Ангола в сердце моем

Национальный Союз за полную независимость Анголы УНИТА декларация Мавинга V съезд ^{1982 г. — год революционных кадров}

В течение шести лет борьбы против кубинско-советского империализма и после пяти лет со дня IV съезда Партии, который прошел в Бенда, провинция Уамбо,28 марта 1977 г., Центральный комитет УНИТА проводит пятый по счету съезд партии на свободной территории Анголы, в зоне Мавинга, провинция Куодо-Кубанго.

Проведение V съезда означает большую победу нашей партии и всего ангольского народа, когда политическая обстановка в Центральной Африке и всей Африке нуждается в глубоких изменениях.

В течении пяти дней, с 26 июля по 31 июля 1982 г., 1553 достойных делегата из провинций Куандо-Кубанго, Мошику, Лунда, Маланже, Бие, Уамбо, Куанза-Сул, Бенгела, Уила и Кунене, делегатов, представляющих ЦК ЖУРА, ЛИМА, ФАЛА (Вооруженные Силы освобождения Анголы) и партийные комитеты, подвели результаты деятельности за период с 28 марта 1977 г. по настоящее время, а также разработали программу на ближайшие четыре года.

V съезд Партии с глубоким удовлетворением отмечает:

— утверждение авторитета партии среди угнетаемого ангольского народа;

— выполнение программы, утвержденной IV съездом в 1977 г. с созданием регулярных частей ФАЛА;

— расширение вооруженной борьбы в провинциях Маланже, Лунда и Куанза-Сул, а также дальнейшее усиление борьбы в провинциях Кунене, Уила, Бенгела, Уамбо, Бие, Мошику и Куандо-Кубанго, с созданием нормальных социально — экономических условий для народа и ФАЛА;

— улучшение отношений с народами Африки и планеты, несмотря на все усилия Советского Союза и, в частности, дезинформацию СССР о нашей настоящей борьбе.

V съезд констатирует:

— осознание борьбы с ангольским населением, которая ведется против нас кубинско-советскими силами и луандским правительством с целью угнетения ангольского народа и захвата природных ресурсов нашей страны;

— социально-экономические трудности, которые встречают кубинские войска на национальной территории;

— беспомощность МПЛА и правительства Анголы в управлении страной;

— низкий политико-моральный дух ФАПЛА и дезертирство, достигающее 50 человек в месяц;

— хаотическое состояние экономики страны, в результате чего невозможно руководить из-за дезорганизации, коррупции и недисциплинированности в рядах МПЛА;

— ангольский народ осознает, что сложилась благоприятная обстановка для вооруженной борьбы с целью победы под руководством УНИТА;

— благоприятность обстановки для борьбы ангольського народа за полную независимость от империализма и иностранцев;

— огромные социально-политические проблемы Советского Союза, который не в силах их преодолеть вместе со своими приспешниками, такими как Куба, Афганистан, Камбоджа и Польша;

— ближайшую независимость Намибии, которая поддержит нашу вооруженную борьбу.

V съезд Партии постановляет:

— оказывать всемерную поддержку товарищу Президенту Партии и Верховному Главнокомандующему ФАЛА, генералу и доктору Жонашу Малеиру Савимби, как единственному законному руководителю нашей Партии;

— провозгласить УНИТА единственной прогрессивной силой, способной освободить Анголу;

— обратиться ко всем патриотическим силам, которые сражаются на севере нашей страны, с целью помощи УНИТА в борьбе против советско-кубинского угнетения Анголы, обещая им свою материально-техническую поддержку;

— обратиться ко всем патриотическим силам МПЛА, которые должны выработать непримиримую позицию, а также осознать цели, которые преследует УНИТА в своей борьбе против кубинцев и других иностранных сил во имя мира и национального объединения;

— подтвердить позицию УНИТА, которая хочет вести переговоры о прекращении вооруженного конфликта между УНИТА и МПЛА.

В случае если МПЛА будет уклоняться от переговоров, то у нас есть другая альтернатива — продолжать бой до победы;

— подтвердить позицию партии, которая обеспечит религиозную свободу в стране, которая сейчас действует в освобожденных зонах;

— объявить, что наступление кубинских войск, начатое 2 июня 1982 года с целью перемещения позиций УНИТА на юг, восток и центр страны, ведется с применением оружия массового поражения, а также химического оружия, которое используется против безоружного населения;

— оказывать поддержку патриотическим силам Намибии, которые борются за свою независимость, разъясняя им конфликты, которые существуют между УНИТА и кубино-советскими социалимпериалистами;

— обратиться к Совету Безопасности ООН с целью контакта между силами ООН и руководителями УНИТА по выводу кубинских войск с территории Анголы для решения ангольского конфликта;

— категорически препятствовать любой замене кубинских войск другими иностранными войсками;

— объявить зонами войны провинции Куандо-Кубанго, Мошико, Лунда, Маланже, Куанза-Сул, Бие, Уамбо, Бенгела, Уила и Кунене, предупреждая всех иностранцев, независимо от титулов и занимаемых должностей, которые работают во взаимодействии с незаконным правительством Анголы и организациями МПЛА, возвратиться в свои страны, поскольку условия гражданской войны не гарантируют им безопасность. Объявить также, что борьба УНИТА не ведется против других организаций, таких, например, как Международный Красный Крест;

— обратить внимание международных организаций, таких как Международная амнистия, Организация защиты прав человека и С.i.C.V., которые ни разу не реагировали на жестокость и произвол незаконного правительства Луанды против нашего народа;

— обратить особое внимание международных компаний, которые существуют в Анголе и сотрудничают с МПЛА, таких как «Cull Oil», «A Texaco», «Chase Manhattan Bank», «Elf Aguitaine», «Bangue Nationale de Paris», «Crensot-Loire», «Petrofina» и «Petrobras», которые способствуют продолжению ангольского конфликта;

— обратиться с осуждением к португальскому правительству, которое оказывает любую поддержку МПЛА, кроме военной помощи, тем самым затягивая ангольский конфликт;

— поблагодарить африканские и другие государства, которые помогают нам в нашей борьбе, оказывая внешнюю поддержку;

— политика партии основывается на дружеских отношениях со странами, граничащими с Анголой, заявляя тем самым, что партия готова участвовать в разрешении всех конфликтов;

— подтвердить свою поддержку партии «Организация объединения Африки»(OUA);

— оказывать солидарность с борьбой народов Афганистана, Камбоджи и Польши, а также с кубинским народом, который борется против диктатуры Фиделя Кастро;

— ЦК партии может вести переговоры по вопросу освобождения советских и других иностранных пленных, которые в данный момент находятся под нашим арестом;

— обратиться к странам Африки и мира, которые борются против советского экспансинизма с целью оказания нам дипломатической и материальной помощи в нашей борьбе.

V съезд Партии УНИТА решил назвать эту декларацию Декларацией Мавинга.

KWACHA — AFRIKA

KWACHA — ANGOLA

KWACHA — UNITA

ТОЛЬКО СПЛОТИВШИСЬ ПОБЕДИМ!

Сделано на свободных землях Анголы в Мавинга 31 июля 1982 г.

Президент Партии и Верховный Главнокомандующий ФАЛА Жонаш Малейру Савимби, генерал.

Эмблема УНИТА — черный петух («Галу негру» на фоне восходящего солнца — символизирует возрождение Африки, а вместе с ней и Анголы).

Среди некоторых советских военных советников и специалистов в других странах, а особенно среди чиновников разных мастей, до сих пор идет дискуссия о войне в Анголе: какая же она была — гражданская или партизанская, и можно ли считать ее войной? Действительно, в ноябре 1976 г. Ж. Савимби заявил о переходе к партизанской войне. Такое заявление Савимби сделал под влиянием идей Мао Дзэдуна и с надеждой на помощь Китая. В те годы Китай обучал большое количество унитовцев тактике партизанской войны и оказывал материальную помощь УНИТА, которая со временем была сведена до минимума. Реально Ж. Савимби и УНИТА с первых дней вели гражданскую войну в борьбе за власть и это было официально закреплено в материалах V съезда УНИТА.

В Декларации Мавинга объявлены зоны войны в десяти из восемнадцати провинций и закреплено положение о том, что в Анголе идет гражданская война. Правда в декларации не нашел отражение тот факт, что ее ведение УНИТА осуществляла партизанскими методами, и не только против войск ФАПЛА, но и против ангольского народа.

Причины возникновения ангольского внутреннего вооруженного конфликта связаны: а) с борьбой за национальное освобождение ангольского народа, которое велось освободительными движениями против португальского колониального режима в условиях холодной войны между сверхдержавами (США и СССР), соперничавших за расширение сферы влияния на юге Африки; б) борьбой за власть {особенно после достижения независимости) между национально-освободительными движениями; в) с региональным конфликтом, возникшим в результате агрессии ЮАР против Анголы В работе с подсоветными и военнослужащими бригады мы исходили из принципа: «Каждый народ сам вправе определять свою судьбу и решать, какого будущего он достоин. Раз ангольский народ избрал путь социалистического развития страны на идее социальной справедливости, это его решение и право». По оценке наших советников личный состав 1 МПБР в большинстве своем был патриотически настроен и поддерживает политику А. Нето и МПЛА — Партии Труда.

Меня, как заместителя старшего группы советских советников и специалистов по политической части постоянно волновала проблема разнообразия нашего досуга. В первые дни моего пребывания в группе удалось отремонтировать радиоприемник «Маяк», что позволяло слушать передачи московского радио и получать весточки с Родины. Последние известия московского радио слушали ежедневно в 6.00 и 23.00, так как в это время слышимость самая лучшая. Это был основной источник получения информации о событиях в мире и Родине. Газеты и журналы приходили почти с месячным опозданием.

