Английский замок. Средневековая оборонительная архитектура

Глава 3. АНГЛИЙСКИЙ ЗАМОК ПОСЛЕ НОРМАНДСКОГО ЗАВОЕВАНИЯ

Замком принято называть частную крепость, построенную ее хозяином в качестве опорного пункта. Очень часто одновременно такое сооружение являлось и резиденцией ее владельца. В Англии времен Нормандского завоевания этот тип укрепления обозначался словом castel, которое, очевидно, является синонимом латинского термина castellum (лат. укрепление). Авторы хроник XI и XII столетий часто для обозначения таких укреплений оперируют словами castrum, munitio, municipium. Появление замков явилось свидетельством установления феодальной системы. Лорд (сеньор) строил себе жилище отдельно от своих вассалов. Таким образом он обеспечивал себе защиту от нападений со стороны других лордов, которые, естественно, с удовольствием увеличили бы собственные владения за его счет. Кроме того, ему было необходимо иметь укрепленный пункт, чтобы при необходимости противостоять враждебным действиям со стороны собственных вассалов. Замок сеньора должен был служить также постоянным напоминанием вассалам об их подчиненном положении по отношению к лорду. Замок мог быть построен внутри бурга или отдельно от него как фортификационное сооружение, принадлежавшее одному лицу, в то время как бург обеспечивал защиту и укрытие сразу для большой группы людей. Таким образом, для жителей бурга замок являлся одновременно средством защиты и устрашения. В других случаях замок возводился сам по себе, как, например, замок Пик в Дербишире возник там, где не было никакого бурга. В этом случае замок обеспечивал защиту только для небольшой группы людей.

Неограниченное количество замков подразумевает появление большого количества независимых господ, неподконтрольных высшей власти и всегда готовых вцепиться друг другу в глотку. Однако лорд-феодал подчинялся королю, и его замок теоретически также принадлежал королю. Выше в этой книге уже упоминался Питрский эдикт Карла Лысого от 864 г., где говорилось, что все укрепленные замки, построенные без разрешения короля, подлежали сносу. Это в какой-то мере помогло избежать полной анархии, узаконить строительство феодальных замков и защитить права отдельных феодалов в период, когда средневековое феодальное общество переживало период своего становления. Если не де-факто, то хотя бы де-юре король объявлялся хозяином всех замков в своем государстве.

Замок, или принадлежавшая частному лицу крепость, являлся неотъемлемой частью общественной жизни и особенно ведения войн в средневековой Франции начиная с середины IX века. Однако в Англии о нем ничего не было известно вплоть до середины XI века. Датчане, совершавшие грабительские набеги на территорию страны, приходили с севера и с востока и затем продолжали свой путь во Франции. Это означает то, что они были знакомы с феодальным обществом времен последних королей династии Каролингов. От них они могли почерпнуть знания об использовании частных крепостей. В любом случае, когда норманны вторглись в Англию с территории своего герцогства в континентальной Европе, они принесли с собой четко организованную модель общества с ее наиболее яркой отличительной чертой — феодальным замком.

Как было видно, в течение всего периода саксонского и датского владычества характерным оборонительным фортификационным сооружением являлся бург, который обеспечивал защиту целого сообщества его обитателей. Можно с легкостью предположить, что представители английской и датской знати проживали в двухэтажных домах, похожих на тот, что изображен на знаменитом гобелене из Байо.

Там есть сцена, где король Гарольд и его приближенные пируют на верхнем этаже, в то время как нижний этаж, очевидно, использовался в качестве погреба или кладовой (см рис. выше)[26].

Возможно, что такой дом, прототип большего по размеру жилого дома знати времен Средневековья, иногда в целях обеспечения защиты был окружен изгородью или частоколом. Но это здание ни в коем случае не является замком. В XI и XII веках для любого англичанина слово «замок» ассоциировалось с особым видом крепости, имевшей более или менее общий внешний вид и план. Более свободное использование в последующие времена слова «замок» для обозначения как древнейших поселений, так и резиденций средневековой знати тогда еще не успело укорениться.

К первым замкам на английской земле, очевидно, относятся сооружения, возведенные нормандскими фаворитами короля Эдуарда Исповедника еще до завоевания. Они не успели возбудить среди населения страны чувства обеспокоенности и тревоги. В 1048 г. некоторые иностранцы, или «валлийцы», как называли их англичане, селившиеся на землях Свена Годвинсона в Херефордшире, построили замок (castel). Так это название впервые появилось в «Англосаксонской хронике». Оттуда они совершали опустошительные набеги на окрестные территории. То, что эти люди были французами, явствует из следующих событий 1052 г. Среди требований, выдвинутых Годвином королю в Глостере, было и следующее: «Французов из замка надлежит оставить в покое». Далее, в том же году отмечалось, что «французы из замка» оказали поддержку войскам короля в обороне границ от набега валлийцев. Сам факт, что опорный пункт французов называли просто «замком», говорит о том, что англичане в то время еще не знали подобных построек. Однако вскоре вслед за первым замком в стране стали строиться другие. Когда в 1052 г. Годвин вернулся из изгнания и снова завоевал расположение короля Эдуарда, проживавшие в Лондоне французы покинули город. Архиепископ Кентерберийский Роберт Жюмьежский отправился на восточное побережье. Некоторые решили уехать в замок Пентекост на западе страны, который, вероятно, был схож с крепостью в Херефордшире. Другие поехали на север, в замок Роберта, который сейчас принято называть замком Клэверинг в Эссексе. Предполагается, что херефордширский замок находился в Эвиас-Гарольде, примерно в 20 километрах южнее Херефорда. К северо-западу от деревни и сейчас возвышается огромный холм, где некогда находился нормандский замок.

