Ангел с рекламного щита

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

— Завтрак в отеле «Империал» нужно видеть своими глазами, чтобы поверить, что такое бывает, — сказал Хьюго. — А я этим утром очень голоден.

Он подвел ее к буфету, у которого люди сами накладывали себе в тарелки, что хотели. Здесь были блюда азиатской и европейской кухни, огромное количество самых разных фруктов, экзотические пирожные и круассаны. Энджи еще никогда не видела такого ассортимента блюд.

— Я превращусь в хрюшку, — пробормотала она, накладывая себе полную тарелку, будучи не в силах побороть соблазн попробовать как можно больше.

— Зато я не буду испытывать вину, уплетая за обе щеки перед тобой, — с улыбкой заметил Хьюго.

Она бросила на него любопытный взгляд.

— Неужели тебе свойственно чувство вины?

Хьюго усмехнулся.

— Крайне редко. Потому что я никогда не беру то, что мне не предлагают или за что не заплачено. И позволь тебе сказать, что мне нравится твой аппетит. Не стоит испытывать неловкость, лучше давай вместе предадимся свинству.

Энджи не сдержалась и рассмеялась.

Хьюго превратил завтрак в увлекательное гурманское приключение, провоцируя ее попробовать как можно больше блюд. В итоге она съела намного больше, чем когда-либо позволяла себе.

— А теперь мы должны сжечь калории, отправившись на прогулку, — заявила она, когда они оба поняли, что больше не могут съесть ни кусочка.

— Мы погуляем по Гинзе.

— Что это?

— Это район самых роскошных магазинов. — Синие глаза понимающе сверкнули. — Женщины любят это.

Да, многие женщины обожают ходить по магазинам, а большинство мужчин — ненавидят.

— В этом нет необходимости, Хьюго. Я предпочту то, что доставит удовольствие нам обоим.

— Мне доставит удовольствие твое удовольствие, Энджи, — заверил он ее.

Нет, она все-таки влюбилась в него. Энджи больше не сомневалась в этом.

Они покинули отель в прекрасном настроении. Энджи хотелось скорее посмотреть и просто погулять, чем купить что-нибудь. Гинза произвела на нее огромное впечатление — в многочисленных фирменных бутиках продавались вещи от всех ведущих дизайнеров, но было много магазинчиков, где продавались традиционные японские вещи.

Недоразумение возникло тогда, когда они зашли в ювелирный отдел одного из огромных универмагов. На витринах лежали прекрасные украшения — с бриллиантами, жемчугом и другими драгоценными камнями.

Взгляд Энджи с любопытством, но без особой заинтересованности скользил по витринам — она видела, что цены намного превосходят ее возможности. Больше всего ей понравились ожерелья, особенно одно колье, выполненное в виде сплетенных цветов. Оно было широким и плотно обхватывало шею. Энджи не удержалась и потрогала его, представляя, как бы великолепно оно смотрелось с черным вечерним платьем без бретелей.

— Примерь, — предложил Хьюго, подзывая продавщицу.

— Я не в подходящей одежде, — запротестовала Энджи, одетая в коричневую футболку с коротким рукавом под своим леопардовым пальто. Но все-таки не удержалась и спросила, сколько стоит ожерелье в австралийской валюте.

Продавщица достала калькулятор и стала быстро нажимать кнопки, затем повернула дисплей к Энджи. Больше двенадцати тысяч долларов!

— Это гранаты, — объяснила девушка, увидев шок на лице Энджи.

— Спасибо. — Энджи покачала головой.

— Позволь мне купить его для тебя, — предложил Хьюго.

У Энджи все перевернулось внутри от осознания того, к каким отношениям привык Хьюго за долгие годы своего холостяцкого существования — череда корыстных женщин, готовых на все ради того, что он может им предложить. Но она не такая, и он должен это знать.

— Нет, — резко ответила она. Хьюго нахмурился.

— Я бы сделал это с удовольствием…

— Если ты думаешь, что этим проложишь путь к моему сердцу, ты не можешь заблуждаться сильнее, Хьюго. — Горячая волна прилила к ее щекам. — Я здесь не для того, чтобы поглубже запустить руку в твой объемистый кошелек. Если ты именно к этому привык со стороны женщин, неудивительно, что не веришь их чувствам.

Она зашла слишком далеко. Испортила то, что было между ними. Желудок Энджи сжался в мрачном предчувствии, когда в синих глазах потух греховный огонь и они превратились в два острых хирургических скальпеля, намеревающихся проникнуть до самого ее сердца.

— А что ты чувствуешь ко мне, Энджи? — мягко спросил Хьюго.

