Ангел смерти

Глава 16 Значение слова

Этос лежал на жёстком матрасе, который называл постелью, и думал.

За последние несколько лет, на протяжении которых тренировался с Гадюкой, он чувствовал, что человечность понемногу покидает его. Его возвращение в общество лишний раз показало, каким чужим он был там.

Но сейчас он ловил себя на мысли, что, возможно, человечность лишь неясное понятие, которое лучше оставить ученым и философам с их пыльными книжками. Человеку не свойственна врожденная и инстинктивная добродетель, он лишь хочет верить в это.

Этос начинал верить, что человек целиком и полностью зависит от окружающего его мира. Он и сам был полностью зависим от него.

Он размышлял, есть ли в мире другие люди – те, которые сами влияют на окружающее, вместо того чтобы подчиняться ему. И эти мысли придавали ему надежду, что, возможно, когда-нибудь и он найдет в себе силы повлиять на мир вокруг него.

Юноша всё больше задумывался над этим.

Когда он был младше, его друзья из страха присоединились к воровской гильдии.

Раньше он думал, что Джитиндер свободен. Но Джитиндер находился в плену трагедии, произошедшей с ним в детстве. Всю свою жизнь он построил вокруг мести за убийство своих родителей.

Он думал, что Артемис свободна и сильно увлёкся ею именно из-за этой её мнимой независимости. Как же часто он лежал на этом самом матрасе, надеясь, что он также сильно нравится ей, как и она ему. Сколько часов он провел в мыслях о ней, погружённый в мечты об их совместном будущем. Он даже по-детски сравнивал своё имя с её именем, и был в восторге от их похожести.

И не смотря на это, она убежала от него как от чумы. Она поддалась страху и ужасу; она была полна ненависти и отвращения. И все мечты в его сердце умерли, обратившись в пепел.

Он больше не был уверен, существует ли вообще такая вещь как человечность.

Асиб Бен-Орр, маг огня, умолял оставить его в живых.

Его правую руку пригвоздил к стене маленький арбалетный болт, который прошёл прямо через запястье. Пальцы мага судорожно дёргались, а по стене тонкой струйкой стекала кровь.

Надеясь освободиться, он пытался достать пригвоздивший его болт левой рукой, но все попытки были тщетны. Он уже знал, что он покойник.

– Ясно, – раздался голос Гадюки всего в нескольких футах. – Тебе интересно, почему я убью тебя?

– Умоляю! – молил Асиб, – Я дам тебе всё, что пожелаешь.

Гадюка молча смотрел на него, он был глух к мольбам этого человека.

– Значит ты и есть тот самый маг, который открыл врата в мой дом. – Это был не вопрос.

Услышав эту фразу, маг разрыдался. Гадюка нашёл его, а это означало, что он труп.

– Ты же понимаешь, что теперь я должен убить тебя? – Спросил Гадюка.

Маг продолжал рыдать.

– Скажи мне, что ты понимаешь это.

Молодой волшебник не мог вымолвить даже слово. Наконец, в промежутке между всхлипываниями, он молча кивнул.

– Я могу сделать это быстро и безболезненно, – продолжал Гадюка, – или же растянуть удовольствие на много часов. Я предполагаю, что тебе больше нравится первый вариант?

Всхлипывающему парню удалось кивнуть еще раз.

Гадюка улыбнулся.

– Тогда попроси об этом. Проси меня убить тебя. Умоляй меня!

Убийца изучал выражение лица обречённого парня, оставаясь абсолютно спокойным.

Зип подметал. Было еще слишком рано для завтрака и уже слишком поздно для ночных покупателей, так что таверна была пуста.

Из входной двери он почувствовал лёгкое дуновение холодного ветерка и поёжился. Ночь была тёплой, так что входная дверь оставалась открытой, но сейчас вместе с рассветом пришла прохлада.

Он развернулся и пошёл закрывать дверь.

Посмотрев на замок, Зип немного засомневался. Замок был старый и ржавый; одним словом абсолютно бесполезный. С тех пор как купил гостиницу, он пользовался им всего несколько раз.

Он снова поёжился и закрыл дверь. Засов заскрипел и не хотел поддавался, но после небольших усилий со стороны Зипа скользнул на своё место. В свете всей правды, открывшейся про Этоса, Зип понял, что осторожность не помешает. Он с такой легкостью принял этого человека в сою гостиницу! Да он просто пригрел змею у себя на груди. Трактирщик тряхнул головой и в очередной раз поёжился, но на этот раз по его спине пробежал совсем другой холодок. Должно быть, он совсем не разбирается в людях.

Зип развернулся и продолжил свой труд. Вздыхая, он подметал за стойкой. Сегодня расставляя стаканы, он уронил один, и маленькие осколки поцарапали деревянные доски на полу. У него всегда были твердые руки, но сегодня ночью … что ж, бывает, предположил он, хотя и считал, что вообще-то с ним такое не может произойти.

Что-то блестящее, лежащее в углу, привлекло его внимание, и он нагнулся, чтобы проверить что там.

Это было кольцо, очень дорогое. Один из недавно клиентов потерял кольцо, и это украшение как раз подходило под описание.

Зип цокнул языком и положил колечко в карман. Оно выглядело довольно дорогим, и он не был уверен, что сможет заставить себя вернуть кольцо хозяину. Он остановился, а затем резко подпрыгнул на месте от неожиданности.

– Привет, Зип, – сказал Этос, стоя перед баром. Когда он увидел выражение лица своего друга, его глаза погрустнели.

Зип невольно сделал шаг назад и прищурился. Медленно и многозначительно он повернулся к Этосу спиной, поднял веник и продолжил подметать.

– Если хочешь, не обращай на меня внимания, Зип, – грустно сказал Этос, – Меня это не задевает, и я всё понимаю. У меня есть письмо. И мне … мне нужно, чтобы ты передал его.

Зип даже не подал виду что слышит его.

– Это для Джитиндера и … и Артемис. Скажи им… скажи, что я вернусь через два дня, на закате. Скажи им, что я чувствую, что должен им всё объяснить.

Не поворачиваясь, Зип продолжал работать.

Этос печально покачал головой.

– Прощай, Зип.

– Это ты, Пок?

Пок посмотрел на прекрасную мулатку перед ним, и стал оценивающе разглядывать её.

– Это я, – наконец-то сказал он.

– Я Некисет, – сказала она. – Я представляю культ Сета.

Пок сделал вид, что не понимает, о чем речь.

– Культ Сета?

– Религиозная организация.

– А, – протянул он, – понятно. Точнее ничего не понятно. И что вам от меня нужно?

Некисет глубоко вздохнула и взяла себя в руки, её выводили из себя манеры этого толстяка.

– Нас интересует тот, кого называют Гадюкой.

Пок сжал губы и задумался.

– Я знаю его.

Некисет сделала паузу, обдумывая, как лучше высказать свою просьбу. Если он занимает в гильдии высокую должность, это будет полный провал. Наконец она решилась быть предельно откровенной.

– Ты знаешь где его найти?

– Зачем? Какое у вас к нему дело?

– Дело личного характера, – холодно ответила Некисет, и Пок посмотрел на неё с пониманием.

– Ах вот оно как, – улыбаясь, сказал Пок. Они оба прекрасно знали, какого рода дело было на уме у культа Сета.

Паша цокнул языком. Он потянулся к серебряной тарелке, стоявшей неподалеку, и взял оттуда цукат. Положив конфету на язык, он стал медленно жевать, наслаждаясь её вкусом.

– У меня есть кое-какая информация, – наконец сказал он, – которая, несомненно, пригодится вам в поиске, но боюсь, что не могу поделиться ею просто так.

Некисет кивнула. Вот в чем дело.

– Назови свою цену.

И снова Пок цокнул языком, на этот раз себе. Эти люди окажут ему большую услугу, убив Гадюку, и они же заплатят ему за возможность сделать это.

Зная, что может получить максимальную выгоду из сложившейся ситуации, толстяк начал торговаться.

– У меня есть для тебя второе задание, – сказал Гадюка.

Этос молча ждал.

– После того, что я видел, думаю ты справишься сам. Это очень простое задание.

– Цель?

Очень быстро Гадюка рассказал всё, что знал про мужчину – где тот работал, где жил, где чаще всего появлялся днём в определённые часы – всё, кроме того, кто и зачем сделал заказ.

Когда Этос узнал, что у мужчины четверо детей и жена, полностью зависящих от него, его замутило от отвращения к самому себе, и он пообещал, что не будет убивать его на глазах у семьи.

– И почему он должен умереть? – спросил Этос, когда Гадюка закончил.

– Потому что его заказали. Я не знаю, в чём его грехи, но они у него есть, как и у любого другого человека.

Этос отправился на своё ужасное задание. Все прошло гладко, и он с лёгкостью справился с поставленной задачей.

Перед тем, как покинуть место преступления, он переложил тело в достойную позу –скрестил ему руки на груди и закрыл глаза.

– Был ли страх последним, что он испытал? – по возвращению спросил Гадюка Этоса.

– Нет, – ответил Этос, радуясь, что способен разочаровать своего учителя. – Я напал сзади. Он никогда не узнает что произошло.

– Хорошо, – сказал Гадюка. – Желание увидеть выражение лица жертвы не оправдание в случае провала. Именно поэтому эмоции, о которых мы сейчас говорим, так ценны. Только одна из примерно тридцати моих жертв осознаёт свою участь до того, как примет её.

Этос молчал и ненавидел себя за это.

В тот вечер, когда вернулся к себе, Этос осознал, что даже не допускал мысли о возможности не повиноваться Гадюке и оставить человека в живых.

Тулмара оторвала взгляд от стола и посмотрела прямо в глаза бледному от страха мальчику-посыльному.

– В чем дело?

– Мастер Аркейл… – парнишка заикнулся. – Его нашли сегодня утром, мадам… Точнее его голову. На верхней ступеньке лестницы на входе в гильдию.

Тулмара откинулась на спинку стула, обдумывая услышанное.

– Что?

Аркейл был мёртв.

– Да, мадам, – сказал мальчик, после чего наступило молчание.

– Ты говоришь, только голову? – наконец смогла произнести Тулмара.

– Да, мадам, – ответил посыльный. – К ней ещё прилагалась записка … если так можно выразиться.

– Записка? – Внезапно она затряслась от гнева. – Неси сюда эту чёртову записку!

Мальчик неловко поклонился и попятился назад.

– Э-э-э, мадам? Эта записка, она … соединена с головой таким образом, что мы э-э-э … – он сглотнул. – Мы не смогли снять её, мадам.

– Неси её! – закричала женщина.

Посыльный поклонился и поспешно вышел.

Тулмара ходила по комнате туда-сюда, она была в шоке. Аркейл мёртв. Неужели Гадюку невозможно остановить?

Через мгновение мальчик вернулся, неся голову Аркейла на серебряном подносе. Он поставил свою ужасную ношу на стол.

Набравшись решимости, Тулмара подошла к столу и заставила себя взглянуть на содержимое тарелки.

Послание было вырезано на лбу Аркейла.

«Аркейл возвращается в Зазесспур с высоко поднятой головой,» – прочитала она вслух.

– Ещё на тарелке была конфетка, когда мы нашли её, мадам, но мы убрали её.

Тулмара бросила на мальчика беглый взгляд.

– Оставь меня, – сказала она дрогнувшим голосом. – Пошел вон!

Мальчик снова поклонился и поспешно удалился, сыпя извинениями.

Но Тулмара уже не слышала его, она смотрела ещё на кое-что, изображённое на лбу Аркейла – символ.

Символ культа Сета.

– Я хочу кое-что спросить.

Гадюка никогда не удивлялся, но на этот раз с интересом посмотрел на Этоса. Тот никогда раньше не приходил к нему.

–Спрашивай, а я подумаю, отвечать на твой вопрос или нет.

Этос откашлялся:

– Ты постоянно напоминаешь мне, что я никогда не знал своего настоящего отца – тот … тот человек, которого я знал, не мой родной отец.

Гадюка смотрел на него какое-то время, после чего ответил:

– Да. Твои настоящие родители из более … благородного рода.

– Кто они?

Гадюка отрицательно покачал головой.

– Сейчас это уже не имеет значения. Достаточно будет сказать, что твоя мать была служанкой, а ты незаконнорожденный.

Этос ждал.

– И ты мне больше ничего не скажешь?

– Пока нет. Ещё не время.

– А когда же будет это время?

– После того, как закончится твоё обучение.

Этос был разочарован

– Понятно, – сказал он. Юноша на мгновение замолчал, но не собирался уходить.– Прав ли я, предполагая, что ты учил меня из-за моего происхождения?

– Я ещё не закончил учить тебя.

Этос не обратил никакого внимания на поправку.

– Ты говорил, что не берёшь учеников, но выучил меня. И явно не только из-за моих способностей. Ты ещё не стар, и я сомневаюсь, что тебе нужен преемник, так что остается только одно. Это из-за моего происхождения, не так ли?

– Так.

– Для тебя это всё какая-то игра, не так ли? Взяв меня в ученики, ты всего лишь сделал ещё один шаг к победе в какой-то запутанной игре, да или нет?

Гадюка пожал плечами.

– Вся жизнь игра. Чем раньше ты поймешь это, тем лучше будешь в неё играть.

Этос покачал головой.

– Если жизнь игра, я не понимаю её.

– Именно поэтому я до сих пор учу тебя.

Этос кивнул, расстроенный тем, как легко Гадюка выпутался из всех его каверзных вопросов. Он развернулся, чтобы уйти, но затем резко остановился и повернулся к Гадюке:

– Ещё кое что.

– Да?

– Ты засмеялся, когда Дрейк назвал себя Энтрери. Почему?

– Причина сокрыта в истинном значении этого слова.

– И что же оно означает?

Гадюка задумался, словно ответ было сложно сформулировать.

– Оно означает, – наконец сказал он, – совершенного убийцу.

– Совершенного убийцу?

– Да. Я рассмеялся, потому что Дрейк едва ли достоин этого звания. Это древнее слово, и я сомневаюсь, что он в полной мере понимал его значение.

Этос внимательно посмотрел на Гадюку.

Энтрери.

Если это значит «совершенный убийца», то существовал только один Энтрери. В этом Этос был полностью уверен.

Глава 17 Дондон

Сегодня Зазесспур был знойным.

Этос бесцельно блуждал по улицам. Он думал, что больше никогда сюда не вернется – и вот он снова здесь.

Не было никакой видимой причины возвращаться в Калимпорт. Там он чувствовал себя подавленным и испытывал сильную сердечную боль. Он даже думал о разумности попытки связаться с Артемис и Джитиндером и задавался вопросом, не было ли более мудрым решением не придти на встречу, которую он назначил.

Кроме того, в подобного рода встрече была некая доля риска, который нельзя игнорировать. Он дважды подвергся атакам людьми в чёрных одеждах и не сомневался, что за ними последуют новые. Он хотел знать больше о целях нападавших прежде, чем придётся снова рисковать вслепую.

Вероятно, это как– то было связано с Гадюкой. Конечно, эти люди не были настроены дружелюбно. Возможно, хотели его убить. Этос задался вопросом, знал ли вообще Гадюка об их существовании.

Как ты будешь справляться с этим небольшим дополнением к твоей игре, Гадюка?

Этос покачал головой. Гадюка никогда ничего не спрашивал о его визитах во внешний мир, и это озадачивало юношу. Это не противоречило характеру убийцы, но и не было в его правилах. Мастер был сложным человеком, и Этос ощущал, что о вылазках Этоса наружу он знал больше, чем показывал.

Внезапно поймав взглядом фигуру, которую и пришёл увидеть, он выкинул это из головы.

– Привет, Дондон.

Хафлинг взглянул вверх. Сегодня он играл слепого нищего, но Этос знал, что сквозь бандаж, повязанный вокруг головы, Дондон мог видеть его вполне ясно.

– Этос? – спросил он. – Это ты? Я не могу видеть сквозь проклятый… подожди минуточку.

Момент спустя повязка была снята, и ухмыляющийся Дондон стоял лицом к лицу с ним.

– Этос! – сказал он. – Где ты был?

– Я… – внезапно его захлестнула волна стыда. – Уделял внимание некоторым вещам. – наконец сказал он. – Дондон, я могу подтвердить смерть Дрейка. Он был членом отряда Энтрери.

– Какого? – смутился Дондон.

– Отряда Энтрери – группы, которую послала гильдия, чтобы убить Гадюку.

– Понятно. Я полагаю, они провалили задание?

Этос кивнул.

– Я думал, ты должен был знать о Дрейке.

– Да. – кивнул халфлинг. – Очень жаль. Ты не видел как это произошло?

– Я сделал так, чтобы это произошло, – сухо ответил Этос.

Дондон очень странно на него посмотрел, не уверенный как ему лучше ответить.

– Я устранил каждого члена отряда, – продолжил Этос, говоря так, словно писал признание. – Они проводили операцию в доме Гадюки, прежде чем я остановил их.

– Но… – хафлинг был озадачен. – Но я думал, что ты хотел, чтобы они… Ну, преуспели.

– Я хотел.

Хафлинг потряс головой, не понимая.

– Тогда почему ты убил их?

– Потому, что боялся того, что сделает Гадюка, если я не сделаю этого. Я хотел, хотел, чтобы им удалось преуспеть – преуспеть в обоих их заданиях.

– Обоих? – спросил хафлинг, и его осенило .– Их послали, чтобы убить и тебя тоже.

Этос кивнул.

– Я убил их.