25 января 1983 г. по решению коллектива я вылетел в Менонго с последующим вылетом в Луанду, чтобы решить вопрос с библиотечкой художественной литературы и аппаратуры для демонстрации кинофильмов, получения фильмов, а заодно — закупить продукты.

В Менонго меня ждали девять писем от супруги. Это были первые письма после разлуки 6 декабря 1982 г.

В миссии в Менонго впервые познакомился с советником командира 16 ПБР Роботяговым Владимиром Андреевичем, который ожидал самолет для вылета в Куито-Куанавале. Мы обменялись информацией об обстановке в наших зонах ответственности и особенностях советнической деятельности. Нашим коллегам из 16 ПБР в Куито-Куанавале было наиболее трудно и очень небезопасно, так как они находились в непосредственной близости к штабу УНИТА в г. Мавинга и основной их базе Жамба. На следующий день с подполковником Алексеем Ефимовым, советником командира батальона 16 ПБР, на АН-12 бортовой № 11258 улетели в Луанду. С нами летел в отпуск командир 1 МПБР старший лейтенант Зэка. Заслугой генерал — полковника Курочкина К. Я. было то, что он решил с руководством страны о предоставлении военнослужащим ФАПЛА отпусков, а также увольнение солдат и сержантов в запас, чего до этого не было. В миссии ГВС я решил вопрос о библиотеке, решить вопрос о киноустановке не удалось. Генерал-майор В. Кирсанов пообещал заказать ее в Москве и при получении передать нам.

У полковника Ковалева я взял Положение о политическом отделе бригады ФАПЛА и директиву об организации политической работы в войсках ФАПЛА в 1983 учебном году.

Бюрократия в миссии была страшная и решить любой вопрос сложно. У врача миссии, под угрозой пожаловаться ГВС, я выбил 5 широких жгутовых ремней, лейкопластырь, два набора таблеток от малярии и 1000 таблеток витаминов. Вот и весь медицинский арсенал. Не густо.

В миссии ГВС я встретил подполковника Чернявского Анатолия Дмитриевича, который прибыл на должность советника начальника политотдела 16 ПБР в Куито-Куанавале вместо подполковника А.Васильева. Мир оказался очен тесен, ведь с Чернявским А. Д. мы 10 лет тому назад служили в ПГТ. Десна, знаменитом г. Остер и 48-й учебной дивизии. В тот же день встретил нового советника начальника штаба 6 ВО полковника Исаева Александра Ивановича. Так как самолет на Менонго должен был быть только в понедельник, то нам удалось в воскресенье немного отдохнуть — покупаться в Атлантическом океане, половить рыбу и крабов.

В понедельник 31 января 1983 года тем же самолетом, которым я летел в Луанду, мы вернулись в Менонго, где подвыпивший советник командующего 6 ВО полковник Голиков Анатолий Павлович ошарашил сообщением о том, что самолет на Лонга и Куито-Куанавале будет нескоро. Оказывается 3 февраля 1983 г., накануне дня начала вооруженной борьбы в Анголе, произошел бой батальона 16 ПБР с подразделением УНИТА за мост через реку Луасингуа, в результате чего мост был взорван и прекратилась связь с Лонга и Куито-Куанавале.

14 февраля в Менонго прилетела комиссия ГВС во главе с секретарем профкома (парткома) миссии ГВС полковником Мачушко Владимиром Ивановичем по вопросу взаимоотношений в коллективе советников и специалистов 6 ВО. По результатам комиссии были сняты Голиков А. П. и Дурдин Н. Б., оба за пьянство и плохую работу в коллективе. Вскоре Голикова А. П., на посту советника командующего 6 ВО, заменил полковник Вольский Анатолий Владимирович, переведен в Менонго с 5 ВО с должности советника командующего округом.

На должность советника начальника Политического управления 6 ВО вместо полковника Дурдина Н. Б. назначен Синюков В. В., работавший до этого советником начальника политотдела 13 ПБР.

17 февраля на легком маленьком самолете «Исландер» я, наконец-то, улетел в Лонга, как-будто вернулся домой. Чудесное здесь утро, кажется как-будто ты на родной Полтавщине осенью — роса, прохладно, поют петухи. Только реальность да стук в ступах, в которых ангольские женщины монотонно толкут кукурузу на муку, подтверждало, что ты так далеко от Родины, на расстоянии в десять тысяч километров.

24 февраля из отпуска вернулся комбриг и привез нам письма.

В повседневных заботах и работе быстрее бежит время. Неся службу «кузенейро» я учился готовить, все время вспоминая вкусную еду, приготовленную супругой Катей. Понимаю труд женщины. Чтобы что-то понять, надо самому попробовать, прочувствовать, вкусить соль этого труда. Мы мужчины зачастую не ценим труд женщины на кухне, а это титанический труд, да еще и ежедневный.

28 февраля наша единственная курица на 22 день высидела 5 цыплят. Так у нас появились новые интересы в домашнем хозяйстве.

1 марта мы наблюдали интересную картину: в 7.30 утра председатель коммунальной ОМА (организации женщин Анголы), как мы ее называем «старшина», учила женщин-нгелок строевому маршу.

Построила их в колонну по три человека, некоторые были с детьми за спиной. В строю были и старые и молодые, всего 24 человека.

«Старшина» скомандовала: «Ит, дойш, треш» и по счету «треш» все женщины медленно поднимали левую ногу и затем резко ее опускали. Маршировали они босиком, только «старшина» была в кедах. Все-таки начальница! Были и тренировки с песней.

2 марта — день ОМА. В 9.00 праздник начался шествием женщин по улицам поселка. Колонна была построена по возрастным группам, сначала младшие, затем пионеры, затем старшие. Все это было согласовано по времени и по маршрутам. Женщины были одеты в красные свитера с изображением женщины-негритянки (ангольские женщины очень любят яркие цвета).

Пока женщины маршировали, мужчины собрались возле школы около нашей миссии, затем туда пришли все женские группы. Стояли в строю перед столами президиума. Как ни парадоксально, за столом

президиума сидели 11 мужчин и только две женщины. Пели Интернационал и гимн Анголы, выступали и традиционно провозглашали «VIVA». Закончилось празднование в 11.40.

Затем женщины сидели возле здания ОМА целый день, пели песни и танцевали. Все это было мелодично и задушевно, хотя и без музыкального сопровождения. Из музыкальных инструментов были бубен, да набор из жестяных консервных банок. Один очень интересный музыкальный инструмент был сделан из 50-литровой бочки

— одна сторона была вырезана из металла, другая — обтянута кожей, внутри в прорезь вставлена бамбуковая палка, которая периодически смачивалась. Музыкант одной рукой водил по палке и получалось похоже на звук трамбона, другой рукой бил по коже и это было похоже на звук ударных инструментов.

Я стал лучше говорить на португальском языке и уже вполне сносно мог разговаривать с ангольцами и кубинцами. Мне приходилось постоянно встречаться с партийным координатором коммуны, директором агрокультуры, директором школы и другими местными активистами МПЛА — Партии Труда. Все очень интересовались жизнью в Советском Союзе, марксизмом-ленинизмом и хотели учиться в СССР, учить русский язык. Советский Союз, как великая индустриальная страна, обладающая огромными ресурсами, авторитетом и силой, боролся за мировое лидерство, предлагая социализм и советский образ жизни в качестве универсальных общечеловеческих ценностей. И наши советники и специалисты, в той или иной мере, были на передней линии этой борьбы и их пропагандистами, а для меня, политработника, это было прямой обязанностью.

Меня продолжала удивлять здешняя природа — ежедневно мы ждали восхода Луны. Каждый день ее восход длится от 20 до 40 минут. Накануне ночь была светлая, как белая ночь в Ленинграде, а прошедшая — темная, хоть глаз выколи. Да и Луна какая-то кривая, как яйцо. Луна, заканчивая свой круговорот, утром поднималась очень высоко. Такого в Союзе не увидишь.

8 марта 1983 г. в истории 1 МПБР стало одним из первых черных дней, в 6.30 в 17 км от Лонга на колонну с продовольствием и боеприпасами напали унитовцы. Бой продолжался около получаса, в это же время противник вел минометный обстрел позиций бригады. Охрана колонны победила противника, но потери наши составили:. — 8 чел. убито, 12 раненых, из них 7 чел. — тяжело. Было сожжено 4 автомобиля и среди них — летучка МТО-АТ. Настроение было угнетающим, особенно на похоронах убитых.

18 марта состоялся бой под Мопекой — убито 3 наших солдат, 7 ранено и убито 8 унитовцев, одного унитовца взяли в плен. Кроме того, при следовании колонны с Менонге, на противотанковой мине подорвался КРАЗ бригады. Результат — 5 солдат убито, 4 ранено. Прилетел кубинский АН-2 за ранеными и пленным. Самолет привез нам самое важное утешение и спасение от мыслей — письма. Мне пришло 25 писем от Кати и 7 — от Ирочки.

27 марта в Анголе карнавал «VITORIA», он проводится ежегодно в марте. В Лонга с раннего утра началось шествие детей в масках. Они подходили к нам, пели песни и танцевали. За это мы угощали их конфетами. Дети бросались на нас и просто вырывали их с рук, для них вообще конфеты — редкость, а для многих это было вообще впервые — попробовать конфету. Затем, возле школы, собралось все население коммуны. Долгие по времени выступления с традиционным «VIVA».

Интересными были представления на самодельных ходулях, танцы в масках зебры, слона и других животных. За танцы люди получали различные подарки.

Мы впервые стали участниками такого красочного и интересного карнавала. Было очень интересно познавать культуру ангольского народа. В этот день я снова был «кузенейро». Вечером приготовил яичницу, жарил на сале. Впервые ели салат из огурцов, выращенных на нашем огороде.

