Она сказала медленно: <Я могла бы двигаться, если бы сделала большое усилие... Почему каждое усилие так трудно?... Что со мной происходит? У меня раньше были подобные состояния, но я никогда не ощущала их так четко>.
Я сказал ей, что ее полное дыхание недавно сделало возможным появление <сил>. Она встала и захотела уйти, но передумала и села на кушетку.
Я потрогал ее лицевые мышцы, поднял ее веки, потрогал ее лоб. Это немного помогло, но кататонический приступ продолжался. За день до этого она, по-видимому, прореагировала на сильные эмоции аноргонотическим приступом, неподвижностью; но рассудок ее был ясен. Она все еще чувствовала <пустоту>, но меньшую <отдаленность>. <Если бы я стала здоровой и если бы я совершила преступление, то меня бы осудили. Сегодня одного юношу казнили на электрическом стуле...>.
Ее каталептический приступ во время сеанса возник из-за прорыва определенного глубинного блокирования. Оргонный терапевт хорошо знает, что каждый патологический слой должен появиться из глубины. Это не мешает внешней жизни. Она в тот день хорошо поработала в офисе и была в порядке.
Я оставил ее одну в комнате на несколько минут. Когда я вернулся, то обнаружил ее в странной позе: ее голова была между раздвинутыми ногами, руки лежали на коленях. Она не могла двигаться. <Я молилась Богу. чтобы вы пришли и освободили меня из этого положения... Внезапно я не смогла пошевелиться...>
Я помог ей подняться, и она снова начала медленно двигаться. Она сказала: <Я думаю, что такое со мной могли бы сделать силы. но точно не знаю...> С этого момента ее голова начала дрожать; однако через некоторое время она полностью пришла в себя и ушла, повторив перед уходом несколько раз, что чувствует себя гораздо лучше.
Двадцать третий сеанс
Существует ошибочное представление, что основной задачей оргонной терапии является лишь установление оргазмической силы. Конечно, это остается целью нашей методики. Но способы достижения этой цели должны обеспечить длительность успеха. Необходимо медленно устранять эмоциональные блоки в организме и нарушения, связанные с каждым конкретным блоком. Моя пациентка была близка к цели; но патологические механизмы болезни, которые были изменены, стали наиболее существенными препятствиями на пути к окончательному длительному успеху. В определенных случаях легко достичь высвобождения едва сдерживаемой энергии. Но если основные блоки остаются не разрушенными, болезнь возвращается с еще более сильными симптомами. Следовательно, мы придерживаемся правила продолжать лечение медленно и осторожно, устраняя конкретный слой блокирования. Биофизические блоки, препятствующие свободному потоку энергии, создают четкую предрасположенность к различным видам симптоматических заболеваний.
Я знал, что у моей пациентки имелась склонность к кататоническому оцепенению. Оно должно было выйти на поверхность, и его нужно было устранить. Самая большая опасность была все еще впереди. Нельзя хвастаться успехами слишком рано.
Пациентка перенесла легкий кататонический приступ во время предыдущего сеанса. Сегодня она выглядела очень хорошо и рассказала мне, что после последнего сеанса она <просто великолепно> провела время. Она могла двигать мышцами лица, но была неспособна двигать кожей лба, как при удивлении или нахмуривании бровей.
Она сказала, что чувствовала препятствие, делая гримасы, когда ее переполняли эмоции; но она была не в состоянии сделать вообще любую гримасу, когда чувствовала <отчуждение>. <Я упорно училась скрывать эмоции на лице... Мне не нравятся женщины, которые показывают эмоции; я хочу, чтобы женщины были похожи на красивые, стройные статуи...>
Эти несколько предложений, хотя и сказанные спокойно, содержали много эмоционального динамита. Мышцы ее шеи и головы были сильно заблокированы. Поэтому гримасничанье частично облегчало ее ощущение напряжения и неподвижности. Сильная деперсонализация и раскол уничтожили способность гримасничать. Мы понимаем теперь, почему кататоники и ярко выраженные шизофреники гримасничают: это - отчаянная попытка высвободить болезненность и неподвижность, которые овладевают их организмами в состоянии оцепенения. Они проверяют сами себя, чтобы увидеть, чувствуют ли они вообще что-нибудь.
Я сразу не понял, что означали <красивые, стройные статуи>. Но вскоре, хотя и с трудом, выяснил это.
Она много говорила о смерти в тот день. <Идея смерти> хорошо известна оргонотерапевтам. Она обычно появляется, когда пациент близок к высвобождению оргазмической биоэнергии; это связано с сильным страхом полного отключения. Беспокойство будет сохраняться до тех пор, пока не разрушены основные блоки в организме, обычно в области таза. Ее голова была явно выведена из равновесия в наиболее ярко выраженной форме, и я боялся преждевременного появления конвульсий всего организма. Результатом неизбежно был бы всеобщий упадок сил, потому что осталась блокировка ее лба. <В последнее время эмоции причиняют мне боль в районе живота, - сказала она. - Здесь...>, и она указала на верхнюю часть живота. <Моя левая рука также существует сама по себе... Я не чувствую, что это моя рука...>
Всякий раз, когда невротический или психический симптом набирает силу, это означает, что эмоции, содержащиеся в определенной области, становятся крайне нетерпимыми и стремятся прорваться. <Отделение> ее левой руки, возможно, могло быть выражением сильных импульсов прикоснуться к своим гениталиям. Ее идея о <красивых, стройных статуях> могла, в этой связи, означать существование <статуй без гениталий>, т. е. что-то <богоподобное>.
Для того чтобы подготовить ее к генитальному прорыву, я сконцентрировался на ее неподвижном лбу и глазах. Я позволил ее двигать кожей на лбу, поворачивать глаза во всех направлениях, выражать гнев и страх, любопытство и наблюдательность. Это не умелая подтасовка и не содержит ничего, что имеет отношение к любым манипуляциям. Я вызывал у пациентки эмоции, позволяя имитировать добровольно то или иное эмоциональное выражение.
Выражение беспокойства в глазах у шизофреников обычно намного более интенсивно, чем у невротиков. Причина, проверенная на нескольких случаях шизофрении, следующая: поднятие век, широкое открытие глаз и выражение беспокойства высвобождает ощущение сильного ужаса, вызванного приближения беды. Иногда имеет место паника. Таким больным кажется, что они умирают, <удаляются> и что они будут не в состоянии <снова вернуться>. С такими больными психоаналитик должен быть очень осторожным.
Я поработал над выражениями на ее лбу, останавливая ее всякий раз, когда она выказывала слишком сильное беспокойство. Через некоторое время она смогла легко двигать лбом и почувствовала себя свободнее. Ее самовосприятие организма в целом было все еще сильно нарушено; позволение всем ее предоргаз-менным сокращениям прорваться могло бы быть опасным и неблагоразумным. После сеанса она задала много разумных вопросов о себе, но ее речь была сильно замедленной; она говорила, как бы преодолевая сильное противодействие.
И тут мне впервые пришла в голову мысль: оргонотическое ощущение действительно является шестым чувством. Кроме способностей видеть, слышать, обонять, ощущать вкус, осязать, у здоровых людей несомненно существует оргонотическое чувство, которое полностью отсутствует или повреждено при биопатии. Компульсивный невротик полностью утратил это шестое чувство. Шизофреник трансформировал его в образы своей иллюзорной системы, такие как <силы>, <дьявол>, <голоса>, <электрические потоки>, <черви в мозгу или в кишках> и т. д.
Так как оргонотические ощущения и самовосприятия составляют большую часть того, что мы называем эго или собственное я, становится ясным, почему расколотые и разобщенные восприятие и речь обычно идут рука об руку с разобщением этих оргонотических ощущений.
Можно предположить, что тяжесть болезни полностью зависит от специфических органов, в которых имеет место притупление или, другими словами, затухание оргонотических ощущений. Разобщенность с рукой является безобидной по сравнению с неподвижностью глаз, лба и особенно - частей мозга.
Нам бы следовало меньше возражать по поводу лоботомии, если она делается для обнаружения динамических функций мозга. Вопросы типа <Двигается ли мозг? Сужается и расширяется ли он при работе так же, как и остальные органы, такие как сердце, кишки, гланды и т. д.?> крайне важны для медицинской патологии и для понимания функций организма. Было бы очень важно изобрести устройство, которое даст возможность специалисту наблюдать мозг в естественном состоянии. Вырезание <окон> в черепе, чтобы изучать мозг, как это делается с обезьянами и людьми, не поможет. Живой орган не двигается, когда поблизости совершена серьезная операция. Это видно по отекам и другим расстройствам, случающимся после операции.
Имеется веская причина поверить в то, что при шизофреническом процессе части мозга (наиболее вероятно, основание с его нервными окончаниями) становятся неподвижными; точно так же как при хроническом запоре неподвижны кишки, а при опухоли желудка прекращается перистальтика. Это выглядит как новый, обнадеживающий подход к соматическим нарушениям в шизофрении, который требует отказа от механического взгляда на работу мозга. На мозг следовало бы смотреть, как на орган, подобный всем остальным органам, необходимым для общего функционирования организма, как на особый <передатчик> общих плазматических функций, а не как на источник двигательных импульсов. Если бы мозг являлся источником импульсов, то возникает следующий логичный вопрос: кто дает приказания мозгу? Это приводит к предположению о существованию в мозге чего-то странного, когда говорят, что двигательные импульсы берут начало в сером веществе. Есть много видов, у которых нет мозга вообще, но их организм прекрасно функционирует: и мы знаем из эксперимента, что организм собак, у которых удалены большие полушария головного мозга, продолжает работать.
Вернемся к нашей пациентке: наличие блоков на лбу и в глазах составляло главное препятствие, которое необходимо было устранить до того, как ей можно было позволить развивать свое естественное половое влечение.
Двадцать четвертый сеанс
Пациентка пришла сияющей от радости. Она чувствовала себя легко и свободно. Ее глаза были ясными, а взгляд осмысленным. Лицо было свежим и румяным. Впервые за всю ее жизнь менструальный период прошел без психических осложнений. Ее дыхание значительно улучшилось, хотя некоторые ограничения и не исчезли полностью.
Следующий шаг был совершенно ясен: я должен был вернуть ее туда, где она была в предыдущий день. Ее следовало побольше эмоционально <накачать>, научить оставаться без <удаления>, а затем продолжить лечение.
При глубоком дыхании у нее задрожали подбородок и жевательные мышцы. Она сказала: <Когда мои эмоции разделяют меня с обществом, я чувствую боль>. И добавила: <Эмоции должны прорваться здесь... (она указала на свой желудок, а затем на гениталии). Тогда я буду в состоянии что-нибудь совершить...>
Нельзя было выразить эту связь более отчетливо.
РАЦИОНАЛЬНАЯ ФУНКЦИЯ <ДЬЯВОЛЬСКОГО ЗЛА>
Чтобы полностью понять значение символьной структуры, необходимо просуммировать основные функции, которые были обнаружены оргономическим исследованием в глубине биофизических функций человека. С точки зрения оргонных биофизиков, эта структура появляется как сумма отношений между оргонотической энергией системы и сенсорно-моторной системой, которая должна ощущать плазматические потоки, чтобы осуществлять высвобождение энергии и координировать все энергетические функции в упорядоченной форме. При шизофреническом процессе система восприятия наполняется сверхсильными биофизическими ощущениями, которые не объединены в общую биосистему и ведут, так сказать, отдельное существование. Это вызывает <раскол личности>. Биосистема имеет очень низкую устойчивость к внезапным увеличениям эмоционального, или биоэнергетического, уровня функционирования. Дезориентация, галлюцинации, ухудшение речи и стремление к убийству, вероятно, появляются при внезапном возрастании биоэнергетического уровня. Это не имеет ничего общего с <психологией>. <Психология> шизофреника есть результат, а не причина процесса. Когда восприятие отделяется от биоэнергетической возбудимости, ощущения собственного тела воспринимаются как <чужеродные>, как <дьявольское зло>, влияние <сверхъестественных сил>. В этом мучительном беспорядке биосистема развивает разрушительные импульсы, чтобы защитить себя от дьявола...
Когда моя пациентка с трудом произнесла слова: <Эмоции должны прорваться здесь...>, она стала бледной и тихой; она лежала неподвижно и не отвечала на вопросы. Через некоторое время она очень робко сказала: <Я только что помолилась... Эмоции ушли>.
После сеанса она была спокойной, слегка отрешенной. А на следующий день я получил от нее письмо:
18 марта.
Итак, это все эмоции - вы не знали, что это Венгерская рапсодия Листа - или другая - ноты проходят сквозь меня - не через Вас или кого-либо другого - рассказать мне что-нибудь - я обычно не знаю что - сегодня вечером был мой пик - Вы не могли понять этого - и никто больше на Земле.
Краски, темнота, тени, свет - шел сильный дождь сегодня вечером, я шла по лужам и хотела снять туфли и идти мимо Вашего дома; люди в поезде и на улице пристально смотрели - я зашла поесть на Вашей главной улице и там была женщина, которая говорила с мальчиком в магазине о больницах, - они там работали - они потом снова начали говорить, чтобы досадить мне, но они смеялись не со мной - с меня - люди в поезде хорошо проводили время - они хотели отделаться от меня - но я стала как бы там ни было.