– Не говори глупости, – сказал Дондон. – Ты убил их в целях самозащиты.

– Нет, – сказал Этос. – Я убил их потому, что они не могли убить меня.

Дондон покачал головой.

– Послушай, я не изображаю понимание, но верю тебе. Ты не хотел этого делать. Не позволяй этому грузу сломать тебя напрасно. Я твой друг, Этос.

Этос взглянул на него.

– Спасибо, Дондон. Я рад, что ты… Мне лучше, благодаря тебе.

Дондон дружественно кивнул.

– Итак, – сказал Этос, добавляя в свой тон немного приветливости, – как дела здесь, в Зазеспуре? Держу пари, так же, как и всегда.

Дондон хихикнул.

– Едва ли. Все демоны и дьяволы нижних планов не смогут вызвать такую суету, если их выпустить в город.

– Да? Что-то случилось?

Дондон кивнул.

– Два дня назад голова прежнего мастера Гильдии была выставлена у ступеней крыльца здания Гильдии, но я догадываюсь, что ты уже слышал об этом.

– Вообще-то, нет, – сказал Этос. – Хотя я вполне уверен, что знаю, кто сделал это. Какие происшествия вызвало это событие? Внутренняя борьба? Лидеры сражаются за свободное место, которое занимал Аркейл?

– Как раз наоборот, – сказал хафлинг. – Тулмара приняла пост без возражений. Проблема в том, что голову доставили с символом Сета, вырезанным на ней, и Тулмара теперь уверена, что они как-то связаны с Гадюкой. Я догадываюсь, ты бы знал правду об этом...

– Я даже не знаю, кто такие эта группа Сета, – сказал Этос. – Я никогда не слышал о них.

Что ж, хорошо, – ответил Дондон. – Я полагаю, это значит, что они не связаны с Гадюкой.

– Не обязательно, – сказал Этос, размышляя о том, насколько мало он знал о делах мастера ассасинов. – Кто они?

– Могущественная подпольная религиозная секта из Малхорада. Они поклонники Сета – одного из старших божеств.

– Они здесь, чтобы обращать в свою веру?

– Вряд ли. Какими бы ни были их цели здесь, вероисповедание точно не одна из них.

Этос задумался.

– Ты должно быть что-то слышал о них.

– Никто не понимает причину их присутствия здесь, – отрицал Дондон. – Вот что делает их такими подозрительными. Они прибыли сюда около года назад и окопались. У них есть разные существа, которых они привезли с собой и выпускают по ночам. Большие противного вида штуковины, полные зубов. К счастью, они не позволяют существам бродить в одиночку. Они держат их на поводках и ходят небольшими группами, как будто ищут кого-то.

Этос приподнял голову, обдумывая одну идею.

– Они выглядят так же, как и те патрули?

– Они одеты во все чёрное, с красными или жёлтыми поясами и носят нечто вроде повязок на лицах, оставляя незакрытыми только глаза.

Этос кивнул. Итак, это те же, что атаковали меня в Калимпорте, думал он, или по крайней мере члены схожей секты. И если Гадюка доставил голову Аркейла с символом их культа на ней, тогда он должен знать об их присутствии, может быть даже об их целях. Но что они хотят от меня?

Внезапно его осенило. Могло ли это иметь какое-то отношение к его таинственному порисхождению?

– Мне интересно, – сказал он спустя минуту, – как они смогли попасть в город. В такой одежде, да ещё с экзотическими и опасными животными, не пройти через городские ворота.

– Они носят эти одежды только ночью, когда ходят по улицам. В течение дня они исчезают, во всяком случае, так кажется. Я не знаю точно, как они попали в город, но полагаю, что небольшими группами и в простой одежде.

Этос рассуждал.

– Да, скорее всего. Так сделал бы и я. Кто возглавляет их?

Дондон улыбнулся.

– Этот вопрос задавал каждый, кто интересовался ими. Я узнал это вскоре после того, как они вошли в город. Имя человека Хамсетис.

– Хамсетис, – повторил Этос, слоно пробуя слово на вкус. – Странное имя.

– Странный человек, – заключил Дондон. – Коротышка, мускулистый, с тёмной кожей. Похоже, он не привык прятаться, хотя его начальники и приказали ему вести себя в городе тихо, он сам, кажется, не видит в этом необходимости. Его оказалось довольно легко найти и опознать.

– И кто ему приказал?

Дондон пожал плечами.

– Я не знаю. В данный момент это вопрос на миллион золотом. Если ты выяснишь, убедись и дай мне знать.

– Хорошо. А что гильдия сделала в ответ на всё это?

Дондон понизил голос.

– Пока ничего, но на улицах стало напряжённо – как перед штормом. Скоро между этими двумя группами разразится война, попомни мои слова. Я только надеюсь, что смогу присматривать за своей спиной и остаться в стороне от всего этого. У Тулмары в распоряжении все силы гильдии, и тут её земля, но как я понял, предполагается, что этот Хамсетис будет грозным лидером в битве. Какой-то генерал или кто-то вроде того, вернулся в Мулхоранд, и он никогда до этого не нарушал своих обязательств.

Этос кивнул.

– И еще одна вещь, – сказал Дондон.

– Да?

– Шэнд покинул гильдию.

Этос был удивлен.

– Я говорил ему, чтобы он думал, что делает! – Поклялся хафлинг. – Теперь гильдия будет желать его смерти!

Они могут даже связаться с Гадюкой, чтобы убить его – и это может означать, что это придётся сделать Этосу.

– Без сомнения, – сказал Дондон. – Но после того, что они с ним сделали, такой ход вряд ли был неожиданным.

– А что они с ним сделали?

– Как я понимаю, они так ужасно его избили, что около двух дней он не мог двигаться.

Этос немного помолчал.

– Это все из – за меня, не так ли?

Дондон кивнул.

– Да, потому что он говорил с тобой.

Этос тихо проклинал себя. Всегда ли его рок будет преследовать других?

После разговора с Дондоном у него было ещё немного свободного времени, так что Этос блуждал по улицам в надежде, что может встретить Шэнда. Однако он не очень-то надеялся на это. Если Шэнд ушёл из гильдии, то самое разумное, что он может предпринять – это спрятаться. Ходить по улицам будет последним, что сделает Шэнд.

Он был уверен, что используя методы, которым его научил Гадюка, мог бы выследить мальчишку, будь у него время. А так как его не было, он даже не потрудился начать.

Уже вечерело, когда они нашли его. Он был на улице фонарей, одном из главных проездов в районах трущоб, когда послеполуденное движение на улице исчезло, оставив её почти пустынной.

Заинтересовавшись, но ничуть не обеспокоившись, Этос стоял на своём месте, желая видеть, что произойдёт дальше.

Мгновение спустя примерно дюжина членов культа Сета появилась на другом конце улицы. Этос мгновенно повернулся к ним лицом, осознавая, что они были позади него и задаваясь вопросом, как же его нашли. Юноша оценил расстояние между ними. Он мог сбежать.

Но когда он развернулся, то обнаружил, что позади него в двадцати ярдах была еще одна дюжина.

– Они патрулируют только ночные улицы, – сказал он себе, вспоминая слова Дондона. Конечно они рисковали, появившись на улице при свете дня, и Этос снова задумался об их действиях. Почему они так хотят схватить его?

С улицы исчез последний прохожий.

На мгновение повисла тяжёлая тишина, и ни один из окруживших его не двигался.

Этос быстро оглянулся по сторонам. Не было никаких боковых аллей, куда он мог сбежать. Ближайшие к нему окна и двери были заперты. Он посмотрел вверх. С обеих сторон было всего три места, куда он мог вскарабкаться – и только одно в нижней точке стены. Он знал, что он сможет взобраться прежде, чем его настигнут.

Этос должен был признать, что его окружили вполне эффективно. Возможно, не будь он столь сосредоточен на мыслях о Шэнде, то понял бы, что его загоняли как добычу. Но теперь…

Он рванулся вперёд, к стене справа от него, и две группы фанатиков тут же с рёвом бросились в атаку.

Очевидно, они не имели никаких указаний по поводу использования оружия против него, потому что юноша заметил направленные на него мечи.

Было очевидно, что он не сможет забраться на стену вовремя.

Добравшись до стены, он повернулся к ней спиной и приготовился продать свою свободу дорогой ценой. Его потайные ремни на руке и боку, держащие отмычки, были на месте, и он надеялся, что даже если его схватят, у него останется крайней мере хотя бы одно скрытое оружие.

А они шли на него.

Двоих он убил мечом прежде, чем тот стал бесполезным в толпе. Фанатики не сопротивлялись смерти; в своем стремлении поймать его они буквально бросались на лезвие.

Ещё троих Этос устранил кинжалом до того, как тот выпал из рук, погрузившись в одетое в тёмную одежду тело.

А потом, прижатый толпой к стене и неспособный двигаться, он стал беспомощным. Крепкие руки держали его.

Он почувствовал укол как от иголки, а затем мир поплыл перед глазами.

Этос смутно понимал, что его чем-то отравили, он пытался рассмотреть людей, движущихся вокруг него, но обнаружил себя слишком потерянным для этого, и что хуже всего – его это уже не волновало.

На улице снова раздался рёв, и внезапно ещё один отряд присоединился к сражению, врезаясь сзади в первую группу.

Этот отряд был менее организованным и состоял из мужчин и женщин, одетых кто во что горазд и вооруженных всем, что они могли пустить в ход. Члены воровской гильдии Зазесспура набросились на приверженцев Сета с невиданной яростью. Сегодня они вернут себе улицы и отомстят за своего бывшего мастера гильдии – или умрут в попытке сделать это.

Последователи культа, напуганные и растерянные, защищая свою добычу, развернулись и встретили нападение.

Этос обнаружил, что двое одетых в тёмное мужчин тащат его в сторону, подальше от схватки, стараясь доставить хозяину, в то время как другие прикрывают их отход.

Арбалетный болт почти сразу свалил одного из них, а мгновением позже вор с удавкой убрал и второго, того, что с таким трудом нёс обмякшего Этоса без помощи своего уже мёртвого товарища и потому не заметил приближения другого человека.

Этос упал на спину. В другое время это было бы болезненно, но теперь он был слишком увлечён потрясающей синевой неба. Юноша лежал, обмякший, а его губы тихо двигались, поскольку он пытался сказать слово «синее» снова и снова.

Второй вор не видел Этоса, и этот факт стоил ему жизни, так как споткнувшись об юношу, он был легко убит ближайшим приверженцем Сета.

Этос видел это, но ничего не мог сделать. Он был занят тем, что повторял «синее» снова и снова, хотя и не мог вспомнить зачем.

Он почувствовал, как его тянут две маленькие руки.

Смутно он понимал, что его тащили по мостовой. И это было захватывающе, поскольку, пока он двигался, неба видно не было. И Этос пытался решить, как такое могло быть.

Постепенно шум битвы стих, и юноша обнаружил, что смотрит вверх на маленькое личико.

– Шаммблл, – нечленораздельно пробормотал он, а затем захихикал.

Шэнд рукой закрыл ему рот.

– Тихо. Скоро сюда прибудет городская стража. Ты же не хочешь больше, чтобы они нашли тебя, чем если бы один из членов гильдии или культа нашел тебя, доверься мне.

Этос только сильнее засмеялся. Он резко остановился и облизал ладонь Шэнда, восхищаясь вкусом и поверхностью.

– Фуу!– воскликнул Шэнд, отдергивая обратно руку.

И снова Этос захихикал.

– Тебя одурманили.

Этос только громче засмеялся.

– Шэнмммблд,– сказал он снова и на мгновение закрыл глаза.

Когда он открыл их снова, прошло примерно пять часов.

Он нетвердо сел, его затуманенное зрение заставило комнату кружиться вокруг него.

– Где я?– прохрипел он.

Снаружи смеркалось, комната была погружена в темноту, было всего одно маленькое окно высоко на одой из стен, там где она встречалась с потолком. Кроме света из окна, был слабенький свет от фонаря, освещавшего маленькую комнатку.

– Этос!– сказал Дондон, пересекая маленькую комнатку в направлении к нему. – Ты очнулся!

– Очнулся,– повторил Этос медленно. Его язык был как будто из ваты. – Да. Что случилось? Было сражение…

Его голос стих, когда он попытался восстановить в памяти события.

– Битва между культом Сета и членами гильдии воров Занзеспура,– услужливо подсказал Дондон. – Культ ввел тебе наркотик прямо перед началом битвы, а Шэнд смог оттащить тебя в безопасность, когда воры атаковали.

– Воры? – спросил Этос медленно, качая головой. Его зрение было всё ещё немного туманным. – Они знают где я?

Дондон покачал головой.

– Нет, конечно нет. Шэнд рисковал своей жизнью поступая против их приказов спасая тебя.

Этос пристально взглянул на хафлинга, память начала возвращаться к нему.

– Шэнд! Где он?

– Ушел. Он взял тебя сюда, когда все было улажено, и оставил. Он боялся, что был замечен мастером гильдии, так что он не хотел торчать в одном месте.

– Где?– спросил Этос, оглядываясь на маленькую комнату.

– Я не знаю,– ответил Дондон, сбитый с толку. – Я сказал ему, что оставить город было бы хорошей идеей.

Этос покачал головой.

– Я имел ввиду где я?

– О. Это мой подвал.

– Что случилось?

Брови Дондона нахмурились.

– С моим подвалом?

Этос снова покачал головой.

– Нет. Сражение. Как оно закончилось?

Дондон кивнул.

– Ааа. Члены гильдии истребили культ до единого, хотя это стоило им дорого. В то же время все кончилось к приходу городской стражи. Все что они нашли – тела. Они всё ещё пытаются во всем разобраться.

Этос кивнул.

– Который сейчас час?

– Половина восьмого утра.

Гримвальд был восхищен. Он не знал так много о Гадюке, как он думал, в конце концов. Очевидно, этот человек имел ученика, о котором Гримвльд ничего не знал. Если бы не гильдия Зазесспура, то он до сих пор ничего не знал о нем.

Это было хорошо, что его наставник установил твердый альянс с гильдией.

Пока они думают, что старый маг всё ещё рядом, они помогут Гримвальду, если ему это понадобится.

Конечно, в последнее время он испытывал затруднения, учитывая внешние признаки. Скоро, он был уверен, что гильдия захочет встретиться с Тенедайном лично. Что будет невозможно.

Тенедайн давно пропал, мертвый и неоплаканный в неком далеком нижнем плане, как он надеялся. И что смышленый Валь, ученик Тенедайна, был с ним и тоже теперь мертв.

Что ж, хорошо. Он должен подумать о том, как остановить их, когда придет время.

Пок неловко ерзал на своей подушке, его рука глубокомысленно поглаживала его тучный подбородок, так как он обдумывал то, что он только что узнал.

Он был заинтересован, когда узнал о девяти мужчинах, которых видели его люди ночью, когда культ атаковал Этоса. Они представляли собой элемент, о котором он был совершенно не осведомлен. Он точно понимал, что каждый из людей, вовлеченных в инцидент, делали там, но эти девятеро оставались тайной.

Систематический поиск дал ответ. Осведомитель из гильдии Зазеспура оказался в состоянии рассказать им, кем были эти девять, и что более важно – их цели.

Группа убийц, сформированная для единственной цели – уничтожить Гадюку.

Пок немедленно послал приказы, чтобы их нашли и привели к нему.

Очевидно, хотя группа все же исчезла, и Пок был еще более заинтригован.

Он рассматривал возможность того, что его информаторы просто не найдут группу, которую он искал, но он откинул эту мысль. На улицах есть свои глаза и уши, и они ответят Пуку. Если люди были в городе, их найдут. Нет, их здесь не было.

Он хотел заключить с ними союз, или хотя бы выяснить как много они знают о Гадюке. Они могут быть полезны ему, почти так же как культ Сета.

Должен ли он рассказать культу о существовании отряда Энтрери?

Он рассматривал эту идею немного, а потом решил отказаться от нее. Это будет лучше, если культ ничего не будет знать об отряде Энтрери.

Сейчас он должен был знать больше о том, куда исчезла маленькая группа.

Как он мог лучше использовать эту информацию в его ситуации?

Он должен ждать и посмотреть, что будет.

Хамсетис разбил стул о стену, потом обернулся и разбил дубовый стол пополам ударом клака.

Он рычал от гнева.

Если бы он только мог быть там!

Если бы, то тот, кого они искали, не сбежал бы так легко. Так близко!

Но как он мог знать, что сообщество воров и нищих Зазеспура атакуют его? Какой цели это послужило? Кто направлял их усилия и зачем?

Он найдет ответственного за все это и убьет его.

Он обернулся к одетому в черный плащ слуге, стоящему перед ним.

– Сет зол на нас за неудачу. Мы должны отомстить за нас!

Мужчина побледнел, но не показал страха. Он был послушен, как и все люди Хамсетиса, и он знал, что они сделали все, что могли. Без сомнений Ходкамсет или Некисет прикажут ему казнить их за неудачу, но он знал цену послушности людей, и не одобрял бесполезную резню отличных людей. Вот почему они следовали за ним, и продолжат следовать за ним.

Он был охвачен своим гневом.

– Вам лучше оставить меня в покое, прямо сейчас, – сказал он опасным голосом, и с быстрым поклоном его слуга исчез. Он знал гнев своего господина слишком хорошо, и был достаточно благоразумен избежать его, когда мог.

Хамсетис бросил в стену другой стул. Он развалился на щепки, одна ножка ударилась в стену.

