревал, что вскоре узнает.

Рики снова принялся за составление списка. Он взял десятилетний период — с 1975 года, в котором он здесь поселился, по 1985-й — и начал выписывать имена всех, кто лечился у него за это время. Дело было относительно простое: он выписывал имена долгосрочных пациентов, сомневаясь, впрочем, что человек, прошедший длительный курс лечения, мог породить того, кто ему теперь угрожал.

Румпельштильцхен был ребенком человека, отношения с которым оказались недолгими. Человека, резко прервавшего курс лечения. А припомнить таких пациентов Рики было гораздо труднее.

Он сидел над блокнотом и корил себя за то, что слишком неряшливо вел записи. Было уже около полудня, когда кто-то позвонил у его двери. Звонок словно вырвал Рики из транса. Он встал, пересек кабинет, приемную и с опаской приблизился к двери. Посмотрев в глазок, Рики увидел молодого человека в пропотевшей синей рубашке службы «Федерал экспресс»; в руке он держал конверт. Рики повернул ручку замка и приоткрыл дверь, оставив ее на цепочке.

— Да? — произнес он.

— У меня письмо для доктора Старкса.

Рики поколебался:

— Удостоверение у вас какое-нибудь есть?

Молодой человек вздохнул и показал приколотую к рубашке забранную в пластик карточку с именем и фотографией.

— Сможете прочитать отсюда? — спросил он. — Мне нужна только ваша подпись.

Рики неохотно распахнул дверь:

— Где расписаться?

Посыльный протянул ему папку.

— Вот здесь, — сказал он.

Рики расписался. Посыльный передал ему небольшой картонный конверт.

— Приятно провести день, — сказал посыльный на прощание.

Рики немного помешкал в двери, разглядывая наклейку на конверте. Письмо было из нью-йоркского Общества психоаналитиков. Он отступил в приемную, запер за собой дверь, вскрыл конверт. В конверте оказались два листка бумаги. Письмо было послано президентом Общества, врачом, о котором у Рики имелись довольно смутные представления.

Мельком глянув на подпись, он обратился ко второму листку. Это было письмо к президенту Общества, с копиями для вице-президента, председателя комитета по этике и для каждого из шести входивших в состав комитета врачей.

Подписи не было, зато имелись имена и адреса адвоката и психиатра. Адвокат жил в центре Нью-Йорка, а психиатр — в пригороде Бостона. У Рики тряслись руки. Голова шла кругом.

Письмо не содержало ни единого слова правды.

Несколько секунд он расхаживал взад-вперед по кабинету, потом упал в старое кожаное кресло, стоявшее в изголовье кушетки. Относительно того, кто состряпал жалобу, у него сомнений не было. Анонимность жертвы делала это очевидным. Куда важнее было понять, для чего это понадобилось.

Телефон стоял на полу рядом с креслом. Рики нагнулся и поднял его. Через секунду он отыскал номер офиса президента Общества психоаналитиков и торопливо набрал его.

Трубку сняла секретарша.

— Алло, — произнес усталый женский голос. — Офис доктора Рота.

— Мне нужно передать доктору сообщение, — сказал Рики.

— Доктор в отпуске. Если у вас что-то срочное, позвоните доктору Альберту Майклсу по телефону…

Рики перебил ее:

— Это срочность не того рода, и сообщение тоже. Доктору Роту будет интересно выслушать меня.

— Мы обязаны придерживаться установленной процедуры.

— Ну разумеется. Если у человека не хватает мозгов, он заменяет их процедурами. А человек с сильным характером знает, когда следует их проигнорировать. Вы из каких, мисс?

Женщина помолчала.

— Что за сообщение?

— Скажите доктору Роту, что доктор Фредерик Старкс… Лучше запишите…

— Я записываю, — раздраженно ответила женщина.

— Что доктор Старкс получил его письмо и желает проинформировать его, что жалоба не содержит ни единого слова правды. Все в ней выдумано от начала и до конца.

— Ни единого слова правды… Хорошо… Выдумано. Я записала. Вы хотите, чтобы я позвонила ему и передала это? Он в отпуске.

— Мы все в отпуске, — сказал Рики и повесил трубку.

Он откинулся в кресле. Вот уже много лет он ни с кем не разговаривал так грубо. Это было противно его натуре. Впрочем, подумал он, в ближайшие несколько дней ему, скорее всего, придется совершить не один поступок, противный его натуре. Он перечитал анонимную жалобу.