Вечером в 19.30, а вечереет здесь рано и быстро, наблюдали восход Луны: большая, красная, она быстро поднималась и уже через 10 минут была очень высоко. При этом светила так ярко, что у нас стояла настоящая «белая» ночь. Так же ярко здесь светила Венера, причем садилась она также быстро, как и Луна. Мы любовались этой красотой часто.

Много впечатлений получил я о прекрасной стране Ангола, ангольских людях и чувствовал глубокое сострадание их бедам. При общении с ангольцами замечаешь, что они говорят тебе о том, о чем думают, а не так как наши — думают об одном, говорят другое, а делают третье. Хотя те ангольцы, которые прошли обучение в СССР, часто поступали, как многие из нас, сказывалось «наше» обучение.

1 апреля в бригаде был праздник — начало второго учебного периода. Начался он с показа техники и вооружения, как и в наших войсках. Это наше влияние и это в бригаде проводилось тогда впервые. Мы радовались за ангольцев. Командир бригады был доволен.

14 апреля в Анголе праздник ангольской молодежи — ЖМПЛА.

Его широко отмечали в бригаде и в поселке. Праздновать ангольцы любят. Взвод бригады был наряжен в красные рубашки со специальной эмблемой ЖМПЛА. Праздник проходил красиво — с флагами и пением песен, маршировали ОМА, ОПА,ОРА и ФАПЛА. Затем состоялся митинг. Собралось много людей, почти весь поселок. Провели соревнование на первенство бригады по футболу, первое место заняла команда управления. Вечером — праздничный ужин — водка, плов с мясом и хлеб, что в бригаде бывало не так часто.

21 апреля я впервые выступал перед офицерами бригады на португальском языке без переводчика, отзывы были хорошие и я остался доволен. Этот день для нашей группы стал знаковым, ведь произошла смена старшего советника комбрига. Кубинским вертолетом МИ-8 прилетел майор Закурдаев Владимир Николаевич, а улетел полковник Кишанин Л. М. Также прилетел советник командира 2 МПБ подполковник Щербина Сергей Федорович, служивший ранее на должности командира МСБ Одесского военного округа. Наша группа увеличилась до 10 человек.

Вскоре обстановка в нашей группе стала спокойной, работалось и жилось хорошо. Эти перемены произошли со сменой старших. Полковник Кишанин Л. М. — самодур, невралитик, интриган, человек настроения, самоуверенный, мнительный и трусливый. Он очень любил насмехаться над другими. Здесь вспоминаются слова Э. Л. Войнич в романе «Овод»: «В человеке, который вечно все высмеивает, есть что то нечистоплотное». Политработников Кишанин не любил, но боялся.

Мне удалось наладить с ним отношения и сдерживать его дурость.

В одном я его поддерживал — это в его постоянной требовательности и борьбе за чистоту, соблюдении личной гигиены, обустройства быта, а также требование тщательно кипятить воду и пить ее только кипяченую. За это я благодарен ему до сегодняшнего дня, потому что это позволило мне, да и остальным советникам, выжить в тех условиях.

Совсем другим человеком был майор Закурдаев Владимир Николаевич, подготовленный и грамотный офицер, спокойный и общительный. Он быстро наладил отношения в коллективе и с руководством бригады. С таким смело можно было идти в разведку. Мы с ним быстро сдружились и жизнь стала веселее и без дрязг.

9 мая нам подарили обезьянку, которую мы назвали русским именем «Маша». Обезьянка быстро освоилась и привыкла к нам, никуда не убегала, так как мы ее хорошо кормили.

Вскоре мы заметили ее странное поведение перед минометным обстрелом: она прыгала нам на спины, колени и мы понимали, что скоро будет обстрел. Так представительница местной экзотики стала нашей любимицей, помощницей и спасительницей.

9 мая наш большой праздник — День Победы в Великой Отечественной войне. Мы отметили его вместе с командованием бригады, нажарили шашлыков и картошки.

12 мая самолетом я улетел в Менонго, затем вместе с Синюковым В. В., Грибуком Н. Г. и Чернявским А. Д. улетели в Луанду на сборы политработников.

Сборы были интересными, памятны встречи с коллегами. В докладе генерал-майора В. Кирсанова моя работа отмечалась в числе лучших, что не могло не радовать. Во время сборов нам были организованы экскурсии в музей фауны Анголы, Центральный музей Вооруженных Сил НРА, который расположен в старинной крепости, построенной еще в 1503 году и хорошо сохранившейся. Было организовано посещение военно-политического училища имени Жика (Жика — политкомиссар, погибший в провинции Кабинда). Незабываемое впечатление осталось от купания в Атлантическом океане.

18 мая самолетом АН-12 мы возвратились в Менонго. Обстановка в миссии с приходом Вольского А. В. значительно улучшилась, появилась русская баня. Запомнились впечатления от бани командующего 6 ВО Вьетнама — он был в ней впервые в жизни.

25 мая Л. Зубрицкий улетел в отпуск. 27 мая улетел в отпуск советник начальника оперативного управления округа полковник Ю. В. Берестенников, с которым мы сдружились. В этот день в Менонго из отпуска вернулся И. Дробышев, который теперь будет служить в 13 бригаде. Он привез мне от супруги Кати часы, комнатные тапочки, медикаменты и письма. В Лонга я попал только 1 июня на кубинском МИ-8.

В Лонга в нашей группе произошла замена связистов. С. Бундус улетел в Луанду, а затем в Москву. Вместо него прибыл Витас, который через несколько дней сильно заболел, открыв счет больным в нашей группе.

31 мая он был доставлен в Менонго и помещен в кубинскую санчасть. Ночи стали очень холодными, 20 июня впервые произошли заморозки — температура минус 2 градуса, мы ходили в утепленных болоньевых куртках.

Политодел систематически стал проводить семинары с различными категориями активистов. Даже малейший успех приносил радость. Нельзя забыть восторг политотдельцев, когда 21 июня в офисе политотдела был проведен свет и загорелась первая лампочка, не меньший восторг был и у комбрига Зэки, когда он 22 июня зашел в библиотеку бригады, которой до этого не было.

23 июня 1983 г. произошло новое обновление в нашей группе — убыли от нас переводчик С.Петров и радист Витас. Им на замену прибыли настоящие профессионалы. Во-первых, переводчик Саша Поливин, который много раз работал на Кубе и в Анголе. Он — человек гражданский, однако очень хорошо подготовлен в военном отношении и никогда не расставался с ручным пулеметом РПК. Саша быстро завоевал авторитет как среди советников, так и бригаде. Он стал душой нашего коллектива. Во-вторых, на должность радиста из 16 ПБР к нам был переведен Юра Скирда, скромный и подготовленный специалист своего дела. Юра был моим земляком, он родом из Полтавы. В нашем коллективе все были равны, что гражданский переводчик, что солдат, что офицер — вооружены все были одинаково и во всем были полноправными членами коллектива.

В июне УНИТА активизировала свои боевые действия — они нападали на военные колонны, мирное население, жгли целые поселения, постоянно обстреливали Лонга и позиции бригады.

С 22 по 24 июня противник ежедневно атаковал Мопеку, но 1-й МПБ успешно отражал эти атаки и удерживал поселок. Однако в одном бою был убит один солдат и трое ранено, в том числе ранен замполит батальона лейтенант Тони Гашпар.

З0 июня наша разведка в районе Шесенда обнаружила оборону противника силой до двух батальонов. В этот район сразу же был направлен усиленный 2-й МПБ. С батальоном ушел представитель политотдела бригады лейтенант Себастьяну. Теперь стало правилом, что с батальоном, который идет на операцию, выходит офицер политотдела. Противник отошел без боя.

12 июля к нам прибыло новое пополнение — советники командиров МПБ подполковники Златкин Игорь Юрьевич и Корнеев Геннадий Григорьевич. Они быстро освоились и внесли новую положительную струю в нашу жизнь. Теперь наш коллектив находился почти в полном составе, вакантной осталась только должность техника.

16 июля в 1 МПБР состоялось первое увольнение солдат и сержантов в запас, в том числе в полном составе уволен наш караул. Надо было видеть радость на их лицах. Они благодарили нас, ведь большинство из них служили в ФАПЛА более десяти лет. Теперь они могли вернуться к своим семьям. Мы подобрали себе новый караул.

20 июля дезертировал замполит роты связи, мотивы побега были неизвестны. Наши батальоны ежедневно прочесывали районы зоны ответственности. 24 июля на мине подорвался замполит 9 МПР и дезертировал зам. комбрига по тылу лейтенант Месса. Его поймали через пару дней и расстреляли перед строем. Перед расстрелом с мешком на голове он просил: «Советники спасите!» Но закон военного времени есть закон.

28 июля я в очередной раз был кузенейро, правда к тому времени у нас уже был свой ангольский повар, а мы только контролировали и помогали ему при необходимости.

Для примера — наше меню на этот день: на завтрак- сосиски в тесте, колбаса, кофе и сливочное масло, на обед — суп рисовый с мясом, лапша с поджаренной тушенкой и компот из сухофруктов, на ужин лапша из теста, куриный бульон, тушенка куриная, чай и бутылка московской водки на 10 человек. В этот день прилетал командующий 6 ВО подполковник Вьетнам. Он представил нового зам. комбрига по тылу, переведенного с 16 ПБР. Я кормил командующего обедом в нашем офисе, он остался доволен и поблагодарил нас за теплый прием.

1 августа в Анголе празднуют День ФАПЛА. В бригаде праздник начался с построения, прохождения торжественным маршем с песней. Первое место занял 3 МПБ. Было проведено награждение отличившихся в боях офицеров, сержантов и солдат. Все это происходило в присутствии почти всего населения поселка. Запомнился спортивный праздник. Я был рад победе в 10-ти километровом кроссе офицера политотдела лейтенанта Себастьяну. Праздник завершился праздничным обедом. Командование бригады и советники были распределены по подразделениям, я с начальником политотдела были на обеде во 2 МПБ.