Слишком многое. И слишком внезапно. Энджи опасалась выдать свои чувства теперь, когда он занес ее в категорию купленных женщин.

— Я наслаждалась твоим обществом вплоть до последнего момента, — сдержанно ответила она. — И мне жаль, что ты сделал это предложение. Это поставило меня в положение, в котором мне не хотелось себя видеть.

— Тогда прошу меня простить, — быстро ответил Хьюго. — Я не хотел задеть твое достоинство, и предложение было сделано совсем с другой целью. Мне просто хотелось увидеть тебя в этом колье. Хотелось доставить тебе удовольствие своим подарком. — От его улыбки у Энджи затрепетало сердце. — Простишь ли ты меня за то, что я позволил себе потворствовать своему желанию?

Энджи почувствовала смущение. Может быть, она поторопилась с выводом и неправильно оценила его прежние отношения с женщинами. Может, он действительно всего-навсего потворствовал своим желаниям — «бентли», путешествия первым классом, все только самое лучшее?

Энджи не привыкла к таким мужчинам, как Хьюго. И все-таки она не примет столь дорогой подарок после столь непродолжительного знакомства, особенно когда оно включает постель. Как будто он платит за сексуальные услуги… При этой мысли все в Энджи воспротивилось — она не хотела думать об их отношениях в таком ключе.

— Я тоже прошу прощения. — Потом, поколебавшись, добавила: — Просто… все это… мне совершенно несвойственно.

— Тогда давай уйдем отсюда. — Хьюго взял ее за руку и повел к выходу. — Здесь неподалеку буддийский храм Сенсодзи — его обязательно нужно посмотреть, а потом пойдем в восточный сад Императорского Дворца.

Хьюго взял на себя роль гида, и напряжение постепенно стало отпускать Энджи, несмотря на то, что в ее голове продолжало роиться множество вопросов.

Неужели ему действительно небезразлично, что она чувствует, что думает? Или он просто слишком опытен в общении с женщинами и знает, на какие кнопки нужно нажать, чтобы получить нужную ему реакцию? Насколько она может доверять ему? И насколько он действительно таков, каким кажется?

Хьюго очень старался восстановить отношения с Энджи. Предложить купить ей колье было ужасной ошибкой, оттолкнувшей ее от него. Ее отказ не был уловкой, чтобы выставить себя в более выгодном свете по сравнению с другими женщинами, он сразу понял это. Она действительно была другой. И он очень сожалел, что заронил в ее душу сомнения.

Сожалел страстно. И это удивило его. Почему он так переживает о том, что утратил ее доверие? Почему то, что он испытывает к ней, так не похоже на все, что было раньше? Прошлой ночью, а потом утром, когда он обладал ею… это было не похоже ни на что из его прошлого опыта. В постели Энджи Блессинг обладала какой-то сексуальной магией.

Мужчина, бросивший ее из-за нелепой ошибки, просто эгоистичный ублюдок. Хьюго не сомневался в том, что уже в понедельник тот будет ползать у ее ног, вымаливая прощение. А значит, сам Хьюго не должен допустить больше ни одной ошибки, чтобы это примирение не состоялось. Энджи Блессинг должна принадлежать ему, во всяком случае, до тех пор, пока он ее хочет. А в настоящий момент Хьюго еще не знал, как долго продлится его интерес к этой женщине.

Храм Сенсодзи не мог не отвлечь мысли от всего личного. Огромные деревянные Ворота Грома и многочисленные красные фонари на пути в подземелье храма полностью завладели вниманием Энджи. Она с восторгом оглядывала все вокруг: людей, покупающих талисманы, молящихся или окуривающих себя из бронзовой чаши дымом, обладающим целительными свойствами.

Они зашли в сувенирный магазинчик, где Энджи купила три ярких, вручную раскрашенных веера — небесно-голубой для матери, драматически-черный — для Франсин и бледно-розовый — для себя.

— Почему розовый? — с любопытством спросил Хьюго.

Энджи рассмеялась, на ее щеках зарделся застенчивый румянец, в зеленых глазах, казалось, застыл вопрос к самой себе.

— Я полагаю, все девочки любят розовое.

— Так ведь это маленькие девочки, — возразил Хьюго, почувствовав уклончивость ее ответа.

— Наверное, это генетическое, которое всегда живет в нас, какими бы взрослыми мы себя не считали.

— Ты до сих пор не чувствуешь себя взрослой? — поддел он ее.

Ее ресницы дрогнули, когда она подняла на него взгляд.

— Ты же сам знаешь, что заставляешь меня чувствовать себя очень взрослой и очень… женщиной.

Хьюго усмехнулся в ответ на это признание.