Я пришла домой и обнаружила, что прошла через испытания города, которое у меня уже однажды было - возможно я буду машинисткой для города - что у меня не было бы возможности довольно легко однако -
Просто человеческий и эмоциональный? Вы не могли знать - Вы сказали, что я не верю в свои силы - но они верят в меня - они посылают дождь и говорят мне то, что знают - я не увижу Вас возможно два дня я смогу забыть Вас и Вашу работу - 86000 евреев были убиты - убиты нацистами в России сегодня - все за распятие Христа - Сквозь его руки и одну из ступней были вбиты гвозди - Интересно, сильно ли они кровоточили? Пресвятая Дева прости меня - Сила твоя и Слава во веки веков. Аминь.
Вы, которые распинаете Благословенное Таинство - Вам следовало бы заплатить и подобным вам после вас - Я защищена от своих врагов, которых помечает дождь за то, что они надоедают мне - с Вами что-то случится - Адлер умер, когда я сказала ему, что он умрет - Кац, психиатр, тоже умер - У Вас будет много неприятностей - Вы можете думать, что они являются естественным ходом вещей, но я буду знать лучше.
Вы могли бы быть настолько полезны, но Вы пошли своим собственным неподражаемым путем - конспект знаний - сферы, что вокруг - Помощь, в которой я нуждалась, Вы бы мне не оказали - Я защищена и укрыта, и если иногда страдаю, то это по определенной причине - Еврейка во мне должна страдать, чтобы другие могли выжить -
На тебя, Господь, опираются наши веры - это делает тебя бессмертным. Прикажи, и я повинуюсь никакие связи не смогут меня найти, никакие силы не спасут, они могут приостановить меня от исполнения моей предопределенной судьбы - Пожалуйста скажи мне, Господи.
Если Ваш интерес уменьшился, я желаю остановиться - если Ваше эго остается надутым, я также хочу остановиться, поэтому я первой должна принять помощь, чтобы помочь раненым людям выжить - Мумии и сумасшедшими становятся темными на солнце - Ваша, также - Ф.
Я предлагаю отнестись к этому серьезно. В подобных шизофренических посланиях перед нашими глазами предстает мир, который называется внешним в обычном мистицизме и в настоящей религии. Нужно научиться понимать этот язык. То, что никогда не признается человеком нормальным, что живет вне только тайно и над чем глупо смеются, является сильно искаженными силами природы; это как раз те силы, которые вдохновляют великих мыслителей, философов, музыкантов, гениев науки. Я отваживаюсь утверждать, что в наших психиатрических клиниках гниют многие потенциальные большие художники, музыканты, ученые и философы, потому что человек нормальный отказывается заглянуть за пределы железного занавеса, который он повесил перед своей реальной жизнью, потому что он боится утратить жизненные реалии. Великие души, разрушенные и превращенные в <шизофреников>, знают и ощущают то, чего никакой человек нормальный не смеет касаться. Давайте попробуем услышать, что эти одаренные и ясновидящие люди хотят нам сказать. Мы можем многому у них научиться; мы можем научиться быть более скромными, более серьезными, менее безвкусными и заносчивыми; мы можем начать реализовать некоторые требования, которые мы в открытую выполняем в наших церквях и в наших высших академических учреждениях. Я заявляю, после тридцатилетнего изучения шизофренического мышления, что они смотрят на мир сквозь наше лицемерие, нашу жестокость и глупость, нашу фальшивую культуру, нашу уклончивость и нашу боязнь правды. У них хватило храбрости приблизиться к тому, от чего люди обычно уклоняются, и они были разбиты, потому что они прошли сквозь ад без какой-либо помощи со стороны наших невротических предков, наших тщеславных преподавателей, наших жестоких директоров образовательных учреждений, наших равнодушных врачей. Они надеялись появиться из ада на чистый, свежий воздух, где пребывают только великие умы. То, что они не могли сделать этого, что они попадали в сферу <дьявола>, - это не их вина; в этом виновато полное невежество и глупость наших нормальных людей.
Наша пациентка ощущала свою эмоциональную бурю как великую музыку. Невежды скажут, что <это сумасшествие>. Нет, это не сумасшествие. Бетховен переживал ту же эмоциональную бурю, когда сочинял великие симфонии, которые приносят выгоду некоторым совершенно не способным к музыке бизнесменам. У Бетховена была такая же форма эмоциональной бури, которая является причиной раскола в шизофренической структуре. Шизофреник отличается от него тем, что оставляет свою гениальность нетронутой и не развивает ее, как это делал Бетховен. Но он страдает от неправильного поведения и наших поступков не меньше, чем Бетховен; и он уходит в себя. Его несчастье в том, что у него сохранился только частичный контакт со своим внутренним миром, что он не приспособлен полностью воспринимать этот мир; так наступает раскол. Моя работа со <своенравной молодежью> в Германии не оставила никаких сомнений в том, что лучшая человеческая культура разрушается не из-за того, что она <плохая>, а из-за ада, который человек нормальный называет <цивилизацией> и <культурной адаптацией>. Человек нормальный продолжает насаждать эмоциональную чуму в миллионах здоровых детей и ненавидит шизофреников за их близость к естественной сфере, которая навсегда закрыта для него самого...
Вечером того же дня случилась эмоциональная буря, моя пациентка стала беспокойной. Мне было ясно, что если она сумеет справиться со своими сильными и рациональными эмоциями, то будет спасена. Если нет, то закончит как кататоник в психиатрической клинике.
ВОЗНИКНОВЕНИЕ АНОРГОНИИ ПРИ КАТАТОНИЧЕСКОМ ПРИСТУПЕ
Двадцать пятый сеанс
Пациентка пришла в очень плохом состоянии. Она сражалась <отчаянно против "сил">. Ее руки были забинтованы. Огромный крест, сделанный из ленты, был прикреплен к ее животу и шел вниз к гениталиям. Она сказала мне, что <силы> попросили сказать, предала ли она их; они спросили, была ли она готова полностью принести себя в жертву. Я спросил, что она имеет в виду. <Это означает, что я должна вырезать ножом глубокий крест на теле...> Она сказала, что она не хотела делать это, но не знала, как уклониться от просьбы. Наконец она пришла к заключению, что могла бы попробовать <обмануть силы>: если она забинтует живот крест-накрест, это заставит <силы> поверить, что она полностью выполнила их просьбу.
Ее речь была значительно замедлена, как будто все импульсы были погашены. Она вела себя довольно странно и несла чепуху. Ее лицо было бледно, кожа лба неподвижна, взгляд был сильно затуманен, тело покрылось пятнами. Нужно было немедленно что-то делать, чтобы избежать ее помещения в клинику. Она была в состоянии, похожем на шок. Я отвел ее в оргонную комнату, стены которой были металлическими, и исследовал ее с помощью флюоресцентной лампы. Смысл этого теста следующий: оргонно-заряженные флюоресцентные лампы светятся, когда их слегка трут о кожу. Я хотел установить, было или нет ее состояние таким из-за потери поверхностного заряда. Ее ноги дали нормальный эффект. Ее волосы реагировали слабо, а лоб не реагировал вообще. Это было удивительно, но она заранее сообщила мне, какие части ее тела будут светиться, а какие нет. Она предсказала это на основе ощущения омерт-вленности и жизненности, которые она чувствовала в отдельных частях тела.
Я попытался зарядить ее в оргонном аккумуляторе. После приблизительно получасового облучения она медленно стала приходить в себя. Эффект свечения стал более сильным, чем раньше: она могла шевелить кожей лба; пятна исчезли; глаза вновь стали ясными. Самое сильное нарушение было в области сегмента соответствующего основанию мозга: глаза, веки, брови, нижняя часть лба, виски. Через несколько минут она почувствовала <наполнение в том месте головы, где раньше была пустота>. Ее речь также значительно улучшилась.
В конце сеанса она умоляла меня, чтобы я не бросал ее в борьбе против <сил>. Я сказал ей, что сделаю все что смогу. Она улыбнулась и, по-моему, почувствовала себя довольно счастливой.
В течение этого сеанса я пришел к твердому убеждению, что неподвижность биоэнергетических функций в верхнем сегменте, включая мозг, была причиной острого кататонического приступа. Некоторые другие случаи скрытой и явной шизофрении с кататоническими тенденциями подтвердили это убеждение. Дальнейшее исследование этого расстройства привело меня у выводу, что это, в общем, специфично для острого шизофренического раскола; можно связать этот механизм с определенными типами шизофрении. Его главной характеристикой является застой движений и, вместе с ним, биоэнергетического функционирования мозга, особенно его передней части.
В оргономии прекращение биофункционирования назвали аноргонией. Эта симптоматика была впервые открыта в раковой биопатии. Но сейчас я встретил это в шизофрении в процессе кататонического приступа. Я предположил, что большая часть симптомов кататонического приступа возникла из-за более или менее полного застоя биоэнергетического функционирования на периферии организма. Этот застой является причиной удаления биоэнергии в ядро биосистемы. Неподвижность, заторможенность, вялость речи или ее отсутствие были расценены как прямые выражения невозможности двигаться. С другой стороны, такие симптомы, как автоматические движения, странное поведение, гримасы и, особенно, внезапные вспышки сильного гнева, можно было объяснить как попытку остатка подвижной биоэнергии прорваться наружу за счет сильных и автоматических движений. Облегчение, которое обычно наблюдается у кататоников после приступов гнева, и следующее за этим улучшение состояния подтверждают такое объяснение. Чем более завершенным является бронирование, тем глубже оно распространяется к биологическому ядру, тем сильнее должна быть вспышка гнева. Следовательно, параноидная шизофреническая картина более или менее внезапно переходит в кататоническую, если биосистема потеряла способность переносить сильные вспышки энергии. Полное окончательное сжатие биосистемы в таких случаях является реакцией на попытки ее расширения оставшимися импульсами жизни.
Следует особо подчеркнуть, что невыносимость здорового расширения со стороны больного организма представляет собой суть болезни.
ФУНКЦИЯ САМОПОВРЕЖДЕНИЯ В ШИЗОФРЕНИИ
Мы знаем из теории психической биопатии, что самоповреждение и самоубийство вызываются невыносимым биоэнергетическим стазом в организме, когда ни работа, ни разрушительные действия, ни оргазмическое удовлетворение не дают разрядки. Психологические <побуждения> таких действий вторичны и случайны; обычно они - просто модернизации действия. У шизофреника функция самоповреждения играет особую роль. Это стало ясным, когда попытки самоповреждения у моей больной открыли их мотивацию.
Двадцать шестой сеанс
Я отвел пациентку в оргонную комнату и снова проверил поверхность ее кожи газовой флюоресцентной лампой. Потом я попросил ее показать мне те участки тела, которые она не чувствовала, и потереть лампой эти места. К. моему большому изумлению, она указала именно на те места, где были порезы: на суставах рук, где она однажды порезала себя; на ладонях, на переносице, на висках, - и наиболее выразительно она указала на область солнечного сплетения, где она несколько раз вырезала на коже крест. Эти места в отличие от других не давали свечения лампы. Она их ощущала омертвевшими, и действительно они были незаряженными, т. е. <мертвыми>.
Это - наиболее важная новая часть информации о биофизическом состоянии в шизофренических психозах. У пациентки идея жертвоприношения враждебным <силам> была, очевидно, построена на основе корректного восприятия сильного биоэнергетического расстройства на поверхности ее кожи. Она вела себя точно так же, как многие шизофреники в психиатрических клиниках; они щиплют себя, касаются лба, трут кончиками пальцев о стену, пытаются двигать веками и т. д.; некоторые делают это в течение долгих лет. Эти стереотипы и автоматизм до сих пор полностью не поняты. По-видимому, эти кататонические действия являются выражением отчаянного, тщетного усилия снова вернуть чувствительность тем частям тела, которые омертвели. Я хотел бы особо подчеркнуть кататонические гримасы на лице. У кататоника обычно очень жесткое, похожее на маску лицо. Его гримасы являются попыткой привести в движение омертвевшие мышцы лица.
Отсоединение одиночных частей или органов тела от сферы самовосприятия, согласно биофизическим открытиям, вызывается отсутствием оргонного заряда в соответствующих частях или органах. Компульсивный невротик чувствует только общую пустоту и омертвение; шизофреник чувствует расстройство более четко. Он может точно сказать нам, где локализовано расстройство, если мы обратим пристальное внимание на то, что он говорит, и поймем его язык эмоциональных, т. е. биоэнергетических, выражений.
Мы вправе прийти к заключению, что шизофренический мозг описывает процессы объективно. Нормальное, здоровое функционирование организма выражает себя в управлении распределением биоэнергии в биосистеме, Я хорошо знаю, что мы движемся по пути, который еще никто научно не изучил. Это не только новая Земля, но также и Земля без людей, если так можно выразиться. Самовосприятие нормального существования и счастья, силы и безопасности существует благодаря координации в одном целом всех самоуправляемых частичных функций различных систем организма. Чувство разобщения, раскола, деперсонализации и т. д. в шизофренической биосистеме должны возникать из-за нарушения координации отдельных органов и энергетических полей систем тела. Это значит, что некоторые органы - прежде всего мозг - ведут разобщенное существование, отделенное от общего организма; так, как будто не существует никакого контакта и никакого единства между биоэнергетическими союзами, называемыми <органами>. Психический и эмоциональный беспорядок и дезориентация - прямой результат нормального самовосприятия этого распада.