Он злился еще несколько минут, прежде чем успокоиться достаточно для того, чтобы думать ясно.

Ходкамсет! Высший жрец не будет польщен этими новостями. Как он объяснит все это Ходкамсету?

Глава 18 Оправдания

Два молниеносно вращающихся лезвия со звоном сошлись вместе в серии мгновенных ударов и блоков. Секунду спустя они отпрянули назад и закружились. Этос искал слабость в обороне противника, но был уверен, что не найдет её. Снова и снова Гадюка выдавал себя малейшим движением, на долю секунды ослаблял оборону, открывая себя всего лишь на мгновение. Этос не реагировал на видимую слабость, прекрасно понимая, что это уловка. Он и сам частенько использовал такой приём.

Внезапно он заметил судорогу – слишком естественную, чтобы быть ловушкой – и его клинок устремился к сердцу Гадюки. Однако противник быстрым взмахом катаны парировал его бросок, одновременно контратакуя. Этос увернулся от направленного в голову пинка, откатился в сторону, прикрывая спину кинжалом и коротким клинком. Катана устремилась вниз, однако юноша снова увернулся от смертельного удара и смог парировать следующий. Этос видел, что кинжал был на расстоянии вытянутого пальца от сердца Гадюки, как вдруг почувствовал, что ноги подкосились. Ему пришлось отбросить кинжал, выставляя левую руку, чтобы остановить падение. Вдруг острая боль в вывихнутом запястье правой руки заставила его выронить меч. Гадюка разоружил его.

Этос откатился назад, поджимая оставшиеся без защиты ноги, как раз вовремя, чтобы уйти от очередного смертельного удара Гадюки.

– Недурно, – сказал Гадюка, и, сделав паузу, продолжил, – Очень впечатляющая работа. Ты даже почти сумелг преодолеть слабость. Но «почти» не значит «сумел». Запомни: в каждый момент времени ты должен знать, где твое тело.

Юноша, не давая себе передышки, потянулся за оружием.

Заметив это, Гадюка сказал:

– Нет никакой необходимости истощать себя, сделаем перерыв.

Этос подчинился. Подняв кинжал, он сел спиной к стене и стал наблюдать за учителем. Тот продолжил поигрывать оружием. Казалось, он совсем не устал. Для него всё это было лишь аккуратной методичной тренировкой с оружием.

– Ты знаешь о культе Сета?

– Да, – ответил Гадюка, не поворачивая головы.

– Они ищут тебя, так?

– Они ищут одного из нас, но я рискну предположить, что они ищут именно меня.

Этос задумался:

– Откуда тебе это известно?

Гадюка рассмеялся и, взглянув на Этоса, сказал:

– Думаешь, я умею читать мысли?

Этос смутился:

– У меня нет оснований отрицать это, пока ты не выскажешь мне свои предположения.

Гадюка вложил оружие в ножны.

– Возможно когда-нибудь, когда будет подходящее время, но сейчас важнее, чтобы ты понял одну из важных вещей для того, чтобы стать успешным наёмным убийцей.

Этос придвинулся ближе, проявляя интерес.

– Связи… – чуть помедлив, продолжил Гадюка, – Связи очень важны.

– Связи?

Гадюка кивнул в ответ:

– Когда кто-то хочет убрать определенное лицо, как ты думаешь, как они меня находят?

Этос пожал плечами:

– Не знаю, я как-то не думал об этом.

– Весточки доходят мне от моих осведомителей, затем посредники устраивают встречу.

Этос выглядел растерянным:

– Но если эти связные знают о Вас, знают об этом месте, не походит ли это на слабость?

Гадюка усмехнулся, покачивая головой:

– Нет. Они ничего не знают обо мне или этом месте. Но я знаю их, знаю, где они живут. Я заглядываю к ним время от времени, без приглашений естественно. Если у них есть какая-то работа, меня это может заинтересовать. Таким образом, я не должен переживать об армиях недругов, которые вздумают посреди ночи штурмовать мой дом.

– Неужели Вы всегда ждете в гости вооруженных людей?

– Большое количество людей проще отследить и заблаговременной уйти из облавы, – Гадюка на секунду задумался, – немного переждать, когда те уедут ни с чем. Затем вернуться и жестоко прикончить выскочку, посмевшего сдать меня.

Этос опустил глаза. Все сказанное целиком и полностью было стилем Гадюки.

– И сколько у Вас связных?

– У меня есть свои люди во всех крупных городах на этой стороне континента и несколько на другой. Я даже имею некоторые связи на другом континенте и даже на другой стороне мира.

Учитель не переставал удивлять своего ученика.

«На другом конце мира?!», – пытался сообразить Этос, – «У него связи везде?!»

Все это казалось невозможным.

– Я вижу, ты удивлен, – сказал Гадюка, – Почему? Убийство – обычная вещь для людей любых народов. По всему миру требуются мои услуги. Что должно меня остановить?

Этос всё ещё был под впечатлением:

– А что заставляет осведомителей сотрудничать с Вами… предлагать работу? Вы хорошо платите им?

Гадюка хмыкнул:

– Я ничего не плачу им. Они делают это из страха передо мной. Я бы убил их, если бы они подвели меня или солгали. Кроме того, обычно им платит клиент, которому нужен опытный наемник. Это немаленькие деньги.

– Понятно.

– Когда придёт твоё время, ты тоже должен будешь обзавестись связями, – подытожил Гадюка.

Вывеска «Весёлого хафлинга» замаячила справа. На сей раз здание казалось внушительным и даже немного угрожающим. Этос вслушивался в звуки шагов, доносившиеся из-за открытой двери. Когда он вошёл, Зип поднял глаза, а затем, как будто успокоившись, отвернулся. Этос осмотрел комнату. Ни Джитиндера, ни Артемис здесь не было. Он вошёл в комнату и подошел ближе. На столе, мерцая в полумраке, горела свеча. Этос почувствовал, что гнев овладевает им.

«Кто они такие, чтобы судить меня?!» – возмущенно думал Этос, – «Они не представляют, каково это – жить под тенью Гадюки. Они ничегошеньки не знают, кем он являлся на самом деле. С меня достаточно!»

– Этос, – знакомый голос заставил его прервать гневные размышления. Джитиндер стоял позади него, а из-за его спины выглядывала Артемис. Гнев ушел так же быстро, как и появился. Они пришли.

– Давайте присядем, – спокойно ответил Этос, и чуть мягче добавил, – пожалуйста.

Гости обменялись взглядами. Мгновение спустя оба сели за дальний конец стола.

– Мне необходимо поговорить с вами, – начал Этос, – мне нужно объясниться.

Услышав это, Джитиндер нахмурился:

– Мне плевать на твои объяснения, я здесь лишь потому, что Артемис настояла на встрече с тобой. Я не мог отпустить её одну, – в его голосе появилось угрожающее рычание, а глаза засверкали яростью.

Резкий тон Джитинда раздражал Этоса.

«Ты бы не смог остановить меня, если бы я решил убить её», – подумал он, однако, собственные мысли заставили его постыдиться. Артемис заслуживала лучшего.

Глава 19 Первое убийство

– Гильдия воров Зазесспура дала мне задание.

Слова были сказаны словно невзначай, как если бы Гадюка обсуждал такую безобидную и простую тему, как погода за окном.

Но Этос уже давно подозревал, что все задания, связанные с гильдиями, непременно сводятся к убийству. И ему было неприятно осознавать, что это убийство должен будет совершить Гадюка, или, что ещё более ужасно, – он.

– Думаю, когда я его выполню, Гильдия возьмёт на себя ответственность организовать отряд Энтрери, – продолжал он, – несмотря на то, что они желают мне смерти, это не причина расторгать вполне выгодный контракт.

– А какое задание дала тебе Гильдия?

Гадюка взглянул на Этоса так, словно тот спросил, почему небо голубое, а скалы твёрдые.

– Убийство, конечно же. Что-нибудь ещё?

– В чем смысл задания?

Убийца неопределённо пожал плечами:

– Сделка заключается в том, что я должен буду выследить и убить одного юношу... Который будучи против законов Гильдии, сбежал из неё.

Внезапно холодок окутал Этоса. Шанд!

– И кто же этот юноша? Имя? – спросил он, стараясь казаться как можно более безразличным.

Сведя брови, Гадюка с подозрением спросил:

– Тебе-то какая разница?

– Действительно... никакой, – произнес Этос, пытаясь сохранить невозмутимость. Если Гадюка узнал о его связях с Шандом... – Действительно, нет никакой разницы.

Гадюка смерил его тяжёлым взглядом:

– Ты, кажется, черезчур заинтересован этим делом. Возможно, мне стоит взять тебя с собой.

Всего миг Этос молчал, раздумывая.

– Я пойду с тобой, – произнес он, наконец.

Гадюка кивнул, как будто только этого ответа он и ждал.

– Когда мы отправляемся? – спросил Этос после минутного колебания.

– Немедленно.

Ночь Зазесспура была светла. На небе сверкали яркие звёзды и сияла полная Селуна.

Для кого-нибудь другого двигаться, оставаясь невидимым, было бы проблематично. Но не для Этоса и Гадюки.

Яркий свет луны заметно упрощал им задачу, тени становились более тёмными и резкими. Гадюка выбрал идеальное время.

Подобно призракам они беззвучно скользили по спящим улицам. Их плавные движения напоминали танец. Каждый шаг был полон какой-то поэзии.

Этос был полностью уверен, что впереди их ждало много событий.

Он страшился конца их пути. Именно тогда должно будет произойти убийство – неважно, Шанд будет жертвой, или нет.

Гадюка свернул направо, быстрым шагом пересёк небольшую аллею, не оборачиваясь, и не замечая, что Этос отстал от него.

Юноша резко остановился. Он узнал эту улицу. Дрожь пробежала по его спине. Эта улица была одной из тех, где он когда-то жил. Но возвращаться сюда вновь ему вовсе не хотелось.

«Поющий Самострел», та самая гостиница, где Гадюка убил отца Этоса, насколько он помнил, находилась в нескольких домах отсюда.

Гадюка наконец обернулся, медленными, но широким шагами направляясь в сторону Этоса.

– Постой! – зашипел Этос, – Неужели это ...то самое место, где...

Гадюка улыбнулся:

– Так ты помнишь это место, не так ли? Смешно, не правда ли? Спустя годы я вновь возвращаюсь на это самое место, и опять-таки, чтобы выполнить своё задание.

– Я не пойду туда.

– Да пожалуйста. Это ведь не твоё задание, верно? Я взял тебя с собой исключительно из... вежливости, – произнес Гадюка, сощурив глаза. Затем он развернулся, продолжая путь.

Этос чувствовал, что должен немедленно взять себя в руки, твердо встать на ноги. Он сдержал громкий вздох. Юноша до сих пор содрогался, вспоминая события, произошедшие в этих местах.

Зачем ему снова возвращаться сюда? Что нового он сможет здесь найти?

Убийца тем временем пересёк улицу. Вскоре он пропал из виду, оставляя за собой лишь длинную тень. Но Этос понял, что тот подошел к двери. На миг остановился, взламывая замок. А через минуту уже оказался в гостинице.

Этос вдруг заметил, что его сильно знобит.

Ничто, – подумал он сердито, – ничто не заставит меня снова вспоминать его лицо.

Юноша прошёл вперёд, пытаясь прогнать охвативший его трепет.

Он прошёл сквозь – теперь – открытую дверь, автоматически скрываясь в темноте. Сейчас с с дальнего расстояния простой человек не смог бы заметить его.

Глаза юноши быстро привыкли к темноте. Вот перед ним общая комната – совсем не такая, какой она сохранилась в его воспоминаниях, – но и изменившегося вида было достаточно, чтобы вызвать новую волну ужаса.

Этос заметил и ступени. Те самые ступени, по которым он с бешеной скоростью пробирался к выходу, на грязные улицы, сбегая от городской стражи.

Юноша почувствовал, что страх всё-таки смог полностью охватить его. Он вспомнил распластавшееся на верхних ступенях тело отца. Борясь с нахлынувшим потоком паники, он заставил себя сделать шаг. И встать на первую ступень. Затем на следующую.

Пытаясь сохранить ровное дыхание, он беззвучно шёл по ступеням, продвигаясь вперёд. Оказавшись на высшей ступеньке, Этос осмотрелся.

Гадюки нигде не было. Несомненно, он был уже в одной из комнат, совершая своё грязное, кровавое дело.

Внезапно до Этоса донёсся пронзительный крик, разрезая безмятежную ночную тишину, подобно бритве.

Этос ждал, его сердце быстро колотилось.

Крик его умирающего отца был подобен этому.

Вторая дверь справа чуть слышно скрипнула и медленно отворилась. Гадюка вышел из комнаты.

Он взглянул на Этоса:

– Я доволен работой. Перед тем как убить, я успел рассказать этому мальчишке о причине своего визита. Он понял, что знал слишком много, чтобы просто так уйти из Гильдии и был достаточно подготовлен, чтобы знать, что я собираюсь с ним сделать. Его лицо было... интересным.

От этих слов Этос почувствовал тошноту.

Шанд.

Этос догадывался, что именно этот мальчик был целью Гадюки, но всё же в глубине души надеялся, что это не так...

И всё-таки именно Шанд был целью.

Этос замер, разглядывая неопределенный силуэт распластавшегося тела. Если бы только он мог в последний раз встретиться взглядом с Шандом... С полным укора, невидящим взглядом...

Юноша заставил себя сделать шаг в сторону комнаты. Теперь он мог ясно увидеть тело Шанда.

– Смерть бывает прекрасной, – вкрадчиво произнес убийца, неправильно истолковывая колебание Этоса, – Не пытайся побороть свои инстинкты. Когда-нибудь ты тоже начнешь ценить эту красоту.

Этос почувствовал, как к горлу подкатывает тошнота.

– Никогда, – тихо произнес он, на шаг отступая от убийцы. В конце концов, юноша переступил порог.

Он долго рассматривал лицо убитого, не осмеливаясь поверить своим глазам. Затем головокружительная волна облегчения обрушилась на него, возвращая слабую надежду.

Тело мальчика лежало на полу в неестественной позе, но Этос не знал этого юношу. Значит, Шанд ещё жив!

Внезапная волна облегчения сменилась чувством отвращения к самому себе. Да, Шанд жив, но как он может радоваться смерти другого мальчишки?

Нет, такой путь приведет его к безумию Гадюки.

Из коридора донёсся приглушённый шум.

Этос выглянул из-за угла и увидел, как какая-то старая женщина вышла из четвертой слева комнаты, держа в руках свечу, мягкий свет которой слабо осветил узкий коридор.

Задержав дыхание, Этос скользнул за дверь, прячась в тени. Сердце его замерло, когда он разглядел лицо старухи. Нет... нет! Этого не может быть!

– Кто здесь? – громко произнесла она, поднимая руку со свечой выше, и поворачиваясь прямо к ним. Подслеповато щуря глаза, она пыталась разглядеть хоть что-нибудь.

Этос неслышно отпрыгнул в сторону, и Гадюка тихо прошептал ему на ухо:

– Мы провели здесь уже достаточно времени. Убей её, и мы сможем продолжить наш путь!

Этос почти почувствовал, как содрогнулась его душа.

– Я... Я не могу! Я знаю эту женщину!

Хьюлисс!

– Из твоих уст это звучит как отказ, – с угрозой заметил Гадюка, – но я все-таки надеюсь, что ошибаюсь.

– Прошу тебя, – произнес Этос, цепенея, – прошу... не надо. Не заставляй меня делать это! Она вырастила меня.

– Кто здесь? – снова произнесла старая женщина, делая короткий шаг вперед.

– Я знаю, кто она, – грубо произнес Гадюка, – и я знал, что она будет здесь. Именно поэтому я взял тебя с собой. Но теперь она – лишний свидетель, а значит должна умереть. И ты убьешь её.

– Нет! Она не должна видеть н... меня. Позволь ей уйти спокойно!

– Она умрёт, –– твердо произнес Гадюка, – Если ты настолько глуп, что не сможешь убить её в одиночку, это сделаю я. Но клянусь, что если это сделаю я, она умрет медленной и мучительной смертью. Думаю, ты не забыл, что случилось в прошлый раз, когда ты осмелился не послушать меня.

Этос развернулся к нему, произнося громче, чем надо было:

– Она была... Она не заслуживает смерти!

Гадюка пристально взглянул на него:

– Здесь не стоит вопрос о том, заслужила она что либо, или нет. Я отдал тебе приказ. Она должна умереть.

Женщина медленно отступила на несколько шагов, осознав, о чём говорят двое незнакомцев.

– Кто Вы? – тихо спросила она Этоса дрожащим голосом.

– Она даже не помнит твоего имени, – со злорадством произнес Гадюка, – Ты не собираешься подчиняться мне даже когда жертва не знает твоего имени? Убей её!

Дрожащей рукой Этос поднял короткий меч. Перед его глазами всё вдруг затуманилось; Горячие слёзы потекли по щекам.

Взгляд старой женщины заскользил по широкому лезвию клинка и она прижалась к стене, чтобы не упасть:

– Пожалуйста, не делайте этого, кем бы Вы ни были, – чуть слышно произнесла она, медленно сползая по стенке.

Этосу показалось, что с тех пор, как он достал клинок, прошла целая вечность.

– Я не могу, – едва слышно произнес он наконец, пряча клинок в небольшие ножны. – Я не могу.

Гадюка с прищуром взглянул на него:

– Что ж, отлично. Я вижу, ты еще не усвоил этот урок.