— А ты заставляешь меня чувствовать себя очень… мужчиной.

Энджи вздохнула.

— Думаю, в этом отношении тебе не нужна помощь. — Они как раз проходили мимо магазина, где продавались самурайские мечи, и Энджи замерла у витрины. — Вот что ты должен купить себе, Хьюго.

— И что я буду делать с мечом? — насмешливо спросил он. — Веер можно хотя бы использовать.

— Это будет символ того, кем ты являешься.

— Самураем?

— Я уверена, что ты был рожден воином, — очень серьезно ответила Энджи. — Просто научился скрывать это под цивилизованной одеждой, но мой инстинкт подсказывает мне, что по духу ты — настоящий воин, самурай.

— То есть ты видишь меня бойцом. — Хьюго хотелось, чтобы она развила свою мысль.

— Не просто бойцом, — ответила она. — Боец просто сражается, а воин нацелен на захват и идет к своей цели, преодолевая любые преграды.

Столь точное определение разницы заставило Хьюго насторожиться. В его мозгу вспыхнули красные предупредительные огни. Как ей удалось так глубоко понять его сущность? Большинство женщин, ослепленные поверхностными вещами, не видели ничего дальше его туго набитого кошелька. Он понял, что именно это отличает Энджи Блессинг от других. Или он сам дал слабину и открылся ей больше, чем всем прочим женщинам?

И тут Энджи сказала то, чего он никак не ожидал:

— Позволь мне купить для тебя меч, Хьюго.

Он поднял руку в протестующем жесте.

— Но ты ведь не позволила мне купить тебе колье.

— В этой поездке я и так многое приняла как должное, Хьюго.

По-видимому, ей до сих пор не давала покоя мысль, что он купил ее. Нужно раз и навсегда прояснить этот вопрос.

— Хм-м-м… почему мне кажется, что, если я не соглашусь, этот меч окажется занесенным над моей головой?

— Потому что ты очень проницателен? — высказала предположение Энджи с улыбкой, понимая, что выиграла это раунд.

— Тогда позволь мне оценить, насколько проницательна ты, Энджи, — продолжил игру Хьюго. — Ты должна сама выбрать для меня меч.

— Бьешь меня моим же оружием? — колко спросила она.

Самураи носили два меча — один длинный, другой короткий. Энджи остановила свой выбор на длинном, которые носили офицеры японского флота. На мече даже стояло клеймо флотского арсенала в виде якоря, а ножны были сделаны из черного лакированного дерева. Меч стоил две тысячи долларов — намного больше, чем все три веера, вместе взятые. И Хьюго немного удивился, когда Энджи без колебаний достала свою кредитную карточку.

Она хочет показать свою независимость? Для нее так важно, чтобы он считал ее таковой? Женщиной, которую не поразить богатством и которая никогда не станет делать то, что не хочет?

Надо сказать, женщины дарили ему и более дорогие подарки — в основном одежду, в которой они бы хотели его видеть, или аксессуары как символы статуса, или предметы искусства, которые должны были хорошо, в их представлении, смотреться у него дома. Но ни один из этих подарков не был персональным, ни для него, ни для дарительницы.

С мечом все обстояло иначе, и это породило в Хьюго внутренний дискомфорт.

Он не мог воспринять его как просто ничего не значащий подарок, безотносительно к тому, что происходило между ними. Хьюго и без того понимал, что его чувства к Энджи намного глубже и сильнее всего того, что он испытывал когда-либо к женщине.

Когда они покинули магазин, он не удержался от вопроса:

— Почему именно этот меч?

Глаза Энджи удовлетворенно поблескивали — ей понравился собственный выбор.

— Потому что я вижу тебя не только самураем, но и храбрым до безрассудства пиратом, гоняющимся за добычей.

— А захвачу ли я в плен принцессу? — сорвалось с его языка помимо воли. Похоже, Энджи снова счастлива с ним. И Хьюго удивился, насколько счастливым при этом почувствовал себя сам.

Энджи легко рассмеялась, полностью расслабленная после того, как он принял ее подарок.

— Обязательно. Ты притащил ее на свой корабль, а потом, когда она не устояла перед тобой… Ведь ты обещал ей неземное блаженство… — Энджи бросила на него лукавый взгляд.

— Только обещал? Или все-таки доставил? — Он выразительно выгнул брови.

— Ммм…

Это междометие, имитирующее выражение сексуального удовлетворения, заставило его кровь ускорить свой бег, вызвав сильнейшее возбуждение.

— Давай вернемся в отель, — предложил Хьюго, сам не замечая, как ускорился его шаг. — Я снова почувствовал голод.

Но ему была нужна не еда. Совсем не еда.