— Вы хотите, чтобы мы сразились с Ульем в их родном мире, где у них имеется явное преимущество. Это едва ли работа для двоих. Вы должны послать солдат с нами в мир Улья, — сказал Дамиэль Иллиасу.
— Мы не воины, — запротестовал священник. — Мы не бойцы.
— Они явно не тратили времени впустую, сражаясь с нами, когда мы впервые прибыли в этот мир, — прокомментировала я, обращаясь к Дамиэлю. — Они же связали нас и решительно намеревались сжечь нас живьём.
— Страх заставляет отчаявшихся людей делать ужасные вещи, — губы Иллиаса дрогнули. — Улей годами посылал к нам отряды с набегами.
Дамиэль посмотрел на него без капли жалости.
— И за все эти годы вы могли бы задуматься о создании собственной армии.
— Мы научились по возможности защищать себя и то, что нам принадлежит.
— Очевидно, что эта стратегия вас подвела, и Улей забрал у вас могущественные бессмертные кинжалы, потому что вы отказывались адаптироваться, — сказал Дамиэль. — Вы должны научиться нападать. Вы должны брать на себя инициативу и наносить удар первыми.
— Я знаю, но у нас нет подготовки, чтобы поступать так. У нас нет опыта. А у вас есть. Именно поэтому я прошу вас о помощи. Отправляйтесь в Улей. Заберите кинжалы, которые они у нас украли. Остановите их. Пока не стало слишком поздно.
— Легион не имеет привычки сражаться в чужих войнах, — холодно ответил Дамиэль.
— Это верно, но как заметил Иллиас, если Улей сбежит, они придут на Землю. Поэтому данная проблема очень даже касается нас, — сказала я ему.
Дамиэль посмотрел на меня.
— Мне это не нравится. Они затащили нас в свою войну, а теперь нам приходится подчищать за ними бардак.
— Похоже, у нас нет выбора.
— Вот именно, и это нравится мне ещё меньше.
— Почему тебе нужно было тащить нас сюда, чтобы сказать это? — спросила я у Иллиаса.
— Он не хотел, чтобы боги или демоны знали о бессмертных кинжалах — о том, что есть целый комплект из шестнадцати штук, — сказал мне Дамиэль. — Владыка магии. И боги, и демоны уничтожили бы всё в погоне за этим комплектом.
— Да, и боги, и демоны уничтожили бы что угодно, включая мой мир, — Иллиас посмотрел по сторонам, словно опасался, что за нами шпионят.
— Боги и демоны не имеют влияния здесь. Они не могут нас слышать, — сказала я ему.
— В данный момент я беспокоюсь не об этом.
— Ты не доверяешь даже собственным людям, — расхохотался Дамиэль.
— Как я уже говорил вам, некоторые из моих людей не в восторге от того, что вы теперь владеете Бриллиантовой и Сапфировой Слезой. Они не доверяют вам кинжалы. Они не понимают, что это ваша судьба, и Бессмертные хотели, чтобы вы управляли этими кинжалами. И мои люди определённо не захотят, чтобы вы заполучили ещё больше кинжалов. Я не удивлюсь, если в данный момент некоторые из них замышляют, как забрать у вас два кинжала.
Мы спасли Пожирателей Магии от Улья, а они всё равно нас ненавидели. Мне пришлось напомнить себе, что дело не столько в помощи Пожирателям Магии, сколько в том, чтобы остановить Улей.
— Какова ваша история с Ульем? — спросила я у Иллиаса.
— В поисках бессмертных кинжалов они годами совершали набеги на наш мир и любой другой мир, в который они могли попасть. Они не остановятся ни перед чем, чтобы заполучить их. Всё, что у них имеется — все солдаты, все ресурсы, вся их магия до последней капли — они вложили в достижение данной цели. Вот почему победить их так сложно. Они обладают возможностью разрушить ваш мир, и если вы их не остановите, они так и сделают. А потом они добавят ваши бессмертные кинжалы к своей коллекции в качестве военных трофеев.
— Думаю, у нас нет выбора, — сказала я Дамиэлю. — Мы должны отправиться в мир Улья. Мы должны остановить их армию и не дать ей добраться до нашего мира. Мы не можем допустить, чтобы они жгли, грабили и воплощали свою месть. И разрушали всё.
— И мы не можем допустить, чтобы Улей наращивал свою мощь, собирая ещё больше бессмертных кинжалов, — согласился Дамиэль.