Командиру бригады было присвоено очередное воинское звание «капитан», а Володе Закурдаеву — подполковник. Это событие мы отмечали в нашем офисе. Зека удивился крепости нашей самогонки и, особенно тому, как она горит, когда мы каплю налили на стол и подожгли. После этого он боялся курить.

2 августа нам пришла телеграмма о назначении подполковника Двали Т. Р. на должность советника начальника тыла 6 ВО. Тоскливо было расставаться с Теймуразом, тем более, что с ним мы сдружились еще в «десятке». Но, с другой стороны, мы радовались, что член нашего коллектива был назначен с повышением. Вместо Двали Т. Р. к нам прибыл подполковник Кабалюк Петр Александрович. Вместе с ним с отпуска вернулся Л. Зубрицкий.

5 августа совместно с политотделам было завершено написание истории 1 МПБР. Так писалась история и всех Вооруженных Сил Анголы. В этом есть и частичка нашего труда.

6 августа в 5.00, 9.07, 16.00 и 20.00 над Лонга и Куито-Куанавале летала спарка юаровских боевых самолетов. Разведка противника работала хорошо, скорее всего, агентура исправно дает информацию о подготовке войск ФАПЛА к операциям.

9 августа прилетел командующий 6 ВО Вьетнам и поставил задачу о подготовке бригады к боевой операции в полном составе. В этот день мы впервые увидели в Анголе лед. Было очень холодно и дул сильный ветер. Почти ежедневно умирал солдат от холода. Каждый день были полеты юаровских самолетов типа «Камберра». В районе Большая Лонга разведка обнаружила до двух рот ЮАР. Обстановка накалялась. В группе ввели круглосуточное дежурство советников и постоянную работу радиостанции.

Тревожными были сообщения ангольского радио. Так, например, ангольское радио сообщало, что 14 августа в 15.40 восемь самолетов ЮАР — 4 «Камберра» и 4 «Импала» бомбили г. Кангамба простыми и напалмовыми бомбами. ЮАР высадила тактический десант в провинции Куандо — Кубанго, в 5 ВО было сосредоточено около 10 тысяч юаровцев.

Командующий 9 ВО Фарушко обратился к ангольской молодежи с призывом стать на защиту Родины. О сложности военно — политической обстановки на юге Анголы и успехах ФАПЛА в Кангамба сообщило московское радио.

Я очень переживал, чтобы этих сообщений не слышала супруга, так как знал, что она, как и большинство жен советников и специалистов, следит по газетам, радио и ТВ за обстановкой в Анголе.

На следующий день радио ЮАР опровергло сообщение ангольского радио о бомбардировке Кангамба авиацией ЮАР и сообщило, что ФАПЛА в боях потеряла 709 человек убитыми, из них — 120 кубинцев.

УНИТА было захвачено 12 БТР, 40 автомобилей, 2300 единиц оружия, сбито 5 самолетов МИГ-21 и 4 вертолета. Потери УНИТА — 103 человека убито и 200 ранено. Радио Анголы передало интервью с командиром и начальником политотдела 32 ПБР, которые сообщили, что УНИТА наступала силами 6 батальонов и двух усиленных рот.

Бригада держалась 8 суток без воды и пищи. Национальное радио Анголы заявило об успехах в Бие.

Личный состав 1 МПБР в целом был хорошо подготовлен к боевой операции, хотя некоторые уже очень устали от войны.

Так, 20 августа в беседе со мной командир противотанкового взвода лейтенант Перейра говорил о своей моральной усталости. Он с 1975 г. служит в ФАПЛА, отец и мать умерли, жена с двумя детьми живет очень бедно, а государство никакой помощи не оказывает. Многие не верили в скорый разгром контрреволюционных групп. Лейтенант Антейро жаловался, что будучи начальником автослужбы бригады, на майорской должности, в месяц получал оклад в 14 тысяч кванз, но ничего на них в этих условиях купить не мог. Автомобиль «Жигули» в Луанде в то время продавали за 300 тысяч кванз. Правда в бригаде офицеры жили на полном бесплатном обеспечении.

21 августа мы сильно простыли, Заболел В. Катрушенко, у него был жар, температура выше 39 градусов и ему требовалась эвакуация в госпиталь в Менонго, но А.Вольский заявил, что авиатранспорта нет. В конце августа в этой местности каждый день дули сильные ветры с пылью. На мой вопрос «всегда ли в августе дуют такие ветры», Фаштудо ответил — «да, это ветер так прогоняет холод».

Каждый день мы наблюдали облеты над нами неизвестных самолетов.

25 августа нами была получена телеграмма Вольского А. В. о передислокации 1 МПБР в Куито-Куанавале. В 22.00 в бригаду прибыло 12 сержантов и солдат из 32 ПБР, сбежавших с Кангамбы 14 августа во время бомбардировки города юаровскими самолетами. Командир бригады устроил допрос каждого беглеца и даже применял к ним физическую силу, называл их предателями и дезертирами.

27 августа бригада убыла в Куито-Куанавале. На следующий день двумя вертолетами МИ-8 наша группа перелетела туда же. Состоялась незабываемая встреча с советниками 16 ПБР. Офис нам не выделили и мы ютились вместе с нашими коллегами из 16 ПБР. Я был рад за наших коллег, они хорошо обустроили территорию и дом, у них была даже баня, которой не было у нас в Лонга. Но у нас в Лонга было не хуже и мы с большой неохотой оставляли свое хорошо обжитое место. Но судьбе не прикажешь.

29 августа 1983 г. командующий 6 ВО «Вьетнам» и его советник полковник Вольский А.В. поставили нашим двум бригадам задачу на проведение боевой операции против УНИТА.

В этот же день два батальона (1 и 3 МПБ) в зоне своей ответственности вступили в бой с противником, в результате которого было убито 62 унитовца и захвачено много трофеев стрелкового оружия.

Наши потери составили: в 1 МПБ — 3 убитых и 7 раненых, в 3 МПБ — 8 убитых и 33 раненых.

В этом бою обнажилась явная проблема дезертирства — в 1 МПБ покинули поле боя 2 офицера, 1 сержант и 20 солдат (правда, надо сказать, что через месяц — 30 сентября все они прибежали в бригаду, так как их преследовал противник).

В этот же день с политкомиссарами бригады был проведен семинар и намечены меры по предотвращению дезертирства. Следует отметить, что в эти дни в наших бригадах работали советники 6 ВО, в том числе А.Вольский и В. Сенюков. Это помогало и вселяло уверенность в наши действия, ведь мы впервые участвовали в операции вместе с бригадой.

Вместе с тем, жизнь продолжалась. 3 сентября мы проводили в Союз по окончанию срока командировки советника командира 16 ПБР полковника В. Роботягова. В душе мы ему завидовали, хотя в его глазах были слезы, то ли от тяжести расставания с коллегами, то ли от радости, что этот ад заканчивается.

Первые бои показали необходимость поддержки самолетами и вертолетами.

4 сентября в Куито-Куанавале прилетело два МИ-8 и два МИГ. Не обошлось и без происшествий. При полете командующего округом с командованием бригад для постановки задач на местности на МИ-8 в Вила — Нова де Армаду, вертолет врезался в высотку и разбился, правда все остались живы и были эвакуированы другим вертолетом. На следующий день был подбит один МИГ-19, подбит своими же, но летчик, сумел дотянуть самолет до аэродрома и посадить его на взлетную полосу.

10 сентября в 6 ВО был создан Военный Совет, председателем которого был избран Провинциальный комиссар Баталя де Ангола.

17 сентября в день рождения А. Нето в Анголе отмечают день национального героя. В бригаде состоялся митинг и возложение венков.

Советники провели волейбольный турнир — мы выиграли 3:0 у кубинцев и проиграли 2:1 советникам 16 ПБР. На следующий день мы отыгрались со счетом 3:0.

Удивительная здесь погода, к которой привыкнуть очень трудно: в нашей местности резкие колебания температур — с 5.00 до 7.00 очень холодно (до ноля градусов), а в 14.00 в тени плюс 36–39 градусов.

20 сентября джанкойские летчики привезли продуктовую передачу от супруги, что было как раз кстати. С супругой мне повезло в жизни и это помогало выжить в этой глуши, в Богом забытом месте.

22 сентября получена задача — бригаде к 25 числу передислоцироваться в Менонго с последующим убытием в район г. Луанда. В этот день бригада с 12.30 до 21.00 вела бои с унитовцами, причем унитовцы впервые вели ночной бой и применили две мины с токсичным веществом. Бригада потеряла 9 человек убитыми, 29 человек было ранено, из них 5 тяжело. Один офицер, 56 сержантов и солдат сбежало. Пропал без вести инструктор политотдела по работе с молодежью. Отличились Дисидиду и Антейро. 13 унитовцев было убито и 3 человека взято в плен.

24 сентября бригада маршем вышла до Менонго.

25 сентября 1983 года один из самых памятных дней для меня, В. Закурдаева и Л. Зубрицкого. Фактически — это дата нашего второго рождения. В этот день в 11.30 за нами в Куито-Куанавале прилетел вертолет «Алует-3», чтобы перевезти в Менонго. Вертолет четырехместный — место пилота и три места для пассажиров или груза.

Мы разместились на задних сидениях в таком порядке — я сел слева, Л. Зубрицкий — посередине, а В. Закурдаев — справа. Полет шел спокойно на высоте 30–40 метров от земли. При подлете к поселку Лонга, пилот решил совершить посадку на аэродроме, хотя она там ранее не планировалась.

При посадке он допустил несколько ошибок — не снизил скорость до безопасной, не учел силу ветра и ее влияние на хвостовое оперение, в результате чего хвост вертолета ветром занесло влево и он упал на левую сторону. Лопнули лопасти, кабина разбилась, вертолет развалился.