Моя пациентка реагировала недвусмысленным способом: когда <вуаль> закрывала ей лоб, она чувствовала, что извилины ее мозга были спутаны <подобно запутанным кишкам>. Для меня это описание казалось полным разумного значения. Вопреки шаблонным принципам механистической неврологии, кажется невероятным, что мозг, имеющий извилины, подобно кишкам, в то же самое время не движется, подобно большинству других органов, когда выполняет свою работу координации и передачи центральных импульсов. Разве не разумнее предположить, что мозг построен из кишкоподобных спиралей, потому что он движется подобно перистальтике кишечника? Некоторые здоровые люди, которые обычно много работают умственно, рассказывают, что они чувствуют сильный прилив тепла к мозгу и области лба, когда они усиленно думают; что они чувствуют <жар> и этот жар исчезает, когда усилия прекращаются; с другой стороны, мы видим бледный, неподвижный, холодный лоб в случаях психической недостаточности и псевдоастении. Выработка тепла - общеизвестный индикатор психологического усилия в мышцах и эмоционального состояния при сексуальном возбуждении. Недостаток выработки тепла замечен в случаях с низкой биоэнергией: при раковой биопатии, анорготической слабости, анемии и т. д. Поэтому нельзя категорично утверждать, что мозговая ткань не вырабатывает тепла и не движется в процессе напряженной работы.
Я прекрасно знаю. что это предположение звучит странно для классической патологии, согласно которой мозг является неподвижным органом, генерирующим все импульсы жизнедеятельности. Я не согласен с этой теорией. Я полагаю, что это абсолютно не так; что это противоречит многим очевидным фактам жизненного функционирования. Как я уже говорил, визуальное доказательство подвижности мозга представить тяжело. Но уже не существует никаких сомнений в том, что при шизофрении работа мозга нарушается именно функционально, а не структурно. Механические и структурные изменения появляются позже как результат функционального биоэнергетического расстройства; наиболее существенными из них являются остановка движения и дискоордина-ция деятельности биоэнергетического поля. Мы должны признать атрофию неиспользуемой ткани мозга, точно так же как атрофию неиспользуемых мышц. Если это правда, что состояние органов отражает форму движения биоэнергии, тогда мозг с его сложной и богатой циркуляцией является превосходным примером биоэнергетической функции органических форм.
Эмоциональный и биоэнергетический раскол у шизофреника, как мы хорошо знаем, приводит раньше или позже к всеобщему расстройству организма, сопровождаемому неприятным запахом тела, потерей веса, сильными нарушениями биохимического метаболизма, а иногда также развитием раковых заболеваний. Шизофреник сжимается биофизически потому, что ему не хватает способности поднять на нужную высоту свой биоэнергетический уровень.
Вернемся снова к нашей пациентке, которую я уже несколько недель лечил оргонным аккумулятором. Оргон дал очевидный положительный эффект: он вызвал у нее расширение автономной нервной системы. Ее лицо порозовело, глаза вновь стали ясными, речь стала более быстрой и скоординированной; и она чувствовала удовольствие, находясь в оргонном аккумуляторе от пятнадцати до тридцати минут. Это давало огромную новую надежду на возможность биофизического лечения начинающейся шизофрении.
Комбинация физической и психиатрической оргонной терапии была крайне обнадеживающей. Резкое изъятие биоэнергии производилось только посредством одного аккумулятора. Психиатрическая оргонная терапия помогла извлечь на поверхность шизофренические механизмы.
В течение двадцать седьмого сеанса пациентка была, в основном, в хорошем настроении, кожа ее лба была подвижна, а ее глаза были очень ясными. Но ее дыхание было все еще ограниченным. И до тех пор, пока еще оставалось беспокойство, вызываемое дыханием или определенным, типичным положением тела, биофизическая структура не была действительно избавлена от своих расстройств. Когда я <выкачал> ее эмоции, она утратила веселость, <силы> были близко, лоб стал бледным и неподвижным. <Есть какое-то препятствие между кожей лба и мозгом>, - сказала она. И добавила, что это всегда возникало в том случае, когда <силы> были рядом; и всегда исчезало вместе с ними.
В течение следующего периода лечения (с двадцать восьмого по тридцать второй сеанс), пациентке было значительно лучше. Она неоднократно говорила: <Я не знаю, хочу ли я выздороветь...> Говоря это, она подразумевала, что не знала, что с ней случится, когда она поправится. Несколько раз она умоляла меня: <Пожалуйста, помогите мне против <сил>... их нет сейчас вокруг, но я знаю, что они вернутся... Я так их боюсь... спасите меня...>
Сейчас стало вполне ясным, что <силы> были ее искаженным восприятием плазматических оргонотических потоков; что она любила и страшилась их в одно и то же время; что всякий раз, когда потоки становились сильными, она впадала в состояние, подобное оцепенению. Ощущение <сил>, их переход в психические механизмы и неподвижность оптического сегмента сформировали единый функциональный союз.
Я видел, что она борется против подлого, жестокого выражения в своих глазах. Я поддержал ее, разрешив уйти и преодолеть это выражение. Она достигла цели с некоторым усилием и немедленно почувствовала себя значительно лучше: но в то же самое время она слишком близко подошла к кататоническому состоянию, и так было всякий раз. когда у нее в глазах возникало выражение сильной ненависти. Однажды она встала, подошла к шкафу в состоянии, подобном оцепенению, взяла нагреватель и положила его включенным перед дверью шкафа; затем она соорудила на двери крест из вешалок. <Я должна была успокоиться и обратиться к силам>, - сказала она. Она также сказала мне немного позже, что чувствует только некоторые части своего мозга; другие части <были скручены> и, следовательно, она была <приведена в замешательство>.
Я хорошо знал, что ей придется пройти через сильный приступ волнения с возможным полным впадением в кататонию, когда плазматические потоки прорвутся с новой силой. Но это всецело зависело от того, достигнет она полного дыхания или нет.
В течение следующих четырех недель она чувствовала себя хорошо. Она хорошо работала в офисе; она была общительной и веселой; приступы <удаления> стали редкими и были не такими сильными, как обычно. Правда, иногда она возвращалась в свое шизофреническое состояние. Например, она пришла однажды с животом, обмотанным липкой лентой <для того, чтобы быть вместе с собой...> Невротики просто выражают страх разрывания; наша пациентка действительно приняла меры против разрывания типичным психопатическим способом. Но мы оба понимали, почему она делала такие вещи, и она совершенно не знала, когда она прекратит их делать. Я приложил огромные усилия, чтобы рассказать ей о грядущей опасности, и она поняла это с истинно шизофренической смышленостью.
Она постепенно научилась не бояться выражения убийственной ненависти в своих глазах. Это дало ей некоторое чувство безопасности против страха совершить преступление; она поняла, что можно выражать убийственную ненависть, но это вовсе не означает, что она действительно должна совершить преступление.
Я работал непрерывно и осторожно над задержкой дыхания в ее горле, с переменным успехом. Но она никогда полностью не поддавалась эмоциональному дыханию. Она переместила свои основные ощущения из грудной клетки на живот; это было показателем передвижения восприятия ее оргонотических потоков в область гениталий.
Однажды она накинула петлю себе на шею, <чтобы посмотреть, что чувствуют люди, которые хотят повеситься>. Эти действия были отголоском опасности; но она значительно уменьшалась игрой и юмором, с которыми производились эти действия. Я знал. что она была еще не в состоянии совершить самоубийство. Ее личный врач отметил сильное изменение ее психики и поощрял ее дальнейшие усилия. Этот психиатр был очень заботливым и добрым.
Было ясно, что биоэнергия и ощущения, которые сопровождали ее, были сильно смещены в область гениталий. Предоргазмические ощущения были близки. Следовательно, все еще преобладающий блок в горле составлял главную терапевтическую проблему. Я знал, что если этот блок вовремя не расшевелить, если половая возбудимость прорвется с большой силой через все еще существующий в ее горле блок, то она определенно станет кататоником. Необходимо было удалить блок в ее горле перед полным развитием половой возбудимости.
Однажды она задышала полностью и немедленно почувствовала что-то, подобное оргонотическим потокам и <силам>. Она распознала это быстро и совершенно ясно, без доли сомнения. Ее грудная клетка двигалась совершенно автоматически. У нее были сильные ощущения потоков во всем теле, за исключением области гениталий. Она спросила: <Можно ли сделать так, чтобы во всех частях тела возникли одинаковые ощущения, не затрагивая душу?>. Это был самый странный вопрос. Что она понимала под словом <душа> - половое ощущение или сами гениталии? Поскольку пик потоков тела наблюдается в половых органах, как <предопределила природа>, то было логичным, что и <душа> представлялась ей предоргазменными ощущениями в гениталиях. Они были отделены от восприятия слишком долго, чтобы их можно было ощущать как посторонние силы и как <душу>, наиболее видимую часть самовосприятия. Это подтверждалось тогда, когда она настаивала, что <не хочет, чтобы вылечили ее душу>.
Всякий раз, когда естественное дыхание выводило наружу ее половую возбудимость, она протестовала как психический больной, судорожно сжимая мышцы обычным в таких случаях способом.
Тридцать третий сеанс
Половые органы являются биологическими инструментами энергетической разрядки и продолжения рода. Последняя функция широко известна. Человек нормальный, который является наследником homo sapiens, который, в свою очередь, является наследником homo divinus, осудил биофизическую функцию энергетической разрядки. Биологически сильный индивидуум не пожертвовал или не мог пожертвовать своим разумным мнением требованиям духовного мышления; великая сила природы вступила в конфликт с зависимостью человека от семьи и общества. Половые силы. тем не менее, продолжают функционировать, но они отделены от остального организма как <порочные> и возвращаются как <силы извне> в основном в области шизофрении и мистицизма.
Этот факт прояснился в ходе дальнейшей работы с пациенткой. Психиатрам давно известно, что преследователя в шизофренической иллюзии определяет половой аппарат. Но намного более глубокое биофизическое значение имеет сильное ощущение жизненного потока во всем теле, а не только в гениталиях, которые становятся инородными у юношей и девушек в той же степени, что и у психически больных. Половые органы преобладают потому, что их возбудимость вызывает самые сильные жизненные ощущения.
Я сказал пациентке, что теперь перед ней стоит задача научиться чувствовать область своих половых органов так же четко, как она чувствует другие части тела. Она позволила себе дышать полной грудью, но ее лицо всякий раз покрывалось пятнами, когда она ощущала потоки в области таза. Сначала я наблюдал у нее сильные судороги бедер. <Силы> начинали прорываться в область, к которой они принадлежали: а именно в область половых органов.
Пациентка пространно описала, что она испытывает, когда <это начинает происходить в той области>. <Силы> как-то делают, что предметы в комнате вокруг нее <производят странное впечатление>. Не то чтобы все предметы изменяли свои очертания; но они приобретали живую выразительность, означающее живое существование. <Из них неожиданно появляется что-то странное, они, кажется, хотят сообщить мне что-то важное, как будто они живые.> Затем она смутилась и разволновалась.
Сначала я не мог понять, почему предметы вокруг нее <становились живыми>, когда она была близка к половому возбуждению. Потом стало ясно: в состоянии сильного биосексуального возбуждения поле оргонной энергии организма значительно расширяется; все чувственные ощущения становятся более острыми и сильными. Поле оргонной энергии вокруг нее, наблюдаемое в очень ярких чувственных впечатлениях, проявилось как инородная странная сила, которая оживила предметы в комнате.
Соответственно, проецируемое психическое ощущение преследования появляется как истинное восприятие реального процесса: психический больной ощущает свое собственное поле оргонной энергии находящимся вне его. Ощущения удовольствия, такие как гомосексуальные идеи или идеи разрушения, являются вторичными для восприятия поля оргонной энергии.
Давайте сделаем небольшое отступление и рассмотрим, насколько верным является это предположение по отношению к моей пациентке.
Датчик поля оргонной энергии, созданный в 1944 году, подтвердил существование поля оргонной энергии за пределами поверхности кожи человека.
Оргонно заряженный электроскоп реагирует только на энергию движущихся ладоней.
Бионы, которые сильно заряжены оргоном, убивают бактерии и раковые клетки на расстоянии и притягивают другие тела. Эта способность исчезает, когда наступает смерть.
В существовании <шестого чувства>, т. е. восприятия оргонного поля вне поверхности организма, можно не сомневаться.
Я хотел бы упомянуть здесь два случая параноидной реакции, которые подтверждают тот факт, что мания преследования в некоторых случаях вытекает из восприятия оргонной энергии за пределами поверхности кожи организма.
Несколько лет назад я лечил женщину, которая страдала от вагинальной анестезии. Она была замужем, но никогда ничего не испытывала в области таза. Через некоторое время начал появляться оргазмический рефлекс; вскоре он довольно сильно развился, и женщина стала реагировать на естественное психологическое функционирование вагинальной слизистой и желез. Она рассказала, что ее муж, казалось, был удовлетворен их отношениями. Однако через несколько недель она, крайне напуганная, привела своего мужа: у него развилась мысль, что я злонамеренным способом влиял на него электрическими потоками через ее вагину. Сразу было видно, что у него развилась параноидная мания преследования. Он попал в клинику с диагнозом <параноидная шизофрения>. Почему муж разрушился психологически, когда у его жены развились сильные вагинальные потоки и возбуждения? Мы не могли получить ответ на этот вопрос до тех пор, пока не были открыты функции оргонной энергии организма. Теперь было ясно: его собственная энергетическая система могла переносить половые объятия только до тех пор, пока не появлялись сильные ощущения. Когда его жена стала поправляться, ее организм вызвал в нем потоки и сильные ощущения, что привело к расколу в параноидной форме. Я лечил его жену; следовательно, я влиял на него электричеством через ее вагину. У него проявились типичные шизофренические симптомы.