Возможно, эти два замка не были единственными построенными в Англии еще до времен завоевания. В частности, при упоминании Эрендела в «Книге Страшного суда»ясно говорится о наличии там замка, построенного еще до времен Нормандского завоевания[27].

Ордерик Виталий, рассказывая о Дувре, говорит о городе так, будто там уже был свой замок в тот момент, когда Вильгельм Завоеватель штурмовал его сразу же после битвы при Гастингсе[28].

Ордерику принадлежит важное и недвусмысленное высказывание о том, что в 1068 г. «крепости, которые галлы называют castella, были мало распространены в провинциях Англии. В этой связи говорится также и о том, что англичане, несмотря на всю свою смелость и воинственность, оказались слишком слабыми, чтобы оказать сопротивление своим врагам».

Это заявление, казалось бы, поддерживает теорию о том, что бурги времен войн с датчанами были именно замками. Вряд ли можно оспаривать тот факт, что их было немного, или то, что англичане так и не сумели использовать их для организации обороны от вторгшегося противника. Но на самом деле после того, как Вильгельм вторгся в Англию, его военная стратегия состояла в том, чтобы возводить на завоеванной территории замки. Многие из них были возведены там, где находились бурги, и если бы эти два понятия обозначали одно и то же, то в строительстве замков не было бы необходимости. Arcem condidit, castellum construxit, rmi-nitionem firmavit — эти выражения вновь и вновь использовались для того, чтобы описать то, как строились новые укрепления. В глазах Вильгельма сила монарха заключалась в количестве замков, которые он контролировал.

В случае войны замки можно было использовать как опорные пункты. Первое, что сделал Вильгельм, высадившись в районе Гастингса, было возведение там замка (рис. на с. 60). В свою очередь, Гарольд, несмотря на то что, как свидетельствует нам гобелен из Байо, он видел замки и был знаком с осадной тактикой Вильгельма, больше полагался на стену щитов своих воинов и на защиту валов и рвов старых земляных укреплений, проходивших перед позициями его армии.

После своей коронации в 1067 г. Вильгельм остановился в районе Баркинга, близ лондонских стен. К тому моменту держать жителей Лунденбурга, чьи стены восстанавливал король Альфред, в повиновении было решено силами гарнизонов возводившихся близ него двух крепостей. Одной из них был Уайт Тауэр, а второй, по всей вероятности, замок Бейнардс, расположенный около того места, где сейчас находится Блэкфрайарз[29].

Затем герцог отдал распоряжение о строительстве мощной крепости в районе Винчестера. В данном случае замок располагался внутри стен бурга.

Действия герцога Вильгельма в 1068 и 1069 гг. имели большое значение с военной точки зрения. В 1068 г. ему удалось подавить сопротивление жителей города Эксетера. Город был окружен стеной, сооруженной еще во времена Древнего Рима. Его жители сумели достроить к ним новые укрепления — стены с бойницами и башни. Горожане сами защищали стены, которые армия герцога пыталась захватить в течение 18 дней. Когда же, наконец, ключи от города были вручены Вильгельму, первое, что он предпринял, был выбор места внутри городских стен для строительства замка. Покидая город, герцог, как и в Винчестере, оставил там своего констебля, который отвечал за строительство. Одновременно этот человек должен был держать в повиновении население бурга. После Эксетера Вильгельму пришлось отправиться на север, чтобы подавить восстание в Йорке. Восставшие представляли собой разношерстную армию грабителей. Их опорные пункты располагались в глухих лесных массивах и в устьях рек. Другие нашли пристанище в крупных городах, которые они попытались укрепить для организации в них обороны. Поскольку Вильгельм двигался на север страны, он основал замки в Уорике и Ноттингеме. Кроме того, по его приказу была построена крепость в Йорке, а на обратном пути он основал замки в Линкольне, Хантингдоне и Кембридже. Едва Вильгельм покинул Йорк, как там вновь начались волнения. На этот раз восставшие объявили себя сторонниками Эдгара Этелинга и обратились за помощью к датчанам. Правитель Йорка Вильгельм Мале оказался в плотном окружении осаждающих. Завоеватель поспешил на помощь своему вассалу. В результате второго визита Вильгельма Нормандского в Йорке был заложен еще один замок. Однако к приходу датчан оба укрепления были мало готовы для использования. Гарнизон одного или даже обоих замков опрометчиво поспешил дать бой захватчикам прямо в городе и был истреблен. Знаменательным фактом является то, что оба замка были оставлены открытыми и пустыми. Ни жители Йорка, ни датчане никак не воспользовались этими укреплениями. Когда Вильгельм Завоеватель вновь вернулся на север, чтобы наказать восставших, он приказал восстановить оба замка. Вскоре, во время своего похода в Уэльс, он основал замки в Честере и Шрусбери.[30]

Что же находится сейчас там, где Вильгельм Завоеватель основал первые на английской территории замки? В Гастингсе, на холме, который отделяет старый город от современного, расположены развалины построенного в более позднее время каменного замка, земляные укрепления которого, вне всякого сомнения, были возведены при Вильгельме. В северо-восточном углу сохранились остатки искусственного холма. В дальнейшем на нем была построена новая крепостная стена. Развалины замка в Винчестере также относятся к более позднему периоду, чем времена Вильгельма Завоевателя. В Эксетере главные ворота и большая часть примыкающей к ним каменной кладки, несомненно, остались еще с «ранних нормандских времен». В Лондоне сохранился Уайт Тауэр, строительство которого, по всей вероятности, планировалось самим Вильгельмом. Однако возведение замка было окончено только в правление его сына. Однако каменные крепости Лондона и Эксетера являлись исключением.