Вытащив Бриллиантовую Слезу, я взглянула на Иллиаса.
— Ты знаешь, где в мире Улья мы найдём бессмертные кинжалы, которые ныне находятся в их распоряжении?
— Полагаю, что да.
— Полагаешь? То есть, ты не знаешь? — потребовал Дамиэль.
— Если вы вновь откроете магическое зеркало между нашим миром и миром Улья, то проход приведёт вас к огромной крепости на окраине города. Когда магическое зеркало ещё работало, наши лазутчики временами забирались туда на разведку. После рейда солдаты Улья всегда маршировали в ту крепость. Украденные кинжалы должны находиться там.
Я воспользовалась кинжалом, чтобы заново открыть проход в мир Улья.
Дамиэль посмотрел на завихрение магии перед нами.
— У нас слишком мало информации для того, чтобы успешно завершить эту миссию.
— Тогда нам просто придётся самим отправиться на разведку.
— Похоже, что так, — он выглядел не очень обрадованным перспективой отправиться во враждебный мир, не имея никакого подкрепления или представления, чего ожидать.
Но мы, ангелы, не давали личным чувствам встать на пути нашей работы. Дамиэль шагнул в магический проход, и я последовала за ним.
По ту сторону я внезапно и весьма неожиданно шлёпнулась в очень холодный водоём.
Я вынырнула на поверхность, промокнув с головы до пят. Я не успела вовремя выставить защиту от воды. Драгоценного времени было очень мало. И я определённо не ожидала грохнуться в воду.
Я поплыла к суше, проклиная того, кто сотворил этот проход. Кто вообще делает межмирный переход над водой?
Берег оказался недалеко. Дамиэль уже стоял на пляже, наблюдая за моим прогрессом.
— Тебе требуется помощь? — поинтересовался он у меня.
— Я вполне способна самостоятельно выбраться отсюда. Я умею плавать, знаешь ли.
— Я просто старался быть галантным.
Не то качество, которое большинство людей ожидало увидеть у Мастера-Дознавателя, ангела, которого боялись все и вся в Легионе. Но я давно поняла, что когда дело касалось Дамиэля Драгонсайра, дело не ограничивалось тем, что видно со стороны.
Дамиэль наблюдал, как я плыву и выбираюсь на берег. Готова поклясться, он выглядел забавляющимся.
Но веселье, проблеск которого я заметила в его глазах, пропало, когда я подплыла ближе. Может, это всё моё воображение.
Дамиэль явно ожидал падения в воду — ну, или как минимум ожидал, что что-то пойдёт не так.
И я тоже должна была ожидать подобного. Мы вошли на вражескую территорию. Нам повезло, что мы свалились всего лишь в воду, а не в гущу стреляющего отряда.
«Соберись, Каденс, — мысленно пожурила я себя. — Сосредоточься на деле».
Дамиэль явно сосредоточился на деле. Он был сухим и прочно стоял на земле. Наверное, он вообще шёл по воде до берега.
Он много лет был ангелом. Его способности, наверное, теперь вошли в привычку.
Мне всегда было суждено стать ангелом; мой отец воспитывал и тренировал меня для того, чтобы однажды вознестись. И всё же я чувствовала себя не в своей тарелке. Дамиэль знал о жизни ангела больше, чем я — намного больше. Почему? Какова его история? Я очень мало знала о том, кем он был до вступления в Легион. Может, его тоже воспитывали как будущего ангела.
Он протянул мне руку.
— Галантность? — спросила я, приподняв брови.
— Ну, ты же моя жена.
Так странно слышать эти слова. Мы женаты, а едва-едва знаем друг друга. Нужно это исправить.
— Расскажи мне о своей жизни до Легиона, — попросила я.
— Ничего особенного. Моё происхождение было очень скромным, определённо не ровня твоей родословной.
Многие солдаты Легиона озлобились на меня из-за того, кем был мой отец. Они видели лишь блеск и гламур дочери архангела. Они не понимали огромного давления из-за необходимости соответствовать всеобщим ожиданиям.
Но Дамиэль не относился к таким солдатам. Он прекрасно понимал, что требовалось для превращения в ангела, и какие жертвы приходилось для этого принести. И, как и у меня, у него имелось Бессмертное наследие. Я была не особеннее его.
— Мы — мы оба — нечто большее, чем мы думали до сих пор, — сказала я. — Кинжалы видят в нас что-то необычное. Что-то особенное.
— Что-то Бессмертное, — добавил он.