Я оказался внизу, ведь вертолет упал на левую сторону. При падении я машинально пригнулся, а слева меня, между мной и корпусом вертолета, находился мой желтый саквояж с личными вещами, который смягчил мое падение, удар и стал моим спасителем. Во время падения на меня упали Володя и Леонид, все ящики и другое имущество.

Первым выбрался В. Закурдаев, затем Л. Зубрицкий. Я долго не мог вытащить ноги, заваленные ящиками, никак не получалось самостоятельно выбраться, поэтому стал звать на помощь, так как боялся, что вертолет может вот-вот взорваться. Л. Зубрицкий помог мне выбраться. Мы с Леонидом отделались ушибами, но Володя получил тяжелое ранение в голову осколком оргстекла кабины вертолета, из раны на голове сильно сочилась кровь.

У меня и у Володи было по ампуле с югославским раствором, который останавливал кровотечение и я вылил их обе на рану. Прибежал фельдшер поселка Лонга, попытался обработать рану, однако у него сильно тряслись руки и он не смог быстро выстричь волосы вокруг раны. Я взял ножницы и сам сделал это, потом взял бинт и почти весь затолкал в рану, сделал перевязку и кровотечение приостановилось. Вспоминая об этом потом, я удивлялся, как смог это проделать быстро и правильно, ведь раньше подобных медицинских способностей у себя не замечал. Да и, если честно, то всегда при виде крови чувствовал себя не очень комфортно. Но тут видно все страхи забылись. Мы понимали, что В. Закурдаева необходимо было срочно показать врачу, но такой возможности в тот момент не было.

Вскоре к месту аварии вертолета прибыл командующий 6 ВО Вьетнам и мы колонной убыли в Менонго. День 25 сентября 1983 г.

стал для меня и моих коллег судьбоносным в жизни, я ежегодно вспоминаю этот день, он стал моим вторым днем рождения. Господь Бог уберег нас, ведь вертолет разбился вдребезги, а мы остались живы.

Здесь уместно вспомнить пословицу — «знал бы где упаду — соломки бы подстелил». А может то, что случилось, уберегло нас от каких-то более тяжелых ситуаций?

В Менонго А. Вольский и В. Сенюков сообщили мне, что, в связи с окончанием срока спецкомандировки В. Сенюкова, принято решение рекомендовать меня на должность советника начальника ПУ 6 ВО и они представляют документы ГВС. Я поблагодарил их и в этот же день мы улетели в Луанду.

В Луанде А.Вольский, убывая в отпуск, сообщил мне, что вопрос о моем переводе в Менонго решен с ГВС на 60 % и он будет решать еще в «десятке». Мне было приятно осознавать, что мой труд оценивается высоко.

28 сентября я доложил советнику начальника Политуправления ФАПЛА полковнику Хрупилину П. В. о готовности 1 МПБР и советников к боевой операции и организации политической работе в бригаде.

На следующий день аналогичный доклад был сделан мною генерал-майору В. Кирсанову, но ему это было неинтересно.

В самом начале моей работы в бригаде, выяснилось, что большое количество личного состава сбежало в Луанду, однако командование было уверено, что они вскоре вернутся. 2 октября в 17.00 мы с бригадой убыли в очередную неизвестность.

Бригада впервые в полном составе участвовала в боевой операции, а вместе с ней и мы — советские военные советники и специалисты. Здесь следует отметить роль и деятельность Главного Военного Советника в Анголе генерал-полковника Курочкина К. Я., который пользовался большим и заслуженным авторитетом у советского и ангольского руководства.

Он установил порядок, когда советский военный советник и специалист должен был всегда находиться там, где находился его подсоветный. Причем для нас главным заданием было обучать, а не воевать. Он также добился того, чтобы рекомендации наших советников стали обязательными для ангольских командиров и надо сказать, они, как правило, их выполняли. Я не помню ни единого случая, когда бы командир бригады или начальник политотдела, а также другие подсоветные, не следовали нашим рекомендациям. В 1 МПБР проблем с этим не было, мы пользовались заслуженным авторитетом.

Первую ночь на спецоперации мы спали в БТР-152 в открытом поле. Вторую ночь я спал на заднем сидении УАЗ-469, а Л. Зубрицкий — на переднем. Так мы спали и в дальнейшем, совершенствуя свои места в ходе появления опыта и обстановки. При моем росте 182 см, это не совсем удобно.

3 октября бригада без боя прибыла в Муненга. Для нас все было интересно. Было радостно, когда бригаду приветствовали мирные жители, правда это происходило только до поселка Донгу. В дальнейших поселках люди были насторожены, чувствовалось близкое присутствие УНИТА и мы понимали, что люди боятся их возвращения. В связи с этим мы посоветовали командиру и начальнику политотдела усилить агитационно — пропагандистскую и информационную работу среди местного населения. Все эти дни погода стояла очень жаркая, горный воздух был пыльным и сухим.

4 октября запомнился «королевский» ужин: картофель в мундирах, селедка, лук, чеснок и сало. Все были очень благодарны моей супруге, мы ели и вспоминали Родину.

6 октября в бригаду на трех вертолетах прилетели начальник Генерального штаба ФАПЛА Ндалу, его советник генерал-майор Громов Валентин Валентинович и советник командующего войсками округа полковник М. Васильев. Грамотный, интеллигентный и открытый для общения генерал-майор Громов В.В. пользовался среди нас большим авторитетом и мы его очень уважали. Он всегда расспрашивал о проблемах, четко ставил предстоящие боевые задачи и всегда выполнял свои обещания, если у нас были какие-либо просьбы.

На мой взгляд, он пользовался среди советников авторитетом, большим, чем даже ГВС Курочкин К. Я. Правда, мы знали, что если прилетает генерал Громов В. В., то жди трудных задач. На этот раз нам была доведена военная обстановка, указаны районы сосредоточения противника и места усиления активности его боевых действий.

Наша задача, совместно с другими частями и подразделениями ФАПЛА, заключалась в уничтожении противника и освобождение населения от гнета унитовцев на севере, востоке и в центре страны.

10 октября в бригаду прилетел командующий 7 ВО, в подчинении которого находилась 1 МПБР. Он поставил задачу наступать в направлении населенного пункта Луссусу. Была проведена встреча с командирами кубинских частей и подразделений СВАПО для организации боевого взаимодействия. Они были очень рады встрече с нами.

11 октября мы заметили, что противник усилил разведку и ведет постоянное наблюдение за нашими войсками. Был задержан и взят в плен унитовский разведчик, переодетый в женскую одежду, который даже нацепил сережки и разговаривал женским голосом. На допросе пленный показал, что в 35 км от Карианго на базе унитовцев находятся советники ФРГ, базы имеются в 4-х км восточнее Лумбы в районе Кимбала, в 5 км южнее Лумбы в районе Кассангу, а также в районе Камбу. На разведку с целью проверки данных пленного был отправлен 2 МПБ, но эти данные не подтвердились, в том числе, и о советниках из ФРГ.

13 октября к нам прилетели на двух «Алуэт-3» кубинцы и фапловцы, которые вели разведку местности и передали нам разведданные, что по дороге Луссусу — Кибала сосредоточено большое скопление людей. Кроме того, в большом доме без крыши находится много гражданского населения и дом окружен. К нам в бригаду прибыло 43 кубинских военных, из них — 9 офицеров, 4 сержанта и 30 солдат.

Старший группы, в роли советника командира бригады, получил задачу в организации взаимодействия. Я познакомился с кубинским советником начальника Политуправления 7 ВО.

Местность и природа кардинально отличалась от той, что была в провинции Куандо — Кубанго. Утром часа в четыре начинали свое пение птицы и мне казалось что я дома — на родной полтавщине. На вершинах гор находились красивые гробницы вождей, интересные конструкции памятников на кладбищах. Однако поведение жителей местных деревень поражало — они прятались, никогда не здоровались с нами и настороженно наблюдали за нами издалека. Многие деревни брошены. Кругом царила бедность и убогость. Здесь находились плантации бананов, ананасов, маниоки. Мы имели возможность нагрузить их в свой транспорт и разнообразить свое скудное меню.

Здесь я впервые увидел плантацию цветущего кофе и ощутил прелесть его запаха. Возле красивого озера, впервые в ходе операции, удалось искупаться и почувствовать, как же мало человеку надо для ощущения счастья. Жизнь наша — иногда грустна, иногда трудна, иногда радостна, но все же она идет себе шаг за шагом. Нескончаемое движение жизни! Как прекрасен этот мир, но почему-же люди убивают друг-друга?

16 октября мы обнаружили две базы противника — одна на 2–3 батальона, другая — человек на сто. Противник в спешке уходил, стараясь избежать боя. Мы шли по саванне, по труднопроходимым дорогам. Часто вспоминаю эти тяжелые пути — дороги, саванну, лес и горы, водные преграды, наводку мостов, подрыв людей и техники на минах, погони за противником и жару. Дорог в саванне почти не было и нам приходилось прокладывать их самим — сначала шел БТР, ломая деревья, а затем проходила вся остальная техника.

18 октября мы наконец — то выбрались из плена бездорожья, радовало, что люди и техника выдержали это испытание. Я с трудом вел УАЗик, разбил лобовое стекло, замкнуло датчик омывателя стекла, сорвал глушитель, потек радиатор, но получил большой опыт вождения автомобиля в условиях отсутствия всяких дорог и асфальта.

19 октября неожиданно прилетел Громов В. В. Он сократил нам сроки выполнения задачи, что нас очень обрадовало, а меня особенно, так как до моего отпуска с 16 ноября осталось 29 дней. В этот день в своем дневнике я записал: «Громов — большая-большая умница, спокоен, рассудителен, дружелюбен, Он образованный и культурный генерал». Вечером пошел дождь с громкими раскатами грома и шел он всю ночь.