Он сделал пару шагов вперед, и Этос оказался за его спиной.

Быстрым и резким ударом Гадюка ударил женщину кинжалом по шее. Затем, когда она потеряла сознание, плечом оттолкнул её, словно ненужную тряпку.

После этого Гадюка вновь обернулся к Этосу:

– Что ж, может это и к лучшему... Теперь она будет умирать медленно. И всё это из-за твоего малодушия, – произнес он, укоризненно цокнув языком, – Не допусти еще одной ошибки, мальчик. Приказ ты знаешь.

Этос понял, что его лихорадит.

– Нет, – жутким голосом произнес он, – Нет!

Внезапно он бросился вперед, держа клинок наготове.

Гадюка хотел было шагнуть в сторону, но сделал это недостаточно быстро.

Лезвие клинка Этоса неистово скользило по безжизненному телу Хьюлисс, превосходя самую зверскую пытку, какую мог бы придумать Гадюка.

– Что ж, – снова произнес убийца с чуть заметной угрозой, когда тело женщины перестало подавать какие-либо признаки жизни, – считай, что это был твой второй шанс. Но помни – в жизни каждого человека бывает только три шанса.

Он с каменным спокойствием прошел мимо Этоса и скользнул вниз, бесшумно шагая по ступеням.

Этос смерил пристальным взглядом тело Хьюлисс. «Моя работа. Дело моих рук».

Внезапно он почувствовал, как по его коже пробежал холодок бесчувственности. Слёзы высохли. Взамен появилось лишь любопытство. Боль... боль была не так ужасна, как он её себе представлял. Теперь это было лишь слабым колыханием, которое можно было и не замечать. Он почти захотел, чтобы ему стало хуже. «В самом деле, отныне я проклят».

Преодолев мгновенное замешательство, он последовал за Гадюкой, едва касаясь ногами ступеней. В следующую минуту они стояли вместе, окружённые Зазесспурской ночью.

Пока они шли обратно, Гадюка в душе очень радовался результатом проделанной за ночь работы.

Кажется, Этос выучил-таки этот важный для него урок.

– Что это?

Гринвальд почувствовал смятение, в то время как Ла Валль наклонился ближе к тому, на что показывал Тенедайн.

Старый маг взял в руки тетрадь Гринвальда с записями о Гадюке.

Она была открыта на странице с планом аллеи, где Гринвальд собирался устроить засаду для убийцы.

Он мысленно выругался. Маг не хотел, чтобы Тенедайн знал о его интересе к убийце.

Как же он мог так небрежно оставить свои записи на верстаке, где каждый мог их обнаружить?!

– Это... моё личное дело, – ответил он нерешительно.

– Неужели? – саркастично спросил Тенедайн, словно бы чувствуя замешательство Гринвальда. Он всегда находил его слабые места, как акула находит жертву по запаху крови.

– Что ж, если это действительно твоё личное дело, ты должен всё знать о нём. Может, тогда расскажешь нам об этом деле? И, кстати, почему ты не сделал этого до сих пор?

Гринвальд чувствовал себя неуютно.

– Вам было бы неинтересно.

– О, будь уверен, теперь-то тебе удалось пробудить наш интерес, – сказал Тенедайн, – Если это задача, я, возможно, смог бы тебе помочь.

– Я так не думаю, – ответил Гринвалд, – как я уже сказал, это моё личное дело.

На губах Тенедайна заиграла улыбка, полная злой иронии:

– Ты расскажешь мне, что значат твои записи. Я не потерплю дерзости от своих подчиненных.

Гринвальд со злостью сжал зубы, медленно вскипая. Подчиненный?

Кто этот маг, чтобы называть его так?

– Мое дело касается человека, который может быть сумасшедшим. Мне кажется, что он выбрал неверный путь. И я задумал перехватить его, чтобы проанализировать смысл его действий.

Он говорил не задумываясь, не имея времени и возможности, чтобы выдумать другое объяснение, с которым смирился бы старый маг.

– Да ну? И как успехи?

– Пока никак.

– Пока никак?

– Очевидно, – тихо произнес Гринвальд, в душе испытывая горечь, – я его немного недооценил.

– Немного?

– Он меня чуть не убил.

Тенедайн жёстко засмеялся:

– Я бы сказал, что если ты оказался почти убитым, ты недооценил его сильнее, чем просто «немного»! Кто же он и почему ты считаешь его безумным? И что делает его таким опасным?

Лишь миг Гринвалд молчал, думая, на какой из вопросов ответить сначала, впрочем, не уверенный, что сможет дать определенный ответ хотя бы на один из них.

– Гадюка, – произнес он наконец, отвечая на все три вопроса сразу.

Ла Валль, до этого перелистывавший рукописные страницы, явно заинтересовавшись, поднял глаза на Гринвальда.

– Итак, – хрипло сказал Тенедайн, очевидно, оказавшись под впечатлением, – это оказалось слишком большим уловом для тебя, а?

Маг склонил голову в знак согласия.

– Но ты оказался слишком самонадеянным, – медленно произнес старый маг, не отрывая взгляда от записей в книге.

– Ты составлял план абсолютно неверным способом. В следующий раз мы будем действовать по моемуплану.

Гринвальд почувствовал жгучую ярость, и ему пришлось приложить титанические усилия, чтобы сдержать её:

– Что Вы хотите этим сказать?

Тенедайн усмехнулся:

– Спокойно, мальчик. Ты выглядишь так, словно вот-вот задохнешься.

Он снова бросил взгляд на записи.

– Я думаю, что твоя идея всё-таки не лишена смысла – анализ действий этого человека действительно будет весьма любопытен. Но, как я уже сказал, у тебя плохой план для того, чтобы поймать его. Здесь требуется идея человека, который обладает хотя бы маленькой долей интеллекта. Тогда, быть может, будет шанс поймать его.

«Хвастливый старый дурак!» – подумал Гринвальд, проклиная отвернувшуюся от него удачу. Как он мог допустить это? Теперь его записи находятся в руках этого старого, самодовольного мага.

– Ну, а теперь всё-таки расскажи, – сказал Тенедайн, откладывая записи в сторону, – что ещё ты знаешь о нём.

Гринвальд снова мысленно выругался. Теперь у него нет выбора, кроме как рассказать этому пытливому старику всё, что он знает об убийце. У него просто нет времени на то, чтобы обдумать, что он сможет незаметно и успешно скрыть.

– Начинай уже, болван, – сквозь зубы произнес Тенедайн. – Ну же! Должен же ты провести хотя бы одно разумное исследование за свою никчёмную жизнь? Без моей помощи тебе не справиться, нет! Что ты ещё узнал о нём?

Гринвальд заглотил горечь, и уважительно улыбнулся магу.

Нет, он и не подумает рассказать старому магу всё.

Тенедайн никогда не узнает об ученике Гадюки.

Усмехнувшись этой мысли, Гринвальд начал свой рассказ.

Глава 20 Гадюка

Гадюка ушёл внезапно, не сказав ни слова о том, куда и зачем отправился. Да и Этос был абсолютно уверен, что ему не хочется знать этого. Убийца очень часто вёл себя так, так что юноша не сильно беспокоился по этому поводу. Как обычно он был предоставлен самому себе.

Не имея ни малейшего желания посещать ни один из двух городов, к которым у него был доступ, Этос решил побродить по комнатам дома Гадюки. В обычном случае он бы не посмел сделать это, но несколько дней назад тот сам разрешил ему свободно передвигаться по дому, и когда убийца ушел, Этос решил воспользоваться такой возможностью.

После часа блуждания по коридорам и рассматривания всяких занимательных предметов и интересных комнат, Этос обнаружил кое-что, заставившее его задержаться.

Это была дверь с замком. Обыкновенная маленькая дверь, но юноша сразу понял: за ней находится что-то очень важное, ибо Гадюка никогда не пользовался замками, за исключением тренировочных комнат для занятий с отмычками. Он был слишком уверен в том, что никто не способен проникнуть туда.

Но так или иначе…

Этос принялся работать над замками.

Здесь был полный комплект из лучших замков, когда либо виденных Этосом, они были так же хороши, как смертельные ловушки, и не один час прошел, прежде чем юноша смог благополучно открыть дверь.

За ней была тьма. Скорее всего, это была ещё одна комната, в которой Гадюка не использовал магический свет.

Такого поворота событий Этос не ожидал.

Он внимательно прислушался, подумав сначала, что, возможно, замки служили не для того, чтобы не впустить кого-то, а для того, чтобы не выпустить отсюда. Но из комнаты не раздалось ни единого звука, так что Этос выкинул эти мысли из головы. Да и дверь очень просто открывалась изнутри.

Он ушёл за свечой, оставив дверь открытой. Когда Этос вернулся, все оставалось на своих местах.

Юноша осторожно вошёл в комнату, слабое пламя свечи бешено заплясало.

Что-то железной хваткой сжало его плечо и толкнуло с нечеловеческой силой.

Этос отскочил, выхватывая кинжал из ножен, привязанных к ноге, и ударил темноту позади себя. Свеча упала на пол и покатилась, а когда она остановилась, пламя всё ещё горело, словно по волшебству.

Что-то с треском раскололось, и рука, держащая его, ослабила хватку. Этос почувствовал, как на него посыпались кусочки чего-то твёрдого и похожего на мел. Что-то с грохотом упало на пол, и юноша осторожно попятился из комнаты, оставив свечу лежать там, где она лежала. Что бы не напало на него, Этос ждал когда оно последует за ним.

И через мгновение оно вышло, двигаясь очень тихо даже для острого слуха Этоса.

Это был человек, точнее человеческий скелет, у которого ниже локтя не было левой руки.

Немёртвый! Так вот почему он его не слышал! Большинство нёмертвых, особенно их низшие формы, были абсолютно бесшумны.

Гадюка в полной мере ознакомил его с различными формами немёртвых и тем, как с ними справиться. Но теория очень сильно отличается от практики. Знать, что такие вещи существуют это одно, а встретиться с одним из этих существ лицом к лицу в поединке – совсем другое.

Наблюдая как эта штука приближается, Этос сделал шаг назад, и его сковал ужас. Это было отнюдь не грациозное создание. Покачиваясь, оно весьма неуклюже двинулось вперёд. Кости были старые и пожелтевшие от времени, а связки руки растянуты, а в некоторых местах даже порваны.

Этосу почти стало жалко несчастное проклятое создание. Скелеты были самым низким классом немёртвых, почти такими же, как лишенные разума механизмы, созданные магией тьмы и представлявшие собой лишь жалкое подобие живых существ. Они также были самыми слабыми среди немёртвых. Тем более, Этосу уже удалось почти лишить его правой руки.

Но оно не чувствовало боли, и им владело только тёмное желание уничтожать. Неуклюже двигаясь, оно вновь подалось к Этосу, обломки его правой руки тоже потянулись в его сторону, казалось, их абсолютно не беспокоит тот факт, что рука отрезана от тела. И не смотря на всё это, оно когда-то было человеком…

Этос прогнал внезапно нахлынувшие на него сомнения и предпринял неуклюжую атаку, состоящую из трёх быстрых выпадов мечом.

Через пару минут ожившие кости превратились в кучу мусора на полу. Скелеты были слабыми и медленными, отнюдь не достойным противниками тому, кого тренировал сам Гадюка.

«И не слишком силён для стражника», - заключил Этос. Зачем Гадюке, тому, кто никогда даже не пользовался замками, использовать это несчастное создание в качестве охранника?

«Возможно, он специально закрыл его здесь, чтобы я смог уничтожить его. И тогда он точно будет знать, что я был здесь.»

Этос мысленно пожал плечами. Скелет был уничтожен; он никоим образом не мог его восстановить и в любом случае не стал бы этого делать. Так что теперь юноша мог спокойно пойти и выяснить, что же находится в комнате. Так или иначе, Гадюка сам дал ему полную свободу передвижений.

Он зашёл в комнату, опасаясь очередного нападения.

После того, как из темноты ничего не появилось, Этос остановился, чтобы отыскать свечу, затем опять зажёг её и огляделся.

Свет отразился от какой-то вещицы из жёлтого металла. Это была причудливой формы лампа, которую Этос тот час же засветил.

Несколько секунд игры с фитильком - и в ней снова вспыхнула жизнь. Этос взял лампу и осмотрел комнату.

Он был почти разочарован. Здесь не было ничего кроме большого дубового стола с ручкой и чернильницей на нём. Над столом, растянувшись длинными рядами по периметру всей комнаты, в три этажа висели полки, забитые книгами.

Он ожидал увидеть всё что угодно, но только не библиотеку.

Юноша подошёл поближе и увидел, что ни на одной из книг на корешках нет названий.

Он снял с нижней полки первую попавшуюся книгу и посмотрел на обложку, которая так же была пуста. Этос открыл книгу на случайно выбранной странице.

Пусто.

Удивлённый, он начал листать страницы. Все они были чистыми.

В недоумении юноша поставил книгу на место, потом выбрал ещё одну, на этот раз с верхней полки. Книги там выглядели более старыми и потрёпанными.

Он перевернул её, чтобы посмотреть на обложку. И снова ничего. Этос открыл книгу на середине, и увидел запись - аккуратную и ровную, почти каллиграфическую, именно такими он представлял буквы, выводимые пером в руке Гадюки.

«12 Харпенота, Год Видений,

Северные владыки стали слишком могущественны, и сейчас верховный повелитель Антера воспользовался моими услугами, чтобы убить одного из них – Ёрмика Первого»

Год Видений? Это же было более двухсот лет назад!

Потеряв дар речи, Этос сел за стол и продолжил читать.

– Ты тот, кого называют Дондон?

Дондон поднял взгляд на говорившего и прищурился, из-за спины незнакомца прямо в глаза ему светило солнце. Поэтому, как он ни старался, а разглядеть лицо говорившего человека ему не удавалось.

– Это я. А кто тогда ты?

Мужчина вытянул вперед руку в чёрной перчатке. На среднем пальце красовался серебряный перстень с вырезанным на нём символом.

– Я думаю, ты прекрасно знаешь моё доброе имя.

Дондон побледнел, прочитал про себя коротенькую молитву Брандобарису, покровителю воров у хафлингов, и приготовился принять смерть.

– Гадюка.

Хафлинг не мог быть уверен, но ему показалось, что убийца улыбнулся. Прошло мгновение, затем ещё одно:

– Что тебе от меня нужно? – Дондон отчаянно пытался сдержать дрожь в голосе.

– Мне нужно, чтобы ты передал послание. Ты же можешь это сделать, не так ли?

– Конечно-конечно – закивал Дондон. – Вы можете рассчитывать на моё молчание … в смысле моё понимание.

– Мне плевать на твоё понимание. Я хочу, чтобы о моём послании узнали все в пределах твоей досягаемости.

– Все? – повторил сбитый с толку Дондон. – Но зачем?

– Я не собираюсь открывать тебе мои мотивы. Хватит и того, что я поручаю тебе сделать это. Я хочу быть уверен, что то, что я сейчас скажу тебе, распространится подобно пожару в сухом лесу. Ты сможешь это сделать?

Хафлинг сглотнул. Возможно, ему удастся остаться в живых.

– Я … Я думаю, что да, в смысле, конечно да.

– Хорошо. В противном случае мы встретимся вновь, при менее … приятных обстоятельствах.

«Упаси бог,» – подумал хафлинг.

– Что … что я должен передать?

– Только это: через неделю кое-кто – возможно я – будет выполнять задание для одного очень странного, но очень богатого аристократа. Этот человек, кем бы он ни был, будет ехать из Калимпорта в Глубоководье. У него будет медальон – золотой медальон с гравировкой «идти сквозь строй» поверх изображения крылатых сандалий. Тот, кто покажет этот медальон хозяину «Блестящей колыбели» в Глубоководье, получит за него два миллиона золотом. Оплата достанется предъявителю амулета, независимо от того, кто это будет.

– Ты всё понял?

Дондон кивнул.

– Пожалуйста, повтори всё, что я сказал.

Хафлинг, запинаясь, повторил.

– И этот амулет, – закончил он, – за него дадут два миллиона золотом любому, у кого он, в конце концов, окажется? Вообще кому угодно?

– Верно.

Хафлинг цокнул языком.

– В таком случае каждый вор отсюда до Глубоководья попытается украсть его.

– Я надеюсь, что так и будет. Сделай это, хафлинг, – он развернулся и ушёл.

– Даю слово, – крикнул Дондон ему вслед.

– Мне не нужно твоё слово, – ответил Гадюка, – Мне нужен результат.

Когда убийца ушёл, Дондон с облегчением вздохнул. Через мгновение от волнения у него закружилась голова.

Два миллиона золотом! Возможно, у него тоже был шанс получить вознаграждение!

«Именно тогда я понял, что он был мне ровней. Никогда ранее я не встречал человека, которого не смог бы убить за несколько секунд. К моему бесконечному стыду, я был вынужден сбежать, услышав приближение тёмных эльфов.»

Этос задумался и покачал головой.

Уже очень давно он перестал сомневаться в правдивости всех невероятных деяний человека, тренировавшего его. Сейчас юноша просто принимал их как должное. Казалось, ничто не может быть слишком нереальным, чтобы быть правдой, по крайней мере там, где дело касалось убийцы.

Он оторвался от чтения.

– Ну что ж, – сказал Гадюка, стоя в дверях, – похоже, ты нашёл мой дневник.

Этос кивнул и отложил книгу.