— Да.
Когда он поднял ладонь, чтобы сотворить заклинание ветра и высушить меня, я увидела, что манжет его рукава оставался мокрым. И тут-то я поняла, что он свалился в воду, совсем как я. Просто он высушился и поспешил на берег, пока я не заметила.
И понимание этого заставило меня рассмеяться.
— Пропустил одно местечко, — поддразнила я, потыкав пальцем в его мокрый рукав.
Он посмотрел на влажное место.
— Действительно, — ответил он без капли стыда.
Затем Дамиэль быстро высушил себя магией. При этом он наблюдал за мной. Выражение его лица было весёлым, почти заигрывающим.
Нет, я явно вчитывалась между строк и видела там то, что мне хотелось видеть. Дамиэль действительно был красивым. И благородным. В храме Пожирателей Магии на прошлой неделе он готов был пожертвовать собой, чтобы спасти меня, и для меня это значило многое. Я такое не забуду. Я и не могла это забыть. Никто и никогда не приносил такую жертву ради меня.
Дамиэль отвернулся прежде, чем я успела прочесть ещё больше в его выражении. Взглядом он скользнул по нашему окружению, осматривая протяжённость земли. Это весьма разумное поведение при данных обстоятельствах. Мы были одни, на незнакомой, вражеской территории.
И всё же, даже зная это всё, я испытала неожиданный прилив разочарования. Он отвернулся. А я не хотела, чтобы он отворачивался.
«Берегись Драгонсайра, — слова моего отца эхом отдавались в моей голове. Я не могла от них отделаться. — Мастер-Дознаватель выследил, допросил и убил многих солдат Легиона. Он сеет недоверие. Он всюду видит плохое. Такова его природа».
В офисе полковника Спеллсторма я своими глазами видела, как Дамиэль допрашивает пленников. Я видела самые тёмные углы натуры Мастера-Дознавателя, и это напугало меня. Потому что Дамиэль мне небезразличен. Я не хотела видеть, как он утратит себя как личность, капитулирует перед своим внутренним врагом.
Все предупреждения моего отца и все мои страхи перед тем, в кого может превратиться Дамиэль, схлестнулись с тем, что я чувствовала к нему. Он был хорошим человеком. Я знала, что если постараюсь, то могу вытянуть на поверхность эту его доброту. И я знала, что могу помочь ему осознать, что он в душе хороший.
Дамиэль защищал меня. Мой отец защищал меня. Могли ли они оба пытаться защитить меня, но в то же время тащить в абсолютно противоположные стороны?
— Смотри, — Дамиэль показал на небо. Оно как будто загустело от магии, напоминая море ванильного пудинга, присыпанного шоколадной крошкой. Оно вибрировало, мерцало и натурально заставляло волоски на моей шее сзади вставать дыбом.
— Там назревает какая-то магия, — сказала я. — Нам нужно подняться повыше и попытаться понять, что это такое.
— Кто-то приближается.
Я проследила за его взглядом и увидела отряд из восьми солдат. Они были одеты как солдаты Улья, с которыми мы сражались на Найтингейле: те же красные униформы. У каждого солдата на куртке имелось два значка.
Первый значок обозначал магическую способность: от Поцелуя Вампира до Шёпота Призрака, в общей сложности восемь символов, и у каждого солдата имелся свой.
Символы на вторых значках я не узнавала, но их значение было очевидным. У всех восьми солдат имелся такой символ. Общий значок явно символизировал, что они относились к одному отряду. Восемь солдат Улья объединяли магию, чтобы сформировать группу. И эти группы сочетались с другими группами, чтобы стать ещё могущественнее. Мы видели эту кумулятивную мощь в работе во время нашего последнего сражения с Ульем.
Дамиэль показал на пещеру недалеко от берега, и мы побежали туда. Ангелы презирали самую мысль о том, чтобы прятаться в укрытии, но в данный момент мы не могли привлекать к себе внимание. Мы не могли допустить, чтобы Улей узнал о нашем приближении. Чтобы всё это сработало, и миссия увенчалась успехом, Улей должен оставаться расслабленным и ничего не подозревающим, не ожидающим атаки. В конце концов, мы сильно уступали по численности. Нам нужно оценить ситуацию перед тем, как нападать. А когда мы всё же предпримем что-то, фактор неожиданности будет нашим лучшим оружием.