20 октября разведка 1 МПБ в районе Киссала задержала 12 гражданских людей — 2-х мужчин, 4-х женщин и 6-х детей. Они сообщили, что унитовцы уходят в направлении Муссенге-Визе, угоняя мирное население. Противника — около тысячи человек, населения более 2000. К нам снова в этот день прилетел Громов, привез нам письма и продукты, а ночью опять шел дождь.

21 октября также всю ночь шел сильный дождь, а утром произошел первый серьезный бой с противником за Карианго. Длился он около получаса. Противник ушел с боем и под прикрытием населения, что помешало нам полностью уничтожить унитовцев. Мое состояние было в целом спокойным, хотя сердце билось учащенно. Правда, при пролете первой пули, мое тело самопроизвольно вмиг прижалось к земле, особенно то место, на котором сидишь. У нас не было ни убитых, ни раненных. У противника было убито 6 человек, среди них один офицер. Из его документов следовало, что это политинструктор северо-западной колонны 93 специального фронта «Ярость народа» лейтенант Лувакути. Наши трофеи: 24 шт. — 60 мм мин, 22 шт. — 81 мм мин, 7 шт. гранат РПГ-7, все американского, китайского и советского производства, а также 9 шт. ручных гранат юаровского производства, одна пластиковая мина направленного действия (ЮАР), 5 единиц стрелкового оружия — АКС (1953 года выпуска), АК, ППШ, 2 маузера, около 6 тысяч боеприпасов и других материалов.

В этом бою мы стали свидетелями страшного зрелища, когда гранатометчик 3 взвода 2 мпр 1 МПБ рядовой Жулио Макина из гранатомета попал в голову унитовца, которая разлетелась мелкими кусочками, а тело забилось в судороге. Таковы ужасы войны.

Мне часто задают вопрос о страхе, хотя некоторые советники бахвалятся, что они его не ощущали. Когда-то, российский царь Александр III,обращаясь к юнкерам — будущим офицерам, сказал, что «храбрость — это терпение в опасности». Кому на войне не страшно?

Всем страшно! Потому что хочется жить!

22 октября ночью снова шел дождь. К нам опять прилетел В.Громов и высоко оценил действия бригады. Я наблюдал слезы комбрига Зеки от того, что его похвалил и пожал ему руку советский генерал. Возможно, в этот момент комбриг почувствовал снятие стрессового и напряженного состояния последних дней. Ведь на нем лежала большая ответственность за жизнь людей.

23 октября в бою мы впервые применили БМ-21. Противник сразу же прекратил бой и отошел.

24 октября в бригаду снова прилетели Ндалу и Громов. Они довели информацию о противнике, организовали взаимодействие и уточнили задачу бригады. Мы всегда были рады прилету генерала В.Громова, так как он обязательно привозил почту, а весточка с далекой Родины и от родных в боевых условиях были как раз кстати.

Вечером в бригаду прибыли два солдата 82 ПБР, которые 16 сентября в ходе боя попали в засаду унитовцев и после окончания боеприпасов были взяты в плен. 21 октября сбежали из плена. Нам они дали ценную информацию о противнике, его базах и порядке наблюдения за нашими войсками: унитовцы на каждую дорогу и проходимую тропу выделили по три человека, которые находились на деревьях.

Командующий 7 ВО вместе с командиром 1 МПБР на вертолете вылетели на разведку этих баз. Данные подтвердились. На эти базы были направлены 1 и 3 МПБ. Перед их убытием там активно поработали командование бригады и наши советники. Благодаря нам, батальоны были хорошо подготовлены и обеспечены всем необходимым для боевых действий. Противник, начал нести потери и уходил постепенно на юг. Однако начавшийся сезон дождей (дождь теперь шел практически каждый день) затруднял наше продвижение вперед.

В Анголе подвоха можно было ожидать от всего живого и неживого. Нас мучали комары, а 27 октября, прибыв на место нового расположения, мы обнаружили пчелиный рой, который набросился на нас. Меня укусило две пчелы в лоб и ухо. Глаз заплыл, а ухо напухло.

Но особенно досталось нашему радисту Юре Скирде, которого сильно искусали пчелы, одна пчела укусила за язык и Юра потерял сознание. Благо, что с нами был кубинский врач, который сделал необходимый укол и дал какое-то лекарство, которое спасло Юру.

Еще один случай. Ежедневно, около 18.00, выбрав удобное для обороны место, бригада обычно занимала позиции, выделялись караульные, а личный состав ложился отдыхать. Ангольцы очищали место для отдыха от всякой растительности до тех пор, пока земля не становилась голой и ложились спать только на такую землю. Они очень боялись всякой живности. Как выяснилось — не зря. Наши же советники, выбрав, как правило, под деревом, место для отдыха, рвали и складывали под брезентовую накидку много травы, стелили простынь и укрывались простыней, а если было холодно, то и солдатским одеялом.

Однажды утром я проснулся и увидел, что по моей, так называемой постели, а также по моей груди, проложен «млечный» путь толщиной около одного сантиметра из миллионной армады маленьких рыжих муравьев, Пока я спал и лежал спокойно, то они меня не трогали. Но, как только я вскочил, как ошпаренный и начал стряхивать их с себя, началось страшное. Укусы их были болезненные до невыносимости, а освободиться от этих комашек никак не получалось.

Пришлось раздеться догола и с помощью своих коллег уничтожить ненасытных муравье. Тело потом чесалось еще долго. И это было мучительно, учитывая жару и потное обмундирование.

Уходя со своих позиций, противник минировал дороги, тропы и наши солдаты часто на них подрывались. Унитовцы подрывали мосты и их восстановление задерживало наше наступление.

Чтобы подрывать противопехотные мины мы вначале пустили бортовой КрАЗ, груженный пустыми 200 — литровыми бочками.

Мины взрывались, оставляя на шинах маленькие повреждения.

Водителем-смертником был отчаянный и бесстрашный лейтенант Бидо. Он прочищал путь остальным.

В этом бою мы впервые увидели и прочувствовали опасность взрывов бризантных мин. Жутко и страшно было смотреть на раненых и убитых, которых санитары сносили к одному ГАЗ-66.От осколка бризантной мины погиб лейтенант Бидо.

30 октября снова прилетел В. Громов и сообщил, что с 1 ноября мы будем наступать без техники в пешем порядке. Это нас никак не обрадовало. К тому же сезон дождей продолжался.

2 ноября, в первый день боевых действий, в пешем порядке, мы прошли около 20 км. Жара стояла страшная, пот лился ручьем, ноги были словно каменные. Перед операцией мы пошили из брезента, так называемые, бронежилеты из шести ниш для магазинов к АКМ, которые закрывали полностью грудь и бока. Пока мы их примеряли не двигаясь, вес ощущался не сильно, однако в движении пешком и по жаре пришлось ограничиться тремя магазинами. В вещевом мешке за плечами лежал сухой паек на трое суток, три жестяных 140 гр. банки консервированного тунца, 3 жестяных банки голландского сыра, 3 жестяных 75 гр. банки какао и 3 пачки пресного печенья названия «Agua i Sal» (в переводе — вода и соль). Для меня такого пайка даже на один день бы на хватило, а тут его надо было распределить на трое суток. Кроме сухпайка в мешке находились боеприпасы к АКМ и ПМ, по три ручных гранаты, брезентовая подстилка, две простыни, солдатское одеяло, туалетные принадлежности, письма, дневник и т. п. Все это весило около З0 кг. С таким грузом идти было очень тяжело, пришлось освобождаться от некоторых вещей, в том числе, уменьшили количество боеприпасов.

Шли очень медленно с соблюдением маскировки, никто не разговаривал и не курил, так как опасались нападения противника. С большим трудом шел советник начальника артиллерии подполковник В. Барабаш, он еле передвигался. Мне также было тяжело, но я держался. Наверное сказывалась закалка послевоенной сельской жизни.

Наша разведка постоянно засекала разведку противника, но унитовцы уходили, не вступая в бой, спешно покидая свои обустроенные базы.

В первый день пешего наступления, около 17.00, на боевые порядки бригады заходили шесть МИ-24 в готовности атаковать, но кубинский авианаводчик успел сообщить сигнал — «Я-свой!». Честно признаюсь — было очень страшно. Когда мы подошли к речушке, то даже помыться не было сил.

Следует отметить тактику действий бригады и противника. Боевые действия велись только в дневное время. Каждый день около 18.00 бригада выбирала на местности район, занимала круговую оборону, выделялись силы охраны и боевые дежурные расчеты. Первую пешую ночь я спал в гамаке под дождем, очень замерз и проклинал всех и вся.

7 ноября нас поздравили с праздником Великого Октября командование бригады, подсоветные и кубинцы. Кубинцы в честь праздника подготовили отменный плов, а накануне нам на пути встретилась большая антилопа и ее удалось убить. Ощущение от этого события было, мягко говоря неприятным, но в тех голодных условиях, об этом думалось меньше всего. По другому мы поступить не могли. Людей надо было кормить. Антилопа, размером с хорошую корову, находилась на расстоянии около 800 метров от нас. По решению командира бригады условия маскировки были нарушены и мы начали стрельбу по животному. Сделали один выстрел. В бинокль было видно, что попали в голову, но антилопа только отмахнулась головой, как от мухи и продолжала стоять. Переводчик Саша Поливин так загорелся стрельбой, что стрелял даже с РПК, но антилопа только отмахивалась и стояла спокойно дальше, как заколдованная. Сейчас трудно вспомнить, кто все-таки завалил ее, но когда мы подошли к ней, то она лежала замертво и мы насчитали более двадцати попаданий, большинство из них в голову.