– И к тому же расправился с моим сторожем. – Гадюка покосился на кучку костей. – Разумеется, я так и думал. Я оставил его здесь лишь для того, что бы знать, если ты когда-нибудь войдешь в эту комнату. И сейчас, когда я поймал тебя на горячем, полагаю, это было лишним. Но я не знал об этом, когда оставлял его.

Что-то во взгляде Гадюки заставило кровь остановится в жилах Этоса, и он поймал себя на мысли, что, возможно, это была самая последняя ошибка в его жизни.

– Ты же разрешил мне свободно гулять здесь, – напомнил он убийце.

Гадюка медленно кивнул.

– Допустим. И только по этой причине я не убью тебя. Впредь это место для тебя закрыто.

Этос встал.

Гадюка сделал шаг в сторону, позволяя мальчику выйти.

Тот с гордым видом прошел мимо, но затем остановился и оглянулся.

– Могу я задать тебе вопрос?

Гадюка какое-то время помолчал, но потом кивнул.

– Был ли ты когда-либо побежден в честном поединке?

– Нет. – Мгновенно ответил убийца. – В любом случае, не существует такой вещи как честный поединок. Я думал, что научил тебя хотя бы этому.

Этос кивнул. Секунду спустя его не было в комнате.

Его победили один раз – только один раз – он очень хорошо запомнил тот случай, так словно это было вчера.

Одна особенно шустрая жертва весьма своеобразным способом попыталась убежать от него. Наивный решил укрыться в Подземье – пещерах, лежащих глубоко под Торилом.

Но Гадюка преследовал его и там.

Тот бедняга не прожил долго, он наткнулся на патруль дроу, и тёмные эльфы безжалостно замучили его до смерти.

Тёмный мир подземелья открыл убийце много новых и интереснейших вещей, но дроу – это было нечто совершенно иное. Тёмные эльфы были почти мифическими созданиями для жителей поверхности, своего рода страшилками для детей. Естественно, Гадюка знал об их существовании, но за всю свою долгую жизнь ни разу не видел ни одного из них.

Будто околдованный, он последовал за патрулём до одного из городов дроу.

Огромная пещера, в которой находился город, было полна чудес, магических образов и звуков, и совершенно чужой культуры.

Ассасин провёл там три месяца, незаметно наблюдая за ними. Зло здесь было почти осязаемо, и даже он уважал этот факт.

Вв городе проживало много благородных родов дроу, каждый из которых имел там определенный статус. Продвижение по иерархической лестнице в их обществе было лишено всяких правил и абсолютно аморально – оно достигалось посредством простого убийства. Если тёмный эльф хотел улучшить своё положение в обществе, он убивал того, кто в иерархической лестнице стоял над ним. Если Дом дроу хотел повысить свой статус, он просто организовывал падение одного из вышестоящих домов. Всё это было разрешено и даже поощрялось – до тех пор, пока никого не ловили на убийстве. Тех, кого поймали, наказывали немедленно и безжалостно. Закон дроу не знал прощения.

Гадюка изучал их на протяжении трёх месяцев, живя среди них неузнанным. И так продолжалось до тех пор, пока он не нарвался на неприятности.

Как раз, когда он покидал город, его заметил патруль дроу и начал преследовать по Подземью.

В обычном случае убийца с легкостью ушёл бы от них, но здесь он был не в своей стихии, да ещё и этот молодой капитан отряда, преследовавшего убийцу, оказался весьма опытным охотником.

В конечном итоге Гадюка понял, что уйти от преследователей просто так не получится и придётся драться. Поэтому он повернул назад и начал убивать их одного за другим.

Каждый воин из патруля был умелым бойцом, но Гадюка всегда был быстрее. Он выследил и расправился с тремя дроу одним и тем же способом, пока дошла очередь и до капитана.

С молодым командиром, однако, всё сложилось не так просто.

В надежде застать врасплох, Гадюка прыгнул на эльфа с высокого карниза, но дроу очень быстро отреагировал, кувырнувшись в сторону…

Закнафейн сделал кувырок в сторону и быстро стал в боевую стойку, его адамантиновые мечи были уже в руках.

Гадюка прыгнул вперед, катаны убийцы двигались как живые.

Затем последовал шквал звонких ударов, и убийца тут же вынужден был отступить.

В бешеном танце они кружили друг возле друга, и каждому удавалось блокировать выпады противника.

Потом уже более осторожно они обменялись серией ложных выпадов и стремительных атак.

Внезапно Гадюка заметил брешь в защите своего противника и, решив воспользоваться этим шансом, кувырнулся вперед, выставив вперёд свои клинки, нацеленные прямо в ноги дроу.

Закнафейн с лёгкостью перепрыгнул их и опустил свои мечи на убийцу.

Гадюка тут же блокировал их одним из своих клинков, а вторым с молниеносной скоростью выбил меч из руки дроу.

Ну всё, теперь он мой!

Он встал на ноги и перешёл в яростную атаку, не дав эльфу опомниться от потери одного из своих мечей.

Но послышался щелчок, и Гадюка споткнулся. Непонятно откуда в руке тёмного эльфа появился хлыст.

Убийца сделал кувырок назад и встал на ноги, с трудом избежав ещё одной стремительной атаки дроу.

Закнафейн улыбнулся.

Ассасин осторожно отступил. Насколько хорошо этот эльф владеет хлыстом?

Кнут снова взмыл в воздух, и Гадюка быстро махнул своими мечами в попытке разрубить его надвое.

Но вместо этого кнут выбил катану из его левой руки. Она упала на землю в нескольких футах.

Судя по всему, дроу очень хорошо владел этим оружием.

После потери одного из мечей преимущество перешло к эльфу. Гадюка услышал отдаленные звуки шагов – сюда приближались другие дроу. И убийца принял решение.

Сделав ложный выпад в сторону тёмного эльфа, который попятился назад, он развернулся и продолжил свой путь из города.

Он сбежал.

То, как именно он скрылся от патруля дроу, не имело значения.

Важно было то, что этот тёмный эльф сумел победить его. И когда-нибудь Гадюка отплатит ему тем же.

Он положил дневники на полку, подмел комнату от обломков костей и запер дверь, закрывая комнату и хранящиеся в ней секреты.

Глава 21 Новости летят сквозь континент

Тулмара нахмурилась. – Ты уверен, что информация достоверная?

– Самая, что ни на есть, госпожа. Дондон сказал мне, что слышал это собственными ушами, а он самый надёжный из наших осведомителей.

Тулмара снова нахмурила брови. – Итак, Гадюка прибывает в город в виде мишени. Что ж посмотрим, сможем ли мы попасть точно в яблочко.

– Конечно, госпожа.

Хамсетис ухмыльнулся.

– Это отличная новость! Тот, кого мы разыскиваем, в самом деле самонадеянный тип! Нужно срочно связаться с Ходкамсетом. Если он снова ускользнёт от них, то попадёт прямо мне в руки и на этот раз уже не сбежит.

Он остановился, посмотрел вниз на свои пострадавшие в бою руки и улыбнулся.

– На сей раз я лично позабочусь о его захвате.

– Доставишь этот амулет владельцу бара «Сияющая колыбель» в Глубоководье в течение трех недель со дня твоего отъезда отсюда. Отправишься через два дня.

– Выйдешь из Калимпорта и в требуемое время прибудешь в Глубоководье. Это не обсуждается; и помни, пожалуйста, что твоя жизнь висит на волоске.

– Это послужит первым из обещанных мною заключительных испытаний, которые ты пройдёшь, чтобы закончить обучение.

Перевезти медальон через континент? И это испытание? Слишком легко, и Этос знал, что за этим скрывается нечто большее.

– Почему просто не отправить меня при помощи портала в Зазесспур? Это позволит мне быстрее достичь пункта назначения.

-–Почему не использовать портал прямо в Глубоководье, ведь тебе самому так будет проще?

Гадюка покачал головой.

– Потому что, это не то задание, которое я даю тебе. Потому что не нужно искать лёгких путей. Потому что мне нужно, чтобы ты начал свое путешествие в Калимпорте, вот почему.

– Понимаю.

– Нет, не понимаешь. Но это не имеет значения. У тебя два дня на подготовку, и я советую тебе использовать их с толком. В частности, стоит изучить карты различных городов, через которые тебе придётся пройти.

– Я помню их наизусть.

Убийца взглянул на него, приподняв бровь. – Я не знал об этом.

Этос ответил ему прохладным взглядом. – Да, ты не знал, не так ли? Это утешает, когда осознаешь, что существуют вещи, которые на самом деле ты не знаешь – это показывает, что ты человек, по крайней мере, по названию.

Гадюка улыбнулся краем рта.

– Умно. На этот раз я сделаю вид, что ничего не слышал. Он развернулся, но Этос заговорил снова.

– Ты сказал, что моё обучение окончено.

– Да?

– Когда-то давно ты сказал мне, что прояснишь некоторые детали моего прошлого, когда обучение будет завершено. Ты всё ещё не сделал этого.

Гадюку это развеселило.

– Я так сказал, правда? Ты уверен, что хочешь это знать?

Мужаясь, Этос кивнул. Он этого хотел; он всегда этого хотел. Ему необходимо было знать, неважно насколько ужасно это было.

– Да.

– Отлично. Ты внебрачный сын принца Алемандера, сын и наследник последнего короля Тетира. Ты, за единственным исключением, последний выживший из этой линии.

Этос был потрясён.

– А… исключение? У меня есть брат?

Убийца покачал головой.

– Дядя, хотя и не намного старше тебя. Его зовут Лео, и он служит писцом у архимага Эльминстера.

У Этоса закружилась голова.

– Я… я член королевской семьи?

– Ты никто, за исключением того, кем тебя сделал я. Это прошлое, мёртвое прошлое и тебе стоит хорошенько это запомнить. – Убийца повернулся, чтобы уйти.

– Как это повлияло на твою игру? – спросил Этос. – Как моё прошлое помогло тебе? Это должно быть одна из причин, по которой ты позволил мне жить всё это время.

Гадюка не остановился.

– Может быть, ты найдёшь ответ, может быть нет. Я сказал всё, что хотел.

Мгновением позже его уже не было, и Этос остался один, смущённый и потрясённый.

Пок был взволнован. Настолько взволнован, что расхаживал туда-сюда по комнате, изредка останавливаясь лишь для того, чтобы выглянуть в окно. Он даже не обращал внимания на фрукты и леденцы, разложенные на столе перед диваном.

Новость распространялась как пожар в преисподней – Гадюка в этом удостоверился – и каждый вор и убийца, профессионал или любитель, надеялся, что именно ему повезёт нанести смертельный удар носителю амулета.

Что-то было не так! Убийца никогда бы не пошёл на такой риск! Человек, известный тем, что всеми возможными способами избегает риска!

Пок потряс головой. Нет, здесь было что-то ещё, хоть он и не мог понять что.

И это явно его беспокоило.

– Мои потусторонние связи предоставили крайне интересную информацию. – Тенедайн находился в состоянии сдерживаемого возбуждения, готовый расхохотаться от ликования. – Они добыли невероятно секретную информацию, и она касается твоего убийцы.

Гримвальд изобразил на лице заинтересованность, напоминая себе о терпении. Он-то знал, что новость распространяется по городу с молниеносной скоростью; он узнал об этом несколько дней назад. – В самом деле?

– Да. Похоже, Гадюка скоро прибудет в наш город, и при нём будет амулет, при помощи которого его крайне легко будет обнаружить. Он высокомерно взглянул на Гримвальда. – Важность этого не должна была ускользнуть даже от твоего недоразвитого ума.

Гримвальд озадаченно посмотрел на него.

– Не уверен, что понял тебя. У тебя есть план?

Тенедайн с раздражением отвернулся, но Ла Валь не упустил иронии в голосе Гримвальда.

Он что-то знал. Придётся не спускать с него глаз.

Ходкамсету это нравилось.

– Ты уже слышала?

Некисет посмотрела на него с опаской.

– О чём?

– Хамсетис прислал весточку. Человек чрезвычайно сведущий. Он узнал, что тот, кого мы разыскиваем, скоро сам к нам прибудет!

– Что ты имеешь ввиду?

Верховный жрец рассмеялся.

– Этот заносчивый глупец столь самоуверен, что решил объявить о своем прибытии! Он передал ей скомканное письмо, которое держал в руке. – Это привёз сегодня специальный курьер из Зазесспура, а Хамсетис немедленно отправил нам. Я думаю, тебе будет крайне интересно узнать, что там написано.

Жрица взяла письмо и бегло его просмотрела. Её глаза расширились, и она прочитала его снова.

– Ну что? – Спросил он, когда пауза затянулась.

Она покачала головой.

– Я не понимаю. Какое безумие могло его толкнуть на такое? Должно быть какое-то другое объяснение…

Ходкамсет накинулся на неё.

– Такова божественная воля Сета, женщина! И даже не думай спрашивать о его методах или сама окажешься на алтаре.

Жрица съёжилась, отведя взгляд.

– Как скажешь, благословленный, – произнесла она смиренно. – Пожалуйста, прости мне эти глупые сомнения.

Ходкамсет жестоко улыбнулся. – Он попадёт в нашу ловушку и на этот раз не ускользнет!

– Этос!

Артемис вытянула шею, пытаясь высмотреть место, где он стоял посреди заполненной людьми улицы. – Этос! – Позвала она снова.

Мгновением позже она, наконец, встретила его взгляд по ту сторону базара сквозь завесу полуденной жары, и дрожь пробежала у неё по спине.

Первым порывом девушки было бежать. Это был опасный ассассин – ученик Гадюки. Хладнокровного убийцы, чья история была обильно орошена кровью.

И всё же… она стояла как вкопанная, удерживаемая его взглядом.

В нём была грусть, скрываемая сдержанностью, печаль, спрятанная за выдержкой, и всё это отзывалось болью в её сердце. Но за всем этим стояла железная решимость. Медленно качнув головой, он отвернулся.

В этот момент она приняла решение. Его нужно предупредить!

– Этос!– крикнула она, проталкиваясь сквозь толпу. – Этос!

Но он не повернулся.

– Этос! – позвала Артемис снова, оттесненная двумя проходящими мимо мужчинами в тюрбанах, несущими корзины овальной формы.

Его уже не было.

В отчаянии она попыталась отыскать его, но убийца бесследно растворился в толпе.

Этому его учили.

Мгновение она разочарованно стояла.

Но Артемис знала, что делать.

«Дурак!» – думал Этос, скользя сквозь толпу, – «Дурак! Прийти сюда так… о чём ты думал? Эта жизнь не для тебя! Она не для тебя – и никогда не была! Ты проклят и для тебя нет спасения! Ты что, потянешь её в ад вслед за собой? Хочешь, чтобы она разделила твою судьбу? Дурак!»

Мужчина с обнажённой грудью, мускулистый и загорелый, проталкивался рядом с ним. Не обращая внимания на то, куда идёт, Этос едва не врезался в него. – Смотри куда прёшь, уличная крыса! – рявкнул мужчина, проходя мимо и зло на него взглянув.

Этос зарычал и нанёс ему два быстрых удара ладонью – один по горлу, другой в солнечное сплетение.

Глаза человека широко раскрылись от шока, и он согнулся пополам, кашляя и задыхаясь.

Этос схватил его за плечо и дёрнул назад, сбив с ног. Мужчина тяжело упал на спину посреди пыльной улицы, и воздух с силой вышел из его лёгких.

Этос опустился на одно колено, отведя кулак для смертельного удара…

И вдруг он осознал, что делает… Толпа расступилась, словно молнией поражённая быстрой схваткой. Мужчина, лежавший у его ног, смотрел на Этоса. Его губы тряслись, а в глазах был виден страх.

Медленно Этос расслабил кулак, опустил руку и встал.

– Извини, – произнес он. – Я… извини.

Он повернулся и побежал, прокладывая себе дорогу сквозь кольцо зрителей.

«Дурак!» – зло повторял он, убегая. – «Дурак!»

– Нет, – ответил Джитиндер в третий раз.

– Он в опасности, – протестовала Артемис.

Джитиндер покачал головой.

– Ты этого не знаешь.

– Ты знаешь, что я права! Он в опасности и мы должны помочь ему!

– Ты этого не знаешь! – настаивал Джитиндер, – и в любом случае это не имеет значения. Ты же знаешь, кто он! С какой стати ты хочешь ему помочь?

Артемис молчала.

– А кто тогда? – сказала она наконец. – Я помогу ему. В её голосе была слышна спокойная уверенность.

Джитиндер в изумлении покачал головой.

– Иногда я совершенно тебя не понимаю. Почему ты так настойчиво хочешь играть с огнём? Если Этос в опасности, это его проблемы.

– Его нужно предупредить, Джитиндер.

Джитиндер вскинул руки вверх.

– Ты даже не знаешь, точно ли он один из тех, кто будет нести амулет! А если и так, откуда ты знаешь, может быть, он уже знает об опасности? Это личное дело Гадюки и Этоса – только дурак решит туда сунуться.

– Его нужно предупредить.

– Нет!

– Почему нет?

Джитиндер открыл рот от удивления.

– Почему…? Что значит «почему?» Ты что, ни слова не слышала из того, что я сказал? Это слишком опасно, вот почему.

– Этос не хочет причинить кому-либо вред, и ты знаешь это! Он избегает меня, потому что боится, что со мной что-нибудь случится, если меня заметят рядом с ним.

– О, как благородно, – ответил Джитиндер. – Тем более, если это правда, ты должна проявить благоразумие и держаться от него подальше.

– Джитиндер, прошу тебя,… пожалуйста.

Джитиндер не шелохнулся.