Этот случай показывает, что в организме одного супруга начинают происходить психологические изменения, когда изменяется половое функционирование другого. В оргонной терапии часто случается так, что состояние мужа или жены ухудшается, когда в лучшую сторону изменяется биоэнергетическая ситуация у партнера, который находится на лечении.
Но вернемся к нашей пациентке. В течение следующих нескольких недель она была счастлива, хорошо работала и не имела никаких иллюзий; казалось, <силы> ушли. Но однажды она посетила своего личного психотерапевта и сказала ему, что не знает, продолжать ли со мной работу, поскольку она не понимала механизмы, которые я ей объяснял.
При встрече она злобно отвернулась от меня и вела себя надменно и высокомерно, как будто она презирала меня. Лечение сделало ее неспособной жить в реальном мире нормальных человеческих отношений. Как она сможет существовать в этом мире, если она будет вести нормальную половую жизнь? Она хорошо знала, сказала она, что все люди больны; а она не хочет менять свой мир на реально существующий.
Она отказалась от моего предложения развить способность жить без ухода в свой шизофренический мир и ответила, что мир, каков он есть, навязывает слишком жесткие ограничения и полон страданий. Она предпочла свой мир иллюзий, где она сама себе была хозяйкой и где ее защищали <силы>.
Ее мнение о социальной ситуации, поскольку ее интересовал сексуально-экономический способ жизни, казалось вполне разумным. Ни одна из ее критических мыслей не могла быть опровергнута соображениями человеческого благополучия, общественной безопасности или моральной целостности. Приведу пример. В течение ее полового созревания у нее были моменты нормального психического состояния и ясного суждения: она страстно желала найти юношу, который обнимал бы ее и которого она бы любила. Но затем появились признаки тревоги: а где любить его, и что делать сродственниками, которые бы мешали и досаждали ей, догадываясь, что она делает: она боялась, что ее отправят в интернат. В то время она еще не знала, что позже она проведет много лет в психиатрической больнице. Но ее страдания из-за расстроенной возбудимости тела стали такими сильными, что в конце концов она переступила порог психиатрической клиники.
Следовало ли ей подчиниться своей деспотичной матери, которая придиралась к ней весь день. ненавидела ее отца, говорила о нем с пренебрежением, оскверняла его имя всякий раз. когда могла, потому что он ушел от нее? И как она могла развивать свой заметный интеллект в некоторой области, когда у нее не было собственной комнаты, когда ее мать вскрывала все письма, адресованные ей? Она была зажата между своим сверхсильным телесным желанием мужчины и социальной невозможностью в ее жизненной ситуации удовлетворить это желание. Тогда впервые предметы вокруг нее <ожили и стали что-то говорить>. Сначала она была в недоумении; но когда эти ощущения стали сильнее, она испугалась и окончательно обеспокоилась. Где заканчивалась она и где начинался мир вокруг нее? Она понимала это все меньшее и меньше. Клиника стала казаться ей убежищем от сильного напряжения и преследования со стороны ее собственного организма...
В течение следующих недель с ней было легко работать; она хотела, чтобы я освободил ее от <наблюдений живых объектов другого мира>, которых она сильно боялась.. Я попросил, чтобы она описала этот другой мир. Она нарисовала следующее:
... Могущество <сил> проявлялось в их способности открывать ей другой мир, когда ей было плохо в реальном мире, хотя она прекрасно знала, что другой мир не был реальным.
Пациентка начала ощущать онемение в горле. Впервые за несколько месяцев она поняла, что я имел в виду, когда говорил ей, что ей следует попытаться выдавить из себя воздух; что ей следует позволить своей грудной клетке <сойти вниз>.
Она чувствовала беспокойство, когда ее грудная клетка двигалась вниз и воздух проходил через ее гортань. Когда она почувствовала сильное возбуждение в нижней части живота, она сказала: <Я боюсь чего-то, чего я не чувствую, но знаю, что оно здесь...>
Проецирование и мистификация потоков ее тела были результатом недостатка ясного восприятия оргономического ощущения, которое все же чувствовалось.
Очень трудно выразить подобные биофизические функции словами. Эти функции лежат за пределами сферы слов и мыслей. Очень трудно сформулировать в словах наблюдение, в котором процесс в организме уже ощущается и все еще не ощущается как собственный. Но здесь не может быть никакого сомнения в том, что это действительно ключ к пониманию шизофренического раскола и проекции телесных ощущений. Ее острый ум вновь проявил себя, когда она спонтанно сформулировала различие между истерическим и шизофреническим переживанием: первое, сказала она, заключается в отчуждении органа от общего восприятия тела; второе заключается в том же отчуждении плюс неверное истолкование и мистификация отделенного восприятия.
Это описание согласуется с биопсихиатрическим описанием процесса. Это подходит к каждому типу мистических восприятий; мистицизм понимает процесс в собственном теле как инородный и берущий свое начало за пределами тела человека.
Пациентка постоянно находилась в неуравновешенном состоянии между разумным объединением своих чувств и шизофренической иллюзией. Я ожидал, что ее шизофренический процесс разовьется полностью, когда ее самовосприятие установит тесный контакт с ее телесным возбуждением с полной силой, и мое ожидание оправдалось.
Тридцать четвертый сеанс
Пациентка пришла с яркими шизофреническими иллюзиями. Вскоре после последнего сеанса, когда она установила контакт со своими телесными потоками, у нее началась диарея. У нее <свело кишки и что-то опустилось вниз, к половым органам>. В течение ночи она видела много странных форм и фигур в своей комнате с радужными оболочками вокруг. Было очевидно, что оргонная энергия быстро переместилась в теле и стала причиной возбуждения кишечника. Она стала жаловаться: <Я не доверяю вам... вы заодно с <силами>; они используют все возможные средства, чтобы навредить мне... они отравили пищу... они вызвали дождь, чтобы досадить мне... они никогда не вмешивались ранее в мою повседневную жизнь... теперь они это делают... это ваша вина...>
Мысль о том, что ее отравили, можно объяснить результатом возбуждений, которые отразились в ее кишечнике. Я убедил ее попробовать не подчиняться <силам>; она дрожала от сильного волнения.
Это был сам по себе большой шаг вперед. Я ожидал этого. Я знал, что все ее шизофренические симптомы выйдут наружу, когда разовьются и будут полностью восприниматься оргономические ощущения. Но я не знал, каким будет результат: законченная кататония или выздоровление .Необходимо было рискнуть, так как кататония наступила бы и без терапии. Я также знал, что велика была опасность самоубийства. Я застраховал себя ее доверием и честностью. Она сообщила по секрету, что когда на днях ее руки полностью онемели, у нее было желание изрезать их. <Если бы я только могла доверять вам... - твердила она, - они сейчас во мне... они делают со мной, что хотят... я больше не могу с ними бороться...> Меня поразило, что она отказалась от сигареты, которую я предложил ей в ходе сеанса. Она подозревала, что я хочу ее отравить.
Тридцать пятый сеанс
Пациентка пришла в состоянии полного вегетативного шока. Ее кожа была покрыта большими красными пятнами. Она дрожала, и ее глаза были сильно затуманены. Она едва могла говорить. Сначала показалось, что она хочет начать какой-то разговор. Но вдруг все ее тело содрогнулось, она вскочила, вытащила из-за спины нож и пошла ко мне. Я всегда относился к ее поступкам настороженно и был готов к подобным вещам. Я схватил ее руку, вырвал нож и сказал ей резко, что ей нужно лечь и не двигаться. Она закричала: <Мне придется убить вас... Мне придется... Я должна...>
Она вся дрожала от гнева и пробовала снова и снова добраться до меня, схватить за горло, ударить... Через некоторое время она расстроилась совсем не в шизофренической манере и горько заплакала, как ребенок. Она плакала долго и полностью освободилась эмоционально. В интервалах она проклинала свою мать, отца, мир, всю систему образования и здравоохранения, государственные больницы и врачей в них. В конце концов она успокоилась и объяснила: после последнего лечения ей досаждали самопроизвольные движения в нижней части живота; она чувствовала их полностью; впервые она чувствовала зуд в гениталиях; она попыталась удовлетворить себя, но безуспешно.
Мне пришлось принять меры предосторожности против возможного суицида. Я знал, что если терапия окажется безуспешной и пациентка будет не способна переносить и объединять свои телесные ощущения, то можно ожидать самого худшего. Я попросил ее родственников поместить ее в клинику. Меня снова спросят, почему я так рисковал, почему сразу же не отправил ее в клинику. И я снова отвечу: научные результаты этого эксперимента были огромными; помещение пациентки в клинику означало бы остановку потока научной информации; это также означало бы уничтожение всякой надежды на ее выздоровление. Она была на грани выздоровления и имела шанс достичь его. Окончательный результат лечения доказал, что я был прав. Но в то время я еще не знал этого.
Тридцать шестой сеанс
Пациентка пришла поздно и сказала, что вообще не хотела приходить. <Мне не нравится все это, - сказала она. - Я чувствую удовольствие во всем теле; мое тело теперь едино, но мне оно не нравится...> Она была почти полностью расслаблена и дышала хорошо. <Я бы хотела вернуться в мой старый мир... Мне кажется, что я хочу спать с мужчиной...> (Она никогда не обнимала мужчину.) У нее проявились все признаки предоргазменного волнения. Перспектива была следующей: или она полностью и, возможно, окончательно <отключится>, или полностью выздоровеет.
Тридцать седьмой сеанс
Пациентка вошла, жалуясь на движения в животе и области половых органов. Она была бессильна что-либо сделать. Прежде она ничего не могла сделать <силам>, но она могла, как она говорила, убить меня, потому что я был причиной этих движений в ее теле. Она не могла жить с этими движениями. Если бы я умер, тогда влияние, которое я оказывал на нее, исчезло бы, и вместе с этим исчезли бы движения в ее теле.
Давайте приостановимся, чтобы осмыслить эту ситуацию: терапевтический результат был сомнителен настолько, насколько восстановление полного здравомыслия было интересным. С точки зрения клинического подтверждения теории оргонной биофизики организма, ситуация была неоценимой и открывала широкие перспективы воздействия на всю структуру человеческого характера. Теперь можно было с уверенностью сделать следующие выводы:
1. Убийственная ненависть, которую я вызывал у пациентки, объяснялась спонтанными движениями в ее теле, которое никогда не испытывало такие автономные движения, хорошо знакомые каждому здоровому беспанцирному человеку.
2. Эти движения, если они отчужденны или исключены из сферы полного самовосприятия, составляют ощущения всех видов мистицизма.
3. Влияние <сил> в шизофрении идентично плазматическим движениям в организме.
4. Многие убийства происходят из-за подобных внезапных изменений в структуре характера убийц.
5. Постоянно покрытым панцирем человеческим организмам свойственны только низкие уровни биоэнергии и соответствующие эмоции. То, что составляет высокий тонус у <неблокированных> людей, их жизнерадостность, их живость, т. е. метаболизм их биоэнергии на высоком уровне, является крайне невыносимым для <блокированного> человека. Внезапные переходы с высокого на очень низкий уровень энергии приводят к резкой депрессии, а внезапные переходы с хронически низкого на очень высокий уровень энергии - к драматическим и опасным ситуациям из-за неспособности переносить сильные ощущения и эмоции.
Такая энергетическая точка зрения дает возможность управлять <человеческой природой> не с помощью сложных идей и опытов, а с помощью простых энергетических функций, подобно тому, как мы управляем остальной природой.
Тридцать восьмой сеанс
Пациентка чувствовала себя довольно хорошо, была скоординированной, внимательной. Она хотела удовлетворить себя: она чувствовала сильные пульсации в вагине. Однако она <отделила> свою правую: руку она не могла сжать ее при рукопожатии. Я объяснил ей, что какое-то глубинное препятствие проявляет себя в этом <отделении> правой руки, что мы должны извлечь его из глубины сильно искаженного ощущения. <Это может быть слишком опасно>, - сказала она.
Ясно, что мы столкнулись с очень старым и сильно заблокированным движением физического самоудовлетворения правой рукой.
Тридцать девятый сеанс
Я знал, что мне необходимо провести ее через половые переживания настолько быстро и настолько безопасно, насколько возможно, чтобы избежать окончательного упадка сил. Она была очень подвижной и понятливой в этот день. Когда дыхание мобилизовало достаточно энергии организма, ее таз начал самопроизвольно дергаться. Начались сильные потоки ощущений, и она отказалась продолжать. Она заявила внезапно, что смущена. При следующей встрече она бы укрыла от своего личного психиатра тот факт, что она чувствует себя значительно лучше, для того чтобы всегда иметь возможность вернуться в психиатрическую клинику. <Если я разрешу вам продолжать далее, то это лишит меня разума...> Она имела в виду, что может потерять сознание: оргазмическое волнение выходило на передний план. В конце сеанса она перекрестилась.