Операция продолжалась. Противник уходил с насиженных мест, угоняя с собой местное население, не вступал в бой большими силами, а только мелкими подразделениями, в основном силами прикрытия.

В зоне боевой задачи бригады, противник оставлял базы с численностью от 300 до 600 кимб, которые по приказу командира бригады сжигались. При обнаружении большого скопления противника действия бригады поддерживались МИГ-19, МИГ-21 и боевыми вертолетами МИ-24. Освобожденных местных жителей передавали органам местного самоуправления.

20 ноября по распоряжению ГВС я вертолетом вылетел в Мусенде, затем в Маланже, а на следующий день самолетом в Луанду, для участия в отчетно-выборной «профсоюзной» конференции. В спецкомандировке все члены КПСС числились членами профсоюза. В работе конференции принимал участие посол Советского Союза в Анголе А. Калинин. В докладе с хорошей стороны отмечалась работа советников и специалистов 1 и 5 ВО, ПВО, 1 МПБР и 3 ПБР. Также была отмечена слабая подготовка и действия 3 и 21 ПБР. В 5 ВО отмечалась низкая подготовка зенитчиков, т. к. было сбито всего 2 самолета и 6 вертолетов ЮАР. В боевой подготовке отмечались низкая подготовка и действие разведчиков, низкая результативность боевых действий в горно-лесистой местности, отсутствие боевых действий ночью.

В целом состояние воинской дисциплины в ФАПЛА оценивалось удовлетворительно. Главной проблемой было названо дезертирство личного состава. Так, за весь 1982 г. из ФАПЛА дезертировало 8 тысяч человек, а по состоянию только на 01.10.1983 г. — 5000 человек.

Главный военный советник генерал-полковник Курочкин К. Я. в своем выступлении отметил усложнение военно-политической обстановки в стране, активизации действий формирований УНИТА, положительно оценил действия ангольских войск и наших советников в проводимой боевой операции.

ГВС не разрешил мне отпуск и перенес его до окончания операции, хотя в это время жена и дочь уже находились в Москве и ждали меня в отпуск, каждый день приезжая в Шереметьево к прилету самолета с Луанды. И этот путь они совершали ежедневно в течение 15 дней, веря и надеясь, что я скоро прилечу. Я тогда об этом еще не знал. Мое состояние и состояние моей семьи было удручающим.

Но жизнь продолжалась дальше.

В Луанде А.Вольский довел до меня решение ГВС, что после операции и отпуска, я буду советником в 13 ДШБР в г. Менонго. В связи с этим, я написал рапорт на разрешение после отпуска привезти в Менонго семью.

25 ноября самолетом я улетел в Маланже, а оттуда вертолетом — в бригаду. Противник ежедневно утром с 6.00 и до 7.00 проводил минометный обстрел боевых порядков бригады, повторяя его в разное время в течение дня. Наши подразделения отвечали активными действиями, противник нес потери и отступал на юг. Нами за последние два месяца было освобождено от унитовцев более 10 000 человек гражданского населения.

28 ноября с 5.55 и до 6.30 противник обстреливал бригаду с минометов, был шквал огня. Сначала чувства страха обострились. Из-за незнания обстановки, отсутствия связи и взаимодействия с 39 МПБР, пришлось применять ГРАД-П, выстрел из которого отрезвил противника и он прекратил обстрел.30 ноября бригада переправилась через реку Катуту и сразу же противник силами до двух рот атаковал 2-й МПБ, но противник был отбит без наших потерь, а 3 унитовца было убито и взято 3 АКМ с боеприпасами.

2 декабря противник был вытеснен за реку Катуту. Неописуемое ощущение от купания в реке было у всех. Как все-таки человеку мало надо для удовольствия и счастья — достаточно искупаться и помыться в мутной от глины воде.

3 декабря в бригаду наконец — то прибыла техника. Радость людей трудно передать на бумаге, это надо было видеть. Мой сон на заднем сидении УАЗика был равен сну на кровати элитного отеля.

5 декабря 1 мотопехотная бригада была переформирована в 1 легкую пехотную бригаду и на следующий день прибыла в красивый муниципальный город Андуло. По пути к городу мы наблюдали большие и хорошо обработанные плантации кукурузы и фасоли. Впечатлила плотина на реке.

Противник подошел к Андуло и вел ожесточенные бой с 2 и 3 батальоном нашей бригады и подразделениями 39 МПБР. Если наши батальоны отразили атаки противника, то два батальоны 39 лпб разбежались на наши позиции. Они имели жалкий вид, люди были оборваны и изголодавшие.

10 декабря в бригаде и городе отмечали 27-ю годовщину МПЛА и 6-ю годовщину МПЛА — Партии Труда. Состоялся митинг, был проведен субботник по уборке Андуло и совместное выступление коллективов художественной самодеятельности бригады и города.

В нашем коллективе праздник был омрачен тем, что Л. Зубрицкий заболел малярией и мы отправили его в госпиталь г. Уамбо. Это было первое заболевание малярией в нашей группе.

12 декабря мы получили телеграмму о назначении советником начальника Политуправления 6 ВО полковника Быстрова Николая Александровича, хотя Вольский А. В. обещал, что на эту должность буду назначен я. Я не стал огорчаться — что ни делается, то к лучшему. В этот день к нам прилетел начальник штаба ФАПЛА и поставил бригаде новую задачу о наступлении. Мы соединились со 2 и 3 МПБР.

Каждый день шли сильные дожди, продвижение машин по бездорожью было затруднено. Противник к этому моменту оставил еще две базы — одну на 800 чел., другую — на 300. Ежедневно подразделения бригады брали в плен по 2–3 человека унитовцев.

17 декабря в бригаду прилетела кубинская делегация во главе с членом Политбюро ЦК Компартии Кубы, руководителем кубинской Гражданской миссии в НРА Хорхе Рискет Вальдесом. В составе делегации был также Посол Кубы в Анголе, сопровождал их член Политбюро ЦК МПЛА — ПТ, начальник политуправления ФАПЛА подполковник Франсишку Магальяш Пайва «Нвунда». Мне удалось около 20 минут побеседовать с Нвундой. Он высоко оценил деятельность бригады и советников.

Ежедневно на себе мы ощущали, что такое сезон дождей в Анголе.

Часто отмечал такую картину — сидишь в машине, вокруг гробовая тишина, только капли дождя стучат по брезенту УАЗа все чаще и чаще. Через полчаса мелкий дождь превращается в тропический ливень с грозой.

Накануне 17 самолетов ЮАР бомбили Мулондо, в городе было много жертв и большое количество боевой техники выведено из строя. Пленные унитовцы сообщали, что в УНИТА нет продовольствия и обмундирования, моральный дух очень низкий, многие хотят бежать, много раненых, нет медикаментов для лечения.

Мы получили новую задачу — наступать на Бие. Большой преградой для бригады стали многочисленные речушки и их форсирование путем строительства мостов, которые подрывал противник при отступлении. Ежедневно мы освобождали по 200–500 человек из их плена.

20 декабря из госпиталя вернулся Л. Зубрицкий, а Юра Скирда вылетел в Луанду для последующего убытия домой в Полтаву. Хороший парень и мы расставались с ним с грустью.

22 декабря к нам прилетел Нгонгу для постановки новой задачи. Он сообщил, что избиение УНИТА проходит на всей территории Анголы, но им большую помощь оказывает ЮАР. Вчера юаровские самолеты бомбили Джамбу. ФАПЛА захватила колонну с боеприпасами, продовольствием и обмундированием, которые юаровцы везли для УНИТА.

Мы вышли на рубеж Бенгальской железной дороги. Бригаду посетил и приветствовал член Политбюро ЦК МПЛА-ПТ, политкомиссар провинции Бие «Либердаде». 1 МПБР сосредоточилась в районе г. Камакупа — центре Анголы и реке Кванза. Здесь состоялась встреча с командиром 82 ПБР, бывшим командиром 1 МПБР. Дожди надоели, а отсутствие писем от родных навевали ужасную тоску.

Я думаю, что когда-нибудь ученые научно объяснят всю силу и притягательность листа бумаги, на котором один человек излагает для другого обычные житейские вещи: о погоде, здоровье, покупках, учебе, работе, детях, чувствах грусти и одиночества, мечтах о встрече. Может быть даже докажут, что человек через письма передает другому не что-нибудь, а свою энергию, делится ею с близкими и родными. Письма — они для меня как нити. Живые, крепкие, со тканные людьми. Я представил, что сейчас где-то очень далеко люди пишут письма. Хорошие, добрые, светлые, нежные, грустные, иногда отчаянно кричащие, предназначенные тем, кто оставил свой дом, чтобы помочь в беде другому. Пишут письма…

Прошли годы, я старею, но письма, которые я получал от жены и родных, близких мне людей, все до единого сберег и храню как семейную реликвию. Берегу для дочери. Хочу, чтобы и она ощутила их энергию. Правда сейчас уровень информационных технологий намного выше уровня 80-х годов ХХ века и писем почти никто не пишет. Общение проходит, в основном, по мобильным телефонам и интернету. Но тогда, в 1982–1984 гг., ничего этого у нас не было. И мы писали и получали письма на простой бумаге.

25 декабря в Анголе отмечали день семьи и мы выпили за свои семьи. В этот день бригада получила задачу на оборону г. Камакупа.

Наш ангольский повар, рядовой Фернандо, был родом из этих мест. Он 13 лет служил в ФАПЛА и за это время никогда не был дома.

Он ничего не знал о судьбе своей семьи. Мы собрали ему целый мешок продуктов и я вместе с ним поехал на их поиски. Приехали в поселок, но его кимба была разрушена. Соседи рассказали Фернандо где живут его родители и мы поехали дальше искать их. Когда подъехали к кимбе родителей, то встречать нас вышла его младшая сестра и они не узнали друг друга. Жена Фернандо вышла замуж за другого.