Все было задумано куда более тонко, чем казалось на первый взгляд. Жалобщица заявляла об изнасиловании, но поместила его во времени точно за границей срока давности. В полицию никто обращаться не станет. Вместо этого комитет по этике затеет тягостное расследование. Оно будет медленным, бестолковым и вряд ли начнется до истечения срока, установленного для игры.

— Ему нужно, чтобы я остался один, — выпалил Рики. — Он не хочет, чтобы мне кто-нибудь помогал.

Мысль о проделанном Румпельштильцхеном дьявольском фокусе чуть не заставила Рики улыбнуться. Этот человек понимал, что Рики будет мучиться вопросами, связанными с обстоятельствами смерти Циммермана. А к кому мог бы Рики обратиться за помощью? К другому психоаналитику, к товарищу, с которым можно было бы выговориться.

Теперь же этого не произойдет. Я один, подумал Рики. Изолирован. Брошен на произвол судьбы. Именно этого и хотел Румпельштильцхен.

Он снова взглянул на письмо. Анонимщица указала в своей лживой жалобе имена манхэттенского адвоката и бостонского психиатра. Их имена проставлены для меня, подумал Рики. Это путь, которым мне придется пройти.

Остаток дня он потратил, изучая каждую частность письма Румпельштильцхена, стараясь выдавить что-нибудь новое из рифмованного ключа. Однако на следующее утро, стоило Рики облачиться в костюм, повязать галстук и перечеркнуть в календаре еще один день, как он сразу почувствовал, что времени у него в обрез. Важно было хотя бы сформулировать свой первый вопрос и позвонить в «Таймс», чтобы вопрос этот поместили в колонке объявлений.

Он вышел из дома, и теплое утро насмешливо улыбнулось ему. Рики полагал, что за ним следят. Каждый, кого он видел на улице, казался ему подозрительным. Мужчина на углу, перегружавший товар в бакалейную лавку, бизнесмен, торопливо шагавший по тротуару, бездомный бродяга в стенной нише… Любой из них мог следить за ним.

Рики дошел до угла и остановил такси.

Улицу, на которой располагалась контора адвоката, почти перегородил большой белый автофургон, оставив ровно столько места, чтобы мимо него могла протиснуться машина. Трое или четверо дюжих парней сновали в подъезд и обратно, набивая фургон картонными коробками, креслами и тому подобным. Мужчина в синем блейзере с табличкой охранника на груди стоял в сторонке, наблюдая за происходящим.

Рики вылез из такси и подошел к охраннику:

— Я ищу контору адвоката, мистера Мерлина. Он…

— Шестой этаж, на самом верху, — ответил охранник. — Вам назначено? А то у него дел по горло, переезд и все такое.

— Он переезжает?

— Говорят, пробился в высшую лигу, дорвался до больших денег, — ответил охранник.

Выйдя на шестом этаже, Рики увидел контору адвоката. Двери стояли нараспашку, двое грузчиков возились с письменным столом, приподнимая его и поворачивая под разными углами, чтобы протиснуть в дверной проем. Средних лет женщина в джинсах, кроссовках и футболке от известного модельера бдительно присматривала за ними.

— Это мой стол, я на нем каждую царапину знаю. Если появится еще одна, вам придется купить новый.

Похоже, женщина была из тех, кто любит порядок во всем, и временный хаос переезда переносила болезненно.

Рики приблизился к ней:

— Я ищу мистера Мерлина. Он здесь?

Женщина быстро повернулась к нему:

— Вы клиент? У нас на сегодня никаких встреч не назначено. Мы переезжаем.

— Я доктор Фредерик Старкс, — сказал Рики, — готов поручиться, у нас с мистером Мерлином найдется что обсудить.

Женщина неприятно улыбнулась и кивнула:

— Знакомое имя. Но я не уверена, что мистер Мерлин ожидал столь скорого вашего появления.

— Вот как? — сказал Рики. — А я придерживался совершенно противоположного мнения.

Рики показалось, что женщина вот-вот выставит его, но тут из глубин конторы появился полноватый, лысоватый мужчина тридцати с лишком лет в широких отглаженных брюках цвета хаки и дорогой спортивной рубашке.

— Я Мерлин, — сказал он, вытаскивая из кармана льняной платок и вытирая им ладони. — Если вас не смущает обстановка, мы могли бы побеседовать в комнате для совещаний.

