Ангел смерти

Эпилог

Тёмный ритуал вот-вот должен был начаться.

Когда из бассейна постепенно начал подниматься огромный столб огня и доставал уже почти до самого потолка пещеры, сотни послушников наполнили её стонами.

Ходкамсет и Некисет прямо перед бассейном занимались ритуальным сексом.

Хамсетис наблюдал за происходящим из дальнего угла пещеры, всецело поглощённый зрелищем.

Здесь присутствовала сила, враждебная и злая сила. Она была ощутима в каждом уголке этой пещеры.

Прошло не меньше часа после начала ритуала, прежде чем десять священников внесли тело.

Его положили на алтарь, после чего эти десять священников медленно – и нужно отдать им должное – весьма болезненным и мучительным способом принесли себя в жертву во славу Сета.

Затем вперёд вышли Ходкамсет и Некисет и начали читать заклинания над телом. Это была смесь сильных заклятий и духовной магии, неимоверно усиливающей чары. Так, что можно было получить абсолютную, почти божественную, силу.

Прежде чем они закончили, прошёл ещё час, но песнопения послушников не утихали. Они даже становились громче.

Утихшее немного пламя теперь разгоралось с новой силой, прожигая дыру в полу пещеры.

И уцелевший глаз Гадюки открылся.

И когда тёмный бог Сет вошёл в его тело, он закричал и, скатившись с алтаря на пол, забился в судорогах.

Все пали ниц перед ним.

Пок с довольной физиономией развалился на диване, запихивая в рот фрукты с блюда, стоящего на столе перед ним.

Гадюка был мёртв, и последняя помеха на его пути к власти в Калимпорте была устранена.

Теперь ему оставалось лишь найти способ укрепить полученную власть. И он знал, что скоро поймёт, как это сделать.

Глубоко под Снежной горой, среди нерукотворной сети запутанных туннелей, в которые не ступала нога человека, стоял пьедестал.

На вершине пьедестала лежал красный кристалл размером с кулак дварфа.

Он заискрился магическим светом и, находись здесь кто-нибудь, камень мгновенно завладел бы его вниманием. Кристалл имел способность управлять разумом. Всё, что ему было нужно – чтобы кто-то его держал.

И камень чувствовал, что очень скоро этот кто-то будет здесь.