И только мать сразу узнала своего сына. Вся семья считала Фернандо давно погибшим.

Новый 1984 год мы встретили вместе с руководством бригады и кубинцами. Вот меню нашего новогоднего стола: пельмени, салат из свежих овощей, жареные куры, паштет, рыбные консервы в томате, шпроты, праздничный пирог и пирожки с повидлом, советские водка, шампанское и коньяк. Мы слушали по радио поздравления ЦК КПСС советскому народу, гимн СССР и новогодние песни. Мы все стали подпевать радио кто как мог, а затем встречали новый год по ангольскому времени, у которого разница с московским составляла всего один час.

Утром в 5.00 нас пришли поздравлять с новым годом женщины и дети.

Здесь существует традиция поздравлять пением песен, а в ответ мы должны были дать им угощения. Мы угощали их пирожками и хлебом, которые испекли сами.

Надо только видеть их радость, особенно у детей, ведь хлеб они едят очень редко. Днем мы поздравили кубинцев с годовщиной кубинской революции. Распили бутылку шампанского человек на двадцать, каждому хватило по чуть-чуть, но атмосфера была очень душевной, было тепло и приятно от дружеских объятий и поздравлений. Следует заметить, что кубинцы всегда относились к нам советским, с большим уважениям, по-дружески и по-братски.

Однако нас подстерегала очередная беда — малярией заболели В. Закурдаев и Г. Корнеев. Благо кубинский врач Мигель успешно справлялся с этой болезнью. Несколько очень болючих уколов и больные через несколько дней шли на поправку. Главное в малярии было не упустить начало болезни.

3 января бригада пошла в наступление. Первым в бой вступил 3 ПБ, который удачно отразил засаду противника. Унитовцы заминировали местность и много личного состава подорвалось на минах, четверо человек — погибло.

6 января 3 ПБ снова успешно провел бой с противником. Было убито 23 унитовца, один унитовец взят в плен и взято 24 единицы стрелкового оружия. В нашем батальоне легко ранило только одного солдата. За пленным прилетел кубинский вертолет и кубинский полковник.

На следующий день МИГи бомбили базы противника, в Мунянго вела бой 8 МПБР, нашей бригаде поставлена задача также наступать на Мунянго. В районе Кувелай в бою с противником отступила 11 МПБР, много личного состава разбежалось.

Вот что писала советская газета «Правда» в номере за 5 января 1984 г.: «Военщина ЮАР расширяет масштабы агрессии против Народной Республики Ангола. В районе Кувелай (провинция Кунене) интервенты ведут наступление силами мотопехотной бригады при поддержке артиллерии и авиации. Южно-африканские ВВС нанесли бомбовый удар по населенному пункту Каюндо (провинция Кванду-Кубонго).

Грубо нарушая международные соглашения, силы вторжения Претории применяют химическое оружие, в частности высокотоксичные отравляющие вещества нервно-паралитического действия». Об этом же сообщила 5 января центральная ангольская газета «Де Angola».

Наступление бригады проходило по-прежнему в дождливую погоду, мы продвигались с боями, очень медленно. Малярией заболели С. Щербина, П. Кабалюк и И. Дробышев, которых вертолетом отправили в госпиталь. Это было какое то заколдованное нашествие на на нашу группу.

Продвижение техники по саванне, по бездорожью было очень затруднено, поэтому первыми шли БТР — 60 ПБ. Они ломали деревья, а за ними шла остальная техника. Успешно справлялся с ремонтом техники наш специалист прапорщик Шатило Анатолий Александрович.

16 января заболел малярией В. Барабаш, его так же отправили в госпиталь.

17 января заболел и я, но кубинский врач сказал, что на малярию не похоже, просто от простуды высокая температура. Снова шел этот назойливый дождь, нудный, продолжительный, словно кто-то проливал слезы. Да, горя и несчастий у ангольского народа было на тот момент предостаточно, чтобы лить такие обильные слезы.

Врач Мигель все же поставил мне диагноз — малярия и сделал укол, сказав при этом, что надо принять еще два укола. А если улучшения не будет, то тогда надо еще сделать 12 уколов для полного выздоровления. Однако я не захотел ложиться в госпиталь.

К 21 января состояние мое улучшилось. К тому же прилетел В. Громов, который привез наших ребят из госпитали такие долгожданные письма с Родины.

Бригада медленно продвигалась вперед, уничтожая мелкие группы противника. Как сообщали пленные, унитовцы боялись нашей бригады, считая ее очень хорошо подготовленной и имеющей установки Град, поэтому больше всего нападали они не на нас, а на 30 МПБР.

29 января бригада снова наступала в пешем порядке. Наша разведка доложила, что обнаружила противника, который устроил нам засаду. Уточнив задачу подразделениям, мы готовы были атаковать противника. Соблюдая все меры предосторожности, управление бригады с советниками шло в колонне по одному, как вдруг в нескольких метрах от нашего переводчика Саши Поливина неожиданно выскочила косуля. Саша падая, приготовился к стрельбе с РПК, но только потом понял, что это не противник, а коза. Да и противника мы не атаковали, так как это был наш батальон боевого охранения. Вместе с тем, 30 МПБР вела бой с противником, который отступил в направлении Мунянго.

31 января завершился наш двухдневный пеший поход с боями, к нам прибыла колонна техники и бригада получила новую задачу: командный пункт занимает оборону и находится на месте, а два батальона ведут боевые действия по уничтожению противника и его баз. Следует отметить, что обеспечение бригады боеприпасами, ГСМ, продовольствием было постоянным и без перерывов. Советники постоянно беспокоились обо всех нуждах бригады, не забывая и себя. У нас было с собой 8 кур, которых перевозили в УРАЛе, а на остановках они на привязи паслись в лесу. Курицы несли яйца, такой драгоценный для нас продукт, который там был деликатесом. При необходимости мы по одной резали и варили борщ или суп. Дважды нам доставили продуктовую передачу из Джанкоя, где тогда у родственников находилась моя жена и дочь. А ангольцы удивляли нас своим оптимизмом и постоянными песнями и танцами, когда появлялась свободная минутка, несмотря на столь трудное и сложное военное время.

9 февраля мы снова отправились в путь и к вечеру заняли оборону в 2-х километрах от Мунянго (провинция Бие). Рядом заняла оборону 8 ПБР и мы встретились со своими коллегами для обмена информацией и организации взаимодействия. Я встретился с советником начальника политотдела 8 ПБР подполковником Шевцовым. Обмен информацией был обоюдно полезен.

В Мунянго раньше жили отец и мать Ж. Савимби. Именно в этом городе 3 августа 1934 г. и родился будущий лидер УНИТА. Его мать умерла в Намибии в 1982 г. В Мунянго было все разрушено, сохранилась лишь церковь и она в гордом одиночестве сверкала своей белизной.

10 февраля — мой день рождения! Ребята поздравили меня с праздником, испекли пирог, на котором красовалась цифра 42, соответствующая количеству прожитых мною лет. Я был тронут, ведь все это происходило в боевых условиях.

Противник поздравил меня своим обстрелом. С 19.00 до 23.00 шел бой. Сначала противник напал на позиции 82 МПБР, а затем на командный пункт 8 ПБР. 8 ПБР произвела 12 залпов из БМ-21 и унитовцы отступили.

Дождь продолжал донимать, он шел не переставая днем и ночью.

Несмотря на дождь к нам вертолетом прилетел полковник М. Васильев, который поздравил меня с присвоением воинского звания подполковник (приказ № 07 от 13.01.1984 г.) и сообщил, что мой отпуск начинается 2 марта. Радости моей не было предела, ведь я был в разлуке с семьей почти 15 долгих месяцев.

16 февраля в 5.20 утра противник напал на 82 МПБР, затем в 13.30 повторный бой. Они нападали то на 82 МПБР, то на 30 МПБР, уходя от боя с нашей бригадой.

17 февраля с 3.00 до 4.00 снова нападение на 82 МПБР.

18 февраля в 8.30 очередное нападение на 8 ПБР. Помогли наши МИГи, которые своевременно начали бомбить противника и он отступил.

19 февраля я получил телеграмму с разрешением вылета в Луанду с последующим отлетом 2 марта в отпуск.

20 февраля утром я провел семинар с политработниками первой бригады, поблагодарил за совместную работу и попрощался с ними, потому что знал — после отпуска в 1 МПБР не вернусь, так как назначен советником начальника политотдела 13 ДШБР.

Грустно было расставаться с коллективом советников и бригадой, но чувства скорой встречи с Родиной, семьей, родными и близкими подавили эту грусть и в 16.00 вертолетом я улетел в Бие.

Там меня встретили и разместили в гражданской гостинице советники 18 ДШБР. Я спал в отдельном номере и всю ночь боролся с комарами, боясь заболеть малярией. Это было самым страшным — заболеть перед вылетом на Родину, ведь в Союзе лечить малярию не умели, да и отпуск тогда бы пошел бы насмарку.

В Бие я впервые питался в ангольской гражданской столовой: на завтрак — чашечка молока с хлебом и маслом, на обед — суп рисовый с капустными листьями, рис с курятиной и все это без хлеба, на ужин суп рисовый с фасолью, рис без мяса и вода.

Сильно не растолстеешь, а только утолишь голод.

24 февраля я улетел в Луанду для последующего вылета в отпуск. Так закончился мой советнический путь с 1-й МПБР ФАПЛА.

Это очень важная, чрезвычайно трудная и опасная страница в моей жизни, но впереди меня ждал новый, к счастью, более приятный этап жизни — отпуск, встреча с Родиной, родными и близкими, а главное — с семьей — женой Катей и дочкой Ирочкой.

Схема боевого пути 1 МПБР в период с 25.08.1983 г. по 20.02.1984 г.