Он провел Рики в комнату, занятую длинным, вишневого дерева столом и креслами. В глубине виднелся приставной столик с большой кофеваркой. Адвокат указал Рики на кресло, потом подошел к кофеварке, заглянул в нее. И, пожав плечами, обернулся к Рики:

— Извините, доктор, кофе не осталось.

— Ничего, — ответил Рики. — Меня сюда не жажда привела.

Его ответ вызвал у Мерлина улыбку.

— Нет. Разумеется, нет, — сказал он. — Хотя я не понимаю, чем могу помочь…

— Необычное имя — Мерлин, — перебил его Рики. — Годится скорее для какого-нибудь фокусника.

Адвокат снова улыбнулся:

— Клиенты нередко требуют от нас невозможного.

— И как, получается удовлетворить их требования? — спросил Рики.

— Увы, нет, — ответил Мерлин. — Я полагаюсь не столько на магические силы, сколько на лавину документов и ураган запросов. Впрочем, на некоторых судебных процессах скорее пригодились бы заклинания моего однофамильца.

— И теперь вы переезжаете?

Адвокат извлек из кармана визитницу и, вынув карточку, через стол передал ее Рики.

— Наше новое логово, — не без приятности сообщил он. Рики глянул на карточку. Адрес в центре города.

— Кто такая ваша клиентка? — резко спросил Рики.

Адвокат покачал головой:

— Я не вправе раскрывать ее имя. Она сейчас выздоравливает и…

— Ничего не было, — прервал его Рики. — Все выдумано. А подлинный ваш клиент — кто-то совершенно иной.

Адвокат помолчал.

— Могу вас заверить, что моя клиентка вполне реальна, — сказал он наконец. — Как и ее жалоба. Мисс Икс — молодая женщина, на долю которой выпали тяжелые испытания.

— Почему бы не назвать ее мисс Эр? — спросил Рики. — Эр, как Румпельштильцхен. Ведь это было бы ближе к истине?

Мерлин слегка смутился:

— Не уверен, что уловил вашу мысль. Икс, Эр, все, что угодно. Суть-то дела не в этом, не так ли? У вас серьезные неприятности, доктор Старкс. И поверьте, для вас будет лучше, если эту проблему удастся разрешить как можно скорее. Если мне придется обратиться в суд, вы сильно пострадаете.

— Я ни разу не злоупотребил доверием пациента.

— Ну и прекрасно, док. Надеюсь, вы уверены в этом на все сто процентов. Потому что ко времени, когда я закончу допрашивать всех ваших пациентов за последние десять с чем-то лет и побеседую с каждым вашим коллегой, с которым вы обсуждали свои дела, станет уже совершенно не важно, существует моя клиентка или не существует, — так или иначе от вашей репутации не останется ничего. Абсолютно ничего.

Рики хотел ответить, но не смог.

— Есть у вас враги, доктор? А как насчет завистливых коллег? Или пациентов, не шибко довольных многолетним лечением? Может быть, вы однажды не притормозили, подъезжая к вашему летнему домику на Кейп-Коде, как раз когда прямо перед машиной на дорогу выскочила белка? — Мерлин улыбнулся. — Об этом местечке я уже знаю. Хороший дом посреди красивого поля, виден океан. Шесть гектаров. Куплен в тысяча девятьсот восемьдесят четвертом году. Вам известно, насколько он с тех пор вырос в цене? Наверняка известно. Позвольте мне сформулировать одно предположение, доктор Старкс, одно и только одно. До того как закончится дело, эта собственность станет моей. Равно как и ваша квартира, ваш банковский счет в «Чейзе» и скромный портфель акций, который вы держите у «Дина Виттера».

— Откуда вы знаете… — запинаясь, начал Рики.

Мерлин резко оборвал его:

— Знать — это мое занятие. Если бы у вас не было ничего нужного мне, я бы с вами и связываться не стал. Можете мне поверить, док, вам не стоит даже пытаться отстоять свое добро.

Рики казалось, что слова Мерлина бьют в него, точно кулаки профессионального боксера. Он сделал глубокий вдох и подумал, как глупо было сюда приходить и что самое правильное — убраться прочь, и побыстрее.

Он уже поднимался на ноги, когда Мерлин прибавил:

— Ад способен принимать самые разные обличья, доктор Старкс. Считайте меня одним из них.