В 11 часов вечера она позвонила мне, чтобы сообщить, что луна <бросала зловещие тени в комнату> и что это был <знак от них>, но она была не в состоянии вызвать <силы>. Мне удалось ее успокоить.
Сороковой сеанс
Пациентка чувствовала себя растерянной и несчастной. Я знал, что она была очень сильно сексуально возбуждена прошлой ночью, что она не смогла достичь удовлетворения и что она достигла самого критического момента в своей жизни. Она сказала мне, что она пробовала отчаянно вернуть <силы>, но безуспешно, <несмотря на контакт с луной>. Она была убеждена, что <силы> отказались от ее компании, потому что она была <еврейкой>. Кроме того, она повторила, что не хочет терять свой мир; она не могла жить в <этом мире>.
Было ясно, что она подразумевает под словом <еврейка>. Это означало одновременно <сексуальная> и <свинская>. Неоднозначность ее эмоциональных переживаний проистекала из того, что она хотела чувствовать свои телесные силы, но не хотела чувствовать себя сексуальной или быть <свинской>. Это находилось в полном соответствии с клиническим опытом оргонной биофизики: человек страстно желает полноты ощущений и реализации своих биосексуаль-ных эмоций; в то же время он отвергает и ненавидит их из-за их превратного понимания. <Бог> представляет предшественника, а <дьявол> - последователя; оба соединены в одну болезненную и запутанную сущность. Это становится вполне очевидным у шизофреников, хотя во многих случаях довольно ясно наблюдается и у человека нормального.
Был ли обоснованным ее отказ от мира человека нормального? Конечно был. Этот мир разрушил ее естественную биологическую структуру (<Бог>) и внушил идею <дьявола>; это сделала ее мать. Шизофреник знает нравы человека нормального и хорошо представляет себе их бедственные результаты. Человек нормальный не понимает шизофренического мира разумных суждений.
Психический кризис тесно связан с оргонными потоками и переживаниями биосистемы. Крайне важно сконцентрировать внимание на этом единичном факте, а не уходить в лабиринт шизофренических механизмов и иллюзорных идей. Мы должны прийти к общему знаменателю, который характеризует шизофренический раскол, независимо от содержания иллюзий. Появление шизофренического раскола объясняется подавленными оргонотическими плазматическими потоками, которые наполняют биосистему, не способную справиться с развившейся эмоциональной бурей.
Психиатры поняли, что психическая система шизофреника предпринимает отчаянные попытки реконструировать разрушающийся мир это. Но они не могли сказать, почему этот мир разрушается. Психическая реконструкция - результат, а не причина болезни. Об этом необходимо помнить. <Автономно-сексуальная фиксация в детстве> - не причина раскола, а только одно из условий, при котором происходит раскол. Суть проблемы заключена в биофизическом расколе между возбудимостью и восприятием и, как следствие, в неспособности биосистемы переносить сильные эмоции.
КРИЗИС И ВОССТАНОВЛЕНИЕ
Пациентка прошла через следующие периоды в конце и после лечения: (1) хорошее самочувствие и нормальное психическое состояние; (2) внезапный кататонический раскол; (3) полное выздоровление с освобождением от психоза через пять лет после лечения.
Быстрое приближение к здоровью
Первый период продолжался около месяца. Вначале она очень часто кричала: <Силы больше не хотят меня, потому что я еврейка...> С возвращением восприятия телесных ощущений ей удалось полностью освободиться от <сил>. Затем она начала наслаждаться своим новым здоровым состоянием. Она обычно звонила мне, говоря, что не нуждается в лечении в этот день, что она чувствует себя прекрасно, что вместо лечения она предпочитает играть в теннис или смотреть спектакль. Она плодотворно работала в офисе.
Теперь она дышала полной грудью; она позволила эмоциям свободно развиваться, плакала, смеялась, говорила очень разумно и легко. Но я полностью не доверял ситуации, так как знал о существовании реакций на сильное оргазмическое волнение.
<Силы> больше не преследовали ее. Внешне она не проявляла никаких следов шизофренических симптомов. Но было еще много признаков того, что шизофренические функции действуют в глубине.
Она не признала достижений оргонной терапии и сказала, что она благодарна только великому Богу за свое выздоровление. У нее развилась мысль, что слово <здоровье> означает продолжительное, непрерывное счастье, без каких-либо бед и тревог. Она не приняла мое утверждение, что счастье означало также способность с честью выходить из трудных жизненных ситуаций.
Она ощущала область гениталий, как живую и свою собственную, а не как омертвевшую или инородную; но у нее не было никакого сексуального желания. Не было никаких сомнений в том, что она не хотела подробно рассматривать проблему половой близости. Она постоянно уклонялась от этой темы.
Затем медленно стали усиливаться весьма характерные признаки приближающегося бедствия.
Она начала называть меня <фальшивым> и <опасным человеком>, который заставляет людей делать <плохие вещи>. Она <не хотела больше никакой оргаз-мической силы>, хотя она пришла именно ко мне, потому что я детально разработал эту концепцию эмоционального здоровья.
Однажды она пришла с металлическим крестом на шее; она купила его за десять центов, <чтобы успокоить "силы">. Я предупредил, чтобы она не была слишком оптимистичной, но со страхом ожидал еще более дьявольских вещей из-за ее глубинных эмоций. Она посмеялась надо мной и заверила, что я преувеличиваю.
Затем, однажды, она вообще не захотела сотрудничать, осталась в пальто, повернулась и быстро ушла. Она позвонила мне в тот же вечер, чтобы извиниться за свое поведение, и сказала, что все еще сильно нуждается во мне. После чего события стали быстро развиваться в худшую сторону.
Внезапный кататонический раскол
Больная пришла на следующий сеанс в очень плохом состоянии. У нее была <ужасная ночь>; предметы и формы в комнате <ожили>; на стене появилась тень и протянула руку, чтобы схватить ее. <Я не чувствовала никакого беспокойства, но это было ужасное испытание>, - сказала она.
Она почувствовала улучшение, когда усилились потоки в теле и когда она позволила себе воспринимать их.
На следующий день она пришла совершенно смущенной с сильным разобщением в речи и мыслях. Все предметы были <подозрительными>, все происходило как-то не так; она думала, что <силы> противостояли ее желаниям. Работа в офисе была для нее теперь обременительной, едва выносимой. Ее речь в течение всего сеанса была сильно замедленной и в большой степени неразумной, хотя она очень старалась быть понятой.
Я оставил ее в кабинете в 7 часов вечера, чтобы она могла одеться. Один из моих помощников обнаружил ее чуть позже в каталептическом состоянии; она не могла двигаться и оставалась в таком положении около полутора часов. Очень медленно и с большим усилием она рассказала нам, что была неспособна позвать на помощь. Ее организм отреагировал на сильные плазматические потоки кататоническим оцепенением, т. е. всеобщим блокированием движения.
На следующий день пациентка оправилась от кататонического приступа, но вместо этого у нее стала развиваться мания величия, которая, очевидно, была вызвана блокированием потока биоэнергии в ее организме и восприятия природы в себе.
Когда в процессе лечения у нее возникли сильные предоргазменные ощущения, она внезапно сказала: <Я слишком велика и слишком хороша, чтобы быть животным...> И добавила несколькими минутами позже: <..."Силы" вынуждают меня глубоко разрезать левую щеку. Но я буду владеть собой: я сильнее, чем они...>
Для эксперта в области оргонного биофизического функционировании эта реакция была ясным выражением иллюзии силы из-за нового ощущения биофизического, ваготонического расширения ее плазматической системы. Будучи все еще неспособной полностью наслаждаться функцией удовольствия, она противилась ей путем своей иллюзии: теперь она была даже сильнее, чем <силы>, т. е. сильнее, чем животное в ней. Это вскоре было подтверждено. На другой день я получил от нее следующее письмо:
Четверг
Добавленное приложение - притворяющиеся (должно быть эффективно) проповедники лицея в Риме. Вы не видите бессмертной силы завещания чтобы выжить и достичь. <Мой разум> в состоянии смятения из-за моих частей и моего хорошего начальника и работы. Вы вообще не подходили мне и никто не подходил и не подходит, вот почему я хожу к психиатрам, чтобы выяснить это - водные младенцы, Божественная Диана и рассказы доктора Дуллитла, когда я была ребенком. Я значительно старше, чем Будда и Магомет в пещерах и Изида при изменении распятия меня постоянно гнетет моя природа. У меня должен быть четкий ответ на <изменение моих мыслей> как Вы говорили - это ничего не решает - но Вы очень, очень добры мои мысли это не мысли, а насыщенные знания, помещенные в мою голову. Предложения, написанные в книгах, которые знают как и почему я страдаю, написаны для меня одной без знаний или желания автора. Насыщенные мысли. Но нездоровая паника появляется из-за ужасного смущения от боли. Вот еще одно послание вдобавок к Вашей коллекции. Это может когда-нибудь оказаться ценным - мне бы не пришлось говорить <что я так Вам сказала>.
Вы знаете кто я? Я говорила Вам, что представлю Вам полную картину - и греки и римляне - конечно древние - точно подходили к описанию. Полагаю Вы слышали об Изиде -
Я ЕЕ ВОСКРЕШЕНИЕ
Здесь те, кто сопротивляются Чуждым Силам - их возможно пять. - Бог слева, другие более или менее довольно антагонистичны. Это те, кто иногда приносит страх, потому что они часто против меня и осознанно мучают меня. Вы видите, что окончательное перевоплощение присутствует не всегда и когда только часть там я открыта для оскорбления этими иными силами. У меня нет жриц - не в этом мире, поэтому мне нужно побороть себя -но я не всегда имею достаточно сил. чтобы легко это сделать - Бог, конечно же. мой союзник. Когда я завершена, на этот вечер в Вашем доме - я не могу ничего сделать - следует ли мне этого желать - придя домой, я увидела полицейского, приказывающего кому-то погасить свет в магазине - из-за воздушной тревоги - я надеялась, что он или кто-то другой что-то скажет мне - прикажет что-нибудь сделать. Глупы те люди, которые не могут оценить моего величия - они не видят этого - они видят только что-то странное, но они не знают о могуществе.
Вопрос самоубийства сложен, потому что это вопрос внешнего состояния - идти ли к своим истокам или вперед к будущему господству - пока этот вопрос не решится, я не могу ничего делать. Смерть - еще одна сила, она достаточно добрая серьезная фигура - она пришла давно, но не с тех пор. Одно сегодня было таким же, как на прошлой неделе, но это Зло, я думаю - Вы видите, что я, как Изида, не вполне такая, как остальные - в основном одна причина, почему мне предопределено жить здесь на земле и выносить эту жизнь - это проблема на которую мне никогда не давали ответ - что кроется за этим существованием на земле -
Достаточно писать Ф. Имена такие бессмысленные остаются только фамилии - совсем не реальные
Она стала богиней Изидой из-за своих сильных телесных ощущений; психическое искажение чувства силы, <призвания> и контакта со Вселенной было четким из-за ее неспособности разрешить полное восприятие естественной оргонотической силы и наслаждаться ею, как живой организм, единый и нормальный. Следовательно, у шизофреника, в отличие от невротика, с полной силой проявляется его естественная оргонотическая энергетическая функция; он отличается от здорового человека тем, что он отделяет восприятие от возбудимости и, таким образом, трансформирует свое чувство силы в манию величия, а свое слабое восприятие отдаленной возбудимости в манию <другого> мира и манию преследования.
Эти положения являются очень важными для понимания всей области психических иллюзий.
Если одиночная функция в организме однажды раскалывается, то биофизические процессы будут ощущаться как сила, чуждая эго, в форме галлюцинаций или иллюзий различных видов. Специфические механизмы, которые отличают иллюзию при общем парезе от иллюзии при родильной лихорадке или при слабоумии, здесь не важны. Важно только главное отделение аппарата восприятия от биофизической системы возбуждения.
Моя пациентка очень четко описала эту патологическую ситуацию в тот период:
<Мир очень далеко... и однако очень близко... он меня совершенно не интересует... однако я воспринимаю болезненно происходящее вокруг... Когда пролетает самолет, я четко чувствую, что двигатель сильно гудит для того, чтобы раздражать меня... Птицы громко поют, чтобы дать мне ощущение ада. Это очень глупо, но я искренне верю, что они делают так именно с этой целью... Люди смотрят на меня и внимательно наблюдают за тем, что я делаю. Я едва могу переносить эти ощущения. Как я буду выполнять свою работу?.. Я бы хотела вернуться в клинику, где мне не приходится работать и за что-либо отвечать...> И далее:
<Вы бы разрешили мне проглотить этот крест? Это могло бы помочь мне стать лучше. Когда только одна <сила> вокруг меня, то я могу выдерживать это;
но когда их много, то я не могу вынести этого; моя способность выдерживать это не достаточна.>
Действительно, это понятный язык. Необходимо только услышать его, а не применять <шоковую терапию> для лечения таких расколовшихся людей. Здоровый человек закрывает шторы в своей комнате, когда ему мешает яркий солнечный свет. Старая болтливая дева рассказывает неприятные истории о любовных парах, потому что ее организм не может выносить возбудимости, которая вызывается в ней функционированием любви вокруг нее. Биопатический фюрер убивает миллионы людей, потому что он не может выносить любого выражения нормальной жизни. Преступник убивает того, кто провоцирует в нем чувство человечности. Шизофреник погибает эмоционально и биофизически...