– Артемис, говорю тебе – ты не спасёшь его от того, кто он есть.

– Дело не в этом.

– Да нет, черт дери, в этом!

– Не в этом.

Он тяжело на неё посмотрел.

Она вздохнула.

– Может и так. Что в этом плохого? Послушай, я прошу у тебя помощи, а не разрешения. Ты поможешь мне или мне придется идти одной? С тобой я буду в большей безопасности.

Он поддался на комплимент.

– Я не… Нет! Мы ничего ему не должны!

– Я должна.

Джитиндер посмотрел на нее.

– Наверное, я сошел с ума, – пробормотал он. – Ладно, мы предупредим его – и ничего больше! Мы не собираемся ему помогать.

Артемис улыбнулась.

– Спасибо.

– Подожди минутку, о чём это я? МЫ ничего не будем делать – ты останешься здесь, в безопасности. Я его предупрежу.

Улыбка сползла с её лица.

– Что? Но я…

– Нет! – Джитиндер предостерегающе поднял палец. – Это не обсуждается.

Артемис задумалась.

– Ладно, – сказала она наконец. – Это не имеет значения… Я имею ввиду, наверное, это не имеет значения.

Джитиндер посмотрел на нее с подозрением.

– Значит договорились?

– Да, договорились. Теперь пора идти.

Джитиндер пристально посмотрел на неё, удивившись столь быстрому согласию.

– Что ж, ладно, – сказал он наконец, поворачиваясь, чтобы уйти.

Артемис смотрела как он уходит.

Я просто буду следовать на безопасной дистанции, пообещала она себе.

Три квартала она шла следом, затем парень остановился около уличного фонаря и, скрестив на груди руки, облокотился на него. Казалось, он чего-то ждал.

Некоторое время она наблюдала за ним с расстояния, потом подошла ближе.

– Привет, Джитиндер, – сказала девушка радостно.

– Привет.

– Ты чего-то ждёшь?

– Тебя. Я знал, что ты пойдёшь за мной. Похоже, ты решила участвовать в поиске независимо от того, хочу я этого или нет.

Артемис начала было возражать, но тут же одёрнула себя.

– Похоже, что так.

– В таком случае, мне придется присматривать за тобой от греха подальше. Пошли со мной.

Артемис изогнула губы в полуулыбке.

Но он не сдвинулся с места.

– Чего же ты ждёшь теперь? – спросила она после паузы.

– Новостей. Они скоро обязательно появятся, ведь его ищут все. Иначе мы его никогда не найдем.

– Но ещё два дня до начала его путешествия.

Джитиндер кивнул.

– Я знаю. И это значит, что сейчас мы его разыскать не сможем. Наверное, нам пока стоит пойти поесть.

– Но я же видела его сегодня!

– Конечно, видела. Однако на нём сегодня не было амулета, который превратил бы его в ходячую мишень – если конечно он вообще будет его носить. Вполне вероятно, что он больше не появится, пока ему не придётся пройти по городу, неся амулет.

– Понимаю, – сказала Артемис, хотя на самом деле не была в этом уверена.

Глава 22 Сквозь строй

Выйдя из портала, Этос почувствовал, как прохладный северный ночной ветер взъерошил его волосы, и ощутил острый запах доков Калимпорта, лежащих на берегу Сияющего моря.

Его внимательные глаза осмотрели пустой сейчас рынок. Вроде бы всё было правильно, но что-то в нем чувствовало напряженность, витающую в воздухе.

Калимпорт не спал этой ночью, он только тихо делал вид, что спит.

Быстрым шагом направляясь в город, Этос инстинктивно придерживался теней.

Ла Валь скрытно продвигался по низким коридорам башни, изо всех сил стараясь игнорировать просьбы, крики и бред сумасшедших. Он редко приходил сюда изучать их. Безумие не было его страстным увлечением, и вид несчастных, которые когда-то были людьми, всегда вызывал у него тошноту.

Нет, он пришел сюда заниматься не изучением – по крайней мере, не безумия. Он следовал за Гримвальдом, хотя это оказалось более трудной задачей, чем он предполагал.

Ла Валь не был знатоком воровского дела, но в детстве, когда рос на улицах, узнал достаточно, чтобы придерживаться теней. Он не заботился о том, что может быть услышанным – несчастные, которых держали здесь, заглушали любые издаваемые им звуки. И маг был практически уверен, что глаза Гримвальда не были достаточно острыми, чтобы обнаружить его. Тем не менее Гримвальд, всегда подозрительный даже к самому себе, делал о пути регулярные остановки, пытаясь определить, следят ли за ним.

Ла Валь нахмурился и когда Гримвальд далеко впереди внезапно остановился и оглянулся на путь, которым пришёл, скользнул обратно в тень. Ла Валь мог видеть мысли другого мага, отображённые на его лице. Сердце говорило ему, что за ним следят, но разум насмехался над этим в связи с отсутствием видимых доказательств.

Пристальный взгляд Гримвальда снова скользнул по Ла Валю, на этот раз останавливаясь на нём, и тот затаил дыхание.

Затем другой маг резко отвернулся.

Ла Валь вздохнул с облегчением и через минуту опять последовал за ним. Гордость ослепила Гримвальда.

Наконец Гримвальд пришёл к богато украшенной и тяжёлой железной двери. Мгновение он повозился с кольцом ключей, потом нашёл правильный, с засечкой, и вставил его в самый верхний замок, тяжело поворачивая, пока он не щелкнул. Затем он перешел ко второму замку, и выбрав другой ключ, сделал то же самое. Ещё три замка были быстро открыты в строгой последовательности.

Затем он отступил, бормоча короткое заклинание, которое рассеяло волшебство, всё ещё удерживающее портал закрытым.

Со скрипом дверь широко распахнулась.

Ла Валь остановился, а затем последовал за магом в ночь Зазесспура.

Этос придерживался глухих переулков, избегая оживленных улиц. Что-то было не так; он чувствовал это в воздухе, и решил держаться в стороне от всех, независимо от того, какими безобидными они выглядели.

Беззвучно он скользил по затемнённым улицам, бросаясь от тени к тени. Таким образом он пересёк четыре квартала, а потом внезапно остановился, заметив кого-то впереди.

Это был мужчина, ссутулившийся у одной из стен, и спокойно спящий. Его одежда была в беспорядке, и пустая бутылка из-под дешёвого эльфийского вина лежала рядом.

Этос задумался. Один пьяница, конечно, не представлял опасности, да и чтобы обойти его потребовалось бы время.

Украдкой он прокрался мимо, бесшумно двигаясь вперёд.

Когда он проходил, пьяный фыркнул во сне, а затем перевернулся на бок. Через мгновение его дыхание вернулось к нормальному состоянию.

Этос посмотрел на него. Что-то было не так ...

Он подождал мгновение, затем стряхнул с себя плохое предчувствие, повернулся и помчался по дороге.

Как только он ушёл, пьяный поднялся, глядя ему вслед. Мгновение спустя он побежал.

– Что они говорят? – спросила Артемис.

Джитиндер вздохнул, усаживаясь напротив неё. – Успокойся. Ещё нет никаких новостей. Даже слухов.

Артемис неловко оглянулась вокруг. – Но сегодняшней ночью, – сказала она, пытаясь говорить тихим голосом, – должна же быть хоть какая-то весть откуда-то. Вы уверены, что мы должны просто сидеть здесь?

Джитиндер поднял ладонь. – Успокойся, – сказал он. – Вести придут, только будь терпеливой. Что касается этого места, то оно полностью нас устраивает.

Они сидели за одним из небольших столов в «Улыбке Седьмого шторма», захудалой таверне в портовом районе. Джитиндер привёл их сюда днём, настаивая на том, что поиск Этоса будет возможен только тогда, когда появятся вести о его передвижениях.

– Смотри, – сказал он, – три различных гильдии и только боги знают, как много негодяев воров и головорезов будут наблюдать за ним. В любом случае мы не можем пройти каждый возможный маршрут, так почему бы не позволить их агентам работать на нас? Вести сами придут к нам.

И они ждали. Джитиндер отказался от проведения времени в беседе – Артемис была слишком отвлечена, чтобы составить хорошую компанию – так что недавно он заказал обед. С удовольствием он жадно съел две миски горячей тушёной ягнятины. Артемис к своей еде не прикоснулась.

Девушка не была убеждена, что ожидание здесь и ничего неделание было лучшим планом определения местонахождения Этоса, и в течение вечера сказала об этом несколько раз.

– Вы уверены, что это то, что нужно делать? – спросила она, возможно, в пятый раз.

– Расслабься, – ответил Джитиндер. – Доверься мне. Если Этос будет найден, то новости прибегут сюда. Ничего другого мы сделать не можем.

Именно тогда старая дощатая дверь с грохотом распахнулась, и внутрь ворвался человек. Это был высокий мужчина с длинными каштановыми волосами и многодневной щетиной.

– Видел его! Я обнаружил его! – Он задыхался.

Джитиндера уже не было на стуле, он пересекал комнату.

– Где? – спросил он, не потрудившись поинтересоваться, о ком говорил мужчина.

Тот посмотрел на него.

– Это от кое-чего зависит, незнакомец. Я полагаю, что это ценная информация – не только для тебя, но и для многих людей. И так как я первый её принёс, должен быть вознаграждён.

Посетители таверны собрались в небольшаю группу.

– Сколько? – спросил невысокий блондин с козлиной бородкой. – Десять золотых?

– Двадцать, – сказала женщина с оливковой кожей и повязкой на левом глазу, – при условии, что ты скажешь мне, и никому другому.

– Сделка дурака, – сказал очень мускулистый мужчина, – он будет продавать всем, кто будет платить.

– Сколько? – спросил Джитиндер, игнорируя остальных.

Хитрый огонёк появился в глазах мужчины.

– Сотня золотых.

Джитиндер покачал головой.

– У меня нет сотни золотых.

Подобное пробормотали и другие.

– Это слишком много, – выразил недовольство блондин.

– Я уверен, что если вы все скинетесь, то нужная сумма наберётся, – сказал человек с фальшивой улыбкой. – На вашем месте я бы поспешил. Не забывайте, что чем больше времени уходит, тем дальше он будет от того места, где я его видел.

– Он прав, – сказал Джитиндер, ковыряясь в своем кошельке. – У меня есть двенадцать ... нет четырнадцать золотых. – Он смотрел на других. – Послушайте, давайте просто сделаем это. У меня четырнадцать. Это означает, что нам нужно только восемьдесят шесть.

– Вот двадцать семь, – сказала женщина с повязкой. Она посмотрела вокруг на окружающих её.

– Ну, что? Скидывайтесь, все мы хотим одного.

Послышалось общее ворчание, но постепенно и другие достали золото и серебро.

– Это ... восемьдесят семь золотых и двадцать две серебряных, – сказал Джитиндер, закончив подсчет общего количества.

– Я сказал сто, – произнес мужчина. – Здесь нет сотни.

– Видишь ли, – сказал мускулистый мужчина сердито, – я не помню, говорил ли тебе, как близко ты к получению меча в твои кишки…

Джитиндер оборвал его.

– Это не сотня, нет. Но это так близко, как только возможно. На твоём месте я бы взял это.

Мужчина на мгновение задумался, затем схватил деньги.

– Ну хорошо. Я видел его на улице Полумесяца, он направлялся на северо-восток. Это в квартале рынка.

– Как давно? – спросила женщина с повязкой.

– Может быть десять минут, а может быть и меньше, – ответил мужчина. – Я бежал сюда всю дорогу.

– И ты никому об этом не говорил?

Он одарил её раздражённым взглядом.

– Кому бы мне говорить? Я побежал прямо сюда.

– Хорошо. Тогда я заберу свои деньги. – Клинок сверкнул в свете лампы, когда она ударила, а мужчина, хрюкнув один раз, когда она всадила кинжал ему в грудь, упал на колени.

Джитиндер отскочил, когда она вытащила клинок из тела.

– Держи их на прицеле, Зандрос, – сказала женщина.

Очевидно, она обращалась к невысокому белокурому мужчине, ибо он достал средний арбалет и держал его направленным на остальную часть небольшой группы. – Никому не двигаться.

Женщина наклонилась над телом вестника. Через мгновение она стояла, держа кошелёк с золотом.

– Эй! – сказал один из мужчин, стоящих рядом с Джитиндером. – Кое-что из этого моё!

– Было твоё, – ответила женщина, направляясь к двери.

– У тебя только один арбалетный болт, приятель, – промолвил мускулистый мужчина. – Только один. Остальные из нас смогли бы легко вас одолеть.

– Правильно, – сказал блондин с дерзкой улыбкой. – Так, кто из вас хочет принести себя в жертву? Нет желающих?

Никто не двинулся.

– Пошли Зандрос, – сказала женщина от двери. Нам нужно поймать дурака. Эта ночь обещает быть даже более прибыльной, чем мы надеялись.

Лучник медленно повернулся, держа оружие направленным на Джитиндера и остальных.

– До свидания, ребята, и даже не думайте идти за нами. – Он нырнул в дверь и исчез в ночи.

Толкаясь, все заспешили к дверям, в то время как те, кто находились вокруг Джитиндера, выхватили оружие.

Через миг Джитиндер и Артемис были единственными, кто остались в гостинице.

Он вздохнул.

– Ну по крайней мере мы знаем, откуда начать поиск.

Он сглотнула.

– Я слышала. – Её глаза были устремлены на тело вестника, неподвижно лежавшее в медленно расползающейся луже крови.

Джитиндер глянул на труп.

– Этос приносит смерть. Я говорил тебе об этом раньше.

Артемис бросила на него вызывающий взгляд.

– Это не его вина. Мы должны идти. Улица Полумесяца недалеко.

– Мы не найдем его там. Он уже давно ушёл. Мы должны предвидеть его передвижения.

– Где же тогда?

Джитиндер обдумывал.

– Мы знаем, что он оставляет город. Ближайшие ворота – одни в Верхнем квартале, другие – в квартале Трущоб. С другой стороны, вместо того, чтобы рисковать быть замеченным стражниками ворот, он может решить перебраться через городские стены. Я думаю, что это было бы вероятнее. В таком случае, ближайшие части стены – все в Верхнем квартале.

Артемис покачала головой.

– Я не думаю, что он пойдет тем путём. Он не знает, что в опасности.

– Это предположение сделала ты, а не я.

Она проигнорировала его.

– Я думаю, что он пойдет через квартал Трущоб, по направлению к стене в старой части города.

– Почему?

– Потому что он не знает, что в опасности. Он будет считать этот путь безопасным.

– Допустим, он не знает, что почти каждый желает его смерти, с чего бы ему тогда заботиться о безопасности своего маршрута?

– Потому что Гадюка обучил его, – сказала она. – Посмотрим, назовем это ... женской интуицией. Вот как он пойдет, так что ... Неважно, мы теряем время. Давай пойдем.

Этос остановился, прислушиваясь.

Шаги людей, ступающих украдкой.

Многих людей.

В основном они приближались сзади, хотя он услышал и нескольких, приближающихся с противоположной стороны.

Он снова резко прибавил шаг, повернув направо, на прилегающую улицу. Юноша бежал быстро, но спокойно. Через довольно небольшое расстояние улица сделала резкий поворот направо и закончилась тупиком.

Он был загнан в ловушку.

Этос продолжал бежать в том же устойчивом темпе, и когда улица закончилась, использовал свой импульс, чтобы прыгнуть вверх. Он с легкостью взобрался на крутую каменную стену и остановился наверху.

С другой стороны, чуть ниже места, где он находился, скрываясь за углом, его поджидали трое мужчин. Один из них держал грубый шерстяной мешок, а двое других самодельные дубины. Все трое с тревогой всматривались за угол, ожидая жертву.

– Скажи мне снова, как ты собираешься поймать его в ловушку, Брандум, – прошипел один из мужчин после минутного молчания.

– Когда он выйдет из-за угла, я собираюсь набросить на него мешок, а вы двое должны взбить его в кровавую тушёнку. Это просто, вот увидите, и к утру мы будем богатыми.

Этос спрыгнул на улицу, тихо приземлившись позади них. Он повернулся в противоположную сторону и продолжил путь.

Что бы они ни задумали, его это не касалось.

На следующем перекрестке он сделал петлю, повернув направо и вернувшись назад по своим следам, чтобы сбить преследователей со следа.

Он бросился огибать поворот, но притормозил, его тренированные уши уловили впереди бесшумные шаги и озадаченный шёпот.

Этос остановился, всматриваясь в темноту впереди.

Шёпот прекратился.

Он медленно отступал, уверенный теперь, что был замечен или, по крайней мере, услышан. Справа от него на винной бочке лежала куча мусора и стопка деревянных ящиков. Он резко схватил бочку, дернув её в свою сторону. Ящики с треском обрушились вниз, падая на улицу и загромождая её. Он бросился назад, туда, откуда пришёл.

Позади него раздались крики и звуки преследования.

Юноша не успел далеко уйти до того, как улица перед ним взорвалась движением. Тёмные фигуры поклонников Сета появились впереди, окружая его. А позади слышались звуки ещё одной большой группы преследователей.

Прекрасно.

Этос повернул налево в затемненный и узкий переулок, который закончился после двадцати шагов, но он ожидал этого.

В конце переулка была небольшая куча мусора. Использовав её в качестве трамплина, он прыгнул вверх, схватившись руками за цветочный ящик на одном из окон, и подтянулся. Позади себя он услышал испуганный крик и звон ударов металла о металл.

К тому времени, когда Этос достиг крыши, позади него разразилось сражение.