Замки на севере страны, такие как Уорик, Йорк, Линкольн, Хантингдон, Кембридж и Шрусбери, имеют сходный план. Он включает двор (или огороженное пространство)[31] и расположенный на линии его внешних укреплений высокий холм. Этот холм находится далеко от главного входа.

В Ноттингеме восстановить план прежнего замка не так уж просто. Но в других случаях, даже несмотря на сделанные в период Средневековья новые пристройки из камня, ядром крепости всегда являются земляные сооружения такого типа: мотт, то есть холм, с примыкающим к нему двором (бейли). В замке Линкольн два таких холма. А в Йорке были возведены сразу два замка, по обоим берегам реки. И в каждом из них также имеется свой холм. В замке, расположенном к северо-востоку от реки, на холме возвышается каменная башня, построенная позднее. На холме юго-западного замка никогда не было каменных укреплений. В настоящее время на территории его внешнего двора стоят жилые дома.

Наличие в Йорке двойного замка является большим соблазном для тех, кто является сторонником теории о том, что замок и бург подразумевают одно и то же понятие. Расположение укреплений по обоим берегам реки очень напоминает о временах Эдуарда Старшего. Поэтому Йоркские замки часто называют бургами времен Эдуарда Старшего. Некоторые ученые считают, что подобные земляные сооружения должны были существовать и в Ноттингеме, Стэмфорде и в других местах. Такие утверждения вряд ли являются здравыми. Если бы Вильгельм решил следовать примеру Эдуарда и Этельфледы, он бы просто распорядился отремонтировать оба замка-бурга в Йорке, тем самым восстановив их обороноспособность[32].

Герцог должен был позаботиться о подавлении мятежного духа среди населения бурга, а также организовать оборону против возможных набегов викингов из Дании. Сейчас невозможно сказать о том, какой из Йоркских замков он основал первым. На узкой полосе земли, расположенной между реками Уз и Фосс за пределами бурга между ним и рекой, выросла одна крепость. Другая, которая в более поздние времена получит название Олд-Бейл, возможно, с самого начала возводилась внутри старых укреплений южного бурга. Позднее у подножия внешней стороны ее холма прошла городская стена, которая окружила территорию ее двора. В любом случае различия между крепостями Вильгельма и бургами, внутри которых они возводились, очень значительны. В Линкольне замок занимает угловую часть старой римской крепости. В Кембридже холм возвышается в самой высокой точке огороженной территории, которую прежде занимал бург. Вокруг него сохранились земляные укрепления более ранних времен. Кроме того, ясное доказательство того, что бург и замок являются разными понятиями, можно найти в «Книге Страшного суда». Помимо ссылки на то, что принято называть боро, или бург, в одном из месте говорится о burgum circa castellum, то есть расположенном близ замка бурге. Конкретно здесь речь идет о замке Тутбери в Стаффордшире, являющемся ярким примером замка типа «мотт и бейли». Важно то, что замок, построенный на довольно обширной территории и окруженный с двух сторон глубоким рвом, скорее всего, был воздвигнут на месте, где прежде находилась ранняя крепость или бург, а сам «бург рядом с замком» вырос под его защитой там, где сейчас находится деревня Татбери. Он был построен на склоне холма, возвышавшегося над рекой Дав.

Таким образом, своими замками Англия обязана нормандцам. Поскольку это понятие обозначало укрепление, построенное по определенному плану, для уха англичанина оно имело вполне определенный смысл. Во многих случаях замки располагались в непосредственной близости от бургов или укрепленных поселений. Однако замок являлся укреплением, построенным по распоряжению короля для определенного лица, обязанностью которого было одновременно защищать город и обеспечивать покорность его населения. Или, как в случае с Тутбери или Конисбро, замок строился на всей территории, которую прежде занимал бург. Но в таких случаях план города полностью менялся. Жилые постройки горожан переносились за пределы его ограды. Как свидетельствует «Книга Страшного суда», в Йорке, Линкольне и других местах, где замок строился на территории бурга, некоторые дома разрушались для того, чтобы освободить место для возведения новых земляных укреплений.

Обычно план замка напоминал цифру «восемь» с удлиненной и расширенной нижней частью, где располагался замковый двор (бейли). Часто, как в случае с крепостью Беркемстед (см. рис. выше), там, где двор и холм окружал широкий ров с водой и другие земляные укрепления, двор по форме напоминает еще более сильно «раздувшуюся» нижнюю часть восьмерки. И только в тех случаях, когда крепость была мала или не имела особого значения (например, замок Мексборо), двор представлял собой лишь «внешний двор» рядом с холмом. В замке Эник (рис. на с. 153) холм являлся частью внешних укреплений ограды замка. Он располагается на склоне холма, раскинувшегося над рекой. При этом он расположен так, что отделяет внешний (западный) двор крепости от внутреннего, восточного и практически полностью заполняет пространство между ними. Примерно такую же схему имеет и замок Беркли (рис. на с. 228). Если больший холм замка Линкольн (рис. на с. 62) переместить к центру части, а крепостные стены развернуть внутрь, навстречу ему, полученная схема будет соответствовать схеме замка Эник. Однако как в Энике, так и в Беркли внешний двор является дополнением к укреплениям, построенным ранее, либо он был возведен позднее поверх таких укреплений, подобно земляным сооружениям в Гастингсе. Построенные в более поздние времена каменные защитные сооружения просто не дают разгадать оригинальный замысел обеих крепостей.