Пациентка впала в состояние кататонического оцепенения на том же сеансе и была отвезена домой одним из ее родственников.
На следующий день больная проглотила крест, который носила на шее. Она пришла на сеанс с сильной болью. Сначала она только положила крест в рот. Затем <он сам по себе провалился...> Она намеревалась этим действием <угодить Богу>. Она хотела пойти на высокую гору, протянуть свои руки к небесам; тогда Бог бы приблизился и обнял бы ее.
Таким образом, ее сильное желание половых объятий было замаскировано в форме психической иллюзии быть обнятой Богом.
Я предложил ей поесть. Она взглянула на дырки в хлебе и сказала: <Там глаза, которые смотрят на меня...>
Ее отвезли к врачу, который сделал ей ренггеновский снимок, крест был в желудке. Врач знал об оргонном терапевтическом эксперименте и не собирался отправлять ее в клинику. Но все усилия были напрасны. В моей долгой карьере врача-исследователя я видел много людей, которые предпочли бы умереть, вместо того чтобы признать восприятие своего биоэнергетического потока ощущений, и меня не удивило то, что больная предпочла лечь в психиатрическую клинику, чтобы не допустить в своем организме полного полового возбуждения.
На следующий день я получил отчет от ее брата, который присматривал за ней:
<Я впервые осознал некоторые изменения в ее поведении, когда она попросила свою мать уйти и сказала, что сама приготовит что-нибудь поесть. Я позже узнал, что она настояла на том, чтобы ее мать покинула дом. Она что-то готовила, а затем взяла стакан и ударила его об раковину. Он не разбился, тогда она попробовала ударить по нему маленьким совком, но безрезультатно. Я подумал, что она может поранить себя, поэтому подошел и предложил разбить стакан за нее. Она дала мне стакан, который я разбил. Она подняла осколки и осторожно положила их в ведро.
Во время обеда не было никаких происшествий. Она наблюдала за мной; у нее был странный взгляд. После еды я пошел принять душ. Затем внезапно, в то время как я мылся, она появилась в ванной с большим кухонным ножом в руке. Она была полностью обнажена. Впервые я видел ее обнаженной.
Я спросил, для чего ей нужен нож. Она сказала, что воспользовалась им, чтобы открыть дверь, подняв щеколду. Затем она положила нож вниз под умывальник и посмотрела на меня. Я притворился, что продолжаю мыться, но внимательно следил за ней. Она стояла, ничего не говоря, и смотрела на меня. Я попытался поговорить с ней, но безуспешно. Внезапно она вскочила на край ванны, обхватила руками мое горло и попыталась погрузить меня в воду. Мое горло было в мыле, и поэтому ее сжатие было не сильным. Я схватил ее за руки и спросил, почему она так делает. Она сказала, что она хотела увидеть меня под водой; некоторое время стояла, рассматривая меня, а затем ушла.
Когда я вышел из ванной, она была в другой комнате. Света не было, и она сидела во мраке. Я не вошел в комнату, а только слушал настолько внимательно, насколько мог. Через некоторое время я услышал звук плача. Из-за чего она плакала, я не мог сказать и, подождав еще немного, пошел посмотреть, что она делает. Она вырвала полностью все страницы из Вашей книги <Функция оргазма>. На ней сейчас был купальный халат, и она продолжала ходить по комнате в темноте. Затем она взобралась на сундук в прихожей и стояла там в кататоническом состоянии, в руке была сигарета. Приблизительно через десять минут, в течение которых она стояла неподвижно, я позвонил доктору, чтобы спросить, что делать. Он предложил, чтобы я снял ее с сундука и подвел к телефону, чтобы она поговорила с ним. Я взял ее и стащил ее вниз. Она довольно легко поддалась, но когда я понес ее к телефону, начала брыкаться и настаивать, чтобы я ее отпустил. Я сделал это. Она надела халат и села поговорить с доктором по телефону. Я оставил ее одну, уйдя в другую комнату.
Доктор посоветовал ей принять две таблетки снотворного и лечь спать. Но после разговора по телефону ей стало значительно лучше и она сказала, что хотела бы посетить некоторых своих замужних подруг, с которыми у нее была назначена встреча. Мы вместе пошли навестить их и хорошо провели вечер. Несмотря на то, что она была еще не совсем здорова, я ее прекрасно понимал. Когда мы добрались домой приблизительно в 2 часа ночи, она приняла две таблетки снотворного и пошла спать.
Она проспала все воскресенье и отказывалась вставать, даже для того чтобы поесть и сходить в туалет. Наконец в понедельник утром она встала, но в тот день не пошла на работу>.
Через несколько часов после того, как я получил этот отчет, мне позвонила пациентка. Она хотела <что-то сделать, но не могла сказать мне что...> Я достаточно хорошо знал состояние пациентки, чтобы быть уверенным, что она не сделает ничего ужасного. Я знал, что укоренившийся шизофренический механизм вырвался наружу и все еще продолжал прорываться; что она делала кое-что специально, но знал также, что ее привязанность к лечению и ее уверенность во мне были достаточно сильны, чтобы удержать ее от опасных действий. Элемент взаимного доверия имел большое значение в наших отношениях. Она пообещала мне, что отправится в клинику в случае необходимости; я должен был поверить ей, чтобы закончить лечение. Нельзя вернуть шизофреника в нормальное психическое состояние, если не поддерживать его нормальную структуру и не рассчитывать на нее. Она знала, что я доверял ей, и это была наиболее сильная гарантия против опасности суицида. Дальнейший ход лечения, так же как и окончательный результат, подтвердили правильность этого положения.
После обеда того же дня мне позвонил ее брат: она полностью разделась, вновь взобралась на сундук и оставалась там в положении статуи, она сказала ему, что она богиня Изида.
Час спустя ее брат позвонил снова: она все еще стояла там неподвижно; очевидно, она не могла двигаться. Я посоветовал ему не горячиться и сказал, что она переживает определенную эмоциональную ситуацию, что содержание ее вне клиники, если это вообще возможно, является довольно важным условием успешного лечения, но он может вызвать скорую помощь, если почувствует, что ситуация опасная. Ему не пришлось вызывать скорую помощь.
Я также попросил его звонить всякий раз, когда будут изменения к худшему. Он не звонил до послеобеденного времени следующего дня. Пациентка пошла спать прошлым вечером сильно измученной. Сейчас, в 4 часа дня, она была все еще в постели и не хотела вставать. Ее мать упорно пробовала стащить ее с кровати. Я сказал им, чтобы они позволили больной поспать: она была явно истощена и нуждалась в отдыхе после сильного напряжения, которое она пережила.
Пациентка проспала до послеобеденного времени третьего дня, а в шесть часов вечера пришла ко мне. Она <была в больнице, чтобы снова остаться там, но больница была закрыта>. Я сказал, что ей нужно возвратиться в больницу, если она будет чувствовать в этом потребность. Она сказала, что не знает, может она вернуться туда или нет. Она боялась, что ей окончательно станет хуже, если она вернется. Я согласился с тем, что эта опасность была довольно велика.
В ходе этого сеанса, после сильного приступа, стало совершенно ясно, что она была очень близка к полному кататоническому расколу. Но я никогда не видел раньше такую ясность и такое здравомыслие при кататоническом состоянии. Обычно прояснение здравомыслие возвращаются после снятия ката-тонического оцепенения путем сильного гнева. Здесь никакой гнев не наблюдался - с неподвижностью боролось здравомыслие. Какая функция победит? Я не знал; никто не мог бы сказать.
Ее кататоническая неподвижность была очень сильной, но она очень хотела общаться со мной, разговаривать со мной, рассказывать о том, что в ней происходит. Она говорила очень четко, но очень медленно, каждое слово выходило наружу с огромным усилием. Выражение ее лица было подобно маске; она не могла шевелить лицевыми мышцами; но ее глаза не были затуманенными, напротив, в них был огонь здравомыслия и понимания. Ее речь. хоть и медленная, была четкой и упорядоченной, логичной и по существу.
Она рассказывала мне около трех часов, как на днях она <полностью погрузилась в другой мир>. <Силам> удалось затащить ее в этот мир против ее воли. Ей наконец удалось вернуться в реальный мир. Но у нее не было вообще никаких контактов с предметами и людьми. Все казалось как будто уплывшим на очень далекое расстояние. Ей было безразлично, было ли девять часов утра или вечера, смеялись ли люди вокруг или плакали, нравилась ли она им или нет. Она упорно пробовала приблизиться к своим ощущениям, но была не в состоянии что-либо сделать.
Она пристально смотрела на яркое пятно света на полу. Она знала, что это был свет, но в то же время он казался ей странным, <инородным>, как будто это было <что-то живое>. Мне было ясно, что она четко различает ощущения, но, несмотря на все свои усилия, она не может установить контакт со своим собственным восприятием.
Различие между ее внутренним состоянием до лечения и теперь проявилось прежде всего в состоянии смущения: сейчас она тоже смущалась, но в то же самое время знала абсолютно точно, из-за чего она смущалась. Это был огромный шаг вперед к выздоровлению. Эти понимания в процессе самого лечения очень важны. Они не только сообщают нам, что происходит при кататоническом оцепенении, но и открывают важные функции сознания. Каждый естествоиспытатель знает, насколько решающим является это для понимания самой большой загадки всей естественной науки - функции самовосприятия. На протяжении всего эксперимента я чувствовал и действовал гораздо чаще как естествоиспытатель, а не как психиатр.
Она хорошо помнила, что пыталась утопить своего брата. Но она утверждала, что это <хотели сделать они>, что она <пыталась сопротивляться им, но безуспешно>.
Из остального периода кататонии она помнила день, когда она стояла как богиня Изида, и следующие два дня, когда неподвижная лежала в постели.
Я разрешил ей говорить столько, сколько она хочет. Она вновь и вновь описывала свое отчуждение различными словами и картинами. В конце сеанса я отвел ее к оргонному аккумулятору. После 20 минут нахождения в нем ее реакции стали быстрыми и она почувствовала себя хорошо. Первая серьезная победа над кататоническим расколом была одержана.
На следующий день она вновь пришла немного заторможенной. Облучение в оргонном аккумуляторе вновь быстро устранило плазматическое сжатие. Это было очень обнадеживающим. Стало ясно, что оргонный аккумулятор сыграет большую роль в преодолении кататонических состояний биофизического сжатия организма.
Я должен признаться, что был сильно удивлен результатами, достигнутыми с помощью оргонного аккумулятора, хотя я уже был достаточно хорошо знаком с его ваготоническими эффектами. Я никогда не понимал недоверия со стороны врачей, которые никогда не работали с оргонной энергией, к этому методу.
Я сказал ее брату о заметном улучшении ее состояния, но вновь предостерег от слишком большого оптимизма. Я также посоветовал ему всегда быть готовым отправить пациентку в клинику. Пациентка со всем этим согласилась.
И уже на следующее утро с ней случилась беда. На сцену выступил полицейский менталитет психиатрических клиник. Вместо того чтобы получать информацию об экспериментальной терапии и ее результатах, чиновники от психиатрии забрали больную в клинику с помощью двух медсестер силой, не посоветовавшись со мной или с ее родственниками. Больная не сопротивлялась.
Это богоподобное могущество клинических психиатров является огромным препятствием для разумной психической гигиены. Они по-прежнему чувствовали себя всемогущими после всего, что они сделали с пациенткой. Последняя вела себя в данной ситуации превосходно. Я искренне надеюсь, что развитие психогигиены однажды будет в состоянии ограничить влияние суда и клинических психиатров и вынудит их обратить внимание на новые обнадеживающие попытки. Все старания многих месяцев могли пойти прахом из-за подобных действий со стороны должностных лиц. Никогда не будет нормальной психической гигиены, пока будут происходить подобные вещи.
Да, пациентка реагировала в некоторых случаях в опасной психической манере. Также верно, и я знал это очень хорошо, что я сильно рисковал. Но мы рискуем в нашей жизни каждый день, например, когда идем по улице, с крыш домов которой могут упасть кирпичи. Однако мы не заключаем в тюрьму владельцев таких домов. Мы не заключаем в тюрьму родителей, у которых дети стали преступниками, и мы не заключаем в тюрьму судью, который приговорил невинного человека к смерти. Следовательно, мы можем не опасаться хорошо контролируемых нами действий шизофреника. Моя пациентка была намного менее опасна, чем психопатический нейрохирург, который не допускает науку в свою клинику, или диктатор, который правит миллионами людей.
Здесь важен и другой факт. Мы, медицинские оргонные терапевты, работаем с глубокими человеческими эмоциями и знаем, что даже наиболее адаптированный невротик в процессе оргонной терапии будет издавать дикие и ненормальные звуки. Когда глубинные эмоции, особенно ненависть, прорываются сквозь панцирь во время процедуры, которая является абсолютно необходимой для лечения, мы знаем, что создаем искусственную ситуацию, включающую неподдельные эмоции. Мы знаем, что эти эмоции потенциально опасны, но процесс прорыва и является преднамеренным. Обычно мы хорошо контролируем пациента и готовим эмоциональный прорыв в течение нескольких дней или даже недель с большой осторожностью. То же делается и при вскрытии полости живота перед операцией. Никто же не обвиняет хирурга в преднамеренном убийстве. И никто не протестует против жестокого метода шоковой <терапии>, или прокалывания таламуса длинными иглами, или ужасных операций на мозге, которые убивают больных.