Темнота будет не самым большим врагом, с которым столкнутся его преследователи.

Гримвальд спешил по улицам квартала Трущоб.

Для Ла Валя было очевидно, что он кого-то искал. Вероятно, знакомых подонков общества, которых он скрывал от Тенедайна.

Наконец Гримвальд остановился возле затемнённого дверного проёма. С такого расстояния было трудно сказать, но Ла Валь думал, что маг говорил с кем-то находящимся внутри и скрытым в тенях.

Ла Валь проскользнул в закрытые двери дома напротив, надеясь, что здесь тени скроют его присутствие. Он отступил во что-то двигающееся.

Рука, сильная и твёрдая как сталь, зажала ему рот, в то время как другая крепко держала.

– Веди себя очень тихо и очень спокойно, иначе умрешь, – прошипел мягкий голос.

Двигаясь вперёд, Джитиндер привидением скользил по тёмным улицам.

Артемис почти наткнулась на него, когда он вдруг остановился.

– Что такое?

Тот склонил голову в сторону.

– Слушай.

Вначале всё, что она могла слышать, было биением её сердца. Затем она услышала: звон стали о сталь, возгласы, проклятия, крики. Где-то впереди шло сражение.

– Пришли, – сказал он, осторожно ступая вперёд.

Из темноты выскочил редкозубый мужчина, набрасывая потёртый шерстяной мешок на голову Джитиндера.

– Попался! – воскликнул он глухо, дёргая его вниз.

Но пока он падал, нагината Джитиндера аккуратно прорезала дно мешка.

Мужчина оступился, поскольку потянул мешок вниз мимо талии Джитиндера.

Почти вяло Джитиндер нанёс удар рукоятью нагинаты, с громким треском опуская её на голову нападавшего.

Тот полетел вниз, и его тело встретилось с твёрдой мощёной улицей.

Двое других мужчин выскочили из темноты, размахивая дубинами.

Джитиндер сделал шаг назад, выходя из порванного мешка и позволяя им завершить дело.

Дубинки продолжили лететь по нисходящим дугам, совершенно не задевая его, и всего, чего добились нападающие – это звучно ударить своего бесчувственного товарища.

Джитиндер ударил дважды, оба раза используя рукоять своего оружия, и мгновение спустя двое мужчин тоже лежали рядом с первым нападавшим.

– Что за мир! – воскликнула Артемис.

– Дураки, – ответил Джитиндер. Он посмотрел на неё. – Все – я имею в виду все, даже непрофессионалы, подобные этим, гоняются за тем амулетом.

– Что там происходит? – спросил Пок почти в бешенстве. – Я получаю противоречивые сообщения!

– Гадюка! – Чилдрик ловил воздух, всё ещё тяжело дыша. – Он убивает нас десятками! Он вырезает целые патрули!

– О чём ты говоришь? Подумай! Он всего лишь один человек!

– Всего лишь один человек, которого мы не можем увидеть! – Чилдрик бушевал в отчаянии. – Если бы он был менее труслив, то показался бы и сражался как истинный воин!

– Абисс его побери! – Пок покачал головой. – Нет, не он убивает нас, а мы сами! Наши патрули суетятся и бросаются на всё, что движется, даже друг на друга. Теперь отправляйся туда и поддержи хоть какую-то дисциплину!

– Это злая ночь, лорд Пок. Небо чёрное; нам ничего не видно! Ещё хуже, что проклятый культ тоже на улицах. До настоящего момента мы схлестнулись с ними в пяти разных битвах. Кроме того, этой ночью каждый карманник или негодяй в городе испытывает удачу, пытаясь схватить Гадюку!

Пок нахмурился.

– Культ? Будь они прокляты! Во имя Девяти Кругов, я думал, что в этом они будут работать с нами! Давно пора было использовать мое влияние на правителей города и заставить их уйти – слишком долго они были бельмом на моём глазу.

– Но какой в этом был бы смысл? Гадюка уйдет сегодня ночью.

Пок набросился на него.

– Всеми полубогами Гадеса, человек! Рассмотрению подлежит нечто большее, чем захват и казнь Гадюки. Ты не можешь вбить это в свою тупую голову?

Чилдрик сделал шаг назад и съёжился, выглядя должным образом запуганным.

– Извините, лорд Пок.

– Ну, хорошо, – сказал Пок, немного успокаиваясь, – мы должны быть организованы. Держи разведчиков на местах – я хочу, чтобы курьеры держали меня в курсе того, что происходит. Мы отправим патрули для зачистки улиц.

Он шагнул к столу и ткнул пухлым пальцем в лежащую на нём карту. – Сюда, сюда и сюда. Сюда и сюда тоже. Таким образом мы не рискуем тем, что наши люди будут сражаться друг с другом. И передай мои слова: если члены культа появятся на нашем пути, они должны быть вырезаны до последнего. Никакой пощады, понял?

Мужчина кивнул.

– Хорошо. Ворота охраняют?

– Да, мой лорд. Никакие сообщения ещё не поступали ни от одного из тех патрулей.

– Тогда иди. Иди! Мы ещё можем его схватить.

– Ну вот и всё, – сказал Джитиндер, наблюдая за резнёй. – Если он прошёл этим путем – а есть вероятность, что его здесь не было – тогда он ушёл. И, конечно, теперь знает, что в опасности.

Артемис покачала головой.

– Он не знает почему, или что опасность последует за ним из города.

Джитиндер сердито посмотрел на неё.

– Ну и что? Он ушёл, и это у меня из рук. Я не могу выслеживать его в пустыне Калим!

– Нам не нужно выслеживать его, – уверенно произнесла она. – Мы уже знаем, каков его последний пункт назначения. Мы должны пойти за ним!

Джитиндер покачал головой.

– Как? Я не рейнджер, чтобы проследить путь человека через континент.

– Потом он направится в Мемнон. Если мы поплывём на корабле, то сможем настичь его там.

Глава 23 Забег продолжается

Этос проснулся поздно днём, в спокойно качающемся корабле. Было что-то смутно-утешительное в этом движении, и он полежал ещё с минуту, прежде чем сесть.

С правой стороны от него был большой иллюминатор из позолоченной бронзы, и Этос пристально смотрел через него. Берег виднелся туманной дымкой на самом краю горизонта, и повсюду искрились сине-зелёные воды моря.

Действительно ли он рассматривал Сияющее море? Нет, в настоящее время, они, вероятно, находились в Море Мечей.

Он улыбнулся про себя. Он первый раз находился на борту корабля, однако не чувствовал ни тошноты, ни головокружения, о которых, он слышал, рассказывали мужчины. По правде говоря, свежий солёный воздух странно бодрил.

Этос поднялся с мягкой капитанской койки, встал на ноги и тщательно выполнил несколько упражнений, растягивая мышцы.

Затем он повернулся к небольшому комоду и порылся в одежде капитана, найдя несколько вещей, которые поразили его воображение и были ему в самый раз.

Он быстро оделся, затем поднялся на палубу, оставив настоящего капитана извивающимся в путах.

Моряки судна были поглощены работой.

К нему с озабоченным выражением лица приблизился первый помощник капитана. «Он видит, что что-то не совсем так», – подумал Этос.

– Бурная ночь, капитан?

Этос болезненно припал на левую ногу, так же как это делал настоящий капитан, и покачал головой.

– Ничего день в море вылечит, – прохрипел он. Произношение и манера выражения мыслей были безупречны.

Помощник выдавил из себя редкозубую улыбку и отошёл.

– Лечь в дрейф, собаки! Получите, если не приведете в порядок бизань, капитан в прекрасном расположении духа для порки!

Этос кивнул и поплёлся в поисках камбуза. Яркий золотой амулет, висящий на его шее, блестел в солнечном свете.

Где Ла Валь?

Этот вопрос мучил Гримвальда в течение многих дней. Человек просто пропал без вести.

Конечно, он спрашивал Тенедайна, но ответа не получил.

– Я что, должен следить за его приходами и уходами? – раздражённо спросил старый маг. – Он взрослый мужчина, а не мальчик, чтобы за ним наблюдать всё время. Весьма вероятно, что он делает то, что делают молодые мужчины его возраста.

Предположение было нелепым – Ла Валь был из тех, кто никогда не оставлял библиотеку, чтобы погрузиться в кружку и окружиться женщинами ночи.

Но где же он тогда и что делает?

Гримвальд отдал бы многое, чтобы узнать ответы на эти вопросы.

Очевидно, старый маг играл свою собственную игру. Ла Валь был его человеком, чрезмерно преданным. Он никуда не ходил и ничего не делал без специального разрешения Тенедайна, таким образом, старый маг должен знать, чем тот занимается.

Возможно, он отправился на задание от имени Тенедайна. Но тогда зачем держать это в тайне?

Если не… если это не было выступлением против Гримвальда.

Будь он проклят, трясущийся, вмешивающийся не в своё дело старый дурак!

Если бы Гримвальд считал, что он что-то может, то убил бы его. Но Тенедайн был осторожным человеком, и выступление против него теперь могло оказаться опрометчивым.

Но у Гримвальда было терпение. О, да, я могу быть очень терпеливым...

– Он ушёл.

Чилдрик побледнел.

– Мы не можем быть уверены, что… – запротестовал он.

– Не надо рассказывать мне сказки. Он ушёл. – Пок отвернулся. – Он сбежал от нас, и мы потеряли нашу лучшую возможность заполучить его.

Чилдрик облизал губы.

– Возможно, мы могли бы преследовать его. Мы… Я мог бы пуститься в погоню. В конце концов, мы знаем, куда он направляется. Есть шанс…

– Не будь идиотом, Чилдрик. Ты действительно думаешь, что я поручил бы эту работу такому дураку, как ты?

Пок вздохнул, шагая прочь.

Теперь это касалось его людей в Мемноне. Если бы Гадюка проскользнул мимо них, или если он вообще обойдет Мемнон, Поку никогда не получить свой шанс.

– Лорд Пок, – запинаясь, произнес Чилдрик. – Я... Я только хочу выразить своё сожаление... Я имею в виду, я приношу извинения и беру на себя полную ответственность...

Внезапно Пок улыбнулся.

– Бесполезно оплакивать пролитое молоко, Чилдрик.

Он повернулся, и как будто бы по волшебству в его руке появился кинжал.

– Я когда-нибудь рассказывал тебе о своей коллекции ушей, Чилдрик? Это моё особое увлечение, взятие правых ушей людей, которые подвели меня.

– Итак, – размышляла новый глава гильдии Тулмара, просматривая послание, – Гадюка сбежал из Калимпорта.

Она бросила письмо в сторону, жестоко улыбаясь. – Меньшего я и не ожидала. Теперь он прибудет в Мемнон. После этого он проникнет в Тетир – в мой город. На мою территорию. И он её не покинет. Мужское высокомерие! – Она заставила себя успокоиться. – Он узнает – к своему сожалению – что присылка мне головы Аркейла не была умным решением. Готовьте людей.

– Да, госпожа.

Глава 24 Мемнон

Доки Мемнона в ярком солнечном свете бурлили жизнью, и Этос бодро пробирался сквозь беспорядочно движущиеся толпы докеров и рыбаков.

Он почти испытывал желание насвистывать. Юноша находился в городе, которого никогда раньше не видел, и странные новые достопримечательности, казалось, поджидали на каждом шагу, привлекая его внимание. И, что лучше всего, не было никакой вероятности, что его здесь узнают.

Он был намного ближе к своей цели и был уверен, что к вечеру сможет заказать проезд на судне, идущем в Глубоководье.

Юноша сознательно держался подальше от теней и и старался быть в центре толпы, где мог бы быть замечен всеми.

Возможно, это было глупо, но так он чувствовал себя смелее. Ведь не было риска быть узнанным здесь – в этом городе не было никого, кто когда-либо видел его или слышал о нём раньше.

Он покинул портовый район и продолжил путь по пыльным улицам.

Этот город был гораздо меньше, чем Калимпорт, но в своем роде уникален.

Почти половину его населения составляли купцы и торговцы, которые либо готовились пересечь пустыню Калим для торговли в Калимпорте, либо возвращались из такого путешествия. В результате, жилые районы города были небольшими и расположенными близко друг к другу. Постоялые дворы и таверны составляли здесь большую часть бизнеса, и город был полон ими.

Направляясь к одной из таких таверн, на качающейся вывеске которой была изображена игривая русалка, он усмехнулся. На вывеске не было никаких слов, да тут они и не имели бы особого смысла, поскольку мало кто из моряков умел читать.

Этос знал, что в таком месте сможет найти того, кто обеспечит ему место на отбывающем корабле.

Он также знал, что у путешественников должны быть деньги, чтобы оплатить проезд, а у него их не было. С его навыками кража денег, в которых он нуждался, была легко осуществима, но он не знал законов и обычаев этого города, поэтому предпочел узнать побольше, прежде чем подвергать себя какому бы то ни было риску. Сведения, которые его интересовали, тоже можно было бы добыть здесь.

Он вошел в таверну.

Она была тускло освещена, но острые глаза Этоса заметили много народу, сидевшего в помещении тут и там, даже тех, которые находились в глубокой тени.

Комната погрузилась в тишину, а посетители обернулись и посмотрели на него.

Этос остановился в дверях.

Что здесь происходит?

Внезапно его грубо толкнули сзади, и он чуть не упал от удара. Крупный мускулистый мужчина, одетый как докер, стоял прямо позади него.

– Это он! – сказал мужчина толпе. – Тот, который стоит пятнадцать миллионов золотых!

Пятнадцать миллионов золотых монет?

Податливо накатившись на ближайший столик, Этос обратил инерцию толчка этого человека в дальнейшее движение и приземлился на ноги, рассыпав посуду. Толпа поднялась. Те, кто находились ближе, услышав, что сказал мускулистый мужчина, волной бросились вперед в атаку, а те, кто были позади, поняли, что намечается драка.

Едва успев подняться на ноги, Этос прыгнул к следующему столу. Он приземлился легко, даже не разбросав тарелки и кружки, и плавно продолжил движение, перенеся его с первого прыжка во второй.

Когда юноша приземлился, мужчина схватил его за лодыжки. Этос пнул его в лицо, откинув назад, и с таким же успехом уклонился от хватки второго нападающего. Тот прыгнул снова.

Юноша перескочил через третий стол, и едва приземлился на барную стойку, как владелец таверны – обветренный приземистый дварф – направил ему в лицо заряженный арбалет.

Этос отбил его в сторону, скатился со стойки и приземлился позади неё, болт пролетел мимо его головы и вонзился в плечо неудачливого наёмника в толпе, который размахивал коротким мечом. Неудачник завизжал от боли, поскольку удар сбил его с ног.

Кинжал Этоса вылетел из ножен, прочертил красную линию через горло дварфа и молниеносно вернулся обратно. Мгновением позже дварф взмахнул руками и, умирая, свалился назад, а его последние конвульсивные движения отбросили арбалет в толпу.

Этос оглянулся, ища пути к бегству. Он знал, что потерял драгоценное время, расправляясь с дварфом, и был готов к тому, что толпа обрушится на него в любое мгновение.

Вместо этого он удивился, увидев, что они дерутся между собой.

– Он мой! – закричал один из нападавших, долговязый лысый боец с повязкой на одном глазу и длинным мечом в руках, прыгая вперед.

Другой, пониже, возможно просто высокий хафлинг, зарубил долговязого бойца сзади прежде, чем тот сделал три шага. Другая пара душила друг друга, катаясь по полу.

Этос не остановился, чтобы посмотреть на свою удачу; он использовал её.

Слева от него, на расстоянии приблизительно в четыре ярда, находилось маленькое окно. Это была единственная возможность спасения, которую он видел. Однако путь к ней преграждали несколько сражающихся мужчин.

Он посмотрел вниз.

На стойке были два больших кувшина дварфской выпивки. Он схватил один и швырнул в лицо бросившемуся к нему мужчине. Кувшин разбился, а мужчина, раскачиваясь, снова отправился в толпу. Своей быстрой реакцией Этос выиграл себе некоторое время; возможно, несколько секунд. Он должен был максимально использовать их.

Второй кувшин он поднял левой рукой, вслепую нащупывая позади себя маленький фонарь, висевший рядом с зеркалом за стойкой справа от него. Этос видел, что фонарь висел там раньше, когда вошел в таверну, и он не хотел отводить глаз от драки, в то время как дотягивался до него.

Его рука нащупала фонарь почти мгновенно. Он была там, где его мысленный взор сказал, что он должна быть.

Ловко, одной рукой, он снял верхнюю часть фонаря с нижней, оставляя пламя открытым для воздуха. Потом швырнул стекло и металл, которые составляли верхнюю часть фонаря в лицо еще одному мужчине, бросившемуся вперед.

Он направил второй кувшин дварфского спиртного в ту же сторону, поскольку бросил его в том же направлении, и тонкая струйка жидкости вытекала из кувшина, когда он плыл по воздуху.

Затем Этос поднял фонарь, соединяя открытый огонь со струйкой. Он двигался так быстро, что она только упала на несколько скудных дюймов.

Свистящий звук заполнил комнату, когда пламя прыгнуло на нее и исчезло в кувшине, который всё ещё находился в воздухе.

Мгновение спустя он взорвался, разбросав горящие куски фарфора во всех направлениях.

Огонь осветил все помещение, когда загорелся также и алкоголь из первой кувшина.

Толпа моментально отодвинулась назад от огня, воя – некоторые от боли, а другие от жажды крови.