Несмотря на то что замки имели четкий план и обладали общим сходством, их размеры могли значительно отличаться друг от друга. Холм должен был быть достаточно мощным, чтобы на нем была установлена мощная башня, или донжон. Во дворе замка располагались помещения для гарнизона, а также необходимые хозяйственные постройки. Сам двор, который обычно имел овальную форму, был окружен невысоким земляным валом, а снаружи рвом с контрэскарпом на внешней стороне. Вокруг холма замка тоже шел ров, который в двух местах соединялся с основным рвом. Вход в замок располагался в противоположном холму конце двора.

Иногда имели место некоторые отклонения от классического плана замка: холм мог располагаться внутри общей огороженной территории. Например, в случае с замком Пикеринг он располагался прямо в центре. Вход в замок также мог находиться в других местах. Все зависело от конкретных условий местности. Иногда замок имел несколько дворов, которые располагались бок о бок и отделялись друг от друга рвами, как это имело место в замке Клан (см. рис. выше), или они следовали один за другим, как, например, в замке Монтгомери. Иногда небольшой двор выполнял функцию внешнего укрепления по отношению к холму замка и другому двору[33].

Замок Клан. План

Но общая структура замка была в основном одинаковой. Холм мог иметь различную высоту, достигать значительных размеров, как, например, в Тетфорде, или быть более скромным, как в Бреконе или Трекасле. Обычно этот холм имел искусственное происхождение. Но иногда строители при воздвижении замков предпочитали использовать и естественные возвышения. Например, в замке Хедингем в Эссексе холм, на котором был установлен поздний донжон квадратной формы, имел частично естественное происхождение. В то же время огромный холм расположенного неподалеку замка Маунт-Бурс является искусственным. Размеры двора также могли быть различными. В замках Линкольн и Татбери двор был просто огромным. Уоркуорт (рис. на с. 74) и Дарем (рис. на с. 242) имели дворы средних размеров. В случае с замком Трекасл (см. рис. выше) внутренний двор был весьма компактным.

Существуют примеры, как, например, в Клиффорде недалеко от Нортгемптона, когда от замка остался только холм. В таких случаях двор мог исчезнуть в результате сельскохозяйственных работ в более позднее время, и только наиболее значимая часть земляных сооружений не подверглась разрушению. Но вполне вероятно, что в данном случае речь могла идти о необходимости иметь на данной местности лишь холм и башню. А поскольку большой гарнизон был не нужен, то не нужен был и двор. В любом случае размер двора замка зависел от того, насколько важным было его местонахождение и, соответственно, насколько значительным должен был быть его гарнизон.

При любых условиях главным элементом замка этого типа являлся холм. То, как выглядели эти возвышения, можно увидеть на знаменитом гобелене из Байо. Достоверность этих изображений подтверждают многочисленные сохранившиеся развалины, а также из описания авторов хроник (рис. на с. 60). При этом следует отметить два момента:

1. Все изображенные замки были возведены в Нормандии или в Бретани либо, как в случае с замком Эстенгастер (Hestengaceaster), были построены нормандскими мастерами.

2. Возведенные укрепления были выполнены из дерева, а не из камня.

Нельзя сказать, что на знаменитом полотне изображение замков было выполнено с фотографической точностью. Однако его авторы, несомненно, знали тот тип строений, которые они пытались изобразить. Независимо от того, изображали ли они замок Доль или Динан, Байо или Гастингс, — во всех случаях речь идет явно о классическом типе нормандской крепости. Два этих пункта ясно дают понять, что 1) эти сооружения были чуждыми для Англии и англичан того времени и что 2) принятое утверждение, будто англичане строили земляные сооружения, а нормандцы возводили на них крепости из камня, можно легко оспорить, поскольку крепости из камня являлись исключением и для самой Нормандии[34].

Изображение расположенного в Бретани замка Динан (рис. на с. 70) представляет собой как бы разрез большого, похожего по форме на пудинг холма, окруженного рвом и обнесенного со стороны двора невысоким земляным валом. На холме высится башня, выполненная явно из дерева. По периметру холм вокруг башни обнесен мощным забором. Таким же способом, по описанию Цезаря, было выполнено ограждение крепости Алезия. Для того чтобы попасть в замок, нужно было подняться по крутой лестнице, которая, возможно, была выполнена из досок с прибитыми на них деревянными полосками-ступенями. Лестница вела через ров во двор замка. Сам холм, что доказано многими сохранившимися примерами, имел слишком крутые склоны, чтобы туда можно было легко подняться. А лестница, обеспечивающая защитникам замка доступ ко двору, вряд ли могла быть легко преодолена нападающей стороной. Она переходила в деревянную площадку на краю холма, которая служила дополнительным укреплением перед частоколом. На картине, где изображено строительство замка Гастингс, его деревянная башня и ограждение все еще находятся в процессе возведения. Рабочие выкапывают ров и используют землю для строительства почти законченного холма. Они утрамбовывают его лопатами (рис. на с. 60).