— Не понял? — отозвался Рики.

Он вдруг вспомнил, как Вергилия сказала ему на прощание, что станет его проводником по аду.

Адвокат улыбнулся:

— В артуровские времена ад представлялся людям более чем реальным. Они искренне верили в демонов, бесов, в одержимость злыми духами. Теперь все несколько осложнилось. Мы не думаем, что нас и вправду ожидают раскаленные щипцы и вечное проклятие в некой огненной бездне. Что же у нас имеется взамен? Адвокаты. И поверьте, док, мне ничего не стоит придать вашей жизни схожесть с кошмарной средневековой картинкой.

В этот миг дверь комнаты распахнулась и на пороге ее застыли, не решаясь войти, двое грузчиков.

— Мы бы вынесли эти штуки, — сказал один из них. — Больше, считай, ничего и не осталось.

Мерлин встал:

— Нет проблем. Доктор Старкс как раз собирался уходить.

Рики тоже поднялся:

— Да. Именно так. — Он еще раз заглянул в карточку Мерлина: — Мой адвокат сможет связаться с вами по этому адресу?

— Да.

Рики кивнул, повернулся и, не оглядываясь, вышел.

Усевшись в такси, Рики попросил отвезти его к отелю «Плаза». Машина рванулась вперед и понеслась через центр города. Рики сидел откинувшись на спинку и думал о том, как иногда трудно бывает поймать на Манхэттене такси. Не удивительно ли, что это подвернулось, едва он, потрясенный, вышел из конторы адвоката? Как будто нарочно его ждало.

Машина резко затормозила у входа в отель. Рики взбежал по ступенькам, проскочил вращающуюся дверь. В вестибюле отеля толклись постояльцы. Рики направился прямиком к выходу на южную часть Центрального парка и снова оказался на улице.

У выхода стоял швейцар, подзывавший такси для постояльцев. Рики обогнул переминавшуюся у края тротуара семью.

— Вы не будете против? У меня неотложное дело.

Он махнул рукой ожидавшей семейство машине, заскочил в нее и хлопнул дверцей, еще успев услышать слова жены: «Это же наша…»

По крайней мере этот водитель, думал Рики, не из числа наемников Румпельштильцхена. Он назвал адрес, указанный на визитной карточке адвоката. На то, чтобы пробиться туда через пробки, ушло четверть часа. Новая контора находилась вблизи Уолл-стрит. От адреса просто несло престижем.

Водитель остановился у самого здания. Как и предполагал Рики, никакого мебельного фургона у большого офисного здания видно не было. Еще раз сверившись с адресом на визитной карточке, Рики вошел в здание и приблизился к висевшему на стене указателю офисов. Имя Мерлина там отсутствовало. Рики подошел к охраннику, сидевшему за столом у входной двери. Охранник поднял на него взгляд.

— Я, похоже, что-то напутал, — сказал Рики. — Вот карточка юриста, а в списке его нет.

Охранник вгляделся в карточку.

— Адрес правильный, — произнес он, — да только у нас никого с таким именем нет.

— А пустые офисы есть? Он сегодня переезжает.

— Тут свободных мест уже много лет как не было.

— Да, странно, — сказал Рики. — Должно быть, в типографии что-то напутали.

Охранник вернул ему карточку.

— Всяко бывает, — сказал он.

Засовывая карточку в карман, Рики думал о том, что выиграл первую схватку с Румпельштильцхеном.

Рики не был уверен, с кем именно ему выпало разговаривать в конторе адвоката. Был ли человек, назвавшийся Мерлином, самим Румпельштильцхеном? Вполне вероятно.

— Что тебе известно о психопатах? — спросил он себя, поднимаясь по ступеням особняка, в котором находились его квартира-офис и еще пять квартир.

— Не многое, — негромко ответил он сам себе.

Его познания ограничивались неврозами. Ложью, которой состоятельные люди потчуют себя, дабы оправдать свое поведение.

В почтовом ящике что-то лежало, и Рики открыл его. Один из конвертов, длинный и тонкий, украшала оттиснутая в верхнем левом углу официальная печать Управления городского транспорта. Рики вскрыл его первым.

К большой фотокопии был пришпилен листок поменьше. Рики прочитал:

Отогнув этот листок, Рики стал читать фотокопию. Это было короткое, отпечатанное на машинке письмо.

Даже подпись самоубийцы была отпечатана на машинке.