Этос прыгнул через маленькое окно, жестко приземлившись на землю снаружи. Его дыхание тяжело вырывалось из легких, и острый боль пронзал руку, порезанную хрупким оконным стеклом. Он оказался в пыльном узком переулке, который бежал около таверны.

Сердцебиение спустя, огонь вырвался из теперь-разбитого окна, так как весь бар и напитки в нем загорелась.

Этос поднялся на ноги и бросился бежать.

Позади него, он слышал панический визг и крики, поскольку огонь бушевал, распространяясь от таверны до соседнего здания.

– Артемис, взгляни туда! – сказал Джитиндер, указывая.

Она посмотрела в указанном направлении.

– Что это? – спросила она, нахмурившись.

– Мемнон.

Она закусила нижнюю губу и нахмурила брови, поскольку пыталась понять то, что увидела. – Там должен идти дождь – над городом темные тучи.

Джитиндер серьезно покачал головой. – Это не тучи. Это дым.

Она засмеялась. – Дым? Все это? Практически весь город должен был бы гореть, чтобы создать так много дыма.

Джитиндер кивнул. – Я думаю, что…

Ее улыбка исчезла, затем умерла. Это был дым.

Через мгновение она глубоко вдохнула и посмотрела на Джитиндера. – Вы думаете…

Он кивнул. – Я думаю, что Этос здесь.

Этос, спотыкаясь, шел по темному проулку, озадаченный.

Пятнадцать миллионов золотых монет?

Как они его узнали?

Он остановился на мгновение в затененном дверном проеме, оглядываясь, чтобы посмотреть, преследовался ли он.

Позади него городское небо было черным на полуденном солнце, и густые облака дыма позволяли видеть не дальше, чем за тридцать футов.

Он повернулся и начал взбираться по неровной, высушенной солнцем саманной1 стене ближайшего дома.

Наверху он остановился и отдохнул.

Запах горящей древесины ударил ему в ноздри, но он был рад пожару. Это было хорошее отвлечение внимания, к тому же огонь создавал дым, который мешал видеть.

Как они его узнали?

Он застыл, поскольку группа мужчин с криком пробегала по проулку, ниже него. Он наклонился подальше от края, прислушиваясь. Через минуту они пробежали мимо и исчезли вдали.

Он оглянулся на пылающую часть города. Густой темный дым покрыл ее искусственной ночью.

Он посмотрел на остальную часть города, освещенную полуденным солнцем, отметив невероятно быстрый переход от тьмы к свету. В этом городе все желали его смерти – вот с чем ему приходилось считаться – и он знал, что ему нельзя туда направляться. Слишком много людей будет его видеть.

Ночь и день.

Он повернулся к пожарам. Это был путь, которым он пойдет.

Поздно днем Джитиндер и Артемис высадились на берег.

За исключением дыма, который был повсюду, и случайного городского стражника, пробегающего мимо, улицы были пустующими.

Когда они прошли дальше в город, то увидели более серьезные разрушения, чем разрушенные каркасы обгоревших зданий. Там были трупы, недавно умершие, разбросанные по улицам тут и там.

Джитиндер остановился на мгновение, чтобы осмотреть некоторых из них.

– Одни умерли от ожогов, – произнес он, переходя от тела к телу, – а другие погибли от отравления угарным газом. – Он поднял голову от трупа, и встретился взглядом с Артемис.

– Но большинство погибло в бою.

Она отвернулась сердито, зная, что он подразумевал. – Это не он.

– Ты знаешь, что он. – Джитиндер серьезно посмотрел на тела снова. – Возможно, он не убивал их сам – но он причина их гибели.

– Вы не знаете этого! – запротестовала она.

– Я знаю, – ответил он, – как и ты.

Она скрестила руки на груди. – Это не его вина.

Джитиндер ничего не сказал, но его глаза говорили красноречивее всяких слов.

Долгую минуту они стояли так, не разговаривая. В конце концов, Артемис тихо фыркнула. – Вы собираетесь помочь, или нет?

Джитиндер беспомощно пожал плечами, опустившимися в поражении. – Я уже сказал, что да. – Он указал на тела. – Я всего лишь констатировал очевидное. Тебе нужно было лучше слушать.

– Я слушала, – ответила она ледяным голосом. – Теперь давайте пойдем.

– Прекрасно, – сказал он таким же холодным голосом. – Следуй за мной, и постарайся не шуметь.

Они растворились в дымной улице.

Время от времени в разных частях города слышались крики, и время от времени мимо проносились стражники, но по большей части Этос был один.

Откуда шел весь этот дым? Ему еще предстояло увидеть пожар, который он начал.

Вдруг он остановился. Он слышал шепот?

На мгновение воцарилась тишина, а затем группа стражников выбежала из дыма.

Этос бросился в ближайшую дверь.

Тотчас он понял, что сделал ошибку. Хотя комната, в которую он вошел оказалась пустой, юноша почувствовал, что он здесь не один.

Он замер на мгновение, прислушиваясь.

Тени вокруг него зашевелились.

Инстинктивно он упал. Потом услышал свист стрелы, пролетевшей над его головой. Если бы он не бросился наземь, то она вонзилась бы ему в сердце.

Когда Этос откатывался в сторону, он успел посчитать их. Всего их было двенадцать, большинство одетые в лохмотья нищих, а некоторые с костылями или косыночными повязками. Но это не ввело Этоса в заблуждение. Они были слишком профессиональны, чтобы быть нищими.

Он откатился прямо к ногам одного из них, сваливая потенциального нападавшего и легко проводя ножом по его горлу.

Он поднялся на ноги, оставив тело несчастного атакующего, и попятился. Группу не обмануло его быстрое движение, и они так же стремительно бросились на него.

Этосу пришлось безумно парировать удары своим коротким мечом и кинжалом. Поскольку их было слишком много для него, он не мог делать ничего другого, кроме как защищаться, и они сражались в широко открытом пространстве комнаты, так что все устроившие засаду могли атаковать его, не препятствуя друг другу.

Этос дико оглянулся вокруг, ища дверь или что-то другое, что вынудило бы его противников атаковать его по одному. Но не нашел ничего, даже окна. Они хорошо выбрали место для засады. Он понял, что они пытаются окружить его.

Он отступал быстро, удерживая каждого из них до тех пор, пока не почувствовал стену позади себя. По крайней мере, они не смогут подобраться к нему сзади.

Вдруг он обратил внимание на тишину. Ни один из нападавших не произнес ни слова, и кроме металлического 'чинг' оружия, сталкивающегося вместе, не было никакого шума. Они общались друг с другом с помощью ручных сигналов.

Зачем такая потребность в тишине?

Внезапно Этос понял, почему нападавшие пытались молчать. Стражники на улице!

– Помогите! – закричал он на всю силу своих легких, задаваясь вопросом находятся ли еще гвардейцы достаточно близко, чтобы услышать его крик. – На помощь! Я здесь!

Сражение продолжалось, не прекращаясь ни на минуту, и Этос почувствовал, что устает. Независимо от того, чему Гадюка обучил его, он не мог надеяться противостоять одиннадцати опытным противникам вечно.

Точно тогда, когда он уже был близок к отчаянию, дверь распахнулась, и десять стражников ворвались в комнату. – В атаку, парни! – крикнул командир. – Никакой пощады!

Одиннадцать человек, устроивших засаду, были пойманы между Этосом с одной стороны и стражниками с другой, и в результате произошел короткий, но кровавый бой.

В конечном счете устроившие засаду были обречены, но к их чести, они сражались до конца.

Битва закончилась в считанные мгновения, и капитан стражников взглянул сквозь дым и резню на Этоса.

– Спасибо, – сказал Этос. – Если бы не вы, мне бы пришел конец.

Глаза капитана сузились, и он обернулся к своим людям. – Это он! – крикнул он. – Тот, кого мы ищем! Убей его!

Этос отступил назад в потрясении, инстинктивно парировав первый удар.

Даже городская стража гонялась за ним!

Его меч мгновенно забрал жизнь первого мужчины, второго мгновение спустя.

Впечатленные его боеспособностью, стражники медленно отступали, один из них поднял арбалет.

Этос прыгнул вперед, напрасно атакуя, зная, что арбалет смог бы выстрелить прежде, чем он успел бы добраться до стражника, держащего его.

Однако ему удалось убить еще двоих, прежде чем болт запел, со свистом летя прямо в лицо Этосу.

Он рефлексивно поднял свой короткий меч, держа его перед лицом, и болт врезался в стальное лезвие, разломав его на две части. И что самое удивительное, отлетел в сторону, оставляя Этоса нетронутым.

Мужчина с арбалетом поспешно опустил его на землю, зафиксировал и начал крутить ворот, отчаянно пытаясь перезарядить.

Этос бросил рукоять своего сломанного меча в капитана, выигрывая время, чтобы отступить от четырех оставшихся мужчин. Теперь для сражения он имел в запасе только кинжал.

Неожиданно, позади перезаряжавшего арбалет мужчины появился Джитиндер и напал на него. Нагината со свистом разрезала воздух, пронесшись над плечом мужчины.

Этос кинулся в атаку, нанося стражникам ослепительно быстрые удары, пытаясь отвлечь их внимание.

Это, казалось, сработало, потому что Джитиндер смог наброситься на них сзади, лишив жизни одного, прежде чем другие узнали о его присутствии.

Капитан и два оставшихся стражника повернулись, и Этос использовал отвлечение их внимания, чтобы прыгнуть вперед и перерезать горло капитану.

Двое последних стражников отправились за ним через несколько мгновений.

Джитиндер посмотрел на тела с отвращением. – Теперь ты тоже превратил меня в убийцу, – произнес он.

– Я бы не стал терять сон из-за них, – сказал Этос. – Они были явно подкуплены. Они хотели моей смерти.

Джитиндер фыркнул. – Ну и что здесь такого? Я тоже хочу, чтобы ты умер.

Этос одарил его яростный взглядом. – Что вы здесь делаете?

– Я пришел, чтобы предупредить тебя, против моего лучшего решения.

Внезапно Артемис появилась в дверном проеме.

Джитиндер увидел внезапное изменение во взгляде Этоса, и повернулся. – Я приказал тебе ждать на улице! – выбранил он ее сердито.

Она пожала плечами. – Я должна была знать.

– Что должна знать?

– Я должна была поговорить с ним.

Повисла долгая тишина.

– Вы ему сказали? – спросила она Джитиндера.

Джитиндер посмотрел на Этоса. – Ты в опасности.

Этос пожал плечами. – Я в опасности? – спросил он легкомысленно. – Я понятия не имел.

Джитиндер нахмурился на его сарказм. – Я знаю, почему все гоняются за тобой.

– Почему?

– Из-за амулета, который ты носишь, – не выдержала Артемис. – Они хотят заполучить амулет.

Этос посмотрел на амулет, нежно пробежав пальцами по цепочке. – Неужели? Он настолько ценный?

– Ценнее, чем ты думаешь, – ответила Артемис.

Этос посмотрел на Джитиндера.

Джитиндер кивнул. – Он идентифицирует тебя как Гадюку – и если он будет предоставлен некоему трактирщику в Глубоководье, то принесет предъявителю два миллиона золотых монет.

Этос нахмурился. – Значит, вот оно что, – сказал он, почти про себя. – Я подозревал, что это может быть что-то вроде этого. – Он внезапно поднял голову. – Я полагаю, за всем этим стоит Гадюка?

Джитиндер пожал плечами. – Откуда мне знать? Мы только пришли предупредить тебя и уйти.

Этос кивнул себе. – Конечно, он. Блестящий план. Мое первое испытание – все, что мне нужно сделать, это выжить. – Он снова поднял глаза. – Я слышал слухи, что стою пятнадцать миллионов золотых вместо двух.

Джитиндер пожал плечами. – Должно быть, это только слухи. Или, возможно, слухи раздули награду. В любом случае, мне все равно. – Он повернулся к Артемис. – Я сделал свое дело. Теперь он знает. Он может спрятать кровавую вещь с этого времени, и безопасного продолжить путь.

– Не совсем, – проговорил Этос. – Я не могу спрятать ее.

Джитиндер бросил на него раздраженный взгляд. – Что ты имеешь в виду под тем, что не можешь спрятать амулет?

– Я имею в виду, что он должен быть в открытом виде на мне все время.

– Почему? – спросила Артемис.

Этос вздохнул. – Потому что он заколдованный. Если я спрячу или замаскирую его любым способом, я умру.

Джитиндер отвернулся. – Какая разница. Ты можешь спрятать амулет, или не прятать его. Это не мое дело. Я сделал то, что пообещал. Теперь что бы с тобой не случилось, это твоя проблема. Нам пора идти.

Он остановился в дверях, ожидая, что Артемис последует за ним.

Она упрямо скрестила руки на груди. – Я не уйду. Мы должны помочь ему.

– Ничего мы ему не должны! – прорычал Джитиндер.

– Я не хочу вашей помощи, – сказал Этос мягко. – Вы бы только подвергли себя опасности.

Джитиндер снова повернулся. – Не беспокойся. Я вообще не собираюсь тебе помогать. Даже больше, позволь мне пожелать тебе самой худшей удачи на прощание. – Он посмотрел на Артемис. – Ты остаешься?

– Да, – ответила она.

– Нет, – сказал Этос, немного жестче.

– Да! – сказала она, подходя к нему. – Я не позволю тебе убить себя.

– Я не собираюсь убивать себя.

– Возможно, – сказал Джитиндер, уходя, – если повезет, то кто-то его убьет. – Он вышел на улицу, затем оглянулся на Артемис. – Если ты захочешь вернуться в Калимпорт, вместо того, чтобы защищать этого убийцу, я буду в портовом районе города. Если нет, то я не буду терять сон задаваясь вопросом, что с тобой случилось.

Она скрестила руки и вызывающе посмотрела на него, сжав челюсти.

Он пожал плечами и ушел.

– Я остаюсь с тобой, – твердо сказала она, повернувшись к Этосу.

Он покачал головой. – Я высоко ценю этот жест, но я не нуждаюсь в твоей помощи. Мне не нужен никто.

– Мне все равно, что ты думаешь, что ни в ком не нуждаешься! – буйствовала она. – Я иду с тобой!

– Почему? – спросил Этос, внезапно разозлившись. – Почему? Все то, что сказал Джитиндер правда – я убийца! Посмотри вокруг! Это сделал я! Это – то, каким я являюсь! Ты действительно хочешь быть частью этого?

Звук топающих ног достиг его ушей, и он понял, что приближается еще один патруль стражников.

– Идем, – сказал он резко, схватив ее за руку, – мы должны уйти отсюда.

Они поспешили через дом, уходя через заднюю дверь. Потом быстро побежали вниз по проулку, поворачивая направо и налево, и еще раз направо, прежде чем остановились.

– Что … – начала Артемис, но Этос оборвал ее жестом.

Он прислушивался к звукам преследования. Не было ни одного.

Он оглянулся вокруг, пытаясь представить себе лучший путь к портовому району города.

– Я должен сопроводить тебя к докам, туда, где безопасно.

Она покачала головой. – В этом мире нет ни одного безопасного места, – медленно ответила она.

Он промолчал.

Она отвернулась, внезапно неспособная смотреть ему в лицо и обиженная тем, что он готов так легко от нее избавиться.

– Кроме того, – сказала она ядовито, – зачем? Ты – убийца, не так ли? Почему бы тебе просто не бросить меня здесь?

Глаза Этоса засверкали. – Возможно, я так и сделаю

– Вперед! – бросила она глумливо, слезы текли по ее щеке. – Я для тебя никто, не так ли?

Он отвернулся, его гнев растаял у печали. – Ты для меня все, – ответил он мягко.

– Тогда почему ты не позволяешь мне помочь тебе? – спросила она, касаясь его плеча. – Я хочу тебе помочь…

Снова вернулась злость. – Мне не нужна твоя жалость! – сказал он, вздрогнув от ее прикосновения.

На мгновение между ними зависло молчание.

– Я не жалею тебя, – произнесла она мягко. – Я никогда бы тебе такое не предлагала.

Он посмотрел на нее. – Тогда почему ты здесь?

Девушка вздохнула. – Ты тупоголовый… – она почти смеялась. – Зачем, ты думаешь, я следовала за тобой из самого Калимпорта?

Этос молчал.

Она наклонилась вперед и поцеловала его. Сначала его губы были холодными, сопротивляющимися. Затем внезапно он поцеловал ее, близко прижав к себе.

Через мгновение они отступили друг от друга.

– Я ... Я должен вернуть тебя в портовый район, – сказал он растерянно.

– Ты не позволишь мне остаться с тобой?

Он покачал головой. – Это слишком опасно. Я не хочу, чтобы ты умерла. Ты ... ты слишком много значишь…

– Я понимаю, – промолвила она тихим грустным голосом.

Они осторожно шагали через улицы, держась подальше от тех, кого видели.

Им потребовалось полчаса, чтобы добраться до пункта назначения, и они присели против стены переулка, рассматривая территорию доков.

– Мы на месте, – сказал он, указывая. – Если ты посмотришь в тавернах, я уверен, ты найдешь Джитиндера поблизости.

Она посмотрела на него грустно. – Предполагая, что ты переживешь это, мы встретимся когда-нибудь снова?

Этос покачал головой. – Я не знаю, – честно ответил он.

Она поцеловала его, затем ушла прочь, не оглядываясь назад.

Слепой нищий наблюдал за ними со своего места в тени, никем не замеченный.

Через мгновение, когда Этос ушел, он поднялся на ноги и побежал, сорвав повязку, которая, прикрывала его глаза.