Во Франции замковый холм назывался мотт (motte, от слова «грунт» или «дерн», из которого он строился). Поэтому появилось слово «Ламотт» (Lamotte, то есть la motte), которое вошло в географические названия, подобные английскому Маунт-Бурс (Mount Bures, mount в переводе «холм, гора»). Однако чаще средневековые авторы для обозначения понятия мотт прибегали к словам dunio или domgio, являвшимся искаженными формами латинского слова dominio (владение). Постепенно оно превратилось во французское понятие donjon или английское dungeon (то есть «донжон»). Холм в замке Кентербери до сих пор ошибочно называют Dane John. Холм, на котором возводилась мощная башня, был символом господства и центром владений феодала. В итоге слово, обозначавшее некогда холм, стало употребляться применительно к этой башне. Когда в более поздние времена эта башня превратилась в величественное массивное сооружение прямоугольной или круглой формы, она сохранила за собой прежнее название. Значение английского слова dungeon, которое вплоть до XVII века часто употреблялось применительно к главной башне замка, странным образом поменялось. Со временем оно стало обозначать подвалы и кладовые в основании башни. В наше время это слово все меньше напоминает нам о том, что оно обозначало владения строителей замков, и все больше о той жестокости, с которой они правили в своих владениях.

Можно смело предположить, что в XI и в начале XII века по вышеописанному общему плану было возведено множество замков.

Конечно, имели место случаи исключений из общих правил. Иногда укрепления замков периода Нормандского завоевания строили из камня. Крепости Лондона и Колчестера (рис. на с. 71) с самого начала имели донжоны квадратной формы. В замке Ричмонд (рис. на с. 128) часть стены, а также нижняя часть прямоугольного основания главной башни были построены из камня, несомненно, в XI веке Аленом Бретонским (Аленом Рыжим). В некоторых других примерах XI столетия при строительстве укреплений часть из них также возводилась из камня. Например, каменными были участки крепостных стен замков Темуорт и Линкольн. Однако об этих сооружениях позже будет рассказано более подробно. Здесь же будет достаточно отметить, что в большинстве случаев каменные укрепления относятся к позднему периоду нормандского владычества или ко времени Плантагенетов и представляют собой дополнение к ранне-нормандским земляным укреплениям. В частности, в замке Ньюкасл сохранилась часть первоначальной постройки замка, рядом с которой в конце XII века был возведен донжон. В замке Уоркуорт, который можно считать классическим примером среди подобных построек на территории Англии, частично сохранились прежний холм и двор. На прежнем холме в начале XV века была возведена мощная башня, а по периметру старинного замкового двора примерно в 1200 г. была построена новая каменная стена. На территории замка размещались несколько тщательно отстроенных прекрасных зданий, дата возведения которых относится к двум или трем периодам (рис. на с. 74).

Замок Уоркуорт представляет собой как бы краткое изложение истории строительства замков начиная с нормандских времен, когда она начиналась, и вплоть до периода позднего Средневековья, когда замки превратились в огромные дома владельцев поместий. Поэтому мы вновь и вновь будем возвращаться в своем повествовании к замку Уоркуорт.

Иногда, в очень редких случаях замок строился не на одном, а на двух холмах. В крепости Линкольн (рис. на с. 62) меньший из них находится в юго-восточном углу ограды. Возможно, именно здесь когда-то высился самый первый донжон. Более обширный холм, достигавший значительной высоты и имевший очень крутые склоны, находится к западу от центра южной стены. Оба холма, как это было принято, частично находятся внутри огороженной территории, защищенной валом. На них высятся каменные стены. Больший холм в конце XII столетия был увенчан каменным укреплением, называемым «шелл-кип» (shell keep). Это, возможно, было обусловлено незащищенностью и открытым расположением замка, обеспечивающего внешнюю оборону города с запада и юго-запада. Отсюда и необходимость иметь мощные укрепления на этом направлении. В замках Понтефракт и Льюис также имеется по два холма, расположенных на разных концах его территории. В обоих замках поздняя каменная башня была построена на западном холме, со стороны ближнего к городу склона. Оба замка имеют определенное сходство, в обоих случаях восточный холм возвышается над речной долиной, для защиты которой построен замок. Не является точно установленным тот факт, что оба холма относятся ко временам самой первой постройки. Было бы естественным предположить, что первоначально холм возводился с ближайшей к долине стороны, где склоны были более крутыми и, соответственно, для строительства укрепления требовалось меньше усилий. В то же время для того, чтобы напасть на замок и на город, противник должен был предпринять атаку с запада, с возвышенности, обеспечивавшей господство над замком, а следовательно, и над городом. Поэтому через некоторое время с этой стороны также был возведен холм, а старые сооружения превратились во второстепенные постройки.

В замке Льюис (см. рис. выше), где склон возвышенности, на которой он построен, является крутым и обрывистым, западный холм располагается выше и контролирует более обширную территорию, чем холм в северо-восточном углу крепости. У замка Линкольн, где силы противника не смогли бы обеспечить себе преимущество, атакуя с господствующих высот, больший холм просто занимает нужную позицию, прикрывая самую незащищенную часть территории замка и контролируя обширную площадь вокруг него. Между основаниями этих двух холмов едва ли больше 60 метров. А в случаях с замками Льюис и Понтефракт между холмами умещается весь двор крепости. Таким образом, можно предположить, что в крепостях Льюис и Понтефракт оборону по обеим сторонам ограды осуществляли две крупные башни и что, соответственно, оба холма задумывались изначально. Однако такое объяснение не подходит к двум холмам крепости Линкольн. Следовательно, мы можем сделать вывод, что уже после основания замка Линкольн его хозяева-нормандцы воздвигли новый холм на месте, обеспечивавшем более надежный контроль над склонами возвышенности и подходами к долине реки Трент.