Я сам не знал, насколько эмоциональное состояние больной было обязано терапевтической процедуре, и насколько - подлинному психическому расколу. Мне потребовалось несколько дней, чтобы полностью убедиться в том, что пациентка реагировала психически в соответствии с создавшейся терапевтической ситуацией. Она благородно приняла несправедливость. Вскоре после помещения в клинику она написала брату следующее разумное письмо:
28 мая
Большое спасибо, что так быстро написал, - я знаю, как я ушла и неожиданность этого была сильным шоком для тебя и мамы - я сама была шокирована, поэтому я могу вообразить, как вы себя чувствуете. - Во всяком случае, я могу сказать одно, что не было никакой необходимости для руководства больницы забирать меня - но я ничего не могла сделать, чтобы остановить их и поэтому приняла это насколько возможно любезно.
Я немного беспокоюсь о своей работе. - Интересно, смогу ли я вернуться туда, откуда я ушла, если меня вскоре выпустят? Я возненавидела-бы мысль о том, что я потеряю прекрасную рекомендацию, которую, я знаю, они бы дали мне - если, конечно, они не рассердились, что я ушла, ничего не сказав.
Если вы получите это письмо вовремя, чтобы прийти в это воскресенье, прекрасно; если нет, следующая неделя тоже подойдет. Если возможно, попытайся прийти с доктором Райхом. - Я бы хотела увидеть его.
Когда будешь писать снова, пришли мне адрес Э.-он в моей адресной книге (которая на столе в моей комнате). Сообщи мне, поддерживает ли она с тобой связь и злится ли она на меня, что я не смогла поехать с ней на уик-энд.
Посмотри сертификат первой помощи Красного Креста, я думаю, он в почте за эту неделю.
Поддерживай связь с М. и сообщи мне сразу, как только у нее появится ребенок, хорошо ли она себя чувствует.
Попроси маму выслать мне несколько пар носков. Скажи ей также, чтобы она не волновалась - я чувствую себя прекрасно и надеюсь, что скоро выйду отсюда. С любовью, Ф.
Я выяснил позже, что ее помещение в клинику было санкционировано ее личным врачом из-за неправильного понимания ее описания <сил>, которые проявились при оргонной терапии. Ее письмо из клиники было нормальным и совершенно осмысленным. Ее лечение было весьма успешным, что дало ей возможность спокойно отнестись к насильственному заключению. Я получил от нее еще одно письмо, которое ясно показывает, что ее действия были обычными реакциями в процессе психиатрической оргонной терапии:
6 июня
Я знаю, из чего сделаны все предметы вокруг - мой отъезд и мое возвращение в клинику были немного шокирующими - я могла бы много думать о возвращении - но никогда серьезно не ожидала, что они вынудят меня вернуться - по-моему - у них есть какая-то сила - я никогда ничего не делала такого, что дало бы им право так поступить со мной - и даже без предупреждения - мой брат говорил Вам? Я могла бы засуетиться и отказаться ехать - но я знала, что у них в машине есть смирительные рубашки и людей было достаточно, чтобы затащить меня силой - поэтому я позволила сделать это настолько изящно, насколько могла - мне здесь так же, как и раньше - я работаю и раскладываю пищу по тарелкам, но я чувствовала себя пару раз <удаленной> - это место, по крайней мере не стоит проклинать -но я бы хотела улететь на летучей мыши и освободиться - единственная проблема в том, что она приземлит меня в смирительной палате и я утрачу все привилегии, которые были у меня - быть хорошей, хорошо известной и очень хорошим работником - я не знаю, стоит ли это такой жертвы - увидим.
Во всяком случае, Христос отчасти все еще со мной - это один из видов влияния - спутать для меня все вещи, но недостаточно, чтобы их нельзя было различить - интересно, приносит ли электрический шок что-либо хорошее - между прочим, как я могла позвонить Вам, если в воскресенье была здесь - Вы знаете, что они не позволяют больным звонить, не так ли? - я не могу даже писать Вам это письмо без докторов, медсестер, дежурных, читающих его, производящих цензуру и, вероятно, не отсылающих его, поэтому мой брат выкрадывает его.
Я думают, что все вы (доктора) воняете! Я не знаю, кто прав, а кто нет или что верно - или кто есть кто - следует ли мне сказать этим врачам, что я хочу увидеть Вас, когда выйду? Хотя я не вижу здесь никаких врачей - только на последней встрече персонала, где они решают, отпустить тебя домой или нет.
В чем причина? - Вы думаете, что слишком знамениты, чтобы прийти повидаться с больной? Я попросила брата сказать Вам, что хочу Вас увидеть - но он сказал, что Вы не можете - следовательно я догадалась почему - я не знаю, кто на моей стороне, а кто нет.
Существует постоянная угроза перевода в здания, которые ужасны - шум, вонь и мерзость места в целом.
Вы рассказали этим докторам или моему личному врачу обо всем, что со мной случилось дома? - Не потому ли меня сюда привезли?
Если в этом есть и Ваша вина - я буду ненавидеть Вас всю оставшуюся жизнь!
Затем клиника начала оказывать свое типичное влияние:
23 июня
Я пишу это письмо в ожидании прихода брата. Я ничего ни о чем не знаю - более того - здесь не так уж и плохо - собственно говоря - здесь шикарно - у нас каждый день вечеринки - я и некоторые другие больные, у которых есть подобные привилегии, и несколько дежурных. Все это, конечно, делается тайно - я совсем не вижу будущего. Мы увидим - что больше - Бог и смерть и жизнь вновь рядом - беспокоя меня - я <сижу на пороховой бочке> потому что не верю в то хорошее, что происходит со мной здесь - я подозреваю, что Бог и другие сваливают все это в кучу так, что здесь может быть большое извержение, чтобы все это уничтожить - просто чтобы досадить мне.
Я как будто в тумане утром и вечером - но не сегодня - более - Вы знаете - омрачена и очень отрешена. Я даже не знаю, продолжу ли я с Вами - я не знаю ничего -
Все это чепуха Во всяком случае - Ф.
Я написал письмо ее личному врачу, который неправильно понял ее слова о реакциях на терапию. Я попросил его дать ей шанс на выздоровление и поместить ее в частную клинику. Врач согласился на это, но ухудшение, которого я ожидал, начало быстро прогрессировать. Я воспроизведу здесь письма, которые я получал от пациентки в то время. Они дают довольно четкую картину того, что с ней случилось; в своей борьбе за жизнь и выздоровление пациентка выказала большую проницательность, выраженную в психической манере. Если читатель внимательно изучит ее письма и отделит психическую форму от содержания ее мыслей, он должен будет согласиться с тем, что шизофреникам становится хуже не из-за слабого, а из-за слишком сильного и четкого контакта с миром бронированного человека. Истинно, что мысль об Иисусе появляется у них в типично психической манере. Но также истинно и то, что Иисус был распят на кресте шайкой жестоких нормальных людей.
19 ноября
Ужасно, я не знает, что делать. Прошлой ночью я выяснила причину мира и войны и почти всего. Они пили галлоны крови передо мной. Из-за этого дьявол красный и он становится краснее и краснее и затем кровь идет к солнцу и воспламеняет его. Иисус капал кровью на крест и она поглощалась, затем его посадили рядом с дьяволом и он тоже пил - стол был покрыт потоками густой крови. Дева Мария сидела в углу и наблюдала. Она была бледная как лист бумаги - Вся ее кровь была выпущена и поглощена. Она видела, как ее сын пил это, и страдала. Я не хотела ни видеть это, ни слышать, ни знать причин этого - что и почему, но они заставляли меня смотреть и слушать - может быть, из-за Изиды - которую они использовали все эти тысячи лет, между тем я не знаю что делать. Ф.
P. S. Прошлой ночью я выяснила причину мира и войны и почти всего. Они пили галлоны крови...
Это утверждение было совершенно верным и полностью соответствовало реальности. Гитлер и другие милитаристы пролили миллионы галлонов крови. Связь с сиянием солнца, конечно же, является психической, и следует над этим задуматься.
Несколько месяцев я не получал от пациентки писем и лишь в феврале получил следующее. Было ясно, что она все еще борется:
14 февраля
Предметы подозрительные как ад - мир и все люди в нем воняют - каждый собирается перерезать чье-либо горло - большими, мясными ножами - они убивают 8 миллионов - они были евреями и они держали нас здесь живыми - это не имеет никакого смысла - ничего - я не предполагаю поесть и я не ем, поэтому мне отплачивают интригой и мелочностью - Все вокруг меня - просто чтобы поймать меня в ловушку внутри всего этого - я вешу 115 фунтов. - Долгое время я подбираюсь ближе, затем ем тонны и вновь набираю вес - 10 последователей все еще ждут, когда их выведут из катакомб, а я не могу их вытащить, пока я вешу 115 фунтов, - они сейчас справа - Бог и они помогают мне своими обещаниями не есть, но я ем, как я сказала ранее, много платя за это - так много, что я не могу всегда с этим справиться. Я не знаю никого сегодня, а знаю только о тех поколениях, которые жили давным-давно.
Только работа сегодня правильна и реальна - я люблю ее - она не откажет тебе - никогда - работа - это прямая линия -
Вы сказали моему брату, что напишете - пожалуйста, пожалуйста напишите - я ничего не знаю и я бы хотела услышать от Вас о прямых углах - Большое спасибо. Ф.
Замечательное понимание реалий нашего общества и наших способов жизни, хотя и выраженное в искаженной манере, было весьма характерным для этого письма.
Пациентка оставалась в психиатрической клинике почти год. Ее брат информировал меня о состоянии ее здоровья. Она вышла из клиники сильно пострадавшей эмоционально, но основа, приобретенная всего за три месяца ор-гонной терапии, у нее осталась. Сейчас она казалась менее больной, но ее характер изменился в направлении принужденного невроза. Она была подлой, мелочной, неприветливой по отношению к своим родственникам; короче говоря, она стала ближе к людям нормальным. Ее <искра> прозорливости исчезла. Ее брат женился на девушке другой веры. Ранее она бы вообще не обратила на это внимания. Она приняла бы это философски. Сейчас она возражала против маловажных религиозных основ, в точности как ее мать, которую она ранее терпеть не могла и которой она сейчас подражала. Она больше не работала в офисе, что делала в течение наиболее критических периодов своего психического состояния. Она просто слонялась без дела, цепляясь к своей матери в типично невротической манере. Испытание насильственным помещением в клинику было слишком сильным для нее. Оргонная терапия была возобновлена лишь через год после ее освобождения из клиники.
Медленное выздоровление
Перед возобновлением оргонной терапии ее биофизическое состояние было следующим:
Дыхание функционировало хорошо, воздух проходил через гортань, правда слегка ограниченно.
Рефлекс оргазма функционировал полностью. Вагинальное самоудовлетворение с оргазмическим освобождением происходило регулярно. Глаза все еще были немного затуманены.
<Силы> были <очень слабыми, но все еще действовали с далекого расстояния>.
Кожа лица была румяной.
Общее поведение было уступчивым и скоординированным. В ходе нескольких исследовательских сеансов кататонические признаки все еще распознавались, но в целом ситуация казалась удовлетворительной. Позволив ей больше плакать, я добился успехов в полном высвобождении эмоций. Вслед за этим она попросила меня разрешить ей рассказать со всеми подробностями о <чем-то важном>. Она выясняла происхождение своей идеи о божественной Изиде.
Она вспомнила сейчас, что, будучи ребенком, она чувствовала, что понимает мир намного лучше, чем другие - особенно взрослые. Главным в ее ощущениях было удивление, что она способна узнать больше, чем другие. Постепенно у нее развилось чувство, что она стоит в стороне от всех людей, и она начала верить, что в ней - знания тысячелетий. Для того чтобы объяснить себе этот экстраординарный факт, она предположила, что такое было бы возможно в том случае, если бы богиня Изида воскресла в ее теле. В отношении к каждодневному ходу малозначащих событий эта идея казалась ей странной, и поэтому она чувствовала себя еще более отчужденной. Затем она начала чувствовать свое тело очень сильно сконцентрированным в половых органах. Постепенно она узнала, что чувства в ее теле могут ослабевать или <удаляться>, если она заставляла себя делаться жесткой. Тогда возбудимость обычно ослабевала. Она чувствовала эти возбуждения сверхсильными и находящимися вне ее контроля. Позже она научилась управлять ими, но она все еще чувствовала их вокруг. Возвращение сверхмогучих сил обычно возвещалось сильным ощущением в верхней части живота. Сейчас она поняла ясно, что могущественные <силы> ее раннего детства и позже <злые силы извне> были одним и тем же.
У меня было впечатление, что, несмотря на это понимание, в ее голове осталось определенное количество сомнений о правильности значения <сил>.
Ей становилось все лучше. Ее глаза стали яснее, однако напряжение хотя и с большими интервалами, но возвращалось. Она терпеливо объясняла: <Да поймите же, это напряжение за глазами, не в глазах...> Мне оставалось только верить этому утверждению.