Как только мы оказались внутри пещеры, я воспользовалась своей магией земли, чтобы сплести завесу из лиан, закрывшую вход. Внутри оказалось тесно и ни капельки не комфортно. Мы с Дамиэлем еле втиснулись и стояли так близко, что наши лица едва не соприкасались. Я ощущала его дыхание на своём лице.
— Можешь прекратить? — прошептала я.
— Прекратить что?
— Дышать.
— Ты хочешь, чтобы я перестал дышать?
— Щекотно же.
В его глазах заблестело веселье.
— Что? — потребовала я.
— Ты боишься щекотки. Этого не было в твоём личном деле.
— Я не люблю это афишировать.
Он кивнул.
— Понимаю. Это слабость. Ты хочешь это скрыть.
— Верно.
— И всё же ты сказала мне, — то веселье так и не ушло из его глаз.
— Наверное, не стоило этого делать.
— Да, не стоило, — согласился он. — Ангел не может позволить себе демонстрировать слабости, — его голос понизился. Дамиэль опустил голову и прошептал мне на ухо: — Но я рад, что ты доверилась мне.
От его дыхания по моей коже пробежала горячая дрожь.
— Ладно. Что ж, тогда… — я осознала, что моя ладонь прикасается к его спине. Я её тут же убрала. — Раз мы с этим разобрались, ты можешь перестать дышать?
Он фыркнул.
— Ты выдвигаешь наглые требования.
— Я знаю, что ты можешь задержать дыхание.
— Я могу, но с задержанным дыханием я не так хорошо чую запахи. И как тогда я узнаю, что патруль прошёл?
— Ты их слышишь.
— Я предпочитаю полагаться на несколько органов чувств разом. Я не хочу без необходимости ограничивать свои возможности. Уверен, ты понимаешь.
— Конечно, — я не вздохнула, даже чуточку. Мы стояли так близко, что он бы это почувствовал.
— Если, конечно, нет другой причины, по которой близость ко мне вызывает у тебя дискомфорт. Помимо щекотки на лице, — он приподнял брови, поощряя меня пояснить.
— Нет. Вовсе нет.
— На шее у тебя такая же щекотка, как на лице? — он опустил взгляд, скользя им по очертаниям моего горла, и это движение было таким плавным, что ощущалось как визуальная ласка.
Мое сердце ёкнуло.
— Прошу прощения? — сумела прокаркать я.
— Ты могла бы повернуться ко мне спиной. Тогда я не буду дышать тебе на лицо, — объяснил он.
Мысль о том, что Дамиэль будет позади меня, заставляла меня нервничать, и не потому, что я опасалась получить нож в спину.
— Но если ты будешь позади меня, ты будешь дышать мне в шею. Это тоже щекотно.
Он приподнял брови.
— Какие странные у тебя слабости.
Дамиэль повернулся ко мне спиной. Теперь я оказалась позади него.
Он уже не дышал на меня — или, что ещё хуже, не смотрел на меня. Но теперь мне некуда было девать руки. Маленькая пещера оказалась очень тесной, и Дамиэль занимал всё место передо мной. Не могла же я обвить его руками и обнять сзади. И положить руки ему на плечи я тоже не могла. Сложить руки перед собой — не вариант, потому что тогда мои ладони окажутся на уровне его задницы, и Дамиэль может подумать, что я пытаюсь его пощупать. Я не хотела прижиматься к нему грудью, но именно это случится, если я сложу руки за своим телом.
Так что я довольствовалась тем, что сложила руки перед собой в районе груди и тыкала Дамиэля в спину. Не идеальный вариант, но хотя бы не так интимно.
Дамиэль тихо хмыкнул в ответ на моё решение.
Я подавила вздох, который он явно ощутил бы в такой близости. Как же проще всё было, когда я боялась Дамиэля, и не было этой нелепой влюблённости в него. Мои чувства, моё влечение к нему заставляло меня ставить под сомнение и подвергать чрезмерному анализу абсолютно всё.
Остаток времени в пещере мы провели в тишине. В конечном счёте, патруль Улья прошёл мимо нас, так что мы с Дамиэлем выбрались из своего укрытия и поднялись на возвышенность.
Патруля нигде не виднелось, но то, что мы увидели, встревожило нас ещё сильнее. Мы стояли посреди глуши, прямо на границе между морем и сушей. Позади нас до самого горизонта тянулась вода. А перед нами, над прерией, огромная колонна света выстрелила в небо.
Магия. Магия бурлила в небе. Улей создавал какое-то колоссальное заклинание.