Факт наличия более чем одного крепостного двора, как, например, в замке Клан (рис. на с. 67), где два небольших двора, отделенные один от другого рвами, прикрывают южную и западную сторону холма замка, может быть объяснен либо нестандартными условиями местности, либо необходимостью значительно укрепить оборону крепости. Эти дополнительные оборонительные сооружения, скорее приносящие дополнительные неудобства в мирное время, в случае осады давали значительные преимущества обороняющимся и создавали дополнительные сложности нападающей стороне, поскольку могли служить еще одним опорным пунктом обороны. В замке Билт (Builth) (см. рис. выше), где земляные фортификационные сооружения занимают относительно небольшую площадь, а рвы вокруг холма и замкового двора имеют достаточную глубину, главный двор замка представляет собой узкую площадку, занимающую небольшой участок в южной части холма. В западной части находится несколько меньшая по размерам и более узкая площадка. Между ней и главным двором замка прорыт широкий ров, который расположен поперек по отношению к внутреннему и внешнему рвам крепости.

Поскольку территория замка имеет почти круглую форму, а замковый холм расположен к северо-западу от ее центра, то вторая площадка оказалась как бы стиснутой. В этом месте ров между ней и контрэскарпом, идущий вокруг холма и двора, является очень узким. В обычных случаях, когда территория крепости и ров вокруг нее имели правильную круглую форму, к которой примыкал огороженный рвом двор, дополнительная площадка, как было отмечено, обычно располагалась за пределами обоих рвов. Обычно она имеет собственный ров, который связан с двумя другими рвами замка. Типичными примерами нормандского замка с симметрично расположенными площадками являются замки типа «мотт и бейли» Мексборо, Лилбурн в Нортгемптоншире, Галлатон в Лестершире (см. рис. выше) и другие. Здесь дополнительная платформа представляет собой что-то вроде нароста на одной из сторон, где пересекаются две окружности. Такая площадка является внешним укреплением, построенным там, где было необходимо укрепить оборону замка. Не исключено, что на таких площадках защитники замка устанавливали камнеметные машины, поскольку незначительная ширина рва на таких участках делала расстояние до осаждающей армии минимальным по сравнению с другими участками территории крепости. Эти машины оказались бы лишними на территории главного крепостного двора, так как помешали бы развертыванию там основных сил гарнизона.

Некоторые исследователи считают замок типа «мотт и бейли» естественным развитием германских традиций, хотя сейчас уже трудно проследить эту связь на более раннем периоде вне территорий Франции и Нормандии. В самой Нормандии сохранилось много развалин таких замков. Знаменитый замок Донфрон (Domfront) в департаменте Орн, заложенный Гийомом Тальвой (ум. 1030), основателем дома Беллем (Belleme), возможно, тоже имел такую форму. Как и у замка Ньюкасл, там тоже была прямоугольная каменная башня, построенная в XII веке на месте первой башни[35].

Автор монографии о замке Донфрон перечисляет еще пять похожих холмов, которые находились или должны были находиться в том же административном округе. Два из них, поросшие деревьями, сохранились до наших дней в Сет-Форже и Люсе. В Сет-Форже церковь и замок расположены рядом, так же как и в Эрлс-Бартоне в Нортгемптоншире. В Люсе сохранились следы замкового двора. В случае с замком Ла-Барош крепость практически целиком расположилась на вершине огромного холма. Ее можно сравнить с большим холмом Рестормел в Корнуолле. Склон естественного холма был искусственно сделан крутым и окружен рвом, подобно древнему контурному форту. Важно отметить, что на этих искусственно созданных холмах в южной части Нормандии не осталось «ни развалин, ни следов строительства в камне». Отсюда напрашивается очевидный вывод. Здания, когда-то построенные там, были деревянными и поэтому более подверженными воздействию пожаров и непогоды. Другой гипотезы, объяснявшей ту быстроту, с которой такие замки строились на территории Англии после Нормандского завоевания, или ту легкость, с которой они разрушались, нет. Вассалы Вильгельма в Нормандии возводили против него укрепления с такой скоростью, что просто невозможно предположить, что эти укрепления строились из камня. В 1061 г. Роберт, сын Жируа, один из представителей высшей знати Алансона, объединился в борьбе против Вильгельма с анжуйцами. Он укрепил свои замки Ла-Рош-сюр-Иже и Сен-Сенери. Его кузен Арнольд, сын Роберта, изгнанный из замка Эшоффур, тайно вернулся и сжег свой замок. А та скорость, с которой два замка в Йорке были построены, разрушены и отстроены заново, явно говорит о том, что работы с камнем такими быстрыми темпами провести было невозможно.

Все перечисленное выше можно свести к следующим пунктам:

1. Замок является для Англии зарубежным заимствованием, ввезенным в страну во время Нормандского завоевания.

2. В своей простейшей форме замок состоял из окруженного рвом холма (известного как мотт) и двора.

3. Укрепления замков на раннем этапе полностью строились из дерева и сохранились только в редких случаях.