Четырьмя месяцами позже у нее вновь был сильный кататонический приступ, но она преодолела его. Я предпринял непрерывное ежедневное облучение ее тела оргонной энергией.
Вновь я увидел больную в январе. Она много читала, у нее был хороший аппетит. Половое сношение проходило с большим удовольствием, но без заключительного оргазма. В ноябре того же года она снова пришла ко мне за советом: оргазменное освобождение в ходе полового сношения все еще не наступало. Но в целом она чувствовала себя хорошо.
Я посоветовал ей не посещать никаких врачей, даже меня, и попытаться забыть трагедию своей жизни. Она умоляла меня продолжать терапию, но я чувствовал, что ей следовало стать полностью независимой, и рекомендовал ей научиться жить самостоятельно. 4 августа следующего года я получил от нее такое письмо:
Я пишу, чтобы сказать Вам, какое сильное впечатление на меня произвела Ваша книга <Слушай, Маленький Человек!>. Я не могу писать - получила удовольствие, поскольку то, что Вы написали о <Маленьком Человеке>, слишком печально и правдиво, и я знаю, что это подходит и ко мне.
Я хочу, чтобы Вы знали, что антагонизм и даже ненависть, которую я проявляла к Вам и к Вашей работе в ходе терапии, шли от моего сознания, что я была так близка к прорыву своего тела к чувствам и, возможно, к любви. Это было что-то, чего я не могла позволить. Я жестко контролировала свое тело всю свою жизнь и даже сознательно проклинала его, обращаясь с ним как с грязью, ненавидя его, пренебрегая им и мучая себя в наказание за ранние чувства и мастурбацию. Та ненависть, которую я испытывала к своему телу, была и ненавистью, которую я проецировала на Вас. Простите меня за это, доктор, эта ненависть принесла много вреда моему телу и мозгу. Я хотела бы сообщить Вам, что, несмотря на мою мелочность и злостность, Ваша работа сделала меня очень хорошей. Я осознаю тот вред, который я причиняю себе и окружающим, и знаю, почему я это делаю. Также я выяснила для себя, что мое тело хочет быть здоровым и что мое бегство в <воздушный замок> психической болезни только изменило цвет картины, но не изменило ее сути. Я могла бы остаться психически больной, чтобы быть <особенной>, быть уверенной в том, что мое тело будет держаться далеко на заднем плане, но я твердо выяснила, что здоровое, активное тело является большим удовольствием - физическим и психическим.
Итак, я думаю, Вы видите, что я вхожу в этот мир, хотя и медленно, благодаря Вашей помощи. Это процесс медленный, поскольку у меня все еще много напряжений и блоков, с которыми я, увы, не могу ничего поделать. Часто мне не хватает храбрости, и тогда возвращается мрачная картина ненависти, иллюзий и страданий. Ф.
В декабре я узнал, что она была в хорошем состоянии: я получил еще одно письмо, где она говорила, насколько <испорченной> она была <по своей сути> и насколько <недостойной, чтобы жить в этом прекрасном мире>. Я посоветовал перестать беспокоиться об этом и продолжать наслаждаться собой. Она больше не упоминала <силы>.
Несколькими неделями позже она посетила меня. Она казалась совершенно скоординированной, ее глаза искрились интеллектом и глубоким знанием. Она работала и училась. Однако ее половая жизнь была не в порядке. Как-то раз она встретила мужчину, который ей понравился. Однажды вечером они были одни. Она знала, что случится этой ночью, когда он обнимет ее. Она принесла с собой несколько таблеток снотворного. Затем она бросила таблетки в его бокал с вином и он заснул. Я посоветовал ей устранить это последнее препятствие с помощью одного из наших специалистов по оргонной терапии.
Прошло семь лет с того момента, как закончился терапевтический эксперимент; довольно продолжительный период для того, чтобы иметь возможность составить правильное мнение о достигнутых результатах, но не достаточно длинный для того, чтобы дать окончательный ответ на вопрос, останется ли данная пациентка психически нормальной. Это будет зависеть от многих обстоятельств вне пределов досягаемости индивидуальной оргонной терапии. Они являются неотъемлемой частью природы общества.
Это, главным образом, вопрос о том, изменит ли человек нормальный способ жизни и мышление кардинальным образом; вопрос, который чрезвычайно важен. Уяснение того факта, что способ жизни человека нормального создает шизофренический раскол у миллионов здоровых новорожденных, абсолютно необходимо для решения этого вопроса. Совершенно очевидно, что сейчас человек нормальный подошел к тщательному рассмотрению того, что касается разумности способов его существования. Предотвращение болезни <шизофрения> означает радикальное изменение всей системы образования маленьких детей. Но для этого нужны серьезные общественные усилия.
Это утверждение не означает, что мы должны прекратить изучение шизофренического мозга. Оно может еще очень много рассказать нам о человеческом функционировании, о проблемах восприятия и самовосприятия, о функции сознания, которая изучена гораздо меньше, чем бессознательность. Оно может много рассказать нам о том, как помочь индивидууму, который находится в начале раскола. Но главным результатом в решении этой задачи будет появление нормального человека, который перестанет насаждать старые мысли и законы, причиняющие неисчислимый вред биологической сущности каждого ребенка каждого нового поколения.
В этом процессе подчинения эмоциональной чуме мы сталкиваемся с человеком нормальным в его наихудшем свете: в форме праведной мистики и механистического человеческого животного, который убегает от самого себя по той же причине, которая вгоняла мою пациентку в кататонический раскол; это - страх перед плазматическими потоками в организме, который вследствии этого страха стал неспособным справляться с сильными биоэнергетическими эмоциями и утратил естественную функцию саморегуляции. Все нападки на нашу научную работу в течение последних лет исходили от подобных людей, работающих в различных организациях и относящихся к различным социальным группам. Человек нормальный борется против оргонных биопсихиатров по той же самой причине, по которой он сжигал ведьм, по которой он подвергал шоковой терапии миллионы заболевших людей.
Впервые в истории медицины эмоциональная чума, которая насаждается и поддерживается страхом перед оргономическими ощущениями, нашла своих противников. Величайшая обязанность психоаналитиков - дать человеку возможность принять природу внутри себя и получать удовольствие от того, чего он так сильно страшится.
Глава 16 ЭМОЦИОНАЛЬНАЯ ЧУМА
Эмоциональная чума - это не сознательная недоброжелательность, моральная или биологическая дегенерация, аморальность и так далее. Человек заболевает эмоциональной чумой, когда его естественные саморегулируемые жизненные выражения подавляются с рождения. Эмоциональная чума является хронической биопатией организма. Она вторглась в человеческое общество в первую очередь подавлением сексуальности; она стала эпидемией, которая мучает людей тысячелетиями. Нет никаких оснований для предположения, что эмоциональная чума передается от матери к ребенку наследственным путем. В соответствии с нашими данными, ею заражают ребенка с первого дня его рождения. Это - болезнь, проявляющаяся, в основном, в общественной жизни. Шизофрения и рак - это биопатии, которые можно рассматривать как результат разрушительного действия эмоциональной чумы на человеческий организм. Очень часто эмоциональная чума переходит в эпидемию подобно другим инфекционным болезням, таким как бубонная чума или холера. Эпидемические вспышки эмоциональной чумы проявляются в широко распространенных и бурных прорывах садизма и преступности. Одним таким эпидемическим взрывом была католическая инквизиция в средние века; другим - международный фашизм XX столетия.
Если бы мы не рассматривали эмоциональную чуму как болезнь в прямом смысле этого слова, мы бы призвали использовать для борьбы с ней полицию. вместо медицины и образования. Эмоциональная чума чрезвычайно опасна для человеческого общества, но она не может быть устранена силами полиции.
Никто не принимает за оскорбление, когда ему говорят, что он страдает сердечным заболеванием или что он нервный. Никому не следует считать оскорблением фразу: <он страдает сильным приступом эмоциональной чумы>. Мы иногда слышим, как об этом говорится среди оргономистов: <Нет никакого смысла сегодня проводить свое время со мной, я чумной>. В нашем кругу, когда кто-либо незначительно поражен эмоциональной чумой, он изолирует себя и ждет, когда приступ иррационализма пройдет. В острых случаях, когда разумное мышление и дружеский совет не помогают, оргонная терапия обычно устраняет <инфекцию>. Острейшие приступы эмоциональной чумы очень часто возникают из-за нарушений в личной жизни. Они исчезают при устранении этого нарушения. Приступ чумы - знакомый феномен для меня и для круга моих сотрудников, мы считаем его симптомом болезни и объективно с ним работаем. Очень важно для студентов, изучающих оргонную терапию, научиться распознавать острые приступы болезни до того, как они зайдут слишком далеко; знать, как бороться с подобными приступами, препятствовать их распространению в общественной среде. Мы достигли определенного успеха в сведении к минимуму вредных эффектов. Иногда на подобный приступ можно не обратить внимания, и пораженный человек причинит много вреда. Мы воспринимаем подобное несчастье так же, как восприняли бы тяжелый физический недуг или кончину любимого коллеги.
Эмоциональная чума имеет более близкое отношение к неврозу, чем к органической болезни сердца например, но она может привести к раку или болезни сердца в дальнейшем. Подобно любому неврозу, она поддерживается вторичными побуждениями. Она отличается от физических недугов, поскольку она - функция личности (к тому же сильно защищенная). В противоположность истерическому приступу, приступ эмоциональной чумы не ощущается как симптом и как эго-инородный. Поведение невротика обычно сверхрационально, а эмоциональная чума проявляется в значительно более слабой степени. Мы вообще едва осознаем это. Читатель спросит, как мы распознаем реакцию болезни и как отличаем ее от нормальной реакции. Мы ответим, что отличаем ее тем же способом, которым мы отличаем реакцию нормального человека от реакции невротической личности: как только мы касаемся мотивов реакции болезни, результатом является постоянное беспокойство или гнев. Давайте рассмотрим это более детально.
Человек, который совершенно свободен от эмоциональной чумы и оргазмически силен, не испытывает страха, когда врач говорит о нарушении динамики естественных жизненных процессов. Наоборот, у него развивается интерес к подобной дискуссии. Человек, пораженный эмоциональной чумой, будет становиться беспокойным и злым, когда обсуждаются механизмы этого заболевания. Оргазмическое бессилие не всегда ведет к эмоциональной чуме, но каждый человек, пораженный этой болезнью, или длительно остается оргазмически бессильным, или становится ненадолго бессильным перед приступом.
Естественное и здоровое поведение не нуждается в каком-либо медицинском лечении. Например, нет <лекарства от любви>. А вот невротический симптом всегда можно устранить. Болезненная реакция всегда может быть устранена подлинным характеро-аналитическим методом исцеления. Таким образом, скупость - типичная характерная черта эмоциональной чумы - может быть излечена, а вот от щедрости человека вылечить нельзя. Коварство можно вылечить; открытость личности - нет. Клинически, реакция эмоциональной чумы сравнима с половым бессилием; она может быть устранена, т. е. излечена. Половая сила абсолютно неизлечима.
Основной характеристикой реакций эмоциональной чумы является то, что действие и мотив действия никогда не совпадают. Реальный мотив скрывается, а фальшивый мотив преподносится как причина к действию. В реакции естественного и здорового индивидуума мотив, действие и цель представляют собой органический союз. Ничто не скрывается. Например: здоровый человек не имеет никаких других мотивов к сексуальным действиям, чем естественная потребность любить, и никакой другой цели, чем удовлетворение им этой потребности. Пораженный болезнью человек, напротив, использует этические коды, чтобы оправдать свою сексуальную слабость. Это оправдание не имеет ничего общего со стилем его жизни, который далек от оправдания. Здоровый человек никому не будет навязывать свой образ жизни, но он будет помогать другим людям, когда его просят и когда он способен это сделать. Здоровый человек ни в коем случае не будет издавать закон о том, что каждый <должен быть здоровым>. Во-первых, такое требование было бы неразумным, так как человеку нельзя приказывать быть здоровым. Во-вторых, здоровый человек не имеет нужды навязывать свой образ жизни другим, так как мотивы поведения имеют отношение только к его собственной жизни и ни к чьей больше. Человек, пораженный эмоциональной чумой, отличается от здорового человека тем, что выражает свои требования к жизни не по отношению к себе, а в первую очередь - к своему окружению. В ситуациях, в которых здоровый человек помогает другим людям, оставляя им свой опыт и не настаивая на том, чтобы ему последовали, человек, пораженный эмоциональной чумой, навязывает свой стиль жизни другим силой. Люди, заболевшие эмоциональной чумой, не терпят взглядов, которые угрожают их панцирю или раскрытию их неразумных мотивов. Здоровый человек радуется, когда ему удается понять свои мотивы. Пораженный болезнью человек охвачен бешенством. Когда взгляды, противоположные его собственным, угрожают его жизни и работе, здоровый человек вступает в борьбу за сохранение своего способа жизни. Пораженный болезнью человек борется против других образов жизни, даже когда они его совсем не касаются. Его побуждает к борьбе то, что он воспринимает существование других способов жизни как провокационный вызов.
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)
Поиск книг
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
Отборные классические книги
Классика
ВКОНТАКТЕБиблиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории
Любовные романы
Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров
Фантастика
Самые популярные книги в формате фб2
Топ фб2
книги