Теперь можно рассмотреть свидетельство, которое при отсутствии сохранившихся остатков деревянных строений доказывает существование деревянных укреплений и описывает то, как они использовались. Прежде всего следует обратить внимание на башню замка, возводившуюся на холме. Помимо изображений на гобелене из Байо сохранились некоторые хроники из Северной Франции, относящиеся к началу XII века, где подробно описываются характерные черты и укрепления этого сооружения. Так, Жан де Кольмьё описывает замок Мершем, построенный рядом с церковью. «Существовала традиция, — пишет он, — по которой знатные и богатые люди в этой провинции, которым приходилось жить в постоянной вражде и войнах, поскольку они стремились обезопасить себя от своих врагов и с помощью силы либо завоевать владения равных, либо угнетать стоявших ниже, насыпали холм как можно выше, выкапывали вокруг него широкий и глубокий ров. Вместо стены они укрепляли вершину холма высокой оградой (vallo) из плотно пригнанных деревянных досок. По периметру ограды по возможности строились башни. Внутри ограды строили дом или цитадель (arx), который позволял контролировать всю территорию». К воротам сооружения, которое автор называет латинским словом villa, означающим жилье, а не крепость, можно было приблизиться только по мосту, который, начинаясь с внешней стороны рва, постепенно поднимался все выше. Мост поддерживали расположенные парами или тройками опоры, которые крепились под ним через определенные интервалы и постепенно поднимали его под определенным углом, пока, наконец, мост не достигал вершины холма на уровне ограды. Следует отметить, что в описании данного замка отсутствует упоминание о дворе. Кроме того, ясно, что здесь речь идет не о простом укреплении или убежище на случай войны, а именно о резиденции, в которой проживал местный лорд. Башни по периметру ограды упоминаются не как постоянный или необходимый элемент архитектуры. Жилище внутри ограды могло представлять собой как мощную башню, так и простой дом. Далее следует длинный пассаж, свидетельствующий о наличии ворот в ограде, к которым можно было попасть через мост. И наконец, описание относится не просто к какому-то одному замку, а к целому ряду расположенных относительно близко друг от друга строений.

Далее в повествовании подчеркивается, что сам замок, помимо выполнения чисто военных задач, служил хозяину и как жилище. Там рассказывается о том, как епископ Теруана Иоанн Варнетонский (ум. 1130), впоследствии причисленный к лику святых, прибыл на конфирмацию в церковь Мершема и был принят в замке. После окончания конфирмации он вернулся в замок, чтобы сменить облачение и провести церемонию освящения территории церкви. Когда он возвращался в замок по мосту, высота которого надо рвом в центральной части составляла примерно 10 метров, то под весом толпы зевак, собравшихся, чтобы поглазеть на священника, к изумлению свидетелей и к радости недругов епископа, мост надломился. Священник и его свита под оглушительный грохот ломающихся балок, досок и опор оказались на дне рва. Таким образом, замок фактически служил резиденцией человека, который мог позволить себе удовольствие принимать в своем доме епископа, но при этом не был в состоянии проживать в обычном незащищенном доме. Его жизнь проходила в постоянных междоусобных войнах с соседями, поэтому ему пришлось устроить себе максимально комфортное жилище на огороженной территории. Жан де Кольмьё не уточняет в своем рассказе, представляла ли собой крепость в Мершеме башню. Однако Ламберт Ардрский оставил описание величественной трехэтажной деревянной башни, построенной Луи из Бурбурга для господина Ардра, Арнульда, примерно в 1099 г. Постройка была сложной по конструкции, и ее возведение на огромном холме потребовало значительного труда. В нижней части башни располагались подвалы, склады и амбары с зерном. На втором этаже находились основные жилые помещения, в том числе главный зал, кладовые, а также большая спальня Арнульда и его супруги. Здесь же были и две комнаты для прислуги. Из спальни можно было попасть в помещение с очагом, где в холодную погоду находились дети или отогревались слуги. Можно предположить, что спальня находилась в конце главного зала замка, напротив кладовой. В кухню, скорее всего, можно было попасть по коридору, который соединял между собой все эти помещения, как это было принято в больших домах более поздней постройки. Она находилась на том же этаже, что и главный зал, но занимала пространство в два этажа в крайней части донжона[36].

Под кухней находились хлев, птичник и прочие подсобные помещения. На третьем этаже донжона располагались спальни дочерей хозяина. Иногда там же спали и его сыновья. Здесь же отдыхал и караул гарнизона замка. В восточном крыле замка, на втором этаже, находилась выступающая пристройка, называвшаяся logium, или зал-приемная, над которой на верхнем этаже располагалась капелла, «построенная таким образом, что ее рисунки и резьба напоминали храм Соломона». Ламберт рассказывает о лестницах и коридорах донжона, однако его повествование о капелле-пристройке не является достаточно подробным. Возможно, восхищение автора рассказа вызвали размеры и пропорции самого здания. Но этот рассказ может сослужить большую службу тем, кто интересуется планом каменной башни-донжона и расположением помещений в нем. Здесь также речь идет о крепости, которая одновременно являлась и жилым домом. А количество комнат, если, конечно, автор не преувеличивает, является весьма впечатляющим для описываемых времен. Мотт или донжон (Ламберт попеременно использует здесь именно эти термины) был построен на болотистой местности, которую Арнульд, создав систему шлюзов, превратил в озеро или ров. У первого шлюза располагалась и принадлежавшая хозяину замка мельница.

До настоящего времени не дошли свидетельства, в которых описывалось бы, как была организована оборона двора замка того времени. Однако не вызывает сомнений то, что окружавший замок земляной вал был защищен, подобно вершине холма, традиционным частоколом. Такая ограда была стандартным оборонительным укреплением для любого военного сооружения того времени. Согласно Питрскому эдикту, разрушению подлежали все castella, firmitates, haias, то есть замки, укрепленные жилища и ограды, которые были возведены без разрешения. В 1225 г. король Генрих III приказал лесничему Галтрса снабдить шерифа графства Йоркшир лесом для того, Чтобы отремонтировать ограду (palicii) замка Йорк и заделать в нем все бреши. «Дома» и «мост» того же замка — то есть здания во дворе и подъемный мост, по которому было можно пересечь ров, также были деревянными. Даже в 1324 г. каменный донжон постройки XIII века на вершине холма все еще был окружен деревянным частоколом. Этот факт является интересным примером того, как хорошо укрепленная крепость, имевшая важное значение, долгое время включала в себя столь примитивные оборонительные укрепления. Существует достаточное количество свидетельств, доказывавших, что нормандские строители больше доверяли не крепости камня, а земляным укреплениям и частоколам. Когда примерно в 1090 г. разбойник Аселен Гоэль завладел замком Иври, он окружил его «рвами и высокими частоколами». В 1093 г. король Франции Филипп I и Роберт Нормандский на стороне лишившегося своих владений хозяина замка Иври Вильгельма де Бретея осадили укрепленный город и крепость Бреваль (департамент Сена и Уаза). С помощью осадных орудий, построенных Робертом Беллемом, им удалось разрушить укрепления и частокол вокруг крепости. Бреваль располагался в глухом лесистом районе, где было бы сложно добыть необходимое количество камня для строительства укреплений. Поэтому на участках, которые постоянно подвергались риску быть атакованными противником, всегда сохранялась крайне острая необходимость в обеспечении там в самые короткие сроки надежной обороны.

Сейчас уже мало что можно сказать о тех постройках, что располагались на территории двора замка. Сюда, несомненно, относились казармы гарнизона и конюшни для лошадей, а также различные хранилища и другие подсобные помещения. Холл, или главное здание, с самых ранних времен являлся центральной постройкой замкового двора и важнейшей частью его жизни. До нас дошли свидетельства о том, как было разрушено главное здание в замке Брионн в 1090 г. Деревянную крышу постройки сожгли, забросав горящими стрелами. Поэтому еще до конца XII столетия эти здания, как в замках Чепстоу и Ричмонд, стали возводить из камня. Но уже тогда, как и в более поздние времена, донжон был приспособлен служить как военным укреплением, так и жилищем хозяев замка. Вероятно, владелец замка в некоторых случаях был доволен тем, что его жилище располагалось на холме до тех пор, пока в более поздние времена, после того как территория замка была обнесена каменными стенами, у него появилась возможность строить себе более удобное жилище на более просторном дворе. Тем не менее в больших замках с многочисленным гарнизоном сохранилась необходимость иметь просторное главное здание, способное его вместить.

То, что описанные исследователями замки типа «мотт и бейли» были построены без использования камня, вовсе не означает, что они были сооружены сразу же после Нормандского завоевания. Множество таких крепостей, основанных герцогом Вильгельмом и его наследниками, превратились в долговременные оборонительные сооружения. С течением времени эти крепости укреплялись каменными стенами и башнями. Другие замки, возможно, были построены сразу же после завоевания Англии; впоследствии эти замки были оставлены с тем, чтобы новые крепости были возведены на других территориях. Так, принято считать, что земляные укрепления в Баруик-ин-Элмет близ Лидса были оставлены Ильбертом де Ласи после того, как он закрепил за собой Понтефракт. Бернард из Ньюмарча, скорее всего, избрал местом резиденции вместо Трекасла Брекон, оставив его в качестве небольшого форпоста в западной части своих владений. Но хорошо известно, что долгое время после завоевания, в период постоянной напряженной борьбы между королями и их баронами, многие замки были возведены вопреки запретам королевской власти. Мы знаем, что во времена короля Стефана, когда каждый знатный вельможа творил то, что полагал правильным, было построено невероятное количество «незаконных» замков. В результате соглашения между Стефаном и Генрихом II многие из них были разрушены, после чего количество крепостей в Англии существенно уменьшилось. Позднее, после подавления восстаний представителей рода Моубреев против Генриха II и победы королевской партии, были разрушены замки графов де Моубрей в Тирске, Киркби, Малзирде, а также замок Киннардс-Ферри на острове Экс-холм и замок епископа Падси в Норталлертоне. От этих замков сохранились остатки земляных укреплений, однако не осталось никаких следов сооружений из камня. Поэтому логично было бы предположить, что эти замки были деревянными. Ту быстроту и легкость, с которой возводились замки в течение столетия, последовавшего за Нормандским завоеванием Англии, можно объяснить тем, что строительным материалом здесь служили земля и дерево. Возможно и то, что если исследователи обнаруживают развалины безымянного замка типа «мотт и бейли», не имеющего следов каменных укреплений, то, может быть, здесь речь может идти не о замке, спешно построенном, а затем оставленном первыми нормандскими завоевателями, и не о передовом укреплении находящейся неподалеку большой крепости. Может быть, это укрепление было спешно построено и укреплено заговорщиками, представителями знати времен Стефана или Генриха II в периоды восстаний. Затем, после того как мир и власть монарха были восстановлены, укрепление было разрушено или покинуто.